Елена Амеличева
Древняя душа
Глава 12. Пустота космоса
Касикандриэра.
Просыпаться не хотелось, но меня что-то будто заставило открыть глаза. Свет свечей резанул по ним. Полились слезы, но даже сквозь них я разглядела Лаату. Малышка лежала на одной со мной кровати, вся в ужасных красных пятнах и дрожала. Я тихо позвала ее, ответа не было.
– Лаата! – пришлось собрать все силы, чтобы приподняться на локтях. – Лаата!
– Вам нельзя вставать, госпожа. – Сильные руки уложили меня обратно в постель.
– Что с ней? Это был яд, верно? В платье?
– Да. Моя вина, госпожа. – Мужчина стиснул зубы.
– Она спасла мне жизнь! – потрясенно прошептала я. – Если бы примерила, да еще пока его подгоняли бы по фигуре!..
– Вас бы уже не было.
– Но с Лаатой все будет хорошо? – мои глаза с надеждой устремились в его лицо.
– Не знаю, простите. Это очень сильный яд. Я заказал противоядие у наших врачей, вам обеим его ввели. Теперь все зависит от организма.
– У ваших врачей? – уточнила я.
– Да, госпожа.
– Значит, им знаком этот яд?
– Да.
– Но тогда… Кому нужна моя смерть?
– Не знаю, госпожа. Возможно, кто-то не хочет, чтобы Повелитель заключил с вами брак.
– Значит, это можно считать подготовкой к будущей жизни. – Я с горечью усмехнулась. – И так будет всегда?
– Увы, госпожа.
Я дотянулась до сестренки, сжала ее горячую руку и в этот момент меня озарило.
– Деметрий! – сорвалось с губ.
– Он скоро прибудет, госпожа.
– Но что тогда будет с тобой?
– Повелитель убьет меня. – Мужчина печально улыбнулся.
– Ну, это мы еще посмотрим.
Дверь распахнулась, с грохотом ударившись о стену, именно в тот момент, когда я поняла, в какую беду угодил мой охранник. Покоритель миров ворвался в комнату.
– Риэра!!! – он буквально подхватил меня на руки, сев на кровать, и прижал к себе. – Кто посмел?!!
– Тебе виднее. – Я замахала Гаяну, чтобы побыстрее убирался прочь. Тот послушался – в кои-то веки. – Яд был не с нашей планеты.
– Знаю. – Мужчина скрипнул зубами. – Поверь, виновный будет найден! Его ждет самая мучительная смерть, какая только существует во всех известных мирах!
– Верю, но меня это вовсе не радует. – Я слегка отстранилась, теперь практически сидя у него на коленях, и заглянула в полыхающие ненавистью глаза.
– Почему?
– Потому что делая зло, ты только увеличиваешь количество зла вокруг себя. Вокруг нас.
– Как всегда, милосердна! – он покачал головой, рассмеявшись. – Неужели будешь просить о снисхождении для тех, кто хотел убить тебя?
– Буду, – я кивнула, – когда ты их найдешь. – А сейчас попрошу о другом. Можно?
– О чем?
– Едва выжившая невеста хочет попросить о какой-то малости, а ты сначала уточняешь?
– Хорошо, выполню. Чего ты хотела, говори.
– Не наказывай Гаяна.
– Касикандриэра!
– Это было только первое. Есть и второе желание – отвези Лаату к вашим врачам, хорошо?
– Лаату вылечат, но Гаян будет казнен.
– Ты не хочешь выполнить даже такую мелкую просьбу невесты?
– Это серьезно, Касикандриэра!
– Да уж понимаю! Но и ты пойми – что он мог сделать? Даже если бы присутствовал на примерке платья – а это вряд ли, уж точно не стал бы его надевать до меня, верно? И он не сбежал, не пытался все замять – а промедление могло стоить нам жизни – сразу вызвал ваших врачей. И вообще!
– Ну, что еще?
– Ты хочешь, чтобы жена говорила тебе правду без опасений, что ты зальешь все вокруг кровью? – я выложила последний козырь.
– Да, хочу. – Он помолчал. – И еще хочу, чтобы она любила меня.
– Не смогу любить мужчину, которого боюсь. – Между нами повисло тягостное молчание. – Прости, но это правда, Деметрий.
– Мне тяжело это слышать. – Наконец ответил Покоритель миров. – Но рад, что ты не лжешь мне. Хорошо, Гаян останется жив и невредим. Потому что об этом просит моя невеста. Довольна?
– Спасибо!
– А расцвела-то как! – он нахмурился, но глаза улыбались. – Что-то тебя слишком уж судьба охранника беспокоит!
– Ревнуешь!
– Если у меня появится повод к нему ревновать, его ничье заступничество не спасет, уж поверь!
– Не появится, Деметрий. Я сама еще вчера готова была его убить – никуда не пускает, все запрещает, ходит за мной как приклеенный! Возненавидеть уже успела!
– Значит, он все делает правильно! – мужчина кивнул.
– Но привыкать к новому точно не хочу! С этим только смиряться начала!
– Понял. А теперь слезай с меня. Ты так… елозишь, что… А, так теперь ты краснеешь? – он рассмеялся, ссадив меня на кровать. – Когда выпрашивала помилование Гаяну, не смущалась, прижимаясь к жениху в одной рубашке, через которую я каждый уголок твоего тела чувствовал!
– Забудь об этом! Этого не было! – вспомнив, что на мне и в самом деле только полупрозрачная ночнушка надета, я юркнула обратно под одеяло и натянула его до подбородка.
– Мне такое никогда не забыть. – Хрипло прошептал жених. Рука скользнула под одеяло и легла на мою ногу. – Сегодня я оценил красоту твоего тела, Касикандриэра. Поверь, ты смогла восхитить мужчину, у которого были самые красивые женщины Вселенной!
– А вот это мне никогда не забыть. – Мрачно съязвила я.
– И кто теперь ревнует?
– Весь твой гарем разгоню! – пообещала я, надувшись.
– Хочешь быть единственной?
– Именно!
– Что ж, – он резко сдернул с меня одеяло и окинул придирчивым взглядом. – Хм, даже не знаю, может, у тебя есть на это шанс! Запросы, конечно, у принцессы, огромные, но ей есть что предложить взамен!
– Намекаешь, что принцесса оборзела? – я села, снова пытаясь прикрыться.
– Была такая мысль! – он широко улыбнулся и притянул к себе. – Но лучше делать, чем думать, верно? – в следующее мгновение мужчина уже прижимал меня к постели, страстно целуя.
– Деметрий! – пришлось постараться, чтобы оттолкнуть жениха.
– Что опять не так?!
– Ты уверен, что меня вообще можно целовать? А если яд…
Договорить мне не дали. Застонав, он откинулся на спину, увлекая меня за собой, и вновь завладел моим ртом.
Смотреть из окна каюты Деметрия в космос стало моим любимым занятием. Во время полета на шаттле я была поглощена Лаатой, понимание того, что происходило немыслимое – железная «птица» уносила меня с родной планеты к звездам, пришло позже. Но сейчас, когда малышка пошла на поправку, ничто не мешало мне растворяться во Вселенной – погасив освещение, сливаться с ней, растворяясь в вечной красоте.
– Знал, что найду тебя здесь. – Прошептал Деметрий, обняв сзади. – Еще не надоело?
– Как такое может надоесть? Что может быть прекраснее?
– Поверь, после свадьбы я предложу тебе несколько альтернатив!
– Слушаюсь, Повелитель.
– Не очень-то и слушаешься, кстати. – Он хмыкнул, но я почувствовала удовлетворение в его голосе. – Принцесса покорна только на словах. Мне доложили, что ты отвергла все платья, – мужчина развернул меня лицом к себе и договорил, – что были лично мной выбраны для тебя.
– Все верно.
– Что в них не так? Или мне отправить дизайнеров прогуляться в открытый космос?
– Не надо искать виноватых, их нет. Но надеть такое я не смогу.
– Значит, такова твоя благодарность, принцесса? – его рука больно сжала мой локоть. – За то, что жених исполняет все желания?! – мужчина прижал меня спиной к ледяному стеклу. – Не боишься, что он может наказать тебя за такую дерзость?!
– Да, боюсь, но страх не может заставить меня перестать уважать моего будущего мужа. – Я изо всех сил старалась, чтобы голос не дрожал.
– Что это значит?
– Каждое выбранное тобой платье длиной выше колена.
– Да, у нас носят такие. К тому же, это оптимальная длина, чтобы я смог наконец-то полюбоваться твоими ножками. – Покоритель миров ухмыльнулся.
– А у нас такие не носят.
– Ты не дома. Подчиняйся нашим правилам.
– Я не дома, верно. Но самоуважение мое дома не осталось. Я уважаю право ваших женщин одеваться так, как у вас принято, но следовать этой моде не могу, потому что у нас такое могут надеть лишь шлюхи.
– Здесь об этом никто не знает.
– Но я буду знать. И понимать, что выгляжу недостойно, а значит, оскорбляю и себя, и жениха непотребным поведением.
– Целая отповедь! – он скривился.
– Деметрий, мое поведение – проявление уважения к тебе, а вовсе не наоборот. К тому же, если бы ты позволил мне взять с собой Лию и хоть немного одежды…
– Довольно! – мужчина отступил на шаг и вскинул руку, прерывая меня. – Уже говорил – гардероб тебе предоставят. Так уж и быть, с учетом твоей целомудренности. Но на этом все. Используй ту служанку, что дали. Ты слишком много просишь, Касикандриэра! Одна просьба за другой! И привыкай подчиняться! Пригодится в будущем! – он резко развернулся и ушел, оставив меня в темноте.
Все печали развеялись, когда я вошла в каюту к Лаате. Конечно же, она не лежала в кровати, как полагается порядочной болеющей принцессе, а носилась по комнате, проверяя, что и как работает, а попутно выясняя, насколько растяжимо терпение приставленной к ней служанки. Судя по тому, какой вымотанной та выглядела, ей пришлось несладко.
– Отдохните, я посижу с ней, – девушка с благодарностью посмотрела на меня и быстро ушла – видимо, опасалась, что принцесса может передумать. – Так, егоза, ты почему не в постели? – я уперла руки в талию и воззрилась на сестру, что увлеченно крутила какие-то рычажки на панели.
– Не могу больше лежать, уже задница болит! – она кинула на меня проказливый взгляд. – Хочешь, кое-что покажу? – не дожидаясь ответа, Лаата скомкала бумажку, поколдовала над ней, повернувшись спиной, и бросила ее на пол. Внизу стены тут же открылась маленькая дверца, и оттуда бесшумно выехала какая-то круглая штуковина. – Гляди, ща умора начнется! – девочка толкнула меня острым локтем в бок и захихикала.
Дернув за какую-то тонюсенькую веревочку, она заставила бумажку переместиться как раз в тот момент, когда круглый, как я понимаю, уборщик, подъехал к ней. Замерев на секунду, он поездил взад-вперед, обнаружил добычу в новом месте и направился к ней. Но едва штуковина приблизилась, сестренка провернула тот же фокус. Довольная проказница расхохоталась.
– Не издевайся над беднягой, это тебе не котенок, – я вытащила веревочку из ее рук и позволила уборщику забрать мусор. Тот тут же уполз на место, и дверца закрылась. – Покажи ладони. Не болят? – мой взгляд пробежался по розовой коже с едва различимым шелушением.
– Неа, – Лаата отмахнулась. – Сказали, что теперь я не буду от всего чесаться, никогда, представляешь?
– Не было бы добра, да худо помогло, – пробормотали губы.
– Смотри, что еще есть, – девочка подошла к двери, приложила руку к стене, и рядом появилось окно, сквозь которое можно было наблюдать то, что происходит в коридоре. – Здорово, да? Вон Гаян стоит. Мы его видим, а он нас нет! Ой, опять она. – Сестра перестала улыбаться.
– Кто? – я подошла к ней и увидела через окно женщину – немолодую, но еще очень красивую. Красное платье с одним оголенным плечом, приоткрывающее колени, водопад золотистых кудрей из высокой замысловатой прически. Черты лица знакомые. Надеюсь, это не та, о ком я думаю.
– Она уже приходила, – сообщила Лаата, – сказала, что я плохо воспитана.
– Это верно. – Из моей груди вырвался вздох. К женщине тем временем подошло несколько мужчин. – Интересно, о чем они говорят?
– Хочешь узнать? – проказница расплылась в улыбке. – Легко! – сестра нажала на какие-то кнопки, и нам все стало слышно.
– …меня не волнует, захочет ли она! – резкий голос наполнил каюту. – Хватайте и тащите силком, если потребуется!
– Но Повелитель, госпожа… – робко возразил один из мужчин.
– Вы подчиняетесь мне! – оборвала женщина. – Выполняйте!
Дверь ушла в сторону. Мы уставились друг на друга.
Глава 13. Грязный глобус
Саяна.
– Все еще дуешься? – Алекс зашел в комнату, где я стояла у окна. – Малышка, тысячу раз ведь прощения попросил!
– Да хоть миллион, от этого не легче! – огрызнулась я.
– Хоть у моей жены характер и ужасный, все равно ее люблю, – мужчина, улыбаясь, прислонился к стене. – Всю ночь без тебя уснуть не мог. Не быть рядом с тобой – самое страшное наказание. Давай считать, что твой идиот муж его отбыл?
– Жена все еще зла на тебя.
– Вижу.
– Но ей полегчает, если прогуляется, подышит свежим воздухом.
– Да, воздух – он такой, чудеса с вредными женами творит! – Алекс улыбнулся.
– Идем уже, паразит! – я рассмеялась, взяла его за руку и потянула к двери.
Мы собрали все необходимое и с небольшими рюкзачками за спиной зашагали от дома к горе, которая куталась в серые тучи, как в шарф, словно в надежде вылечить больное горло. При такой погоде, и правда, еще умудриться надо не подхватить простуду. Недавняя жара куда-то сбежала, так что мое пончо небесного цвета пришлось весьма кстати. Голубым, впрочем, оказалось только оно – хмарь, что куксилась в высоте, была на удивление бесцветной, даже серой ее назвать я бы постеснялась. Кажется, нас вполне может вымочить дождь, но на этот случай мы прихватили дождевики и даже пару зонтиков.
При подъеме в гору мне вспомнился черный пес. Надеюсь, эта адская животина больше не встанет на моем пути. Надо подумать о чем-то другом. Например, о Колумбии. Все знают, чем она известна. От печальной славы столицы наркотрафика и всплывания в памяти – даже у меня, с амнезией на всю голову – имени Пабло Эскобар, отмыться сложновато.
Далее следует кока – растение, которое здесь выращивают повсеместно. Звучит, на первый взгляд, безобидно, но это кокаиновый куст – тот самый, листья которого являются сырьем для изготовления кокаина. Их здесь принято жевать – не раз уже встречала местных с раздутой щекой, будто у них флюс выскочил. Эффект, говорят, сродни кофе – бодрит, но кроме этого еще дает выносливость, отбивает желание есть и пить, а также, конечно же, стимулирует потенцию – этот «ярлык» клеят везде и на все.
Я остановилась, вглядевшись в ущелье, напоминающее огромную рану, края которой пытались стянуться, чтобы она заросла. Внизу вилась светло-коричневая река. Чуть ниже высоты, на которой мы находились, белым дымом плыли облака. Голова кружилась из-за низкого давления, и это было приятно. Влажность забиралась за шиворот, принося противоположные ощущения. Казалось, на всем белом свете нет никого.
Моя ладонь легла на ствол приземистого дерева с глянцево-блестящими темно-зелеными листьями и группками зеленовато-красных шариков, похожих на крохотные манго. А ведь это ягоды кофе! Та самая арабика, которой славится Колумбия. По веткам куда-то спешил ручеек муравьев. Каждый из них нес кусочек листика, и поэтому насекомые напоминали маленькие парусники.
Я пригляделась и заметила на склоне еще один ручеек – на этот раз людской. Человек десять мужчин спускались вниз, каждый пёр, как говорил – все равно не помню, кто – на горбу тяжелый мешок.
– Несет на плече лет 15, – усмехнулся Алекс.
– Ты думаешь, это сборщики коки?
– А что тут думать? – Охотник пожал плечами. – Мы в глуши, тут куча плантаций. Где-то рядом, вероятно, кокаин делают.
– Ну и местечко ты выбрал! – восхитилась я.
– Зато тут нет санклитов, они почему-то Колумбию не жалуют.
– Тогда понятно. – Мужчины поравнялись с нами, и вновь пришло время удивляться: каждый из них нам улыбнулся – причем искренне и добродушно, словно работал не в наркобизнесе, а на кофейной ферме.
Мы продолжили путь и, поднявшись по широкой тропке выше, увидели ту самую плантацию на соседнем склоне, что примыкал к нашему. На ней кипела бурная деятельность, наглядно демонстрирующая все стадии этого вида сельского хозяйства.
В самом низу мужички с характерным шаром за щекой выкорчевывали из коричневой земли пеньки и вырубали своеобразные ступеньки. Едва они заканчивали, за дело принимались женщины, споро втыкая в «грядку» кустики нарко-рассады. В самом верху сборщики быстро щипали листья с подросших кустов, наполняя мешки на талии.
Хорошо хоть не делают кокаин прямо здесь, и на том спасибо! А ведь когда я из окна нашего дома смотрела на гору вдалеке, мне и в голову не приходило, что на той ее стороне, что скрыта, кипит такая бурная деятельность! Прямо та половина луны, которую не видно! И похоже на безобидные чайные плантации. Даже сам лист коки один в один такой же!
– Не хочешь попробовать? – заметив, как я мну пальцами один из листиков, с усмешкой предложил Алекс.
– Нет уж, у меня бывший был наркоманом, так что не хочу. Оу! – я потрясенно посмотрела на побледневшего мужа. – Откуда это вылезло?!
– Твой бывший на самом деле был наркоманом. – Ответил Охотник. – Кажется, его звали Аскер.
– Может, когда-нибудь вспомню что-то полезное, а не ерунду всякую. – С губ сорвался разочарованный вздох. – А еще лучше – вообще все!
– Будем надеяться. – Мужчина отвел взгляд, и мне захотелось спросить, почему перспектива возвращения к жене памяти его не особо, похоже, радует, но к нам подошел мужчина в синей с красными полосками футбольной форме. Похоже, это их главный.
– Что надо? – исподлобья глядя на нас, не особо вежливо осведомился он.
– Саяна, что он говорит? – Алекс попытался встать между нами.
– Все хорошо. – Я не дала ему это сделать и улыбнулась местному мини-наркобарону. – Не переживайте, мы живем в доме неподалеку, в долине. Вышли прогуляться по окрестностям. Мешать не будем.
– Тогда и мы вам не помешаем. – Прозрачно намекнул он, явно перестав нервничать.
– Можно вопрос?
– Какой? – мужчина снова нахмурился.
– Почему Месси? – я кивнула на номер десять на его груди с большими буквами. – Вы же колумбиец?
– Месси – бог! – он с придыханием произнес имя кумира и, подкинув мыском кроссовки камень с земли, лихо отбил его пяткой.
– Вам бы самому в футбол играть, а не… – я осеклась.
– Осуждаешь? Зря! Виноград – не вино, листья коки – не кокаин! – он задиристо глянул на нас.
– И то, и другое лишь сырье, понимаю. Ну, мы пойдем, пока! – я взяла Алекса за руку и увлекла за собой выше по склону.
Тропинка привела нас к сборщикам коки. Ловко срывая листики с кустов, они кидали их в тканевые мешки на талии и, вполголоса переговариваясь, смеялись над шутками – похоже, в наш адрес. Сосредоточенно сопя, коку собирали даже несколько детей – лет восьми на вид. У пары женщин в слингах спали младенцы.
– Вот у кого каждый день начинается с чистого листа, – скаламбурила я, стараясь не поддаваться грусти из-за такого печального зрелища, – с чистого листа кокаинового куста!
– Стихи? – Алекс рассмеялся.
– Нечаянно получилось. – Мне если и стоит писать, то прозу – если записывать сны, книга получится. От мыслей о писательской доле меня отвлекло недовольное хныканье младенцев.
– Перерыв, девочки! – скомандовала полная женщина с толстой косой до попы. – Попить, пописать, перекусить, дите покормить!
Вывалив собранное в большие черные мешки, сборщики коки разбрелись по плантации. Женщины дали грудь малышам в слингах. Забулькала водичка, зашуршали пакеты с бутербродами. Несколько молодых девиц присели около полной женщины, которая достала потрепанные карты.
– Коснись, – велела она девушке. Та, затаив дыхание, накрыла колоду рукой. Прямоугольники легли на землю рубашками вверх. – Так, ну вот сама смотри, – гадалка ткнула пальцем в несколько карт, – говорю же, гуляет он от тебя. Не выходи за него, если не хочешь всю жизнь третьей быть. Поняла? – поникшая девушка кивнула. – Да не реви, хороший парень рядом, не видишь только его. Все у тебя будет, потерпи. А я пойду, кустики полью. – Она встала.
– Тоже бы не отказалась, – пробормотала я.
– Чего мнешься, идем. – Бросила женщина, проходя мимо.
– Мне нужно отлучиться по важному делу, – оставив Алекса одного, я проследовала в кустики.
– Кто он тебе? – спросила гадалка, когда мы спустили одежду до колен и присели справлять нужду. – Этот мужчина?
– Муж. – Ответила я, глядя на то, как наши «ручейки», от которых верх шел пар, слились.
– Муж? – удивленно переспросила женщина. – Странно.
– Почему?
– Я другого вижу рядом с тобой. Суженому плохо – он дышать не может без тебя! Он… – она замерла, невидящими глазами вглядываясь перед собой, и почти неслышно проговорила, – он не человек! А этот – не твой мужчина, забудь о нем, не трать время на него.
– Спасибо за совет, но он мой муж! – я встала и резко дернула за язычок молнии на джинсах.
– Твое сердце глухо к нему, неужели не чувствуешь? – она покачала головой, тоже встав.
Я молча зашагала прочь и, пройдя мимо Алекса, бросила:
– Пойдем уже.
– Что случилось, малышка? – спросил он, догнав меня.
– Ничего. – Вновь соврали мои губы. Почему я все время ему лгу?! «Твое сердце глухо к нему, неужели не чувствуешь». Да кто она вообще, чтобы такое говорить? Гадалка доморощенная! Наверное, хотела денег с наивной туристки стрясти – как говорится, сниму сглаз, порчу и деньги с вашего банковского счета. Но как убедительно сыграно! Или просто Саяна – доверчивая впечатлительная дура?
– Но ты явно расстроена. – Продолжил допытываться Охотник.
– Так настрой меня! – промурлыкала я и, прижав супруга спиной к дереву, начала целовать. Из его груди вырвался стон. В моей крови вскипело желание. Вот, некоторые части тела вовсе не глухи к Алексу!
Довольно заурчав, я подтолкнула его к скале, которая теперь скрывала нас от дороги, умудрилась стянуть джинсы только с одной ноги и освободить мужа от брюк. Он захлебнулся стоном, оказавшись внутри меня. Мои движения были яростными и, вероятнее всего, причиняли ему боль. Но мужчина не остановил потерявшую контроль супругу, полностью отдавшись в ее власть. Оргазм был мощным и, словно в наказание, болезненным. Содрогания Алекса, крепко прижавшего меня к себе, я отметила словно сквозь пелену.
– Чем заслужил такое, малышка? – прошептал он, поглаживая мою спину и не желая отпускать. Часть его все еще сладко екала внутри меня. – Любимая!
– Не заслужил. – Усмехнувшись, я заглянула в его словно пьяные глаза. – Это тебе авансом.
– Значит, заслужу! – на губах Охотника заиграла счастливая улыбка.
– Все, отпусти, – я отстранилась, прижалась спиной к скале и, попытавшись попасть ногой в штанину, едва не упала. Когда под смех мужа мне удалось натянуть брюки, с трудом удержалась от того, чтобы не скривиться из-за ощущения липких трусиков. Да уж, у секса на природе мало плюсов. Ладно, не будем неблагодарными. Но впредь лучше таскать с собой влажные салфетки и запасное белье! Эх, сейчас бы в душ!
И стоило об этом подумать, как с небес хлынул ливень.
– Будьте осторожны с желаниями! – пробурчала я. – Они сбываются.
Домой мы вернулись промокшие и продрогшие. Пока Алекс разжигал камин, я взяла два пузатых бокала и подошла к столику, где стоял графин с виски – произведение искусства, кстати. Уж не знаю, как, но в его стенках были нанесены контуры земных континентов, что выпукло подрагивали из-за янтарного напитка внутри. А сверху на узком горлышке закрывашкой лежал прозрачный шарик – как маленький глобус.
Взяв шарик в одну руку, я другой щедро плеснула виски в бокалы и отвлеклась на покалывание в пальцах. Странное ощущение – такое бывает, когда отлежишь руку. Но в том случае жгучие мурашки начинают бегать после онемения, а сейчас никакой потери чувствительности не имелось. Скорее даже наоборот: с пальцев словно сняли кожу, малейшие касания хрустального глобуса были неприятны и почти что причиняли боль.
– Что за чертовщина? – вырвалось у меня.
Я поднесла шарик к глазам, повертела и заметила серый налет на его поверхности. Грязь какая-то, что ли? Инстинктивное «дыхнуть и потереть об одежду» не помогло.
– Что это? – пробормотали губы.
И тут же сам собой пришел ответ: в наше отсутствие в доме кто-то побывал.
