Федор Буслаев
Басни Крылова в иллюстрации академика Трутовского
Но мы еще не покончили с высшею расправой. Мысль о ней в самом широком размере выражена в рисунке к басне «Рыбьи пляски» (стр. 228). На крыльцо выходит военный генерал со свитой чиновников позади. Пред ним на площади страшная давка народу, оцепленного веревкой, как это бывает в процессиях и на парадах. Все спешат к этой важной особе с просьбой о защите и спасении от притеснений и невзгод: кто кланяется в землю, кто стал на колена, какая-то женщина, продираясь вперед, высоко поднимает в руке лист с прошением, а между тем полицейские блюстители порядка кулаками осаживают толпу, отчего, разумеется, происходит еще больше кутерьмы.
Все это мелкие рыбки, которых воевода-лиса жарит себе на сковороде как раз в то самое время, как военный лев явился на ревизию. Лиса в статском мундире со звездой умильно докладывает, что обывателям ее воеводства не житье, а рай. «Да отчего же? – спрашивает лев, –
Хвостами так они и головами машут?
– О, мудрый лев! – лиса ответствует, – они
На радости, тебя увидя, пляшут».
Но иллюминатор счастливее Крылова и Гоголя. В судьбах русского народа ему привелось увидеть не одну высшую расправу, которая карает бездельников. Совершилось великое дело народного освобождения. Взглянем, как отнесся художник к этому великому событию.
Следуя программе баснописца, иллюминатор представляет себе Россию громадным деревом, которое пышно красуется своею богатою листвой и глубоко внедрилось в землю крепкими корнями (см. «Листы и корни» на стр. 103). Было время, когда листы, гордясь своею красой, забывали, что они кормятся и живут родными им корнями. Пышная листва российского древа изображена художником в виде элегантного общества, которое собралось на балконе барского дома с величавыми колоннами, выходящего в сад. Дама и молодой человек с усиками, надобно полагать, отставной военный, оба покуривая сигары, ведут между собой интересную беседу. Около сидит еще мужчина, посолиднее, в самодовольной позе и слушает, а над ними красуются раскидистые ветви, бросая тень на балкон и вторя нежным шелестом листьев досужей болтовне. Вдруг внизу балкона, из-под садовых цветов, показываются на свет Божий корявые корни в образе троих мужичков – дедушки, сына и внучка. Эти представители трех поколений осмелились, как гласит басня, нарушить беседу листьев, напомнив им о себе:
– Кто смеет говорить столь нагло и надменно:
Кто вы такие там,
Что дерзко так считаться с нами стали?
Листы, по дереву шумя, залепетали.
– Мы те,
Которые, здесь, роясь в темноте,
Питаем вас.
Обнародовано Положение 19 февраля. Степная помещица, добыв лист Положения, впопыхах спешит с ошеломляющею вестью к своей соседке и застает ее в самой приятной обстановке помещичьего хозяйства, когда она, сидя на кресле у лежанки с наливками в бутылях, свешивала на безмене принесенную ей барщину в огромных клубках пряжи. В ужасе от потрясающей новости вскочила она, оставив на кресле свою шаль, и топырит руки, будто отталкивает от себя какое дьявольское наваждение. Эти мыши, грызшие чужое добро (рисунок относится к басне «Мыши», стр. 266), порешили, что на свете нет никакого порядка, что корабль Российского государства, не руководимый кормчим, пойдет ко дну. А тем временем дворовая девчонка, сидя за вязаньем чулка на полу около барского сундука, сложив ноги калачиком, как восточные невольницы, с жадностью слушает радостную весть и, смекая про себя, украдкой бросает лукавый взгляд на собеседниц.
