Екатерина Береславцева
Другая
Глава 13
Вот уже целый месяц Лиля, с утра и до позднего вечера, торговала на рынке, всё больше погружаясь в эту жизнь. Ложные воспоминания больше не посещали её, не бередили своей назойливостью. Облик Шатрова мутнел, покрывался трещинками, рассыпался на глазах, и вскоре от него и остальных знакомых незнакомцев не осталось ни клочка, ни осколочка. Жизнь, в которую погрузилась Лиля, казалась ей теперь настоящей, и порой она даже удивлялась – как могла она называть когда-то себя дочерью строительного магната? Что за бредовые мысли, что за наваждение владело ею? Вот же она, её настоящая жизнь – ранний утренний бег по заснеженным улицам, стояние на морозе за прилавком, весёлое переругивание с соседями, дружеские посиделки после работы, мягкая улыбка японки, женская игра Айки, живые деньги, полученные из холодных рук покупателей. Даже ежедневные запои Ксении, её родной матери, казались теперь Лиле привычными, она как-то смирилась и с этим. Несколько раз, правда, порывалась усовестить пьянчужку, уничтожала заначки, но каждый раз откуда-то, неизвестно откуда, бутылки со спиртным вновь появлялись в доме, и всё начиналось сначала.
В доме Лиля попыталась навести порядок, и это даже ей удалось. Она купила по дешёвке шторы – у Наташи, соседки по ряду, с которой сдружилась за эти дни, – и теперь нежно-сиреневая ткань радовала Лилю своей весенней свежестью. Вскоре был приобретён, тоже со скидкой, платяной шкаф, в котором нашлось место для всех вещей обеих хозяек, а также для шмоток, которыми Лиля торговала. Эти вещи она закупала через Якова и продавала в два, а то и в три раза дороже у себя на рынке. В общем, крутилась как могла. Вот только на подозрительные махинации, которые Яков с неиссякаемой настойчивостью продолжал ей втюхивать, не поддавалась. Боялась. Уж слишком всё это пахло криминалом, а связываться с уголовщиной Лиле не хотелось. Кстати, те большие деньги, которыми он когда-то её пугал, были якобы взяты Лилей у человека с запятнанной репутацией для передачи самому Якову, но об этом факте она почему-то не могла вспомнить. Как и о многом пока из своей прошлой жизни. Но на то, чтобы отдать партнёру по бизнесу долг, она копила, хоть и трезво понимала, что расплатиться удастся не скоро. Это вам не домами торговать. Да и в любовницы к нему не спешила, хотя он клятвенно её уверял, что между ними уже не раз были отношения такого рода. Но… теперь Лиля почему-то содрогалась при одной только мысли об этом.
А в свободные от работы, беготни, посиделок, материных запоев минуты она с каким-то щемящим чувством разглядывала фотографии, особенным взглядом выделяя мальчика, юношу с голубыми глазами, с которым когда-то дружила. О нём она тоже так и не смогла пока вспомнить, но любоваться этим широким лицом, веснушками на носу и светлыми вихрами доставляло ей ни с чем не сравнимое удовольствие. Иногда в такие моменты ей даже казалось, что какие-то воспоминания проскальзывают в её память, и она цеплялась за них, хотела вытащить наружу, осветить, но каждый раз оставалась ни с чем.
И так сильна была в ней надежда на удачу, так крепко было желание вспомнить, что однажды ей пришла в голову одна мысль, от которой она даже громко и радостно рассмеялась, разбудив Ксению, спавшую в это время на диване.
– Чего ржёшь как лошадь? – спросонья пробормотала хозяйка, с трудом приоткрывая глаза. Это было в один из тех счастливых дней, когда Ксения жила без выпивки. Впрочем, хватало её обычно на три дня, не больше.
– Мам, а где сейчас может быть Миша, не знаешь?
– Миша? Какой Миша?
– Ну, жених мой бывший.
– А, Мишка! Так бы сразу и сказала! – тут же приободрилась Ксения и даже села, потирая глаза левой рукой (правая после перелома пока мало поддавалась движениям) и зевая. Всё-таки очень он ей когда-то нравился, дочкин дружок. – Если бы знала, Лиль, силой бы сюда притащила.
– А как это можно узнать?
– Ну как… – Ксения прошлась пятернёй по спутанным волосам. – Написать куда-нибудь. Позвонить.
Лилина память тут же обратилась к мобильнику, который она когда-то засунула за ненадобностью подальше и совсем с тех пор о нём позабыла. Так он и не заработал тогда, а какой смысл в бесполезном предмете?
– Куда позвонить?
– Да чёрт его знает. Ты у Якова спроси, он в этих делах разбирается. Слушай, сооруди мне супчику, а? Оголодала я что-то.
– Ладно.
И всё время, пока Лиля разогревала грибной суп – сама, между прочим варила! – наливала его в тарелку, резала хлеб, она не переставала размышлять о Мише и той идее, что пришла ей в голову. И почему она не подумала об этом раньше? Надо просто найти этого парня и перестать себя мучить. Уж наверняка реальная встреча подтолкнёт её память!
К Якову обращаться не хотелось, а других знакомых в этой области у неё не было. Вот разве что у Наташи спросить. Вроде бы брат у неё то ли служит в полиции, то ли знаком с кем-то из органов.
Следующим утром она первым делом, не заходя к себе, направилась к Наташе. Та, ранняя пташка, уже была на своём месте, раскладывая товар на прилавке.
– Привет, Лиль! – слегка удивилась она подруге. – А ты чего так рано? Не спится?
– Дело у меня к тебе, Наташ! – Лиля действительно почти на спала всю ночь, ворочаясь с боку на бок и думая о мальчике Мише. – Человека надо одного найти.
– Какого человека? С рынка? Опять вспомнить не можешь? – понимающе кивнула Наташа, не раз наблюдавшая Лилины мучения из-за странных блужданий памяти. Она, кстати, очень толково однажды объяснила Лиле, почему в её мозгу отпечатались совсем другие события. Мол, Лиля так хотела убежать от бессмысленной и неприкаянной своей жизни, от вечно пьяной матери и прагматичных отношений с любовником, что придумала себе историю с богатым папашей и роскошным домом. Случилась подмена одной памяти другой, и в какой-то момент девушка действительно в это поверила и стала совершать глупости. А возвращаться в реальность ох как непросто и болезненно!
– Нет, не с рынка. Мы с ним в школе вместе учились. А потом он уехал куда-то на Север и пропал.
– Ну а я-то чем помочь могу?
– Ты говорила, что брат у тебя в органах работает…
– А, Костик! Так он же там просто мальчик на побегушках – подай то, принеси сё…
– Но он наверняка знает людей, которые могут помочь. Мне бы хоть совет получить, Наташ. С чего и как поиски начинать.
– Ну, если только совет… – Наташа с готовностью потянулась за своим телефоном. Он у неё был маленький, с торчащей кверху антенной, неизвестной Лиле фирмы. Как, собственно, и телефоны других её приятелей – ни одной знакомой модели ни у кого девушка не приметила, но такие нюансы уже не пугали её своей странностью. – Костик? Привет! Я тебя не разбудила? А, уже на работе, хорошо. У меня к тебе вопрос, точнее просьба…
Пока Наташа разговаривала, Лиля, с волнением ожидая результата, автоматически наблюдала за покупателями, в такое раннее утро редкими. Дни, проведённые за стойкой прилавка, научили её осторожности и внимательности. Именно эти качества сейчас позволили ей заметить одно существо, которое она узнала в первую же секунду по огромному старенькому платку, обматывающему всю его фигурку.
– Тоша! – невольно вскрикнула Лиля и рукой замахала.
Ребёнок, заметно вздрогнув, обернулся. Сверкнули испуганно глаза, но вот узнавание произошло, и на бледном измазанном личике появилась улыбка.
Они одновременно сделали шаги навстречу друг другу.
Лиля уже знала от матери, что Тоша – мальчик восьми лет, сирота, оказавшийся после потери родителей на улице. Подробной его истории никто не знал – сам мальчишка на эту тему не распространялся, жил неизвестно где, питался чем придётся и ловко прятался от любого человека в форме, боясь, очевидно, что его заберут в детский дом. В этом заведении, по видимости, ему уже приходилось бывать, и ничего хорошего он там не нашёл. Ксения Тошку изредка подкармливала, даже, как поняла Лиля, не раз приглашала жить к себе, но тот упрямо отказывался, не желая ни к кому прикипать душой. За то время, что потерявшая память девушка осознавала себя живущей в доме Ксении, мальчик приходил всего раз, как будто боялся этой новой Лили.
– Ты что здесь делаешь, Тошка?
– Да так, ничего… – Мальчишка переступил с ноги на ногу, и Лиля заметила, что сегодня он был обут в лёгкие парусиновые кеды большого размера. Хоть не босой! – Как твоя голова? Больше не болит?
Он спросил это таким тоном, как обращается с вопросом доктор к пациенту – с участием и желанием помочь. Этот малыш, сам нуждающийся в помощи!
– Не болит, – улыбнулась Лиля. – Тоша, а давай тебе валенки купим! У меня соседка валенками торгует. Тёплющие!
– Зачем? – почему-то испугался Тоша. – Мне не надо!
– Лиль! – крикнула в этот момент Наташа и помахала Лиле рукой. – Иди сюда, я всё узнала!
– Тошка, ты не уходи, подожди меня тут, ладно? – Лиля, прикоснувшись к детскому плечу, сделала шаг назад. – Я быстро!
Она стремительно побежала к подруге, всё время оглядываясь назад. Мальчишка пока стоял на месте, бросая по сторонам опасливые взгляды.
– Кто это, Лиль?
– Сосед, – коротко бросила Лиля, боясь сейчас терять время на лишние разговоры. – Рассказывай скорей, Наташ. Что сказал твой брат?
– Короче, поговорил он с одним товарищем. А тот согласился тебе подсказку кинуть – с чего начинать поиски. Только он телефонные разговоры не очень-то любит. Ты сама к нему поезжай. В управление.
– С глазу на глаз даже лучше!
– Вот и я говорю! Держи адрес и его внутренний телефон, – Наташа протянула Лиле листок с записями. – Когда подъедешь, позвони, он пропуск выпишет. Только это сегодня нужно сделать, завтра он в командировку отчаливает. Ну или уже через две недели, после его возвращения…
– Не, так долго я не выдержу. Сейчас Айку попрошу за товаром приглядеть и поеду. Спасибо тебе, подруга!
– Всегда пожалуйста!
Когда Лиля, довольная успехом, вернулась туда, где оставила Тошку, того на месте уже не оказалось. Она сразу поняла, почему. По длинному проходу шёл Яков, зорко поглядывая по сторонам. Он своим властным видом и напугал мальчишку.
– Вот не вовремя! – пробормотала вслух Лиля недовольно.
– Привет, красавица!
Подойдя, Яков попытался прижать её к себе, но получил болезненный тычок в бок.
– Говорила же! – прошипела Лиля, отстраняясь. – Без рук!
– Раньше ты сговорчивей была, девка! – завёл привычную песню толстяк.
– Всё течёт, всё меняется. Меня ищешь? Вроде мы на сегодня не договаривались.
– Я по другому делу и не к тебе, – Яков махнул рукой куда-то в сторону. – До Ларки разговор есть. А ты чего по соседям шляешься? Работы нет? Так я тебе сейчас найду…
– Да пошёл ты! – дёрнув плечиком, Лиля зашагала прочь под весёлый хохоток Якова.
– Потом к тебе забегу. Жди, красотка!
Глава 14
Не меньше получаса замёрзшая девушка топталась перед подъездом, пока ждала ответного звонка Виктора Павлова – человека, который обещал ей помочь. Вышла какая-то заминка с пропуском. Но вот, наконец, из двери выглянуло пожилое лицо охранника, который устало махнул Лиле рукой – мол, заходи. Лиля и зашла, точнее забежала, очень уж у неё озябли ноги.
– Второй этаж, направо, двести тридцатый кабинет. Пропуск потом не забудь подписать, а то не выпущу!
– Не забуду. Спасибо!
У двери в указанный кабинет, на старенькой скамейке, сидела девица и, кажется, спала. Голова её откинулась назад, рот приоткрылся, а толстенная бумажная папка, которую она держала в руках, вот-вот грозилась упасть вниз.
– Вы к Павлову? – тихо спросила Лиля, но незнакомка даже не пошевельнулась. Тогда, стараясь не шуметь, Лиля негромко постучала в дверь и, не услышав из-за неё ни звука, нерешительно потянула за ручку. – Можно?
– Ты думаешь, у нас детский сад? – громко раздалось из открытой двери, и Лиля вздрогнула.
– Н-нет, не думаю… – пробормотала она, задерживаясь на пороге.
– Это я не вам! Проходите… – мужчина в погонах полковника, сидящий за столом, махнул ей не глядя рукой, продолжая властно говорить по телефону. – Это я не тебе, Никита! Значит, так – ещё один прокол с твоей стороны, и вылетишь отсюда пулей. Всё ясно? Вот то-то! Работай!
Он бросил трубку на стол и перевёл взгляд на Лилю. Цепко и очень быстро глаза его пробежались по всей фигуре просительницы, ни на чём особенно не задерживаясь, но всё запоминая – так, по крайней мере, показалось Лиле.
– Присаживайтесь, – кивнул хозяин кабинета на стул, стоящий впритык к столу.
Лиля послушно села и, оправив юбку, открыла было рот, чтобы произнести заготовленную фразу, но не успела.
– Минутку… – Павлов полез в ящик стола и чем-то там зазвенел. Лиля терпеливо ждала. Вскоре на столе оказались две стеклянных чашки, блюдце с лимоном и тарелка с бутербродами. – Заодно и пообедаем.
– Но… – растерялась девушка, не готовая к такому повороту событий.
– А кое-кому согреться не помешает, – усмехнулся Павлов. – Ожидание на морозе ещё никого не красило. Чай, кофе?
– Кофе, спасибо…
– А я больше чай уважаю. Минутку…
Пока хозяин разбирался с чайником, Лиля осторожно пробежалась взглядом по кабинету. Это помещение предназначалось для двоих сотрудников, судя по второму столу, загромождённому стопками с документами, – его хозяин, видимо, ушёл по каким-то своим делам. Вообще было здесь даже уютно, что удивительно, если учесть характер заведения. На подоконнике стояли горшки с цветами, лёгкие занавески, висящие на окнах (вместо привычных для таких мест жалюзи) радовали глаз, пол застилал ковёр, пусть и местами потёртый, – в общем, не кабинет следователя, а комната в офисе или даже в квартире.
– Вам с сахаром? – голос Павлова отвлёк Лилю от разглядывания.
– Одну ложку…
Виктор разлил кипяток по чашкам и сел.
– Скажите, Лилия Альбертовна…
– Можно просто Лиля.
– Скажите, Лиля, вы действительно память потеряли? – тон его голоса был далёк от праздности. Скорее звучал в нём профессиональный интерес.
– И так, и не так. Моя память просто, как бы это сказать… заменилась другой…
Не хотелось Лиле рассказывать об этом постороннему человеку, но раз уж она собирается просить о помощи, откровенности не миновать.
– То есть как это? – слегка удивился Павлов.
– Ну… я помню то, чего не было на самом деле. Как будто раньше я жила совсем другой жизнью, понимаете? В другом доме, с другими родителями…
– Не совсем, признаться, понимаю. Вы пейте кофе, пока не остыл.
– Да-да, спасибо, – Лиля отхлебнула из чашки, обжигаясь. – Очень вкусно. Но как-то необычно. Вкус такой, знаете… – Она помолчала, прислушиваясь к своим ощущениям. – Даже не знаю, на что похоже. Ни с чем сравнить не могу.
– Я просто щепотку межлицы добавил.
– Щепотку чего, простите?
– Ну, межлицы молотой, это растение такое, его частенько в кофе добавляют. В любом кафе или баре можно заказать…
– Странно, не слышала и не пила. Впрочем, я и в кафе давно не бывала…
– А вот это действительно странно. Такую девушку просто обязаны как можно чаще приглашать в кафе… – Он на мгновение улыбнулся, но тут же его лицо вернулось к прежнему выражению строгой внимательности. – Простите, это не моё дело. Итак, Лиля, вам нужно найти человека…
– Да, – Лиля отставила чашку в сторону. – Очень нужно! Только я совсем мало о нём знаю. Имя с фамилией знаю, есть также фотографии десятилетней давности и примерное направление, куда он мог уехать. Вот, собственно, и всё.
– Это ваш родственник?
– Несостоявшийся… – со смущённой улыбкой произнесла Лиля.
– Что это значит?
– Это мой бывший жених.
– А-а-а, значит, о нём вы помните!
– К сожалению, нет.
– Вот как! – взгляд Павлова стал ещё более внимательным. – Зачем же тогда его искать?
– Я не могу вам ответить на этот вопрос.
– Потому что это не моё дело?
– Потому что у меня нет пока ответа… – После молчания Лиля неуверенно продолжила: – Это обстоятельство что-то меняет? Вы… не станете мне помогать?
– Нет таких обстоятельств, которые заставили бы меня нарушить слово. Я обещал, значит найду. По крайней мере, приложу все свои силы и умения, чтобы это сделать.
– Спасибо вам, Виктор! Я… не знаю, как вас благодарить…
– Я обещаю подумать над этой проблемой, – усмехнулся Павлов. – А теперь давайте ваши, точнее вашего жениха, фотографии, ведь вы их принесли?
– Конечно! – Лиля потянулась к своей сумочке.
– А в каком направлении скрылся товарищ?
– Мама сказала, что он собирался ехать на север. То ли в Архангельск, то ли в Норильск…
– Да-а-а… – хмыкнул мужчина. – Большое поле для размышлений. Ладно, будем работать. Показывайте вашего молодца.
Глава 15
– Ты где шляешься, девка? Два часа уже здесь торчу! – в голосе Якова, встретившего Лилю на её рабочем месте, сквозило раздражение.
– Так уж и два!
Лиля бросила сумку в угол и, поправив стопку с маечками, встала к прилавку. Она действительно задержалась – после ухода от Павлова какое-то время провела в маленьком кафе, в которое попала по совету Виктора, и там заказала кофе с этой самой межлицей, о которой, как и о многих других вещах, память не подкинула ей ни одной подсказки. Она сидела за столиком у окна, прихлёбывала из чашки и думала, думала, позабыв о времени…
– А ты на часы посмотри!
– Тебе какая разница, здесь я или нет! – огрызнулась Лиля. – Главное, что деньги я отдаю вовремя, а остальное тебя не должно волновать.
– Не делай из меня чудовище!
– Это уже до меня сделали…
– Лилька, не дерзи!
– Да ладно тебе, Яша, – миролюбиво улыбнулась Лиля. – Говори, зачем пришёл, и сваливай, не мешай мне работать.
– А что это ты сияешь, как будто тугой кошелёк нашла?
– Ты только о деньгах и можешь думать!
– Не только, – толстые ручищи обхватили Лилину талию, но тотчас же были сброшены в сторону.
– Яков Борисыч! Сколько можно уже! – прошипела Лиля, оглядываясь по сторонам. – Сто раз тебя просила не приставать. Всё, любовь прошла, завяли помидоры!
– Не понял, при чём тут помидоры? – нахмурился толстяк.
– При том! Хватит, в самом деле! Говори, зачем пришёл? Мне правда работать нужно… – Лиля зазывно улыбнулась подошедшей к прилавку потенциальной покупательнице, но та, увидев человека в форме, поспешила пройти мимо. – Ну? Всех клиентов мне распугаешь!
– Есть у меня к тебе одно дело, Сёмина. Под силу справиться только тебе.
– А Ларка, значит, не подошла? – догадалась вдруг Лиля. – Ты же, небось, ей сначала предложил, да?
– Что ты мелешь!
Толстяк напыжился, щёки его покраснели. Значит, она угадала, подумала Лиля.
Ларка, или Лариса Стрелецкая, арендовала магазинчик в соседнем ряду, недалеко от Наташи, и тоже все свои товарно-денежные дела проворачивала через Якова. Лиля догадывалась, что не только по бизнесу они были напарниками. Не раз она встречала полицейского выходящим из Ларкиного заведения – сытого, довольного, разве что не облизывающегося от удовольствия. И то сказать, Лариска была бабой видной, статной, не то что худенькая Лиля, так что понять охочего до ласки мужчину можно. От одного только Лилю коробило – зачем сразу с несколькими шашни крутить? Но такова уж, видно, мужская природа, что одной женщины им мало, разнообразие подавай. Нет, она в такие игры не играет!
– Это мельница мелет, а я твои манёвры издалека чую. Ладно, говори, что за дело.
– Короче, – Яков понизил голос, вплотную приблизив губы к Лилиному уху, – помочь надо одному человечку.
– Какому человечку? Что за помощь?
– Ч-ш-ш, не ори! Это дружбан мой, вместе учились когда-то…
– Что ему надо? И почему ты сам ему помочь не можешь?
– Если бы я бабой был, – хохотнул Яков, – то уж помог бы. Но из меня такая же тётка получится, как из тебя дочь Шатрова.
– Да пошёл ты! – мгновенно обидевшись, Лиля дёрнулась в сторону, но Яков её придержал за руку.
– Ладно тебе, я пошутил.
– Дурак ты, боцман, и шуточки у тебя дурацкие.
– Не знаю, как насчёт боцмана, но больше я так шутить не буду, обещаю!
Видно, ему и вправду была очень нужна Лилина помощь, если он стал вдруг таким покладистым.
– Ладно, продолжай.
– В общем, Веньке нужна женщина, которая сыграет роль его жены. Сама понимаешь, я на эту роль никак не гожусь.
– Зачем ему этот спектакль?
– Ну, слушай…
И Яков поведал Лиле весьма запутанную историю, из которой она узнала, что Вениамин – бывший российский гражданин, сейчас же проживает в Бразилии и в связи с этим, как иностранец, не имеет права вывезти из России фамильные ценности. Будто бы есть статья в российском законодательстве, по которой это сделать невозможно. Бразилия-то приняла бы эти ценности с распростёртыми объятьями – не так уж она богата, по словам Якова, чтобы разбрасываться такими ресурсами, но бывшее отечество зорко стоит на страже своих интересов.
– Разве это справедливо, что ценности, которые по праву принадлежат Веньке, как единственному из оставшихся потомков, не могут вернуться к своему хозяину? Вот ты скажи, разве справедливо?
– Странная вообще-то история, – задумчиво протянула Лиля, вспоминая обо всех правилах перевозки вещей из одной страны в другую, о которых она когда-либо слышала. Впрочем, поправила она сама себя, все её воспоминания зиждутся на неправильных данных, взятых из повреждённой памяти…
– Ничего странного, одна только вопиющая несправедливость!
– Допустим, всё так, как ты говоришь. Но зачем ему фиктивная жена?
– Не фиктивная, а настоящая! Нужно будет официально зарегистрировать ваш брак!
– Час от часу не легче… – Лиля сглотнула, переваривая новость. – Что может изменить регистрация?
– Многое! – Яков схватил Лилю за руку в пылу горячности. – Тебе, как официальной супруге, можно будет вывезти эти драгоценности из страны! Ведь ты женщина и имеешь право носить на себе хоть тонну золота и бриллиантов!
– А, так это ювелирные изделия?
– Ну да! Бабкины, прабабкины… Их в Венькином роду много было. И каждая покупала бирюльки на свой вкус. Ты представить себе не можешь, какое разнообразие этих финтифлюшек в Венькином сундучке!
– Значит, ты видел их уже…
– Конечно! Говорю же, Венька – мой дружок детский, вместе по двору гоняли, потом в школу одну ходили. Нас даже за братьев принимали. Нет у него от меня секретов. Он потому ко мне и обратился за помощью – знает, что я его не сдам.
– Кому не сдашь? – удивилась Лиля.
– Ну, это я так сказал, вообще, – щёки Якова покраснели. – Короче, если ты нам поможешь, то получишь огромные башли. Венька парень не из бедных. И сердце у него щедрое. Ну, согласна? Ты не мохай, он всю дорогу рядом будет. Тебе надо будет только цацки указать в декларации, перелететь с ними на самолёте, а там Венька от них тебя освободит и всё, денежки у тебя в кармане, гуляй не хочу.
– Ты упускаешь один момент. Я должна за него замуж выйти. Печать в паспорте и все дела.
– И что тебя смущает? Как выйдешь, так и обратно зайдёшь. Дело-то минутное. А удовольствия море. Кстати, этими деньгами ты потом со мной расплатишься и будешь вообще свободна, как ветер. По-моему, расклад удачный для всех троих. Что скажешь, голуба моя?
– Интересно, а почему Ларка отказалась от такого заманчивого предложения? Если всё так легко и просто…
– Ларка глупая баба, – лицо Якова сморщилось, как от боли. – И языком болтает много. А ты кремень, уж я-то знаю.
– А зачем обязательно замуж выходить? Ну, напялю я на себя брюлики, точно так же укажу их в декларации, перелечу вместе с ними в Бразилию, отдам твоему Вениамину, и всё! Я ему – фамильные драгоценности, он мне – деньги. На том и расстанемся.
– Всё ты ладно рассказала, краса моя, только вот обратно ты вернуться уже не сможешь. Никто тебя без указанных в декларации ценностей не выпустит из чужой страны, а тем более домой не впустит.
– Но ведь в первом случае я тоже без них буду!
– В первом случае ты отдашь их законному мужу! А это уже совсем другая история!
– Как-то всё запутанно, непонятно… Где здесь подвох, Яков?
– Какой подвох, глупенькая? Всё чисто, как в ювелирном магазине. Соглашайся, когда ещё такой шанс выпадет подзаработать! Это тебе не на рынке шмотками торговать, тут совсем другие деньги, понимать надо!
– Мне нужно подумать.
– Думай, я разве против? – обрадовался Яков, понимая по Лилиному голосу, что есть шанс на победу. – У тебя целых три дня есть на думки твои.
– Почему три дня? – удивилась Лиля.
– Потому что через пару недель Веньке улетать надо. Сейчас-то он здесь, а потом его срочные дела ждут в Бразилии. Так что успеть надо будет вам брак заключить ну и вообще все дела с документами отрегулировать. Загранпаспорт там, виза…
– Ох, ещё и загранпаспорт! У меня ведь его нет, кажется… – с сомнением протянула девушка. Перед её глазами всплыла красная книжечка с золотыми буквами, но Лиля помотала головой, и видение исчезло. – Его ведь оформлять надо, а это быстро не делается!
– Если надо – делается. Не мохай, Лилька, всё решим. Эти дела тебя вообще не касаются. Самое главное, что от тебя нужно – твоё добровольное согласие. Всё остальное предоставь профессионалам.
«И всё же странная история, – думала Лиля, возвращаясь домой. – Пахнет от неё чем-то таким неприятным, опасным даже. Хорошо бы посоветоваться с кем-нибудь знающим, только где такого человека взять? Павлов укатил в командировку, не с Наташкой же или Юки о таких делах говорить? Мать тоже не в счёт, вряд ли она даже поймёт, о чём речь, с её-то беспрерывными запоями! Мать… А ведь такая интересная в молодости была, – перескочила Лиля мыслями на другую тему. – Глаза сияющие, радостные, лицо светлое… Интересно, после чего она пить начала? Не просто же так люди в пьянку бросаются, должен быть повод какой-то. Жаль её вообще-то. Пусть я не питаю к ней особых дочерних чувств, но живой человек всё-таки. Добрый. Как она меня после ночёвки на морозе спасала. С того света, можно сказать, вытащила, Иннокентий врать не будет. Он, конечно, тоже помог тогда, но в основном материна заслуга, что я в те страшные дни душу Богу не отдала. Нет, надо докопаться до причины её пьянства. Если найти ту самую точку отсчёта, переломный момент, после которого жизнь её под откос пошла, то можно будет, наверное, что-то исправить… Хоть к психологу иди, – вздохнула Лиля. – Денег только нет. А деньги появятся, если соглашусь на эту аферу с Бразилией. В общем, замкнутый круг получается. И что мне делать?»
После долгих раздумий Лиля всё же решила пойти на риск. Хотя чем она рисковала? Печать в паспорте поставить – не подсудное дело. Нацепить на себя украшения и перелететь в другую страну – тоже ерунда, даже интересно. Получить за доброе дело кучу денег – и вовсе удовольствие, правильно Яков сказал. Тогда в чём дело, почему так тревожно замирает сердце, лишь только она начинает думать об этой истории?
Так и не определив причину своих сомнений, Лиля бросилась с размаху в ледяную воду – следующим утром позвонила Якову заявить о своём согласии.
– Сегодня же встретимся с Венькой в уютном месте и всё обсудим! – у того даже голос изменился от радости. В телефонной трубке что-то тоненько звякнуло. – Лилёк, я в тебе не сомневался! С меня шампанское!
– Заранее только праздновать не начинай. Может, мне твой Венька доверия не внушит. Тогда я ещё подумаю, связываться с ним или нет.
– Внушит, не сомневайся даже! Ты, главное, сама в него не втюрься, он парень видный. Да только у него невеста есть…
– Невеста? Почему же она сама не согласилась помочь?
– Так она бразильянка! Ладно, куколка моя, до вечера!
Лиля отключила телефон и какое-то время ещё в задумчивости стояла, не двигаясь, будто рассматривая что-то внутри себя. Этот её отрешённый вид заметила Юки, которая в это время отдыхала, сидя на маленьком тряпичном стульчике неподалёку.
– Лиля-сан, ты в порядок?
– А? – не сразу ответила Лиля.
– Ты странный стал последний день. Очень странный. Могу помочь?
– Ну что ты, Юки, всё хорошо у меня! – Лиля, посмотрев по сторонам и убедившись, что по такому морозу много клиентов не ожидается, подсела к японке, захватив свой стульчик. – Знаешь, я вот думаю о Ксении…
– Кто это?
– Это моя мама… Она… Понимаешь, Юки, она пьёт. Очень сильно пьёт. – Никому ещё здесь, на рынке, не рассказывала Лиля о своих домашних проблемах. Но сейчас словно что-то заставило её это сделать. – И я думаю, как мне ей помочь…
– Пиёт? Она… – японка наморщила лоб, подбирая слова.
– Алкоголичка, – выдохнула Лиля. – К тому же запойная. Три дня пьёт беспробудно, три дня приходит в себя. И так по кругу.
– Нет хорошо…
– Ещё как нехорошо! А что с этим делать, ума не приложу.
– Я приложу, – Юки несколько раз кивнула, улыбаясь.
– Ты не поняла. Я имею в виду, что совсем не знаю, как ей помочь…
– Я поняла! Танака Юки знает! Я! – для пущей убедительности японка ударила себя кулачком в грудь. – Я лечить человек. Могу!
– Ты можешь её вылечить? – не поверила Лиля. – Правда?
– Правда, да! Я хороший… лечун!
– А разве ты врач? Доктор?
– Нет-нет, не доктор! Я… – Юки покрутила руками в воздухе. – Асаномити!
– Асаномити? – переспросила Лиля. – Это что такое?
– Это есть путь… Такой… такое…
– Это какое-то ваше учение? Медицинское?
– Меди…синское, философичное, разное. Путь для проснулся.
– Красиво звучит. Асаномити… Юки, хорошая моя, помоги нам, пожалуйста!
– Танака Юки помогать! Да! – обычно сдержанная японка порывисто сжала Лилину ладонь. – Ты пришли своя мама. Сюда. Здесь!
– Может быть, лучше у нас дома? Ты сможешь к нам прийти, Юки? Здесь не очень уютно…
– Да! Я сможет!
– О, какая же ты хорошая! – Лиля порывисто обняла японку.
