Дария Булатова
Война Маллиган
– Почему же?
– Он хочет жить.
– Не выйдет, ты доставила его мне, теперь его жизнь в моих руках.
– Я выкуплю ее.
– Нет. Заберешь причитающиеся бабки, и мы в расчете.
– Стоп, уважаемый. Давай-ка кое-что проясним. Деньги меня не интересуют, или, вернее сказать, интересуют меньше всего. Так что можешь оставить их себе.
– Отлично. Оставлю. Что еще?
– Сола не тронешь.
– А вот и нет. Я вышибу из него все дерьмо.
– Понимаешь, он согласен сотрудничать, только если я уберегу его от тебя.
Батиста хмыкнул:
– Не вижу логики, женщина. На хрена тогда ты приволокла его мне?
Она улыбнулась и, подавшись вперед, ответила:
– Потому что мне нужны вы оба.
Батиста внимательно смотрел в ее большие зеленые глаза. Черт, а она, если приглядеться, очень даже ничего.
– Поясни.
– Твой братец нужен мне, поскольку знает местоположение заказчика и как он выглядит, но назовет его только в том случае, если я позабочусь о сохранности его шкуры. Так вот, я готова это сделать. Я готова отказаться от награды за его голову, да еще и приплатить тебе.
– Откуда бабки возьмешь?
– Вот, наконец, мы и подобрались к сути разговора. Помнишь Остров Черепов?
– Ну, еще бы, – паскудно ухмыльнулся Батиста, – этот проклятый остров свел меня с тобой, такое вряд ли можно забыть.
– Именно там затонул корабль, на котором люди Сола перевозили золото, мое золото. Больше двадцати миллионов.
Зрачки Батисты расширились. Отлично. Как истинный пират, он не мог упустить такой возможности.
– Откуда все эти сведения?
– Я была там. Меня тоже везли Солу. Как подарок заказчику.
– И на черта ты ему сдалась? – хмыкнул Батиста. Что в тебе такого особенного? Ни кожи, ни рожи…
Он сказал это скорее из вредности. Хотел задеть ее, но, похоже, этой женщине было просто наплевать. Она покачала головой, пропустив мимо ушей обидное оскорбление.
– Это мне и предстоит выяснить.
– И ты предлагаешь помочь тебе в обмен на это гипотетическое золото?
– Настоящее золото. Оно покоится на борту затонувшего корабля, точное место крушения знаю только я одна.
– А если ты лжешь мне? А, радость моя? Что тогда?
– Мои слова можно проверить. Сразу же, как только я получу желаемое, я назову тебе место.
– И добровольно откажешься от таких бабаок? – Батиста прищурился, – Что-то здесь нечисто, сдается мне, или ты совсем сдвинутая, или у тебя в запасе есть намного больше.
– Уже нет, я, можно сказать, нищая… ну а ты, без пяти минут богач. Конечно, если примешь правильное решение. Слово за тобой.
Батиста молчал.
Вся ситуация, мягко сказать, попахивала идиотизмом. Эта стерва либо полностью сдвинутая, либо говорит правду, но при этом втягивает его в какое-то очень нехорошее дерьмо. Откуда она тут вообще взялась? Убить ее и мальчишку, а потом Сола, предварительно помучив, и дело с концом.
Но. Батисте нужны были деньги. Позарез нужны. И она это знала.
– А что, если я просто возьму и прикончу вас всех? – принял последнюю попытку работорговец. – На кой черт мне эти сложности? Ты уже назвала мне место, я сам отыщу сокровища и без указания точных координат. В таком случае, ты мне на хрен не сдалась.
Она усмехнулась.
– Верно. Только, во-первых, искать придется долго, а времени у тебя мало. Во – вторых, насколько ты можешь быть уверенным, что я сказала тебе правильное название острова? – при этом она улыбнулась, видя, как вытягивается его лицо, – а в-третьих и самых главных, – она подняла руку с зажатым в ней детонатором, – с чего ты решил, что я так легко дам себя убить, а если и так, то тебя-то я уж точно прихвачу с собой, приятель. Ну, что еще скажешь?
Он молчал. Просто охренеть. Его, Батисту Телли, знаменитого Батисту Телли, отправившего на тот свет десятки легендарных ублюдков, включая Первого Ягуара и Меченого, который, хоть и не мертв, но все же свергнут, его взяла в оборот какая-то вонючая психопатка. Нет. Такого просто не может быть.
На щеках работорговца задвигались желваки.
Она смотрела на него в упор, не мигая, уверено, нагло, вызывающе. Смотрела так, как смотрят люди, в которых нет страха. По опыту он знал, что страха не испытывают лишь безумцы и те, кому уже нечего терять, те, кто пережил столько боли, сколько другой не вынес бы.
Батиста скользнул взглядом по грязному лицу молодой еще женщины. Кем была она? Сумасшедшей или той, чья душа уже давно умерла? Он снова посмотрел в ее зеленые глаза. Сейчас в них не было ничего, кроме холода. Холода и нерушимой непоколебимости. И он подумал, вероятнее всего, она была и той и другой – мертвой и сумасшедшей. Две крайности в одном флаконе, взрывоопасная смесь под человеческой оболочкой, и только одному черту известно насколько это безумие было сильно в ней? Настолько, что она исполнит обещанное прямо здесь и прямо сейчас, не моргнув и глазом?
Совершенно неожиданно для себя он спросил:
– И что, ты так просто отпустишь Сола? После того, как добьешься того, что тебе нужно?
Она помедлила с ответом, видимо, обдумывая сказанное, и, наконец, спросила в свою очередь:
– Все зависит от того, в каких вы в действительности отношениях с братом?
– Он больной сукин сын, и я ненавижу его, но… он мой брат. Учти это, когда будешь отвечать на вопрос.
– Вижу, у вас все сложно. Что ж, врать не буду, как только я найду заказчика я дам Солу шанс побороться за свою жизнь, но я не оставлю его в покое.
Батиста хмыкнул.
– И много там фамилий в этом твоем Черном списке?
Она пожала плечами.
– Причина должна быть очень весомой, раз ты решила убрать этих людей, – Батиста помрачнел. – Надо же, детка, а я и не знал, какая ты… знал бы, прикончил бы на том острове.
– Если хочешь, можешь попытаться спасти Сола. Потом. Сейчас я его и пальцем не трону. Даю слово.
Он едва заметно кивнул, видимо, все-таки решившись:
– Предположим, я соглашусь, что требуется от меня?
Она откинулась на спинку кресла, напряжение покинуло ее, так, словно этого «предположим» и не прозвучало, словно он уже дал свой утвердительный ответ. Дал свое слово.
– Сущий пустяк, – ответила женщина, – две ночи передышки и один звонок. Это все, что мне нужно.
***
Где-то во Внутреннем мире
В душной комнатке, пропахшей алкоголем, куревом и потом, сейчас было тихо.
Свет от одной единственной лампы, висевшей под потолком, выхватывал из темноты двух человек, сидевших в центре комнатки и молчавших.
В руках у одного был нож, с губ второго стекала кровь. Первый терпеливо ждал, второй сидел, низко опустив голову. Первый был свободен, второй связан.
Час. Два. Двадцать четыре. Какая разница. Время не имело значение. Сколько бы они не держались, они все равно раскалывались. Этот оказался крепким. Матерый вояка. Награжденный боевой офицер. Побывавший в плену. Не понаслышке знающий, что такое боль.
Тем интереснее.
Нож в его руке продолжал плавно танцевать, повинуясь виртуозным движениям его пальцев. Когда-то они с братом, будучи еще детьми, развлекались метанием ножей в еще живых змей, прибитых к ограде каким-нибудь ржавым гвоздем. Им нравилось то, с какой силой лезвие врезалось в дерево, разрезало извивающее тело ползучей твари, нравилось, как оно со свистом рассекало раскаленный воздух, вращаясь в
полете, казалось, бесчисленное количество раз, прежде чем попадало в цель. И так было раз за разом, до тех пор, пока тельце, истекающее кровью, не переставало извиваться. Пока крохотное сердце не переставало биться.
До чего же живучими были эти твари. Куда более живучие, чем люди.
Куда более заслуживающие жизни.
Лязгнувшая дверь, а за ней и неторопливые шаги, заставили его вынырнуть из бездны мыслей.
Подошедший встал рядом и протянул ему радиотелефон.
Он взял молча. Поднес к уху, уловив слабое потрескивание.
Откуда бы ни звонил тот, кто желал побеседовать с ним, он был очень далеко. Так далеко, что, казалось, их разделяли миллионы световых лет.
– Я слушаю, – его хриплый голос наполнил комнатушку какой-то невыносимой жутью. Голос как у восставшего из могилы мертвеца. Старая рана, не дававшая говорить нормально.
Треск. Шум.
В ответ прозвучало какое-то шипение.
Он прислушался.
Кто-то настойчиво пытался докричаться до него.
Кто-то или что-то.
– Вас не слышно… кто…
– Гарри…
Пальцы, прокручивающие нож, замерли. И не только они.
Сердце в очередной раз глухо стукнуло и… словно остановилось. Этот голос.
– Кто это?
Снова шипение и треск.
– Гарри, это я…
Он медленно поднялся со стула, вышел из круга света. Погрузился в темноту. Помедлил и осторожно произнес:
– Гюрза?
– Да, Гарри… – ее голос был сиплым, почти как у него, словно принадлежал не ей.
– Слава Богу… я думала, что никогда больше не услышу тебя… Гарри…
– Где ты, девочка моя?
– Во Внешнем мире. Юго-Восточной Азии…
Он молчал.
А если не она? Если это чья-то злая шутка?
– Мне нужна помощь, Гарри… прошу тебя… я почти нашла его… нашла ублюдка, который их убил… нашла его… умоляю, Гарри…
Он кивнул.
– Спокойно, детка. Не спеши, расскажи все по порядку. Не бойся, все будет хорошо. Теперь я знаю, что ты жива. Я приеду за тобой, Анна, я приеду…
Глава 15. Танец смерти
Проведя ладонью по стеклу, она посмотрела на свое отражение в зеркале и нахмурилась. Грязь, пот и кровь были смыты, но не усталость, избавиться от которой было не так – то просто.
Покрутив головой из стороны в сторону, Гюрза равнодушно оглядела ссадины и синяки на лице, перевела взгляд на порванную мочку левого уха и только тут скривилась при воспоминании о том, как заработала это увечье. Далеко не самое серьезное, но очень неприятное.
Взгляд метнулся к руке, на которой красовалась совсем свежая борозда от пули. Чуть левее, и она надолго бы лишилась способности двигать рукой. Лечившая ее девчонка, знала толк в таких вещах. Черт его знает, что она там применяла, лекарства, травы или какую-нибудь местную магию, но выглядела рана далеко не так неприятно, как по идее должна была бы.
Женщина оглядела себя обнаженную в зеркале, отмечая все старые и новые шрамы на своем теле, и подумала, что самый большой и отвратительный сокрыт от ее взора. Он спрятан глубоко внутри. Незаживающий, кровоточащий и гноящийся…
Она передернула плечами, покачала головой и снова взглянула на свое отражение. Ничего не скажешь, видок тот еще, хорошо хоть кожа успела приобрести бронзовый оттенок, как после, мать его, райского отпуска, и все эти шрамы и ссадины не так ужасающе смотрятся, как могли бы.
Она вытерла полотенцем слегка отросшие мокрые волосы, заставив их торчать в разные стороны. Феном пользоваться смысла нет, минут через пятнадцать высохнут сами, а после будут также непослушно торчать, создавая ужасающее безобразие, не поддающееся никакой укладке.
Может, стоит подстричь еще раз?
Она подумала об этом как-то мимоходом, выйдя из ванной и начав одеваться в отведенной ей комнате.
У гостеприимного хозяина виллы завалялись некоторые шмотки. Оценив невеликий выбор, она остановилась на светлой майке и льняных брюках. Надев их, скомкала и зашвырнула в пакет старую, изодранную и вонючую одежду. Чуть ли не с ненавистью вышвырнула в корзину для мусора, мысленно навсегда попрощавшись с почившей Тай Хэм. Но не с ее отцом. Еще один мертвец на ее совести.
Подойдя к барной стойке, Гюрза выудила одну из десятка стоявших на ней бутылок, наполнила бокал виски, вытащила одну сигарету из початой пачки, закурила. Подхватив бокал, подошла к близстоящему креслу и плюхнулась в него. Закрыла глаза. Странно, но ее потряхивало. Толи от того, что, наконец, пришло осознание всего произошедшего, толи от того, что ей предстоит.
Осушив залпом бокал и слегка поморщившись, Гюрза с наслаждением затянулась. Через распахнутые двери балкона, долетал прохладный ветерок, шевелил льняные занавеси.
Ласково касался кожи. Ее клонило в сон с неодолимой силой…
…когда Гюрза открыла глаза, в дверь деликатно, но настойчиво стучали. Она подняла голову и выпрямилась, обнаружив себя в том же самом кресле, в котором находилась в тот миг, когда заснула. В правой руке был по-прежнему зажат окурок давно прогоревшей сигареты, пепел с которой, при движении, полетел на пол. Пустой бокал валялся тут же у кресла. Как долго она спала?
Несколько раз моргнув, Гюрза посмотрела в окно, мучительно пытаясь вспомнить. Все еще был день. Значит немного. Совсем не много.
Братья расположились на той самой террасе, на которой вчера утром, она так мило беседовала с Батистой. Знакомый стол по-прежнему находился в тени раскидистых пальм, но на сей раз был накрыт к обеду и поражал разнообразием блюд, накормить которыми можно было как минимум одну семью из семи-девяти человек. Старший Телли действительно не плохо устроился. Прямо мечта любого аморального подонка и не только. Да что уж там, когда-то и ее мечта.
– О, Маллиган, наконец-то соизволила осчастливить нас, – работорговец выдавил из себя дружелюбный тон, подкрепив слова широким и хищным оскалом. – Присаживайся, тебя ждем.
От взрывчатки он давно избавился, и Гюрза не сомневалась, что теперь у него при себе парочка стволов, и столько вооруженной охраны, что даже муха не пролетит. Несколько ребят сейчас стояли неподалеку, сверля ее враждебными взглядами, почти такими же, каким наградил Сол, когда она расположилась за столом напротив братьев.
– Ты была права, Маллиган, – с ухмылкой продолжал Батиста, – господин Бальмон оказался человеком обстоятельным и знающим толк в переговорах, хотя он и француз, а те, по моему опыту, те еще пустобрехи…
– Бальмон – фамилия его покойной жены, – безэмоционально ответила женщина, окидывая стол равнодушным взглядом, – в нем столько же французского, сколько в хорошем ирландском виски, – сказав это, она как раз остановилась взглядом на бутылке ирландского.
Батиста хмыкнул и перевел взгляд на брата, который при упоминании фигуры Гарри Бальмона отчего-то побледнел. Видать, тоже был наслышан.
– Вот я и думал, да какой из него француз. Фамилия чисто для шика. Сразу ясно, что ирландец.
– В нем нет ни черта ирландского, – пробухтел себе под нос Сол.
А он-то откуда знает? Ах, ну да…
– Да, давай, расскажи братцу обо всех членах семейства Маллиган, Сол, – скривилась Гюрза, – ты же по нам настоящий эксперт… только потом, когда меня здесь не будет, – она переключилась на работорговца, – итак, до чего договорились?
– В Бангкоке завтра. Встречаетесь в условленном месте.
– Сам не поедешь?
– Увы, нет. Из города отлучаться не положено. Особенно теперь, когда я узнал о надвигающейся буре вашими стараниями. Тебя доставят мои ребята – Скип, Боско и Транг. Они же и проведут сделку.
Гюрза склонила голову набок и нахмурилась. Батиста пожал плечами с невинным видом:
– Не смотри так, я и словом не обмолвился о деньгах, которые ты мне пообещала. Мне и этого было вполне достаточно, если, конечно, это не брехня. Правда и ты, и братец утверждаете в один голос, что золотишко там, – и он показал пальцем вниз, видимо, подразумевая океанское дно у Острова Черепов. При этом Сол скрипнул зубами, зло пялясь в свою тарелку. Можно было понять, что он испытывает и какими ругательствами их поносит.
Гюрза старалась сохранять спокойствие, хотя это давалось с трудом.
– В любом случае, мои парни уже завтра будут на месте и начнут поиски.
– Ты не закончил про Гарри, – напомнила Гюрза.
– Да, точно. Господин Бальмон, после моей краткой вводной части, не стал ходить кругами и сразу же предложил перечислить на мой счет неплохую сумму. Все лишь бы Ваше Вашество было в ценности и сохранности.
Он смотрел на нее с нескрываемым любопытством. Словно пытался понять, что в ней такого, отчего всем так нужна ее задница.
Гюрза прервала его мысли, поднявшись из-за стола.
– Что ж, рада, что вы договорились. Приятного аппетита.
И она направилась прочь с террасы, стараясь сохранять самообладание.
– Стоп! – рявкнул Сол, – А что на счет меня? А?!
– Чего же ты так орешь? – работорговец театрально покачал головой, сжав пальцами переносицу.
– Вопрос решается, да, Батиста? – бросила через плечо Гюрза, уходя с террасы.
– Да, Маллиган, решается…
– Хер я назову тебе, где прячется Прайс, если не получу своего, Маллиган!
– Да куда ты денешься, – пробормотала себе под нос Гюрза.
Как только ребята Батисты найдут бабки, он отпустит Сола, а Сол даст описание Прайса и место, где он схоронился. Довольно ненадежный план, построенный на взаимном доверии, которого межу ними троими не было и в помине. Но альтернативы нет. К тому же деньги Гарри должны были послужить хорошей мотивацией для Батисты, сдержать свое слово.
Она проснулась посреди ночи от громких криков и хлопков. Машинально дернулась за оружием, но того не оказалось рядом. Твою мать…
Только спустя минут пять до нее дошло, что разбудившие ее хлопки не являются выстрелами. Это был фейерверк.
Облегченно вздохнув, Гюрза провела руками по лицу и снова легла на постель, уставившись в потолок. Сон как рукой сняло. Перед глазами стояло воображаемое лицо убийцы. Нечеткое, размытое, больше походящее на пятно. Оно не имело черт. Пока не имело. Как только Сол придаст ему огранку, как только она отпечатает на сетчатке эти черты… наверное, только тогда она сможет нормально дышать.
Встретившись с Гарри завтра, она сразу же отправится туда, где ублюдок осел. Что будет после, ее совсем не интересовало. Снова сев на постели, она стиснула голову руками.
Кондиционер разгонял влажный воздух. Давая хоть какую-то возможность дышать нормально. С улицы сквозь прикрытые ставни окон и балкона до нее доносились звуки музыки, голосов и смеха. Народ гулял. Первый день празднеств в честь местного божества. Видимо, того самого, кому отбивал поклоны Сол при входе в город.
И почему она сразу не вышибла из него правды? Ожидание просто невыносимо, хуже всякой пытки… Нет, этот ублюдок не раскололся бы… при всей его видимой слабости. А если он солжет ей? Если назовет не того. Что ж, информацию можно будет проверить. У Гарри отличные спецы. Они все сделают.
Она покачала головой.
Совсем скоро этот кошмар должен закончиться. И тогда она первым делом устроит своим достойные похороны, а потом засядет в какой-нибудь уютной комнатушке и будет пить несколько недель. А когда в итоге протрезвеет, пустит себе пулю в лоб. Допинга ей не для этого не понадобиться. Допингом будет мотивация. Мотивация воссоединиться с ними… на небеса ее не пустят, но в могиле рядом ей место найдется.
Опустив ноги на пол, Гюрза накинула поверх майки легкий халат и босая вышла из комнаты. Направилась на террасу. Несмотря на ночь, царила духота.
Город праздновал первый день священного божества – хранителя города. В отблеске красивого фейерверка она заметила сидящую на террасе фигурку. Джек?
Мальчишка расположился в одиночестве у самого края террасы, свесив ноги с карниза и следил за весельем, творящимся далеко внизу.
Гюрза приблизилась и оперлась о поручни руками.
– Красиво, – протянул Джек, не оборачиваясь, – даже предположить не мог.
– Такой большой город… наверняка власти в курсе творящихся здесь дел.
– Наверняка.
– Все как везде. Щедро приплачивают, чтобы не лезли, куда не следуют.
– Официально острова в ведомстве Таиланда, как на самом деле, ты и сама видишь. Что решили?
Она пожала плечами:
– Завтра вылетаю в Бангкок, встречаюсь с Гарри, а дальше… – она помедлила, – дальше посмотрим.
Мальчишка усмехнулся, озорно посмотрев на нее снизу вверх.
– Похоже, твоя маленькая война заканчивается, а, Маллиган?
– Еще нет.
– Да уж, предстоит еще одно решающее сражение, да? А что потом? Давай же, Маллиган, решайся. Сделай это.
– Можем вылететь с острова вместе, – сказала она, не глядя на Джека, – если, конечно, нет других планов, малец…
В его взгляде появилось удивление.
– Серьезно?
Она кивнула.
Джек улыбнулся. Теперь уже искренне.
– Вот это да. Никогда не подумал бы.
Она тоже улыбнулась.
– Ты говорил, что хотел бы убраться с острова. Это – реальный шанс.
– Да. Только вот думаю, что буду делать там, на большой земле. Можно заняться легальным делом, но, боюсь, что долго так не продержусь.
Гюрза кивнула, устремляя взгляд на празднество. Такое близкое, и такое далекое.
– Раз так, то тебе точно к Гарри. – Она не стала читать ему лекцию на тему того, что «плохо быть бандитом». Не к чему это, все равно не послушает.
– Он твой кореш или хахаль? – полюбопытствовал мальчишка.
Она усмехнулась:
– Мой дядька. Брат отца. Я познакомлю вас. Уж если решил играть на темной стороне, то лучшего наставника не сыскать.
Джек ничего не ответил. Она поняла, что мальчишка еще ничего не решил. И впрямь, таким подавленным и растерянным она его еще не видела. Разве что в ту ночь, когда он говорил ей о своей Эстель. Его плечи горбились, как будто он нес на себе тяжелое бремя. Видимо, мучается чувством вины перед бывшими соратниками, ведь, как бы он не помог Гюрзе, его поступок считается предательством. Гарри это не придется по вкусу. Предавший однажды, может предать снова, и все такое. В таких делах Гарри был неумолим. Да уж, тут надо будет поработать над легендой, в любом случае, если они приглянутся друг другу, дело у них заспорится.
Она хотела еще кое-что сказать мальчишке, но их прервал охранник.
– Вас ищет хозяин, – пробасил он, останавливаясь в паре метров от их парочки.
– Он что, не спит? – пробормотала Гюрза.
– Видимо, что-то серьезное, – пожал плечами Джек. – Иди. Я все равно уже собрался ложиться.
На этот раз Батиста ждал ее у себя в кабинете. Окруженный роскошью и вычурностью. Пожалуй, даже чересчур. Однозначно, обделен был в детстве. Как это ей знакомо.
Гюрза прошла к столу, за которым располагался работорговец, без приглашения опустилась на стул.
– Мне звонили ребята. Они на указанном месте. Наслаждаются зрелищем подгнивших трупов и обломков.
– А до утра это не могло подождать?
– Мне не спится. Тебе, как я вижу, тоже. Вот и подумал, почему бы не скоротать время в приятной компании?
Она хмыкнула, оценив подкол:
– Что ж, надеюсь, среди твоих ребят есть профессиональный дайверы.
– Есть. Как только мне сообщат, что золото там, где ты и говорила, братец официально будет свободен. – Она кивнула. Батиста добавил, – Ну, до поры до времени, конечно.
– Точно, – Гюрза поднялась с кресла, гадая, на хрена он все-таки ее вызвал – Еще новости?
– Сол мне тут много чего интересного понарассказывал.
– Про базу Меченого?
– Нет, про тебя, радость моя, и про причины, по которым ты оказалась здесь.
– Только не говори, что решил связаться с Прайсом и слить меня ему?
Батиста покачал головой:
– Неа. Во-первых, о таком впервые слышу, а во-вторых, с твоим Гарри у меня договоренность. Из разговора я понял, что он, по всей видимости, человек серьезный.
Гюрза хмыкнула. Да по сравнению с ним, все вы, ребятки, просто ссыкуны.
– И Сол не заговорил о возможности передать меня Прайсу?
– Представь себе. Сначала это показалось мне странным, но потом я покопался в деле и много чего интересного узнал о Гарри Уэстфорде, он же Гарри Бальмон, он же Керим Магамов. Брат твоего отца.
– И? В наше время можно пробить кого угодно… – пожала она плечами.
Батиста хмыкнул, но ничего больше не добавил. Видимо, настал ее черед говорить или задавать вопросы. Что ж, пусть так.
Она спросила:
– Итак, чего ты хочешь?
– Возможно, мы с твоим дядькой могли бы еще посотрудничать.
– Это вряд ли, – она одарила его ледяной улыбкой, – но не беспокойся, я узнаю у него, заинтересован ли он в таком сотрудничестве. Где сейчас твой брат?
Сола разместили в закрытой комнате без окон. Несмотря на поздний час, коротышка изнывал от неопределенности, шатался из угла в угол, на все сто осознавая идиотизм происходящего. Его, в отличие от остальных, донимала не духота, а мысли.
Раздавшиеся по ту сторону двери шаги, заставили его метнуться к ней и забарабанить, что есть силы, подкрепляя удары матерным речитативом.
– …а потом я поимею твою сестру, слышь ты, кто бы ты ни был, причем сделаю это самым извращенным способом.
– Как хорошо, что у меня нет сестры.
– Маллиган? От, сучка…
– Можешь уже придумать что-нибудь более оригинальное.
– Да запросто.
– Мы в расчете. – Она развернулась и облокотилась о дверь спиной, засунув руки в карманы халата, прижалась к ней макушкой. – Завтра я покину остров, а ты будешь свободен.
– Где гарантия?
– Нет такой. Придется на слово.
– Да ты гонишь, какое там «на слово»?
– Я решила дать тебе форы, Сол. Можешь пожить еще немного.
– Тебе я хочу сказать тоже самое. На твоем месте, я бы был осторожнее. Никогда не знаешь, где припрятана та табакерка, из которой может выпрыгнуть черт.
– Ты лучше поищи какую-нибудь надежную нору. Да и не думай, что мне надоест играть в прятки с тобой. Рано или поздно, тебя найдут и прикончат.
– Как и тебя, Маллиган… как и тебя.
– За это не переживай. Беспокойся только лишь о том, чтобы указанный тобою ублюдок оказался реально существующим лицом, а не плодом твоего воображения, иначе, клянусь, я собственноручно придушу тебя, Сол.
Она оттолкнулась от двери и направилась обратно по коридору. Запертый в комнате контрабандист не проронил больше ни слова. На кой черт она вообще притащилась к нему и затеяла весь этот разговор? Потому что не могла заснуть? От нервов? Чтобы перестраховаться? Ведь она была практически у цели… Эта мысль, по идее, должна была греть ей душу. Но она не чувствовала ничего. Может потому, что у нее уже давно не было души?
***
Ветер раздувал занавеси на окнах, завершая ту идиллию, которая сейчас царила в кабинете, как показалось бы стороннему наблюдателю. Но идиллией здесь и не пахло. Скорее, затишьем перед бурей.
Переводя взгляд с одного на другую, Батиста подпер рукой массивный подбородок и молчал. Сол щурился, стуча пальцами по столу, и изредка кидал косые взгляды влево. Он тоже молчал. Гюрза сидела, откинувшись в кресле и сцепив руки в замок, словно сдерживая себя от какой-нибудь непоправимой глупости, в результате которой могли пострадать все здесь присутствующие. Взгляд устремлен вникуда. На щеках двигаются желваки.
На столе перед всеми троими лежал лист бумаги и карандаш.
На листе бумаги лицо. Накарябанное рукой Сола (весьма неплохо, кстати, накарябанное), не оставляющее сомнения в том, кто его обладатель и в очередной раз наводящее на мысль, а бывают ли такие совпадения?
Они заседали здесь около получаса. Было утро вторника, которое, к слову, началось для Батисты весьма неплохо – его человек подтвердил, что затонувший корабль на дне бухты Острова Черепов, и на его борту несколько тонн золотых слитков. Его золотых слитков.
Заметно повеселев, Батиста вызвал к себе Сола и Гюрзу и объявил о том, что их слова нашли официальное подтверждение, что значит, каждый из них получит желаемое. Так на столе и появился карандаш и лист бумаги, а на нем, стараниями Сола, возникло лицо, то самое, которое преследовало Гюрзу размытым пятном во всех ее ночных кошмарах. Теперь у лица были черты. Как, мать его? Как такое может быть???
Зайдя утром в кабинет Батисты, она ожидала чего угодно, но только не этого…
Только не этого лица.
– Любопытная реакция, Маллиган, – пробормотал работорговец, – я думал, ты будешь рвать и метать…
– У тебя такой вид, словно ты знаешь его. Я так понимаю, никаких официальных подтверждений моих слов не требуется?
– Заткнись Сол, дай человеку погрустить… хочешь поплакать, Маллиган, поплачь. – великодушно произнес Батиста, – Никто мешать не будет.
На слова Батисты, она никак не отреагировала и, казалось, вовсе его не слышала, погруженная в бездну собственных мыслей. Лицо на рисунке. Не точная копия оригинала, но, все же достаточно похоже, чтобы узнать в нем уже виденного однажды мужчину.
Гюрза поднялась с места. Резко, не сказав ни слова.
– Э, Маллиган…
– Куда?
Она не ответила – куда, не ваше дело, вы получили, что хотели.
Она, пока еще нет. Подойдя к окну, она уставилась взглядом на безмятежный утренний город.
– У тебя все готово?
– Да. Вылетаешь в девять вечера.
– Почему так поздно?
– Такова договоренность с твоим родичем. Хочешь курить, кури, – Батиста кивнул на початую пачку сигарет, но она, как и в прошлый раз, даже не услышала.
Работорговец пожал плечами, мол, как хочешь. Он и сам был слегка шокирован таким поворотом событий. У подлеца, чей портрет намазюкал Сол всегда было много имен и личин, но, что того, ко всему прочему, еще и Прайсом зовут, Батиста слышал впервые.
Гюрза молчала некоторое время:
– Планы поменялись.
Братья переглянулись, Сол спросил кисло:
– Чего?
– Я никуда не лечу.
– О чем ты, Маллиган?
Она обернулась к ним, выражение ее лица не предвещало ничего хорошего.
– О том, что я остаюсь на острове. Там же, где и Прайс, или Большой Босс, как его здесь все величают.
С этими словами она направилась к выходу, чувствуя, как в глазах темнеет от ярости.
Сол взвился на ноги:
– А что со мной, Маллиган? – выпалил он ей вдогонку.
– Да отъебись ты. Что с Гарри? – перебил Батиста, – он ведь будет в Бангкоке к указанному времени!
– Скип, Боско и Транг ты сказал? – остановившись на пороге, она обернулась и впилась глазами в работорговца, который кивнул, – Пусть сопроводят его сюда.
И она вышла в коридор.
– Чего? – Батиста встал с кресла и последовал за женщиной. – Эй, Маллиган! Что за черт?
– Да что со мной-то?! – завопил Сол.
Оба его проигнорировали.
Под удивленные взгляды вооруженной охраны, ждавшей в коридоре, Батиста нагнал ее у лестницы и, схватив под локоть, развернул к себе лицом:
– Что?
– Не веди себя, как истеричка, Маллиган! Послушай меня, мы так не договаривались! У нас с Гарри соглашение. Он не поймет, если…
– Я поговорю с ним о вашем возможном сотрудничестве. Я приложу максимум усилий для этого. Даю слово. Деньги свои ты тоже получишь, не беспокойся.
Тон ее голоса, весь ее вид говорили о том, что она сдержит слово. Но сама идея… да не рехнулась ли она окончательно?
Работорговец покачал головой.
– Ты хоть понимаешь, что собираешься сделать, а, Маллиган? Этот человек не просто какая-то шпана, это один из крупнейших мафиози, и убери ты его, здесь начнется такое…
– Батиста, – она высвободилась из его цепких пальцев, – Меченый заодно с Большим Боссом, – глядя, как вытягивается лицо работорговца, она добавила, – думаю, Хайву это будет интересно.
Он молчал, не зная, что сказать на это ее заявление.
– Здесь Хайв всем рулит, да? – добавила она, – Вот и переговори с ним о Гарри. Чтобы потом не возникло никаких проблем касательно того, почему господин Бальмон оказался на острове…
Весь оставшийся день, Гюрза бродила по улицам города. Бродила до самого вечера, пытаясь переварить, а самое главное, принять полученную информацию. Пару раз в толпе ей мерещилось знакомое лицо. Волнистые светлые волосы. Крепкая полноватая фигура. Она всякий раз вздрагивала, начиная выискивать его. Ведь он мог быть здесь? Ведь, правда? Это вполне возможно…
