Федор Буслаев
Басни Крылова в иллюстрации академика Трутовского
«Лягушка и Вол», стр. 9. Аукцион движимого имущества промотавшейся барыни. Весьма хорош купчик, в длиннополом сюртуке и с бородкой, явившийся купить дорогую утварь дворянских затей. Вежливо, будто к какому важному лицу, подходит он к двум громадным вазам, изящно расписанным, и почтительно нагибаясь, рукою на ощупь пробует их эстетическое достоинство.
«Мешок», стр. 77. Откупщику, важно развалившемуся в самых покойных креслах, представляются на поклон разные лица. Важный чиновник в мундире, почтительно изгибаясь пред ним, протягивает ему обе руки, в которые богач удостаивает для пожатия протянуть только один палец, украшенный дорогим перстнем. Около с преданнейшим почтением стоит военный. Далее, художник бьет челом картиною, на которой изображена обнаженная нимфа. Назади – юный поэт, в очках, с одою, посвященною все тому же мешку.
«Конь и Всадник», стр. 120. Блудный сын из богатых купеческих детей, мальчишка лет пятнадцати, прокутивший порядочный куш в гостинице.
«Медведь у Пчел», стр. 141 и «Белка», стр. 238. Два богача, как представители нашего практического, приобретательного времени. Один глубокомысленно считает деньги, будто совершает какое таинство, другой, тяжко больной, около склянок с микстурами разложил свои банковые билеты и регалии.
«Добрая Лисица», стр. 124. Опека. Очень грациозны в их невзрачном костюме несчастные сиротки, мальчик и девочка, приведенные в опеку.
«Мирон», стр. 249. Общество призрения бедных. Швейцар с солдатом взашей гонят нищих и калек с крыльца здания, где помещается это общество.
«Волк и Лисица», стр. 105. Продолжение той же идеи. Богатая барыня из филантропического общества посещает квартиру бедняков. Муж лежит на кровати больной, жена сидит у него в ногах, оба молодые. Удачно нарисована благотворительница, вместо денег на хлеб насущный и на лекарство приносящая хлеб неземной в виде книги под заглавием «Наставление несчастным».
«Медведь в сетях», стр. 184. Городская больница, может быть, внесенная в иллюстрацию опять под влиянием Гоголевского «Ревизора». Но тип главного доктора, застигнутого ревизором врасплох, хорош. Пожилой человек, с брюшком, в мундире, руки по швам и немножко разинул рот, точно школьник пред учителем, который грозит ему расправой.
Этими указаниями я ограничиваю обозрение главнейших сюжетов Крыловской иллюстрации. И достоинства, и недостатки ее содержания вытекают из одного и того же источника – из стремления передать современную действительность Задаваясь этою задачей, художник может метко, интересно и вполне изящно схватить тот или другой случай текущей жизни, но если он расширяет объем своих сюжетов до излишней полноты в изображении современности, тогда он часто рискует быть отсталым, изобразив то, что в текущей жизни уже прошло, что не принадлежит современности и сдано в архив истории. Эта опасность грозит художнику и литератору особенно в такие богатые реформами эпохи, как наша. Прошло только пять лет с тех пор, как была составлена иллюстрация, долженствовавшая приложить современные нравы к житейской морали баснописца, и именно относительно современности эта иллюстрация уже во многом отстала. Она еще пренаивно рисует нам разные ужасы земской полиции, грозит становыми приставами и плачет над безгласными жертвами татарского самосуда, а текущая вперед жизнь уже успела принести нам на своих освежительных волнах мировые учреждения и гласное судопроизводство в окружных судах и далеко отодвинула вдаль все это мракобесие чиновнического крючкотворства. В своих тенденциях на современность живопись нравов разделяет одинаковую судьбу с картинками парижских мод. Неистощим остроумный карикатурист, не пугается этой превратной судьбы и, как парижская модистка, живет вечною переменой, вытесняя одну карикатуру другою, более современною. Но художник, серьезнее понимающий свое назначение, желает своим произведениям большей живучести. Избирая в окружающей его действительности самое типическое, постоянно имея в виду не столько случайную обстановку человека, сколько его психическую натуру, определяемую условиями местными и историческими, он стремится увековечить свою современность, как увековечивали ее даже в портретах Тициан или Рембрандт.
