Ева Витальевна Шилова
Не рой…
– И что из этого следует? – недовольно спросил Стрем.
– Нам нужны данные по всем, кто бывал в этих городах в момент исчезновения. Наш Невидимка неизбежно окажется в этом списке.
– Это сколько ж народу…
– Немного. Таких, чтоб выезжали из столицы аж в семь городов именно в нужные периоды – да мы его отловим почти сразу! И между прочим, надо попинать алгвазилов в этих оставшихся пяти городах, пусть тоже займутся поисками трупов, потому что девушки исчезали, а бесследно раствориться они не могли!
– Хорошо, я дам указание… А что насчет оснований для выбора Невидимкой миров, из которых взялись эти пропавшие?
– Тут у Миллы есть идея…
– И какая именно?
Милла вдохнула, выдохнула как перед прыжком в воду и «шагнула»:
– Я считаю, что он вынужден убивать, потому что иначе не получается поддерживать его или скорее чью-то двойную магию.
Сказать, что главный инспектор удивился, это сильно преуменьшить происходящее. Бедный Кристен Стрем едва не свалился со стула.
– Ми… Милла! – начальник вытаращил глаза, побагровел как свекла и начал заикаться. Пару минут он мог только беспомощно сопеть и нервно махать на нее руками.
– Я, конечно, очень ценю нестандартное мышление, но то, что Вы говорите, это невозможно!
– В моем мире был такой персонаж… Шерлок Холмс…, между прочим, гениальный детектив, который призывал при расследовании отбросить все невозможное. И то, что останется, и будет ответом, каким бы невероятным он ни казался. А у нас что получается? Только предположение о двойной магии дорогого для преступника человека позволяет сложить все имеющиеся факты в более-менее стройную версию!
– Но, Милла… такого же не бывает!
– Такое бывало, я не зря копалась в библиотеке и в архиве!
– Именно, что бывало, все, у кого на некоторое, кстати, очень короткое время проявлялась вторая магическая сила, не могли с ней справится и умирали! И только если она подавлялась извне, выживали!
– Да ну?! А как насчет Гайра Симонсена?
– А что с ним не так? Он, по-моему, тоже не сумел справиться и умер…
– Не сразу! Вот как раз он умудрился с двумя видами магии, собственной трансформации и пробудившейся стазиса, прожить больше года!
– И как у него такое вышло?
– Так и вышло, что он содержал постоялый двор в Ноймхорне! И некоторых одиноких постояльцев незаметно «накрывал» стазисом и держал в подвале тихими тушками, пока они ему не понадобятся! А в нужный момент освобождал и убивал! В смысле, трансформировал… или перекачивал их жизненную силу в себя! Потому и прожил с двойной магией дольше, чем кто бы то ни было!
– А… разве… а как…
– Это засекреченный случай из архива.
– И как вы… и кто? …
– Не ругайтесь, он даже не заметил нашего проникновения, зато мы теперь точно можем утверждать, что такое в принципе возможно.
– Ну…, допустим. А при чем тут определенные миры?
– При том, что все, похищенные Симонсеном для себя, были, во-первых, мужчинами, а, во-вторых, слабыми магами. Видимо, при передаче силы необходимо совпадение по половому признаку… а почему магов…, наверное, их силы ему хватало на более длительный период, чем у не-магов. Из-за чего его, кстати, в результате и заподозрили… А наш Невидимка, что характерно, выбирает женщин! Причем, женщин из тех миров, в которых и без того суровый патриархат. Они и так с детства пришибленные, даже сопротивляться боятся, когда их умыкают! Потому мне и кажется, что делает он это не для себя!
– Так… и каковы ваши выводы? Для кого это может быть нужно?
– Мне представляется так: некто с магией разума ощутил в своем близком…, причем близком женского пола, видимо, жена, мать, дочь… пробуждение магии трансформации. Мне почему-то кажется, что было именно так… и вот, поняв, что две магии в одном организме идут «вразнос» и его близкому грозит смерть, если вторую магию не выжечь, он почему-то никому об этом не сообщил, а, наоборот, принялся старательно искать источники, из которых можно перекачать жизненную силу. Пришлые показались ему наиболее удобным вариантом, из соображений, что их особо некому искать. Он много ездил по стране, и пользуясь своей магией разума… сколачивал такие вот группы… ммм… сластолюбцев. Им доставались постельные радости, и они охотно помогали ему, даже не задумывались о последствиях, а ему – чужие жизни. Он очень хочет сохранить этому близкому жизнь и не остановится перед убийствами. Он уже не остановился. Так что нам срочно нужны данные о перемещении всех магов разума по стране.
Главный инспектор как будто постарел прямо на глазах:
– Маги разума находятся в непосредственном подчинении суперинтенданта Лаурсена… ему это не понравится…
– Майр Стрем, а продолжение убийств его подчиненными ему понравится?! Что, так все и оставим, пусть Невидимка продолжает убивать?
– Разумеется, нет! Но как я ему это объясню…
– А, может, мы сначала его вычислим? – несмело предложил Коре. – И Вы к нему пойдете уже с фактами и доказательствами в руках? А не просто с рассказом, что это вроде как кто-то, кого он типа знает…
Совершенно деморализованный главный инспектор только рукой махнул, подписывая запрос в финансовый архив, где можно было раскопать сведения о перемещениях граждан по стране на муниципальном транспорте. И уже через три дня Милла с Коре смогли отчитаться по найденной информации.
Подозреваемый нашелся, доложили они. Мага, подозреваемого в похищении попаданок звали Олаф Кронборг. Владеет магией разума по официальным данным – восьмью ступенью из десяти возможных. Занимает должность ни много ни мало профессора Гиверанского университета кафедры разума. Постоянно ездит на конференции и симпозиумы, в частности, по областным центрам Гольдштадта. Вдовец. Имеет единственную дочь Ёффу. У дочери растительная магия. Девочка болезненная, поэтому обучалась на дому. После окончания обучения нигде не работает, из дому почти не выходит.
– Понимаете, майр Стрем, этот вариант удовлетворяет всем условиям поиска! У девочки, и так не слишком здоровой, вдруг проявляется вторая магия – магия трансформации. Две разновидности плохо умещаются в одном теле, а выжигать нельзя, она может не выдержать и умереть. Ей потребовалась подпитка чужой жизненной силой. Потому и началась охота на бесправных девчонок. Отец, пользуясь своими способностями мага разума, в поездках сколачивал группу единомышленников, предоставляя сообщникам сексуальную разрядку. А уж потом сама Ёффа с отцом появлялась только однажды, в момент убийства, и из них силу себе и перекачивала, пользуясь способностями к трансформационной магии!
– Вы уверены, что не ошиблись?
– Практически полностью. Больше никто из магов разума так интенсивно не перемещался по городам, где обнаружились преступные группы. Больше ни у кого нет болеющих родственников женского пола. А если и есть, то мирно отдыхают в санаториях, а не ездят с родственниками в областные центры.
– Что вы предлагаете?
Милла с Коре переглянулись. Предложение у них, конечно, было… но уж очень специфическое.
– Можно просто предъявить обвинение, но с учетом его восьмой ступени… а, может, уже и больше… терять ему нечего, не может он не понимать, что давно вместе с дочуркой на высшую меру заработал… не будет он при этом сидеть как пенек с глазами, он и себе мозги сожжет, и всем окружающим.
– Да уж, маги разума высшего звена без защитного блока не то, что по другим городам, даже в нужник не ходят…
– Или, наоборот, полагая, что доказательств нет, отпираться будет до последнего… Если попробовать взять с поличным… при попытке убийства… и суметь дезориентировать, не дав шанса атаковать…
– И кем вы планируете пожертвовать во имя получения доказательств?
– А… почти никем. Но нам потребуется слаженная работа нескольких очень сильных магов разума. Не ниже восьмой, а лучше девятой ступени. А на это нужно разрешение суперинтенданта Лаурсена.
Суперинтендант Лаурсен, прочитав предлагаемый ими план, изложил ответ в нецензурных выражениях. Потом подумал и изложил его еще раз, с привлечением цветистой, но абсолютно ненормативной лексики саларийского языка. Потом просто объяснил, что собеседники окончательно спятили. И с треском выгнал Миллу с Коре из кабинета, разве что папкой вслед не запустил. А еще через сутки… прислал в их отдел группу магов разума восьмой ступени под предводительством Хамфри Скоглунна, у которого была девятая ступень…
И Милла с Коре выложили перед ними все свои соображения и расчеты. Майр Скоглунн внимательно прочел материалы и задумался над местом поимки профессора. В последние выезды профессор Кронборг посещал Баутцбург и Вейцелар. В одном из этих городов, или сразу в обоих и должна была находится нужная ментально обработанная преступная группировка. Или две. Но как угадать в каком?
– Да чего тут угадывать, – пробурчал Коре, – куда он с Ёффой поедет, там она и есть. Не будет же он зря таскать с собой болезную дочурку…
Точно! Даже высокомерные маги разума с уважением покосились на ее напарника не-мага. А на запрос о ближайших научных встречах в институтах этих городов с приглашением столичных магов, выяснилось, что через дэцию ожидается симпозиум по проблемам наследственной передачи маг-дара в Баутцбурге. И что профессор Кронборг пообещал выступить с докладом и поучаствовать в прениях.
– Значит, Баутцбург… – пробормотал майр Скоглунн. – Значит, дэция… У нас есть время, чтоб попытаться вычислить их раньше, чем профессор с дочерью придет к ним за очередной жизнью.
– Главное, понять, как он с ними связывается и узнаёт, украдена ли ими очередная жертва… – подсказала Милла. – Вряд ли он просто так с Ёффой потащится в город и в их схрон… или что у них там вместо него… если не будет точно уверен, что там все готово к их появлению.
– Можно напрячь местных алгвазилов, чтоб они отследили все междугородние контакты по дискам маг-связи…
– Не все, а только со столицей!
– И лучше с конкретным номером!
– Нет, не лучше, он не дурак, наверняка у него есть отдельное устройство для таких вот случаев!
– Наверняка есть, поэтому попросим их отслеживать все столичные контакты… ох, и работенка их ждет…
Баутцбург оказался не чета столице. Простота ощущалась во всем: в невысоких строениях, небольших магазинах, редких маг-мобилях, медленных шагах прохожих, вообще неспешном ритме жизни… И в местной управе маг-патруля тоже работники оказались спокойные, неторопливые… эдакие плавные. Как они преступников-то ловят, недоумевала Милла? Разве что те тоже еле ползают, как улитки беременные, тогда да, тогда понятно…
Но несмотря на всю свою внешнюю медлительность, здешние алгвазилы довольно быстро сумели установить кто из жителей переговаривается по дискам маг-связи со столичными номерами. Было-то их ой как много, мало ли у людей знакомых, родственников и деловых контактов в столице, однако им даже удалось выделить наиболее необъяснимые и подозрительные контакты. Оказалось, таких всего три. Турдис Франтсен, работница косметического салона, Альбер Йенсен, портье в гостинице «Русалка», и Никлас Гульбраннсен, маг-лекарь четвертого уровня, связывались с номерами каких-то непонятных личностей.
Так, с ходу, именно майр Гульбраннсен выглядел наиболее подозрительно. Лекарь! Значит, как раз и может оказаться членом банды! Тем самым, который глушит жертву перед похищением. Все члены розыскной группы сделали стойку… и разочарованно выдохнули, когда наутро пришло сообщение из столицы. Ларчик открывался просто – женатый лекарь периодически созванивался с любовницей, которая для этого за символическую плату брала попользоваться диск маг-связи у соседа-неудачника.
Следующей под микроскоп угодила тайра Турдис Франтсен. Зачем бы работнице солидного косметического салона, солидной замужней даме общаться со всякими мутными гражданами? Но и здесь группу ждала неудача: ее собеседником оказался бездельничающий родственник работника таможни, который по ее просьбе за недорого и абсолютно легально периодически выкупал для нее у племянника конфискованные саларийские краски для волос.
И остался только тийр Альбер Йенсен, портье. Именно он вызывал меньше всего подозрений, потому что был у работодателей на хорошем счету, на него никогда не поступало жалоб от постояльцев, наоборот, сплошные благодарности, зачем бы ему связываться неизвестно с кем? Только вот номер, с которым он общался числился за человеком, отбывающим наказание в колонии. И вспомнить, куда он свой диск маг-связи задевал, этот наказанный так и не сумел… говорил, что куда-то засунул, что где-то валяется… А напрямую спрашивать самого Йенсена никто не торопился, опасаясь спугнуть…
– Как думаешь, – задумчиво спросил Коре Миллу, изучая данные на красавчика-портье, – он один из них?
– Нет. Слишком сладкий мальчик. Непохож он на того, кто будет участвовать в групповом насилии. Ему дамской ласки с лихвой перепадает на дежурствах от скучающих дамочек. Вкупе со щедрыми чаевыми.
– Но звонки-то неизвестно кому есть! И как это совместить?
– Элементарно. Надо попросить местных стражей порядка проверить кто к нему заходил перед его звонками этому непонятно кому. Возможен вариант мужской солидарности…
– Это как?
– Да попросил кто-то из знакомых… которых у него с полгорода… выручить. Передать, например, привет столичной зазнобе, да так, чтоб его самого якобы жена не запалила, проверяя диск маг-связи и все. Парень и позвонил, и передал. Он, скорее всего, даже не запомнил, ни что сказал, ни кому сказал.
– И как нам быть?
– Говорю же, проверить кто к нему заходил перед звонками нашего портье этому непонятно кому.
– Если он не помнит содержание звонков, как он может вспомнить просящего? – Удивился майр Скоглунн. – Или…, наоборот, вспомнит, и предупредит?
– Может… выход один, следить за всеми контактами парня. Тот, кто спровоцирует его на очередной звонок этому непонятно кому и есть тот, кто нам нужен.
– А если позвонят из столицы?
– Тогда он сам постарается связаться с тем, кому будет предназначено сообщение. Но тут уже местным придется усилить слежку…
Вся группа добрых семь дней вынужденно торчала в Баутцбурге, изнывая от скуки. Альбер пунктуально выходил на работу, но, как назло, не связывался с невнятным абонентом, а время шло. И вот наконец раздался звонок Ханса-Петтера Якобсена, старшего маг-алгвазила, прикрепленного к их группе:
– Есть! Только что Йенсен отзвонился по столичному номеру!
– С чьей подачи? – азартно спросил Хамфри Скоглунн.
Старший маг-алгвазил явно смутился:
– Так… после общения с моим подчиненным… тайром Альфом Аронсеном…
– Гадюшник развели в маг-управе, – припечатал майр Скоглунн. – Гнездо предателей. Под носом у себя преступников прохлопали!
– Но я…
– Потом будем разбираться кто я, а кто нормальный работник! Этого Аронсена немедленно взять под плотный колпак! Только из тех майров, кому можно доверять! Мне нужны все его контакты! Всю информацию докладывать сразу мне! В любое время дня и ночи!
Сбросив вызов, майр Скоглунн оглядел группу азартно заблестевшими глазами:
– Дело двинулось! Кажется, нас ждет неплохая разминка! Бротен, немедленно свяжись с нашими в Гиверане, профессор в ближайшее время озаботится билетами в Баутцбург, и мы должны знать точное время их прибытия. Руне, на тебе работа со служащими отеля «Фатум», раз уж он всегда там останавливается, на сей раз ему должен достаться номер не выше второго этажа рядом со служебным ходом. Причем рядом с нашим номером, чтоб мы могли их прослушивать. А сам он будет думать, что всегда сумеет выйти незамеченным.
Теперь вы, затейники… – Хамфри Скоглунн неприязненно покосился на Миллу с Коре. – Не знаю, как суперинтендант Лаурсен согласился на вашу авантюру… но раз уж согласился… извольте предоставить мне внятный план по разделению папы и дочки. А то есть вероятность, что вернемся мы в столицу неполным составом…
– Так для этого и предлагается такая нестандартная комбинация! – не выдержала Милла. – Ему придется отвлечься, и это даст Вам время…
– А добираться до их схрона как будем? – не выдержал майр Финн Харальдсен.
– Транспорт попросим у местных алгвазилов. Наверняка у кого-то из них есть маг-мобили не со служебными номерами. Вот, кстати, Берни, Матс, это на вас, договоритесь с майром Якобсеном, заберите мобили, привыкните к ним, и оставьте их неподалеку от входов в «Фатум». Когда придет время, будете в них дежурить: Берни у парадного входа, Матс у служебного. Я и Финн в маг-управление, пообщаемся с этим красавцóм… Чего расселись? Работаем!
И уже к вечеру «взломанный» тайр Альф Аронсен сдал всех подельников. На сей раз их оказалось не четверо, а трое, но схема была прежней: тайр Йенс Гундерсен – наводчик из Бюро трудоустройства, майр Трун Бьёрнстад – слабенький лекарь второй ступени и сам Аронсен, как представитель власти. Ближе к полуночи группа собралась на финальное совещание.
– Что у нас на сегодняшний момент?
– Гундерсен и Бьёрнстад под плотным наблюдением. С ними можно будет позже разобраться… Аронсен заперт в камере вместе с Финном. Связь шла только через него, поэтому и сообщать профессору о форс-мажоре будет он.
– Что наш Душитель?
– Мы знаем, что Кронборг с дочерью час назад выехали из столицы. Их поезд прибывает в Баутцбург на Восточный вокзал завтра утром. Берни проводит их от вокзала до отеля.
– Руне, номер готов?
– Все, как договорились, апартаменты 210 у выхода на служебную лестницу. Наш номер 208, там уже засел Михель.
– Место, где они держали жертву, осмотрели?
– Да, там сейчас караулят Вирре с Хальсеном, совсем местные преступники обнаглели, подвал областного театра под камеру пыток облюбовали, ничего святого…
– Кстати, как там она? Показания давать сможет?
– Да, она сейчас в частном госпитале, лекари изо всех сил стараются помочь ей восстановится.
– Осталось заманить в этот подвал папу с дочкой поодиночке…
– Майр Скоглунн… а, может, выберем другое место для заманивания? Чтоб было удобнее нам, а не им?
– Нельзя, этот мальчишка-алгвазил уже сообщил профессору точное место… Да и что для нас там такого прям неудобного? Наоборот, из университета ему туда дольше добираться, чем нам от отеля…
– Ладно, тогда действуем по утвержденному плану…
В тот день программа симпозиума Баутцбургского университета по проблемам наследственной передачи маг-дара оказалось несколько скомканной по вине одного из столичных гостей. Профессор Кронборг, до сих пор не допускавший на публике ни малейшего нарушения правил приличия, неожиданно повел себя… непривычно. После звонка по маг-связи, он, даже не дослушав доклада профессора Шаульботтена из Вейцеларского университета, кинулся сломя голову к выходу, успев проорать что-то вроде: «Дочь!» и «Срочно!»
Прослушивавшие «левый» диск маг-связи профессора Милла с Коре удовлетворенно кивнули – клюнул. А это тайр Альф Аронсен под давлением майра Харальдсена сообщил профессору, что его накачанные веселящим зельем сообщники переругались из-за очередности развлечения с беспомощной жертвой и как бы не убили ее прямо сейчас. Сделанный самим Кронборгом звонок на номер дочери тоже оказался ожидаемым: отец требовал ее немедленного присутствия в окрестностях областного театра, обещая там с ней созвониться позднее.
Выскочившую из номера Ёффу взяли прямо на служебной лестнице. Михель аккуратно «приложил» ее импульсом магии разума, Аск помог подхватить падающее тело. Вынести оглушенную девушку большого труда не составляло, и маг-мобиль с Матсом за рулем рванул от служебного хода в направлении театра. Во втором мобиле Берни мчал основную ударную силу группы: майров Скоглунна, Бротена и Руне. Счет шел буквально на минуты: перегон отель – театр, по которому везли Ёффу, был, безусловно, короче того пути, который должен проделать профессор Кронборг, чтоб добраться до места встречи, но им требовалось осуществить некоторые приготовления для придания сцене максимального колорита, да и профессор наверняка будет поторапливаться, пытаясь не допустить гибли источника жизненных сил для дочери раньше времени…
Они все успели. И заранее доставить сообщников в подвал и заставить их считать свежеприкованную Ёффу той самой уже знакомой им жертвой. И спрятаться, ожидая развязки. И ворвавшийся в подвал профессор сначала в гневе шарахнул нехилым разрядом нервно приплясывавшего Гундерсена, который требовал у сообщника уступить уже ему место, потом Бьёрнстада, с рычанием набрасывавшегося на лежащую ничком женскую фигурку и только потом замер, узнав, в насилуемой жертве дочь. Именно этих нескольких секунд ступора хватило майрам Скоглунну, Бротену и Руне, чтоб заключить профессора в силовой кокон, лишив его возможности двигаться и говорить.
Майр Скоглунн еще до всего произошедшего допытывался у Миллы, зачем обязательно было заниматься театральщиной и подсовывать Кронборгу сцену насилия над Ёффой, на что та ему терпеливо объясняла, что другого способа временно «отключить» профессора с его восьмой (а, может, уже и выше!) ступенью владения магией разума она не придумала, и что, если у него есть более интересные идеи, как это провернуть – то ему и карты в руки, пусть осуществляет их, как главный группы захвата. Почему-то более интересных идей у него не нашлось. Зато нашлись новые возражения, насчет того, что можно было бы девушку и пожалеть.
Пожалеть? Эту, которая с папашиной помощью высосала больше двух десятков беспомощных человек? Он, что, совсем идиот? Или… это он ее так проверяет и провоцирует на необдуманные высказывания? Скорее, второе… И она, опустив глаза, кротко согласилась, что если майру Скоглунну так жаль «бедную девочку», то никто не мешает ему обратится к суперинтенданту Лаурсену с просьбой изменить роль Ёффы в устраиваемом представлении, просто задержав ее… и дать возможность Гундерсену и Бьёрнстаду продолжать издеваться над похищенной девицей из мира Льянти в свое удовольствие. А что? Пришлая же, не жалко…
Судя по тому, как Хамфри Скоглунн после этого предложения скрипел зубами, ни о какой жалости речь не шла. А дело было в желании поддеть какую-то «больно умную» пришлую, да еще бабу, додумавшуюся до такого отвлекающего маневра, который ни ему самому, ни остальным собратьям по разуму даже в голову не пришел… шовинист тупой…
А у этой истории оказались последствия. И если Ёффа, помещенная в тюремную камеру довольно быстро скончалась от раздиравшей ее организм двойной магии, потому что лечить ее никто не собирался, то с профессором приключилась куда более занимательная история. При выезде на следственный эксперимент в окрестности Альбштада, Олаф Кронборг сумел прорвать сдерживавший его силовой кокон, сжег мозги трем майрам-охранникам, но при этом и сам полностью магически выгорел и скрылся.
– И как нам теперь его ловить? – задумчиво спросил у Коре с Миллой, рассказавший об этом Кристен Стрем.
– А зачем его нам ловить? С помощью магии-то он уже ничего не учудит. Теперь это забота стражей порядка, выследить и взять преступника, лишенного дополнительных способностей.
– А если он окажется мстительным и захочет посчитаться с теми, кто приложил руку к его поимке? И к гибели его дочурки? Это членам группы майра Скоглунна с учетом их ранга ничего не грозит, а вот тем, у кого нет магического дара…
– А гравы у нас на что? И, кстати, кто ж ему расскажет о нашем участии? Секретность уже отменили? Или… у нас, что, в КМО завелась крыса?
– Нет, но я бы на вашем месте все равно поостерегся. По отзывам знакомых майр…, вернее теперь уже тайр Кронборг человек на редкость умный и злопамятный… Если уж он сумел с боем вырваться из рук охраны, то не просто для того, чтоб мирно доживать свой век в провинции. Чую я, придется нам еще о нем услышать…
Несмотря на пессимистические прогнозы начальства, тайр Кронборг так и растворился на просторах их не самого маленького материка, и вроде бы все шло хорошо, но потом главный инспектор Кристен Стрем вызвал их с Коре к себе для крайне неприятного разговора.
– За последнее время саларийцы резко… если не поумнели, то повысили уровень своей контрразведывательной работы. Наши самые перспективные проекты срываются раз за разом…
– И по чьей вине?
– Есть у них там один такой… Эндре Эрман-Хасс, маршал Ордена Верности. По нашим данным, получил полный карт-бланш от Национальной ассамблеи на любые действия для пользы страны… вот и ставит нам палки в колеса везде, где только может. А может он много где…
– И что, он прямо такой незаменимый? Так в чем проблема: наши агенты разучились проводить ликвидационные акции?
– Хорошо бы… прямо-таки идеально… но это можно рассматривать как повод для окончательного разрыва дипломатических отношений. Не можем мы провоцировать войну прямо сейчас!
– А хотя бы припугнуть? Или попортить репутацию? Ну, пусть не его самого, но есть же кто-то, кем он дорожит! Есть у него близкие? Родители, дети, жена, любовница? Друзья, сослуживцы, любовники?
Из всего перечисленного были только дети. Но они находились под плотным наблюдением, не позволяющим к ним подобраться. А если? … У детей тоже могут быть привязанности…
И слабое звено нашлось. Старший сын маршала Вегар Эрман-Хасс как раз сделал предложение Сидсель Арнтсен, обучающейся вместе с ним в Саларийском университете. А она, между прочим, подданная Гольдштадта, приехавшая по программе обмена студентами. И не самый слабый маг огня, что у женщин вообще крайне редко бывает. Да еще четвертой ступени, с перспективой в ближайшее время получить пятую! А в сочетании с боевой магией самого Вегара… их потомство могло оказаться крайне перспективным. Перспективным, да, только чужим. И зачем нам усиливать Саларию таким образом? Абсолютно незачем.
Тем более, что ее родители уже предварительно договорились о ее браке с Акселем Кларенсеном, стареющим магом воздуха, к семидесяти двум годам, наконец-то созревшим для продолжения рода. И подобное сочетание магии родителей – огонь с воздухом – тоже могло привести к не менее впечатляющим результатам у будущих наследников. Так что мешает нам помочь девочке-гольдштадтке принять правильное решение? Ничего. Значит, поможем…
Только как это провернуть? Вспомнился тут Милле какой-то замшелый жуткосерийный сериал про сильно упертого инспектора полиции. Дело, вроде как происходило в Италии… или в Испании… это неважно, важно, что идея, как надавить на несговорчивого и непонятливого офицера была позаимствована ею оттуда без малейшего зазрения совести. Начальство похмыкало, посомневалось… но после дополнительных переговоров дало добро.
Оставалось дождаться, когда мийра Арнтсен отъедет на каникулы в родительский дом. И не доедет. А уже через день семья Эрман-Хасс получила требование о выкупе похищенной девушки. Под угрозой ее убиения в случае отказа. Причем сумма была названа такая, что для ее сбора маршалу пришлось бы ограбить все банки Саларии. И то не факт, что хватило бы.
Расчет был простой – семья Арнтсен при всей своей известности не располагала деньгами, и обращение похитителей в данном случае к семье жениха выглядело объяснимым и логичным. Более того, факт похищения стал «случайно» известен газетчикам и старательно муссировался на страницах нескольких периодических изданий. Щелкоперы вдохновенно строили предположения о том, как поступят власти и семья жениха в процессе поиска девушки и преступников. Маршал с сыном, конечно, рвались на розыски, только кто бы их пропустил через границу? Ситуация для семьи Эрман-Хасс осложнялась тем, что никто бы не позволил саларийцу расследовать преступление, совершенное в Гольдштадте, причем в отношении гольдштадтской подданной. Более того, все навыки и умения маршала… ну, или почти все оказывались ни к чему, потому что ни следа магии на месте предполагаемого похищения не обнаружилось. И дело оказалось в ведении местного отделения стражей порядка, а не маг-алгвазилов. А какой спрос с сельской стражи?
Маршал что называется рыл носом землю, задействуя все свои связи, но выйти на след Сидсель и похитителей так и не удалось. А еще через дэцию мийра Арнтсен обнаружилась перед входом в дом ее родителей в бессознательном состоянии… и согласно записям дежурного лекаря из управления стражей порядка… в общем, понятно было, что с девчонкой сделали…
А похитители еще и глумливое послание на теле оставили, мол, пришлось довольствоваться хоть чем-то, раз уж деньгами у любящих родителей и жениха им разжиться не удалось…
Резонанс получился ух какой! СМИ буквально захлебывались, дружно поливая грязью и стражей порядка за неумение работать, и власти вообще за неспособность наладить грамотные розыскные действия, и семью Эрман-Хасс за жадность. Отоспались на всех. А бывшая невеста Вегара Эрман-Хасса сначала долго проходила лечение, а через некоторое время тихо сочеталась браком с Акселем Кларенсеном и уехала вместе с ним в какую-то глушь под городком Вейцелар…
А выданную главным инспектором премию Милла лихо прогуляла с очередным любовником. Не так она когда-то рассчитывала строить свои отношения с противоположным полом, совсем не так! Но получилось, как получилось. Самое смешное, что тот черносливистый хмырь из Бюро трудоустройства оказался прав: желающих назвать ее женой так и не нашлось. Не вписывалась она в стандартные параметры супруги с точки зрения местного населения. Пришлая – и этим все сказано. Семейных связей нет, детей не будет. Как клеймо на лбу – некондиция. Брак. «Осетрина второй свежести», и что не делай, отношение к тебе не изменится.
Она даже как-то не поленилась выяснить бывали ли вообще случаи браков с пришлыми. Надо же было понять, системный это случай, или она сама такая неудалая. Так вот, можно было себя утешить, законным браком с пришлыми сочетались за все сто лет ровно дважды. Причем, в обоих случаях это были молодые мужчины. Из миров Свийр и Шамари. Вот на них пронырливые местные жительницы с удовольствием наложили лапы.
Нет, Милла не торопилась их осуждать. О каком осуждении может идти речь, если она сама надеялась пристроиться на Тариане таким же образом? У кого-то получилось, ну так и порадуемся за них. Кстати неплохо устроились те же из Фью…тью…лью…мью… короче, якортайцы. Эти как сыпались в страну быстрее крупы из драного мешка, так и продолжали сыпаться. Поэтому найти себе семейную пару среди толпы пришлых соотечественников им было несложно.
А остальным? А остальные устраивали свою жизнь как могли. Или на сколько хватало ума. Хватало немногим. Более четырех пятых пришлых девиц, даже если и начинали где-то трудиться служанками, горничными и подавальщицами, в подавляющем большинстве случаев довольно быстро «ломались» и скатывались до работы в борделе. Там, по крайней мере, была хоть какая-то упорядоченность в количестве обслуживаемых партнеров и возможность заработать на пенсионное обеспечение, а не оказываться легкой и бесплатной добычей местных ловеласов. Понятно, что при такой тенденции отношение ко всем пришлым женского пола было соответствующим, да и не могло оно быть другим. И собственной востребованностью у окружающих Милла не обольщалась: то, что не самые приличные предложения она получала регулярно означало только то, что никто в ней не видит человека со своими желаниями и стремлениями. Так, постельная принадлежность со встроенной голосовой функцией. Правда, экзотическая, что, собственно, и порождало спрос…
