Елена Амеличева
Древняя душа
– Погибель пришла! Погибель всем нам! – снова запричитала женщина, царапая свое лицо. Длинные острые ногти оставляли на нем кровоточащие царапины.
– Замолчи, ведьма! – Гаян схватил ее за плечи и встряхнул.
– Нет! – ахнули мы с Лией. – Это кахара, к ней нельзя прикасаться! Нельзя!
– Ты проклят! – старуха расхохоталась, словно только этого и ждала. – Найдешь любовь и потеряешь! И так будет всегда! Найдешь и потеряешь! Всегда так будет! Проклят!
– Идемте. – Он равнодушно глянул на нее и зашагал прочь.
– На все жизни проклят! Найдешь и потеряешь! Проклят! – неслось нам вслед.
Глава 6. Серенький волчок
Саяна.
Ночью разразилась гроза. Казалось, само небо обрушилось на землю, как демоны на любимое творение божье, остервенело разнося его в клочья, раздирая когтями и впиваясь в нежную беззащитную мякоть клыками. Я стояла в темноте, глядя в окно на это светопреставление. Наверное, мне и раньше нравилось буйство стихии. Горячие руки обхватили мою талию, и неуловимые воспоминания развеялись.
– Не боишься? – прошептал Алекс.
– Нет. – Гром заставил дом содрогнуться. Следом полетел пучок молний. И снова грохот – такой, словно стены рушатся.
– Расскажи мне о нас, – попросила я, обернувшись к мужу.
– Что рассказать, малышка? – он погладил меня по спине.
– Каким был наш первый раз?
– Сразу самое интересное?
– Зубы не заговаривай!
– Хорошо, – Охотник улыбнулся и, переждав очередной взрыв грома, начал рассказывать, – тогда тоже буйствовала стихия. Я привез тебя в домик в Финляндии, по дороге нас вымочил до нитки ливень, поэтому в домике мы разделись и сразу перешли к делу! – его руки осторожно притянули меня к себе. – И не останавливались почти до рассвета. Это была волшебная ночь! Все наши ночи были волшебными, малышка.
– Правда? – я привстала на цыпочки и нежно поцеловала его.
– Саяна, мне нельзя…
– Почему?
– Это подло. – Он отстранился и отступил на шаг.
– Ладно, тогда просто останься. – Попросила я. – Приставать не буду, клянусь! Пожалуйста, Алекс, не хочу быть одна в такую ночь!
Мы разделись и легли в постель. Колумбийская гроза продолжала рвать небеса на части, заставляя дом дрожать. Но я прижалась к мужу и тут же уснула.
Ночь уже уходила, когда что-то толкнуло меня изнутри, заставив подскочить на кровати. Комнату наполнял какой-то равномерный шум. Мне не сразу удалось понять, что это ливень лупит по крыше.
– Малышка, что? – Алекс, ничего не понимая спросонок, прижал меня к себе, снова уложив на кровать.
– Все хорошо, спи. – Я долго лежала в его крепких объятиях, слушая дождь, но сон так и не соизволил ко мне вернуться. Осторожно выбравшись из рук мужа, я встала с постели и подошла к окну.
Ливень мгновенно закончился, словно только меня и ждал. Одна из ламп легкой подсветки в газоне неисправно моргала, словно посылая какое-то послание азбукой Морзе и наполняя сад беспокойными тенями. Я наблюдала за их танцем, пока ветер не очистил небо от остатков туч, бесстыдно оголив красоту царственно шествующей по нему бледно-желтой убывающей луны. Было приятно стоять и ни о чем не думать, впитывая красоту мягко ступающей ночи.
Из почти медитативного состояния меня вывела тень, размытым темным сгустком скользнувшая по саду. Глаза обшарили каждый уголок, но ничего не нашли. Я собиралась вернуться в теплую кровать под бочок к Алексу, когда боковое зрение заставило резко повернуть голову.
Недалеко от качелей, прямо посреди грязи из-за размытого ливнем грунта, стоял огромный, в холке, наверное, мне по пояс, черный пес. Его алые глаза полыхали, как адское пламя. Из приоткрытой пасти, полной даже издалека различимых клыков, свисал большой розовый язык, с которого капала слюна.
Он смотрел, казалось, прямо мне в душу, в глубине которой поднимались, как осевшая на дно взвесь, смятение и отчетливое осознание того, что я уже видела эту странную собаку. Не такую же или похожую, а именно эту. Но отзвуки воспоминаний, что бились внутри, как мячик о стены, эхом оповестили о своем присутствии и растаяли без следа.
– Моя ранняя пташка, – прошептал Алекс, обняв меня. Я вздрогнула и отвлеклась на него. – Прости, напугал?
– Не ты, – мой взгляд вернулся на то место, где стоял пес, но там уже было пусто.
– А кто? – голос Охотника стал напряженным.
– Там стояла псина огромная, – я ткнула пальцем на грязь неподалеку от качели.
– Слава богу, а то уж подумал всякое. – Он облегченно выдохнул.
– Что подумал? – я развернулась к мужчине лицом.
– Что приходил серенький волчок, чтобы укусить тебя за бочок – потому что не спишь, – он рассмеялся.
– Волчок был черным, – уточнила я, уже с улыбкой. И самой теперь казалось, что это все привиделось. Глаза, полыхающие как адское пламя! Надо же такое придумать! Видимо, госпоже Орловой свойственны буйная фантазия и воспаленное воображение.
Или все проще – у страха глаза велики и трусы плохо пахнут, как говорил… Кто так говорил? Не помню. Да сейчас и не важно. В данный момент меня волнуют куда более интересные вещи!
– Ты так и будешь убегать после каждого поцелуя? – в лоб спросила я, увидев жадный взгляд супруга.
– Знала бы ты, какое желание порождаешь во мне! – хрипло прошептал он. – Прижимаешься в этой обтягивающей маечке и крошечных трусиках!
– Еще и не начинала прижиматься. Потому что опасаюсь, что если обниму, снова сбежишь.
– Саяна, что ты чувствуешь ко мне? – неожиданно мужчина сам притянул меня к себе и пристально вгляделся в мои глаза.
– Я хочу тебя, – вырвалось у меня.
– Но… – Охотник помедлил, – ты меня любишь?
– А может, начнем с простого? – попыталась увильнуть моя хитропопость.
– Я не могу так, – прошептал Алекс. – Получается, будто пользуюсь ситуацией, это подло.
– Муж, я хоть и не помню ничего, но все же перед тобой, вроде, взрослая женщина. Которая вправе распоряжаться своим телом.
– Мне не тело твое нужно, а душа. – В его глазах протаяла такая боль, что шутки замерли у меня на языке.
– Может, поэтому я тебя и полюбила, не думал об этом?
– Когда ты рядом, я вообще думать не могу! – простонал муж и, как и всегда в последнее время, быстро вышел из комнаты.
Через пару минут я увидела его в саду с ящиком, в которых мужчины обычно хранят инструменты. Что Охотник задумал, стало ясно, когда он присел перед мигающей подсветкой. Решил хоть что-то сломанное починить, видимо. Похвальное стремление, только направлены усилия не в ту сторону. Я усмехнулась и отошла от окна. Но стоило сделать лишь несколько шагов, как в саду раздался громкий крик.
– Что? – мне удалось добежать до Алекса в рекордные сроки.
– Ничего страшного. – Он скривился, зажимая руку грязной тканью. – Порезался просто.
– Покажи. – Муж неохотно снял с раны эту ужасную тряпку. – Ничего себе просто! – я покачала головой, глядя на глубокую рану на тыльной стороне ладони. – Ты и сухожилия, как минимум, надрезал. Надо шить.
– Нам нельзя светиться в больницах.
– С ума сошел? Такое нельзя просто обеззаразить и забинтовать! Ты же без руки в итоге останешься!
– Саяна, мы не можем идти к врачам.
– Но другого способа нет!
– А если скажу, что есть? – мужчина внимательно посмотрел на меня.
– О чем ты?
– Твоя кровь. Она исцеляет.
– Как это?
– После того, как Драган воткнул в твое сердце санклитский кинжал, ты стала существом, каких еще не бывало на свете. Твоей кровью можно излечить, наверное, все.
– Что ж, тогда идем. – Я встала и протянула ему руку. Ничему не удивляюсь. У меня, вероятно, уже атрофировался орган, который за это отвечает.
Мы вернулись в дом и вошли в кухню. Вот стакан, наливаем туда немного воды. Глянув на подставку с ножами, я посмотрела на Алекса.
– А… как это делать?
– Раньше у тебя был складной скальпель.
И много чего еще – память, например.
Не успев сообразить, что делаю, я взяла нож и, надавив, провела лезвием по запястью. Ну, больно, конечно, но бывало и хуже. Хотя все равно не помню. Струйка полилась в воду в стакане. Она становилась все тоньше и тоньше, пока не превратилась в капельки. Когда последние упали в красную жидкость, ранка прямо у меня на глазах… заросла! Ух ты!
– Твой коктейль готов! Соломинки с зонтиком, извини, нет, – неуклюже пошутила я, протянув стакан Алексу. – До дна!
– Как скажешь, – хрипло прошептал мужчина, махом опрокинув его в себя.
– Закусывать не полагается?
– Только если вот так! – он притянул меня к себе и поцеловал.
Внутри взметнулась буря. Желание плавило меня изнутри, заставляя постанывать и так крепко прижиматься к мужу, словно раньше мы были единым существом, а потом по недоразумению распались надвое, и теперь пришло время это исправить. И не представляла, что можно так хотеть мужчину! Неужели у нас с Алексом так всегда было?
– Прости, нельзя. – Он вновь отстранился, тяжело дыша. – Чем я только думал!
– Не надо думать! – я попыталась снова притянуть его к себе, но мужчина замотал головой и сбежал. Снова.
Да как же мне это надоело, в конце-то концов! Взрослые, вроде, люди, женатые не первый год! Что за мелодрама на пустом совершенно месте?! Из моей груди вырвалось рычание. Так, все, с меня довольно! Вылетев за ним следом в коридор, я втолкнула его в спальню.
– Саяна!
– Заткнись уже, идиот! – вырвалось у меня. – Или за неимением серого волчка сама тебя укушу и вовсе не за бочок!!!
Заставив его приземлить попу на край кровати, я села сверху. Алекс застонал, целуя меня, одновременно пытаясь и оттолкнуть, и прижать к себе еще сильнее.
– Прекрати! – руки рванули его рубашку. – Ты мой муж? Вот и давай исполняй супружеский долг!
– Невозможная женщина! – выдохнул он, рассмеявшись сквозь стон.
– Знаю! – моя ладонь скользнула вниз по его животу, быстро справилась с ремнем и молнией – а руки-то помнят – и нырнула внутрь.
– Саяна! – Алекс изогнулся, хватая ртом воздух, – малышка моя!
Сдвинув в сторону трусики, я направила его внутрь себя. В голос застонав, мужчина сжал мои ягодицы. Мы явно занимались сексом раньше – движения были слаженными и приносили море удовольствия. Ни о чем не думая, я отдалась инстинктам и, прижавшись к Охотнику, растворилась в оргазме, увлекая супруга за собой.
– Все хорошо, любимая? – его голос вывел меня из блаженства, в котором млело и тело, и душа.
– Все очень хорошо! – едва слышно прошептали губы. – И чего сопротивлялся, спрашивается? Может, ты просто любишь, чтобы тебя уговаривали и соблазняли, признавайся!
– Люблю! – прошептал Алекс, целуя мою шею. – Все, что ты со мной делаешь, малышка! Столько месяцев без тебя! С ума чуть не сошел!
– Месяцев?.. – я попыталась отстраниться, чтобы посмотреть Алексу в лицо. – Почему месяцев?
– Оговорился, прости, – он потянул мою майку наверх. – Давай снимем?
– Может, мне холодно?
– Тогда придется тебя согреть! – мужчина снял ее, отшвырнул на пол, отправил туда же трусики и прильнул ко мне, уложив на спину. – Обожаю, когда ты всем телом прижимаешься, обнаженная!
– А что еще обожаешь? – я запустила руку в его волосы. – Рассказывай!
– Тебя, любимая! – он улыбнулся и подарил такой поцелуй, что у меня напрочь пропало желание разговаривать.
– Ты жену из кровати сегодня выпустишь? – поинтересовалась я после того, как мы пообедали, и Алекс утащил меня обратно в постель.
– Сама требовала отдать тебе супружеский долг!
– Да ты уж и проценты набежавшие заплатил!
– Ничего подобного! – он вновь сгреб меня в охапку, смеясь.
– Таймаут! – взмолилась я. – Не знала, что разбужу монстра! Все, секс-террорист, завязывай!
– Что именно завязывать? И каким узлом?
– Ща допросишься, продемонстрирую ведь! – мне с трудом удалось отбиться от Охотника и улечься на живот. – Расскажи лучше то, что еще не рассказывал – о нас.
– Могу даже лучше сделать, – Алекс встал с кровати и голым прошлепал к стене, – показать!
– Да уж вроде все показал, – хмыкнула я, разглядывая его весьма неплохую попу и татуировку – черный меч во весь позвоночник, эфес на крестце, острие у основания шеи. Крест на рукояти свидетельствовал об убийстве первого санклита, об этом муж недавно рассказывал. К счастью, у меня нет такого тату! Я внутренне содрогнулась, примерив на себя роль убийцы, и скривилась – а ведь недавно заявляла о готовности убить ненавистного Горана Драгана!
Алекс тем временем что-то нажал внизу у стены, половина ее уползла в сторону, обнажив вход в потайную комнату. Ну, хотя, небольшую – это если сравнивать с размерами спальни, а так в ней вполне можно было поставить односпальную кровать, да еще на пару тумбочек и стул место бы осталось.
– Не удивляйся, тут наркобарон какой-то жил, – мужчина что-то взял с полочки на внутренней стороне и вернулся в постель, – ему надо было где-то килограммы денег хранить! Вот, смотри, – он протянул мне включившийся смартфон.
– Ой, где это снято? – я вгляделась в фото, где мы с Алексом стояли в обнимку, счастливые. – Петербург?
– Да, – Охотник нежно улыбнулся, – город, в котором мы встретились. – И полюбили друг друга.
– Белые ночи, – прошептали губы, пока глаза жадно смотрели на десятки фото с Петербургом, который будто купался в молоке. Внутри души заныло, отчетливо подав сигнал – что-то не так. Но что?
Я все еще думала об этом, когда вечером мы вышли в сад. Проходя мимо того места, где стоял пес, я неосознанно бросила туда взгляд и только подойдя к качели, осознала тот факт, что на размытом до грязи грунте были не отпечатки лап, а следы человеческих ног. Или не человеческих…
Глава 7. Подтаявший лед
Касикандриэра.
Их голоса я услышала издалека.
– Ты превратила нашу жизнь в служение покойнику! – это отец. – С самого рождения мучила Риэру, безвинную дочь! А теперь заставляешь ее стать женой этого монстра!
– Она виновата! – голос матери взлетел к потолку. – Не смей такое говорить, Аконт! Если бы не эта дрянь, мой мальчик был бы жив! Наш первенец-сын, наследный принц!
– Да очнись же уже! Он мертв, давным-давно это лишь прах в усыпальнице! Раскрой глаза, надо любить живых детей!
Хлесткий звук пощечины заставил меня вздрогнуть. И надо же было именно сейчас пойти за теми мелочами, что оказались забыты в моей прежней комнате! Я отшатнулась, прижавшись к стене, но спрятаться не успела – пинком распахнув дверь, отец вылетел в коридор, натолкнулся на меня, скривился, поняв, что дочь стала невольным свидетелем его унижения любимой женщиной, и понесся дальше, как разъяренный хищник. Сочувствую тому, кто попадет под горячую руку королю Аконту!
– И ты тут, конечно же! – раздалось за моей спиной разозленное шипение матери. Она, очевидно, поняла, что наделала, и побежала за супругом.
А вот теперь время жалеть саму себя. Я обернулась, готовясь в очередной раз стать точкой приложения ярости Кассии.
– Подслушиваешь?! Вынюхиваешь для своего женишка? – в зеленых глазах ядом плавилась ненависть.
– Нет. – Тихо произнесли мои губы. – Это вышло случайно.
– О, конечно, принцесса Касикандриэра всегда ни в чем не виновата!
– Ты даже не понимаешь, что твой яд отравил всю нашу семью. – Неожиданно вырвалось у меня.
– Что?! – взвилась мать. – Да как ты посмела, дрянь! Убью! – очередная пощечина обрушилась на мое лицо с ударной силой мужского кулака, заставив упасть.
– Прекратить!!! – сотрясло своды дворца.
Мужские руки осторожно подняли меня. И только тогда я поняла, что это Покоритель миров.
– Если бы не Касикандриэра, ваш муж и сын болтались бы сейчас выпотрошенными на виселице, а с дочерьми развлекались бы мои солдаты! – рявкнул он. – Вас они тоже не обошли бы своим вниманием! – пылающие глаза, бледность разлилась по лицу, зубы стиснуты. Рыча, он двинулся на Кассию.
Та отступала, пока не вжалась в стену под огромной картиной, на которой был нарисован рыжеволосый мальчик, который родился мертвым. Каждый год мать заказывала новый портрет – чтобы его нарисовали повзрослевшим на год, и в мой день рождения его водружали на стену. А мне оставалось только благодарить, что картина висит не в моей комнате – полагаю, отец не позволил.
– Как ты посмела?! – прошипел мужчина, стиснув шею бывшей королевы, глаза которой бегали по сторонам, ища спасение. – Ударить мою невесту – значит ударить меня! За такое оскорбление я лично тебя убью! – он сжал ладонь, Кассия захрипела. Лицо стало багровым.
Мои мысли заметались в панике. Позвать на помощь не успею – пока ищу, он ее убьет.
– Умоляю, пощади! – я бросилась к ним и повисла на его руке. – Это моя мать, Деметрий! Молю о пощаде!
– Отойди, Касикандриэра, – не отводя взгляда от вылезающих из орбит глаз женщины, бросил Покоритель миров.
Я вздрогнула, разглядев на его лице удовлетворение – ему это нравилось!
– Повелитель, пожалуйста, отдайте мне жизнь матери, как свадебный дар! – мои руки так дрожали, что с трудом удалось удержать их на его щеках. – Неужели вы откажете в такой малости?
Взгляд мужчины прояснился. Он убрал ладонь с шеи Кассии, и она упала, не устояв на ногах, хрипя и кашляя. Но я смотрела не на нее, застыв от ужаса, потому что ко мне пришло ясное понимание, кто станет моим супругом. Не только этот мужчина. Но и зверь, что живет в нем.
Он подвел меня к окну в родительских покоях и, положив палец на мой подбородок, заставил повернуть голову. С левой стороны, на которую пришелся удар Кассии, лицо горело, как обожженное, и ужасно саднило – вероятно, многочисленные кольца на пальцах матери поцарапали кожу, и сильно. Деметрий зашипел и рявкнул, глянув на Лию:
– Лед, живо! – когда девушка ушла, он тихо спросил, – больно?
– Не привыкать. – Я прикусила кончик языка, ругая себя на чем свет стоит.
– Это не в первый раз? – тон был так холоден, что его можно было приложить вместо льда. – Говори, или все узнаю сам.
Ведь и правда узнает. Подбирая слова с осторожностью и стараясь смягчить, я кратко поведала ему о нашей семейной трагедии.
– Старая сука! – прошипел мужчина, когда я закончила. – Если это хоть раз повторится, она будет немедленно казнена! И не спорь!
– Деметрий, это моя мать. – По лицу потекли слезы, и я застонала, когда они попали на ссадины. Лицо будто ножом резали! Но душе было больнее.
– Хорошо, успокойся, только не плачь! – он достал платок и осторожно промокнул кожу под глазами и на висках его уголком. – Где лед?!
– Пожалуйста, – Лия вложила в его руку полотняный мешочек с кубиками. Он сжал его и закатил глаза.
– А что сразу не глыбу из погреба принесла? – фыркнул мужчина. – Ложись, Касикандриэра. – Пока я укладывалась, он положил мешочек на стол и парой быстрых выверенных ударов превратил лед в крошево. – Теперь придется потерпеть.
– Как скажешь.
– Не строй из себя послушную принцессу, – он присел на край постели, зачерпнул пригоршню льда и начал осторожно укладывать на мое лицо. – Я уже понял, что ты ходячая катастрофа.
– В данный момент лежачая. – Не удержалось мое чувство юмора.
– От этого не легче. – Жаль, мне не видно – пришлось повернуть голову до упора вправо, но судя по тону, Деметрий улыбнулся. – Лежи так, пока не растает. А мне нужно кое-что сделать. – Он встал.
– Повелитель…
– Твоих родных не трону, лежи.
Хлопнула дверь и тут же из коридора раздалось:
– Это так ты охраняешь мою невесту?!
Звук ударов заставил меня подскочить. Полурастаявшее крошево шлепнулось в подол, но мне было все равно. Выбежав в коридор, я успела в последний момент – Деметрий как раз держал у горла Гаяна клинок.
– Зачем встала? – процедил мой жених.
– Он не виноват! – срывающимся голосом начала я. – Моя вина, я прогнала его, надоел потому что, ходил все время по пятам…
– Опять! – мужчина оттолкнул Гаяна и убрал кинжал.
– Я виновата, Деметрий!
– Понял. Все, не плачь, ничего с ним не случится. На этот раз. – Многозначительно добавил он, глянув на моего охранника.
– Простите, Повелитель. – Ответил тот. – Глаз больше не спущу с госпожи.
– Если хочешь жить, будешь даже спать с открытыми глазами. Идем, – он взял меня за руку и повел обратно в спальню.
– Вот мазь, госпожа, – Лия показала баночку, – за пару дней все пройдет.
– Дай. – Деметрий вырвал ее из рук девушки, крутанул крышку и сунул внутрь нос. – Вонь какая! – он подцепил немного пальцем и растер по тыльной стороне руки.
– Буду зловонной принцессой! – мое чувство юмора снова проснулось.
– Позвольте, – Лия взяла баночку из его рук и, осторожно промокнув мое лицо тканью, начала накладывать зеленую, и на самом деле сильно вонючую мазь, на левую часть лица. Сильное покалывание вскоре сменилось на приятный холодок, и боль ушла.
– Знаете, что это, Повелитель? – стараясь не смеяться, спросила я.
– Нет, но ты мне сейчас расскажешь. – Он скрестил руки на груди, прислонившись спиной к столику.
– Это бальзам для лошадей.
– Ты шутишь?
– Нет. Кто угодно вам подтвердит. Им мажут потертости, ссадины и раны – заживает мгновенно.
– То есть мою будущую супругу лечат как лошадь? – его глаза заискрились. А, так веселиться он тоже умеет!
– Знали бы вы, что входит в состав! – продолжила я.
– Уверена, что мне стоит это знать?
– Нет, но скажу!
– Если вариантов нет, слушаю.
– Семя коня! – сообщила принцесса, любуясь его бровями, что полезли на лоб. – Даже, если быть точной, трех коней!
– Шутишь?
– Нет! Клянусь, это правда.
– У моей невесты на лице сейчас сперма коня?!
– Трех коней.
– А я это мазал на себя! – он остервенело потер тыльную сторону кисти. Не выдержав, я расхохоталась. – Ты!.. – мужчина все же рассмеялся. – Не уверен, что теперь хочу на тебе жениться!
– Мало ли! Уже поздно, ты дал слово!
– Ты не принцесса! Ты!.. – он закатил глаза. – Матери моей только эту историю не рассказывай, поняла?
– Матери? – мое веселье как ветром сдуло.
– Что, уже не смешно? – он ухмыльнулся, все еще вытирая руку. – Да, рано или поздно вам придется познакомиться. Вероятнее всего, она примчится, как только узнает о помолвке.
– З-зачем?
– Чтобы помешать мне жениться, конечно же.
