Елена Станис
Осиновый кол прилагается
– Нечистый силён, но Бог сильнее! И сегодня мы – орудие Божьего гнева! Ради будущего! Ради наших жён и детей! Избавим мир от нечисти! – Донёсся до меня голос Натаниэля.
Старая песня.
Около пятидесяти рыцарей под предводительством Натаниэля двинулись за крепостные стены и куда-то вдаль, к малтийской границе.
Вот мужики – шовинисты! Думают раз я девушка, то ни на что не гожусь! Между прочим, это я побывала в первом мире и осталась в здравом рассудке. Это я сообразила где искать логово вампира! Это я без чьей-либо помощи благодаря собственной смекалке и доброму случаю смогла выбраться из лап Дракулы.
Я могу помочь. Я должна помочь. Ведь он остался совсем один. Без Кориэллы. А эти стервятники набросятся на него со своими кольями и посеребрёнными мечами! Надо выбраться во что бы то ни стало и помочь господину!
Помощь пришла откуда не ждали.
Я услышала какой-то шум у двери, а потом зашёл он – сутулый помощник маркиза с седыми волосами и редкой бородкой. Тот, которого заинтересовали мои умения счёта.
– Моё имя Глинтен Роблинг, – представился он старческим голосом. – Я советник и казначей его сиятельства.
Я встала и сделала реверанс. Говорить не хотелось.
– Мы с тобой уже встречались, ты тогда носила мужскую одежду. – напомнил сипловатым голосом советник-казначей.
– Я вас хорошо помню, вряд ли можно забыть столь выдающегося учёного мужа, – отозвалась я со скрытой иронией.
Глинтен Роблинг одобрительно крякнул.
Что ж ему надо? Опять будет проверять мои способности быстрого счёта?
– Мы похожи, – заявил казначей.
Я не сдержала смешок, а потом добавила:
– Неоспоримо. Как в зеркало смотрюсь.
– Я про душу! Ты владеешь умением складывать цифры, как и я. И оба мы служим господину, – казначей поднял указательный палец вверх.
– Какому господину? – Я привстала. Старик становился мне всё более интересен.
– Властителю волжанских и малтийских земель, тому, что подчинил пространство, тому кто не подвластен времени!
– Дракуле? То есть Фьёрсвилду? – Я заморгала. Не может быть! Вот так удача!
Старик хитро улыбнулся и присел на краешек кровати.
– Это я два года назад поместил чёрный камень за безвкусную картину в Большом зале. Это я нарушил соленой круг и Кориэлла в нём не застряла. И это я пригласил его. А за верную службу господин обещался сделать меня таким как он сам – бессмертным и вечно молодым.
Во дела. Так дедуля не в курсе, что перевоплотиться может далеко не каждый. Господин попросту использует старого глупца. Впрочем, ему об этом знать не обязательно. Смертный, страшненький и не шибко смышлёный помощник главного злодея. «Игорь» – окрестила я казначея.
– Надобно подсобить господину, – заключил миньон Дракулы.
– Можешь отвести меня к его замку? – Спросила я.
Казначей негодующе крякнул.
– Стражи, – пояснил старик.
Я задумалась. У меня были отличные травки вроде лантаны и дурмана. Что если…
– Слушай, а что, если отравить этого мерзкого Жозепа, – никогда не прощу, что мерзавец заманил меня к маркизу. – Стражников это отвлечёт и… Есть у тебя доступ к кухне где он жрёт?
Глинтен Роблинг со зловещей улыбкой потёр руку об руку. Игорь во плоти!
– Я могу отравить весь оставшийся замковый гарнизон, коли бы у меня было снадобье. Я бы подсыпал его в кастрюлю с кашицей.
Я вдохновилась.
– Так, принеси мне мою суму с травами, но что б Тилли не узнал.
– Здравник о том не проведает. Он-то от маркиза ни шаг влево, ни шаг вправо. Шаманит всё.
Казначей кряхтя поднялся с кровати и бойко так пошмурыгал воплощать наш коварный замысел. Не особо резвый напарник, но лучше, чем ничего. Главное – мотивированный. Пусть и ложно.
Воодушевившись замаячившей на горизонте надеждой отправиться с помощью к господину, я расхаживала из угла в угол, приводя мысли в порядок и строя планы. Игорь долго ждать себя не заставил и вскоре водрузил на стол мою суму с разными травами. Я подбежала, рассмотрела запасы. Дурмана хватит за целый гарнизон!
Вооружившись ступкой и пестиком начала перемалывать листочки растения, удручаясь, что нет времени устроить Жозепу летальный исход. На стражников же дурман подействует также как и на Датмира вино Кориэллы: они обессилят. Хотя возможен побочный эффект в виде галлюцинаций, мой-то дурман будет посвежее.
Закончив я с гордостью передала зелье казначею, ещё раз подчеркнув его сходство с рисуемым моим воображением И—игорем.
Пока ждала эффекта размышляла о том как глупо повела себя в первом мире. Я могла бы уже переродиться в… Какая мерзость! Что я творю! Нет, надо остановить казначея, рассказать стражам!
Я выбежала из комнаты и услышала возглас одного из охранников.
– Огненные собаки, смотрите, огненные собаки, скорее, лучники! Лучники!
Воо, дурманчик в действии. Не, всё-таки я гений!
– Следуй за мной, телега уже готовая, – сипловато возвестил Глинтвейн, то есть Игорь.
Я поспешила за казначеем, а тот неожиданно прытко понёсся по коридору. И всё же догнала я его быстро.
– Телегу говоришь? С возничим?
– Какой ещё тебе возничий? Ты же прикидывалась дворовым малым, неужто с повозкой не сладишь?
Неожиданное заключение. Разочарую.
– В жизни не управляла телегой, только той, что с ручкой и на колёсиках.
Казначей недовольно крякнул.
– Не серчай, Игорь, что-нибудь сообразим, – успокоила я сообщника.
– Моё имя Глинтен Роблинг! – Насупился казначей.
Я приняла торжественную позу:
– Нарекаю тебя И-игорь!
Старик махнул на меня рукой и заковылял дальше, а вслед нам неслись крики уже нескольких стражников об огненных собаках.
О, массовые галлюцинации, интересный психический феномен.
Мы вышли во двор замка и на нашем пути возникло препятствие в виде негаллюцинирующего стража, преградившего нам путь к телеге.
– Я советник его светлости, – вышел вперёд Игорь, – мне приказано вместе с барышней немедля выехать.
– Велено никого не выпускать, – прогремел страж. Вероятно, брат-близнец Эльгибора, если не по внешности, то по духу.
– Кем велено? – Зацепился казначей. – Маркиз, властитель замка, собственной персоной лично распоряжение отдал, сходи приказ уточни, коли не веришь.
– Велено никого не выпускать, – заезженной пластинкой повторил Эльгибор, опытный образец номер два.
– Мы уже слышали, – скривилась я.
– Собаки, огненные собаки! – Раздалось совсем недалеко.
Страж отвлёкся, и мы с казначеем ринулись в повозке. Вот только напарник оказался не таким юрким как я, и Эльгибор второй ухватил его тщедушное тельце, но старичок так просто сдаваться не собирался. Несмотря на нехватку доброй половины зубов, казначей прямо-таки вгрызся в обхватившую его руку стража.
– Куси, его, Игорь, куси его! – Подбадривала я.
Однако силы были не на стороне Глинтвейна. Пришлось вмешаться. Я подняла увесистую доску (надеюсь она отвалилась не от той телеги, на которой мы собрались ехать) и со всего размаху врезала незадачливому стражу. Тот потерял сознание.
– Быстрее! – Поторопил казначей, будто это меня схватили, а не его.
Как оказалось, Эльгибор номер два отдавил старику ногу во время непродолжительной схватки. Зато теперь, подволакивая конечность и с разбросанными по сгорбленной спине седыми волосами Глинтен Роблинг ещё больше походил на И-игоря.
Телега прочной не казалась. Казначей впряг двух лошадей, а я освободила телегу от груза в виде пары увесистых бочек, похоже с вином. Жаль, нет времени на дегустацию.
Игорь залез на козлы и взял в руки поводья, а я было хотела пристроиться в телеге, но передумала – конструкция смотрелась уж больно хлипкой и рядом с казначеем было менее опасно.
– Трогай, – разрешила я, усаживаясь поудобней, но тут же чуть не слетела от резкого старта. – Поласковее, Игорь!
– Глинтен Роблинг, запиши себе на видном месте, – просипел казначей.
Хм, вот приедем мы, а что дальше?
– А у тебя есть план? – спросила я, но сосредоточенный на управлении вожжами Игорь не ответил.
Надо отдать должное ехали мы резво, оставляемые позади Синие скалы уже вскоре начали исчезать в дымке тумана.
– Спрашиваю, Глинтвейн, что будем делать когда добд.. Веди поаккуратней! доберёмся?
Казначей ещё больше насупился.
– Прошу обращаться правильно, мой батюшка был капелланом, знатным человеком!
– Да какая к Дракуле разница как я к тебе обращаюсь! Спрашиваю: что делать будем? Есть план или ты думаешь поискусать шестьдесят человек, после чего они испугаются обезумевшего казначея с признаками бешенства и сами собой рассосутся?
Мы в голос ойкнули, подпрыгнув на кочке. А потом Игорь как-то странно на меня посмотреть, хихикнул под нос и посвятил в злодейский план.
– У сына маркиза к тебе расположеньеце. Подберись к нему, полюбезничай и перережь выскочке глотку, а я воспользуюсь неразберихой и помогу хозяину.
– Что?! Да ты ополоумел, Игорь! И планом твоим в отхожем месте подтереться! – Запротестовала я.
– А чтой-то ты так взъерепенилась? Тебе дороже Властитель или выскочка граф?
Я проигнорировала выпад в мой адрес и предложила свой план.
– Значит так, я беру тебя в заложники и требую убраться восвояси.
– Чушь! – Сплюнул казначей. – Ложили они на меня с высокой бойницы хоть я сто лет служи им верой и правдой. А вот коли тебе смертию грозить, граф-сластолюбец подишь и на попятную пойдёт.
«Выскочка», «сластолюбец». Что ж ему так взъелся Натаниэль? Мы снова ойкнули, подпрыгнув на очередном ухабе. Надеюсь казначеем Игорь был лучшим, нежели возничем.
– Не пойдёт, – отвергла я и эту идею. – После моих вчерашних финтов никто не поверит, что я стала заложницей не по своей воли, да и в то, что меня захватил немощный старик, без обид, тоже не поверят.
– «Немощный старик»! – Возмутился Игорь. – Да я аж без преображеньеца о-го-го! А ежели перевоплощуся, нет, когда перевоплощуся вся Виена содрогнётся и падёт ниц!
«От смеха», – добавила мысленно.
– Вот что Игорь, – начала я, но в этот момент мы снова подскачили на ухабе.
– Господин Глинтен Роблинг, – воспользовавшись паузой вставил казначей.
– Как скажешь, Игорь, – продолжила я, а старик недовольно фыркнул и некультурно высморкался без платка, – Когда приедем, скажем, что на замок напали вампиры, мы – единственные, кто выжил и выбрался. Им придётся отозвать бойцов и вернуться.
Глинтен Роблинг почесал редкую седую бородку.
– А ведь может сработать…
Наконец, когда мы завернули и в эн-ный раз подпрыгнули на эн-ном ухабе, пред нами предстал замок господина. Хотя у уже побывала внутри, никогда не видела его снаружи. Он был мрачный и величественный одновременно, с острыми шпилями, упирающимися в кучевые облака. Лучи заходящего солнца отражались от стен замка кроваво-красными сполохами.
В отличие от поместья Синих скал, здесь не наблюдалось ни крепостной стены, ни защитного рва. Просто ни в каких оборонительных сооружениях господин не нуждается. И эта беспечность беспокоила. По крайней мере меня.
Вдруг в районе позвоночника кольнула. Я невольно вскрикнула. Через минуту боль повторилась.
– Чего стонешь? – Не отвлекаясь от управления поводьями поинтересовался Игорь, ну или Глинтвейн, кому как нравится.
– Ему больно, нашему господину, – выдавила я. – А-а снова!
Когда бы приблизились я поняла причину физических страданий. Рядом с воротами замка активно работали здоровенные деревянные весы с коромыслом – требушет. И каждый камень, попадающий в стену замка отдавался болью и в моём собственном теле.
– Езжай быстрей! – Поторопила я казначея.
Ответом мне был очередной толчок на ухабе.
– Но поаккуратней, – добавила я.
Вскоре нам открылась полная картина осады замка. Требушет работал поразительно быстро для своих размеров. И где они только его взяли, не думаю, что с собой везли, наверно дар дяди Натаниэля. А вот и он – принц-полководец в плаще полусолнце. Стоит в середине своих воинов, указывает им что-то. А вот и Брауниг. Паршивый пёс окропляет камни святой водой, вот почему так больно!
Нас заметили. Двое латников двинулись полубегом к нам, а один метнулся к другому вояку в сверкающих латах, видать доложил командиру, а тот, в свою очередь, побежал докладывать Натаниэлю.
– Кто будете? – Ещё издалека крикнули нам приближающиеся латники.
– А чего, не узнал? – Насупился Игорь. – Глинтен Роблинг – казначей его сиятельства маркиза, долгих лет ему. А это – невеста его сына, того, который вами командует.
«Невеста его сына», – как приятно звучит. Да что ж это я. Главное – помочь повелителю!
Латники переглянулись.
– А почему здесь? – Спросил один из них.
– Почему, да потому! Доложим его сиятельству, а не всякой подневольной шкуре, – сбил с него спесь Игорь.
– Пройдёмте, – не стал настаивать латник.
Нас повели сквозь нестройные войсковые ряды. Ай! Снова требушетом метнули камень в замок.
– Сердце моё, как ты здесь оказалась?! – С ужасом в глазах подлетел ко мне Натаниэль. И на душе сразу как-то потеплело. Нет, не стоит забывать о цели визита. – Сударь Роблинг, и вы здесь?
– На замок напали, мы чудом выбрались и бросились к тебе – скороговоркой произнесла я.
– Его сиятельство маркиз и барышня Селеста в опасности! Надо немедля спасти их, оставшийся гарнизон разбежался, их некому защитить! – Театрально воздев руки к небу заверещал Игорь.
Стоявший рядом и всё это слышавший командир, тот, что доложил о нас Натаниэлю, обратился к графу.
– Что прикажете?
– Надо немедля скакать обратно, защитите отца и сестру, ваше сиятельство! – Вставил казначей.
Натаниэль Кристан колебался, но уже через минуту смятение на его лице сменилась твёрдой решимостью.
– Продолжать штурм, – распорядился он.
– А! – не сдержала я очередной болезненный удар требушетом.
– Что с тобой, сердце моё? – Заволновался граф.
– Ничего, женские дни, – сквозь зубы процедила я.
– Потолкуем, – пробормотал Игорь, увлекая меня подальше от заинтересованных ушей.
Натаниэль хотел было пойти вслед за нами, но его отвлёк командир расспросами о тактике боя.
– И что теперечи?! – Набросился на меня казначей, причём делал это он шёпотом, но очень эмоционально.
– А! – отозвалась я выкриком вместо ответа. Ещё один камень, что б его.
– Что «а»? – Передразнил Игорь.
– Сломаем требушет, – высказалась я.
– Глупая женщина! У меня идея получше, я отвлеку их, а ты спасай хозяина!
И как мне спасать хозяина? И как это Игорь собрался их отвлечь? Я бросила взгляд на казначея и увидела, как нечто острое сверкнула у него в руке. Стилет… Натаниэль!
Очередной камень снова рассекая воздух ударил в стену замка, изрядно повредив каменную кладку, но я почти не обратила внимание на физическую боль. Паника от того, что Натаниэль умрёт холодом растекалась по всему моему существу. Я кинулась к Игорю, который почти добрался до графа.
– Берегись! – Успела крикнуть я как острое лезвие вонзилось мне в живот.
Мир покачнулся. Будто сквозь дымку я видела как вопящего казначея отбросили в сторону. Почувствовала подхватившие меня сильные руки и полные страха глаза склонившегося надо мной Натаниэля.
– Только не ты, – услышала я его голос. – Пожалуйста, только не ты… живи, живи…
Натаниэль разорвал мои одежды в месте ранения, отрезал часть своего плаща, сделав повязку, зажал чуть выше раны.
– Ворота пали, священник и дюжина наших воинов прошли внутрь, – доложили нам.
Но граф не отвёл от меня взгляда.
– Глупая, зачем всё время рискуешь ради меня жизнью, это всё-таки моя роль, я мужчина. Какая же ты глупая. – Прошептал мне в губы Натаниэль.
– Мы приехали сюда чтобы помочь Дракуле и остановить вас, – призналась я.
– Молчи, тебе не надо говорить и всё это уже не имеет значения, главное, чтобы ты осталась со мной. – В серо-голубых глазах графа блеснули слезинки.
Я улыбнулась. Боль почему-то отступала. Неужели я перестаю ощущать тело? Это конец? Я перегнулась и посмотрела на рану – она почти затянулась! Чудо! Нет не просто чудо, а чудо-кровь повелителя. Повелитель! Мне надо помочь ему! Я постаралась встать, но руки Натаниэля держали крепко.
– Рана затянулась… – Изумлённо констатировал граф и на лице его отразилось безудержное счастье.
Он прижал меня к себе, больно сдавив предплечье.
– Мне надо идти, – проговорила я, пытаясь высвободиться.
– Никуда не отпущу.
– Натаниэль, это важно, мне надо идти!
«Он зовёт меня» – чуть было не ляпнула я, но вовремя сдержалась.
Резко дёрнулась, но граф обхватил меня и удерживал железной хваткой.
– Эгберт, – поднял Натаниэль глаза на закованного в броню рыцаря.
Тот откинул забрало, и я с трудом признала в закованном в железо воине Эгберта.
– Алина, и ты тут? – Удивился юноша. – Ты ранена? Рана глубокая? Кто это сделал?
– Брат, останься с ней, она всё расскажет, – хлопнул его по плечу Натаниэль. – Только смотри, не дай ей сбежать в замок.
Удовлетворившись кивком Эгберта Натаниэль отобрав двадцать или около того латников ринулся в ворота замка Дракулы.
А вот и мой шанс.
– Тебе больно? – Эгберт притронулся латной рукавицей к моему перевязанному животу.
– Нет, милый, всё уже зажило, – ответила я с удовольствием отмечая как засмущался названный брат Натаниэля. Было б у меня больше времени с удовольствием его подразнила б. – Я беспокоюсь за Селесту.
– А что с ней? – Лицо юноши заметно побелело. – Селеста здесь?!
Эгберт проследил за моим взглядом, указывающим на замок.
– Мы приехали вместе, но вампир утащил бедняжку в своё логово и теперь будет ей питаться, чтобы восполнить силы.
Я сделала театральную паузу. На Эгберта подействовало более чем. Он еле сдерживался, чтобы не бросится в замок. Что мне было и надо.
– Натаниэль переживает за нас, но мы должны попытаться помочь Селесте. Пойдём, я знаю замковые проходы, знаю где чудовище её держит.
– Но брат велел не пускать тебя в замок, – юноша сделал последнюю слабую попытку выполнить наказ Натаниэля.
Но его сопротивление было окончательно сокрушено моим:
– Селеста может не выжить если не поторопимся.
Как конфетку у ребёнка!
Стражи нас даже не попытались затормозить, и мы легко вошли внутрь. О, что они сделали с замком! Стены полуразрушены, пол истоптан стальными сапогами. Замок страдал, но всё ещё «дышал» в переносном и прямом смысле. Я помнила что он живой и у него есть собственная воля, а значит, он сам приведёт меня к хозяину.
– Селеста вон в тех покоях, – махнула я на дальний коридор, чтобы избавится от Эгберта.
Как и ожидалось тот без промедления скрылся в тёмном проёме. А я осталась одна. Все эти латники, вошедшие в замок, куда-то делись. Вдруг в левом коридоре зажглись приглашающе факелы. Сами собой. Замок показывал путь, и я не преминула последовать по нему. Когда прошла коридор, факелы погасли и приглашающе открылась дверь в новый коридор с зажжёнными факелами. Не задумываясь пошла по нему и оказалась в большом зале. Уже издали почувствовала присутствие господина.
Дракула выглядел истерзанным, в общем-то как и его дом. Он стоял перед порталом.
– Хорошо, что пришла, быстрее, а то термиты уже жрут корень моего замка, – хрипло изрёк властитель. Аллегория с термитами как нельзя подходила.
Дракула прокусил себе палец и изобразил уже знакомую мне руну Одал. Приглашающе махнул мне. Но я медлила.
Одна часть меня рвалась навстречу господину и желала полноценного перевоплощения в первом мире, а вторая часть цеплялась за этот человеческий мир, стонала и тянула обратно. В результате я остановилась, решаясь на одно или на другое. Тут мне вспомнилась Кориэлла, её грустная улыбка и слова: «За всё приходится платить. В том числе и за бессмертие», «С каждым годом выносить одиночество всё тяжелее». Дракула сказал, что я стану как Кориэлла. Перед глазами возникла жуткая хижина, смрад, тянущийся из подвала и сразу ком тошноты подкатил к горлу.
– Не медли! – Торопил вампир.
Я отступила на шаг назад. Осознание всего ужаса, что мне предстоит градом посыпалось на голову. Что же я наделала?! Теперь упырь просто втащит меня в портал, несмотря на растерзанный вид, сил у него хоть отбавляй.
И вурдалак было уже ринулся ко мне, но тут на свет вышел Донсон Брауниг.
– Ты не получишь, её, чудовище, – заявил священник, выступая вперёд и закрывая меня собой.
В руках он держал крест и заточенное древко – осиновый кол.
Вампир бросился к чёрному камню, а Брауниг, замахнувшись древком, кинулся за ним, и оба исчезли в дымке портала. Чёрный камень затвердел, проход закрылся.
Я упала на колени. Силы в раз оставили меня. Из глаз текли слёзы. Крови вампира во мне больше не было, я ощутила это. Всё кончено?
«…если, чтобы отправить монстра в ад мне надо будет спуститься в преисподнюю, быть по сему», – вспомнились слова священника.
Это он и сделал. Отправился в первый мир с багровым небом. Бедный отец Брауниг… Тяжёлая жизнь и жуткая смерть. Если бы он не подоспел вовремя в первом мире сейчас была бы я.
Через мгновение услышала топот ног и увидела снующих по замку латников. Морока больше не было. Обычное полуразваленное каменное строение.
– Сердце моё, – бросился ко мне Натаниэль Кристан и я припала к его, закованной в железо, груди. – Я даже не удивлён. Скучать с тобой не приходится. Провести Эгберта было просто или слишком просто? – Поднял он бровь.
– Отец Брауниг прыгнул в портал вслед за вампиром – всхлипнула я.
Граф ласково погладил мои волосы и повёл прочь из того, что раньше было замком Дракулы.
Меня посадили на Вихря, Натаниэль запрыгнул сзади, и мы первой малой группой отправились обратно – в замок Синих скал. В душе царила какая-то опустошённость. Я обернулась и бросила последний взгляд на некогда грозный замок вампира.
Мы приехали за полночь. Стоило спешится как к нам подбежал какой-то лакей.
– Ваше сиятельство, ваше сиятельство, – затараторил он.
– Что ещё, – устало спросил Натаниэль, спрыгнув с лошади и помогая спуститься мне.
– Ваш батюшка нынче скончался.
Весь день я провела в покоях со здравником. Мы говорили долго. В основном о Донсоне Брауниге. Я пыталась пройти к Натаниэлю Кристану, но меня не пускали, отвечали, что граф никого не желает видеть. То же повторилось и на следующий день. Только к вечеру один из лакеев сообщил, что Натаниэль ожидает меня в Большой зале.
Подойдя к дверям, я мысленно повторила заготовленную речь про кончину маркиза, но стоило войти и всё тут же вылетело из головы. Моё сердце сжалось при виде Натаниэля Кристана. Он стоял сгорбившись. Того, чьей идеально ровной осанкой я восхищалась, впервые увидела сгорбленного и смотрящего куда-то мимо меня. Его серо-голубые глаза не выражали ничего кроме горечи и тоски.
– Натаниэль мне бесконечно жаль… – начала я.
– Вам лучше уехать, – оборвал он меня.
Он произнёс это тихо, но его слова отдались во мне раскатом грома. Я почувствовала, как внутри всё сжалось и заледенело. Слёз не было, только гнетущая пустота.
– Хорошо, – произнесла я, с трудом узнавая собственный голос.
На лице Натаниэля на секунду промелькнуло искра отчаяния, но тут же погасла. Он повернулся к стрельчатому окну, спиной ко мне. Заговорил негромким голосом, наполненным скорбью.
– У моего отца было много недостатков. Но он любил нас. Меня, Селесту, Эгберта. Когда матери не стало, он так и не женился, решил посвятить всё свободное время детям. Возился, обучал. Когда погиб управляющий, он взял на воспитание его сына и относился к нему как к собственному. Эгберту было тогда пять. Отец не делал различий между нами. А теперь… Мой отец спас меня ценой собственной жизни. И его больше нет. Моего отца больше нет… Я знал, что когда-нибудь унаследую титул маркиза, но молил Бога чтобы это случилось как можно позже.
Я понимала. Конечно, Натаниэль любил отца и конечно ему очень тяжело. И мне лучше уехать. Но почему же так нестерпимо больно?
– Я распорядился выдать вам триста монет золотом, – произнёс аристократ после продолжительного молчания.
Триста монет. Наверно это много. Но ни отказываться, ни благодарить у меня сил не было. Поэтому просто произнесла:
– Хорошо.
– Если что-то понадобится, вы всегда можете обратится ко мне.
– Хорошо.
Сердце рвалось на пополам, но я держалась. Возможно мне надо было поговорить с Натаниэлем, объяснится, но в горле стоял ком и сил хватало только на «хорошо».
Я сделал книксен и развернулась к выходу. Видела краем глаза как Натаниэль повернулся ко мне и, вероятно, собирался что-то добавить, но в итоге так ничего и не сказал.
Мы покидали Синие скалы в дормезе с Грэгом Тилли. Слишком большая карета для двоих.
– Молодой граф проявил неслыханную щедрость, отвесив нам триста золотых вместо двадцати, обещанных маркизом, – попытался меня приободрить здравник.
– Да, – отозвалась я бесцветным голосом.
Больше ни он, ни я не проронили ни слова до самого дома, только кучер время от времени издавал односложные выкрики, погоняя лошадей.
