Дария Булатова
Война Маллиган
Он осекся и замолчал. Резкий крик заставил встрепенуться не только их.
Послышался смех и свисты.
– Ну, наконец-то! – заорали пираты.
Гюрза присмотрелась, сильно нахмурив брови. Внутри нее все неприятно сжалось.
Из темноты, мягко и совсем бесшумно ступая, словно крадущийся хищник, вынырнул Меченый, в его руке был нож, на котором она заметила кровь.
Пламя от костров осветило не высокую, но крепкую и ладно сложенную фигуру пирата. В неверном, пляшущем свете, его лицо казалось жуткой гротескной маской, натянутой на череп. Его улыбка – оскалом демона.
Гюрза хотела отвернуться от ненавистного лица, но услышала, как застонал Джек, и словно прилипла к двери.
Что такое?
Вслед за появившимся Меченым, двое пиратов приволокли к костру бездыханное тело. Длинные светлые волосы, сейчас грязные и спутанные, болтались по земле и скрывали лицо красивой француженки. Еще совсем
ребенка, насколько помнила Гюрза. Ее руки и плечи были испачканы в крови. Не той ли, которая была на ноже главаря? Вот, сучий ублюдок… Пираты о чем-то заговорили, засмеялись, Меченый приблизился к девушке и, сцапав за волосы, грубо дернул вверх. Ее голова поднялась, повинуясь движению сильной жестокой руки, точно голова марионетки, и Гюрза сумела разглядеть избитое, грязное лицо. Девчонка была такой маленькой и хрупкой, что, казалось, вот-вот рассыпится на части, оставив в его ладони лишь горстку пепла после себя.
«Я убью тебя» – подумала Гюрза, смотря на Меченого. – «Я клянусь самыми дорогими мне людьми, что убью тебя». Без лишних слов. Без эмоций. Быстро и хладнокровно. Но волна ненависти поднялась в ней с такой силой, что в глазах начало темнеть.
Она отвернулась от двери, не в силах смотреть, как ублюдки окружили девчонку, словно свора псов. Лишь каким-то краем, еще действующего сознания уловила быстро удаляющиеся шаги – Джек убегал.
Она стиснула зубы.
Пожертвовала одним близким человеком, чтобы спасти другого, и в итоге потеряла обоих. Вокруг тебя смерть, ты как чума…
А ты, Меченый, убийца. Зверь, ублюдок, выродок, не заслуживающий жизни. Сколько раз она пожалела о том, что им удалось выбраться. Что их обоих тогда не изрешетили пулями. Что они не разбились, падая в воду. Она бы не смогла довести до конца свое дело, но и он бы не жил.
Гюрза сжала кулаки. От одной этой мысли по телу разливалось блаженное тепло.
Сидя взаперти в кромешной темноте, слушая крики боли и ужаса, она ощущала, как медленно ее разум покидает ее тело. Кажется, она начинала сходить с ума.
***
Утренний луч упал на лицо.
Разлепив веки, она моргнула несколько раз и осталась лежать, не двигаясь, пытаясь собрать воедино осколки мыслей и не задохнуться от запаха гари и других не шибко приятных ароматов.
Тело ломило. Но ей было несравнимо лучше, чем другим заложникам. Лагерь просыпался медленно. Она различала голоса. Ругань. У пират болели головы. Болели синяки, непонятно каким образом заработанные. Пираты сокрушенно жаловались, но и прикалывались не слабо, по мере возвращения памяти.
Слушая их треп, Гюрза ощущала тошноту. Казалось, пасть ниже было уже не возможно. Хотя нет, она ошибалась… возможно, и даже очень.
Приложив максимум силы, она перевела свое тело в сидячее положение.
Лязг и грохот за спиной заставили ее поморщиться. Перед женщиной протянулась длинная тень. По ее душу явились. Неужели?
– Доброе утро. Как спалось? – Голос Фрэнки, кого ж еще.
Гюрза с трудом поднялась на ноги.
– С кем нужно трахнуться, чтобы получить обезболивающее? – хриплым голосом спросила она, поворачиваясь к мужчине.
– В твоем нынешнем состоянии ни с кем, – ответил тот, оглядев ее с головы до пят, – вряд ли кому приглянешься, выглядишь, как дерьмо.
– И чувствую себя также, – она понюхала собственную майку. – И пахну тоже.
– Думаю, свежий воздух тебе не повредит.
– Советую держаться подальше, а то замараешься, – она подставила руки для наручников
– Ничего, переживу, – застегнув наручники, Фрэнки неожиданно усмехнулся. – Как будто обручились.
А он в настроении, как она поглядит.
– Бутылка водки есть? Отпразднуем по такому поводу. А еще лучше две.
– Тебе только душ.
Ее вывели из здания и повели через лагерь. Полный хаос и разгром. Но, как и предполагала Гюрза, далеко не все ужрались в хлам минувшей ночью. Часовые на смотровых вышках и у ворот были по-обыкновению бодрые. Веселье весельем, но с охраной здесь порядок полный. Кстати о воротах, они были распахнуты. Гюрза оглядела два армейских «хаммера», загнанных на территорию лагеря. Видимо, гости пожаловали. Важные шишки, на счет которых вчера трепался ее конвоир.
Шестеро мужчин, одним из которых был Меченый, стояли в отдалении. На физиономии последнего красовалась белозубая акулья улыбка. Еще бы, минувшая ночь, по всей видимости, принесла ему массу незабываемых ощущений. Их с Фрэнки путь пролегал поодаль от вновь нарисовавшихся людей, они бы не пересеклись, если бы те не удумали сдвинуться с места и, в компании Меченого, не направиться в сторону казарм наперерез Гюрзе и ее конвоиру.
Внимание женщины привлек один из них, высокий и широкоплечий, возможно, когда-то он был строен, но сейчас располнел, хотя эта полнота его ничуть не уродовала. Выше Меченого на голову, с красивыми вьющимися волосами, уложенными в аккуратную прическу. Лощеный. Его глаз видно не было, прятал за стеклами солнцезащитных очков. Они с Меченым улыбались, перекидываясь короткими фразами, и Гюрза отметила, что, как и у пирата, у незнакомца были отменные зубы. Совершенно не похожие, они, тем не менее, имели кое-что общее. Оба являли собой яркий пример особого типа хищников.
Хищников-людей.
– Фрэнки, – коротко, но с улыбкой на лице поприветствовал впечатляющий незнакомец мужчину, поравнявшись с ними, – рад встречи.
Фрэнки кивнул в ответ, но ничего не сказал.
Меченый в их сторону даже не глянул. Наплевать. Тем не менее, взгляд на себе она все равно почувствовала. И это был взгляд ни кого иного, как незнакомца. Жаль не удалось глаз разглядеть, которые, как она поняла, даже сквозь стекла солнцезащитных очков, словно впились в нее.
Что за черт? Гюрза, не поворачивая головы, проводила его взглядом. Нет. Это был совершенно незнакомый ей человек. Но когда он прошел мимо, она почувствовала что-то вроде облегчения. А еще тревогу… как укол, словно она упустила что-то важное. Но что именно, понять не смогла.
Выждав немного, она все же обернулась. Шестеро мужчин удалялись, ведомые за собой главарем пиратов.
– Не знал, что тебе нравятся блондины, – со странным выражением произнес Фрэнки, запирая на замок клетку, в которую ее снова посадили. Неужто и впрямь скрыли от глаз пират на всю прошедшую ночь.
– Кто такой этот, тип? – пропустив мимо ушей его слова, спросила Гюрза.
– Никто не знает, – словив на себе ее недоверчивый взгляд, он усмехнулся, – я не прикалываюсь, все зовут его Большим Боссом, но кто он на самом деле и откуда, никому не известно. Даже Меченому, а уж с ним они давние приятели.
– Приятели, говоришь?
– Мм, – протянул Фрэнки, освободив ее от наручников. – Что, под ложечкой сосет?
Она отошла к противоположному углу клетки, посмотрела на своих соседей, большая часть заключенных сейчас спала. Еще бы, отпахали всю ночь. В интересующей ее клетке никого не было.
– Что стало с француженкой? – она обернулась и в упор посмотрела на мужчину.
Фрэнки пожал плечами:
– Забрали еще утром.
Она хмыкнула. Снова этот ее взгляд.
– Парень приехал за ней. Всем бы таких.
– Не держи меня за идиотку, он должен был приехать только завтра.
– Получилось раньше. Можешь мне не верить, но…
– Скоты вы, – зло усмехнулась женщина, заставив его замолчать, и села на землю, поморщившись от боли. – Еще что-то хотел сказать?
– Да уж, сейчас пожрать принесут, после этого тебя ждет душ, и лазарет. Или предпочитаешь, чтобы рука отвалилась?
– Благодарности не будет.
– Я и не жду ее, не о тебе пекусь, – усмехнулся Фрэнки и, развернувшись, направился к казармам.
Она отвернулась, смотря на пустую клетку. Сердце сжало какое-то невыносимое щемящее чувство.
Она закрыла глаза и беззвучно прошептала потрескавшимися губами:
– Прощай, малышка…
***
– Подъезжаем, – крикнул водитель.
Хвала Небесам, а то он себе уже весь зад отсидел.
С неприятным чувством, оглядев высокие бетонные стены, пассажир воззрился на массивные открывающиеся ворота и криво ухмыльнулся.
Джип заехал на территорию лагеря. М-да, не хило, совсем не хило. Суровые вооруженные до зубов ребята окружили новоприбывшего и повели к зданиям вглубь лагеря.
Гостя уже ждали. Смоля сигару, Меченый в окружении своих ребят стоял на крыльце одного из зданий. Живой и невредимый. Вот сукин сын. Значит, слухи правдивы.
Губы гостя растянулись в широкой улыбке, физиономия приняла дружелюбное выражение. Губы пирата наоборот скривились в усмешке.
– Меченый, друг мой, рад встречи, – новоприбывший раскинул руки, – ты даже не представляешь как. Когда Дэн сказал, что ты с ним связался, ушам своим не поверил, думал, не увижу тебя больше.
– А ты все конспирируешься как хренов шпион, еще не надоело, а, Сол?
– В нашем деле никогда не предугадаешь. Еще недавно это место принадлежало людям Батисты, а теперь здесь ты. И честно говоря, я этому только рад.
Приблизившись, мужчина протянул руку пирату. Меченый никогда не отличался завидным ростом, но даже он казался великаном против пожаловавшего в лагерь коротышки.
– Рад, что ты жив
Меченый окинул гостя оценивающим взглядом и пожал руку. Несмотря на улыбку, глаза пирата оставались холодными.
– Добро пожаловать, Сол. Давно не виделись. Не составишь мне компанию? У меня тут завалялась бутылочка отменного виски. Надеюсь, ты никуда не торопишься, ведь нам предстоит крайне интересный разговор…
Приобняв гостя, Меченый повел его ко входу в здание, под многочисленными взглядами, одним из которых был взгляд молодой женщины, запертой в клетке.
Этот взгляд был полон ярости и ненависти.
Глава 11: Боль
Повсюду огонь и крики людей, полные боли и ужаса.
Она бежит среди горящих построек, среди грязи и мусора, среди растерзанных и обгоревших. Мужчины, женщины и дети. Все превращается в прах. Все превращается в пепел.
Ее губы шепчут:
– Ты мигай звезда ночная…. кто ты… где ты, я не знаю…
Свистящее тяжелое дыхание не дает закончить. Легкие словно рвутся в клочья. Смрад витающей здесь пирующей смерти вызывает тошноту. Глаза слезятся от гари.
Через несколько мгновений она понимает, что, нет, это чертовы слезы. Боль в израненном теле заставляет двигаться медленнее… беги, только беги…
– …Высоко ты надо мной… как алмаз во тьме ночной…
Лагерь Сола. Какой же большой. По обе стороны от нее раскидистые деревья и высокая трава.
Беги… только беги
По обе стороны хаос и боль.
Где же он? Где?
– Только солнышко зайдет… тьма… тьма… вот сука… – она припала на колено и, подавшись назад, вжалась спиной в большой валун, пропуская пронесшихся мимо вооруженных людей, перевела дыхание – … тьма на землю упадет… Господи…тьма на землю упадет…
По обе стороны хохот и крики. Вой и стоны.
Это там… это точно там.
Поудобнее перехватив автомат, она двинулась вперед, прямо через заросли.
– …ты появишься, сияя, так мигай… мигай, звезда ночная…
В ушах стучит так, что становится невыносимо.
Чьи-то шаги навязчиво преследуют ее.
Нет, это всего лишь чертовы нервы.
Адреналин зашкаливает, потом будет плохо… но сейчас… сейчас нет времени на размышления… его нужно найти…
Голоса и вопли приближаются.
Она замерла за кустами, с отвращением уставившись на небольшую площадь по ту сторону каменной гряды, где в настоящий момент упоенно орудовали пираты.
…молодой парень завизжал, когда мачете опустилось на его руку чуть повыше локтя, разрезая плоть точно мягкое масло, легко перерубая кость, и с каким-то отвратительным глухим стуком отсекая руку от туловища. Из раны хлынула кровь, темная, маслянистая в свете бушующего пламени, пожирающего ближайшую постройку.
Конечность отлетела в сторону, парень взвыл, зажимая свежий обрубок, распластался на земле у ног гоготавших ублюдков. Его пару раз пнули и отволокли, орущего в сторону, к груде из других тел, многие из которых, как она успела заметить, еще шевелились.
– Следующий! – крикнул парень с мачете. – Давай сюда этого мудака!
– Нет! – испуганный вопль заставил ее вздрогнуть.
«Этого мудака» выволокли в центр площади. И она стиснула зубы, поняв, кто он.
– Пожалуйста, не надо!!!! – орал и извивался низкорослый тип.
Его бросили перед порогом одного из сооружений, внутри которого кто-то двигался. Как агнца перед пещерой зверя. Но там был не зверь, а намного хуже…
Она напряглась, всматриваясь в темноту за порогом здания.
Показавшийся мужчина заставил ее выругаться, а валявшегося перед ним закричать и завертеться.
Она понимала почему.
Никому не хотелось оказался лицом к лицу с дьяволом…
***
Двенадцатью часами ранее.
– …значит, порукам, – хохотнул Большой Босс, водружая на свой выдающийся нос дорогущие солнцезащитные очки, – здорово, что не придется менять процедуру, сам понимаешь, кому нужны эти сложности?
– На счет этого не парься, – протянул Меченый, выходя следом за гостем из бунгало, в котором они заседали около получаса, – ничего менять не придется, а если и так, тебя это не коснется.
– А-а-а, – плутовато протянул блондин, сверкнув белозубой улыбкой, – ты это о ваших маленьких потрясениях? Наслышан – наслышан, что ж, будь на твоем месте кто-то еще, я бы заволновался, но а так, я спокоен…
И он по-свойски впечатал кулачищем по плечу Меченого. Закурив, тот только криво ухмыльнулся, даже не шелохнувшись. Хотя кулаки у гостя были здоровущие.
– А ты по-прежнему в форме. Я уж думал, заморил тебя господин Крайтон. У него, я слышал там не раздобреешь, на его-то харчах.
– Могу договориться для тебя на недельку, по блату, – парировал пират,
перекидывая сигарету в другой угол рта, – развлечешься и заодно скинешь
парочку кило…
Большой Босс хохотнул, оценив подкод.
Нет, он привык видеть себя в более комфортной обстановке, в отличие от пирата, который, если бы хотел, давно бы окружил себя роскошью, но вот беда, предпочитал простор и свободу комфорту и лоску.
– Чего-то ты покраснел, братишка, – ухмыльнулся Монтенегро, – в обморок ненароком не собрался?
– Мда уж, жара и впрямь страшная, побыстрее бы в тень, а то как-то не хочется, чтобы моя задница стала такой же черной, как у тебя.
– Ты попутал, она у меня шоколадная, братиша…
Они направились к ожидавшим гостя машинам.
***
Гюрза следила, как мужчины пересекали площадь, перебрасываясь по пути скабрезными шуточками. Большой Босс сверкал своей шикарной голливудской улыбкой, которая тем не менее не вызывала у нее ничего, кроме противной дрожи. Было в нем что-то не то.
Большой Босс… Большой Босс, чертовщина какая-то… крупная шишка, но не акула, иначе не явился бы сюда самолично. По-настоящему крупные шишки сидят в норах и плетут паутину интриг и заговоров, никто никогда не видит их лиц и даже не догадывается, чем эти ублюдки занимаются. Таким может оказаться кто угодно, ваш друг, ваш сосед, ваш родственник…
– Что за? – пробормотала Гюрза, поняв, что гость, сняв очки, смотрит на нее поверх плеча Меченого и о чем-то шепчет ему на ухо.
Они находились метрах в двадцати от ее клетки, и Гюрза отчетливо видела глаза блондина. Голубой лед. Ничего кроме холода. Ни сострадания, ни жалости, ни каких либо эмоций.
Что ж, дружки у Меченого ему подстать.
Блондин быстро закивал, продолжая что-то говорить, Меченый даже
оглянулся. Гюрза на несколько мгновений встретилась со взглядом зеленых глаз. В них было некоторое удивление. И сомнение…
Что за черт? Кто такой этот тип? Он что, знает ее? Откуда?
Блондин тем временем потянулся руками за шею и, расстегнув замочек, выудил из под футболки длинную золотую цепь. Что-то ярко сверкнуло на солнце. Рубин.
Да каких размеров!
Большой Босс вложил его в руку пирата и кивнул на клетку, где сидела Гюрза.
Меченый оценил вес камушка и бросил какую-то отрывистую фразу, но какую именно она не уловила. Сколько языков знал этот ублюдок?
– Ты на нем дыру протрешь! – ухмыльнулся Френки, непонятно как незамеченным оказавшийся у ее клетки, – что так приглянулся?
– Неужели выражение моей физиономии говорит именно об этом? –
пробормотала она, следя за тем, как пират и его гость пожали друг другу руки и разошлись. Большой Босс к машинам, Меченый по направлению к Фрэнки, а значит и к ней, на ходу вращая на цепочке медальон.
– Скорее уж о том, что ты готова вгрызться ему в глотку,– он прислонился плечом о прут решетки. – Что так?
– Не люблю тех, кто пялится на меня таким взглядом.
– Каким? – не унимался этот придурок.
Она следила за Меченым. Один из пиратов стопонул его на полпути и о чем-то стал оживленно докладывать.
– Таким, как у твоего драгоценного босса.
Фрэнки только хмыкнул. Тоже посмотрел на Меченого.
– Что вы решили? – спросила она и, помедлив, задала более точный вопрос. – Что решил он?
Правая рука не ответил, не успел, подбежавший подчиненный шепнул ему что – то на ухо и тут же смылся, получив в ответ кивок головой.
Прямо тайны мадридского двора, мать их.
Меченый, судя по командному тону, отдал пирату какое-то распоряжение, продолжил свой путь и через пару мгновений уже был у клеток.
– Ребята сообщили, Сол уже на полпути сюда, – доложил Фрэнки, заставив сердце Гюрзы забиться быстрее. – Все «чики»?
Коротко кивнув, Меченый на пару секунд задержал тяжелый взгляд на
пленнице. Ей стоило труда не отвести глаза. Ох, не хорошо. Кажется, он о чем-то сосредоточенно думает. Словно решает. Причем решение это непосредственно касается ее персоны.
– Босс? – позвал Фрэнки.
– Пошли, перетрем, – только и сказал тот и направился к бунгало.
– Что решил? – бросила ему в спину Гюрза. – Меченый?
– Пасть захлопни.
Она выругалась. Сука, блин…
***
Сол вывалился из «хаммера», облегченно переведя дух, и, нацепив на морду самую дружелюбную из всех своих улыбок, едва заметно прихрамывая, потащился прямо к Меченому. Ей Богу, даже не будучи высокого роста, по сравнению с новоприбывшим пират казался просто гигантом. Правда, во всем остальном, они были приблизительно равны, особенно в степени своего безумия.
Не многие знали, разве что Меченый, каким психопатом на самом деле был Сол. И по иронии, именно этот тщедушный слизняк оказался так необходим и ему, и зеленоглазой.
– Рад встречи, дружище.
Меченый окинул гостя оценивающим взглядом и пожал руку. Несмотря на улыбку, глаза пирата оставались холодными.
– Добро пожаловать, Сол. Давно не виделись. Не составишь мне компанию? У меня тут завалялась бутылочка отменного виски. Надеюсь, ты никуда не торопишься, ведь нам предстоит крайне интересный разговор…
Приобняв гостя, Меченый повел его ко входу в здание, под многочисленными взглядами своих людей.
Пришлось кривиться и изображать радость. Нет ничего приятного в том, что тебя касается психопат. С психопатами так всегда, никогда не знаешь, когда по головке погладит, а когда воткнет нож в печень.
На всякий случай Сол решил перестраховаться:
– Знаешь, я был крайне огорчен, узнав о твоем похищении. Тут много чего болтали…
– Например? – Меченый сверху – вниз поглядел на плюгавого. Блеклый и хиленький. Ничего общего с братцем. Зато хитрый, как лис. С таким надо быть вдвойне осторожным. К счастью ему есть чем зацепить гостя. Остается только надеяться, что выгорит.
– Нуууу, сам знаешь, мол, погиб ты и все такое, а у Хайва теперь дела в гору. Кстати, поговаривают, братец не сильно с ним уживается.
– Да, не легкое это дело, нужно нечеловеческое терпение. У мистера Хайва характер не подарок. Тут требуется особый подход…
– Хех, – только и смог ответить Сол.
Они зашли в просторное прохладное помещение. Оставшаяся на улице охрана закрыла за ними дверь.
– Располагайся, – несмотря на благодушный тон и гостеприимство, коротышка в полной мере ощутил на себе тяжесть руки пирата, буквально вдавившей его в кресло. – Как и обещал, виски…
Наполнив бокалы, он придвинул один гостю, и, вольготно расположившись в кресле по другую сторону стола, поднял свой.
– За встречу, дружище…. и за дальнейшее сотрудничество…
– За встречу… – поддакнул Сол.
А вот насчет сотрудничества…
Они опрокинули бокалы. Повисла тишина. Оба готовились к разговору.
***
Почему так долго. Черт, почему так долго…
Гюрза мерила шагами свои «апартаменты», не припоминая, когда в последний раз была так взвинчена. Даже в логове у Мясника, даже под пулями ей не было так херово.
Пальцы правой руки вцепились в ладонь левой. Ее начинало трясти. Вот дерьмо. Срань. Еще не хватало свалиться с приступом эпилепсии на глазах у всех этих ублюдков.
Гюрза замерла, закрыла глаза и втянула носом воздух. Забавно, за все это время она настолько привыкла к грязи, что теперь уже совсем не обращала на нее внимание. Здесь все было пропитано грязью. Все имело привкус дерьма. Даже люди. Особенно люди.
– Давай, пошевеливайся…
Не голос, а рык. Никак громила собственной персоной?
Открыв глаза, Гюрза увидела знакомую парочку. Джек и гигант с изувеченным лицом. А это что за хрень у него в руках? Никак наручники. Двое явно направлялись в ее сторону. Что? Неужели…
– Руки, – буркнул Джек, стараясь не глядеть на нее. Долго его не было видно. Она уж подумала, что с мальцом приключилось что. – Шевелись давай!
– Джек… – начала она.
– Тихо ты, босс ждет… – быстро выпалил он, понизив голос. – Давай, не
выебывайся…
Нахмурившись, женщина подставила руки, на которые тут же надели наручники.
Громила открыл клетку, мотнул головой, промычав что-то не членораздельное.
– Мы с тобой так и не познакомились, красавчик, – пробормотала Гюрза, переступая порог уже почти родной камеры.
– Помолчи, – парень пошел вперед, словно показывая и без того знакомую ей дорогу до ненавистной постройки. Той самой, из которой она еще совсем недавно устроила свой эпично-катастрофичный побег.
***
Сол стоял у окна….. сказать, что он был заинтригован, значит, ничего не сказать.
Чертов Меченый, сукин сын… надо же, как все складно рассказывает. Нельзя сказать, чтобы Сол верил этому психопату, но нельзя совсем уж отрицать, что в словах пирата не было смысла. Смысл в словах безумца. Хм, противоречие налицо. Но так ли на самом деле безумен Меченый?
Сол хмыкнул. Меченый предоставил ему пищу для размышления. Рассказал о перспективах, перспективах для всех них…. для тех, кто не побоится изменить систему, не разрушить ее, но совсем немного подкрутить шестеренки, чтобы не скрипела. Но самым заманчивым было то, как Меченый дал понять своему гостю, что тот нужен им, что без связей Сола никак. Что он свой человек, смысла менять которого нет, ведь новичку очень долго пришлось бы закрепляться.
Ну конечно. Каждый использует другого. Без этого никак, Сол это прекрасно понимал. Но понимал также и то, что Меченый прав. Раньше в этих землях, Сол имел немалое влияние, но с приходом Хайва и его людей на остров (среди которых, кстати, когда-то был и сам Меченый), его потеснили, бывшие партнеры стали увиливать, переходить на «темную сторону», как бы выразился его братец, знаток всякой фантастики…
Братец… он и сам предал его. Не в открытую, конечно, но все же. Умом Сол понимал, что не все так просто, что вырвавшийся из ада Меченый, которого, как судачили всеслышащие и всевидящие, сам Хайв и упек в этот ад, ведет свою игру. Строит свою схему, плетет свои интриги, не последнее место в которых занимает сам Сол и его братец. Последний понятно почему. Ведь Меченый не дурак. О, нет. Он выглядит настоящим психом и головорезом, но это лишь внешность. Если бы он был таким, не смог бы не то, что подняться среди подобных ему, заслужив столь огромный авторитет, но еще и удерживаться у власти столь долгое время. И сильные мира сего (ну или этих островов), не бились бы так яростно за возможность заполучить себе этого беспринципного и безжалостного наемника.
– На кого же ты теперь работаешь, ублюдок… – еле слышно зашевелил губами Сол, смотря в окно, и наблюдая мирно текущую жизнь базы, – Кто теперь твой хозяин… да и есть ли он у тебя теперь…
Сол словно застыл. Закрыл глаза, вдохнул-выдохнул. Сказать, что он был взвинчен, значит ничего не сказать. Сейчас он ощущал себя мышью, попавшей в ров со змеями. Направляясь сюда, он понятия не имел, чего ему ждать. И разговор с Меченым, сулящим ему золотые горы, обещающим долгосрочное и выгодное сотрудничество, не успокаивал. Нет. После него все наоборот окончательно запуталось.
Поэтому он был только рад, когда главарю пират по рации сообщили, что ему надо прийти на один из объектов базы. Что-то срочное. Меченый самым вежливейшим образом извинился, хотя встретив его впервые с трудом можно было бы даже допустить мысль, что ему известны такие слова, и покинул помещение, оставив Сола наедине с самим собой переваривать все ранее сказанное.
Наедине с собой, но под присмотром извне. Это точно. Так что свалить невозможно. Да он и не собирался. Как и его люди, которых сейчас неплохо пасли ребята Меченого. Силу не применяли, даже можно сказать вели себя по-братски. Но это лишь видимость. Лишь ложь.
Твою ж мать, и ведь знает, в какой тяжелой ситуации Сол сейчас прибывает…
Он встрепенулся, услышав шаги. Резко оглянулся.
Дверь открылась, и на пороге появился Френки. Надо же…. сам Френки Фейсон, Потрошитель Френки. Вот уж кого Сол не ожидал увидеть в свите Меченого.
– Добрый день, – поздоровался убийца, который мог казаться кем угодно, но только не тем, кем являлся на самом деле, – вас ожидают, господин Телли.
– К чему такие расшаркивания? Разве я не пленник здесь? – съязвил Сол, этот ублюдок его нервировал. Нервировал до усрачки.
Френки улыбнулся, очень приветливо и участливо, как будто перед ним был его старый друг. Его красивое мужественное лицо пугало Сола, нет, даже не оно, а глаза. Серые… волчьи.
– Если бы вы были пленником, наш босс не готовил бы для вас подарок.
– Я не люблю подарки…
– Этот вам понравится, – улыбка Френки стала еще шире, – пройдемте, нас уже ждут.
Сол помедлил. На лице ублюдка сама доброжелательность. Что-то это не внушает оптимизма.
Он вдохнул поглубже и направился следом за своим «конвоиром».
***
…веко на левом глазу резко задергалось. В глазах начало темнеть, воздух словно куда-то ушел.
Она поневоле сжала кулаки.
Увидев ее, он затормозил, точно врезался в невидимую преграду. Рот открылся, глаза приняли форму двух чайных блюдец…
Она прищурилась, подобралась, точно готовясь к прыжку.
Заметив это, его щека дернулась. Не может быть. Просто не может…
– Как подарочек, дружище? Нравится? – тяжелая рука Меченого опустилась на плечо Солу, второй он махнул в сторону высокой и худой женщины, стоявшей перед ними в наручниках, по обе стороны от которой расположились ребята Меченого, – такой не может не понравится, правда?
– Но как… к…как это вышло? – кажется, воздуха лишилась не только она, – ты?
Сол словно зачарованный пялился на женщину.
– Мразь, – прошипела она и рванула к нему так неожиданно и с такой силой, что тот отшатнулся, споткнулся и едва не повалился в пыль. Парни Меченого отреагировали через секунду, и если бы не их босс, то Сол наверняка был бы мертв. Она просто перегрызла бы ему глотку.
– Тихо – тихо, – ласково прошептал Меченый, стиснув пленницу в своих объятьях, – экая ты прыткая, зеленоглазая…
– Пусти!– прорычала Гюрза, вцепившись в мускулистые руки пирата, но он еще крепче прижал ее к себе, – я убью его…
Сол отпрыгнув от нее больше чем на метр, сейчас беспокойно таращился на них обоих, его лицо было таким напуганным, словно он увидел приведенье. Неужели.
Не мерещится ли ему? Сама Гюрза. Чертова бешеная сука. Сука, из-за которой все пошло наперекосяк!
– Ну так как, дружище, по вкусу тебе мой подарок?
– Меченый, ублюдок… ведь мы же договаривались с тобой!
– Я ничего не обещал тебе, детка, а взвесив все за и против, принял наиболее выгодное для нас с Солом решение, да, дружище? – Меченый посмотрел на гостя.
Тот переводил взгляд с одного на другую. Не то живой, не то мертвый, он прибывал, мягко говоря, в глубоком шоке.
– Как она оказалась у тебя? Ты знаешь, кто она?
Пират только по-акульи оскалился.
– Сколько ты хочешь за нее? – выпалил Сол, излишне взволновано и быстро. Налажал. Нельзя было показывать, что он настолько заинтересован.
– Я же сказал – это подарок. Я в курсе, что она нужна тебе, Сол. Девица все мне рассказала. Считай это выражением моей доброй воле к тебе.
– Я заплачу тебе, Меченый, – повернув голову, прошептала Гюрза,– я заплачу столько бабок, сколько ты в жизни своей не видел. Только свяжи его и кинь в клетку.
Усмехнувшись, Меченый ответил:
– Заманчиво, но я вынужден отказать, зеленоглазая. Сол, человек с кем дело вести надежнее, что касается тебя, то я буду скучать…, – он схватил ее за волосы и пихнул к своим людям, – …первые пару дней! Подготовить! Живо!
– Сука, ты пожалеешь об этом, Меченый! – она рвалась и кусалась, готовая выцарапать глаза его парням, – Он предаст тебя, эта гнида предаст тебя! Пустите! Ненавижу вас, ублюдки!
Ее проклятья были прерваны хорошим ударом под дых. Бил громила. Да так, что она вытаращилась и захватала ртом воздух. Ноги вмиг стали ватными, перестав сопротивляться, Гюрза сразу же почувствовала, что ее потащили прочь.
Все дальше от площади, от всех этих людей и от Меченого, пропади он пропадом…
***
Мешок на голове не давал нормально дышать. Ее тошнило. Очень сильно.
Машину трясло и подбрасывало, каждый раз, как она налетала на какую-нибудь кочку или ухала в яму.
В ушах стучало, казалось, сердце продирается наружу, вырываясь через грудную клетку.
Она не знала, сколько времени ее уже везли. Все превратилось в какой-то безумный, тошнотворный кошмар. И когда он уже готова была потерять сознание от усталости, машина вдруг остановилась.
Дверцы лязгнули, ее подхватили и выволокли, швырнув на землю. Под ногами зачванькало. Сырая земля. Она попыталась подняться, но подошва чьего-то сапога впечатала ее голову обратно в вязкое месиво. Мозг, кажется, готов был брызнуть из ушей. Подошва давила так, что ее голова готова была расколоться, как спелый орех, как голова Быка, которую она размозжила, едва попав на тот проклятый остров. Не в силах сдерживаться, она закричала. Давление медленно ослабло.
Ее подхватили под мышки, поставили на ноги и потащили в неизвестность.
***
– Наконец-то! – Сол скинул с себя майку, оставшись в одних штанах. Его просто распирало от счастья.
Подойдя к сидевшей на стуле женщине, он сорвал с ее головы черный мешок и отшвырнул его в сторону.
Она резко подняла голову, но глаза открыла не сразу. Не смогла. Слишком больно.
– Очнись, ну давай же… – Сол кивнул своему парню, и тот отвесил женщине пощечину, не особо сильную, но очень бодрящую.
