Федор Буслаев
Басни Крылова в иллюстрации академика Трутовского
И в самом деле, разве для успехов современного искусства нужны одни только материальные сюжеты Рубенса? Разве так мало верим мы в силу природы и действительности, что опасаемся показывать юным академикам красоты Рафаэлевой живописи, чтоб они не сбили молодой фантазии с толку и чтобы не увлекли ее в праздную мечтательность? Разве в наше практическое, реалистическое время и в Лувре, и во флорентийских галереях сотни живописцев не копируют Рафаэля, Микель-Анджело, Леонардо да Винчи?
«Каждому свое» – вот девиз современного эстетического вкуса. Свобода современной мысли открывает свободное поприще и для эстетического наслаждения, которое повсюду, во всех веках, во всех школах и направлениях искусства находит себе здоровую пищу. Наше время не увлекается ни идеальностью Гвидо Рени, ни материализмом Рубенса, и умеет наслаждаться и тем и другим, может быть, не так восторженно, как наслаждались прежде, а благоразумно и осмотрительно, благодаря успехам эстетической критики и практическому смыслу времени.
Станем же думать, что Рубенс в иллюстрации Трутовского есть вообще представитель художественного предания, а не знамя какой-нибудь односторонности, потому что ничто так не противно всеобъемлющему, свободному современному взгляду, как односторонняя исключительность, которая так пригодна была для деспотических теорий старого времени.
Историческим картинам эта иллюстрация предпочитает жанр, по крайней мере, полагает его более соответствующим вкусу публики и притом особенно ценит направление ироническое, обличительное. На стр. 256-й вы видите: в галерее рядом с «Осадою Пскова» Брюллова висят мелкие картинки Федотова: это, по смыслу басни, целительный Ручей, пред которым собралась разнокалиберная публика, и взрослые, и дети, чтобы лечиться, тогда как пред историческою картиной Брюллова никого нет, – это громкий Водопад, которому только удивляются.
Мысль, как кажется, неточно выраженная. Художник, взявший за образец в своей иллюстрации произведения Федотова, вполне может им сочувствовать; по своей специальности, он имеет полное право предпочитать то, что любит сам и на что полагает свои труды. Но образчик исторической живописи в «Осаде Пскова» выбран неудачно. Правда, неразвитая часть публики мало интересуется минувшею жизнью своего отечества и, в частности, не соединяет никакой мысли с судьбою таких старых городов, как Псков или Новгород. Мальчики и девочки, конечно, набросились бы на картинки Федотова, потому что им непонятна и скучна серьезная картина Брюллов, им надоели уроки истории и в школе. Но что касается до русской публики вообще, то она любит исторические картины столько же, как и жанр. В Московском публичном музее пред «Проповедью Иоанна Крестителя» Иванова постоянно толпы зрителей. А какой успех имела недавно «Княжна Тараканова» Флавицкого!
