Дарья Панова
Практика выбора
Глава 6
Все хотели бы хорошо провести время,
но время не проведешь.
Всё, от чего ты бежишь, находится в твоей голове
Несмотря на попутный ветер в виде удачно подвернувшегося транспорта, я опоздала. Коря себя за то, что засиделась в лаборатории, я вышла на остановке «Лоскано». Огромный развлекательный центр представлял собой эклектику в высшей степени как снаружи, так и внутри. Внешне можно заметить зеленые террасы, разноцветные объемные кубы, белые шары, маленькие и большие объемные трапеции. Все это соединялось сетью переходов, напоминавшими трубочки в стакане с коктейлем. Может, он вообще не приедет? Я набрала на мироне номер Леора. У него был выставлен режим ожидания. Ну и что мне теперь делать? Не успела я положить устройство в карман, как раздался звонок.
– Акор, Агния! – от того, как мужчина это сказал, у меня мурашки побежали по телу.
– Акор! – выдавила из себя я.
– Я только подъехал. Подходи к зеленому входу.
– Хорошо. – я подняла голову и посмотрела на уровни торгового центра. «Лоскано» казался веселым и необычным. Но в природе никогда не возникало и не возникнет такой дисгармонии. Только совершенное может создать совершенство. А мы, хотя и считаем себя вершиной развития, далеки даже от гармонии красок, чувств, форм. Моменты созидания чего-то стоящего возносят нас на вершину экстаза, и мы получаем место в ряду гениев. А для вселенной – это норма быть, творить, дышать совершенством. Что я тут делаю? Я просто хочу в свою лабораторию. Ладно, надо все-таки попробовать побыть нормальной и не бегать от жизни, в чем регулярно обвиняла меня подруга. Я сделала шаг к входу с трудом, как-будто в новую жизнь. Как всегда повторяет Клара – «Если вы что-то боитесь сделать, то это как раз и есть то, что вам необходимо сделать в первую очередь.»
Красивый высокий приорец стоял уже там. Леор ждал именно меня. Было в этом что-то волнительное и приятное. Я улыбнулась. Мою улыбку поймали и вернули. Первый шаг навстречу сделал мужчина.
– Акор! – еще раз поприветствовала я.
–Акор! Куда ты хочешь?
Меня взяли за руку, как-будто так и должно быть, и мы направились внутрь. У него холодные руки, жёсткая хватка и нежная кожа.
– Я бы хотела на зеленую террасу.
– Хм, оригинальный выбор. – приорец уверенно повел к карте. Мгновение на поиск маршрута, и мы уже идем к нужному лифту. Большая кабинка открылась, навстречу хлынула волна пассажиров. Мы вошли внутрь, и я оказалась лицом к зеркальной стене. Леор отпустил мою руку и встал за спиной. Близко, но соблюдая приличия. Я смотрела на нас в зеркало. Высокий брюнет и хрупкая блондинка с пепельными волосами. Наверное, это чисто по-женски оценивать, как мы смотримся вместе. А вот взгляд мужчины был совершенно иным – пристальным, изучающим. Я почувствовала себя эйркрузом, у которого провели поверхностный осмотр, отнесли к категории и назначали цену. Решение еще не приняли. И было что-то еще в его взгляде. Глухая тоска, спрятавшаяся за стальным одиночеством. Отрицание, одевшееся в броню цинизма.
Заведение «Плантис форикус» находилось в конце коридора восьмого уровня. Уже на входе встречали высокие деревья в кадках. Наверняка, их специально подпитывали. Горшки поддонов мигали, что говорило о системе контроля состояния.
На входе нас приветствовал метродотель в смешном зеленом костюме с жилеткой в узорах и смешным колпачком с колокольчиком.
– Добро пожаловать в «Плантис форикус». Изволите внутренний интерьер или террасу? – он развел рукив стороны, словно готов был захватить нас в объятия и признать самыми родными и близкими.
– Добрый вечер! Террасу, – озвучил мою просьбу Леор.
– О, прекрасный выбор. Следуйте за мной. Там максимальный процент насаждений и живности и добавлен процент за обслуживание, – последнее он добавил так, как-будто этот фактор также являлся несомненным достоинством. Пока мы шли, я, разинув рот, засматривалась на зоны ресторана. Я нечасто позволяла себе развлечения. Ну, если совсем честно, то я вообще не расслаблялась. Единственной отдушиной были встречи с Саарой, но я крайне редко позволяла себя куда-то вытянуть. Здесь меня поразила попытка дизайнера представить различные природные зоны с трех планет нашей системы Икрус. Было действительно красиво, но даже навскидку я заметила более пятнадцати несоответствий. Например, рассветы на Кило фиолетовые, а не голубые. И их знаменитые цветы териваны распускаются на закате, а к утру уже представляют собой свернувшиеся трубочки. Здесь же была имитация цветов. Пока я сама себе устраивала мини-экзамен, мы уже пришли.
Вид впечатлял: прозрачный купол, подчеркивающий беспредельность неба, зеленый мох по сторонам дорожек к столикам, прозрачные водоемы с разной живностью, огромные клетки с птицами, перегородки-лабиринты, в которых жили тушканчиковые мыши. Хозяева заведения вполне могли брать вход просто «за посмотреть». Нам предложили уединенный столик ближе к краю террасы. Плетеное кресло было бесподобным. Просто, мягко, уютно, теплый плед сверху и понимание, что никуда отсюда не уйду. Зря я сделала такой выбор. С приорцем совершенно точно нельзя расслабляться. Хотя, если мы больше не увидимся, о террасе я не пожалею никогда. Леор уселся напротив. Правда, его кресло выглядело пожестче и помассивнее. Распорядитель оставил нам меню и отошел. Я совершенно не знала, что сказать своему спутнику, и принялась изучать меню. Оно было поделено на три сектора по планетам. Есть опция переключить категорию и все становится более понятно: горячее, напитки, десерты, деликатесы, супы. Есть хотелось жутко, но мне было подано женское меню без цен. Как правило, в ресторанах была традиция, что первым меню давали мужчине или главному, а он уже мог отключить опцию цены у своей спутницы. Говорят, что в некоторых заведениях постоянные клиенты могут оставить в женском варианте меню только блюда по-своему выбору. В моем экземпляре цен не было. Значит, платить будет он. Я же привыкла платить за себя сама. Леор оторвался от изучения своего меню:
– Что? – спросил он.
– Ничего, – ответила я. Не стоит начинать беседу с выяснений. Это дурной тон. Я нажала на самый скромный десерт и травяной чай. Здесь интересный купаж. Леор хитро посмотрел на меня, сделал свой выбор и отправил заказ.
– Итак, ты здесь, – он откинулся на спинку и довольно произнес.
– Ты хотел поговорить, – попыталась напомнить я.
– Ну да! У тебя очень красивые волосы.
– Спасибо!
– Как прошел твой день?
– Нормально, – но хмурая складочка на лбу, похоже, выдала меня.
– Где ты учишься? – полюбопытствовал он.
– Академия
– Ого! И на кого?
– Кафедра исследований биообразцов.
– Я тоже закончил Академию. Правда, восемь квадраронов назад. – его глаза засияли.
– А специальность?
– Управление проектами. Тебе нравится в Академии?
– Да, серьезная подготовка. Но жду не дождусь, когда смогу закончить и заняться исследованиями.
– В Академии все легко и беззаботно. Жизнь ставит, скажем так, более сложные задачи и постоянно сбрасывает на тебя новые переменные, – в его голосе чувствовалась ностальгия по старым добрым студенческим временам.
– Ты можешь туда вернуться за второй специальностью, – мое предложение имело смысл, и приорец вполне мог себе это позволить.
– Агния, я иду вперед, а не назад, чтобы ни случилось. А ты часто бегаешь от проблем?
– Я не бегаю. С чего ты взял? У меня нет проблем, – ринулась в защиту я.
– Хорошо-хорошо, но ты была неимоверно расстроенной в день нашего знакомства, – приорец поднял вверх ладони в жесте, означающем ненападение.
– И?
– Ты мне напомнила младшую сестру. – признался мужчина.
– Это остановило тебя в лифте?
– Да, твои глаза. Твой испуг. Я был на грани.
– Я поняла. Я похожа на твою сестру?
– Да, она очень домашняя.
– Часто с ней видитесь?
– Нет, она далеко. Очень редко. А у тебя есть сестры или братья?
– Да, три брата.
– Ничего себе. Как твои родители решились?
– Непросто, – я понимала его вопрос, но вдаваться в подробности не хотела. На Эминее бесплатно можно было позволить себе два ребенка. Если больше, то либо космическая экспедиция и другие планеты или баснословный налог. Но планета была одной из самой благополучных, и мало кто хотел покидать ее по собственному желанию. Особенно учитывая очередь желающих иммигрировать на нее. На нашей планете гражданство приезжим давали за большие деньги, заслуги и по законодательству в порядке очереди взамен уехавших. Нам повезло, одна из бездетных пар рода подарила нам свое право на одного. А могла ведь продать. Не знаю, как с ними договорилась Кларисса. Но родители, благодаря этому, выплачивали лишь за одного ребенка.
– Сколько у вас разница?
– Десять квадраронов.
– Хм, представляю как тебе весело.
– И не говори. Все время оказываться то посреди боевых действий, то спасенной принцессой, то рядовым солдатом, то на палубе древнего корабля по воде, то на борту космического эсминца. Ты даже не представляешь размеры фантазии трех мальчишек, и как тяжело им отказать, – я улыбалась, искренне вспоминая проказы младших единоутробных родственников.
– Еще как! У меня есть брат, и мы очень веселились в детстве. Правда, у нас ушло много времени и наказаний, чтобы понять, как не нравятся девочкам игры мальчиков.
– Повезло ей! Мои так и не поняли.
– И не надейся на их просветление, – Леор казался таким расслабленным. Как-будто воспоминания вернули его в счастливое прошлое.
– Что, никаких шансов? – притворно спросила я.
– Вот именно! Ты же большая девочка, должна знать, что глупо рассчитывать на понимание у мужчин. Мы для этого слишком просто устроены. – он рассмеялся.
– Не согласна. Все зависит от мужчины.
– Скорее, от его мотивации.
– И какая у тебя мотивация для встречи со мной? – подловила я.
– А у тебя? – не остался в долгу приорец.
В этот момент подъехал робот-официант с нашим заказом. Перед нами поставили традиционный эминейский суп. Основу составляют водоросли, но каждая хозяйка и любое заведение делают его по-своему, добавляя неповторимую комбинацию ингредиентов. Огромная тарелка ассорти с несколькими видами мяса, сыра, свежих и маринованных овощей, хрустящими хлебцами. В заключении робот поставил искусно украшенную корзинку с моим десертом и чайный набор. Аромат и вид еды способствовал ускоренному обильному слюноотделению. Какой контраст ощущений – тревога из-за неопределенности намерений приорца и радость от красоты обстановки и аппетитной еды.
– Ничего плохого я не замышляю. Думай о хорошем и ешь. – словно угадав мои мысли, сказал мужчина.
– Ничего хорошего, видимо, тоже, – скептически сказала я.
– Давай я побуду принцем из приорской сказки, – тут уже в голосе звучало озорство.
– Зачем?
– Совсем ты не веришь в мою бескорыстность. Открою тебе страшную тайну: это поднимет мою самооценку.
– Уверена, что ее не нужно поднимать. Куда уже выше?
– А вот об этом позволь судить мне. Все-таки она моя. Ешь, а то остынет, – с этими словами Леор сам взялся за столовые приборы и протянул один набор мне.
Удивительно, ноостаток вечера прошел легко. Мы соревновались историями о самой шальной проделке моих братьев и приорца с его братом. Потом постепенно перешли к обсуждению Академии. Я узнала много нового, того, что нельзя найти в информационной сети. Вечер пролетел незаметно. Когда первые лучи заходящего солнца коснулись террасы, я спохватилась.
– Ты куда-то спешишь? – приорец держал в руку чашку.
– Думаю, мне пора.
– Хорошо, я отвезу, – он приложил браслет к оставленному счету.
– Пойдем, – мою руку опять бесцеремонно сцапали. Но это уже не вызвало у меня такого страха. Зал был наполовину полон. Мы кивнули администратору и направились к лифтам. Находясь совсем близко, я украдкой наблюдала за спутником. Он казался таким расслабленным. Как-будто снял ненадолго доспехи. В нем проявилось что-то домашнее. В молчании, которое не доставляло дискомфорта, мы дошли до уже знакомого мне солокруза. Я села на сидение рядом с водителем и вдохнула аромат дорогой обшивки и сладких женских духов. И настроение резко скатилось с горы вниз. «Глупо» – признал разум. «Нечестно!» – взвыли эмоции.
– Что случилось? – мгновенно почувствовал перемены приорец.
– Ничего, – я уставилась в окно.
– Запах, да? Я подвозил коллегу. Терпеть не могу ее духи. Они как патока, – он выруливал со стоянки.
– Как ты догадался, что я почувствовала? – от объяснений мне полегчало, и возник новый вопрос.
– Ты же лосканка с натуральными волосами, значит чувствительный нос.
– А ты приорец, который слышит мое сердце. Значит, аристократ.
– Академия! – не сговариваясь, одновременно произнесли мы и улыбнулись. В справочнике Федерации была общая информация по каждой расе. Но у каждой расы были группы с генетическими особенностями и традициями. И эти знания не были общедоступными. Их изучали в закрытых правительственных учебных заведениях и Академии. По каждой расе нам читался отдельный полный курс. Чтобы не волновать меня, солокруз остановился там же где и в прошлый раз.
– Подожди! Не буду выходить из образа принца, – приорец первым вышел из машины, чтобы помочь мне выйти. Я улыбнулась и протянула руку, и вправду ощущая себя принцессой из сказки. Как только мои ноги коснулись земли, сильные уверенные руки обхватили меня за талию и Леор прикоснулся губами к моей щеке. Его поцелуй был почти легким и невесомым. Но от неожиданности меня затопила паника. Я посмотрела ему в глаза, чтобы найти ответ на вопрос зачем? Веселые чертики плясали в его глазах джамбу. Меня щелкнули по носу.
– Акор, Агния! – приорец развернулся и довольной походкой направился к двери водителя.
– Акор! – сказала я. Не думаю, что он меня услышал. Машина уже взвилась за моей спиной и набирала высоту. Что это было? Отношения с приорцем? Чушь! Они слишком просчитывают свою жизнь. Единственной, кто мог бы мне хоть что-то объяснить, была Саара. Опыта у нее было много. Но рассказывать сейчас я была совершенно не готова. На мироне пиликнуло сообщение от Леора: «Прости! Не удержался!» Не поняла его смысл. Мне бы помогло, если бы он дописал «больше не буду» или «хочу еще». И вечер был странный. Наши истории сблизили нас. Оказалось, что этот неприступный покоритель вершин может быть понятным и искренним. Это неимоверно удивляло и подкупало, хотелось раскрыться в ответ. Но когда смешинки выпрыгивают из его глаз, мне кажется, что он играет со мной как кошка с мышкой. Ладно, будем надеяться, что он наигрался. Потому что более серьезные игры я не потяну. Мне надо решить вопрос с практикой. Но и отказать в еще одной встрече я точно не смогу. Слишком волнующе и интересно.
Леор уверенно вел свой солокруз и улыбался. Рядом с этой девчонкой он чувствовал себя таким всесильным и могучим, почти богом. Какие у нее простые и наивные реакции. А в какой шок ее поверг невинный поцелуй. Неужели я первый, кто прикоснулся к этому бутону? Большая редкость. Приятно и жалко. Это значит, что придется потратить больше сил и внимания на то, чтобы зацепить психологически. И явно девочка ничего не умеет в постели. Развлечься не получится. Жаль, такие красивые волосы и тщательно скрываемая стройная фигура. Посмотрим. В любом случае, времени остается мало. Надо, чтобы она была предана настолько, чтобы подтвердить статус официальной девушки. А еще надо проверить, может быть она подойдет и для эксперимента. Служба подбора уже замучилась искать подходящих испытуемых. Поэтому сам проверял всех подряд. Приорец встряхнул прозрачный пакет и положил туда длинный пепельный волос, зацепившийся за обивку сиденья.
Глава 7
Это только кажется, что за все платят деньгами.
За все действительно важное платят кусочками души.
Зажигательная веселая мелодия, не спросив разрешения, ворвалась в мое сознание. Обожаю братьев. Ненавижу будильник. Люк под боком заверещал. Затем запрыгнул на меня и начал дарить прекрасные в его понимании и слишком слюнявые по моему мнению утренние поцелуи. Ууууу. Встаю. Где это оранжевое чудовище? Ага, я на него наступила. Так вот почему так громко. Стой! Куда покатился! Стой, кому говорю. Схватив и со всей силы запустив будильник в стену, я призналась самой себе в том, что уже проснулась. Люк весело запрыгал за мной. И не делай вид, что всю ночь невинно спал возле меня. Готова спорить, что дождался, пока я засну, и совершал свои злодейские налеты на квартиру. С появлением руконожки наш дом претерпел большие изменения, чем появление трех младенцев одновременно. Количество замков в ящиках возросло неимоверно с учетом того, как ловко этот малыш орудовал самым длинным средним пальцем. А ценные мелочи вообще хранились в ящике с восьмизначным кодом. Трехзначные этот умник, как оказалось, вполне себе быстро запоминал.
Я поплелась в душ. Малыш запищал.
– Что? Хочешь купаться? Перепачкался, да? – я присела на корточки, и этот летун вскочил на меня. В его сумке что-то подозрительно звякнуло. Я зашла в ванную, скинула длинную черную майку, в которой имела обыкновение спать, и взяла питомца на руки.
– Так, дорогой, давай, раскошеливайся. Что тут у нас? – я запустила руку в его сумку. Зверек возмущенно заверещал что-то о неприкосновенности частной собственности. В его сокровищнице оказались мамины серьги. Как они туда попали, ума не приложу. Попробую тихонько подкинуть обратно. Нам, конечно, не грозили физические наказания, но нарываться на лишний воспитательный момент совершенно не хотелось.
Из-за того, что пришлось купать Люка, в душе я провела больше времени, чем планировала. Руконожка обожал воду и терпеть не мог шампунь. Его средство для мытья было органическим, но счастья это намыленному зверьку не прибавляло. С мокрой облипшей шерстью глаза и уши Люка казались еще больше. Наверное, милым находила его только я. Для большинства он казался маленьким монстриком из сказочного волшебного леса. Из душа я выскочила чистая и обновленная с мокрым Люком на плече. Из кухни уже разносились голоса. Мы тихонечко пошли в комнату родителей. Приоткрыв дверь и, как настоящие злоумышленники, удостоверившись, что проход свободен, мы прокрались внутрь. Так, вон шкатулка. Подойдя к комоду, я быстренько запихнула сережки обратно, посмотрела в зеркало и улыбнулась. Оба мокрые, с большими глазами, мы явно подходили друг другу. Вот уж кто искренен в своих чувствах, не обременен сложными проблемами и обязательствами. Люк любил и ненавидел, добывал и убегал, не размениваясь на те внутренние многочисленные соображения, которые мы сами себе выдумываем.
– Доброе утро! – мама вышла из ванны при полном параде.
– Доброе!
– Ты вчера поздно вернулась, и мы так и не поговорили. – Мама открыла ящик с украшениями и задумчиво начала их перебирать. Люк забеспокоился на плече, но наброситься на сокровища при маме не решался. Знал, что наказание последует незамедлительно. Его нетерпение выдавал кончик хвоста, упрямо стучавший мне по спине.
– Да, лэр Кееву сказал, что можно попробовать, но не знает, что решит совет.
– Даже не думай! – строго сказала женщина. Я замерла в растерянности.
– Люк! – одернула приготовившегося к прыжку смельчака Эсми. – Агния, ничего не обещаю, я поговорю на работе. Я знаю, сколько ты сделала ради учебы. Должен быть выход. А теперь марш завтракать. У тебя мало времени.
– Хорошо, мама. – лучик надежды появился в душе. Мама права. Не может быть все зря. На кухню мы вошли уже вдвоем с мамой. Руконожка спрыгнул по пути, сославшись на чрезвычайно важные дела. Есть он предпочитал по ночам из кормушки. Днем самым важным делом для него являлась моя подушка. Вернее, он считал ее своей и милостиво разрешал мне ночью на ней полежать.
– Акор! – приветствовали наши мужчины. Я невольно залюбовалась. Папа сидел с большой порцией каши. Морщинки вокруг глаз выдавали доброго веселого человека. Братья были теми еще шалопаями, но с большим потенциалом.
– Акор! – отозвались мы. Мама поцеловала папу и села рядом с ним. Она всегда является для меня образцом выдержки. Но иногда она смотрит на папу так, что в ее глазах мелькает теплота и счастье. Нам такие взгляды достаются реже. Их надо заслужить. Слабость она в нас никогда не подкрепляла.
– Как школа? – спросила я Алона. На его честность можно было рассчитывать.
– Хорошо, нам задали проекты. И мы выбрали биологию. Хотим попросить тебя помочь, – на меня с мольбой посмотрели невинные голубые глаза. Конечно, помогу. Мы сделаем лучший проект. Я уже начала прикидывать варианты.
– Даже не думайте повесить все на Агнию. Свои идеи пришлете мне и сестре на мирон. Завтра утром обсудим, – остудила наш пыл мама. Мы переглянулись. Братья скисли. Если мама взяла на контроль, то халявы не будет. Я вздохнула. Помочь, конечно, хотелось. Но у меня и, правда, много дел. Им пойдет на пользу. Все равно, они могут на меня рассчитывать. Пиликнуло сообщение на мироне. Я почувствовала легкое волнение. А вдруг Леор? Сообщение было от Клариссы. «Акор Агния! Жду тебя сегодня у себя в восемь.» Третий вечер подряд я не сяду за тесты. Я привыкла постоянно заниматься. Только это обеспечивало мне высокие места в рейтинге.
– Мам, я сегодня еду к Клариссе. – предупредила я, завершая завтрак. Мне показалось, или мама слегка побледнела.
– Хорошо, позвони, как только выйдешь от нее.
Я удивленно вскинула бровь. Обычно родители не контролировали мое время и встречи.
– Позвоню! Все! Я побежала. – я встала из-за стола, успев отправить благодарность за приглашение. Подтверждать не имело смысла, главе рода не отказывают. Когда одевала обувь, с торца двери прямо на шею свалился Люк. Он что-то заверещал и погладил меня по щеке. Руконожка крайне редко проявлял такую нежность. И скажем честно, это не вписывалось в описание даже возможных поведенческих реакций. Но этим мне и нравились животные: непредсказуемостью и настоящими эмоциями. К эйркрузу я неслась на всех парах и успела в последний момент. Когда за мной закрылись двери, я облегченно выдохнула.
В академию я влетела в хорошем настроении. Если получится проскочить с практикой, то можно будет спокойно доучиться. Если что, то выберу теоретическую специальность. Займусь классификациями и метаанализом данных. А еще новое знакомство, признаемся честно, льстило моему девичьему самолюбию. Как сказано в лосканской книге знаний: «Женщина – это цветок, на который надо любоваться. Тогда лепестки становятся больше, краски ярче, а аромат сильнее и насыщеннее.» Кажется, начинаю догадываться о чем это. Когда я поступила в Академию, парни оказывали мне знаки внимания, но я их шугалась и думала только о том, как удержаться в рейтинге. Постепенно, меня занесли в список «бесполезно» и обращались только за конспектом и предложением о совместной лабораторной работе. Мое место пустовало, а вот парень с Сароса предпочел остаться моим соседом.
– Акор, Джексин! – я успела плюхнуться на стул в последнюю минуту.
–Акор! Почему ты меня не дождалась? Я же просил. – как-то зло произнес парень.
– Мне надо было на занятия. Опоздание может привести к недопуску, тем более в лаборатории. – я удивленно взглянула на Джексина.
– А потом? Я тридцать минсин прокараулил тебя у выхода, – тут уже добавились обвиняющие нотки.
– Откуда мне было знать, что ты меня ждешь? – я пожала плечами.
– Хорошо, ты мне расскажешь, что тебя так расстроило? – парень остыл и внимательно посмотрел в глаза.
– Не сейчас. Не готова, – я угрюмо выкладывала вещи из сумки. Настроение начало ползти к нулю.
– Я понял, – пробурчал парень. В этот момент вошла профессор Синми Акуза и началась лекция по бионике. Бирюзовые волосы, точеная фигурка создавали образ феи из сказок. Но жесткий взгляд смывал начисто первое впечатление. И иллюзий об ее личности больше не оставалось. О хладнокровии Синми ходили легенды. И она была одной из тех немногих, кто вступал в соревнования с искусственным интеллектом и не всегда проигрывал. Профессор давала максимум информации и быстрее, чем мы могли воспринимать. Её энциклопедичность и широта знаний поражали, а математические расчеты она выполняла в уме за секунды.
– Здравствуйте! На Совете мне указали, что я недостаточно использую интерактивные методы взаимодействия со студентами. Не понимаю, зачем нянчиться с уже большими половозрелыми особями. Но раз задача поставлена, мы с вами сегодня поиграем. Итак, вы называете биообразец, а я рассказываю, какие его свойства были использованы, изучаются или могут быть применены в технологиях. Поехали. Сегодня разрешаю вам разговаривать, но исключительно по делу.
Мы немного опешили. Все привыкли к монологу со стороны профессора. Наконец, несмелая рука поднялась с третьего ряда и приорец Кагор сказал:
– Акулы.
– О, элементарно.Замечали, что профессиональные пловцы используют купальные костюмы только фирмы Спидо Фастскин?
Со всех сторон понеслись подтверждения. Надо же, похоже, только у меня круг интересов ограничен Академией.
– На первый взгляд кажется, что шкура акулы гладкая. На самом деле она покрыта множеством кожных зубиков, которые предотвращают формирование водоворотов при плавании. Логично, что это позволяет быстрее плыть. Ткань Спидо Фастскин – синтетический аналог шкуры акулы. Первые клиенты занимали призовые места. Теперь в таких купальниках плавают все. Следующий?
– Геккон – вопрос задал Клейв. И мы засмеялись. Парень был помешан на гекконах. Он носил их изображения на майках, фотографировал, и все его исследования на свободную тему обязательно были посвящены этим ящерицам.
– Гекконы великолепно бегают и замирают даже на стекле.
– Или на потолке, – донеслось от Клейва.
– Верно. На их лапках миллионы микроскопических волосков, которые цепляются за их поверхность. Но маленький сдвиг и геккон уже отцепил лапку. На этом принципе недавно вышел клей, несколько капель которого достаточно, чтобы удержать на ровной поверхности 315 килограмм. Это еще не все. Клей не оставляет пятен, и его легко удалить.
– Они украли мою идею! Но нигде не писали о предварительных исследованиях. – донесся разочарованный голос фаната ящериц.
– Верно. Это военные разработки, которые только вышли на коммерческий рынок. По мнению экспертов, военные корпорации опережают коммерческие на двадцать процентов. Их взаимодействие и разработки контролируются Советом федерации. Следующий!
– Дятел. Что-то кроме процесса долбления, если можно.
– Да, это примитивно. Но в этой птице уникально другое. Несмотря на то, как активно используется клюв в качестве молотка и долота, мозг остается абсолютно нетронутым. И птичка прекрасно соображает, после того как добудет себе еду. По данным исследований 99,7% всей энергии от ударных нагрузок равномерно распределяется по всему телу дятла, и лишь 0,3% этой энергии приходится на мозг. Внутри клюва птицы есть поглощающие механизмы: мускулистая структура, поддерживающая язык, которая тянется позади черепа и называется гиоид; зона губчатой кости в черепе; и взаимодействие черепа и цереброспинальной жидкости, которые и подавляют вибрацию. Ученые сделали аналоги, и черные ящики остаются целыми даже после самых страшных катастроф. Там, правда, еще особая обшивка. Но это уже другая история.
– Бабочка, – это Креана решила выделиться.
– Механизм люминесценции в крыльях синих бабочек Морфо был взят за основу при создании наносенсеров для обнаружения взрывчатых веществ. Следующий!
– Гуманоид – я даже не поняла, кто осмелился.
– На данный момент исследования по сборке биотехнокопии ведутся под строгим контролем Совета Федерации. Данные закрыты. Импланты, позволяющие сохранять воспоминания, уже вживляются больным, перенесшим инсульт. Тема протезирования заслуживает отдельной лекции. Биотехнологии, касающиеся непосредственно нашего тела, мы разберем на следующих трех лекциях.
Впервые лекция прошла на одном дыхании, а не под лозунгом «успеть записать и сообразить за Синми». Но профессор не была бы самой собой, если бы сделала нашу жизнь легкой.
– Интересный эксперимент, но, на мой взгляд, ваши примеры были слишком элементарные. К следующей лекции составьте список исследований, где были упомянутые биообразцы. И жду от каждого минимум десять идей для курсовой работы.
Я тяжело вздохнула. Десять хорошо проработанных идей – это для того, чтобы получить минимальную оценку. Мне нужен был максимум максимумов, учитывая, что половину Синми точно зарубит. И по каждому биообразцу надо найти хотя бы несколько исследований. Профессор была из тех преподавателей, кто не возражал против работы в паре или группе. Требования к таким работам были выше. Но имелись свои минусы. Если бал давался низкий, то студенты обвиняли друг друга. Если же бал высокий, то твой соперник тоже повышался в индивидуальном рейтинге. Поэтому сложившихся пар и групп было крайне мало. Все уже успели перепробовать и разругаться друг с другом. Я скосила глаза на Джексина. Если он новенький, то рейтинг в любом случае у него нулевой. Академия не признавала заслуги в других учебных заведениях, хотя могла перезачесть предметы. Он производит впечатления парня, которого рейтинг волнует меньше всего. Может попробовать? Ситуация с практикой выбила меня из колеи, а мне надо оставаться на вершине. Я заглянула в его планшет, записи были перемешаны с зарисовками и непонятными мне знаками.
– Как тебе лекция?
– Мне вообще нравится идея вдохновляться живым миром, а не нещадно эксплуатировать до исчезновения.
– В чем-то я с тобой солидарна, но с таким подходом можно найти работу или в бионике или в правозащитных организациях или в теоретических метаисследованиях. – я старалась быть осторожной. Я уже назащищалась.
– Ну да, а в чем проблема для тебя, если тебе это близко? – искренне удивился парень.
– Для бионики надо высокий уровень в математике и технике, у правозащитников не платят, а для теории я еще не доросла. – и я умолчала, что техника любит подводить меня и глючить в самые важные моменты. Поэтому копии всей своей деятельности в мироне и планшете я храню на двух удаленных серверах и периодически копирую в переносной банк данных. И даже если я поставлю целью специализацию по бионике, то вылечу у Синми быстрее, чем со всей своей хилой практикой. У профессора был очень простой принцип: либо ты лучший, либо свободен.
– У нас можно работать в паре при выполнении заданий у Синми, – закинула удочку я.
– Это здорово! – обрадовался парень. Надеюсь, он сделает хоть что-то.
– Привет, Джексин! Будь моей парой у Синми, – Креана оказалась с другой стороны стола. Она расставила руки, демонстрируя свои ухоженные пальцы и мое игнорирование.
– Спасибо, Креана! Но я уже договорился с Агнией. – мой сосед был серьезен. А я приготовилась, как из девушки сейчас польется желчь. Она терпеть не могла проигрыши даже в мелочах. Да что уж говорить, ее перекашивало, если кто-то впереди нее входил или выходил из аудитории.
