Ева Витальевна Шилова
Не рой…
Пожалуй, только сейчас она в полной мере осознала, почему в свое время настолько негативно относилась к попыткам поухаживать за ней ее однокурсница Машка Фуэнтес. При наличии отца-кубинца и мамы-хохлушки внешность и фигурка у девчонки получились на загляденье. Бейонсе и Камерон Диас нервно курят в углу. И работала она с пятнадцати лет моделью. И пользовалась на факультете такой популярностью, что захоти она – заполучила бы любого студента или преподавателя. А она не хотела и шарахалась ото всех. И слухи о ней в результате ходили самые разные: от наличия ревнивого жениха до нетрадиционной сексуальной ориентации, от «железного» контракта до работы в элитном доме спец-утех…
Действительность оказалась намного проще. Как-то Милле довелось стать невольным свидетелем разговора Машки с аспирантом-историком Борькой «Гремлиным». Пока она копалась на стеллаже в дальнем углу читального зала, невидимая для остальных посетителей, он, полагая, что свидетелей нет, попытался вызвать смуглую модель на разговор. Борька, видимо уже не первый раз и не первый год объяснялся ей в высоких чувствах, не забывая допытываться почему? Почему они безответны? Чем он ей, первый красавец истфака, не угодил? Чего он, похоже, не ожидал, так это получить внезапный горький ответ:
– Ты точно хочешь знать почему? А потому что сложно назвать высокими чужие чувства, если это всего-навсего удовлетворение от очередной победы. Разве что не над соотечественницей, а над полукубинкой, что в рейтинге факультетских самцов поднимает тебя малость выше остальных… охотничков. А меня спросить? Ничего, что я не хочу становится чьим-то переходящим призом и поводом для пятиминутного мужского трепа в курилке?!
– Но я…
– Что ты?! Ты, когда меня в гости зазывал, сам сказал почему: «у тебя никогда не было мулаточек»!
Ах, вот оно в чем дело! Ну, правильно, кивнула Милла сама себе головой. После такого тебя остается только посылать.
– Но у меня их правда не было!
Ой, идиот! Милла аж прижмурилась в своем убежище. И Машка, как будто прочитав ее мысли, прошипела:
– Не понимаешь?! Тебя ведь именно это интересовало, а не я сама! Ты хоть осознаешь насколько это оскорбительно, когда тебя тащат в койку, но при этом в лицо говорят, что дело не в тебе, а в желании обзавестись экзотическим сексуальным опытом! С обладателем кожи непривычного цвета?!
«Гремлин» замолчал, видимо, задумавшись. Интересно, до него дойдет, начала прикидывать Милла, или нет? Или нет. Потому что следующая фраза стала могильной плитой над любыми его просьбами:
– Ну, какая тебе разница? От тебя же не убудет…
А ведь он действительно не понял, за что ему прилетело по физиономии. Правда, тогда и Милла еще не смогла бы максимально верно сформулировать причину. А вот сейчас, попав в ситуацию как у Машки, она могла точно сказать, почему подобный подход проходит по разряду безнравственных.
Да потому что от меня убудет! – очень хотелось заорать ей в ответ разным просителям. – От меня убудет чувства собственного достоинства! От меня убудет ощущения свободной в выборе личности! Вы, когда эту фразу произносите, даже не понимаете, что пытаетесь низвести меня до уровня говорящей игрушки, у которой нет и не может быть собственных желаний и силы воли, а есть только готовность выполнять чьи-то хотелки! А я – не бесправный кусок мяса! Я – человек! Свободный человек!
Так что – нет, она сама будет решать с кем отправляться в постель. И никаких служебных романов! Еще не хватало услышать, как кто-то из сослуживцев со смаком обсуждает ее «буфера и задницу»! И после очередного неприятного разговора с очередным надоедалой из охранников, Милла призадумалась как бы ей решить проблему периодических развлечений, не привлекая никого из знакомых. Ответ оказался прост – танцевальные залы. Причем, желательно, подальше от управления.
Идея себя оправдала, найти на танцах любителей легких, ни к чему не обязывающих отношений оказалось просто. И почти каждый девятый вечер в дэции Милла посещала танц-залы, строго следя за тем, чтоб они не повторялись. И партнеров старалась выбирать из тех, кто способен либо отвести ее к себе домой, либо оплатить номер в ближайшей гостинице. Никакого быстрого перепиха в захламленных подсобках и темных переулках, себя уважать надо. Нет, нарваться на неприятности она не боялась, чего ей, в сущности, бояться с ее-то усиленным гравом? Либо сама помощь вызовет, либо грав взвоет на все управление. Да и случайные партнеры не были заинтересованы в нарушении стандартной программы развлечений. Зачем? По взаимной договоренности сошлись, без претензий поутру расстались. Забеременеть она не сможет, венерические болезни тут повывели, так что живем и наслаждаемся жизнью!
И во время редких командировок почти всегда вечером в гостиничных барах находились скучающие особи мужского пола, готовые предоставить в ее распоряжение себя и свой номер…
Возможно, Милла и торопилась получать удовольствие от жизни, но причина на это у нее была. Это тариане живут более ста лет и легко дотягивают даже до полутора сотен, а ей, с учетом земного генного набора, подобное счастье не светит. А бабий век короток… вот и приходилось торопится, чтоб успеть урвать свой кусок женского счастья. Но с возрастом такие эскапады начали надоедать. И теперь она все чаще задумывалась над тем, что ей хочется стабильности. Тем более, что и годков крепко за тридцать, вернее под сорок, и собственный удобный дом имеется… так зачем мотаться по гостиницам? Но тут встала другая проблема.
Где будем брать постоянного ухажера? Такого, чтоб устраивал в койке. Такого, чтоб не раздражал по жизни. Такого, чтоб его можно было в любой момент безнаказанно выпереть из дому и из жизни и забыть. А с возрастом-то становишься требовательнее и циничнее, невесело ухмыльнулась Милла. Не дамский у тебя подход к решению проблем, подруга… Потому что, становясь старше, она осознала наличие еще одной собственной (или общей?) проблемы. Вот не попадались в ее цепкие лапки до сих пор такие мужчины, чтоб общение с ними ее полностью устраивало во всех смыслах. Обязательно образовывался перекос: либо в койке великолепен, но как откроет рот – косноязычный ПТУшник; либо замечательный собеседник, но ни малейшего сексуального желания не вызывает. Вот как так-то?
Взять, хотя бы ее напарника, Коре, ну умница же, собой хорош, лучший ее друг здесь… то-то и оно, что только друг… Ну не может она его даже мысленно попробовать перевести в категорию одноразового партнера, не говоря уже о статусе постоянного сожителя… Эх, и как же так получается, что всех окружающих мужиков, кроме абсолютно игнорируемых особей хочется поделить на два разных несовпадающих класса: либо трахать, либо дружить… Милла, конечно, верила в теории, что бывают такие универсальные мужчины, объединяющие в себе все возможные достоинства, что они где-то точно водятся, но видимо места их гнездования не совпадали с местами ее охотничьих угодий…
Так что с поисками отдельно проживающего, но стабильно появляющегося партнера пришлось отдельно помучиться. И не сказать, чтоб розыски были такими уж успешными. Казалось бы, чего проще? Найти незанятого кавалера, предоставить ему возможность регулярно появляться в уютном отдельном домике с симпатичной хозяйкой для приятного времяпрепровождения без никаких дополнительных обязательств. В очередь должны бы вставать! А нет.
Выяснилось, что количество подходящих именно ей партнеров весьма невелико. И чаще всего это оказывались женатые тайры, которые почему-то полагали, что они ее отдельно осчастливят рассказами как они неудобно себя чувствуют, изменяя жене, святой женщине! Милла как-то раз даже спросила одного из них, зачем он именно ей плачется, покаялся бы уже перед своей святой женщиной, толку было бы больше, но в ответ получила только невнятное заявление на тему «тебе не понять…» Куда уж ей. И очередной понятливый был изгнан из ее жилища.
А потом в ее жизни появился Несс. Парень работал курьером и принес ей очередной букет от очередного любовника. Милла не обрадовалась. Возможно, потому, что ничего похожего на сомнения, с которыми выбирали цветочные композиции посетители давно забытой лавки тайры Хермансон, у дарителя не было. Он выбрал цветочный магазин (скорее всего ближайший к дому), оплатил товар с регулярной доставкой (скорее всего на определенный период, потому что за оптовую покупку предоставляется десятипроцентная скидка) и перестал принимать участие в думах о том, чем ее порадовать. Он даже не удосужился поинтересоваться, нравятся ли Милле выбранные им нортисы. А ей эти аналоги роз не нравились никогда. Ей и розы-то на Земле не нравились, слишком колючее растение, всегда казалось, что они переоценены, а их красота завышена. А тут извольте радоваться – очередной веник из нелюбимых нортисов…
И по поводу этого веника она уже почти высказалась, но… парнишка-курьер вскинул на нее бездонные глазищи и умоляюще попросил:
– Не надо! Цветы же ни в чем перед Вами не провинились!
А… ну, в общем… цветы – нет, пославший их – да.
– А почему Вы так вступились за чужой букет?
– Потому что я маг растений, только слабый. И знаю, что цветы в отличие от людей честнее. Они не притворяются чем-то, чем они не являются.
А парнишка-то непрост! Милла подумала и спросила сколько у него есть времени. У парня покраснели уши, и он что-то забормотал на тему «нам запрещается…», но Милла заверила его, что она собирается поговорить об условиях доставки очередных «веников». Для чего ей нужны адрес и номер хозяина цветочного магазина, откуда прибыл букет. И она будет крайне признательна, если уважаемый курьер соблаговолит присесть у нее на кухне и сообщить ей эти данные…
Издевалась, конечно, но так… слегка. Уж больно забавно парень смущался, грех было не подергать его чуть-чуть за нервные окончания…
А звонок хозяину цветочного магазина подтвердил ее подозрения: да, тийр Мийсен действительно оплатил поставку букета нортисов каждую дэцию по ее адресу. Да, срок договора десять дэций. Нет, он не может отменить доставку, он подписал договор и взял деньги! А… скажем… заменить цветы можно? На более дешевый вариант, разумеется! На какие? …
И тут Милла слегка зависла. Как-то она не слишком интересовалась местной флорой… Что ж ему сказать? И тут она увидела, как мальчишка-курьер обрисовывает в воздухе нечто, похожее на неваляшку или пузатую восьмерку и пытается ей что-то подсказать.
– Что? – шепотом спросила она.
– Тийра, скажите «ванны»! – так же шепотом ответил он.
И что есть «ванны»? И при чем тут восьмерка?
– Это Ваши цветы! – продолжал шептать парень. – Они на Вас похожи!
Милла чуть не возмутилась тому, что она может быть похожа на какую-то там ванну… спасибо, хоть не на душевую кабину, … но потом мудро решив, что хуже нортисов оно явно не будет, согласилась на замену. Но парня предупредила:
– Тогда через дэцию жду Вас с этими… «ваннами», и очень надеюсь, что Вы не ошиблись!
Он не ошибся. Под страшным словом «ванны» скрывались орхидеи.
А вот как раз к орхидеям Милла равнодушна не была. Особенно вот к таким, сорта Ванда, отличающегося редким синим цветом. Но ладно она, мало ли у женщин вывертов в голове, а парнишка-то как смог это с ходу угадать? На заданный вопрос парень смутился, снова заалел ушами и невнятно объяснил, что все люди соответствуют «своим» растениям. Да-а? А у него самого какое? Мархат? Милла прокрутила название в памяти. А, так это красный клен. Ну, что, красивое дерево. И приняв решение, вновь пригласила парня в дом для консультации, как лучше ухаживать за принесенным букетом орхи… «ванн», чтоб они сразу не завяли.
Парнишка, которого как выяснилось, звали Несс, увлеченно излагал варианты подкормок как для срезанных растений, так и для выращиваемых в горшках, пересыпая речь какими-то не вполне понятными специальными садоводческими терминами, а Милла записывала, одновременно приглядываясь к нему и прикидывала, как бы поаккуратнее его «закогтить». К черту тийра Мийсена, тут бродит добыча поинтересней! С одной стороны, совершеннолетний, вполне развитый, вон какие плечи, с другой стороны, он же младше ее чуть не на пятнадцать лет! Если не на все двадцать. Ну не было у нее никогда опыта совращения малолетних, а тут, на тебе, стукнуло в голову пойти по мальчикам на старости лет! Прямо Джулия Ламберт и Том Феннел. Так, как бы к нему подобраться и не спугнуть? А чем она, опять же, рискует? Как максимум, парень перепугается и сбежит. А точно сбежит?
Он почти сбежал. Краснел, отводил глаза и всячески пытался исчезнуть. Остановился только тогда, когда услышал ее равнодушное «Трус!» в спину. Этого Несс вынести не смог и отчаянно попытался доказать, что ничего не боится. Доказал. Милла потом долго хохотала, когда ее случайный любовник после предъявления доказательств вспомнил о своей наготе и кинулся в ванную комнату, стыдливо прикрываясь собственной рубашкой. И как старшая и более опытная ласково сказала ему:
– Ну что ты так смущаешься, ничего противоестественного не произошло. Не захочешь меня видеть – передашь заказ на доставку «ванн» другому курьеру.
И девять дней ждала, вернется Несс или орхидеи принесет незнакомый посыльный. И когда на десятый день он позвонил в дверь с букетом «ванн», поняла, что пусть и временно, но выиграла. А когда оплаченная тийром Мийсеном доставка закончилась, Несс начал приходить со своими цветами. Они проводили вместе выходные и как же давно у Миллы не было настолько хорошего настроения! Редкий случай, когда в одном человеке причудливо, но органично соединились и взрослый, и ребенок.
Она договорилась с Софией, что служанка не будет приходить по выходным. Она даже вспомнила как готовить некоторые блюда, до такой степени не хотелось терять общего времени, бегая с Нессом по едальням. Несмотря на молодость, он обладал крайне редким даром: умел слушать. И не пытался пропихнуть свое мнение собеседнику любым способом. И еще с ним было хорошо вместе сидеть и молчать. Милле иногда казалось, что в доме находится не человек, а кот. Отчего-то в комнатах в его присутствии появлялась какая-то особая уютная атмосфера, как если бы Несс умел мурчать.
И глаза. Глаза цвета грозового неба. Наверное, только сейчас Милла поняла, что никогда не задумывалась, какой это, собственно, цвет. Серый? Синий? Черный? А это было переплетение всех обычных цветов, дававшее нечто невероятное. Именно небо, на которое наваливался грозовой фронт, пытаясь задавить редкие солнечные всполохи. И когда Несс смотрел на нее своими невероятными глазами, у нее действительно замирало сердце.
Но что бы там ни было хорошо в личной жизни, а о работе тоже забывать не следовало, и очередной вызов Миллы с Коре к начальству принес очередную головную боль.
– Майр Стрем, что у нас случилось?
– Белион у нас случился, – неприятным голосом ответил главный инспектор. – «Сушеные» ни с того, ни с сего вспомнили о необходимости исполнения договора полувековой давности.
Какой договор и при чем тут Белион? Главный инспектор вздохнул и напомнил полузабытый исторический момент. Если Гольдштадт мог претендовать на звание светского государства, не особенно зацикливаясь на существовании веры в божественных Близнецов, разве что по инерции привечая и пристраивая пришлых, то в Саларии это была официальная религия, чьи представители запустили загребущие руки практически во все области жизни. В Белионе – тоже, но там ее догмы были намного более жесткими. И если некие события и явления шли вразрез с официальной доктриной белионцев, они подлежали немедленному уничтожению. «Сушеные» как презрительно называли жителей Белиона саларийцы и гольдштадтцы из-за их смуглого цвета кожи, обусловленного более южным расположением, не желали принимать более мягкого отношения к нормам морали, а потому и общение с соседями по материку старательно сводили к минимуму. Салария и Гольдштадт, хоть и находились в состоянии «холодной войны», тоже предпочитали общество друг друга и не рвались лишний раз иметь дело с непредсказуемыми фанатиками из Белиона.
Как можно иметь дело с теми, с кем почти невозможно мирно договориться? А если учесть, что «сушеные» не просто сами не горят желанием соблюдать принятые в других государствах нормы поведения, но и у себя гостей за излишнюю с их точки зрения безнравственность и распущенность и покарать могут… Нельзя с ними ссориться, опасное это дело…
– А договор тут при чем?
При данном полвека назад обещании. Пять десятков лет назад по материку прокатилась очередная эпидемия оранжевой лихорадки. Нет, болезнь эта давно известна, вполне действенные вакцины от нее существуют, только не в тех случаях, когда на свет выныривают новые штаммы. А как раз пятьдесят с лишним лет назад через южные границы Саларии и Гольдштадта из Белиона проник новый, намного более вирулентный штамм. Болезнь плевать хотела на сделанные прививки и, не разбираясь, косила всех. Из десяти заболевших выживал один. Два государства могли попросту обезлюдеть… но тут на помощь пришли «сушеные». Они передали эпидемиологам двух стран контейнеры с обновленной вакциной и шествие заразы пусть и не сразу, но удалось становить. Но ничего не бывает просто так, белионцы потребовали подписать договор, согласно которому и Салария, и Гольдштадт не просто не станут нарушать территориальную целостность Белиона, а еще и согласятся в любой момент на передачу им некоторого количества магов нужного… вида.
– Кому вообще может понадобиться их территория? – изумился Коре. – Там же жара несусветная и пустыни…
– Не скажи, там в глубине страны есть площади, вполне пригодные и для посевов, и для жизни…
– Коре, ты не о том думаешь! При чем здесь территория? Майр Стрем, какие маги им вдруг занадобились?
– А вот теперь в самый корень зрите! Развитие магии у них пошло не по общепринятому варианту… и тут сумели выпендриться… Они даже из лечебной магии умудрились выделить направление магии смерти. А самую, казалось бы, положительную магию созидания научились пускать на изготовление мертвых воинов. И таким извра… гм… нетипичным образом обеспечили себе самую лучшую армию континента, не требующую ни еды, ни отдыха, и не склонную к предательству.
Но нужны те, кто будет этой армией повелевать. И если до сих пор с этим вполне справлялись Высокие господа, то есть семья местного шерха, либо он сам, либо сыновья и внуки, то сейчас ситуация критическая. Только сам шерх войско поднятых еще сдерживает… пока сдерживает, но он уже не молод. А ни у инала, ни у остальных его потомков не хватает сил управлять армией мертвых.
И показал маг-фото войска мертвых. Н-да, внушает. Это не очумевшая толпа, это именно выстроившиеся воины. Потрепанные малость, но явно понимающие зачем им в руках колюще-режущие предметы.
Не перепутать бы, думала Милла, так, мертвые воины – наши зомби, Высокие господа – правители, шерх – получается, аналог земного шаха, инал – наследник престола, сколько там еще сто бы лет никому не нужных терминов на нас собрались вывалить?
– А что, никто другой не способен…
– Почему же не способен, способен. Но есть одна тонкость: если семья Высоких господ, в нашем случае – шерха, передаст кому-то управление армией мертвых, это автоматически будет означать и передачу власти. Коре, способных если и найдут, то постараются либо влить в правящую семью, либо уничтожить.
Все логично, конкуренты в борьбе за власть явно лишние на этом празднике жизни…
– И много желающих… за власть побороться?
– Очень. Следующая за шерхом ступень – ультан и тамам Белиона. Ультан держит в руках светскую власть, тамам – религиозную.
Не запутаться бы еще, забеспокоилась Милла, значит, ультан равен султану, а тамам – имаму. На Земле султанов помнится, избирали, а имамов назначали, интересно, а здесь как?
– В подчинении ультана находятся областные эльтеберы. Они не только светские правители, но одновременно имеют право на военный титул ильхана, предводителя собственного войска.
А это что-то вроде наших эмиров. И раз уж они там все поголовно обученные вояки, то понятно откуда у ультана и эльтеберов берется этот зуд покомандовать еще и зомби-солдатами. Особенно если к этому командованию прилетит настолько вкусная плюшка как титул правителя Белиона и ранг Высоких господ. Поди плохо…
– И что от нас-то требуется? Вряд ли в Гольдштадте и Саларии найдутся маги, способные управлять некро… порождениями! Или… соседи втихаря тоже что-то такое развивали?
– Насколько я знаю, даже они до такого не опускались. Нет, все гораздо проще, шерху для управления армией мертвых нужны талантливые наследники. По решению шерхских эвизаров из наших стран в рамках исполнения старого договора потребовали доставить фертильных магинь.
Эвизар… это что за зверь? А ведь было что-то такое… Данька-арабист рассказывал… что корень в-з-р означает перенос тяжестей что в прямом, что в переносном смысле. А, так это ж тот самый визирь, помогающий правителю нести просто-таки неподъемное бремя власти! В смысле – министр! Уф, ну хоть кто-то более-менее знакомый. Так, а что там с поставкой магинь, она не ослышалась?
– И как они себе это представляют? – Возмущенно спросила Милла, пока Коре, придавленный столь шокирующей информацией, мог только беспомощно вытаращивать глаза. И встав в позу ярмарочного зазывалы, затянула рекламу:
– Подходи, налетай! А вот кому рабыни на любой вкус, размер и кошелек! А вот кому магини молоденькие, волшбе обученные! А вот кому уборщицы и прачки! А вот кому для сладких утех ночных!
– Не надо утрировать!
– А как надо, майр главный инспектор?! Это же стопроцентное, ничем не прикрытое рабство! У них там, может и в ходу гаремы заводить, но почему свободные, живущие по законам Гольдштадта магини должны на это соглашаться?!
– Что заводить?
– Гаремы! Ну, собирать в своем дворце уйму невольниц, иногда более трехсот, для личного употребления и никуда их не выпускать. Да, потомству от них, особенно мальчикам, могло и повезти, старший, насколько я помню, был вправе претендовать на престол, а его мать – на звание валиде-султан. А остальных парней назначали куда-нибудь на пост… в дворцовой страже. А девочкам предстоял брак с выбранным отцом кандидатам. Та же золотая клетка, в сущности…
А когда наложницы надоедят или состарятся – можно выпихнуть на грязные работы, чтоб зря не кормить. Хотя… в некоторых случаях… Если правитель несколько лет не интересовался матерью дочери, такую невезучую невольницу могли выслать из гарема без ребенка и насильно выдать замуж. Ну, иногда такой «хатун» везло, она получала документ о свободе и вполне приличное приданое…
– И после таких рассказов о гаремных правилах собственного мира Вас возмущает требование о передаче всего нескольких магинь в шерхскую семью?
– Да, возмущает! И между прочим, такие правила существовали много лет назад, и не в моей стране! А сейчас они любого здравомыслящего человека возмущают! И я не исключение! И, кстати, как наши два правительства умудрились согласиться на такое… рабовладение?!
– То-то и оно, что изначально разговор шел в общих чертах о том, что маги в Белион могут потребоваться на работу. В договоре так и записано – совершеннолетние магически одаренные. И нигде нет упоминания пола магов, привлекаемых к сотрудничеству… формально это, могут быть и мужчины, и женщины. И девушки, нарушения договоренности здесь нет.
– Нарушения, значит, нет… А то, что их собираются использовать как живородящие машины? А то, что детей они могут никогда не увидеть? А то, что их дальнейшая свобода под большим вопросом? Как с этим быть?
– Милла, не топчитесь на моем терпении. Оно не безгранично. И без того тошно, как представлю себе, как мы будем выбирать кандидаток…
– Вы, главное, не забудьте, что кандидатки люди свободные и могут отказаться. И что критерий отбора, установленный не Вами, а самими белионцами, может оказаться для всех дополнительным геморроем.
– И что у Вас за склонность во всем видеть неприятное? И да… я зачем вас вызывал… а, вот! Мне нужно, чтоб ваша пара всесторонне изучила сам договор и нынешние требования. От его исполнения отвертеться, скорее всего, не удастся… но как-то уменьшить число передаваемых девушек или оговорить конкретный вид их дара и степень его развития… короче, пригодится любая зацепка. В нашу пользу. Работайте!
Ему хорошо, скомандовал и временно абстрагировался от ответственности, а нам с Коре теперь последние мозги ломать. И не ломать нельзя, с этим требованием белионцев надо что-то делать…
– Коре… а что будет, если наплевать и отказаться? Они же по любому сейчас не могут толком управлять своими мертвяками и дальше не смогут, если мы не поможем…
– Не получится. На договоре магические печати, это, во-первых. Откат может стоить нам очень дорого. И не забывай, договор трехсторонний, и Салария уж точно не откажется отдать несколько своих бесправных девок и сохранить с Белионом хорошие отношения, это, во-вторых. Как думаешь, заполучив… хм… «погонщиков» и взяв под контроль армию мертвых, в чью сторону Высокие господа «сушеных» начнут поглядывать с неодобрением и мыслями о захвате? И откуда мы будем брать вакцину, случись еще одна эпидемия оранжевой лихорадки?
– Н-да, куда ни кинь, всюду клин… давай договор читать.
Ничего обнадеживающего чтение не дало. В договоре нашлась на редкость неудобная формулировка о том, что Гольдштадт «по первому требованию обязуется предоставить необходимых для нужд государства Белион работников с магическим потенциалом не ниже третьего уровня».
– То есть количество народу не оговаривалось? А если они замахнутся на получить полстраны?
– Пока речь идет о двух десятках.
– Так это пока… аппетит, он, во время еды приходит… Ну, допустим, мы обещали работников, а как сюда вписывается беременность? С каких пор это работа?
– Вынашивание детей для бездетных пар – вполне законный способ заработка. Ты же сама рассказывала, что и у вас так подрабатывают.
– Хм… верно… А если никто из молодых маг-одаренных девушек не согласится? Это же навсегда…
– Я думаю одинокие и бесперспективные всегда найдутся… Милла, ты не тем занимаешься! Хватит морализовать, лучше прочти, кого именно они сейчас требуют!
– А, точно…
А требовались им девушки с магией созидания, трансформации и стазиса. Непонятно… Добро бы боевая и защитная, или огненная и воздушная, но эти-то виды магии им каким боком? Только если…
Милла аж по комнате забегала, пытаясь поймать промелькнувшую мысль. Откуда берутся зомби? Вряд ли самозарождаются, это явно «хэнд мэйд». Из кого их мэйд? Просто из преставившихся от болезней? Не пойдет, умереть можно в любой момент, хоть в год, хоть в девяносто восемь, а зомбо-солдатня именно что призывного возраста, то есть не моложе двадцати одного, не старше сорока. И воевать командно сброд, набранный с бору по сосенке, не приучен. И не выглядят эти кадавры покалеченными и увечными. Значит, в основе этой нежити были вполне когда-то профессиональные бойцы, знакомые с дисциплиной и военными операциями. И что получается? Их поили, кормили, учили воевать, а потом умертвили и подняли уже долгоиграющими трупами? Причем не поскупились проделать это с целой армией? Однако… радикальненько так. Между прочим, неплохо бы выяснить, только ли своих они умерщвляли, чтоб набрать такое количество подготовленных вояк. Не было ли необъяснимых пропаж боеспособных частей что у Гольдштадта, что у Саларии за последние полвека. Потому что если были… вот он шанс поерепениться и заявить протест их требованиям…
Если для изготовления из ранее живых солдат мертвых воинов применялась магия созидания, … то понятно, почему носительницы такой же магии могли оказаться нужны белионцам. Похоже, немного у них изобретателей, способных создавать замену зомби, со временем приходящими в негодность. Портятся они, конечно, медленнее, чем живые солдаты, но тех-то можно быстро заменить при условии наличия множества армейских подразделений. А вот запас функционирующих дохляков, видимо не вечный. Белиону явно нужны новые «изготовители». Это, во-первых.
А есть и, во-вторых. Вряд ли «изготовители» вылезают из своих лабораторий, или где они там творят, в чисто поле, чтобы самолично гнать зомбо-армию на врага. Какой магией надо обладать, чтоб заставить орду зомби не просто передвигаться, а целенаправленно воевать с указанным противником? Нет, это не маги разума, потому что с протухшими мозгами никакой маг разума не справится. А вот маги-трансформеры из когорты Высоких господ как раз и могли бы выступить в роли… как их там Коре окрестил… «погонщиков» для мертвого воинства. Именно у них получилось бы гнать некро-армию на врага в нужном направлении…
А если так подумать, просится и, в-третьих. В промежутках между боями некро-войско надо куда-то девать, не позволять же им бесконтрольно разбредаться по полям и лесам… особенно нельзя их отпускать бродить в сторону мирного населения! При этом не следует допустить, чтоб они попадали под дождь, снег… какой на югах снег?! Ну не снег, но злое солнце, дикие перепады суточных температур и ураганный ветер тоже как-то не способствуют сохранности даже уже умерших солдатиков. Вывод? Загнать их в укрытие и погрузить в неподвижное состояние до момента появления надобности в них. Вот и применение магам стазиса нашлось… будущие «охранители» армии…
И насчет того, что девушкам обещают беременность от кого-то из шерхской семьи… не факт! Туда попадут только те, кто наделен магией созидания и способен родить «погонщиков». А тех, кто может породить «изготовителя» или «охранителя», то есть владеющих магией трансформации и стазиса отдадут максимум надежным подданным… Зато у девиц, угодивших к тем самым подданным, сохраняется шанс перейти в статус замужних, а среди потомков шерха ни одного холостого нет. Так что обладательницам магии созидания одна дорога – в наложницы Высоким господам, членам правящей семьи.
Так-так-так… если ее рассуждения верны… а особых логических проскоков вроде не наблюдается, что мы имеем? Судя по тому, как забегали «сушеные», не поленившиеся даже стряхнуть пыль с давно забытого соглашения, армия мертвых Белиона на грани распада. Ее срочно требуется заменять и возрождать, то есть для начала умертвить очередную порцию подготовленных бойцов, ну, тут у них развита магия смерти, с этим они сами прекрасно справятся. Затем в дело вступят маги созидания и вместо свежих трупов поднимутся требуемые зомби. Дальше маги трансформации будут учиться их гонять в места боевых действий, а маги стазиса – заботиться о сохранности и не давать им возможности нанести вред себе и окружающим в промежутках между схватками. Пока все сходится…
