Дарья Панова
Практика выбора
Глава 9
Мы все как карандаши.
Каждый рисует свою судьбу.
Кто-то ломается, кто-то тупит,
а кто-то затачивается и движется вперед.
Будильникеще не пел, а я уже десять минсинлежала, уставившись в потолок. Несмотря на мой пристальный взгляд, белее он не становился. И вообще отказывался как-либо меняться. Нет, чтобы написать мне, что все будет хорошо. Потому что я ни капельки, ни песчинки, ни на одну молекулу воздуха не хотела идти в школу. Воспоминания о ней не были самыми приятными. Очень многое в школе было построено на проектной деятельности, но при этом у каждого имелся свой индивидуальный рейтинг, который рассчитывался по очень сложной формуле. На мой взгляд, авторы ставили целью коллективизацию и индивидуализацию одновременно, что, по сути, являлось противоположностями. И мне приходилось выкручиваться, чтобы держаться на плаву. Потому что я была одиночкой. Легче одной сделать проект, чем участвовать в распределении ролей и обязанностей в команде. У меня плохо получалось отстаивать свои интересы, зато хорошо – делать свое дело. За счет этого я и держалась на плаву. А еще я не выносила шум. На улице меня выручала музыка в наушниках, в школе же это было невозможно. Родители даже водили меня к специалисту, который замерил, что при повышенном уровне шума мои показатели стресса значительно превышают норму. Но на домашнее обучение меня не перевели. Даже в старших классах меня трясло от неуправляемого хаоса из визжащей малышни, тесноты в коридорах и результатов самовыражения таких же подростков, как я. Тишина лабораторий академии стала для меня самой прекрасной музыкой, а благодаря безграничной возможности быть одной и творить, она стала самым любимым местом. Не хочу! На школу у меня выработалось стойкое чувство отвращения. От таких размышлений становилось все грустнее. Я залезла в мирон и нашла программу «Гадание на день». Говорят, что тексты для него готовят монахи, избранные Великим Жрецом. Нажав на виртуальный сундучок, прочитала: «Твои ошибки – твоя сила. На кривых корнях деревья стоят крепче». Спасибо, конечно! Только ничего непонятно. Практика в школе – моя ошибка? Попытки разгадать послание небес прервал звук будильника. Где эта ошибка технологий? Сегодня мне пришлось хорошо попрыгать, чтобы поймать любезно подаренный братцами будильник. Ну, они у меня получат. На ближайший же праздник подарю им набор заданий с пометкой повышенной сложности к школе. Нет, лучше майки с поросятами. Люк, как всегда, появился внезапно. Попрыгал при виде меня. Пискнул мирон, предупреждая о новом сообщении. Я потянулась за ним. Но ай-ай оказался проворнее. Одним прыжком он достиг мирона первым, прижал к груди двумя лапками, и радостно вереща, прыгнул на комод. То есть утренней зарядки с будильником мне мало, да? Теперь догонялки за Люком, то, о чем мечтает проснувшаяся с утра девушка, у которой будет тяжелый день. Когда я, наконец, отвоевала свою вещь, то у меня уже сбилось дыхание. А ай-ай, как ни в чем не бывало, прыгал рядом, предлагая поиграть еще. Сообщение от Леора гласило: «С добрым утром, лосканская принцесса!». Сижу, читаю, улыбаюсь. И так по кругу. Люк, испугавшись ступора своей хозяйки, уже даже вынул из кармашка свои недавно награбленные сокровища и подвинул мне. Только это и заставило отвлечься и засмеяться от счастья. Когда Саара перечитывала сообщения от своих поклонников и начинала танцевать, то я называла это начальной стадией идиотизма. Может это и заразно, но, кажется, я начала ее понимать. Чуть не забыла ответить. И как мне к нему обращаться? Ладно, напишу нейтральное «доброе утро и удачной поездки!»
На кухню я выползла подозрительно сияющая. Все уже были в сборе. Я взяла тарелку с питательной смесью. Сегодня мне захотелось добавить побольше разноцветных шариков.
– Акор всем! – в ответ мне прилетело молчание. Я удивленно подняла глаза. На меня смотрели пять пар ошарашенных глаз. Воспользовавшись паузой, Люк прыгнул на стол, радостно вереща, схватил цветной шарик из моей тарелки и умчался прочь с добычей.
– Что-то случилось? – осторожно спросила я.
– Ага, ты улыбаешься, – кивнул Каарон.
– А не должна! – сообщил Алон.
– Мы думали, что ты сейчас будешь в большой печальке, – огласил семейные ожидания Гарон.
– Дорогая, ты же помнишь, что идешь сегодня на практику в школу? – мягко, как к тяжелобольной, обратился папа. А мама торжественно обвела всех взглядом:
– Моя дочь не пасует перед трудностями.
– А ты ничего не принимала бодрящего? – папа показал, что не верит в мои чудесные преображения и силу воли.
Я обвела взглядом всех присутствующих, пытаясь понять, что они имеют ввиду.
– Я же на практику, а не на учебу. Все уже в прошлом.
– Ну и что! Я видел, как ты обходишь здание школы, даже если опаздываешь, – развеял мою попытку казаться взрослой самый младший негодник.
– Ладно, но теперь-то я буду по другую сторону баррикад. – признала я частичное поражение.
– Так, быстро заканчиваем с завтраком и выходим. Сегодня надо прийти раньше на десять минсин. – объявила мама.
– А как прошел Ваш вечер? – поинтересовалась я.
– Мы были на презентации военной корпорации «Онком». И нашему папе дадут вести новый крупный проект. – с гордостью объявила она.
– Эсмирианна Лорея, еще рано об этом говорить, – думаю, скромность мне досталась именно от папы.
– Калон, перестань. Все уже решено. Я видела их лица, – отмахнулась мама.
– Это здорово! – мое хорошее настроение вернулось. Мы сложили тарелки в хозяйственного робота и отправились в комнаты захватить нужное. В свою сумку я накидала побольше вещей, словно моя предусмотрительность спасет меня. Уже у двери вернулась и кинула в нее еще наушники и успокоительное. Люк неотступно следовал за мной. В коридоре я присела на корточки и почесала за ушком своего любимца. От удовольствия он закрыл глаза, и его попа смешно плюхнулась на пол.
– Веди себя достойно. Жаль, что тебя нельзя взять с собой. – я уже поднималась, когда этот нахал когтем попытался зацепить мой пиджак. Моя реакция оказалась быстрее, и я отпрянула. Мгновенно переориентировавшись, ай-ай направил свои конечности к моей сумке.
– Нет, – я старалась быть твердой, но больше всего хотелось схватить и защекотать этого красавчика. В последнее время я совсем мало уделяла ему внимания. Надо исправляться.
– Калон, ты во сколько выходишь? – мама поправляла прическу у огромного зеркала в коридоре. Но в этом не было нужды. Её вид всегда был безупречен.
– У меня еще омут. – папа провожал всех нас. Вот только глаз он не сводил с мамы, а она ему дарила еле заметную улыбку в ответ. Хотела бы я такую же любовь, которая с годами не гаснет. Может быть, она столь ценна, потому что за нее дорого заплатили. Они не любят распространяться на эту тему, но я знаю, что папа отказался от своего рода, а мама сбежала из своего, чтобы быть вместе. Как бы их разговорить о подробностях, а то они лишь обещают, что когда-нибудь мы все узнаем.
Путь до школы занимал около семнадцати минсин. Пока мы шли, мама успела спросить у мальчишек последние пройденные темы по истории, планетоведению и математике. Я же еле сдерживала себя, чтобы не подсказать. Но это ухудшило бы их положение дополнительными вопросами.
Большое здание с огромными стеклянными перекрытиями и цветными вставками вызвало в моей душе целую бурю чувств. Я думала, что эту дверь я закрыла навсегда и никогда больше не вернусь. На пропускном пункте мама оформила меня как своего гостя. Мальчики тихонько переговаривались, обмениваясь одним им понятными знаками. Когда мы вошли в холл, братья отдали церемониальный поклон, чтобы удалиться.
– Ступайте! Жду результатов! – отпустила их мама.
– Да, мама! – хором ответили они и направились к левому коридору. Братья спокойно шагали нога в ногу. И только повернув за угол, мы услышали топот и громкие голоса. Я улыбнулась, а мама закатила глаза вверх, моля Верховного жреца о радости от отпрысков.
– Пойдем! – в школе мама всегда становилась еще более строгой. Мы пришли рано, и детей почти не было. Административная часть находилась достаточно далеко от учебных классов.
– А директор та же? – неуверенно спросила я. Приорка Лонна была обо мне не самого лучшего мнения.
– Нет! С тех пор, как ты ее закончила, у нас новый директор. Я же говорила. – укоризненно сказала мама.
– Я забыла. Для меня это было неактуально. – просто сказала я.
– Вот видишь, никогда не знаешь, что в жизни пригодится. Поэтому все надо делать идеально! – мама проповедовала свою философию. С большинством положений я была согласна, но следовать им было выше моих сил.
В приемной ничего не изменилась. Даже секретарь осталась та же. Мы подошли к стойке, и мама поприветствовала свою старую приятельницу:
– Акор, Алисенна!
– Акор, Эсми! Акор Агния! Сделала все, что могла! Как же выросла наша девочка! – похоже, меня действительно были рады видеть, и от этого стало так тепло и хорошо на душе. Дверь хлопнула. Обернувшись, я увидела высокого аринорца средних лет. Он спокойно подошел к двери своего кабинета, открыл ее и кивнул, приглашая войти.
– Только претендентка, – приказал он, заметив маму, не отстававшую от меня ни на шаг. Это заставило ее остановиться. Я же вошла первой. В этом кабинете директора я была всего несколько раз, не все запомнила, но достаточно, чтобы заметить колоссальные изменения. На смену темным обоям и бесчисленным шкафам пришли светлые стены и несколько открытых стеллажей, отделявших рабочую зону от зоны отдыха с диваном и низким столиком. Мне указали на стул напротив стола.
– Добрый день, лэрин Бронскови. Я Адам Кроу. – мужчина уже уселся в свое кресло и соединил руки перед собой.
– Добрый день, очень приятно! Спасибо, что согласились взять меня. – я заняла место напротив директора.
– Что из документов и рекомендаций у вас есть с собой?
Молча достала папку, побывавшую вместе со мной на всех собеседованиях. Директор открыл ее и начал изучать. Я же уставилась в окно. Удивительно, но никаких штор или даже жалюзи не было. Облака величественно проплывали по небу, исполняя свою великую миссию, словно у них никогда не было тревог.
– Сколько часов Вам необходимо для зачета по практике? – мужчина спросил, не отрывая взгляда от папки. Я перевела взгляд с окна и ответила:
– Сорок пять омутов в квадрик.
– У нас есть как раз вакансия на пятьдесят омутов в квадрик. После двух квадров планируете ли Вы остаться на должности?
– Не могу пока сказать, – это мы с мамой не обсуждали, и правильный ответ в данной ситуации я не знала. – А как будет удобнее Вам?
– Посмотрим. Признаться, я все-таки предпочитаю, когда каждый на своем месте. Но вашей квалификации должно быть достаточно.
– Да, я понимаю. – мне действительно шли на встречу. На Эминее было принято, чтобы твоя квалификация соответствовала твоей должности ни больше ни меньше. Если ты лаборант из среднего учебного заведения, то иди в школу; если учишься в академии, то твой путь – лаборатории корпораций.
– Это хорошо. Вы идете под руководство Жэсмина Койко. Знаете его?
– Да, он был моим учителем естественных наук. – я даже не знала, радоваться или огорчаться. Отношения с этим коренным эминейцем у нас были непростые. Иногда он был необычайно добр ко мне, но нередко мне доставались от него самые сложные задания и предъявлялись достаточно завышенные требования.
– График и функции согласуете с ним. Ваша ставка будет оплачена минимально. Можете взять у секретаря подтверждение о практике. Испытательный срок – квадрик. Если Жэсмин вас примет, то через квадрик оформите документы у Алисенны. – аринорец говорил очень спокойно и по делу. – Можете идти.
– Да, спасибо Вам большое, – я поняла, что аудиенция закончена. Уже за дверью облегченно выдохнула и счастливо улыбнулась: «Ура! Получилось!». Довольная, рассказала о договоренностях секретарю и ринулась в учебный корпус. Времени оставалось не так много, и хотелось бы успеть поговорить с Жэсмином. Стоило выйти за пределы административного корпуса, и меня накрыло шумовой волной. Это будет не так просто, как я думала. Давай, Агния! Приступы паники ты умеешь купировать. Бегающую малышню я представила в виде маленьких обезьянок, а играющие в догонялки мальчишки напомнили оленей. Школа чудесным образом превратилась в лес в моем воображении. Это успокоило, и я пошла искать аудиторию Жэсмина. Но тут путь преградило пять крокодилов. Я попыталась их обойти, но они не дали. Вперед выступил самый высокий.
– Пропустите, – постаралась серьезным тоном сказать я.
– Ты в нашем классе будешь учиться? Давай сразу знакомиться ближе, – и высокий аринорец сделал шаг вперед. Инстинктивно сделав шаг назад, я наткнулась на его приятеля. Остальные захохотали. Нет, это не крокодилы. Так смеяться могут только гиены.
– Прекратите! Я сотрудница школы. – я все-таки набралась храбрости, чтобы отстоять себя.
– Прекрасная лосканка, штат укомплектован, и всех преподавателей я знаю, – слова вежливые по форме, но произнесенные с издевательской интонацией, уже начинали раздражать.
– Вы мешаете пройти! – я уже откровенно злилась. Да что эти малолетки себе позволяют! Я сделала шаг вперед, и противник ушел в сторону.
– Мы еще встретимся! – он успел взять прядь моих волос и пропустить через пальцы.
Я даже не стала отвечать. Кошмар! Я, конечно, выгляжу юной, но не настолько же. Разглядывая по пути старшеклассниц, пришлось признаться себе, что меня и правда можно было перепутать. Ну уж нет! У этих наглецов есть естественные науки, и как ответственный лаборант я им помогу. Чтобы напакостить, моих знаний химии мне вполне хватит. Это слишком по-детски. Но раздувать скандал в первый же день я не хочу. Я и так тут на птичьих правах. Пока продумывала варианты мести, успела успокоиться. Так, а вот и учебный кабинет с лабораторией. До начала урока оставалось несколько минсин, но все ученики терпеливо ждали у входа в кабинет. Я постучала, ответа не было. Несмотря на любопытные взгляды, дернула ручку и вошла. Учитель сидел спиной к входной двери, смотря в микроскоп.
– И кто осмелился? – не поворачивая головы, произнес Жэсмин.
– Акор, я новая лаборантка!
– Наконец-то, а то совсем замучили старика. Все сам да сам. Не везет мне, третья лаборантка подряд ушла в декрет. – седой мужчина невысокого роста развернул кресло. – О, Агния! Так вот какой сюрприз мне обещала эта старая интриганка Алисенна! Тебе, пожалуй, лабораторию я доверю. Может быть. Подумаю еще.
Жэсмин Койро был всегда полон энергии и непредсказуем. Он мог добиться исключения из школы тихого троечника или рьяно защищать отъявленного хулигана, его задания с ума сводили нас своей необычностью и отличным от образовательных стандартов подходом. Он далеко не всегда следовал программе, перескакивая на темы по своему усмотрению. Но при этом, показатели знаний его учеников были высокие. Во время учебы он меня то хвалил, превознося до небес, то делал объектом своих шуток и давал сверхсложные задания.
– Что мне делать? – еще одной особенностью этого старого плута было то, что с ним не стоило лукавить. Иначе он быстро включался в игру и обставлял тебя в два счета на своем поле.
– Ох, я из тебя вытрясу, каким ветром тебя сюда занесло. Так, сейчас эти нелюди придут. Пойдем, – он резво вскочил, и я последовала за ним.
– Смотри, вот лаборантская, а вот инструкция, как все должно быть, – он нажал пульт и на экране появился документ, в котором было сто восемьдесят страниц. – Ты, детка, поторопись, скоро проверка какая-то, и должно быть все вот так. А еще я тут задумал исследование провести, так что твоя помощь мне пригодится. Ты же в Академии должна учиться?
– Да, предпоследний курс. У меня здесь практика.
– Эво как! Не понял ничего. Я ж умру от любопытства до следующей перемены А этих самозванцев слишком опасно оставлять один на один с реквизитами. – пожаловался учитель.
– Хорошо, Жэсмин, – меня спас сигнал начала урока. Кряхтя и бурча что-то себе под нос, он вышел из лаборантской. Я же принялась за дело. Не понимаю, чем тут занимались мои предшественницы, но куча образцов была перепутана, многих веществ не хватало. Даже шкафы не были пронумерованы. Я начала расставлять все, попутно делая список недостающих предметов согласно инструкции. Лишь раз вышла перекусить, и опять была перехвачена этим наглым аринорцем.
– Ты и правда новая лаборантка, тем интереснее. – вовсю улыбался мне он, позволив себе стоять на непозволительно близкой дистанции ко мне.
– Оставь меня в покое, – я смотрела ему прямо в глаза, но было понятно, что мое обращение до его мозга не дошло.
– Пока рано. Я Горэг, – меня одарили многообещающей улыбкой.
– Я пойду к директору.
– Это все ускорит. Тебе же надо это место. – ударил точно в слабое место.
Я молча обошла его и поспешила к себе. С этим надо что-то делать. Только в лаборатории облегченно выдохнула. Жэсмин за два перерыва успел вытрясти с меня всю правду. Что радовало, так это гибкий график. Похоже, настроен он ко мне радушно, но последнее слово всегда за ним, и что он выдаст в конце, не мог предугадать даже он сам. Был последний урок, я как раз была на середине инвентаризации, как услышала грохот. Первое желание было не выходить, но все-таки я персонал. Выглянув наружу, увидела, как все столпились в конце класса, а Жэсмин продирался к ним. Добравшись до толпы, заметила лежавшего на полу того самого аринорца. Его кожа из зеленоватой стала серой. Тело начали сводить судороги, изо рта пошла пена.
– Быстро переверните на живот и вызовите скорую помощь. – дала указание я, и все пришло в движение. Кажется, его друзья повернули на бок, человек пять достали мироны и нажали кнопку вызова.
Очень похоже было на отравление. Но я знала только теорию, и если я права, то времени осталось совсем мало. А если ошибусь, то это ускорит его смерть, и меня еще и обвинят в смерти ребенка. Все это молнией пронеслось в мыслях, а я уже ринулась за основной преподавательский стол. Ингредиенты противоядия были просты, но вот концентрацию надо было знать. И эту информацию не найдешь в сети. На лекарство у меня ушло не больше двух минсин. Я сосредоточилась на весах. Когда встала и побежала к телу, он посерел еще больше.
– Держите его! – приказала я и всадила шприц в руку. Теперь надо время. Спустя еще пару минсин ворвались врачи с носилками.
– Что произошло? – спросил гериотрианец, пока второй аринорец присоединял к нему датчики и брал анализ крови.
– Не знаю! Потерял сознание, упал, цвет кожи стал серым, появились судороги и пена изо рта. – Жэсмин взял ситуацию в свои руки, пока я все еще сидела на коленях рядом с телом, ожидая хоть малейшие изменения. Изменение окраса тела прекратилось.
– Я думаю отравление ацетатом свинца. Я ввела противоядие. – в руках я все еще сжимала шприц.
– Откуда оно у вас?
– Сделала здесь за минсину.
– Я возьму на анализ. Разберемся. Кон, что там?
– Состояние тяжелое.
– Госпитализируем.
Аринорца унесли, а я смогла встать только с помощью Жэсмина. Он усадил меня в лаборантской, влил дозу успокоительного и послал за мамой. Эсми Лорианна появилась через три минсины. Посовещавшись, они решили оставить меня здесь на кушетке, пока не приду в себя.
– А если я ошиблась? – не выдержав, озвучила свои терзания я.
– Мы никогда не ошибаемся! – мягко сказал Жэсмин. Я удивленно посмотрела на учителя.
– Ты делаешь ошибки, а твоя душа выбирает уроки. В итоге все идет на пользу. – философски пояснил он.
– Я не уверена в дозировке. Когда можно будет узнать, как он? – я понимала прекрасно весь риск, но не могла иначе.
– Я узнаю, ложись. Мне пора. Пиши на мирон, если что. – мама кивнула и вышла за дверь. По ее лицу невозможно было понять её истинное отношение к ситуации. Через урок появился следователь, который вымотал мне душу, заставив рассказать всю мою жизнь. Единственное, что он не спросил, было, пожалуй, какое первое слово я сказала в своей жизни. Все остальное он знал. Его вопросы делали меня подозреваемой. Меня же больше волновало, жив ли парень. Наконец, я не выдержала и спросила:
– Как он?
Покопавшисьв своем мироне, мне пошли навстречу, сообщив, что состояние стабилизировали. Этого было достаточно, чтобы пока спать спокойно. Мне пришлось остаться еще, чтобы показать моему следователю и другому специалисту, как я собрала противоядие. Оказалось, что в экстренной ситуации я соображала гораздо лучше. Когда я увидела, что они собрались снять на видео повторение моего подвига, то честно призналась: «Я не смогу еще раз!». Они сделали пометки в своих миронах.
– А как же камеры в классе? Вы можете все посмотреть там.
– На них не было записи. – сказал полицейский, подавшись вперед, чтобы считывать мои малейшие реакции.
– То естьэто не случайность?
– А по-вашему случайность? И как же это могло произойти?
– Я не знаю, как ацетат свинца попал в его организм, но вероятнее всего через пищу. – предположила я. Дальше диалога не получилось.
Домой я уже добралась вечером. Мама была со мной все это время и молчала. Она всегда высказывала свое мнение, только когда знала все о ситуации. Здесь же было больше вопросов, чем ответов. Было ли отравление случайным или преднамеренным? Кто желал смерти подростку? Правильно ли я поставила диагноз? Что мне будет за нарушение инструкции – не предпринимать ничего до приезда врачей? Я спасла или ухудшила состояние аринорца? Хотя бы на часть вопросов я надеялась получить ответы завтра. Обняв Люка и приняв еще дозу успокоительного, отправилась спать. Уже погружаясь в царство сновидений, я насчитала три сообщения от Джексина и одно от Леора. Однокурснику отвечу завтра. А от приорца не удержалась и прочитала: «Как прошел твой день?» Я нашла в себе силы набрать в ответ лишь одно слово: «Необратимо».
