Елена Амеличева
Древняя душа
Глава 20. Обнажение
Гаян
Касикандриэра вышла из покоев. Мы с охраной двинулись следом за ней. Я знал, куда она идет – на примерку платья. Свадьба была все ближе. Совсем скоро закончится траур, и Деметрий сможет… Думать об этом было невыносимо! Перед глазами постоянно вставали картины того, как этот монстр душит ее – такую нежную, прекрасную, хрупкую!
– Красивое. – Тихо сказала принцесса, встав напротив платья.
Мне же было не до женских нарядов. Никогда не забуду ее, едва дышащую, умирающую от яда, которым было пропитано это проклятое свадебное облачение! Мой взор обратился на двух парней, которые не отходили от него ни на шаг в последние дни.
– Все проверили. Никто не подходил. Оно безопасно. – Скороговоркой отчитались они.
– Может, твои ухарцы его еще и примеряли? – хихикнула служанка. – Представляешь, Ри? – Лия толкнула принцессу локтем. Но та даже не улыбнулась, не сводя глаз с наряда. Хотя для нее это скорее погребальный саван – как здесь принято говорить. – Ты чего смурная такая? Не нравится?
– Нет, оно очень красивое! – принцесса явно через силу улыбнулась. – Что ж, приступим!
– Мальчики, вам пора на выход! – Лия замахала на нас руками.
Ну уж нет, меня ей прогнать не удастся!
– Чего стоим, цепной пес? – она уперла руки в талию.
– Я не отойду от принцессы!
– Так что же ей, по твоему мнению, голяком перед тобой стоять? Вообще страх потерял? А ну пошел на выход! – она снова замахала руками и зашикала, будто прогоняла индюка, что вместо птичника по ошибке забежал в бальную залу.
– Лия, оставь его, – вмешалась Касикандриэра.
– Ты при нем раздеваться будешь?
Я судорожно сглотнул, вспомнив, как увидел ее обнаженную со спины, в госпитале. Эти золотистые завитки, прилипшие к шее! Никогда не забыть!
– Не говори ерунды! – принцесса сурово посмотрела на служанку. – Поставь ширму у входа, пусть Гаян стоит за ней.
– А если он подглядывать будет? – не упустила случая острая на язык девчонка.
– Не суди по себе! – оборвала ее Риэра. – Давайте уже примерим!
Я встал за ширмой. Девушки, негромко переговариваясь, начали облачаться в платье. Здесь это такая морока, свихнуться можно! По полчаса только надевать наряд! Не знаю, как местный женский пол такое выдерживает – должно быть, у них железные нервы!
Но как ни старался я думать об этом или о чем угодно другом, воображение рисовало полуобнаженную Касикандриэру с рассыпавшимися по плечам золотистыми локонами. Полупрозрачная белая рубашка струится по телу, солнце высвечивает изгибы ее фигуры и очертания груди.
Дыхание перехватывало, как хотелось прикоснуться к ее волосам, вдохнуть аромат и прижать ее к себе. Не так, как это делал Деметрий – жестко и властно, а нежно, осторожно, медленно, чтобы в самом конце она сама прильнула ко мне, по своему желанию, а не по требованию жестокой судьбы. А потом опуститься перед ней на колени, вдохнуть запах тела, уловить дрожь желания, накрыть губами мурашки, которыми покроется кожа…
Да что со мной происходит, как такое возможно?!
Дверь неожиданно распахнулась. На инстинктах я метнулся к тому, кто посмел ворваться в комнату, где переодевалась принцесса, успев подумать лишь о том, как его пропустили охранники?! А потом затормозил. Деметрий. Вот почему никто не помешал – даже Аконт безропотно пропустил этого монстра к дочери!
– Ты хорошо подумал, Гаян?! – свистящий шепот Покорителя миров вырвал меня из ступора. Мой клинок упирался лезвием в его шею – которую я с удовольствием бы…
– Простите, Повелитель. – Пришлось убрать кинжал в ножны и отступить, изображая раскаяние и страх. – Не думал, что это вы.
– Бросился на защиту принцессы. – Он усмехнулся. – Молодец. Вот только достойна ли она такого самопожертвования?
Что несет этот зверь? Я вгляделся в него. Да он же разозлен до предела! Что случилось? И почему в таком состоянии мужчина здесь? Он же опасен для нее!
– Деметрий, ты не можешь находиться тут во время примерки! – отчеканила девушка. Надо отдать ей должное – голос был твердым, будто она слуге указывала на его место.
– Моя дочь права! – а вот голос Аконта, ворвавшегося в комнату, напротив, дрожал. – Будьте так любезны покинуть примерочную!
– И лишиться удовольствия полюбоваться красавицей-невестой в роскошном свадебном облачении?! – глаза Повелителя, с ног до головы окинувшие принцессу оценивающим взглядом, сверкнули восхищением. Но не таким, с каким любуются красотой, а тем самым, что отсвечивает алчными отблесками желания обладать, присвоить, сделать недоступным для других. – Я плачу за него и имею право рассмотреть во всех деталях! – кривая ухмылка прорезала лицо. – Да и в конце-то концов, ведь именно я буду его снимать в первую брачную ночь!
Девушка вздрогнула. Моя рука легла на рукоять кинжала. Если потребуется, это чудовище умрет здесь сегодня, и то, что ценой за это будет целая планета, меня не остановит! Причинить ей зло я ему не позволю!
Наши с Касикандриэрой глаза встретились. Она прекрасно поняла, к чему я готовлюсь, и едва заметно отрицательно покачала головой, сжав зубы.
– Вон! – рявкнул Деметрий и почти выпинал Аконта и Лию из комнаты. – Все вон! – его яростный взгляд мазнул по мне.
И не мечтай, мерзавец!
Налитые бешенством глаза опасно сверкнули. Он запомнил. Я только что приобрел заклятого врага – самого могущественного человека во Вселенной. Значит, так тому и быть.
– Ну что, дорогая моя невеста, довольна ли ты платьем? – голос мужчины был едким и одновременно обманчиво нежным, как пух поверх острого клинка.
– Да, довольна. – Она прямо посмотрела в его глаза. – Что еще ты хочешь знать?
– Много чего. – Он сделал пару шагов к ней. – Например, что тебе снилось ночью после того дня, как я довел тебя до оргазма?
– Не помню.
– Прискорбно. Тогда скажи, ласкала ли ты сама себя потом?
– Такие разговоры неприемлемы.
– Значит, ласкала! – Деметрий зашел ей за спину и прикоснулся пальцем к завиткам на ней, заставив меня вздрогнуть. – Кого ты стыдишься? Гаяна, своего цепного пса, как говорит твоя служанка? Зря, он не мужчина, а мой слуга. К тому же, он будет стоять за дверями в нашу первую брачную ночь и услышит все твои крики! И стоны. А ты так сладко стонешь, девочка! – ее щеки заалели. Он обхватил ее талию и резко прижал к себе. – Красивое платье, согласен.
– Рада, что тебе нравится.
– Но оно скрывает куда большую красоту. Сними его. Хочу видеть тебя. Я имею право знать, за что плачу такую высокую цену.
– Нет.
– Снимай, живо! Пока я не позвал молодчиков, что ждут в коридоре – они с удовольствием помогут тебе разоблачиться!
Моя рука вновь сжала кинжал. Глаза устремились к любимой. Они вновь запретили мне вмешиваться. Она начала расстегивать крючки на платье, и во взгляде задрожали слезы и мольба. Уступив, я отвел взгляд.
– Давай помогу, – пропел Деметрий.
Прошло время и несколько слоев тяжелого наряда, громко шурша, осели к ногам принцессы. Я не видел ее, но знал, что даже стоя нагой рядом с этим монстром, она умудряется сохранять самообладание и с достоинством высоко держать голову.
– Ну что, принцесса стоит той цены? – прозвучал ее голос.
– Да! – последовал его хриплый ответ. – Ты стоишь всего!
Звук поцелуя заставил меня содрогнуться всем телом. Перед глазами пошли красные круги. Если он посмеет…
– Ты укусила меня!
Я медленно вытащил клинок и напрягся.
– Тебе же это нравится.
– Скучать нам точно не придется! – Деметрий расхохотался. – Мне нравится все, и твоя сила тоже! Я хотел взять тебя сегодня, – хрипло прошептал он, – но ты стоишь того, чтобы подождать! Моя Касик! Но урок тебе преподать мне все же придется!
– О чем ты?
– Зачем портить сюрприз? – смешок повис между ними. – Запомни: я знаю обо всем, что происходит в моих мирах! – прошептал он. – Одевайся, жду в коридоре. Быстро!
Деметрий вышел из комнаты.
Я сорвал первое, что попалось под руку – скатерть со стола с монограммой бывшей династии, подошел к любимой и накинул ей на плечи. Она так дрожала, что даже зубы стучали. Повинуясь порыву, я прижал ее к себе, дрожь улеглась. Герб на скатерти, царапая нежную кожу, заставил ее покраснеть. Как она выдержит, такая чувствительная, ранимая и беззащитная жизнь с этим монстром? А если и выдержит, то в кого превратится?
– Я не смотрел на вас, госпожа. – Прошептал я, сходя с ума от того, что моя Касик прижалась к груди спиной и затылком. Ее волосы щекотали нос, и мне безумно хотелось поцеловать их, а потом подхватить ее на руки, утащить как можно дальше ото всех и никому не позволять приближаться, никогда!
– Спасибо, Гаян.
Деметрий
Лишь небольшая бледность выдавала то, что моя Касик нервничает, когда она вышла из примерочной. Несмотря на всю злость, я мог лишь восхищаться ее силой духа. Рядом с ней шел Гаян. Сегодня он выбрал, кому служит. Заставить такого мужчину предать господина могла лишь любовь. Не ожидал от него такой смелости! Что ж, пока пусть будет так. Но если замечу, что магия рода Касик заставляет мерзавца мечтать о большем, умрет в таких муках, о каких и не ведал! Уж я позабочусь, с удовольствием!
– Я здесь, как ты и велел. – Сказала Касикандриэра, устремив на меня, как всегда, прямой взгляд.
– Мы еще кое-кого ждем. А вот и он.
– Деметрий… – прошептала девушка, увидев Кассия. – Зачем брат здесь? – вот теперь она начала переживать. – Что ты задумал?
– Молчать! Вы летите со мной! – я развернулся и пошел к шаттлу.
– Стойте! – остановил нас женский крик.
Конечно же, Кассия! Бежит за нами, растеряв всю надменность, неловко выпятив локти в стороны. И гордыня, и взгляд свысока – все пропало, стоило любимому отпрыску попасть в мои руки. Что ж, подождем, нельзя упускать такую возможность повеселиться.
– Повелитель, – запыхавшаяся женщина даже поклонилась, – зачем вы забираете Кассия? Что приключилось? Он прогневал вас? Если так, накажите меня! Прошу вас!
– Не волнуйтесь, я верну сына в ваши любящие объятия!
– Живым? – дрожащим голосом уточнила Кассия.
– А вы умная женщина, надо признать! – я расхохотался. – Вот только дерьмовая мать! Вам нужно беспокоиться о том, что будет с Касикандриэрой. Вот она, рядом стоит. Это ваша дочь, первенец, если вы позабыли. Если с ней что-то случится, свадьбу отменят и сохранять жизнь вашему сыну и мужу мне будет незачем. Подумайте об этом.
Мы поднялись в шаттл. Риэра села рядом с братом, что озирался с потерянным видом, как ребенок, что упустил маму из виду, и сжала его руку. Парень посмотрел на нее с надеждой. Она ободряюще улыбнулась. Нет, так не пойдет!
– Дорогая, твое место рядом с будущим мужем. – Мой тон был однозначен. Девушка молча пересела вперед, в кресло рядом со мной.
Эта планета, бирюзовый шарик, была еще меньше, чем А-34. Ее я перевел в свою личную собственность, недоступную более ни для кого, поэтому система обороны сразу же ощетинилась, когда шаттл приблизился, готовясь уничтожить незваных гостей одним выстрелом лазерной орбитальной сетки. После введения кода нас беспрепятственно пропустили.
Поверхность планеты была океаном. Его масса мягко колыхалась, словно он сонно вздыхал, жалуясь на неведомые смертным человечкам проблемы. Я любил слушать его, отдыхая в одиночестве на одном из островов. Правда, с недавних пор на моей планете поселился новый житель. Именно с ним и предстояло познакомиться невесте и Кассию.
Шаттл завис над небольшим островком с высокой черной горой, и осторожно пошел на снижение. Мы вышли из него, ступив на красноватый песок – по утрам он переливается и сияет, словно крошка из драгоценных камней. Я отвел гостей к белой лодке, что покачивалась на волнах, мы сели в нее, обогнули остров и причалили к нутру пещеры. Я спрыгнул на мелководье, донес Касикандриэру на руках до песка и поставил на ноги.
– Зачем мы здесь, Деметрий? – она вгляделась в мое лицо, надеясь, очевидно, прочитать ответы.
– Увидишь. – Ограничившись этим, я прошел внутрь пещеры. Здесь было достаточно светло. По бокам дежурила смена охранников.
– Что они здесь делают? – не переставала спрашивать принцесса.
– Спасают жизнь. – Мне захотелось рассмеяться – ирония судьбы, но это правда!
– Чью жизнь?
– Его. – Мой палец указал на гору мокрого песка в середине. – Сейчас все увидишь. Иди сюда. – Я взял ее за руку и помог забраться на каменный выступ – и как раз вовремя, чтобы не дать приливу промочить ее башмачки. Гаяну и Кассию повезло меньше. Впрочем, они уже были по пояс мокрые.
Вода стремительно прибывала. Когда она дошла до середины пещеры, песок зашевелился. Риэра ахнула, глядя на то, как оттуда выбирается наружу нечто. Лишь когда волны обмыли непонятное существо, стало ясно – это человек. Полностью обнаженный мужчина, повисший на цепях, что шли от его запястий к стенам пещеры. Впрочем, он давно потерял человеческий облик – голова стала шаром из спутанных в колтуны серовато-седых волос, лицо наполовину заросло седой бородой, все тело было алым, словно с него сняли кожу – почему это так выглядит, выяснится чуть позже.
Он не хотел вставать – свернулся клубком, уткнувшись лбом в колени, но охранники одновременно натянули цепи, вынудив его подняться на ноги. Замычав, он повис, опустив голову, но прилив не дал ему передохнуть. Мощные волны, захлестывая, заставили узника вздрогнуть. Захлебываясь, он застонал и начал тянуть подбородок вверх, вращая глазами. Волны накрывали его, мужчина задыхался, кашлял и выл, как животное.
– Деметрий! – рука Касикандриэры вцепилась в мое предплечье. – Это бесчеловечно! Умоляю тебя, остановись!
– Нет. – Я посмотрел на нее – лицо было мокрым от слез, покрасневшие глаза с мольбой смотрели на меня, она дрожала всем телом.
– Но почему?!
– Он это заслужил. – Я пожал плечами. – Не отвлекайся, сейчас будет самое интересное.
Также внезапно и мощно, как пришла, вода резко отхлынула от острова, словно кто-то наклонил планету набок. Охранники ослабили цепи, узник упал на колени. Некоторое время ничего не происходило. А потом на песок со всех сторон хлынули местные обитатели. Размером от крупинки до моего кулака, со жвалами, челюстями, клешнями и зубами, они покрыли песок бурлящим ковром.
Мужчина вскочил, увидев их, заметался, гремя цепями и пропахивая в мокром песке глубокие борозды ногами. Но убежать и спрятаться он не мог. Живность набросилась на него, остервенело откусывая кусочки плоти и заставляя узника кричать и дергаться изо всех сил. Но это не помогало – вскоре он уже был весь покрыт ими. По телу заструились ручейки крови, оно стало скользким, многие мучители падали на своих собратьев, которые топтались у ног жертвы.
Вот почему его кожа была красной – вернее, это уже нельзя называть кожей, она стала сплошным шрамом, который перекрученными канатами бугрился на нем. Но живность это не останавливало – они с удовольствием вспарывали еще не успевшие зажить раны, отрывали куски и отползали в сторону, жадно разгрызая добычу и отмахиваясь от менее удачливых младших собратьев, что суетились вокруг, пытаясь выхватить добычу у других прямо изо рта. Но им оставалось лишь подбирать крошки, которых, впрочем, хватало в избытке.
Касикандриэра отвлекла меня от зрелища, которым я наслаждался. Всхлипнув, она начала оседать, рискуя упасть с каменного выступа прямо на кишащий хищными тварями песок. Гаян попытался подхватить принцессу, но я оттолкнул его и прижал ее к себе. Девушка уткнулась лбом в мою грудь, и в сердце вновь взвилась нежность. Пожалуй, с этим уроком я все-таки немного переборщил. Пора заканчивать.
Я подал знак охранникам, и они включили водометы. Упругие струи моментально смыли живность в океан. Дрожа всем телом, узник дождался, когда цепи ослабли и, подвывая, закопался в песок – до следующего прилива.
– Все, успокойся. – Мои ладони гладили вздрагивающую невесту. – Это закончилось.
– Зачем ты так мучаешь его? – она все же нашла силы заглянуть мне в глаза.
– Хочешь это узнать? Тогда идем, – я спрыгнул на влажный песок и помог Касикандриэре спуститься. – Через пару минут все тебе расскажу. – Мой взгляд лег на Кассия.
Сильная дрожь, сотрясая тело бывшего принца, заставляла его клацать зубами, словно он тоже был не прочь отведать мясца узника. А ведь мальчишка, похоже, обмочился!
– Что, уже не хочется геройствовать? – подойдя к нему, спросил я.
– П-п-простите, Повелитель! – прошептал он, отшатнувшись и прижавшись спиной к стене пещеры.
– Покоритель миров никогда ничего не прощает! Запомни, юнец! – отмашка охранникам, и те вновь натянули цепи, вытащив жертву из песка. – Идем-ка! – я подхватил его за локоть.
– Нет! – закричала Риэра. Ничего, Гаян удержит ее, уверен. – Деметрий, не надо, умоляю!
– Скажи спасибо сестре! – прошипел я на ухо скулящему Кассию и швырнул его к ногам узника. – Рассмотри внимательно! Хочешь на его место?! И запомни – второй раз сестренка тебя не спасет! – мой взгляд встретился с безумными глазами жертвы.
– Убей, – прохрипел он. По бороде градом покатились крупные слезы. – Сжалься, убей!
– Сжалиться? – я ногой отпихнул Кассия, который поспешно уполз подальше. – Помнишь те времена, когда маленький невинный мальчик молил о пощаде? Тронули тебя его слезы? Сжалился ли ты над ним?
– Молю о пощаде! – прорыдал мужчина. – Прости!
– Не будет тебе прощения, – ответил я, – дядя!
Резко развернувшись, я пошел прочь. Боль грызла нутро, словно в меня забралась хищная живность этого острова. Но она стихла, когда увидел Риэру, что стояла на коленях и прижимала к себе свернувшегося клубком Кассия. Сердце кольнула ревность – самому хочется быть в ее объятиях!
– Идем. – Я обхватил невесту за талию и поднял.
Мы уплыли на лодке и причалили к другой части острова. Девушка безропотно шла рядом со мной, глядя на красный песок под ногами. Полагаю, он напоминал ей о том, что она только что видела.
– Ты все еще хочешь знать, за что он обречен на мучения? – я остановился.
– Да. – Заплаканные глаза полоснули по сердцу. Наверное, нужно было проучить только Кассия.
Мы присели на песок. Мне было сложно рассказать ей все о моем непростом детстве с дядей-насильником. Но где-то в самой глубине души ощущалась потребность излить перед невестой всю боль, потому что знал – ей можно это доверить, Риэра поймет – ведь, по сути, она тоже выросла, подвергаясь постоянному насилию – моральному, со стороны матери.
Когда слова кончились – будто иссяк источник, бьющий из расщелины в скале, я поднял голову и посмотрел девушке в лицо. По нему бежали дорожки слез. Она без слов обняла меня, прижала мою голову к своей груди и долго гладила по волосам, шмыгая носом. А я впервые почувствовал, как это уходит – нехотя, крайне медленно, но все же отступает, уползает из души, позволяя ранам затягиваться.
Когда шаттл покинул планету, Касикандриэра все же спросила, сжав мою ладонь, о том, почему узник находится в грузовом отсеке.
– Не переживай за него, – ответил я с улыбкой. – С ним ничего плохого не случится.
Она несмело улыбнулась, сжав мою руку, и я, тоже улыбаясь, закончил:
– Его всего лишь подлечат, чтобы не умер раньше времени, а потом вернут на место.
Сияние в ее глазах померкло.
– А ты всерьез полагала, что Покоритель миров расчувствуется и отпустит врага на свободу? – усмешка слетела с губ. Это и в самом деле было смешно. Какая же она все-таки наивная!
– Ты не прощаешь, я помню. – Прошептала девушка, отведя взгляд. – А еще помню, как говорят кахары – тот, кто сажает людей на цепь, сам закончит на цепи.
– В следующий раз мне придется найти твоему острому язычку иное применение! – процедил я.
Когда шаттл сел на А-34, мне удалось заставить ее пожалеть о проявленной дерзости.
– Аконта и Кассия – в темницу, – сказал я, когда к нам подбежал наместник. Риэра вздрогнула, но не проронила ни слезинки. – Советую впредь думать, прежде чем говорить, дорогая. – Я поцеловал ее. – Надеюсь, к моему следующему визиту ты поумнеешь.
Глава 21. Суп
Саяна
Я с облегчением вздохнула, когда горы остались позади, все-таки не Суворов, чтобы покорять Альпы. А вот и какие-то постройки виднеются! Ангары? Сначала показалось, что это промзона какая-то. Или наркобарон выстроил завод по изготовлению кокаина. Рельсы! Неужели здесь ходят поезда? Ура!
Я подошла к женщинам, которые теснились среди тюков и корзин, тянули шеи и что-то высматривали вдалеке. Длинные юбки на объемных бедрах делали их похожими на тряпичных кукол, что надевают на заварочный чайник. Забавные котелки на головах навевали воспоминания о Чарли Чаплине, заставляя меня радоваться, что хоть какие-то крупицы прошлого память все-таки удержала.
Но только я намеревалась расспросить «девушек» о том, на чем можно уехать из этой дыры, как из-за угла длинного серого ангара выехало, покачиваясь на рельсах, это чудо чудное. Маленький серый с красным автобус Мерседес с приваренной снизу решеткой-кенгурятником, поставленный на колеса для поезда. Такой вот получился своеобразный рельсобус.
Долго разглядывать его не пришлось – народ дружно ломанул внутрь, оставив пару мужчин закидывать багаж на крышу. Усиленно работающей локтями толпе удалось выжать из памяти новое воспоминание – о бабушках в восемь утра, штурмом берущих общественный транспорт. К моему удивлению, все мы поместились внутрь весьма маленького на вид «поезда». Счастливчики заняли сидячие места, остальные расположились, кто как смог.
Водитель в белой рубашке, темно-синем галстуке и пижонских черных очках быстро всех «обилетил» и, распугав клаксоном усевшуюся на рельсы ребятню, двинулся в путь. К гудению пришлось привыкнуть – на дороге нам то и дело попадались люди, собаки и даже маленький рынок – пришлось ждать, пока торговцы уберут ящики с овощами.
– Садись, милая! – машинист указал на откидное сидение рядом с собой. – Ехать долго, не выстоишь.
– Спасибо! – я приземлила попу и улыбнулась.
– Я Василио. Не пугайся, приставать не буду, женатый.
– Саяна. Тоже приставать не буду, не бойтесь.
– Бойкая! – он одобрительно закивал. – Не местная ведь? Куда едешь?
– Да, не местная. А куда еду – пока не знаю. Увижу – пойму.
– Что-то ищешь?
– Наверное. – Я пожала плечами. Ответов у меня не имелось, зато вопросов было в избытке.
За неспешным разговором время летело незаметно. Колумбийская маршрутка на рельсах тоже не особо споро катилась вперед, то и дело останавливаясь. Пассажиров внутри становилось все больше, вскоре салон оказался набит под завязку, заставив меня всерьез опасаться, что маленький Мерседес лопнет по швам, а мы все горохом высыплемся наружу.
– Это из-за того, что рейс раз в четыре дня, – пояснил Василио, когда у меня на коленях сидели уже трое колумбийских ребятишек, а их мама, стоявшая рядом, тыкала мне в затылок не родившимся еще четвертым. Я хотела уступить ей место, но женщина покосилась на узенькое сидение, но котором мне пришлось примоститься, как птичке на жердочке, и, расхохотавшись, махнула рукой. Ну да, запоздало дошло до меня, ее шикарным габаритам тут не поместиться.
– Раз в четыре дня? – ахнула я. – Значит, мне повезло – пришла за пару минут до отправления!
– Все случайности закономерны, – философски заключил машинист, вновь дав гудок, чтобы отпугнуть собак, что выскакивали перед поездом, захлебываясь лаем и отскакивая в последний момент буквально из-под колес, словно соревнуясь друг с другом в дурацкой удали.
За окном раскинулся дикий запад – накрытая голубой чашкой неба светло-рыжая пустыня до горизонта, покрытая проплешинами чахлых кустиков растительности. То и гляди ковбои с индейцами прискачут, поднимая клубы пыли, чтобы ограбить.
Я усмехнулась своей бурной фантазии. Вот уж в чем можно быть уверенной, так это в том, что грабители здесь не водятся. Потому что даже если вытрясти карманы каждого пассажира рельсобуса, вряд ли наберется достаточно, чтобы пара воров смогла гульнуть на широкую ногу в каком-нибудь кабаке.
Мне стало грустно – все эти люди, волей судьбы оказавшиеся в одном месте, вели незамысловатую жизнь, полную тяжкого труда и практически лишенную неожиданностей. Но они абсолютно все знали о себе – помнили прошлое, не торопясь проживали настоящее и уповали на будущее.
Я так разительно отличалась от них! Остро чувствуя свою инородность, мне было сложно не завидовать им. А они ведь даже не знали, что таинственная светлоглазая блондинка, которую, наверно, считали искательницей приключений на свой весьма тощий – по здешним меркам – зад, даже не была человеком!
Мимо проносились маленькие деревушки, для которых рельсобус был единственной ниточкой, связывающей с цивилизацией, хлипкие мосты над рычащими горными реками, тоннели в скалах и даже небольшие водопады. Пару раз наш вагончик, покачиваясь из стороны в сторону, проползал над ущельями, заставляя даже мое бессмертное сердце замирать в благоговейном ужасе – ведь нам ничего не стоило сорваться вниз, в объятия зазывно глядящей бездны.
Завал из камней на рельсах затормозил нас к вечеру. Мужчины начали разбирать его. Народ с удовольствием воспользовался возможностью размять затекшее тело и подышать свежим воздухом. Я последовала их примеру. Маленький городок в низине, похожий на хаотично разбросанные под темнеющим небом кусочки разбитой черепицы, позвал меня к себе, и стало понятно – именно сюда я ехала. Что ж, значит, рюкзачок на плечи и вперед!
– Прощайте, Василио!
– Значит, туда тебя звала дорога? – он улыбнулся.
– Туда.
– Желаю тебе найти то, что ищешь.
– Спасибо! – я подарила машинисту прощальную улыбку и направилась к городку.
Идти было тяжело, мучила одышка – высокогорье, 4000 метров над уровнем моря все же, несколько десятков шагов и начинаешь задыхаться. И с каждым шагом становилось все холоднее. Но вот и мощеные улочки, освещенные теплым желтым светом. Откуда-то издалека слышна музыка – вполне современная, Бритни Спирc, кажется. Ароматы сытной домашней еды дразнят нос, заставляя желудок бурчать так громко, что и мисс Спирc не слышно.
Не успела я подумать о том, что надо бы найти место, чтобы перекусить, а лучше даже устроить вечер калорийного беспредела, как женщина, сидящая у открытого окна на втором этаже ресторанчика, замахала руками:
– Заходи, заходи, накормим!
– Спасибо, но я веганка! – нос безошибочно распознал запах мясного бульона. Поищу что-нибудь попроще, булочную или лавку с овощами-фруктами – буду питаться как фея.
– Идем, тебе без мяса приготовлю! – продолжала упорствовать женщина, и я почему-то согласилась.
Внутри ресторанчика было по-домашнему уютно. Желтые стены, коричневый линолеум на полу, ядовито-зеленые клеенки на столах, искусственные цветы в качестве украшения. Но не имелось ни одного свободного места – все посетители с удовольствием поглощали из глиняных мисок деревянными ложками одно и то же желтоватое варево. Которое… булькало, словно стояло на огне! Надо же, уже интересно!
– Идемте, – ко мне подскочил брюнет с ямочками на щеках, – бабушка велела мне проводить вас к ней!
Я поднялась следом за ним по красной деревянной лестнице на второй этаж. Парень затормозил перед занавеской из разноцветных круглых шариков и, набрав в грудь побольше воздуха, церемонно отрапортовал с горящими глазами:
– Донья Эухения Родригез де Аресмендис!
Воображение тут же услужливо подсунуло мне картинку с чопорной худющей графиней-испанкой со жгуче-черными волосами и кроваво-красным узким ртом, сжимающим мундштук с тлеющей сигаретой.
– Да когда же ты угомонишься уже, Педро? – донеслось из комнаты. – Вот скажу отцу, оттаскает ведь за уши!
– Не скажешь! – внук расплылся в улыбке, придержал занавеску, помогая пройти внутрь, и чмокнул в щеку нестарую еще дородную женщину в инвалидном кресле перед большим столом, на котором стояло множество мисок с порезанными овощами, измельченными травами и большой котел. Узкие прищуренные глаза окатили меня придирчивым взглядом, и она расплылась в улыбке.
– Садись, дочка! Долго шла, утомилась ведь.
Я сняла рюкзак и опустилась на стул напротив – и правда, с облегчением. А донья Эухения тем временем принялась готовить.
– Так, Педро, говорун, давай-ка, тащи с кухни бульон, – она ткнула пальцем в другую занавеску, из крохотных треугольничков. – Потерпи, сейчас накормлю тебя на славу! – женщина встала с кресла, заставив мою челюсть упасть на пол. – А-ха-ха! – она утробно рассмеялась, тряся большим животом. – Да не пугайся, родимая, ногу поломала всего лишь, вот и пересела на колеса!
– Сколько лить, бабуля? – осведомился парень, подойдя к ней с объемной кастрюлей, от которой шел пар.
– Немного, одна веганка-то у нас, – она строго проследила за золотистой струйкой бульона, что звонко ударила о дно котла. – Ага, довольно. Дальше сама справлюсь, за печью пригляди.
– Ну бабушка! – заныл отрок. – Ты же обещала отпустить!
– Подождет твоя зазноба, не скули! – отрезала суровая бабушка. – Жениться уж пора, а у тебя одни обжиманья на уме! – она взяла в руки деревянную плошку с оранжевой массой. – Учился бы лучше – а то залетит твоя мамзель, как семью-то кормить будешь?
Я хихикнула.
– Чему учиться? – возмутился Педро, бросив в мою сторону обиженный взгляд. – Всю жизнь на это смотрю! Сначала протертую пасту из кукурузы и бобов в бульон, потом мясо, свиные шкурки и овощи туда же. Все!
– Верно! – донья Эухения добавила в бульон на дне котла оранжевую массу, порезанный отварной картофель и горошек, обжаренный лук, еще несколько ингредиентов и перемешала большой деревянной ложкой. – Ладно, камни из печки принеси, чай гостье завари и беги! – сжалилась она над внуком.
В мгновение ока передо мной оказалась объемная глиняная кружка, в которой плавали залитые кипятком листья коки. Веселый чаек! А Педро тем временем и след простыл.
– Дело молодое, – посмеиваясь, бабушка покачала головой. – Скоро прабабкой стану, как пить дать! – она перестала мешать содержимое котла, поддела ложкой с каменного подноса, что принес парень, большой серый камень и… ухнула его в варево! Которое сразу начало злобно пузыриться, словно стояло на огне. – Ах-ха-ха! – вновь расхохоталась повариха. – Не пугайся, это вулканический раскаленный камень, сама искала, особенные только беру, волшебные! Только такие для моего супа подходят!
По комнате поплыл и впрямь волшебный запах. Живот свело от голода. Облизываясь, я глядела на кипящий, словно вулкан, суп. Прямо из котла начала бы хлебать, честное слово!
– Готово! – донья Эухения наполнила варевом большую глиняную миску, щедро плюхнула туда ложку соуса из, похоже, красного перца, посыпала травами и опустила на дно еще один камень, поменьше. – Ешь, дочка, набирайся сил! – она поставила булькающую миску передо мной и протянула деревянную ложку.
– Спасибо! – дважды меня приглашать не пришлось. Обжигаясь, я начала с удовольствием уплетать суп, похожий на пасту из бобовых – острую, сочную и очень нажористую – как сказал бы тот, кого не помню.
