Елена Счастная
Избранница Хозяина холмов
– Но как я помогу, если мне не дозволено? – задалась я резонным вопросом.
– Никак! – огрызнулся принц. – Это блажь Харелта. Он считает, что вы сумеете вывести Ребеку из Сида. Но скорее просто сама пропадёте там.
– Так что же делаете вы? Просто смотрите?
– Нет, не “просто смотрю”, – слегка передразнил меня его высочество. – Но это я не собираюсь обсуждать с вами. Я вообще не уверен, что готов обсуждать с вами даже возможность нашей свадьбы. Потому что это не нужно ни мне, ни вам.
– Да? Что же это было тогда, на постоялом дворе? – не удержалась я от того, чтобы припомнить ему тот злосчастный поцелуй.
– Шутка. Я же сказал, – теперь Атайр, кажется, чуть смягчился. Даже развеселился, судя по тому, как улыбнулись его тёмные глаза. – Вообще, то, что вы находитесь здесь, наша встреча – это очень большая шутка судьбы.
Но, словно бы вопреки всем резким словам, его взгляд вдруг соскользнул на мои губы. Будто он и сам вспомнил. Да что там вспоминать? И поцелуем-то, наверное, не назвать всерьёз. Уж для Атайра, который наверняка испробовал много женщин, самых красивых и, может быть, даже очень умелых, всё это и правда мимолётная насмешка.
– Знаете, в чём самая большая шутка судьбы, ваше высочество? – Я расправила плечи чуть сильнее. – В том, что вы не дали мне сбежать. Тогда вам сейчас было бы проще.
– Я просто хотел, чтобы вы были в безопасности, – возразил он удивительно серьёзно. – А не слонялись по Джинарии, где уже полно аранов, только в сопровождении служанки и этого стражника… Да он мечом наверняка только в поединках размахивал.
– Откуда вам знать, – фыркнула я.
– Я не слепой. Он не сумел бы вас защитить.
– Зато вы не можете защитить свою собственную сестру! Потому на вашем месте я помалкивала бы о чужих способностях, – я поклонилась, – ваше высочество.
Успела заметить только, как вытянулось лицо Атайра. Как гневно изогнулись его губы. Но что он сделает мне сейчас? Ничего. Разве что ядом очередной раз плюнет.
Потому я повернулась и пошла к двери, держа спину так прямо, как могла.
– Знаете, может, даже и хорошо, что вы, похоже, окажетесь в моей постели рано или поздно, – голос Атайра объял мне спину ощутимым жаром. – Вашему острому язычку там найдётся более полезное применение. И вам точно будет некогда рассуждать о том, о чём вы понятия не имеете.
– Да уж лучше в Сиде сгинуть. – Я передёрнула плечами.
Атайр громко хмыкнул.
– Теперь я вам не позволю.
И я не хотела оборачиваться, хотела покинуть комнату этого высокородного грубияна как можно скорее. Но, уже взявшись за дверную ручку, коротко глянула через плечо, слегка удивлённая его словами. И зря, потому что ровно в этот миг Атайр, на счастье повернувшись ко мне спиной, спустил полотенце с бёдер.
Щёки тут же загорелись, а в ушах стукнуло сердце. Я едва не забыла открыть дверь, прежде чем выйти прочь. Надо же, какой всё-таки бесстыжий нахал! Горец дремучий! Не мог дождаться, пока я уйду. Наверняка ведь нарочно это сделал.
Ругая на чём свет стоит и принца, и себя заодно, я, словно зерно из раскрывшегося стручка, вылетела из его покоев, немало удивив тем сначала слугу в гостиной их части, а затем стражу. Да всё равно уже, что они подумают!
Но не успела уйти далеко, только с лестницы на один ярус спустилась, как навстречу мне попался Илари.
Он даже прошёл мимо меня, когда свернул с лестницы в ярко освещённый через большие витражные окна коридор. Но я, погрузившись в свои гневные мысли, не успела спрятаться от него достаточно проворно, поэтому он быстро вернулся. И мне тут же захотелось сквозь землю провалиться.
– Тави? – Он приподнял брови. – Что ты здесь делаешь? В мужском крыле. – Он скользнул взглядом вверх вдоль по лестнице, и его светлые глаза вмиг потемнели. – Наверху покои принца Атайра.
Как будто я об этом уже успела позабыть. И, к слову, тон Илари мне нравился всё меньше.
– Да, всё верно, – невозмутимо подтвердила я и попыталась пройти дальше к очередному витку лестницы.
Но совершенно неожиданно Илари молниеносно поймал меня за талию и парой рывков оттащил в сторону – я едва пискнула. Он подтолкнул меня в небольшую нишу под лестницей и прижал к стене. Где-то неподалёку, чуть выше, прошли стражники, а затем снова стало тихо.
– Что ты делала у принца? – гневно дыша, потребовал Илари ответа.
Как будто имел право вообще что-то от меня требовать!
– Можно сказать, я оказалась у него случайно. – Я попыталась оттолкнуть его от себя, но он лишь вжал меня спиной в прохладную стену сильнее.
Сюда почти не дотягивался радужный свет, что падал в вытянутые окна уходящей далеко вверх внешней стены замка. Я даже едва различала в этом сумраке лицо Илари, ещё хранящее следы побоев и целого дня под беспощадным солнцем – тогда, на корабле. Но зато гневный блеск его глаз никакая тень скрыть не могла.
– Случайно?! – яростно прошептал стражник. – Да уже весь замок гудит о том, что вас с принцем Атайром постоянно видят вместе. То ты едешь с ним в одном седле с прогулки. То вы вместе поднимаетесь в покои её высочества…
Сплетни только вредят – в очередной раз в этом убеждаюсь. Ведь о том, что мы с Атайром вместе шли в комнату Ребеки, начать трепаться мог только большой выдумщик. Его побег от меня вряд ли можно назвать совместной прогулкой.
– Послушай, – чуть передохнув, я вновь попыталась вывернуться, – о нас могут болтать очень многое. Я почти что его невеста. Нас хотят поженить – а мой отец больше всего. Потому те, кому занять голову больше нечем, и выдумывают всякое. Приукрашивают.
Илари недоверчиво прищурился, словно видел на моём лице то, что было мне неподвластно.
– Тебе не кажется, что дел, которые связывают вас с принцем, стало слишком уж много? – ничуть не унялся он.
– Это долго объяснять. – Я вздохнула, глянув в сторону тихой лестницы. – И не уверена, что тебе интересно будет это услышать.
Да хоть бы уже прислуга какая прошла и заставила Илари отпустить меня. Он всегда был так предупредителен и терпелив. Так мягок – а сейчас в него словно бы кто-то другой вселился. Не тот Илари, которого я знала с юности.
– Мне интересно всё, что связано с тобой, Тави. – Он слегка качнулся вперёд. – И то, что этот Атайр вдруг занял так много твоего времени… Это беспокоит меня. Как будто ты только встретила его, а уже отказалась от своих планов сбежать. Уйти от замужества.
– Есть кое-что, что я теперь не могу оставить просто так. – Я вжалась затылком в твёрдую, не прикрытую деревянными панелями кладку. – Это открылось только сегодня. И я могу попытаться…
Илари не дал мне договорить – он просто обхватил мой подбородок пальцами и буквально вцепился в мои губы злым, жадным поцелуем. Я завертелась, мыча и силясь сомкнуть губы плотнее, чтобы не поддаться его внезапно яростному, не оставляющему выбора напору. Но он был слишком настойчив. До боли, до полного ощущения того, что сейчас ещё пара мгновений – и я задохнусь.
Странно: всегда думала, что если Илари решит меня поцеловать, то я обязательно отвечу. А сейчас мне было настолько не по себе, что хотелось стражу позвать.
– Что случилось, Тави? – жарко дыша, прошептал Илари, оторвавшись от моих губ. – Я думал, ты хочешь того же.
– Всё слишком сложно. – Я замотала головой, отпихивая от себя его всеми силами. И после первого смятения от столь наглой выходки меня накрыла прямо-таки ослепляющая злость. – Что ты вообще себе позволяешь?! С ума сошёл? А если нас кто-то увидит!
– Мне всегда казалось, что ты не против, – криво усмехнулся Илари.
А его лицо приняло выражение “всё с тобой ясно”. Как будто он в постели меня с принцем застал после того, как я обещала принадлежать ему. Да я вообще никому не хочу сейчас принадлежать!
– А тебе не казалось, что меня нужно спросить? – Я изловчилась и весьма ощутимо пнула Илари по голени.
Он зашипел от боли, чуть скособочившись.
– Да что с тобой?! – рыкнул. Но меня не отпустил, явно собираясь продолжить разговор. А может, не только его.
А вот мне с ним говорить, кажется, было уже не о чем. Хотя бы сейчас.
– Пусти! И не смей больше так делать!
– Ниэннах де ла Исла, – гулко раздался на лестнице чужой оклик. И чуть ближе: – Вы здесь?
Я всё же проскочила мимо Илари, но едва сделала пару шагов прочь от него, как навстречу мне из-за лестничного изгиба вышел Харелт. Он смерил спокойным взглядом замершего за моей спиной Илари. Затем посмотрел на меня ровно с тем же выражением, словно ничего, совсем ничего не заподозрил. Хоть я поклясться была готова, что всё он понял. И, скорей всего, это быстро достигнет ушей Атайра.
– Вот вы где. – Друид чуть приподнял подбородок. – Я попытался найти вас по следу силы. Честно говоря, опасался, что вас выбросит совсем уж в неожиданном месте и я не смогу помочь. Но…
– Всё хорошо, Харелт. – Я попыталась улыбнуться, хоть моё состояние сейчас сложно было назвать ”всё хорошо”.
– Тогда позвольте, я провожу вас. И по дороге вы расскажете мне всё, что видели там.
Я, похоже, слишком поспешно кивнула и пошла вперёд. Уж лучше пересказывать всё друиду, чем остаться рядом с озверевшим Илари ещё хоть на миг. Но его раскалённый взгляд ещё преследовал меня, пока мы с Харелтом не скрылись из вида.
– Может быть, вы мне расскажете, что за всадника я видела там, за Гранью? – решила спросить я у друида.
Если уж его вредное высочество не пожелал что-то мне пояснять, то, может, Харелт не увидит в том ничего страшного? Но, судя по тому, как жрец покосился на меня, мои надежды на его откровенность были напрасными.
– Считайте его одним из покровителей королевского рода Мак Набинов, – всё же ответил жрец и вдруг усмехнулся, отчего его чёрная борода на миг встопорщилась. – Он не добряк. Но и не зло. Кто этот всадник, кажется, даже его высочеству предстоит выяснить.
– А их много? Покровителей? – Я заглянула в лицо друида, чувствуя, как меня просто начинает припекать любопытство в том месте, о котором говорить неприлично.
Если все они такие же жутковатые, как этот, то путешествия по Сиду обещали мне ещё много незабываемых впечатлений.
– Довольно много. Но у каждого из сыновей рода они свои. – Харелт заложил руки за спину, размеренно шагая вперёд по залитой ярким светом крытой галерее. Замшевая сумка на длинном ремне, перекинутая через плечо, глухо ударяла его по бедру, амулеты на шее тихо деревянно постукивали.
– Похоже, это тоже придётся постигать очень долго?
– Если вы всё же возьмётесь помогать принцессе, то ещё можете встретиться с ними – верно. Но это не так сложно, как вам кажется. – Харелт вздохнул. – Сегодня я увидел многое. Но не думал, что вы владеете данной вам силой настолько плохо.
Обнадёжил, ничего не скажешь.
– Я могу попробовать снова.
– Теперь её высочество отдыхает. Да и вам, кажется, это не повредит.
И мы ещё не успели добраться до женской части замка Сеох, как навстречу нам попался слуга. Он явно куда-то торопился и был чем-то раздосадован. Но, завидев нас издалека, тут же приободрился.
– Фиос, – непривычно обратился он к Харелту, почтительно кланяясь мне и ему тоже. Насколько я знала древнейшие выражения руэльского, это означало “ведающий”. – Его величество просит вас зайти к нему.
– Что-то случилось? – заметно встревожился друид.
– Только что вернулись стражники из дозора Гианмора. Сказали, что на улицах снова появились апостаты-домниты. – Слуга с сомнением глянул на меня. Похоже, сомневался, что мне стоит всё это слышать. – Их заметили сразу в нескольких частях города.
– Это скверно, – заметил Харелт, не изменяя, впрочем, своего обычно невозмутимого выражения лица. – Прошу, проводите ниннах де ла Исла в женскую часть замка. Мне, к сожалению, нужно уйти. Прошу меня извинить.
– Всё в порядке, – напоследок я кивнула друиду.
И он тут же повернул обратно. Кто такие эти апостаты, я, конечно, знать не знала. И чем дольше находилась в Сеохе, тем яснее понимала, что и о руэльцах, и о правящем роде Мак Набинов знаю просто ничтожно мало. Даже стыдно. Ведь до отъезда могла бы и полюбопытствовать, расспросить отца. Но мне тогда всё, что было связано с будущим возможным замужеством, претило настолько, что я и слышать о них лишний раз не хотела. А вот теперь на меня сыпались какие-то совершенно загадочные подробности жизни королевского семейства, которые, на удивление, не пугали, не отталкивали, а лишь заставляли задуматься о том, как бы запустить в их тайны руки по самые локти.
Да кто ж мне позволит… Атайр готов гнать меня как можно дальше. Друид во многом, кажется, тоже хранит сдержанное молчание. А уж что говорить о короле, этом величавом дикарском предводителе, к которому и подойти-то боязно: того и гляди снимет с пояса топор!
В общем, положение моё двусмысленное, если не сказать больше.
– Кто такие домниты? – обратилась я к довольно быстро шагающему чуть впереди слуге.
Тот повернул ко мне голову, поразмыслил немного, а затем натянуто улыбнулся.
– Они последователи богини Домну, ниннах. Поклонение ей в Глиннхайне очень… нежелательно. – Он развёл руками. – Но уже несколько лет домниты стали очень предприимчивыми. С тех пор, как во главе их встал Манус.
Если многие знания и память о Старых богах в моей родной Вархассии с каждым годом становились всё более размытыми, то о тёмных богах там и вовсе предпочитали не говорить. Хоть о богине фоморов Домну я всё же слышала не раз. И кто бы мог подумать, что именно в Глиннхайне найдутся те, кто поклоняется ей. Будто светлых богов людям мало! Они, между прочим, тоже порой требуют кровавых жертв.
Но уж в борьбу королевского рода с домнитами мне точно лезть не стоило: и других забот хватит надолго. Потому я не стала пытать слугу дальше, и он быстро проводил меня прямиком к моим покоям. Всё же, чтобы добираться до них уверенно самой, мне ещё придётся прожить в Сеохе достаточно долго.
Я вошла в покои, твёрдо собираясь просидеть там до самого вечера, чтобы ни с кем уже не встречаться до следующего утра. Впечатлений и разговоров – приятных и не очень – мне хватит, кажется, надолго. Но за всеми заботами и беготнёй я и не заметила даже, как подошло время обеда.
– Его величество передал, что вам обязательно нужно явиться, донья, – торжественно сообщила мне Лелия.
Она, кажется, вовсе не была озадачена моим затянувшимся возвращением с прогулки. Ещё наверняка успела наслушаться сплетен прислуги о нас с Атайром – потому-то у неё сейчас столь загадочный и довольный вид. Будто сладкий крендель с кухни стащила, честное слово.
Я только и успела, что присесть ненадолго да переодеть платье. Затем уже знакомой дорогой в неизменном сопровождении служанки спустилась в столовую и едва удержалась от того, чтобы закатить глаза, когда увидела за столом сидящего по правую руку от Каллума принца Атайра. Не успела соскучиться, надо признать!
Отец вперился в меня, явно подгоняя взглядом, и я, почтительно поклонившись его величеству, прошествовала за стол.
Трапезу мы начали довольно мирно, если не считать того, что мы с Атайром всячески избегали встречаться даже взглядами, что, кажется, немного злило отца. Но, позволив гостям немного насытиться, его величество Каллум слегка откинулся на спинку своего кресла и обвёл всех взглядом.
– Ваша светлость, – зычно обратился он к отцу. – Я ещё раз обдумал ваше предложение свести в союзе вашу дочь Тавиану и моего сына Атайра, – каждое его слово падало на голову, словно маленький камешек. – И я не вижу больших тому препятствий.
И как отец ни пытался скрыть явственно проскользнувшую по губам улыбку, всё равно не смог. Зато его высочество, похоже, даже зубами скрипнул, покосившись на отца. Но тому, похоже, и дела не было до его бесценного мнения и красноречивого взгляда. Я же только тихо вздохнула: что бы его величество ни сказал, стоило выслушать его дальше. Ведь необходимость свадьбы между отпрысками двух недавно враждующих народов будет зависеть ещё от многих обстоятельств.
– Очень рад это слышать, ваше величество. – Отец даже плечи сильнее расправил.
Но вставший в его глазах вопрос намекал на то, что он ждёт от Каллума ещё каких-то решений.
– Что же до помощи Глиннхайна в борьбе с аранами и новых торговых путей, – продолжил тот, – к сожалению, я не могу решать это единолично. На островах живёт множество влиятельных и сильных руэльских кланов, которые вынуждены будут выделить своих воинов для этого. И будем ли мы рисковать их жизнями, я должен обсудить со всеми вождями. А для начала с моими братьями – Ианом и Дирком Мак Набинами. С самого утра я намерен выслать к ним гонцов с велением явиться на совет.
И по тому, как закаменело лицо Атайра, по тому, как замер его взгляд где-то за пределами окна в стене напротив, это было очень… очень нехорошо.
Глава 6
– Похоже, ты собираешься устроить из приезда вархасского посольства знатное зрелище. – Атайр вошёл в просторный, заставленный резной мебелью кабинет отца сразу следом за ним.
Обед только что закончился возросшей напряжённостью и подозрительностью советника Лисварха, и его можно было понять. Он приехал с уверенностью, что король скоро проникнется его доводами – разумными, надо признать, – но он точно не знал, насколько в королевстве Глиннхайн всё непросто.
Да, отца называют королём, но он до сих пор вынужден считаться с мнением глав родовых кланов, что сплошь заселяли Руэльские острова. Ему только кровавых междоусобиц не хватало сейчас, когда под ударом аранов, прущих с севера через море на своих быстрых кораблях, может оказаться любой.
Отец быстрым шагом прошествовал через комнату и остановился у стола, на котором за день скопилось уже достаточно бумаг. Поднял одну из них, пробежался взглядом по строчкам и бросил обратно с протяжным вздохом.
Главы кланов постоянно чего-то хотят. Больше земель, больше привилегий, больше власти на своих наделах. Они постоянно враждуют друг с другом, грызутся по мелочам и за каждый клок пашни. А кровная месть некоторых из них длится десятилетиями. Чтобы совладать с непокорными кланами, нужно иметь крепкую руку и железную волю – этим отец уже не единожды отличился, этим заставил многих вождей уважать себя.
Но достаточно ещё оставалось тех, кто не желал принимать единую власть одного из древнейших родов Глиннхайна, и от них-то всегда исходило больше всего проблем.
– Возможно, нам и правда стоит задуматься о союзе с Вархассией. – Отец вновь повернулся к Атайру и, присев на самый край стола, сложил руки на груди.
В кабинет заглянул слуга с тонкой стопкой ещё каких-то писем на подносе, но король отослал его взмахом руки.
– Кто одобрит? – Атайр покачал головой. – Те, у кого в войнах с вархассцами погибли родичи? Кто лишился жён, сестёр, невест, которых те брали в плен и использовали вместо шлюх? Они не дадут добро.
– Времена меняются. И мы должны меняться, – чуть повысил голос отец. – Сейчас, чтобы привести наконец королевство к единству, нам нужно заручиться поддержкой могущественного союзника. Укрепить королевское войско…
– Чужаками, – вставил Атайр.
– Мне порой кажется, что ты родился гораздо раньше меня, – усмехнулся король.
– И братьев ты хочешь созвать не для того, чтобы спросить их совета… – Лучше было пропустить его последнее замечание мимо ушей. – Ты хочешь показать им, что твоя власть становится только крепче. Но я не верю вархассцам.
– Возможно, – уклончиво согласился отец. – Но я не пойму, что беспокоит тебя, Атайр! От нашего союза с вархассцами ты получишь по меньшей мере красивую жену. А там и наследника. К тому же она потомок сидхе, а значит, может помочь тебе и Ребеке.
– Я сам помогу Ребеке, – буркнул Атайр, проходя дальше в кабинет.
Он опустился в высокое кресло и опёрся о подлокотник.
– Время уходит, Атайр, – тон отца налился горечью. – Да, я вынужден укреплять свою власть. Вынужден приструнять братьев, которые так и норовят столкнуть меня с трона. Как будто я не знаю, что у них на уме… Это они ещё не знают, Атайр, что для тебя уже готово пустое седло в Дикой охоте. И сумеешь ли ты избежать этой участи, никто не может сказать точно.
Да, он тоже не мог сказать, в какой год, в какой Самхейн (Самхейн – праздник окончания уборки урожая) его заберёт Дикая охота. Но он был рождён, чтобы стать её королём – рано или поздно: так предрек старый королевский друид Блир, которого уже который год не было в живых.
Такое случается в правящем роду Глиннхайна не так уж часто, едва ли раз в полторы сотни лет, когда Дикая охота выбирает себе нового короля. Но солнце проходило по небосводу уже пятый годовой круг после совершеннолетия Атайра, а он всё ещё был человеком. И это неведение изматывало, отравляло жизнь и мысли. Заставляло торопиться и совершать ошибки.
– Потому я и не хочу брать жену, отец, – повторил Атайр, когда тишина в кабинете стала звенящей. – Я не хочу, чтобы она стала моей жертвой. Не хочу. И Тавиана…
Он замолчал, но взгляд отца, и без того неподвижно уставленный в него, стал только острее и пытливее. Каждый год Атайр говорил королю одно и то же. Каждый год он отвергал предложения женитьбы из самых разных графств Глиннхайна. И главы сносили отказы – кто тихо, кто с попытками устроить скандал. Но неизменно они отступались.
Но Тавиана де ла Исла, сереброволосая и хрупкая, словно фейри, ворвалась в жизнь Атайра так неожиданно и стремительно, что он до сих пор пребывал в лёгкой растерянности, что же с ней делать. Она не хотела замуж – первая из всех. И в то же время она первая оказалась к нему ближе предшественниц.
Шутка судьбы, не иначе.
Если бы только это всё не грозило ей большими бедами.
– Думается мне, что эта нежная вархасская девочка гораздо сильнее любой из самых знатных невест королевства, – проговорил отец, словно услышал мысли Атайра. – Её сила, её свет, кровь Старых богов спасёт тебя.
– Или она погибнет. И я не знаю, можно ли меня спасти. – Атайр стиснул зубы, задумавшись над тем, что тот ослепительный свет, что исходил от Тавианы, может просто потонуть в мгле, которая давно уже плотным плащом окутывает его.
– Если не хочешь думать о себе, подумай хотя бы о сестре! – начал гневиться отец. – Харелт уверил меня, что через некоторое время Тавиана может попытаться вернуть Ребеку.
– Для этого мне не обязательно на ней жениться, – устало возразил Атайр.
К тому же он не верил, что даже столь сильной наследнице сидхе хватит умений вытянуть из Сида часть души его младшей сестры. Вернее справиться самому.
– Мне нужны внуки, – продолжил напирать отец. – Сильные внуки, коль скоро я не могу нажить ещё детей. Ты должен понимать ещё и это. Чем сильнее и многочисленнее будет наша ветвь рода Мак Набинов, тем сложнее кому-то будет нас сместить. Что-то назревает, Атайр. Домниты не зря кружат над нашими головами, словно вороны. Как бы не наступили очень тёмные времена.
Атайр взглянул на отца исподлобья, расслышав острую тревогу в его голосе. Он ещё силён и далеко не стар – средний из трёх братьев Мак Набинов. Но при том, что они после смерти деда равно претендовали на престол, он сумел занять его вместо старшего наследника.
– Мне кажется, они уже наступили. И гибель вархасски, если она случится, будет тому самым ясным подтверждением. Я не желаю брать такой груз на душу. Мне довольно того, что я должен отыскать меч Нуаду и спасти Ребеку. Я должен успеть.
Король страдальчески вздохнул, чуть опустив плечи. Каждый их разговор, подобный этому, заканчивался одинаково. И отца, наверное, можно было понять теперь: после стольких лет знания, что, обретя много лет назад сына, по сути всё равно остаётся без наследника, он наконец ощутил надежду, что всё может разрешиться благополучно. И если для того придётся пожертвовать Тавианой де ла Исла, его это не остановит.
Разговаривать с ним дальше было просто бесполезно. Потому Атайр встал и, поклонившись отцу на прощание, вышел из кабинета. Стойкая прохлада замка объяла его в темноватом коридоре. Она предвестница скорого наступления осени. Уже сейчас ночи не столь тёплые, как ещё пару недель назад. Скоро, пожалуй, придётся начинать топить печи.
Атайр спустился во двор, пытаясь привести в порядок спутанные разговором с отцом мысли. Даже если придётся жениться на Тавиане де ла Исла, ему нужно сторониться её и дальше – чтобы оградить от незавидной участи. Но он никогда не думал, что это будет так сложно, потому что никогда ещё он не встречал столь притягательных и шустрых девиц. Она, словно назло, едва появившись в Сеохе, постоянно попадалась на глаза.
Атайр прошёл ещё дальше от замка, по неровным каменным ступеням через заросли можжевельника вниз. Вокруг тихо шелестела кленовая роща, словно кто-то шевелил кроны мягкой рукой. Её высадили в незапамятные времена сразу после возведения замка Сеох далёкие предки рода Мак Набинов, стараясь не срубить ни одного лишнего дерева Старого леса, храня спокойствие здешних духов. Наверное, поэтому здесь по-прежнему было так умиротворённо, словно очищалась душа.
Где-то впереди вдруг раздалось тихое пение, приятное, мелодичное и звонкое. Женский голос отзвуками заметался между деревьями, но звучал он странно, словно кто-то повторял один и тот же куплет раз за разом. Ноги сами понесли Атайра в ту сторону, точно зачарованного. Он даже видел, как мелькает светлая женская фигурка впереди, маня к себе и ускользая.
Атайр, широко шагая по высокой траве в глубине рощи, скоро вышел к небольшому прудику, густо поросшему кувшинками и ряской. От воды несло тиной, солнце переливалось на поверхности сотнями бликов.
Но ослепительнее их казались серебристые волосы девушки, что сидела у самой воды, подтянув колени к груди. И от вида её тревожно заходилось сердце.
– Тавиана? – окликнул её Атайр. – Как вы отыскали это место?
И только в следующий миг он понял, что ошибся: это была не вархасска.
– Как жаль, что ты перепутал меня со своей новой знакомой, Атайр, – не поворачивая головы, проговорила девушка. – Я ведь могу и обидеться. А ты знаешь, что бывает, когда обижаются боиреннахи.
Конечно, он знал. Духи леса, что охраняют окрестности Сеоха, могут как помогать, так и карать за большие обиды. За недостойное поведение людей, за оскорбления тех чертогов, которыми тем позволено владеть наравне с ними.
– Думаю, вряд ли ты можешь испортить мне жизнь больше, чем это уже случилось. – Атайр подошёл и остановился рядом с боиреннах.
Она плавно встала и отряхнула безупречно чистое дымчато-зелёное платье. Как он мог спутать её с Тавианой, в самом-то деле? Похоже, вархасска в этот миг так прочно занимала его мысли, что иное и в голову не пришло. В зеленоватых глазах лесного духа и правда теперь стояла обида – конечно, он ведь уязвил саму её женскую сущность, в глубине которой любая девушка уверена в своей неповторимости.
– Тебе я вряд ли могу испортить жизнь, правда, – согласилась боиреннах, красующимся жестом откидывая длинные волосы за спину. – А вот одной вархасской девице очень даже.
– Не трогай её! – Атайр и хотел удержаться от угрозы в голосе, но не смог. – Она ничего не знает о том, что здесь происходило и происходит теперь.
– А мне кажется, немного проучить её, чтобы не совала нос, куда не следует, будет полезно. – Девушка дёрнула плечом. – Разве не об этом ты предупреждал её сам?
– Ты ещё и подслушиваешь. – Он слегка отступил в сторону, заметив, что боиреннах придвинулась к нему почти вплотную.
Глазом не успеешь моргнуть, как окажешься в дурмане – однажды она уже проделала это с ним, в одну из первых встреч. После Атайр почти два дня ходил разбитый, с полным ощущением того, что его выпили досуха. К счастью, он почти ничего не помнил. Но повторять не хотел, решив, что лучше примет это за скверный сон.
– Конечно, – звонко воскликнула девушка. – Ты, как приехал, даже ни разу не наведался ко мне. А с ней… Ещё немного, и эта вархасска отберёт тебя у меня.
Эту песню он слушал в каждую встречу с боиреннах, возомнившей вдруг, что между ними что-то есть. И эта её непоколебимая уверенность грозила только новыми проблемами, которых и без того хоть ведром черпай, как нечистоты в выгребной яме.
– Ты за старое? – Атайр стряхнул со своего локтя лёгкую, как будто полупрозрачную ладошку. – Я не принадлежу тебе. И хочу напомнить: когда Дикая охота заберёт меня, мы и вовсе больше не встретимся. Так что тебе лучше просто, как и раньше, помогать мне.
– Я помогла бы, – заметно помрачнела боиреннах. – Да ты из-за этой чужеземки вернулся домой гораздо раньше, чем должен был. Ты отыскал следы Балора? Там, где я говорила тебе?
Атайр вздохнул. Несмотря на нежданную встречу с Тавианой и необходимость срочно возвращаться в Глиннхайн, он всё же успел наведаться в то заброшенное святилище Домну в Джинарии – и даже вынул там из-за Грани пару прислужников короля фоморов Балора. Но они не рассказали ничего толкового о том, где тот может скрываться и под какой личиной. И он продолжил бы поиски, но, как справедливо заметил лесной дух, из-за одной сереброволосой девушки он вынужден был закончить путь по следам пропавшего меча Нуаду раньше, чем планировал.
– Там, куда ты указала, не было ни Балора, ни его следов, – проговорил он чуть резче, чем собирался. – Тебе придётся поискать отголоски меча снова.
Биреннах тихо фыркнула, а затем помрачнела.
– Мне сложно одной, Атайр.
– Прости. Но мне нужно отыскать меч. А без тебя у меня уйдёт на это слишком много времени. Я даже не знаю, переживу ли этот Самхейн. А Ребека слабеет, почти не растёт…
Прохладные ладони обхватили его плечи. Боиреннах прижалась щекой к его спине – и вдоль позвоночника пополз знакомый лиственный холодок её силы. После похищения Балором меча Нуаду, что издревле хранился в древнейшем роду Мак Набинов, она осталась последней выжившей его хранительницей. Когда погибли её сёстры, в роще вокруг Сеоха тут и там стали засыхать деревья. Сейчас это уже прекратилось. Но потемневшие стволы их до сих пор напоминали о том, что духи тоже смертны против тёмной уничтожающей силы Нижнего мира.
– Мне нужно идти. – Атайр освободился из объятий духа, как только понял, что перестаёт думать, что мысли тонут в заполняющей голову лёгкости и безмятежности Старого леса.
– Останься. Я так скучала… – шелестяще попросила боиреннах.
– Духи не умеют скучать.
– Всё-то ты знаешь! Не смей пренебрегать мной! – её голос из ласкового мгновенно стал твёрже дубовой коры. – Я всё ещё помогаю тебе.
Атайр развернулся к боиреннах – и его словно ветками по лицу хлестнуло её гневным взглядом.
– Это твоя обязанность. Обязанность хранительницы. Ты не сможешь по-другому. – Он помолчал, глядя, как искажается от ярости её безупречное лицо. – Мне нужно идти.
– Твоя вархасска не поможет тебе! – запальчиво бросила ему вслед девушка.
Но Атайр не стал оборачиваться, пробираясь через заросли обратно: каждый раз он удивлялся, как так легко оказывался у этого пруда, а вот путь обратно выходил просто невыносимым.
