bannerbannerbanner
полная версияНе рой…

Ева Витальевна Шилова
Не рой…

Полная версия

– А он утверждает, что Вы настаивали на денежной оплате своих услуг. И были не прочь подзаработать на стороне без лицензии.

– А мне, как пришлой, я так понимаю, веры никакой? И то, что мне скормили какую-то магическую мерзость, уже неважно? И раз уж мы здесь, в Управлении маг-контроля, то неужели Вы не собираетесь допросить нас с применением магических… эээ… кристаллов… или чем у вас принято пользоваться в таких случаях?

– А Вы молодец, не растерялись. Что ж, могу Вас успокоить, Лейф Ольсен только сначала утверждал, что Вы настаивали на денежной оплате своих услуг, но потом, в процессе маг-допроса изменил свое мнение и рассказал о билетах в консерваторию. Кстати, почему именно билеты?

Милла поведала об изучении ею законов и о выбранном вознаграждении в виде наслаждения хорошей музыкой, на которое она могла рассчитывать, не боясь нарушить правила. И робко поинтересовалась:

– А нельзя спросить, чем он меня опоил? И зачем?

– А он Вас не опаивал. Он применил к Вам свою магию.

– А… почему тогда не среагировал мой грав?

– Потому что есть одно исключение, в отношении которого стандартный контроль за применением магических способностей ослаблен, это лечебная магия. Не бегать же нам на каждый случай проведения лечения, это было бы даже странно… и глупо. Лейф этот – лекарь, пусть и со слабым магическим даром. Его хватает не на многое, только на то, чтобы просто успокаивать собеседника, внушая ему чувство безопасности и расслабления, вплоть до усыпления.

– И чего он таким образом собирался добиться?

– Вначале того, чтоб понравившиеся ему девушки отключались, не успев сообразить, к чему идет дело и послать сигнал либо стражам порядка, либо алгвазилам. А потом… когда они приходили в себя, что-то доказать было достаточно сложно, следов не было, а лечебная магия мало того, что не воспринимается гравами как враждебная, так еще и очень быстро рассеивается, будучи примененной в столь небольшой дозе.

– Но вы все-таки начали расследование?

– Да. Если первые несколько жалоб остались без должного внимания…, то потом стражи передали это дело маг-патрулю. Потому что выявилась некоторая закономерность: всех пострадавших объединяли несколько показателей: молодость, привлекательность, отсутствие родственников и ни малейшего намека на магические способности.

– И что побудило вас начать раскапывать со стороны преступника-мага?

– То, что случаи непонятных отключек абсолютно здоровых девушек участились. И то, что количество партнеров во время пребывания без сознания у них начало расти. Вас бы не удивила стопка заявлений от гражданок, которых бессознательно принудили поучаствовать в сексуальном контакте, при том, что лекари при обследовании определяли количество их партнеров от трех до пяти? И это не лихие оторвы, вечерами мотающиеся по злачным местам в поисках щекотки нервов, а вполне добропорядочные юные девушки и даже молодые замужние дамы.

– Удивило бы… значит, этот пузанчик стал поставщиком развлечений для своих знакомых?

– Причем за отдельную плату. И называла эта шайка уродов себя скромно, «Ценителями».

– Скотина какая… А зачем ему понадобилась именно я?

– А затем, что их веселой компании захотелось со временем более острых ощущений. Потому что, ну какое удовольствие иметь дело с неподвижным полутрупом? И они переключились на бесправных попаданок. Первую, тийру Ларру Тиатен из Фаланы они подловили на том, что та согласилась дополнительно подзаработать и продала Лейфу за полцены файоровую безделушку, украденную из дома, где она работала. И тут же была схвачена за руку вот этими самыми стражниками из «Синего слона», Франком и Лаугессеном, которые неплохо поднаторели в искусстве шантажа.

– А потом?

– А потом ей пришлось под угрозой выплаты штрафа или отсидки в тюрьме обслуживать эту веселую компанию «на живую». И теперь они не слишком церемонились, останутся ли у их партнерши следы… ммм… страсти.

– Почему они выбрали именно попаданку?

– А потому что подловить на подобном нарушении кого-то из коренных жительниц существенно сложнее. Ну и экзотика, опять же…

– Га-ады… а дальше?

– Дальше она бросилась под поезд на Северном вокзале, оставив весьма невнятную и на редкость неграмотную записку.

– Та-ак… А после инцидента в «Синем слоне» собирались шантажировать и меня… мне бы что предъявили?

– Именно что взятый у Лейфа Ольсена конверт, в котором были не билеты, а пять сотен краунов.

– А если бы я не поддалась на шантаж? Конверт-то я не взяла, подозревая что с ним что-то не то.

– Тогда стражники все равно нашли бы к чему прицепиться и обвинили Вас хоть в чем-нибудь, например, … пусть даже в нарушении общественного порядка и просто увели бы из ресторана под предлогом «разбираться», и тогда шанса вернуться к нормальной жизни у Вас бы не осталось. Как его не осталось у Ваших шести пропавших предшественниц. Их телá мы даже не нашли. И до сих пор не понимаем, как именно он их выбирал.

Милле стало очень не по себе, когда она поняла, что ее могло ждать в ближайшем будущем. Не то, чтоб она такой информацией интересовалась, но что-то читать в новостях по Интернету про секс-рабынь доводилось. Ну да, логично, чтоб не нарываться на повышенное внимание органов правопорядка, проще выкрадывать не местных жительниц, а попаданок, риска меньше, потому что мало ли куда могла подеваться глупая пришлая, никому она не нужна, никто ее и искать не станет… А насчет выбора конкретных жертв… вспомнив гору перечитанных детективов, которые она любила намного больше фантастики, она уверенно сказала:

– Он не мог сам бегать по городу и выбирать жертвы наугад. У него обязательно должен был быть наводчик.

– Верно, – судя по тону, старший алкайд явно удивился. – И Вы… сможете догадаться, кто им был?

– Либо это кто-то из местного Центра для попавших…, хотя нет, начиналось все с местных жительниц… тогда остается единственная возможность – служащие Бюро трудоустройства. Если поднять фамилии тех, кто имел допуск к личным делам пропавших, наводчик обязательно окажется среди них.

– Браво! И Ольсен на допросе его назвал. Вы, между прочим, его знаете, это некий Йенс Вилладсен.

Вилладсен? Да еще Йенс? Это еще что за фрукт? Милла аж наморщилась, потому что фамилия казалось вроде и знакомой, а вроде и ничего ей не говорила. Линнегор, внимательно наблюдавший за ней, видимо, понял ее затруднения, потому что сжалился и подсказал:

– Это именно он занимался вашим устройством на работу.

– Ну, конечно, тот чиновник-чернослив! Точно, я его фамилию не запомнила, зато не забыла, как он меня глазами облизывал и старательно в бордель зазывал!

– А когда у него самого не получилось, натравил племянника.

– Ушлый дядюшка… А почему у них фамилии разн… Поняла, дядя со стороны матери… Семейным подрядом, значит, действовали…

– Не только. Стражники Франк и Лаугессен тоже не абы кто, они старые друзья и бывшие одноклассники Ольсена.

Милла подумала и рискнула уточнить:

– Майр Линнегор, … а зачем?

– В смысле?

В золоченом коромысле, яйца свисли, сливки скисли, сопли на носу повисли, чтоб бобры тебя погрызли!

– Зачем они вообще все это затеяли? Есть же дома развлечений, где клиентов и без того ждут, мечтая предоставить целый список услуг, так за каким чертом им так заморачиваться и рисковать?

– Судя по состоянию тела Ларры Тиатен… им понадобились такие услуги, которые невозможно получить в домах развлечений даже за отдельную плату.

– И кто же из них инициатор таких нестандартных развлечений?

– Пока все четверо валят друг на друга, апеллируя к коллективному решению.

– Тогда самое время спросить: а пятый кто?

– Какой пятый?

– Вы же сами сказали, что количество партнеров усыпленных девушек составляло от трех до пяти. Считать я вроде не разучилась: дядя ищет жертву, два стражника – уводят под благовидным предлогом, Лейф усыпляет, это четверо. Кто пятый?

– Лейф клянется и божиться, что каждый раз это были разные люди, которых они находили по объявлению… и которые предпочитали маскироваться за маг-личинами, так что опознать их он не сможет. И раскапывать этот клуб любителей беспомощных дам нам придется долго…

Снова вспомнив все просмотренные и прочитанные за свою жизнь детективы, Милла рискнула возразить:

– Знаете, уважаемый старший алкайд… я, конечно, далека от здешних реалий… но все это как-то не вяжется. Четверо знакомых при условии легкого доступа к услугам продажной любви, вдруг ни с того, ни с всего совместно проникаются необходимостью устроить себе приключения с насильственными действиями по отношению к несогласным на то гражданкам, при этом не гнушаются грубо нарушать закон… прекрасно осознавая возможные последствия… да еще так грамотно ликвидируют улики, что Вы трупов не можете найти…

Как хотите, но ни Лейф, ни его морщинистый дядюшка, ни тем более эти бугаи из стражи не производят впечатления настолько умных и… предусмотрительных. Я к тому, что возможно именно этот неизвестный пятый как раз и подбил их компанию заварить всю эту кашу с совращениями и похищениями. Это должен быть очень щедро одаренный магией человек, раз уж он так запрятал телá, что даже вам оказалось не под силу их обнаружить. И его магия должна быть какого-то специфического вида, скорее всего магия разума…, что позволило ему не просто подавить защитное действие гравов, но и настолько мощно промыть мозги своим подельникам, что они его теперь даже вспомнить не в состоянии… Правда, мне по-прежнему не понятно, зачем это ему вообще понадобилось… И, кстати, существует ненулевая вероятность, что он продолжит свое черное дело, но уже с другой командой.

– А Вы молодец… быстро соображаете… да, мне тоже бросилась в глаза это несоответствие. Я обещаю отдельно подумать над его скорейшей поимкой и приложить к этому все силы.

– Мне придется дополнительно давать показания?

– Нет, все уже зафиксировано, – и Линнегор небрежно махнул в сторону серого кóроба с лиловым мигающим кристаллом памяти на передней панели.

 

А, так это у них что-то вроде нашего магнитофона, сообразила Милла, которой доводилось уже видеть такую смесь техники и магии.

– А… в суде?

– Когда судят мага, мы обходимся без соблюдения стандартной процедуры, – и его акулья улыбка заставила Миллу поежиться. – Его мозг просто взламывают сильнейшие из нас, чтоб ничего не осталось невыясненным. Только так можно максимально правильно определить степень вины и объем наказания.

А вот теперь Милле стало реально страшно. Потому что если чиновник подобного ранга ни с того, ни с сего рассказывает подробности сначала о фигурантах еще не закрытого уголовного дела, а потом обнародует настолько пикантные подробности о маг-судилищах, то есть делится с тобой явно секретной информацией, то… то ничего хорошего тебя не может ждать по определению. Убить не убьют, в тюрьму тоже, скорее всего не посадят, но и просто так не отпустят. Заставить выполнять, например, что-то малоприятное вполне могут. Но попробовать рыпнуться следует.

– А… мне уже можно идти?

Старший алкайд отключил кристалл памяти, спрятал его в стол, и задумчиво посмотрел на Миллу:

– Можно… но сначала я хотел бы задать Вам один вопрос.

– Какой?

– Тийра Милла, почему Вы все-таки не взяли конверт Ольсена? Откуда у Вас взялись подозрения, что с ним что-то не так? Вы помните, что именно Вы в тот момент почувствовали?

Милла напряглась, старательно пытаясь восстановить собственные ощущения за столиком «Синего слона»:

– Слабость… туман перед глазами… звон в ушах… захотелось их заткнуть и куда-нибудь прилечь, чтоб этого не слышать.

– Вот оно как… а до того при общении с Ольсеном не бывало никаких странных ощущений?

– Пожалуй было… во время посещения кафе и ресторана становилось жарко… и уши прямо горели… но мы оба раза пили горячий фюль… я подумала, это от него такая реакция…

– Тийра Милла, а Вы не могли бы помочь мне проверить одну догадку?

– Какую?

– Пойдемте, я Вам чуть позже все объясню.

Привел он ее обратно к лекарю, в царство пузырьков и пробирок, и радостно возвестил:

– Омондсен, по моим подозрениям, к нам попала сенс!

Омондсен хмуро глянул на них, не отрываясь от реторты, в которой кипело нечто невообразимо-малиновое, и пробурчал:

– А божественная Илэн к нам не попала?

– Фрэнни, старый хрыч, не бурчи, нужно проверить, такую возможность упускать нельзя! Давай сначала ты!

Омондсен предложил Милле лечь на лабораторную кушетку и не переставая ворчать себе под нос по поводу некоторых вроде как взрослых, которые тем не менее упорно продолжают верить в сказки, нацепил ей на голову нечто вроде двойного обруча, соединенного проводами с подобием монитора, только с экраном молочного цвета, и предупредил:

– Лежите смирно, не дергайтесь! И немедленно рассказывайте, как только что-то почувствуете!

Как-то Милла опять перепугалась, не понимаю, что именно ей придется почувствовать, мало ли на что эти маг-дознаватели удумают, а вдруг еще пытать начнут, но тут снова, как в ресторане, накатила слабость, появились пелена перед глазами и зазвенело в ушах.

– Что? – Кинулся к ней Линнегор.

– Как тогда, – еле шевеля языком объяснила Милла, – слабость… туман… звон в ушах…

– Омондсен, теперь я! А сейчас какие ощущения?

– Холодно… как будто кончиками пальцев рук дотрагиваюсь до ледяной глыбы… и почти их не чувствую…

– Ну, а у тебя что, старый ворчун?

– Как ни странно, оба раза положительная реакция. Ох, и везучий ты поганец, Магнус! С тебя бутылочка хорошего киферского!

– Пока не прогоним по всему спектру, игристое открывать подождем. Но начинать радоваться уже можно!

А нельзя ли уточнить, чему именно начинать радоваться? И кто должен это делать? И при чем тут она?

Милла приподнялась на локтях и попыталась было привлечь к себе внимание присутствующих робким «э-э…», после чего была немедленно выдернута Линнегором с кушетки и чуть не на руках потащена обратно в кабинет, пока сам старший алкайд в ажиотаже бормотал что-то насчет того, что он как чувствовал, и хорошо, что не поленился проверить, потому что такая редкость попадается только раз на много сотен, а то и тысяч случаев… если вообще не на миллион… Милла на всякий случай старательно изображала молчаливую тушку, потому что радующийся Магнус Линнегор смотрелся намного неестественнее, а потому и страшнее своей злобной ипостаси…

Благополучно оттранспортировав ее обратно в кресло, старший алкайд в задумчивости начал мерять шагами кабинет. Мешать ему Милла не рискнула, справедливо полагая, что все, что ей следует знать, ей и так сообщат. А лишний раз напоминать о себе… нет уж, лучше она воспользуется случаем и передохнет, потому что на редкость суматошный вечер нынче выдался.

Беготня Линнегора завершилась неожиданной просьбой – показать сделанную для Лейфа Ольсена работу. Милла протянула ему конверт со своими заметками, честно пытаясь понять, какая ему от них может быть польза. Но спрашивать и высказывать свое мнение не стала, решив, что он и сам ей объяснит, если потребуется. Прочитав три листка, хозяин кабинета подумал, утвердительно кивнул каким-то своим мыслям и решительно взялся за диск маг-связи.

– Тор? Магнус. Не знаю, чем именно ты занят, но тебе срочно нужно ко мне. Код – «единица».

Ответа его собеседника Милла не услышала, но Линнегор сам порадовал ее словами о скором прибытии посетителя и неожиданно предложил на выбор кайт с пирожками или тофф с бутербродами. Есть после ресторана не хотелось и Милла попросила принести простой воды, стакан с которой ей буквально через пару минут протянул бесшумно передвигающийся служащий, доставивший заодно в кабинет поднос с бутербродами и огромной дымящейся кружкой тоффа с пряностями для старшего алкайда. Тот немедленно впился в еду как будто голодал пару суток, не меньше. Отвлекать хозяина помещения от столь нужного занятия, как ужин, она не рискнула, надеясь, что этот гость, наконец, объявится и ситуация придет сегодня к некому завершению, и ночевать, сидя в кресле, ей все-таки не придется…

Посетитель появился тоже бесшумно, от чего Милла снова вздрогнула, ну не должны люди из плоти и крови передвигаться как бесплотные призраки. И выглядеть как ожившие мертвецы они тоже не должны. А гость был похож именно на мумию, которая почему-то передумала смирно лежать в саркофаге и выдвинулась на променад. Те самые, многократно осмеянные не одним поколением писателей и юмористов «кожа да кости», облаченные в явно недешевый костюм, беззвучно проникли в кабинет и заняли соседнее с Миллой кресло.

– Что у тебя настолько срочного, что ты выдернул меня из постели по коду «единица», Магнус?

И голос. Миллу опять передернуло. Даже голос посетителя, казалось, принадлежал не живому существу, а какому-то киношному отрицательному персонажу: шуршащий, шелестящий, однотонный, безэмоциональный, больше похожий на сипение неисправного механизма.

– А потому что это он и есть. Тебе понравится, Тор! Знакомьтесь: тийра Милла Лапса, а это суперинтендант майр Торваль Лаурсен.

Гость медленно повернул голову и внимательно посмотрел на Миллу. Лучше бы он этого не делал. Если у старшего алкайда глаза были просто холодными, то у вновь прибывшего они были бельмастые как у несвежего трупа. Если Линнегор вызывал страх, то Лаурсен приводил в ужас.

И потом – его должность. Суперинтендант – это официально назначенный глава определенного ведомства из самых сильных магов. А вместе все суперинтенданты образуют Совет Гольдштадта, высшего органа местного управления. С какого перепугу старший алкайд так вольно разговаривает с одним из членов правительства? Зачем она вдруг могла понадобится одному из самых влиятельных людей страны? Во что она вляпалась?

– И что мне должно понравиться? – так же на одной ноте проскрипел суперинтендант Лаурсен.

– Тор, эта тийра – сенс. Ты же давно такого искал? А кроме того – вот!

И алкайд широким жестом протянул Лаурсену миллино творчество. Гость углубился в чтение. Потом аккуратно сложил листки и поднял глаза на Линнегора.

– На что реакция по спектру?

– Сканировали мы с Омондсеном. Положительная реакция на лечебную и боевую магию.

– А это? – и он приподнял миллины листки.

– Нестандартный подход с точки зрения другого мира к решению проблемы. Все, как ты любишь.

– Я никак не люблю. Но кому-то приходится и этим заниматься.

– А еще тийра не напрягаясь сообразила, какую роль в компании «Ценителей» играли четвертый и пятый участники.

– Ты намекаешь, что…

– Да я прямо говорю, что старания профессора Эббесена в кои-то веки льют воду на мельницу твоего ведомства.

В процессе этого странного разговора Милла съежилась в кресле, мечтая срочно то ли превратиться в некрупную мышь, то ли вообще стать невидимой. Потому что дело явно шло к тому, что ее «сватали» этому ожившему кадавру, причем совершенно непонятно в каком качестве. От таких мыслей истерика переставала гнездиться слишком глубоко в недрах организма и явно находилась где-то на подступах к выходу. Потому что было реально страшно. А тут еще усмехающийся Линнегор обратился к ней с неожиданным вопросом:

– Скажите, тийра Милла, Вам нравится Ваша работа?

Вот как можно ответить на такой вопрос, не послав собеседника по всем корягам хотя бы мысленно? Правильно, никак. И Милла, внутренне нецензурно ругнувшись, вслух выдавила из себя, что не очень, но, впрочем, бывает работа и похуже.

– Тогда Вы, наверное, не откажетесь ее сменить?

И улыбается, как будто они с этим упырем на ее счет уже не договорились и у нее действительно есть выбор.

– Смотря на что.

– Вы не пожалеете, гарантирую! У Вас будет возможность применять свои необычные способности на практике, а не просто копаться в земле!

– И… какие именно особенности?

– Тийра Милла, что Вы вообще знаете о преступлениях, совершаемых магами?

– Ну… если не считать Лейфа с этими «Ценителями» … то ничего. Я вообще думала, что при наличии гравов причинить кому-то вред не представляется возможным даже в теории…

– Тем не менее Вы уже столкнулись с тем, что некоторых даже грав не способен остановить… И количество преступлений с применением магии с годами не уменьшается. И работы у маг-патрулей меньше не становится… Пришлось даже целое Управление маг-контроля для пресечения таких преступлений создать. Кроме того, не забывайте, что некоторые преступления могут не нести в себе прямой угрозы физическому состоянию человека. Есть преступления, совершаемые вдали от публики. Кто-то может попытаться вскрыть сейф, пустив в ход магию огня или металла, кто-то захочет втихаря обнести чужую виллу, применив полог тишины, некоторые специализируются на подмене настоящих предметов искусства на подделки, используя магию, рассевающую внимание… Все это, как правило, проделывается без свидетелей.

И нашему Управлению приходится, прибыв на место преступления, стараться снять слепок «автора». А точно это сделать удается не всегда и не всем. Нужно обладать особым чутьем, чтоб суметь «привязать» полученный слепок к конкретному лицу. Или хотя бы примерно очертить круг подозреваемых.

Милла только кивнула:

– У нас для этого существуют эксперты. Они, используя технику, анализируют улики, оставшиеся после преступления и тоже стараются сузить круг потенциальных виновников.

– Только мы вынуждены искать мага, а, значит, требуется специалист по обнаружению магических следов. Такие люди в нашем мире называются сенсами. Рождаются они крайне редко, сейчас на весь Гольдштадт приходится только три сенса: профессор Тобиас Нёргор из Гиверанского университета, главный инспектор СМО Себастьян Клаусен, и я. С Вами – четыре. И я искренне надеюсь, что мы не расстанемся сегодня, а продолжим наше сотрудничество.

Надеется он, фыркнула она про себя. Сказал бы уж прямо, что никто ее с такими способностями не отпустит, по любому заставят на себя работать, всяко честнее было бы…

– А как у меня? …

– Вы уже сумели почувствовать направленную на Вас лечебную и боевую магию. Судя по всему, Вы способны определить, чем именно маг собирается на Вас воздействовать. Но это можно будет точно утверждать, только проверив Вашу реакцию на остальные виды магии.

Вот, значит, что он имел в виду, говоря «прогоним по всему спектру» … в логике ему не откажешь…

– Мне придется быть у Вас… на подхвате?

– Да нет… для нужд нашей службы моих способностей вполне достаточно, чтобы суметь при проведении расследования в любой момент определить и направление магической силы, и ее потенциал. А Вы пока чувствуете только сам факт определенного маг-воздействия. Поэтому Вам придется развивать свои умения под крышей одного из ведомств суперинтенданта Торваля Лаурсена вообще, и под началом одного из главных инспекторов, в частности.

 

– А что это? И хотелось бы понять зачем вообще я там могу понадобится?

– Видите ли, тийра Милла, суперинтендант Лаурсен является в Совете Гольдштадта представителем магии разума. На его долю выпадают мало афишируемые и наименее приятные обязанности по контролю действий не только обычного населения, а и тех его представителей, которые наделены магическими способностями, что не добавляет популярности его деятельности…

Еще бы такие обязанности добавляли популярности! Кому приятно знать, что в обязанности твоего знакомого входит копание в твоем мозгу, а, при необходимости, и корректировка каких невосторженных соображений! Это если не учитывать того факта, что никто не может гарантировать, что такую корректировку он с тобой уже не проделывал в прошлом! Как Линнегор-то с ним так спокойно и по-дружески общаться умудряется? А, так он же сенс, наверное, успевает почуять потенциальное вмешательство и как-то защититься, раз уж он майр…

– Так вот суперинтендант Лаурсен осуществляет общее руководство несколькими вверенными ему подразделениями, среди которых Управление маг-контроля Гольдштадта, которое занимается магами, уже совершившими преступлениями, Спецмаготдел, занимающийся предотвращением магических преступлений, и Контрмаготдел, призванный бороться с магами других стран. СМО руководит главный инспектор майр Себастьян Клаусен, КМО – главный инспектор майр Кристен Стрем. Именно там Вам и предстоит трудиться.

То есть ее хотят забрать на работу в один из этих самых отделов? И на ее мнение на сей счет им абсолютно наплевать… А с учетом того, что все, что она пока может, это просто ощущать направленное конкретно на нее маг-воздействие…

– Вы хотите сделать из меня подсадную утку для провокации потенциальных подозреваемых? Предварительно взяв такую магическую клятву, чтоб я не смогла отказаться?

– Какая сообразительная тийра! Я же говорил, Тор, что тебе понравится!

Ему-то может и понравится… а вот ей…

– Тийра Милла, а чем Вы, собственно, недовольны? Вы получаете шанс намного раньше других пришлых обрести статус, надежную работу, достойную заработную плату и приличное место обитания!

– Тем, что даже успев почувствовать направленную на меня магию, я могу элементарно не суметь, не будучи магом, а, главное, даже не успеть ничего противопоставить противнику, как уже не успела этого сделать в «Синем слоне». А ведь Лейф, по Вашим словам, был слабым маг-лекарем… Что же будет, когда я столкнусь с тем, кто сильнее?

И тут соизволил заговорить Торваль Лаурсен:

– Тийра Милла, Вы не припоминаете, кто именно отвечал за настройки Вашего грава?

– Эээ… дежурный инспектор лекарского отделения…

– А в случае работы в СМО этим будут заниматься мои сотрудники, чья квалификация неизмеримо выше. И Ваш грав будет усилен. При малейшем намеке на воздействие на Ваш разум, Вы не только сами сможете посылать сообщение об этом, Ваш грав также немедленно подаст тревожный сигнал прикрывающим Вас агентам. И негативно среагирует на того, кто попытается Вам навредить. Мы не бросаем своих служащих без поддержки.

– Тор, а почему СМО? С учетом интересных разработок для Ольсена, в КМО пользы было бы больше…

– Сначала надо убедиться, будет ли польза от сенсорных способностей тийры… точный спектр которых пока даже не установлен! А уже потом прикидывать дополнительные возможности…

И бросил на нее взгляд исследователя на подопытную крысу, как бы проверяя, ну как там, второй хвост не образовался после влитой в скотинку дозы чудодейственной авторской настойки? Крылья не прорезались? Или кисточки на ушках не выросли? Экспериментатор хренов…

Работа под руководством Себастьяна Клаусена ожидаемо не задалась. Нет, ее добросовестно «прогнали» по всему набору видов магии и установили, что ее организм способен среагировать в случае, если магия вообще твориться вокруг, на расстоянии не более пяти метров, затрагивая ее саму, но… признание ее потенциальной пользы как слабого сенса было единственным плюсом. Потому что оно же одновременно было и минусом. Работники обоих подотделов СМО, что боевики, что расчетчики, оказались теми еще чванливыми гадами. У них на презрительных мордах было крупными буквами написано «Мы – элита!» А с учетом того, что практически все они, за исключением нескольких подсобных работников, были майрами, причем сильными магами разума, боевыми или лекарями, попадание к ним в отдел какой-то невнятной даже не мийры, а тийры, представляете, просто тийры, пусть и с халявным даром сенса воспринималось как вопиющая несправедливость. Правильно, они-то учились, старались, развивали дар, проходили строжайший отбор, чтоб попасть в секретную госструктуру, а какая-то пришлая – хлоп! и зачислена! Пусть пока в стажеры, но с перспективой стать младшим инспектором СМО!

Воистину возмутительно. И результатом стала постоянная травля Миллы в отделе. В первый же день ее попытались припахать принести тофф остальным работникам, причем, судя по уничижительно-приказному тону инспектора Снорта, это было единственным, на что она вообще могла в этой жизни сгодиться… После ее вежливого (пока еще вежливого!) отказа превращаться в девочку на побегушках, остальные сотрудники аж удивились и решили для вразумления прицельно «прогнуть» ее порцией магии разума, но не учли реакцию самой Миллы, а, самое главное, ее грава. На посланный двойной тревожный сигнал примчался с охраной сам майр Себастьян Клаусен, который и обнаружил Миллу в полуобморочном состоянии, Снорта, катающегося по полу от боли после грав-удара и остальных оторопевших сотрудников, соображения которых хватило только на то, чтоб вызвать лекаря…

Разнос получился знатный. Майр Клаусен, не выбирая выражений, громко сообщил свое мнение по поводу наличия мозгов у своих подчиненных, явно склоняясь к варианту «нет и не предвидится». И даже соизволил снизойти до объяснений, что он, конечно, сенс, но работать подсадным ему не позволяют должность, статус и половая принадлежность. А еще напомнил всем сотрудникам, что поскольку подавляющее большинство преступников мужского пола, то до сих пор в этом качестве приходилось работать сотрудницам отдела, наделенным магией разума, причем далеко не всегда это получалось удачно! Сколько раз доводилось ошибаться и потом приносить извинения, все помнят? И теперь, когда его отделу мало того, что перепал сенс, да еще единственный на всю страну женского пола, способный решить проблему точного определения факта наличия преступного магического воздействия, он, главный инспектор СМО, полон решимости приложить все усилия к максимальной сохранности данного ценного кадра. Оттого и грав у Миллы не стандартный, а лично Эгилем Лаустсеном модернизированный и усиленный. Теперь ее сигнал об отслеженной попытке воздействия для него и трех дежурных охранников звучит как пожарная сирена. А покуситель получает полноценный болевой импульс, способный на время вывести из строя даже мохнатого бюрля, которого не всегда и файербол останавливает…

Инцидент, понятно, замяли, инспектору Снорту оказали лекарскую помощь, он даже принес Милле извинения сквозь зубы, но отношение к ней стало только хуже. «Выскочка!» было самым мягким определением, которого она удостаивалась от сослуживцев. И никакие безупречно обработанные отчеты, и даже арест четверых преступников, предварительно спровоцированных ею на маг-воздействие подозреваемых не принесли ей не то, чтобы хорошего отношения коллег, а даже хотя бы признания заслуг. Зато неожиданно быстро удалось поладить с Коре Лунном, прикомандированным к ним из КМО на время поимки незарегистрированного мага металла. Возможно, дело было в том, что Коре тоже не был магом, или в том, что, будучи превосходным аналитиком, он не кичился своими способностями, умея прислушиваться к ее не вполне стандартным предложениям по поимке преступника, но именно с ним Милле удалось найти общий язык. Именно с ним они придумали, как не позволить «дикому» магу в очередной раз скрыться, несмотря на все его способности…

Конечно, магов в Гольдштадте отслеживали с самого детства, учили, помогали развиваться и пристраивали на неплохие должности, но… случались и аномалии. Иногда магические способности пробуждались в более взрослом, а то и вовсе зрелом возрасте, и тут уж все зависело от самого одаренного. Большинство мгновенно кидалось регистрироваться, дабы официально закрепить свой, отныне более высокий статус и получить все плюшки, прилагавшиеся к званию мага. Но попадались и другие. Те, кто решал успеть втихаря попользоваться новыми способностями, причем причины могли быть очень разными.

Рейтинг@Mail.ru