Ева Вагнер
Древние Свитки
Дваэрдан
Красная Пустошь
Как и ожидалось, земли орфийцев были не самым дружелюбным местом. С юга и запада их омывали воды Великого океана, с востока их ограждали горы Кандорран, а на севере они граничили с землями рондорейцев. Вокруг царила мертвая пустыня. Иногда на ней попадались клочки высохшей травы и небольшие корявые кустарники с редкими пожелтевшими листьями, но в основном это была красная глинистая почва, покрытая пылью.
Повсюду высились одинокие скалы причудливой формы, то напоминавшие каких-то мифических существ, то руины гигантских древних сооружений, от которых после нескольких тысяч лет выветривания остались только эти каменные опоры. Далеко на западе различались очертания вулканов, и самого непредсказуемого из них – Кратос.
Даррен мчался на запад. Дрозданы долго могли обходится без еды и воды, и преодолевать немалые расстояния, а за счет своей толстой шкуры легко переносили холод и зной. Доскакав до небольшого оазиса вокруг пруда с водой, окаймленного полосой зеленой травы и редкими деревьями, Даррен перекусил сухими грибными хлебцами дваргов и жестким вяленым мясом дроздана, лег на траву и уставился в ясное звездное небо. У него не выходило из головы то видение, которое он видел в Источнике Нибиру. С тех пор он чувствовал себя как-то иначе.
Он встал, подошел к пруду и с опаской взглянул на свое отражение. Его глаза и волосы теперь не были такими светлыми, как раньше, они потемнели. “Что же со мной происходит?” – тревожно подумал Даррен, лег обратно и стал проваливаться в сон, который тут же ухватил его в свои цепкие объятия.
Во сне он увидел высокую башню, на вершине которой полыхало лиловое пламя. Вдруг из пламени прозвучал голос: “Иди в страну ночи, там ты найдешь ответы”. Даррен открыл глаза и увидел вокруг просторную пещеру, в которую не помнил, как попал. В центре пещеры откуда-то сверху в большую круглую чашу огненным водопадом стекал раскаленный поток лавы. По обе стороны от чаши выходили два желоба, из которых, вытекая, раскаленная магма двумя потоками шла вдоль стен пещеры и соединялась на выходе.
В пещере было жарко и душно. Подойдя к чаше, Даррен увидел, как на ее поверхности стало что-то проявляться, поднимаясь прямо из чаши с магмой. Это оказалась большая черная рукоять меча, за которым появилось черное лезвие из драконьего камня, поблескивающее красными прожилками. От лезвия в обе стороны топорщились пять рядов зазубрин. От всего меча вверх струился черный дым. “Возьми”, – приказал голос. Даррен, не в силах противиться, протянул руку, одновременно думая о том, что клинок наверняка обжигающе горячий, и его рука расплавится на нем, словно кусок масла на раскаленной сковородке, но, дотронувшись до рукояти, оказалось, что она холодная. Взяв клинок, он осмотрел его. Меч оказался довольно тяжелый.
Даррен выпрямился, вытянул руку и коснулся мечом земли. Что-то было необыкновенно манящее в этом мече. Он лежал в руке, как влитой, как будто был выкован специально для него. Более того, у юноши было стойкое ощущение, что это именно так. Этот меч принадлежит ему. Его даже не пугал его зловещий вид и исходящая от него в виде черного дыма темная энергия.
Подняв глаза, внезапно Даррен увидел себя стоящим на высоком уступе. За его спиной возвышалась скала с высеченным прямо в ней темным замком, посреди которого высилась башня с сиреневым огнем. Вдруг до его слуха донесся шум многотысячной толпы. Внизу под уступом, в пятидесяти метрах над землёй он увидел бурлящее море из множества народов из всех семи рас. Тут краем глаза он заметил, что позади скалы начала подниматься неестественно огромная сиреневая луна. Даррен отшатнулся и отбросил меч на землю. Неведомая сила стремительно повлекла его к луне, и он проснулся.
Он лежал на земле в холодном поту, сердце бешено колотилось. Луна снилась ему и раньше, но эти последние сны были настолько реальными, что их трудно было отличить от настоящего. Он чувствовал жар лавы, ощущал холодную рукоять меча, всё было как наяву, но сейчас над ним снова, как и раньше, расстилалось бескрайнее звездное небо.
Встав и подкрепившись, он отправился в путь. Внутри он чувствовал влечение идти на запад, к вулканам. Он скакал час, холодный ночной воздух бил в лицо, дроздан фыркал и оставлял позади себя красные клубы песка и пыли. Мимо проносились одинокие скалы, то в форме свитой в спираль змеи с поднятой головой и раскрытой пастью, то в форме вставшего на дыбы магура с длинными острыми рогами.
Внезапно дроздан резко замедлился и попятился назад. Впереди оказалось широкое ущелье, дно которого терялось в тумане, а чуть дальше к югу между двумя скалами виднелся подвесной мост. Даррен отправился туда. Приблизившись, он увидел, что это вовсе не скалы, а две порядком выветрившиеся одинаковые статуи каких-то мифических существ. Тела у них были как у львов, но лица женские, с большими раскосыми глазами, на голове у них были шлемы, грудь покрывали массивные вырезанные в камне украшения, а по бокам у них были сложены по два крыла. Они высились, словно немые свидетели минувших тысячелетий, и смотрели прямо перед собой. Вдруг глаза их загорелись голубым. В темноте показалось, что четыре ярких звезды вдруг зажглись на ночном небе. Когда Даррен приблизился, внезапно фигура слева проговорила приятным женским голосом:
– Стой, путник.
Каменная голова существа слева медленно повернулась в сторону Даррена со звуком тяжелого вращающегося мельничного жернова, остановилась и больше не шевелилась, как будто всегда была в таком положении.
– Проход закрыт, – произнесла статуя справа.
– Кто вы? – спросил Даррен, с изумлением их рассматривая.
– Мы стоим здесь с тех пор, как эти скалы были молоды – протяжно проговорило изваяние слева.
– День и ночь их ласкал ветер и солнце, пока они не растаяли, – продолжила статуя справа. – Но время их превратило в песок, и оставило от них только эти столбы..
– Раньше мы разговаривали ними, – продолжило изваяние слева. – Вели беседы о птицах, которые вили в нас свои гнёзда. О животных, которые находили себе приют в наших расщелинах. О дождях, которые превращались в полноводные реки и омывали наше подножие. О ветрах, которые сдували пыль с наших лиц. О небе, которое покрывало нас синим шатром.
– Тысячелетия мы наблюдали за дальними мирами, которые смотрели на нас с небес, – продолжила статуя справа, – но уже давно, очень давно никто с нами не говорил…
– Расскажи, путник, что происходит в этом мире? – обратила свой вопрос к юноше фигура слева. – Какие горы сейчас управляют Террой?
Всё это время Даррен с удивлением рассматривал двух странных существ, следя за тем, как на их неподвижных телах шевелятся только их каменные губы. “Как они здесь появились? Чье они творение?” – думал он, пока ему не задали странный вопрос, который его озадачил. Он подумал и ответил:
– Горы не управляют Террой.
– Смертные…, – вздохнуло существо справа. – Вам всегда кажется, что это вы всем управляете. Скажи мне, какие народы населяют ныне твердь земли?
– Семь народов населяют землю, – ответил Даррен.
– И сколько из них живут в горах?
– Четыре.
– Итак, горы дают жизнь четырем народам. Они защищают вас от ветров, дают вам кров, рождают для вас твердые блестящие металлы и красивые разноцветные камни, которые желают заполучить все живущие на земле, но вы кичитесь, будто сами их породили на свет. Итак, спрошу еще раз: какие горы сейчас управляют этим миром?
– В горе Дваэрдан живут дварги, – подумав, ответил Даррен, – Аэрдан ведет к Небесному городу. Вулкан Кратос служит пристанищем орфийцев на юге, и моя родная гора Дахаро, обитель серринов. Есть еще высокие горы на юге, но мы мало о них знаем.
– Дваэрдан и Аэрдан, два сильных брата, вышедшие из толщи земли, я знала их когда-то…, – протяжно, словно песнь, произнесло извание слева, – Кратос могучий, достигающий пышущих бурлящим жаром недр земли, родитель многих здешних гор. Почти все, кого ты здесь видишь – его дети. И прекрасная Дахаро, красавица среди горных вершин, осиянная звездным светом, любимая небесами. Передавай им всем от меня поклон.
– А кто ты?… – спросил Даррен.
– Я страж здешнего мира.
– Как тебя зовут, страж? – решил поинтересоваться Даррен.
– Угадаешь моё имя, – ответило существо справа, – и я пропущу тебя.
Даррен опешил. “Имя? Откуда мне знать ее имя?”, – думал он, спешно перелистывая в мыслях книги о мифических существах, которые ему когда-либо доводилось прочесть.
– Дай мне подсказку, – попросил он стража.
– Хорошо, – проговорила статуя слева. – Меня теряют и упускают, меня тратят и убивают, обо мне сожалеют и вспоминают, но я продолжаю свой путь.
“Теряют? Убивают? – удивился Даррен, – Может, счастье? Справедливость? Совесть? Наивность? Чувства? Покой? Жизнь? Это может быть всё, что угодно! Но я продолжаю свой путь…”. Некоторое время Даррен пытался понять, что бы это могло быть.
– Время? – спросил Даррен.
Обе статуи несколько мгновений постояли неподвижно, но потом та, что справа, сказала:
– Сообразительный смертный. Как твоё имя?
– Меня зовут Ван Даррен, из Школы Звездного Света.
Оба изваяния замерли, устремив внимательный взор светящихся голубых глаз на Даррена.
– Ты не из детей Дахаро, – наконец, проговорило одно из них.
Даррен вспомнил жуткое видение в источнике.
– А из чьих я детей? – осторожно спросил он.
– Я скажу тебе, но не сегодня…, – сказала фигура справа.
Они медленно повернули головы, устремив взор вдаль, и глаза изваяний потухли.
В размышлениях о словах стражей Даррен снова оседлал дроздана и помчался через пустыню по направлению к возвышающемуся впереди вулкану, в недрах которого находилось пристанище огненного народа. “Не из детей Дахаро, – снова и снова вспоминал он слова стража. – Значит, я действительно не серрин, но тогда кто же?”.
На горизонте солнце медленно начало поднимать свой сияющий край. Об орфийцах он читал только в книгах, сам же их никогда не видел. В книге по истории народов Терры орфийцы описывались как довольно воинственный народ, обладавший особым умением делать самые прочные изделия из металла и обсидиана, самые острые в мире мечи и кинжалы, а также они были единственным народом, умеющим делать стекло. Ранее они поставляли изделия из стекла и металла по всей Терре, но со времен начала третьей эпохи торговые связи пришли в упадок, и орфийские товары стали редкостью среди народов по ту сторону Кандорран.
Прародители орфийцев Орфиус и Орифа однажды проснулись внутри горы Кратос, охваченные пламенем, друг напротив друга. Они ступили на землю, и пламя вокруг них ослабло. Поверхность их кожи менялась от желтого до красного, однако у их потомков кожа постепенно потемнела, свечение стало слабее, и в некоторых местах появились черные, обугленные участки. Волосы их поначалу тоже были яркими, огненно-красными, от них исходил жар и дым, но со временем они также потемнели и потускнели. Своё тело они могли охлаждать по своему желанию, но считали это дело ниже своего достоинства.
Жили орфийцы преимущественно внутри горы Кратос, куда вело несколько ходов. Один из них, центральный, как раз начинал виднется вдалеке перед взором Даррена. Это были высокие конусообразные врата, к которым вел длинный каменный мост через ущелье между горой и Красным плато. Сам мост этот был естественным остатком горной породы, нижнюю часть которой вымыли бурные воды реки Нибиру, некогда здесь протекавшей и образовавшей нынешнее ущелье.
Вся гора Кратос была опоясана многочисленными выступами и пристройками из камня, которые спиралью шли от основания горы к вершине. Всё подножие горы также было усыпано такими постройками, в которых обитали орфийцы.
Создателем было дарована прародителям орфийцев способность придавать огню различные формы, и то же самое делать с помощью огня с металлом и стеклом. Именно орфийцы создали пять тысяч лет назад из огня, металла и рондорейской магии знаменитый меч Родондрона, который давно был утрачен. Особенностью этого меча было то, что его сила распространялась за пределы видимого мира и могла поразить не только тело, но и дух. Не было в мире иного оружия против духов, кроме меча Родондрона. Впрочем, до недавнего времени никто, кроме рондрейцев, особо с духами не сталкивался, и такой нужды попросту не было.
Когда Родондрон был повержен и заточен в Рондоране, меч его исчез, и никто с тех пор его больше не видел, хотя ходили слухи, что исчез он именно в землях орфийцев. С тех пор его неоднократно искали, и до сих пор продолжали искать, но безуспешно.
Вдруг Даррен услышал приближающийся сбоку стук и стрекот. Он обернулся и увидел мчавшееся к нему на всех порах чудовище. Шесть лап быстро перебирали по плато, подымая клубы пыли, и стремительно к нему приближаясь. Огромные клешни угрожающе резали воздух, а хвост с поблескивающем на конце огромным жалом был вздернут в небеса, словно копье, готовое поразить цель.
Высотой чудище было около двух с половиной метров и в длину около пяти, не считая хвоста. Черно-бурый панцирь его блестел в лучах восходящего солнца. Сквозь клубы пыли Даррен разглядел, что это был гигантский скорпион. Он резко ускорил дроздана и помчался во весь опор в сторону горы, но скорости дроздана не хватало, чтобы уйти от этого монстра, который стремительно приближался.
Скорпион взметнул жало ввысь и молниеносно опустил в нескольких сантимертах от Даррена, попав в бедро дроздану. Тот сразу свалился, Даррен слетел с него и покатился по песчаному плато, больно ударившись плечом, но тут же вскочил на ноги, выхватил звездный кинжал и направил в монстра несколько светящихся звездным светом дуг, которые, однако, оставили на панцире монстра только царапины.
Что делать? Одолеть скорпиона было явно не в его силах. Монстр приблизился. Неистовое жало с грохотом било по земле, а клешни, громко клацая, смыкались в угрожающей близости от юноши, пытаясь перерезать его пополам. Он ловко уворачивался от атак, выставляя щит и направляя призрачные клинки в зверя, пытаясь попасть в глаза, но те только оставляли порезы, что заставляло чудовище рассвирепеть еще сильнее. “Сейчас бы пригодилось умение мастера Доринга”, – успел подумать Даррен перед тем, как внезапно мимо него пронеслась туча обжигающего пламени.
Туча подлетела к скорпиону и выпустила в него три потока огня. Опаленный монстр сжался, повернулся и убежал в пустыню. Туча развернулась и направилась к Даррену. Юноша попятился назад. Присмотревшись, он увидел среди огненных завихрений очертания трехголового зверя с собачьими мордами – огненного цербера. Он знал, что эти существа водятся на западе, но не знал, что они при этом горят огнем. Размером цербер не уступал скорпиону. Он медленно приблизился к Даррену, и Даррен увидел, что зверь в некоторых местах покрыт бронёй, а верхом на нем восседает женщина. Кожа ее переливалась огненными всполохами, а огненно-красные волосы развевались на ветру и испускали дым. Вид ее был гордый. Это была орфийка.
– Ты кто такой? – резко спросила она.
– Я Даррен из Школы Звездного Света.
– Что ты забыл на нашей земле, Даррен из Школы Звездного Света?
– Мне нужно встретиться со старейшиной вашего клана, – ответил Даррен, поднимаясь с земли и держась за больное плечо.
На ее лице изобразилось удивление.
– Что тебе нужно от старейшины Кроноса?
– Это дело касается всей Терры. Проведи меня к нему.
С минуту она внимательно его разглядывала.
– Я бы не советовала тебе соваться к старейшине. Мы не жалуем тут таких, как ты.
Она смерила его высокомерным взглядом.
– И тем не менее, мне нужно с ним повидаться.
Даррен прикрыл лицо от яркого пламени, которым были объяты эти двое, пытаясь разглядеть получше девушку-всадника.
– Что ж, я тебя предупредила.
Она повернулась назад и отстегнула лесенку, которая крепилась к седлу сзади.
– Садись.
Зверь согнул лапы и лег на землю. Даррен какое-то время постоял, раздумывая, останется ли он цел, приблизившись к этому горящему, как факел, существу.
– Не бойся, не сгоришь, – усмехнулась орфийка. – Его броня не пропускает жар.
Даррен подошел к зверю и осторожно потрогал броню и лестницу. Они были горячими, но не обжигающими. Он осторожно вскарабкался по лестнице наверх и сел в седло.
– Спасибо, что спасла меня.
Орфийка не ответила. Они быстро помчались в сторону огромного вулкана. Жар от животного и орфийки нещадно палил Даррена. В какой-то миг ему показалось, что кожа на его руках и ногах уже пузыриться, ресницы и брови, наверное, уже были спалены, а лицо превратилось в один сплошной ожог. Он зажмурился, чтобы хоть глаза остались целы.
– Долго еще? – не выдержал он.
– На месте, – ответила орфийка.
– Как зовут тебя? – Даррен вдруг вспомнил, что не спросил ее имени.
Она повернулась и с удивлением посмотрела на него.
– Каэр.
Сквозь зажмуренные глаза Даррен увидел, как они пересекли мост над ущельем. Вокруг было полно орфийцев с такими же огненными церберами. Они приблизились к высокому пространному вхожу в пещеру и остановились у двух стражников.
– Лазутчик, – сказала она страже, и те направили на него огненные мечи.
– Слезай.
Несмотря на то, что только что его назвали лазутчиком, Даррен был счастлив слезть с огненного монстра и почувствовать хоть немного прохлады, хотя слово “прохлада” было тут, у вулкана Кратос не совсем уместно. Здесь было просто менее жарко, чем на цербере. Он разлепил глаза и поднял руки.
– Я к вашему старейшине, – сказал он опаленными, как ему казалось, губами.
– Будет тебе старейшина. Шевелись.
Один из стражников кивнул в сторону прохода в гору, и они направились в тоннель, свод которого уходил метров на пять вверх. Пройдя внутрь, они оказались в огромной пещере. Со стен ее лились реки лавы и объединялись внизу в одну реку. Она кругом шла по периметру пещеры и оттуда стекала в провал, который располагался в центре и уходил глубоко вниз.
Пещера целиком состояла из полированного обсидиана с вырезанными на нем величественными изображениями каких-то важных орфийцев, видимо, старейшин Школы Вечного Пламени. Огонь отражался и играл на черной глянцевой поверхности, из-за чего она казалась живой. Между двумя потоками лавы, стекающими вниз, наверх вела широкая лестница, которая метров через десять выводила в просторный зал с троном. За троном возвышалась полупрозрачная обсидиановая стена треугольной формы с неровной поверхностью, метров десять в длину и столько же в высоту. За ней виднелся поток лавы, медленно стекающий прямо за троном. Высокая черная спинка трона состояла из пяти высоких плоских камней правильной формы, с выступающим выше остальных центральным камнем. В нем светился ярко-красный рубин, алеандр стихии огня.
На троне восседал худощавый орфиец, довольно молодой на вид, лет не более тридцати пяти, с острым подбородком, прямым носом и цепким взглядом. Несмотря на то, что он весь был объят красным пламенем, взгляд его был холоден как лед, и весь его вид выражал превосходство.
– Кто тебя послал? – сходу спросил он, вперив в Даррена колкий взгляд.
Несмотря на пылающий внешний вид, голос его был сухой, словно ледник на вершине горы.
– Я направляюсь в Рондоран, – ответил Даррен.
– Допустим. Но ты не ответил на мой вопрос.
Старейшина был прямолинеен, словно таран. Он не привык рассыпаться любезностями, и привык всегда получать прямые ответы на четко поставленные вопросы.
– Я ищу тексты пророчества, которое было дано всем народам Терры, – ответил Даррен, ничуть не смутившись от манер старейшины.
– Зачем? – резко спросил Кронос.
– Чтобы узнать, как предотвратить возрождение Владыки Ночи.
– Ты опоздал, – холодно ответил орфиец. – Пророчество уже исполняется. Комета уже взорвалась. Неужели ты думаешь остановить пришествие Владыки? Или ты настолько глуп?
Его глаза недобро сверкнули. “Он знает, – с удивлением понял Даррен. – Если по ту сторону Кандорран никто не знает о пророчестве, то по эту сторону, похоже, о нём знают все. Как интересно. Если орфийцы знают, что нас ждет, то либо им нет до этого дела, либо они в союзе с Рондораном. Нужно проверить”.
– Мы можем дать отпор, если подготовимся.
Даррен внимательно посмотрел на Кроноса, пытаясь разглядеть сквозь огонь его мимику. Старейшина усмехнулся и откинулся на спинку трона, всем своим видом демонстрируя презрение к словам гостя.
– Ты и вправду глуп. Высшие силы оставили этот мир, разве не так? А значит никто не может дать отпор Владыке Ночи.
“Он явно знает больше, чем мы”, – понял Даррен.
– Так что у вас нет шансов противостоять, даже если ты найдешь все тексты пророчества.
– Похоже, вы неплохо осведомлены.
– Повторюсь, шансов у вас нет, – оборвал его объятый пламенем мужчина.
– “У вас”? – переспросил Даррен, вперив в старейшину пристальный взгляд, – Значит, у вас он есть?
– Есть у всех, кто примет власть Повелителя Рондорана.
“Значит, они заодно, – понял Даррен. – Дело обстоит намного хуже, чем мы думали. Орфийцы очень сильный противник. Родондрон и сам по себе силен, а с армией орфийцев его одолеть будет нереально”.
– Я думал, орфийцы не те, кто готов склониться под чужое ярмо, – произнес Даррен голосом, в котором слышались нотки негодования.
Кронос ухмыльнулся.
– Это взаимовыгодное сотрудничество.
– Что обещали вам рондорейцы за вашу покорность? – ехидно спросил Даррен.
Инстинкт самосохранения покинул его, дав волю гневу. Впервые со всей очевидностью он понял, что назревает большая война, в которой пяти расам отведена роль жертвы, обреченной на заклание. Это не вызывало в нем страх, но только гнев.
– Слишком много вопросов для того, кому осталось недолго жить, – усмехнулся Кронос. – Им нужны такие, как ты, так что завтра сам сможешь у них спросить.
Старейшина криво улыбнулся одним уголком рта и кивнул страже. Та повела Даррена по узкой лестнице куда-то под гору. Они довольно долго спускались по мрачным подземным тоннелям, и наконец вышли в низкий черный коридор с камерами без окон, в одну из которых стража затолкала Даррена.
Прошло около часа. Даррен сидел в раздумьях на полу. Ушибленное плечо противно ныло, а во рту пересохло от жары. Откуда-то издалека доносился звук ударов молота о наковальню на фоне непрекращающегося гула, который издавала сама гора, перемежающегося шелестом и треском текущей лавы. “Плохо дело, – думал Даррен, – Не хотелось бы закончить, как те послы Дормунда, пропавшие без вести. Как теперь быть? Зачем я грубил Кроносу? Чтобы сдохнуть в застенках Кратоса, так и не добравшись до Рондорана?”. Вдруг он заметил Каэр. Она кивнула страже, те ушли, и она подошла к камере.
– Я тебе говорила.
Даррен встал с пола и подошел к решетке.
– Зачем ты сказала, что я лазутчик?
– А разве нет?
– Зачем спасла тогда?
– Понравился ты мне, – ухмыльнулась она.
– Ты всех, кто тебе нравится, отправляешь за решетку?
– Слушай, Даррен Звездный Свет, времена нынче неспокойные, как ты мог заметить.
– Зачем вы служите рондорейцам?
– Орфийцы никому не служат, – гордо ответила она. – Владыке Ночи нельзя противостоять, поэтому мы заключили с Рондораном взаимовыгодный союз.
– Однажды он уже был повержен. Так говорят легенды.
– Мы живем не в легендах, Даррен Светлая Звезда. Здесь реальный мир.
– Если мы не хотим, чтобы реальность превратилась в кошмар, нам нужно не дать вернуться Родондрону.
Он внимательно посмотрел на орфийку.
– Кошмар наступит только для тех, кто не покориться ему, ты же слышал старейшину.
– Старейшина говорит то, что выгодно ему. Ты видела пророчество, видела Свитки? Почему он никому не дал их прочитать, хотя сам, очевидно, читал?
Каэр задумалась. Никто никогда не подвергал сомнению честность старейшины Кроноса. Для всех орфийцев он был непререкаемым авторитетом, но ведь и правда, никто, кроме него, этих Свитков не видел…
– Потому что он знает, что есть способ противостоять Родондрону, – продолжал Даррен. – Помоги мне добыть Свитки, и сама узнаешь, что скрывает старейшина.
– Я видела пророчество, – задумчиво произнесла она. – Оно находится прямо за троном Кроноса, и существует там уже давно. С тех пор и появилась там та стена, чтобы никто не смог прочитать текст, ведь убрать его оттуда не удается. Он как раз расположен за потоком лавы. Но однажды поток прекратился, я зашла туда посмотреть, что случилось, и увидела текст. Он гласил:
Кроваво-красная луна
Подымается со дна
Гордой поступью идет
Мир с земли она сметет
Не воздремлет, не уснет
Всё, что есть, пред ней падет
Но в назначенный судьбой
День и час начнется бой
И падет опять луна
Смерти не ждала она
– Вот видишь, падет луна.
– Пусть. Луна – символ рондорейцев, про падение орфийцев тут речи нет. Всё-таки свою выгоду мы в любом случае получим от союза.
– Выгода, – бросил Даррен в досаде. – Всех волнует только это.
Он отошел от решетки и сел на пол. Он был зол. Дварги ищут своей выгоды, орфийцы ищут выгоды, эрлинги, похоже, тоже, и рондорейцы, конечно же. Это мир – мир гордыни и эгоизма, мир, в котором правит выгода. Каждый пытается урвать свой кусок за тот краткий миг, который каждый из нас зовет жизнью. А стоит ли спасать такой мир? Спасать ради чего? Новые поколения будут так же искать кратковременной выгоды, как и текущие. Ни знание, ни этика, ни постижение нового, ни высокий дух, ни мораль не имеет для нас такого значения, как выгода. И мы явно не стали лучше за пять тысяч лет своего существования, а только хуже: более жадными, более равнодушными, более надменными, более эгоистичными. “Вышние силы оставили этот мир”, – вспомнил он слова Кроноса. Понятно, почему. А тогда ради чего всё это? Он подвергает свою короткую жизнь опасности ради чего? Ради тех, кто думает лишь о выгоде? Кто не хочет знать своего соседа, кто не хочет помочь ему в беде, кто заперся в своём домишке и копит богатство для самого себя? Нет, такой мир не стоит того, чтобы бороться ради него. Тем более, когда сами высшие силы оставили нас, отчаявшись увидеть в нас что-либо доброе. Этот мир годится только для того, чтобы быть брошенным в топку истории.
Каэр давно ушла. Даррен сидел на каменном полу, опустив голову на руки. Было очень жарко, он весь промок насквозь, и страшно хотелось пить. Так прошло, наверное, часа два.
– Эй, Даррен Звездный Свет, – услышал он знакомый ироничный голос и щелчок замка.
Даррен поднял голову. Перед ним в открытой двери стояла Каэр. На ней были легкие доспехи красного цвета, облегающие стройную фигуру.
– Чего ты там коптишься? Выходи, пока идет смена караула. Сейчас выведу тебя как будто на допрос, дойдем до потайного тоннеля, я там лазила, когда была маленькой, и выберешься на северную сторону горы.
Даррен удивился. Он не ожидал, что орфийка станет ему помогать.
– Почему ты помогаешь мне? – спросил он.
– Ты забыл? Я же сказала, ты мне понравился.
Она кокетливо улыбнулась и направила на него огненный кинжал:
– Шевелись, заключенный.
Они прошли мимо других камер, потом в длинный коридор, который вел вниз. По пути встретились пара стражников, они кивнули Каэр и прошли мимо, не задавая вопросов. Потом она свернула на совсем, похоже, не использующуюся тонкую тропу с низким сводом.
– Дальше сам. Держи свои вещи.
Она опустила клинок и отдала ему сумку. “Наконец-то, вода”, – подумал Даррен и спешно достал из мешка флягу с водой, которая хоть и была теплая, но сейчас казалась божественным нектаром. Это были ниберийские воды, которые ему и Ван Хорну дала с собой Нимраэль. Было достаточно несколько глотков, чтобы надолго утолить жажду. Он испил воды, чувствуя, как в него возвращается жизнь и появляются свежие силы.
– Как же ты? – спросил он после того, как от души, закрыв глаза от наслаждения, напился живительной влаги.
– За меня не беспокойся, я умею за себя постоять.
– Спасибо тебе за помощь.
Орфийка только хмыкнула, не переставая при этом слегка улыбаться и горделиво взирать на Даррена.
– Надеюсь, мы не встретимся с тобой в грядущей битве, – сказал Даррен, вытирая рот опаленным рукавом рубахи.
– Надейся, потому что если встретимся, тебе от меня не уйти, – с улыбкой сказала она.
Даррен улыбнулся в ответ и полез в низкий тоннель.
Он полз на четвереньках, как ему показалось, целую вечность. Туннель становился всё уже. Он уже лег на землю и стал протискиваться сквозь давящие со всех сторон каменные глыбы. Он начал было думать, а не решила ли Каэр его загубить таким странным образом. Может это забава такая у орфийцев: “сделай из чужеземца прессованный кирпич”? Уже согласившись с этой мыслью, он увидел, как впереди забрезжил свет, а туннель стал потихоньку расширяться. Даррен вздохнул с облегчением, дополз до конца и, наконец, вывалился из туннеля у подножия горы.
На востоке поднималась луна. Он прошел несколько сотен метров к северу. Здесь кое-где росли кусты и было немного травы. Очень хотелось искупаться в воде, смыть с себя сажу, копоть и пыль, поесть и поспать. Обессиленный, он упал под один из кустов и заснул. Ему снился вулкан, старейшина Кратоса, орфийка и сиреневая луна.