Елена Счастная
Избранница Хозяина холмов
– Думаю, нам всем нужно отдохнуть, – проговорил Атайр, крепче придерживая вархасску, пока она согревалась питьём.
– Нет, всё в порядке, – замотала та головой. – Думаю, как раз сходить в святилище – это то, что мне сейчас нужно.
– Старые боги помогут вам найти спокойствие в душе, – согласился Харелт. – Пошло не так уж много времени. Нас ещё ждут. К тому же… Думаю, гостям и братьям его величества лучше будет считать, что всё хорошо. Им не нужно знать подробности того, что у нас происходит.
Как бы это ни звучало, а в чём-то друид прав. И всё же жаль, что советник решил отдать дочь замуж, а не отправить к матери. Ещё немного, и обратного пути совсем не останется.
– Что ж, раз вы считаете, что готовы, ниэннах, то нам пора.
Он помог Тавиане встать. Та ещё миг держалась за его руку, но затем торопливо отпустила. Словно то, что она сидела у него на коленях, было настолько излишним, что любое соприкосновение продлять уже непозволительно. Она поправила волосы, которые ей услужливо расчесала фрейлина, и пошла вперёд, даже не взглянув больше на Атайра.
“Если вы сами не покажете ниэннах де ла Исла то, что она пожелает увидеть и узнать… вы уже ничего не сможете изменить, ваше высочество”.
Глава 14
Наверное, отец радовался тому, как покладисто я пришла на собственную помолвку. Но, признаться, после того, что случилось со мной, я не способна была на большое сопротивление. Да и поздно уже. Сейчас меня гораздо больше, чем теперь уж, кажется, неизбежная свадьба, волновало то, что пройти далеко в Нижний мир, даже с помощью Ингюса, я всё же не сумела. Там, куда вряд ли часто ступала чья-либо нога, кроме самих фоморов, всё было враждебно людям, хозяевам Верхнего. Тем, чьи предки однажды прогнали за Грань самих туатов.
Конечно, я мало думала о том, что меня ждёт, когда побежала за Ребекой. Тогда меня как будто наполняли необычайные силы. После разговора с Ингюсом, который пообещал поддерживать и уберегать от самых больших бед, казалось, что теперь-то я точно всё смогу. Но пара шагов в Нижнем мире – и дальше я уже почти ничего не помнила.
Очнувшись, подумала было, что Всадник мне просто привиделся. Но оказалось, что его высочество и правда пошёл за мной. Отыскал и вывел, а вернее – вынес обратно.
Ребеку, которой сегодня вдруг резко подурнело, я так и не догнала. Но всё равно твёрдо уверилась, что на этот раз мне удалось приблизиться к ней чуть больше.
И сейчас, когда Атайр шёл ко мне по тропинке к центру небольшого святилища Сеоха, я словно бы до сих пор видела вместо него Всадника. Да, после того неловкого мига, когда обнаружила себя у него на коленях, многое прояснилось в голове. И даже то, как, бездумно сунув руку в наполняющую капюшон мглу, обнаружила в глубине её вполне тёплое человеческое лицо, не могло сгладить этого тяжёлого ощущения. Его высочество для меня всё плотнее единился со своей ипостасью в Сиде.
Так, пожалуй, я скоро перестану видеть его живым человеком.
Любой казался мне более живым, чем он: Харелт, Ингюс, даже Ребека, которая давно стояла у Грани. А вот Атайр – холодный, упрямый, совершенно несносный – превращался только в тень, что просто заслоняет мне солнце.
Наверное, это плохо для того, кто должен стать моим мужем.
И я не хотела быть здесь, несмотря на взбудораженно-радостный, но при этом тихий гомон гостей, что собрались в промежутках между камнями святилища. Хотелось обратно в Сид, пусть там мне пока не рады. Здесь я ещё явственнее ощущала его зов. Словно предложение поскорее открыть все тайны.
Вряд ли мои ощущения можно было назвать нормальными. Я почти не осознавала, что происходит вокруг. И только за фигуру Атайра ещё цеплялся взгляд, ещё только на нём задерживалось моё внимание.
Пару раз, пока он не остановился рядом, волнами помутнения я видела вместо его лица клубящуюся поустоту. Но это наваждение пропадало так же внезапно, как и появлялось.
– Вы в порядке? – тихо поинтересовался Атайр, когда мы вместе с ним повернулись к Харелту.
Друид в этот миг обращался к богам с просьбой принять наш будущий союз и призывал всех гостей стать свидетелями того, что теперь мы не кто иные, как настоящие жених и невеста.
– Если прогулки по Сиду и то, что я едва не замёзла в нижнем мире насмерть, можно считать нормальными, то да, я в порядке.
– Вы могли отказаться от помолвки сегодня.
– Один день ничего не изменит.
– Если подумать, свадьба – это не самое большое испытание, что ждёт нас в жизни. Не считаете? – Его дикарское высочество покосился на меня, состроив невинный вид, когда Харелт послал ему укоряющий взгляд.
Вряд ли сейчас нам можно было разговаривать.
– Если бы вместо вас был другой жених, то я могла бы с вами согласиться. А так… – Я пожала плечами. – Можно и поспорить. Как ни мало хорошего я ждала от путешествия сюда и встречи с вами, а всё же не такого.
Его высочество расправил плечи, покрытые отороченным мехом соболя плащом. Одет он был сегодня очень торжественно и, против своего обыкновения, нарочито богато. В вороте щедро вышитого серебром дублета сияла белизной рубашка из тонкого льна с замысловатым узором по ткани. Сияющие застёжки и фибула посверкивали в свете то и дело забегающего за густые облака солнца. Волосы, обычно небрежно собранные от висков к затылку, сегодня были стянуты в строгий жгут. От этого его лицо казалось ещё твёрже и даже немного старше.
Он смотрел на меня так внимательно, словно не мог ещё решить, как отнестись к моим словам и насколько серьёзно. Наконец он снисходительно вздохнул.
– Я тоже ждал совсем другого… От встречи с вами. И много раз слышал, что проще встретить Ледяную виверну, чем невинную вархасскую деву.
– А я слышала, что руэльцы умеют не только размахивать мечом, но и думать головой… Иногда. – Я нарочито неспешно отвернулась, скрывая улыбку, когда глаза Атайра недоуменно расширились. – Но мы оба убедились, что это всё враньё. Верно?
– Смейтесь, не смейтесь, ниэннах, а теперь, похоже, уже ничто не помешает вам стать моей женой.
Он ловко и уверенно поймал мой подбородок пальцами, призывая вновь на него посмотреть. А наш вполне милый обмен любезностями уже начал привлекать открытое внимание гостей.
– Если всё и дальше останется так, как сейчас. Если вы будете продолжать хватать меня, когда вам вздумается, то целовать, то отталкивать, для этого может возникнуть ещё очень много препятствий, – процедила я, отклоняясь от его прикосновения. – Так что уберите руки.
– И всё же с вами что-то не так, – озадаченно, но, к счастью, не зло выдал Атайр.
– Может, у меня просто открылись глаза.
– Вам только кажется. Сид замутняет разум, – предупредил меня принц, неподвижно глядя на друида, который, завершив все необходимые условности, двинулся к нам.
– Вы не правы. Оттуда многое становится лучше видно.
Я улыбнулась Харелту, который смотрел на меня слегка встревоженно. Будто ждал, что кто-то из нас в любой миг выдаст какой-нибудь неприятный финт.
– Это Ингюс вам рассказал? – голос его высочества звякнул ледяной сталью. – Похоже, и правда я ошибся в том, что именно мутит вам разум.
– Прекратите, – процедил друид, остановившись напротив. – У вас ещё будет, надеюсь, целая жизнь впереди, чтобы выяснить отношения. И кто прав, а кто нет.
Он поднял руки и провёл пальцами вдоль золотистой широкой тесьмы, вышитой какими-то обережными или ритуальными узорами. Замысловатое переплетение линий заставляло разглядывать его и пытаться понять, что оно означает.
– С этого дня вы связаны, – более громко и торжественно произнёс Харелт, и гости вновь затаили дыхание. – И, выждав положенный срок, вы сможете по полному праву и с полного одобрения богов стать мужем и женой.
Не так-то это просто по руэльским традициям, оказывается, стать супругой принца. Мало того, что необходимо пройти через десяток ритуалов, так ещё и выждать необходимое время. Как будто боги желают подкинуть нам ещё немало испытаний в этот срок.
– Дайте руку, ниэннах. – Друид осторожно коснулся моего запястья.
Его суровое лицо было сегодня необычайно задумчивым. Пока он повязывал один конец ленты мне на руку, я разглядывала его, отчего-то не понимая: как он может оставаться всегда один? Без женщины, которая любила бы его и поддерживала, без семьи… Всё же в друидах есть что-то, что интригует, что подстёгивает сделать многое, чтобы их понять.
Я невольно огляделась, не осознавая ещё до конца, кого хочу увидеть среди гостей. Мельком натолкнулась на взгляд отца и даже короля Каллума, напряжённо следящего за церемонией. Здесь, в святилище, и ему даже не положено сидеть.
На кислых физиономиях его братьев и задерживаться не хотелось. Но вот и Ребека в окружении наперсниц – она, напротив, улыбалась. Наверное, единственная здесь, кто и правда рад тому, что происходит.
Но на моём запястье затянулся узелок. Харелт слегка дёрнул ленту, и я вновь повернулась к нему. Ровно в тот миг, когда он привязал мою правую руку к правой руке Атайра. Затем друид так же скрепил левые и сделал шаг назад, чтобы завершить ритуальных обход святилища с тихим, почти неразборчивым бормотанием.
– И долго мне быть привязанной к вам? – Я раздражённо качнула руками, чувствуя соприкосновение нашей с Атайром кожи. И как ни повернись, этого всё равно не избежать.
– Пока Харелт не сделает всё необходимое, – с лёгким злорадством в голосе пояснил принц, глядя на меня почти в упор. – Вас это беспокоит?
– Я думала, это беспокоит вас.
– После того как вы несколько раз ввязались в опасные дела, всё это, – он слегка приподнял руки, потянув следом мои, – беспокоит меня очень мало. Гораздо больше – доживёте ли вы до свадьбы.
– Какое для вас облегчение, если нет. – Я скривила губы.
– Всё же вас надо было уложить в постель и заставить отдохнуть до завтра. А ещё – привести мысли в порядок, – на этот раз голос Атайра стал немного угрожающим. – Может, тогда вы перестали бы перечить каждому моему слову. Жене положено слушать мужа.
– Боюсь, о том, чтобы уложить меня в постель, вам придётся только мечтать.
И тут совершенно неожиданно его высочество схватил меня за поясок и дёрнул к себе. Без возможности упереться ладонями, я ткнулась в его грудь своей – но, на счастье, сейчас все наблюдали за тем, как помощники друида подносят жертвы к большому костру, что был разведён заранее в центре святилища. Потому моей неловкости даже никто не заметил.
Атайр подался вперёд и, почти касаясь моей щеки кончиком носа, провёл им до скулы.
– Мне терять уже нечего. Все мои предупреждения канули в пустоту. Мы ровно там, где не должны были оказаться. Потому не опасаетесь, что наступит время, когда я всё же решу воспользоваться прямым правом мужа взять свою жену?
Это он лихо забежал вперёд. Я ему вообще-то ещё не жена!
– На этот случай я запасусь чем-нибудь тяжёлым, чтобы разуверить вас в правильности ваших желаний. Не боитесь, что при определённой вашей настойчивости я отправлю вас прямиком к Дикой охоте?
Атайр вдруг тихо рассмеялся. Однако у него неплохое настроение сегодня. Как будто моё сопротивление только веселило его. И вдруг разума достигло чуть запоздалое понимание: всё это он говорит нарочно. Все его слова направлены лишь на то, чтобы вызвать во мне как можно больше неприятия. Разозлить, отвратить, как раз и заставить противиться всему, что он делает, любому сближению.
– Любопытно будет посмотреть, – уронил его высочество, отпуская меня.
Наконец Харелт вернулся к нам – на этот раз с небольшим факелом в руке. Мне, конечно, объясняли вкратце, что будет происходить на церемонии, но всё равно от столь близкого соседства огня становилось не по себе.
Я не знала, было ли это волей богов или какой-то особой уловкой друидов, но, когда Харелт поднёс огонь к ленте, что связывала наши с принцем руки, та в первый миг вспыхнула, как и положено любой ткани, но совершенно невероятным образом сгорела в пепел, не оставив ожогов на моих запястьях. Я ощутила только лёгкое, совсем не опасное жжение.
И пока я озадаченно разглядывала руки, ещё не веря, что глаза не обманывают меня, Атайр вдруг снял что-то со своей шеи и сделал полшага ко мне.
– Это знак нашей помолвки, – произнёс негромко, точно для меня одной. – Это знак Мак Набинов.
Он ловким движением, словно делал это уже не раз, надел мне на шею кулон в виде меча, лезвие которого сжимали руки некоего невидимого воина.
– У меня для вас ничего нет. – Я даже растерялась, рассматривая искусно выполненную подвеску у себя груди.
– Мне ничего не нужно. Это я беру вас в свой род и обязуюсь дать защиту. Вам лишь нужно её принять.
Слегка озадаченная всем случившимся, я даже не могла после вспомнить, чем именно закончилась наша помолвка в святилище. Затем был щедрый пир в Сеохе, где многие гости напились хмельного мёда так, словно уже праздновали свадьбу. Среди них был и Уален Мак Набин – он, похоже, и вовсе любитель.
Под ночь я устала так, что едва смогла подняться со своего кресла, чтобы, распрощавшись с женихом и гостями, отправиться спать – к счастью, пока в свои покои. И уже у самого выхода из пиршественного зала, где становилось всё более душно и шумно, меня перехватил отец.
– Я очень рад тому, что это всё же случилось, – проговорил он, взяв мои руки в свои. С момента ритуала в святилище нам даже парой слов обменяться было некогда. – И рад тому, что ты, похоже, всё-таки начала взрослеть.
– А чего ты ожидал? Что я устрою скандал прямо в святилище? Знаешь, здешние боги заслуживают большего доверия, чем ты привык считать. Но не думай, что я тоже рада.
– Ты ещё многое поймёшь, – голос отца стал строже.
Я высвободилась, сняла с шеи подаренный Атайром кулон и сунула ему в руки.
– Вот. Думаю, тебе он подходит лучше. Ты ведь хотел защиты руэльцев? Теперь она у тебя в руках. В прямом и переносном смысле.
Я неосознанно поёжилась от ощущения чьего-то взгляда, который словно бы лежал тяжёлой ладонью у меня на груди и даже слегка мешал дышать. Посмотрела поверх плеча отца, хмуро размышляющего, чем бы меня припечатать, и упёлась точно в лицо Атайра, который, похоже, уже не слушал, что говорил ему один из захмелевших соратников.
На его щеках дёрнулись желваки, потемневшие глаза опасно сощурились. Да и пусть злится. Что бы нас теперь ни связывало, а его защита, как он сам, мне не нужна.
Оставив кулон у отца, я повернулась и вышла из каменного полутёмного зала, едва сдерживая желание вновь обернуться на Атайра, который сейчас наверняка гневно смотрел мне вслед. До женской части замка идти было прилично, особенно долгим путь казался после насыщенного и очень даже волнительного дня. Даже не верилось теперь, что успело со мной случиться с утра. Где я побывала и кем стала за это время – во многих смыслах.
Отчего-то слегка щипало веки, словно хотелось заплакать. Но с чего бы? Не из-за принца же, не из-за его холодных слов, какие бы двусмысленности он сегодня мне ни говорил…
Скоро я вошла в свои покои и случайно приложила дверью о косяк так громко, что Лелия, которая сидела, вышивая тонкой золотой нитью широкий, недавно сшитый пояс, вздрогнула. Она повернулась ко мне, спуская закинутые на подлокотник кресла ноги на пол.
– Всё хорошо, донья? – оглядела меня вопросительно.
– Да, наверное. – Я неосознанно коснулась груди, словно ещё рассчитывала найти там подарок Атайра.
Нет, помолвка состоялась и так, а ничего больше мне от него всё равно не нужно. Все эти лишние атрибуты, которые словно ставят на мне клеймо…
– Завтра нам предстоит заняться весьма важным делом, донья, – многозначительно сообщила мне помощница между делом. – В Сеох приедут некоторые знатные девушки. И вам нужно будет выбрать себе нескольких в свиту.
– Свиту? – Я даже перестала расплетать одну из кос.
Дома я всегда обходилась без гурьбы шумных девиц и женщин, которые ходили бы за мной по пятам в ожидании распоряжений. Это молодая жена отца, особенно когда понесла от него ребёнка, любила купаться в чужой заботе и внимании готовых развлекать её наперсниц. Но мне эта необходимость окружить себя совершенно незнакомыми услужливыми женщинами казалась странной и пустой.
– Конечно! – с укором фыркнула Лелия. – Вы теперь невеста принца. А скоро и вовсе станете его женой, – начала она разъяснять, будто я забыла. – Потому вам положены фрейлины.
– А нельзя обойтись без этого? – Я закатила глаза.
– Вы хотите совсем меня замучить, – нарочито плаксиво укорила меня помощница. – Я давно это подозревала!
– Ну, хорошо… Хорошо. Раз положено.
Я покачала головой, отметив, как сразу просветлело лицо Лелии, явно довольной тем, что она большую часть своих забот теперь сможет разделить с кем-то ещё. Наверное, и правда пора признать, что она всегда делала для меня очень много. И заслужила чуть больше отдыха теперь.
Скоро она удалилась готовить воду для умывания и постель, а я уселась у открытого окна в кресло и продолжила расплетать волосы. Голове с каждым мигом становилось всё легче. Даже слегка потянуло в сон от монотонности собственных движений и приятного щекотания, что разбегалось по коже, когда ослабевала очередная плотно стянутая прядь.
Закончив, я встряхнула серебристые локоны, но, едва откинувшись на спинку кресла, подскочила от уверенного стука в дверь. Дождавшись разрешения, внутрь вошла служанка, поклонилась и звонко должила:
– К вам его высочество принц Атайр, ниэннах.
О… Нет, нет, нет! Только я поверила в то, что наконец отдохну ото всех и просто лягу спать, но принесла же его нелёгкая. Не мог подождать до утра с очередным ворчанием или поучениями… Но принимать его всё же пришлось.
Его высочество вошёл резковатым шагом и, остановившись напротив, когда я встала, приветствуя его кивком, заложил руки за спину. Между его пальцами явственно что-то блеснуло.
– Уж прошу извинить, что я нарушил ваш отдых, – проговорил он, цедя слова, словно сухой песок. – Но вы, кажется, кое-что потеряли.
Он поднял руку, и перед моими глазами качнулся отданный отцу совсем недавно кулон.
– Я его не теряла.
– Да? Почему же советник вернул его мне? Ему он тоже не нужен. Он даже извинился за свою глупую неучтивую дочь. И я посчитал, что отдать его вам снова – это моя обязанность.
В комнату заглянула Лелия. Мы оба повернули к ней головы, но служанка, присев перед принцем в учтивом реверансе, тут же снова скрылась в спальне.
– Не пытайтесь меня убедить в том, что наша помолвка – это то, чего мы хотели, – ответила я наконец. – Это чужое желание. Так пусть этот кулон будет у моего отца. Как знак вашей милости. Думаю, носить его мне не обязательно. Ведь это не входит в руэльские традиции. Мне об этом ничего не говорили.
– Да, это просто мой подарок. И он был не обязательным. Но это всё же знак. Для остальных, если хотите, – что вы теперь моя невеста. Что вы скоро станете частью рода Мак Набинов. И то, что вы отказались его носить, я могу счесть за большое оскорбление.
– То, что вы прогнали меня из своей комнаты, когда я хотела вам помочь. Когда правда хотела быть рядом… – я осеклась, поняв, что сболтнула лишнего. Но всё же продолжила: – Это было не оскорбление? Вы прогнали меня, как неугодную прислугу. Но в моём желании помочь вам и позаботиться было больше жизни и искренности, чем в этой серебряной побрякушке!
– Так вы просто обижены… – Принц почему-то улыбнулся.
Но от этого мне захотелось залепить ему хорошую пощёчину. Он ещё и смеётся!
– Думаю, всё немного серьёзнее, чем простая женская обида, ваше высочество. Я ошибалась. Сама себя убедила в том, что оказалось не нужным ни вам, ни мне. Потому… этот кулон ничего не изменит.
Я всё же забрала его и надела обратно. Серебро лёгкой тяжестью осело на груди, пронзило прохладой.
– Вы довольны? – Я улыбнулась, чувствуя, как дрожат губы. – Если вы сочли это за оскорбление, то прошу меня простить.
– Ниэннах, – вздохнул Атайр. – Вам просто нужно отдохнуть. Этот скачок в Сид – он нас обоих утомил.
Он протянул руку и, подхватив мой локон, пропустил его между пальцами. А я и забыла даже, что сейчас, наверное, совсем растрёпанная.
– Не нужно… – покачала головой, делая шаг назад. – Мне ваше сочувствие совсем не нужно, ваше высочество. Эх-ушге… Он сказал, что я должна сделать выбор. У кого буду учиться. Кто покажет мне путь. И это… Это не Охотник. Не вы, ваше высочество. Вряд ли мы начнём когда-то понимать друг друга.
– О чём вы говорите? – недоуменно нахмурился Атайр. – Эх-ушге? Вы встречали морского хранителя?
– Неважно. Оставьте меня одну, пожалуйста. Доброй ночи. Или доброго веселья, если вы ещё хотите вернуться к гостям.
И я хотела сказать ещё что-то. Возможно, колкое или горькое. Но Атайр мне не позволил. Он неуловимым движением, что я даже не успела ничего сообразить, поймал моё лицо в ладони и вжался в губы своими, чуть сладкими и пряными от недавно выпитого мёда. Я поймала этот миг – совсем короткий, острый, как кинжал, ударяющий под рёбра, – и сразу отстранилась.
Его высочество не стал ничего говорить. Он просто пошёл прочь. Но вдруг остановился у двери.
– Так кого же вы выбрали, если не Охотника?
И казалось бы, вид его сейчас был всего лишь любопытствующим. Однако я прекрасно помнила, с каким предубеждением он относится к Ингюсу. И кто знает, не решил ли как-то навредить ему, если я расскажу, что выбрала его.
– Какая разница, ваше высочество? – проговорила я, мгновение поразмыслив. – Главное, что это не вы. И главное, что однажды я сумею помочь Ребеке. И чем скорее, тем лучше.
Атайр только дёрнул плечом, явно удерживаясь от того, чтобы высказать вслух свои домыслы. Но по тому, как омрачилось его лицо, я всё равно поняла, что он обо всём догадался. Да и пусть.
– Доброй ночи, – бросил он напоследок. – Надеюсь, завтра вы будете в более приятном расположении духа.
И, не дождавшись никакого ответа от меня, принц ушёл. Я только через несколько мгновений поняла, что всё так же стою, смотрю в закрывшуюся за ним дверь и неосознанно вожу кончиком пальца вдоль миниатюрного серебряного меча на своей груди. Интересно, это просто кулон или он и правда может как-то защитить меня? Словно настоящий меч… Наверное, лучше не проверять.
Скоро я всё же легла. И мгновенно заснула, измотанная прошедшим днём. Только даже во сне мне не давало покоя муторное чувство, что в груди ворочается назойливый холодок. Хочется чем-то отогреть этот комок, но я даже не могу шевельнуться. Никаких ясных сновидений мне не приходило, но было страшно. Будто застряла в болоте и погружаюсь всё глубже.
В конце концов это подавляющее чувство настолько разрослось, что я начала задыхаться. Резко села на постели, понимая, что не могу вобрать в себя даже глоточка воздуха, и схватилась за тяжёлую подвеску, что прохладой обожгла кожу.
– Скажи, где меч. Дай взглянуть… Дай взглянуть! – полушёпот наполнил комнату, зазвучал словно бы со всех сторон разом.
Но вокруг, кажется, никого не было. Мало того, стояла такая неподвижная, вязкая тишина, как будто за пределами моих покоев вообще ничего больше не осталось, только непроглядная пустота.
Но неподъёмный камень, давивший на грудь, всё же пропал. Я встала и прошлась от одной стены спальни до другой. Даже выглянула в окно – кажется, всё в порядке.
Но явственное чужое присутствие всё так же ощущалось за спиной.
Надо бы выпить воды. Устав ходить по комнате и почему-то не обнаружив нигде кувшина с каким-нибудь питьём, я отправилась в гостиную часть: может, напуганная появлением принца Лелия просто забыла принести. Или вовсе приготовить его на ночь.
Дверь открылась так легко, что я даже сделала лишний шаг назад. И оказалось, что за ней снова Сид – такой, каким я видела его, когда за Атайром приходила Дикая охота. Даже место то же. Я прошла дальше, чувствуя, как прохлада струится по голым лодыжкам, заползает под тонкий подол сорочки.
– Покажи, где меч, – снова донеслось со спины.
Что же это такое? И голос знакомый, только сейчас я не могла вспомнить, где уже слышала его и когда.
– Ингюс! – позвала, решив, что мне сейчас просто необходима помощь. Потому что войти в Сид самой, осознанно – это одно. А оказаться там вот так, посреди сновидения – уже гораздо более опасно. Потому что выхода можно и не найти.
Сейчас я просто блуждала, не видя ни одной тропы. Не чувствуя следа, что вёл бы меня обратно.
И тут среди спутанных, словно грива келпи, зарослей мне почудился небольшой домишко. Я пошла туда, раздвигая хлёсткие ветки, но это оказалось нечто вроде небольшого святилища под крышей. На возвышении здесь стоял длинный плоский саркофаг, а на крышке его было что-то написано – я не разобрала ни словечка.
Странное место: вокруг множество сухих деревьев – они, словно корявые пальцы старой колдуньи, торчали посреди увядающей к осени зелени. В Сиде, оказывается, тоже бывает осень…
В чашах между узловатыми колоннами святилища давно уже не зажигали огня. Я заглянула в одну из них и вздрогнула, когда позади раздались шаги.
– Раньше здесь хранился меч Нуаду, – проговорила женщина, и я повернулась к ней.
Уже знакомая боиреннах разглядывала меня со стороны, прислонившись плечом к одной из колонн.
– Его забрали фоморы… – сразу вспомнила я то, что знала об этой истории.
Об утере родом Мак Набинов меча Нуаду.
– Да. И мои сёстры погибли. Деревья стали сухими, когда Нижний мир поглотил их души. Он и твою также поглотит. Какой бы сильной ты себя ни считала.
Губы боиреннах едко изогнулись.
– Ты как будто не знаешь, кто я.
– В тебе крови Первых племён так мало, что её не хватит, чтобы защитить тебя.
Женщина двинулась ко мне и остановилась напротив.
– Ты последняя, кому я буду верить. – Я оглядела её правильное, слишком идеальное лицо.
– Как хочешь. Но ты выбрала не ту сторону. – Она вдруг вскинула руки и обхватила ладонями мои виски. – Расскажи мне, что ты видела, и я избавлю тебя от постылых забот.
– Я не знаю, как это делается.
И вдруг меня снова объяло тем самым холодком, что я уже ощущала сегодня. Только он усилился так, что мою голову словно пронзили два копья.
– Тогда я посмотрю сама.
Я дёрнулась и почти освободилась. Но тут на голову боиреннах, явно пытающейся вскрыть мне череп, словно ореховую скорлупу, упал чёрный ворон. Женщина вскрикнула и отпрянула от меня. Но сильная птица продолжила клевать её всюду, куда могла дотянуться, хлопала крыльями и глухо покаркивала, впиваясь когтями в кожу боиреннах.
Та еле отбилась и, прошипев мне что-то угрожающее, скрылась среди сухих стволов деревьев. Я только дух перевела, наблюдая за тем, как ко мне возвращается довольный итогом схватки ворон. Подставила руку – и он сел, крепко вцепившись в предплечье.
– Сними этот кулон, – проговорил он голосом Ингюса. – Это поводок, на который тебя хочет посадить принц. Показать всем, кому ты принадлежишь. Да и себе самому тоже. Сними.
– Как ты узнал? – не стала я ничего отвечать на его требовательную просьбу. – Что я здесь.
– Я теперь многое о тебе знаю, – мягко проговорил мужчина в моей голове.
Ворон приоткрыл клюв и громко каркнул. Я осторожно почесала ему шею кончиком пальца.
– Спасибо. Наверное, я правильно выбрала тебя.
– Конечно, правильно. Ты узнаешь многие пути. А я теперь буду внимательнее, чтобы не дать тебе заблудиться.
У меня вновь перехватило дух, когда я поняла, что меня куда-то несёт неумолимым потоком. Ворон пропал, но ощущение его рядом становилось только сильнее. Ещё один только миг я падала, затаив дыхание, теперь гораздо более ясно осознавая, что происходит. И вновь разомкнула веки, когда всё закончилось.
– Похоже, ты начинаешь контролировать это лучше. Скоро сможешь перемещаться в Сиде тогда, когда захочешь. И к кому захочешь.
Ингюс, одёргивая рукава только что надетой рубашки, приблизился. И, кажется, я уже не должна была удивиться и испугаться тому, что оказалась здесь. Ведь я этого хотела. Но вокруг была не кибитка лекаря и даже не приют. Каменные солидные стены, свет огня в чашах ниш напоминали об огромном замке. И явно очень старом. Но откуда он у простого лекаря?
– Похоже, появляться передо мной в одной сорочке становится для тебя привычкой. – Ингюс довольно открыто, хоть и весьма сдержанно, оглядел меня. – Плохой для тебя. Для меня, признаюсь, вполне приятной.
Я коротко коснулась кончиками пальцев потеплевшей щеки. А ведь и правда…
– Где это мы? – невольно отшатнулась, когда Ингюс сделал ещё шаг ко мне, и сложила на груди руки, прикрываясь.
Лекарь огляделся, словно не понимал, о чём я вообще говорю и что показалось мне необычным.
– Скажем так, это убежище. – Он пожал плечами. – И более подходящий для удобного житья дом, чем кибитка.
Надо же, а я считала, что он до сих пор в Гианморе. Ведь мы виделись недавно именно там.
– Тебе нужно от кого-то скрываться? Всё же я хотела бы знать. Потому что во многом доверилась…
Лекарь серьёзно кивнул, лёгкая весёлость сошла с его лица, но я всё равно ощущала его сомнения. Возможно, они сам не знал пока, чего от меня ждать. Но ведь что-то же заставляло его помогать мне. Только любопытство? Или некие свои цели, о которых, конечно же, он не торопился мне рассказывать.
– Нет, мне не нужно ни от кого скрываться. Но… Некоторые знания и убеждения не всегда угодны королю и другим главам кланов. Они привыкли смотреть только в одну сторону – к тем богам, которые, по их мнению, помогут им обрести нечто важное, – неторопливо рассудил Ингюс. – Но они забывают, что иногда нужно посмотреть с изнанки, чтобы увидеть больше. Снаружи есть узор из нитей. Гладкий и красивый. С обратной стороны – узелки и переплетения, которые выдают все секреты, недостатки и ошибки. Но именно с помощью них можно понять что-то гораздо лучше.
– Ты говоришь мне о тёмных богах? – Я ещё немного отступила.
Но лекарь с совершенно невозмутимым видом отвернулся, дошёл до сундука, что стоял у стены в тени, и достал из него какой-то свёрток. Оказалось – халат из тонкой, но тёплой шерстяной ткани с ровной искусной вышивкой по канту. Он протянул его мне.
– На этот раз я подготовился лучше к встрече. Надень. Будет теплее. Ещё есть некоторая одежда. На случай, если ты решишь задержаться…
Это вряд ли. И так моё исчезновение снова наделает много шума в Сеохе. Особенно в свете помолвки.
– Не хотелось бы здесь задерживаться. – Я покачала головой, но халат всё же надела. Так и правда стало лучше. – Потому… Тебе придётся снова отвезти меня в замок. Где это убежище находится? Далеко от Гианмора?
Тут даже окон нет, чтобы выглянуть наружу. Может, это какая-то пещера?
– Нет, не далеко, – улыбнулся Ингюс. – И ехать, возможно, не придётся. Мы можем сегодня кое-что попробовать. Если ты не против.
Он протянул руку и поправил мой спешно завязанный поясок.
– Так всё же. Скажи мне. Ты чтишь Домну?
– А тебя это беспокоит? В том, что я хочу знать больше, нет ничего плохого. И, кажется, ты уже сама убедилась, что без некоторых знаний, недоступных тому же Харелту, нельзя забраться туда, где есть всё, что тебе важно. Ребека. Меч Нуаду…
