Дарина Грот
Без Границ
– Где мы? – спросила Вика, удивляясь звучанию своего голоса.
Ни эха, ни привычного отклика в голове. Даже собственный голос был не узнаваемый. От всего, что непонятно, Вике становилось еще страшнее.
На горизонте показалась часть какой-то планеты. И даже не имея образования астронома, Виктория поняла, что то была не Луна. Огромное и слишком близко расположенное небесное светило. Оно было словно как в необыкновенных фильмах про космос или на фотошопных картинках категории вселенная.
Страшно.
Глядя на этот огромный шар на горизонте, сердце замирало. Казалось, что планета несется прямиком в то место, которое все привыкли называть домом. Еще минута-другая, дальше последует апокалиптическое столкновение, взрывная волна которого разнесет все существующее на квантовые частички.
Страшная красота – вот, когда к Виктории пришло осознание этого далеко не свежего оксюморона. Глаза хотят смотреть, им интересно, а организм уже не дышит от страха.
– Это мой дом, Виктория, – Харон поднял на нее глаза.
– Твой дом? – ее голос звучал очень тихо, почти не слышно, но высокие нотки все равно прорывались наружу. – Я в аду?
Виктория была перепугана. Испуг сковал ее тело еще хлеще, чем появление «адской луны» в тихом небе.
– Это просто мой дом…
Харон, наконец, начал чувствовать девушку. Находясь на его территории, ее собственные силы немного ослабли. Он снова превосходно слышал все ее мысли, как когда-то, все панические и тревожные вопли в голове, требующие вернуться на землю. Он чувствовал ее неподдельные переживания. И он прекрасно понимал, что девушка в полнейшем смятении. Она ничего не знает, ничего не понимает, для нее все дико и страшно. И нет ни сил, ни желания бороться с этим невозможным переизбытком эмоций.
Харон также понимал, что девушка скептически относится к месту, где демон обитал уже не первое тысячелетие.
– Мы в аду? – снова спросила Виктория, поворачиваясь лицом к мужчине.
– Если тебе станет легче, то да, мы в аду.
– Почему? – слезы, снова слезы. – Почему мы здесь?
– Почему ты плачешь?
– Потому что я хочу вернуться домой! На землю! – прорыдала девушка. – Мы сможем вернуться на землю, Харон? Скажи, пожалуйста, да! Я так не хочу тут оставаться! Мне страшно и я совсем не понимаю, почему нахожусь здесь!
Харону пришлось обнять Викторию, потому что она рыдала все сильнее и ей становилось все страшнее.
– Мы здесь без всякой причины. Я хотел показать тебе свой дом… – Харон чувствовал себя удрученно.
– То есть, ты не собираешься жечь меня на сковородке?
– Что? – удивлению демона придела не было. – Жечь на сковородке?
– Тыкать вилами и вечно истязать мое тело… – добавила Виктория, дрожа всем телом от одной только мысли о своем пребывании в аду.
– Пойдем-ка, – Харон взял Вику за руку и пошел в свой дом.
Как же сильно он соскучился по родным стенам, запаху, которого на земле никогда не почуять. Понятие «родного» существует не только на земле. Привычка и любовь к окружающему никого не оставила в стороне.
Он провел рукой по мраморным стенам. Черный цвет камня был настолько низменным, насколько вообще возможно было вообразить, и он так радовал глаз демона. Хладность и неживое отражалось от черных мраморных стен, приятные сущности Харона и пугающие Викторию.
В коридоре дома инкуба, Вика чувствовала себя как в склепе. Ее немного пугало, но запах, который она чувствовала, был таким приятным и сладким, что он и дом никак не хотели отождествляться.
Коридор был длинным. Стены, снаружи бревенчатые, внутри каменные, казалось, тянулись в бесконечность. Ничего больше не было в этом пустынном месте. Ни одной фотографии или картины. Просто голые стены. Пустые. На них не было ничего, кроме черного, отталкивающего цвета. Интерьер не для слабонервных.
Харон пропустил девушку вперед. Виктория, опасаясь всего на свете, сделала шаг вперед. Рука непроизвольно дотронулась до холодной каменной стены. Вика тут же отдернула руку: такого обжигающего холода она в жизни не испытывала. Словно кончики пальцев погрузились в жидкий азот, на несчастную миллисекунду, которой было достаточно.
– Холодные… – сказала Вика, оборачиваясь к демону.
– Для человека – да.
– Как ты ощущаешь эти стены? – спросила она.
– Как тепло родного дома.
– Тепло родного дома? – девушка перевела взгляд на стены, но притронуться к ним больше не рискнула. Она медленно двинулась вперед, внезапно начиная понимать, что входная дверь медленно закрывается, скрывая за собой частички искусственного света.
– Эй! – вскрикнула она, остановившись в полной темноте. – Харон! – Ее голос дрожал, сердце трепетало. Темнота в этом гнетущем доме казалась еще чернее и невыносимей. – Дай мне руку… Прошу тебя, любовь моя, – прошептала Виктория, вытягивая руку в черный вакуум.
Несколько секунды тишины, жуткой и неподвижной, и вот сильная рука, наполненная привычным теплом, сжала ее пальчики, трясущиеся от страха.
– Как сильно ты напугана, дитя, – голос прозвучал у самого уха.
Виктория вздрогнула, щурясь и пытаясь разглядеть Харона.
Откуда-то сверху появилось небольшое свечение, по форме напоминавший стандартную галактику. То был необычный свет, не тот, к которому привыкли люди. Он был живой, подвижный, словно где-то сопрягались языки пламени, аккуратно сжигающие что-то сухое. Но свет был тусклым и нигде не было видно его источника. Складывалось впечатление, что под потолком образовался сгусток заряженной энергии, который излучал свет. Но то, что свечение было явно живым, у Виктории не осталось сомнений. Они шли по коридору и свет все-так же неспешно двигался над их головами.
Легким, но неожиданным движением руки, Харон остановил девушку посреди бесконечного коридора. И вот, черная, мраморная стена справа начала раздвигаться.
Взору открылась огромная гостиная с высочайшими потолками. Под их сводами сложнейшая архитектура, неподвластная человеку. Комната в форме строгого квадрата. Обставленная без изъянов и со вкусом. Там были и столы с резьбой на винтовых ножках и стулья, чьи ноги пустили корни в пол, а у самого низа пытались распуститься уже набухшие почки.
Появившиеся, наконец, окна, открывали живописный вид близлежащий лес. Густой и темный, с неизвестными видами деревьев, листья которых были такими разнообразными по формам, но не имели ничего общего с деревьями в мире, в котором привыкла жить Вика.
На одной из стен весело огромнейшее зеркало, размером чуть ли в не половину самой стены. Отражало оно все, кроме самой Виктории. Оно просто игнорировало присутствие девушки.
Не было в гостиной никаких современных гаджетов. Ни книг, ни стеклянных фигурок на пыльных полках. Ничего, что могло бы быть привычным человеческому глазу. Стол разве что. Громадный, массивный и совершенно пустой. Ни скатертей, ни салфеток, ни солонок, ни цветов, ничего.
Декор был совсем скудным по человеческим меркам. Но зато затейливая резьба присутствовала везде, где только можно. Красивая, разнообразная и вроде бы даже к месту.
– Гостиная… как вы называете это. – Сказал Харон, взяв девушку за руку.
Он пытался понять, что чувствует Виктория, нравится ли ей или нет. Больше всего он не понимал, почему ему было так важно узнать ее мнение. Но поскольку Вика сама все еще не могла определиться в собственных чувствах и эмоциях, толкового она ничего не могла сказать и Харону. Девушка просто молча смотрела на мужчину.
– Твое дерзкое предложение…поэтому мы здесь. Я чувствую, ты все еще не допонимаешь твое присутствие в моем доме.
– Предложение?
– Да. Смело высказанное демону сладострастия. Пойдем.
Виктория шла за Хароном, не очень понимая, о чем он говорит. Внутри все еще был страх за свою жизнь, но вера, слепая, глупая и все-таки тщедушная вера имела место быть. Вера демону. Настолько глубоко и сильно Виктория верила Харону, что у нее не проскочило ни одной мыслишки-вопроса: «а не дура ли я верить демону?».
Они шли наверх по винтовой лестнице. Холод мрачных ступенек обжигал босые ноги девушки. Она буквально взлетела наверх по ступенькам, крепко держа руку мужчины. Он шел впереди, стараясь не спешить. Его движения были такими медленными и отрешенными, словно он шел на эшафот.
Сверху все также беспечно плыл сгусток иллюминационной энергии. К этому явлению Виктория почти привыкла. По крайней мере, из всего происходящего, странное свечение смущало ее меньше всего.
И вот очередная стена разверзлась перед ними и Вика оказалась в спальне.
– Вот это место я хотел показать тебе…не сковородки… – прошептал сзади стоящий Харон.
Его руки уже обнимали обездвиженное тело девушки. Она же рассматривала огромную кровать, которая занимала добрую половину комнаты, застланную все тем же черным цветом. Виктория почти уже приняла этот мрачный цвет, лишенный жизни. В принципе, у нее были обоснования для преимущества данного цвета в доме демона. Но и смущение ее было понятно: никогда в жизни Вика не видела столько черного цвета сразу.
– Сделай шаг вперед, детка, – Харон приподнял ее и медленно двинулся вперед. – Не бойся, тебе ничто не угрожает в этом месте… ничто.
Его губы опустились на ее плечо, едва прикасаясь к коже. Вика молчала. Наверное, впервые она не могла расслабиться в чудесных руках демона-искусителя.
– Да ты совсем здесь беззащитна, – Харон улыбнулся, оскалив зубы и подхватил девушку на руки.
А через секунду-другую, Виктория ощутила под собой до невозможности мягкую кровать. Она была настолько мягкой, что в первый момент девушке показалось, что она все еще падает. От ощущения падения ее отвлек расположившийся сверху демон и его чудодейственные поцелуи.
– Как необычно держать в объятиях женщину, которая умудряется думать еще о чем-то, кроме меня…
– Любовь моя, – тихо-тихо сказала Виктория, – я лежу в кровати, сотканной из черной перины, на самой мягкой, которой я когда-либо ощущала в своей жизни. Надо мной – мужчина, самый красивый и изысканный, которого я когда-либо встречала. Мужчина, к которому я испытала столь прекрасное, хоть и болезненное чувство – любовь. Этот мужчина демон. Сейчас я нахожусь в том месте, о существовании которого я не то что не догадывалась, я отрицала его и насмехалась над теми, кто пытался хотя бы просто намекнуть мне на него. И я считаю, вполне нормальным, что я не совсем готова расслабиться и думать только о тебе.
С легкой улыбкой на губах молча, не перебивая, Харон слушал очередное признание девушки и впервые понял, что ему надо что-то ответить. И его ответ должен быть чем-то таким, что Виктория никогда в жизни не слышала и никогда больше не услышит.
– Не буду врать, детка, но я не испытываю смущения в незнакомых местах…
– Я не сомнева…
– Подожди, – он подарил девушке кроткий поцелуй, чтобы прервать ее речь. – Я хотел сказать тебе кое-что.
Он провел пальцами по рубашке и она просто расстегнулась сама. Вика старалась не смотреть, что творит Харон, дабы в сто тысячный раз не убеждать себя в присутствии здравого ума. Ее грудная клетка тяжело вздымалась, как не крути, нервы были на пределе. И плюс, прикосновения демона заставляли поддаваться искушению.
– Однажды я услышал в твоей голове мысль, точнее желание, хочу быть единственной…, – Демон расстегивал тугую пуговицу на джинсах девушки.
Она беспрекословно наблюдала за действиями Харона. Закрыть глаза и отключить сознание как раньше, она не могла, так как ей было немного страшновато. Мужчина неспешно скидывал с себя рубашку, испепеляя пламенем своих глаз девушку.
– …Я не девственник, нет. – Он сорвал с нее штаны. – Но благодаря тебе я узнал, что единственной можно быть не только у девственников.
– Харон…
– Какая же из тебя совершенно никудышная слушательница. Ты можешь не перебивать?
Виктория молча смотрела в глаза демоническому существу и приятная дрожь пробежалась по ее телу, выманивая предвкушение наружу из недр подсознания.
– Ты единственная женщина за все мое долгое существование, которая осмелилась заложить душу Люциферу, чтобы быть со мной, зная, каковы на самом деле шансы, поиметь то, чего хочешь ты.
Вот Вика начала забывать, где она находится. Собственная локация становилась совсем не интересным вопросом, особенно в тот момент, когда Харон колдует над ее телом и губами и руками, и словами.
– Ты – единственная человеческая женщина, с которой я разделил свои сексуальные умения в реальности и от этого опыта, я чувствую себя в тысячи раз сильнее. Ты единственная из всех, кто находился со мной в непосредственной близости, и до сих пор жива. Ты единственная, ставшая единственной…
На секунду демон замолчал, с загадочным выражением лица изучая девушку, удивление и радость которой вырывались из сердца.
– И ты единственная женщина… человек, который лежит в этой постели…
Харон опустился с поцелуями на шею девушки…
За несколько секунд, перед тем как провалиться во взаимную отдачу чувств, Виктории показалось, что она видела нижнюю часть крыла… черного, как смоль, лоснящегося и пытающегося обнять ее.
Уже полностью отдав свою энергию и получив безумное наслаждение, Вика спала обездвиженная в кровати. Демон, в расстегнутой рубашке и брюках, стоял у окна и думал. У него был серьезный повод подумать.
– Харон. Утро доброе! – сзади него появился невысокое, черное существо, с ногами от копытного животного, с головой и телом человека, но с хвостом льва и рогами коровы.
Демон даже не обернулся. Этого персонажа он уже ждал.
– Повелитель ожидает… У себя! – сообщило существо, топнуло копытцем и исчезло.
Харон вздохнул и отошел от окна. Тихонько он зашел в комнату, где спала Виктория. Он присел на край кровати и убрал прядь волос, хаотично спускающуюся на щеку. Вика лежала на животе, руки под подушкой, одеяло на ногах.
– Надеюсь, ты этого стоишь… – Прошептал Харон, щелкнул пальцем и исчез.
Люцифер сидел в кресле, за своим необычном столом. В его левой руке мельтешило перо, нахальными движениями заполняющее бумагу умопомрачительного бордового цвета. Выражение лица его казалось нейтральным. Он ничего не замечал, лишь усердно что-то писал.
– Люцифер! – Харон дал знать о своем присутствии.
Падший Ангел остановил свою скоростную пропись и поднял глаза на гостя. Затем он вскочил, бросил перо на стол и тут, глядя на лицо повелителя, Харон в очередной раз убедился, что когда приходят черти от имени Люцифера, значит, дела совсем плохи.
– Ты что, совсем из ума выжил?! – зловещим шепотом спросил Люцифер, подойдя к Харону.
Демон молчал, с опущенной головой смотрел вниз. Ну что он мог сказать?
– Только попробуй! – прозвучало строгое предупреждение. – Даже не думай, что ты сможешь прикинуться дурачком, не понимая, о чем я говорю!
– Люцифер… – Демон мельком взглянул на друга.
Он был зол и это если совсем мягко описывать его состояние. И Харон, зная уже далеко не первый день своего повелителя и друга, догадывался о причине негодования.
– Я жду ответа! – Люцифер отвернулся от демона, устремив свой взгляд на пейзаж за окном.
– Я хотел показать свой дом и место, где мы живем.
– Харон. Друг мой. – Взмолился Люцифер, вновь подлетая к демону. – Как ты додумался привести ведьму в ад? Я бы ничего не сказал, будь она просто человеком! Но ведьма, Харон… Ты чуть не совершил фатальную ошибку!
– Почему? – Харон заволновался. – Ты говорил, от нее нет никакой угрозы.
– На земле. – Повелитель снова перешел на угрожающий шепот. – На земле от ведьмы нет никакого вреда для нас. На земле. – Люцифер закатил глаза, глубоко вздохнул и выдохнул, снова уставившись на перепуганное лицо инкуба.
– Чем грозит ее присутствие здесь? – чуть ли не мысленно спросил Харон.
– Во-первых, твое безрассудство с ней в постели. – Люцифер неотрывно смотрел в глаза демону. – Давай, подключай логику, друг мой. Что происходит в обычном случае? Ты забираешь энергию от женщины. Полностью. Так? Я ничего не путаю?
– Все верно.
– Как ты себя чувствуешь сейчас? – Люцифер исподлобья окинул взглядом озадаченного Харона.
– По меньшей мере – странно. – Харон был откровенен как никогда.
– Почему странно?
– Я не чувствую той силы, которую я обычно получаю от Вики в постели…
– Так, – на мгновение лицо повелителя исказила легкая улыбка.
– И мне кажется, что я устал.
– Знаешь, почему?
– Нет.
– Виктория в нашем доме не может отдавать свою энергию. – Люцифер уселся за стол, нервно теребя стакан. – Она живая. Понимаешь? Она не демон, не дух и не черт! Она – человек. Ее энергия остается при ней. И все бы ничего, если бы не один нюанс, она – ведьма. А ведьмы прекрасно владеют накопительными способностями. Знаешь, что это значит?
Харон отрицательно покачал головой, понимая весь внезапный интерес и вполне обоснованную злость повелителя.
– Ведьмы накапливают энергию. Находясь с тобой в постели, где выделяется колоссальное количество энергии, не ты поглотил ее, а она!
Тут Харона прошиб разряд.
– То есть, – он быстрыми шагами подошел к Люциферу, – ты хочешь сказать, что она сохранила свою энергию, еще и мою забрала?!
– Я не хочу, я это уже говорю! – повелитель хлопнул демона по плечу и усмехнулся. – И теперь, она в разы сильнее. В этом есть и моя вина, я должен был помешать или рассказать, хотя бы что-то сделать, но я молча наблюдал… непростительная ошибка!
– Ведьма с энергией демона… – прошептал Харон.
– Да, друг мой, даже звучит-то как! Так что очевидный факт, но, пожалуй, озвучу его: утром Виктория не будет обездвижена и безжизненна; с твоей энергией в ней сейчас столько сил, что хватит надолго.
– Прости Люцифер.
– Не надо. Моя вина намного больше твой. Прими мой совет на будущее: не води в дом кого попало, особенно ведьм. И я бы на твоем месте, отправлялся домой и постарался по максимуму израсходовать ее силы.
– Но, – Харон подался вперед.
– Ступай друг мой, и, надеюсь, твоя же энергия не причинит тебе же вреда!
– Люцифер! Ты должен мне ответить!
– Позже. – Отмахнулся уставший повелитель.
– Нет. Не потом и не позже. – Харон аккуратно схватил повелителя за кисть и мольбой в глазах посмотрел на него. – Сейчас. Ответь сейчас.
Люцифер молчал и смотрел проникновенным взглядом в глаза своего друга. И вроде бы он понимал, что Харон прав и с ответом не стоит больше затягивать, чтобы не было повторения ситуации.
– Озвучь, пожалуйста, свой вопрос, – повелитель повернулся лицом к Харону. – А то я точно не могу понять, на какой именно вопрос ты хочешь услышать ответ. У тебя такая каша в голове из этих вопросов.
– Какой вред мне может нанести ведьма?
– В принципе, как я уже говорил ранее, ничего серьезного сделать она не может, кроме того, что может забрать всю твою энергию. Полностью опустошить тебя.
– Ты что, сейчас серьезно?
– Абсолютно. Не хотел говорить раньше, просто не мог себе даже представить, что тебе хватит ума привести в ад ведьму…
– Интересно… Я же смогу восполнить запасы, если вдруг такое произойдет?
– Ну конечно! Просто не сразу. И… лежать без движения совсем не хорошая штука… Подумай хорошенько перед тем, как что-то сделать.
– Я понял тебя, Люцифер. Понял. Не понял лишь одного, как я смогу восполнить свои энергетически запасы, если сам буду без движения, а чтобы получить энергию, я должен производить эти движения?
Люцифер улыбнулся, в душе обрадовавшись, что друг все-таки еще пока соображает.
– А вот это вопрос на сто долларов. Пара вариантов развертывания сюжета у меня имеется. Самый лучший – это если о твоей беде узнаю я, ну или еще кто-то из наших тебя подберет и твоя задача очень сильно мысленно просить их отправить тебя ко мне. Самый худший вариант – это если тебя найдут люди в таком состоянии. Среднего варианта у меня пока нет. И кстати, с твоим исчезновением энергии, ведьма может обнажить твое истинное обличие, довольно серьезно повредив твою прекрасную маску.
Харон слушал повелителя и все больше ему казалось, что он издевается над ним.
– Люцифер, – обратился он к нему, – если я разгневал когда-то тебя, то хоть скажи, когда и чем, потому что я все-таки не совсем понимаю, за что на меня свалилась эта кара?
Люцифер развалился на стуле, поджал губы и опустил взгляд. За последние сутки он порядком устал и ему хотелось отдохнуть, а ему докучали вопросами. Он провел рукой по лбу, потер глаза и, прищурившись, посмотрел на друга.
– Ты заставляешь меня оправдываться, – вдохнув, сообщил он, – я не хотел, чтобы именно так все вышло. Понимаешь, будущее не подвластно никому, ни мне, ни моему отцу. Я хотел, чтобы ты развлекся, отдохнул от тысячелетнего однообразия. Хотел бы я наслать на тебя кару, ползал бы ты сейчас опарышам без глаз в подземелье, потешаясь лишь отголосками своей памяти. Но и просто дать тебе женщину на растерзание – было бы слишком не гуманно, не так ли?
Харон горько усмехнулся. Он чувствовал смятение, не понимая, что происходит в голове.
– Люцифер, можно я попрошу тебя как друга, не как повелителя?
– Конечно.
– Если ты когда-нибудь еще решишь, что мне скучно или моя жизнь вдруг стала слишком однообразной и тебе, по доброте душевной, захочется разнообразить ее, посоветуйся прежде со мной, хорошо? Возможно, это всего лишь видимость или еще что-нибудь. Не надо кидаться в омут с головой. Безусловно, я ценю твою заботу и многогранную помощь, но сейчас я в панике. Прости мою откровенность.
– Хорошо, друг мой, я, конечно же, учту твои пожелания. А теперь ступай.
Люцифер встал из-за стола, обнял друга и тот исчез.
13 ноября 2013 (среда)
Харон появился в квартире, когда дома уже никого не было. Мужчина обреченно прислонился к стенке в прихожей, краем глаза рассматривая записку, лежащую на столе.
Виктория уехала на работу в безупречном настроении. Конечно, когда она открыла глаза, то была готова к временному параличу и каково же было удивление, когда открыв глаза по звуку будильника, Вика поняла, что может пошевелить конечностями и не только.
Она, прибывая в небольшом шоке и вроде бы как и в радости, понеслась на кухню, сделать вкусный завтрак для любимого, которого не обнаружила рядом в кровати.
Виктория позвонила Харону, но автоматизированный женский голос ответил, что абонент находится вне зоны действия. Будучи в полной уверенности, что Харон остался у себя дома, Вика готовила яичницу с беконом, думая о том, почему в этот раз в ней столько сил и энергии. Через какое-то время она нашла объяснение данному феномену. Секс был на территории демона, в искусственном месте, где Виктория не смогла окончательно расслабиться и просто напросто не отдала всю свою энергию. Подсознание позаботилось, что вдруг понадобиться бежать или того хуже, защищаться? Нужно было сохранить силы любой ценой. Это единственное рациональное объяснение, которое Виктория смогла дать себе и своей необычной активности.
Харон скинул ботинки и подошел к столу, осторожно взяв сложенный вдвое лист бумаги.
«Сhéri,
Не смогла дозвониться до тебя, решила оставить записку. Надеюсь твое настроение так же на высоте, как и мое. Не знаю, что сегодня случилось, но я полна сил! Это и пугает, и в то же время прекрасно. Завтрак на плите, сок – в холодильнике. Кофе – рядом с плитой. Вечером увидимся. Безумно люблю.
Спасибо за сегодняшнюю ночь и за доверие».
Демон сидел за столом, пил кофе и изучал записку, представляя, какой на самом деле переполох чувств творился у девушки в голове.
Виктория ехала в метро, стоя у дверей. У нее действительно было потрясающее настроение. С нескрываемой улыбкой, она рассматривала удрученные лица пассажиров, вспоминая волшебную ночь.
На одной из станций Вика заметила нечто совсем необычное. В средние двери вошло нечто. Сердце заколотилось от страха, глядя на зашедшее в вагон существо. Виктория не понимала, что именно привлекло ее внимание в нем. С виду то был обычный человек. Мужчина средних лет, с лицом, на котором застыл откровенный пофигизм ко всему происходящему. Но что-то в нем было не то, не то, что было в обычных людях. Он был совсем другим…Но лишь Виктория заметила это.
Мужчина, зайдя в вагон, встал около дверей, но затем целеустремленно перевел взгляд на Викторию. Встретившись с ним взглядом, Вика окончательно поняла, что он – не просто человек. Он неотрывно смотрел на нее и на губах поползла циничная и самонадеянная улыбка.
Внезапно мужчина на считанные секунды, почти двадцать пятым кадром, превратился в черную фигуру, ростом метра два с половиной, горбатую, склонившую голову под потолком. У него были огромные крылья, как у летучей мыши, только намного плотнее и чернее. На голове рога, как у горного козла. Лицо обезображено, но Виктория не могла понять, чем именно. Словно всю кожу изъели суровые эрозии и злостные язвы. Шрамы, порезы, отталкивающие и омерзительные. Зубы. Оскал хищника. Огромные, длинные клыки, торчащие невпопад по всему рту, внушающие звериный ужас. Кожа цвета черни, словно существо вылезло из сгоревшего дома.
Оно было огромное и мощное. Лишь несколько секунд Виктория наблюдала чудище, а затем оно вновь стало среднестатистическим мужчиной.
Он снова улыбнулся перепуганной и ничего не понимающей девчонке и направился к ней.
Вика засуетилась, не зная, куда провалиться, видя, что существо идет к ней и постоянно в его человеческий облик врывается этот страшный нечеловеческий урод, который до чертиков пугал Викторию.
Мужчина дошел до девушки. Он стоял в сантиметрах пятидесяти о нее. Виктория почуяла смердящий запах, а вместо человека застыл улыбчивый образ не пойми чего, то ли черта-переростка, то ли демона, то ли еще кого. Человеческий облик вовсе исчез и более даже не пытался появиться вновь.
Вика молчала и с ужасом в глазах изучала нечто из преисподни. То, что существо было именно оттуда, у девушки не было никаких сомнений. Она слышала, как в висках стучало ее собственное сердце, поддавшееся панике. Как тяжело было ее дыхание, а страх подступал все ближе.
Девушка услышала голос, что напугало ее еще больше. Существо молчало, но Вика точно знала, голос принадлежал именно ему… Мысленный голос.
– Ты видишь меня…
Шепот. Ужасный, зловещий и застывший между иронией и забавой.
Вика смотрела в черные глаза. В его глазах не было ни белка, ни зрачка, просто черные ямы, будто глазницы были полыми. От того, что девушка не понимала, что хотя бы примерно могло происходить у этого существа на уме, ей становилось еще хуже.
– Я знаю, что ты видишь мое истинное обличие.
Снова тот же самый шепот в голове, сковывающий виски в тиски.
– Абхор! Всегда к твоим услугам! – Существо слегка склонило голову и вышло на следующей станции.
Виктория смотрела вслед необычному пассажиру, вообще ничего не понимая. Лишь один вопрос мучал ее – что это было?
Девушка уже почти смирилась с диагнозом умалишенной, но нашептывать самой себе об очередном приступе безумия ей не хотелось. Она уже устала от этого. Поэтому осмысливала то, что произошло и пыталась забыть, стирая выступивший пот со лба.
Добравшись до работы, Виктория незаметно прокралась в свой кабинет, граничащий рядом с офисом Григория, и уселась за проект.
Но в тот день работать она не могла. У нее просто не получалось сосредоточиться на проекте. В голову беспрерывно лезли воспоминания необычной ночи, необычного места и утренней встречи с чудовищем.
Девушка в очередной раз набрала Харону и через два гудка в телефоне раздался тихий глубокий голос.
– Да, детка, – мужчина улыбнулся и Виктория четко видела перед глазами эту улыбку.
– Все нормально? – спросила она, откинувшись в кресле, запрокинув голову к потолку.
– Да. Почему ты спрашиваешь?
– Просто. А тебя ничего не смущает? – девушка рассматривала навесные потолки.
– Ты о своем самочувствии?
– Да. Необычно ведь, правда?
– Это нормальное явление… – Харон подошел к окну. – Такое бывает, когда ты находишься не в своем измерении. Организм начинает работать по-другому.
– Это была поистине потрясающая ночь и измерение. Харон, ты все-таки фантастичный! – шепотом сообщила Вика.
– Я рад, что у тебя океан неподдельных положительных чувств и мне, безусловно, льстит, что причина этих чувств – я.
Щеки снова вспыхнули, глаза закрылись. Девушка все еще чувствовала стеснение и смущение, находясь с демоном, слушая его речи, чувствуя его руки.
– Кстати, сегодня приготовленный тобою завтрак содержит в себе намного больше благодарности и обожествления, чем обычно. Воспринимаю это, как должное, уж прости. Ел с аппетитом, рассматривая картины с изображенным утренним прошлым, где ты готовишь этот завтрак, вкладывая в него душу.
Вика уже сидела вся красная, с улыбкой имбицила на губах. Как же ей были приятны слова демона, его похвалы и признания. Ради того, чтобы слышать их снова и снова, Вика была готова на многое.
– Ты можешь ничего мне не отвечать, – продолжил Харон с улыбкой на лице, – я знаю все, что сейчас с тобой происходит и какие чувства тебя переполняют. Я чувствую их на расстоянии. Они прекрасны. Виктория. Я жду тебя дома вечером.
Девушка слушала короткие, отрывистые гудки в телефоне, чувствуя, как, наконец, краснота отступает от лица, стыд ослабляет свою мертвую хватку. Как же хорошо с одной стороны было, что Харон был не таким навязчивым, как просто человеческие особи мужского пола. Но с другой стороны, Виктории не хватало напора.
Вика выпрямилась и чуть не подпрыгнула на кресле от неожиданности, увидев в дверях Григория.
– Боже… – выдохнула она, поправляя волосы, пряча глаза. – Доброе утро, Григорий. Вы, как всегда, напугали меня.
– Доброе утро, Вика. – Ответила мужчина.
– Вы давно тут? – осторожно спросила девушка, вставая с кресла, пытаясь выяснить, что мог слышать начальник.
– Достаточно. – Сухо ответил Григорий и вошел в кабинет, закрывая за собой дверь.
Вика смотрела на него и чувствовала внутри возрастающую дрожь. Ей было непонятно, что происходит с ней и ее ощущениями. Просто было жутко и не по себе. Григорий медленно подходил к ней все ближе и ближе, искоса поглядывая то на взволнованное лицо, то на содержимое стола, то просто в пол.
– Григорий? – тихо позвала она, пытаясь встретиться с ним взглядом. – С Вами все в порядке?
– Виктория, – мужчина уже стоял около нее, чем смущал девушку еще больше.
Ей вообще хотелось провалиться сквозь землю, лишь бы не слышать ни его голос, ни его слова, ни видеть его озадаченного лица и глаз, которые словно энцефалитные клещи, впились в ее лицо.
– Этот разговор не может больше ждать.
– Григорий подождите, – перебила Вика, отступая назад, – у нас же с Вами сегодня не запланированы встречи! Мой проект еще не готов до конца. Не все недочеты исправлены. Давайте оставим это до пятницы, как и договаривались?
Григорий нахмурился и тоже сделал шаг, только вперед, навстречу Виктории.
– Я не о проекте, Вика. Я, в принципе, не о работе.
– Тогда о чем Вы? Я не понимаю. – Вика опустила взгляд, нервно хрустя пальцами.
