Дарина Грот
Без Границ
Выяснив у коллеги и подтвердив свои догадки, Вика узнала, что Григорий – никто иной как генеральный директор российского филиала, где она работала. Доля испуга и сомнения тут же закралась к ней в душу. Вдруг речь пойдет об увольнении? С другой стороны, гендиректору заняться что ли больше нечем, как приглашать всех потенциально уволенных сотрудников на обеды?
Девушка плюнула на все мысли и принялась дальше рисовать. Она склонилась низко-низко над рисунком, усердно чирикая пластмассовой ручкой детали, которые тут же передавались на экран.
Неожиданно все замерло. Никаких движений. Тишина. Виктории это не понравилось. Уже не понаслышке она знала, что внезапное обездвиживание мира – совсем хреновый знак.
Веки тяжелили….Виктория сопротивлялась, но в итоге все-таки закрыла глаза и оказалась в каком-то блеклом коридоре. Пролетая сквозь него на огромной скорости, пытаясь разглядеть мельтешащие предметы. Стены словно сотканы из мерцающих лиц незнакомых людей, интерьеров, разноцветных освещений, букв. Разных букв, не только кириллицы. Все окружающее пролетает сквозь нее в бешеном темпе. Виктория не успевала ни за что зацепиться глазами, растворяясь в нескончаемом потоке видений.
А потом все замерло. Опять. Остановилось. Интимная атмосфера. Мягкий полумрак, слабое освещение, мягкие кресла с подушкой на седалище. Вика ощутила себя сидящей в одном из таких кресел. Перед ней стол со стеклянной столешницей. Непрозрачной. Салфетки, столовые приборы, солонки и перечницы, все аккуратно расставлено на столе.
Расслабляющая музыка. Согревающая и наполняющая романтичными образами. Женский тембр. Сахарный. Так приятно его слушать и ничего не понимать. Язык – французский. Оно и к лучшему.
Напротив сидит молодой человек. Нет. Это мужчина. Солидный, уверенный в себе мужчина.
Пиджак, запонки на рукавах, идеально выбритое лицо, ровный пробор на голове. Казалось, что он весь идеальный и вычурный. Ни одного изъяна и брака.
Виктория склонила голову набок, нахмурившись, разглядывая ухоженного мужчину.
– Виктория – он поднялся и протянул руку. – Рад личному знакомству. Григорий.
Девушка встала, пожала протянутую руку и улыбнулась, не зная, что ответить.
– Взаимно.
Они оба уселись по своим местам: Григорий рассматривал сидящую напротив девушку; она рассматривала, как аккуратно и профессионально обработаны его ногти.
– Мне бы хотелось обсудить с Вами текущую ситуацию по обновлению дизайна главной упаковки. – Мужчина протянул девушке упитанную папку. – Но для начала, давайте, все-таки закажем обед. Прошу Вас.
Григорий передал меню девушке, неотрывно следя за ее глазами.
– Хорошо.
Виктория была немногословна. Вообще вся обстановка немного смущала ее. Спустя мимолетного копошения по листам меню, Вика заказала лишь облепиховый чай.
– Григорий, – девушка закрыла папку и посмотрела мужчине в глаза. – По данному продукту у меня уже разработан план нового дизайна. Только сегодня я собиралась выслать его на утверждение. Но раз Вы заговорили о нем, то позвольте я покажу Вам эскизы и шаблоны.
Вика достала ноутбук, передвинулась ближе к Григорию и открыла крышку компьютера.
– Так, смотрите, – начала она, открыв первый слайд презентации.
Виктория говорила много, членораздельно, пытаясь донести всю информацию до собеседника. Внезапно она почувствовала, как его нога дотронулась до ее под столом.
Это случайность, промелькнула мысль. Виктория бросила удивленный взгляд на Григория и на секунду замолчала.
– Простите, – мужчина улыбнулся. – Продолжайте Вашу презентацию. Очень интересно.
–…На этом слайде я показала созданную новую форму, более усовершенствованную, которая, на мой взгляд, подходит к продукту лучше, чем предыдущая.
Григорий внимательно смотрел презентацию нового проекта. На столе остывал ланч, но они оба были погружены в яркий монитор ноутбука.
– Вот это да! – выдохнул мужчина, поправив галстук, как только Виктория закончила презентацию. – Я рад, что наши кадровики взяли Вас. Этот проект завтра к полудню должен лежать на моем столе. Я полностью его одобряю и даю Вам зеленый свет на реализацию каждого слайда.
Девушка не могла сдерживать улыбку, слушая льстящую, пьянящую хвальбу в свой адрес. Григорий же не стеснялся в словах, осыпая труд девушки благодарственными и воодушевленными возгласами. И лишь очередное прикосновение его ноги вернуло Викторию в реальность.
– Простите, – Вика решила, что это ее вина. – Мне следует отсесть.
Девушка поспешила встать, как почувствовала теплые сильные пальцы, сжимающие ее запястье.
– Виктория, прошу Вас, – Григорий встал, томно рассматривая глаза собеседницы.
Виктория не верила ни своим глазам, ни своим ушам. Что это такое? Генеральный директор просит ее остаться с ним рядом… Не может быть.
– Я бы хотел, – поправил себя мужчина, – посмотреть еще один проект. Людмила сообщила мне о Ваших начинаниях в области графического изображения лозунга продукта. Мне было бы интересно взглянуть. У Вас с собой он?
– Да, – заворожено ответила девушка, смотря в глаза мужчине.
И Григорию безумно понравился этот взгляд, полный интереса, непонимания, зачарованный и жаждущий знать. Какому мужчине не понравится? Одна лишь была проблема, о которой мужчина и не догадывался. Виктория смотрела на женщину, стоящую за его спиной. И только Вике было известно, что женщину никто не видит.
Призрак гладил плечи, стряхивая невидимые пылинки, по-матерински поглаживал спину. У нее на лице застыла улыбка боли, а на щеках – стеклянные слезы. Кончено, ведь перед ней стоял ее сын!
Вика ясно видела мельчайшие сходства: одинаковые носы, контуры губ и припухлость, цвет и разрез глаз, больше смахивающий на европейский, нежели на российский. Полностью осознав, что перед ней никто иной, как призрак матери Григория, который оберегает любимого сына даже с того света, стряхивает пылинки с него, Вика, наконец, отвела взгляд, села и снова открыла крышку ноутбука.
– В этом проекте у меня только наброски, они еще не до конца доработаны.
– Хорошо, я готов их рассмотреть. – Улыбнулся Григорий, сам садясь к девушке поближе.
Прошло еще около получаса, прежде чем они закончили обсуждать эскизы второго проекта. Григорий внес свои незначительные поправки, скорее для вида, чем по существу. Виктория внимательно выслушала замечания начальства, допивая свой чай с облепихой.
– Что ж, коллега, – Григорий неожиданно даже для себя, взял девушку за руку и улыбнулся.
Вика смотрела на улыбку и все больше и больше понимала, что она уже не имеет никакого отношения к работе. Она вроде бы дружеская, но в ней есть нотки, едва заметные нотки в умеренном темпе, длительностью тридцать вторыми…едва уловимые нотки симпатии.
Его рука, нежно держащая холодные, бледные пальцы рук уставшей девушки, лишь аккомпанировала к тем ноткам в улыбке, подтверждая их существование.
Призрак старушки, беспокоящийся о судьбе своего живого сына, был хмур. Вика ясно поняла, что женщина смотрит именно на нее, прямо в глаза. И ее взгляд был невозможно тяжел, болезненный и внушающий страх.
– Невеста Дьявола… – Вика услышала явный шепот.
Девушка закрутила головой: везде люди в деловых костюмах, заняты поглощением своих обедов, изредка бросая друг другу фразы о делах; женщина-призрак, изучающая холодным взглядом отдающую тепло руку сына ненавистной девчонке; песни на французском.
Но кто сказал это? Чей был шепот? Женский? Призрак? Нет, не может, ее губы безмолвно сжаты в строгую линию.
– Невеста Дьявола… – снова прозвучал тот же шепот.
Виктория нахмурилась еще сильнее. Она смотрела на дух старушки и видела, как ее белесая бестелесная рука взмывает вверх и пытается разжать пальцы сына, которые все еще крепко держат руку Виктории.
– Нет… – прошептала едва слышно девушка, уловив на себе осуждающий взгляд встревоженного духа.
– Что Вы сказали? – Григорий вопросительно посмотрел на взволнованную девушку.
– Ничего. – Старушка вновь ушла за спину сына. – Ничего, – повторила Виктория.
– Я очень рад, что теперь у нас работает такой специалист. К середине следующей недели мой ассистент организует нам обед вне офиса. Прошу Вас подготовить пилотный проект по этим продуктам с Вашими набросками, смонтировать непосредственно эскизы в проектные оригиналы и представить мне. Дедлайн Вам по силам, Вика?
– Да, Григорий, я справлюсь. – Виктория поправила волосы, стараясь не смотреть в глаза духу. – Без проблем.
– Пойдемте, вернемся на рабочие места и да, мне было очень приятно общаться с Вами лично.
Виктория нехотя улыбнулась и поспешила к выходу, поскорее отвернуться от призрака.
Время вновь затикало, снова заторопилось. Виктория открыла глаза. Она за своим рабочим столом. В руках пластмассовая ручка. На экране почти законченный эскиз. Время пятнадцать минут третьего.
Очередное непонимание. Что это было? Как к этому относиться? Виктория откинулась на стуле и закрыла глаза, пытаясь понять, что происходит с ее головой. Будет ли этому конец? Внезапно ее осенило: время же! Ей срочно надо бежать на встречу…опять…
Девушка схватила ноутбук и бегом помчалась в назначенное место, благо там она уже была. Появившись в ресторане, Вика увидела все те же столы, лица, интерьеры и официантов, все, что она видела в своем внезапном видении. Даже музыка была такая же! Вопрос «какого черта» так и не покидал ее разум.
Тот же стол, идеально ухоженного мужичину она уже видела и с ужасом ожидала, сбудется ли все то, что было в видении.
К ее страху сбылась каждая секунда того, что выдало подсознание…даже уже предсказуемое появление духа старушки, следящего за вычурным Григорием, который, несмотря на свой высокий статус в компании, совершенно не нравился Вике.
Единственное, что не прозвучало, так это пугающее клеймо «невеста Дьявола». Что немного успокоило девушку, видимо ее подсознание решило подбросить изюминки в видение.
После, как встреча была закончена, Виктория пыталась унять дрожь в ногах и руках, радуясь, что ее видение и происходящее просто совпадение, да и только.
Стоя уже в коридоре, Григорий с улыбкой смотрел на Викторию, она, теряясь в закоулках собственного разума, не знала, как себя вести.
– Хорошего Вам дня. – Пожелал он.
– Вам тоже…спасибо… – Виктория развернулась и пошла в сторону своего рабочего места.
– Невеста Дьявола…
Девушка остановилась как вкопанная. Обернувшись назад, она увидела в лобби всю ту же старуху. Женщина стояла, пристально смотря на перепуганную Викторию.
– Что Вы сказали? – сдуру спросила Вика.
Старуха молча приподняла руку вверх и погрозила пальцем, после чего исчезла.
Вика стояла парализованная. За все время общения с демоном, она почти смирилась, что видит кого-то, кого другие не видят. Она не знала, что именно она видит – духов, призраков или еще что-то неизвестное. Но то, что эти товарищи еще диалоги начали вести, да и не просто разговоры говорить, а вешать увесистые ярлыки. С этим девушка смириться пока не могла.
– Харон. – шепнула она в трубку, услышав мужской голос. – Встреть меня в 18:30 у метро Баррикадная.
– Странный у тебя голос, детка. – Загадочно произнес демон.
– Наверное, мне надо серьезно поговорить с тобой.
– О как. У меня еще не было серьезных разговоров. Какая должна быть реакция? Подожди, молчи. Серьезный разговор… Так. Логически, слово серьезный не вызывает позитивных мыслей. Эй, Вик, что я сделал?
Несмотря на свое паническое состояние, Виктория улыбалась. Гадающий Харон немного отвлек ее от мыслей о злосчастной старухе.
– Нет. Не все так плохо. Просто встреть меня, хорошо?
– Как скажешь. Как твое самочувствие, красотка?
– Красотка? – снова улыбнулась Вика.
– Вот ты, как я прям, к каждому слову. – Харон тоже улыбнулся. – Я понял тебя. В 18:30 на Баррикадной. Спорим я угадаю поезд и вагон, в котором ты будешь ехать?
– Попробуй. – Виктория уже совсем забыла об инциденте на работе.
Воспоминание было разбито в дребезги картинами с лицом Харона. Его милая улыбка и нежный взгляд способствовали наискорейшей реабилитаций для девушки.
Виктория услышала гудки в трубке, усмехнулась, уже будучи в предвкушении встречи.
Тем временем Харон блуждал по городу, упиваясь видом улиц и красивыми женщинами, упорно коллекционируя всю информацию о поведении людей. Он заигрывал с девушками, применяя всякие мыслимые и немыслимые уловки, чисто из-за любопытства, посмотреть что будет. Ему было интересно читать их мысли и слушать, что они говорят в ответ. Его это веселило.
Одной юной девушке он «случайно» наступил на ногу, споткнулся и едва не упал. Она тут же хотелось напасть словесно на неуклюжего мужчину, высыпать кучу нецензурных слов. Но Харон тут же защебетал на испанском, как ему жаль, что он такой неловкий, не заметил девушку, пока разглядывал достопримечательные своды Большого Театра.
Девушка уже улыбалась, совсем забыв про истоптанный замшевый ботинок. А Харон, уже на ломанном русском, продолжал раскаиваться в содеянном. Ну и, конечно, бесподобно умилительный акцент, невинные глаза, красота и иностранец делали свое дело.
Очередной вывод был сделан: русские женщины не так уж и сердиты, коими они хотят выглядеть. Их недовольные лица довольно быстро превращаются в святящуюся искренностью улыбку и готовность помочь. Харон это видел лучше любого другого мужчины. Сексуальная энергетика, который он обладал, очаровывала женщин не только во сне.
Другой паре, которая привлекла его своими страстными поцелуями посреди Александровского Сада, Харон рассказал все, что видит. Он ловко прикинулся слепым старцем, взял за руку девушку и зашептал хриплым голосом:
– Десятого октября – свадьба. – Глядя в некуда, крепко держа девушку за руку, он читал ее мысли. – Ты ждешь эту свадьбу. Все уже куплено. Это твой будущий муж. Но у него уже есть любовница.
Парень побледнел и запротестовал, прогоняя старика, чтобы он чушь не нес. Но демон коварно улыбнулся, блеснув глазами, в которых не было ни намека на старость, продолжил рассказывать то, что не мог знать никто другой, кроме самой пары.
В итоге, зареванная девушка залепила парню шипастыми розами по лицу, вышвырнула кольцо и вся в слезах умчалась в метро.
– Ах ты мерзкий старый хрыщ…. – зашипел парень, сжимая руки в кулаки.
– А ты через полгода станешь импотентом, молодой человек, – замогильным голосом пророчил демон.
Вдоволь навеселившись с прохожими, Харон зашел в метро, забитое людьми как консервная банка кильками. Люди ехали домой, пытались улыбаться, прикинуться что им весело и они рады концу рабочего дня. Но между делом они не забывают гаркать на окружающих людей, смотреть волком, ненавидеть себе подобных.
На Кузнецком мосту в вагон ворвалась бурная толпа уставших людей и Харон оказался почти в углу. Перед ним стояла миловидная девушка и она так понимающе смотрела на все, что творилось вокруг. Ей наступали на ноги, толкали, но она лишь думала, что бог с ним, все случайно и не специально.
Демон стоял совсем близко к ней, без стеснения разглядывал ее лицо. В нем было немного печали и грусти, какая-то безысходность. Харон смотрел как неподвижно застыли ресницы, глаза смотрели вперед на его грудь.
Двери открылись и еще больше народу забилось в вагон, всех пиная и толкая. Демон лишь успел поставить руку, уперевшись в стенку, но так и не позволил себе придавить девушку.
– Форменное безобразие…. – Тихо сказал он, смотря в ее перепуганные глаза.
По ее лицу было видно, что девушка ожидала, что мужчина вот-вот навалится на нее всем своим огромным весом, отдавит ногу или сделает еще какую-нибудь гадость. У нее испугались глаза, в то время как глаза Харона улыбались.
Вагон тронулся, народ волной пошел по инерции от противного, но демон крепко держался рукой за стену, не давая многотонной волне опуститься на девушку. Он едва заметно улыбался, наблюдая понятное смущение.
Девушка старалась не смотреть на мужчину, так бесстрашно прикрывающего ее своим телом. В тусклом свечении вагона Харон наблюдал, как щеки покрываются румянцем, а глаза опускаются все ниже.
Пользуясь своим положением и потенциальным сближением, демон еще чуть придвинулся к ней. На сей раз так близко, что уже ощутил тепло юности. Девушка тоже почувствовала атмосферу и подняла глаза на мужчину.
– Простите, – тихо сказал он, слегка склонившись к ней.
Вагон начал останавливаться и стена пассажиров наваливалась на спину демону. Такой напор он, естественно, удержать не мог и толпа почти впечатала его в девушку.
Вместо того, чтобы поднимать крики и впадать в истерику, девушка улыбнулась и отвернулась к двери, в стекле которой отражался профиль нависшего над ней демона.
Дарья… Демон закрыл глаза и позволил потоку мыслей так неинтересно ворваться к себе в голову… Вечно бы так ехала… Мой на такое не способен….Наушники в ушах… Телефон в руке. А тут незнакомец… Защита от всего на свете. Не хочу, чтобы ты выходил…
«Выходил» – слово вернуло Харону реальность, выпуская чужие мысли из головы. Он поднял взгляд, посмотреть что за станция.
– Станция Баррикадная, переход на кольцевую линию..
Харон еще раз улыбнулся, окинул девушку заинтересованным взглядом и вышел из вагона.
Он стоял посреди станции, с закрытыми глазами и слушал. Нет. Он не слушал людей, несмолкающий шум и гам вокруг, механизированные голоса… Он пытался услышать ее.
И вот видения понеслись одно за другим: интимная атмосфера, бар, кафе, ресторан. Что-то непонятное, но точно место, где едят. Виктория. Удивление. Непонимание мужчины. Амбициозный педант. Г…Георгий…Григорий… что-то на Г…Серый, лоснящийся костюм. Аккуратно причесанные волосы… Ужин. Обед. Какая-то еда. Что-то блеклое. Непонятное. Вроде движется. Вроде нет. Это не человек. Нет сердца, бестелесность. Дух. Женская энергетика. Страх. Виктория и ее страх. Почему?
Демон считывал видения девушки, которая ехала к нему на встречу. И чем ближе она была, тем сильнее и лучше он видел все то, что видела она.
Харон развернулся в другую сторону и направился к головному вагону, следующего из центра поезда. Да. Чем ближе он подходил, тем больше и яснее понимал, что Виктория едет в этом вагоне. Ее бешеная энергетика… энергетика ведьмы выдавала себя и Харон чувствовал ее, подходя к средним дверям.
Мужчина остановился у воображаемого вагона и уставился на стену, в которой словно в телевизоре видел, как в туннеле мчится вагон метро. А через несколько секунд из туннеля показался яркий свет. Харон улыбнулся.
Поезд медленно подъезжал к перрону, мужчина сделал шаг назад, немного теряясь в толпе.
Виктория рассматривала многолюдную публику, не видя там желанного мужчины. Поезд остановился, двери, около которых стояла Виктория, открылись и перед ней появилась рука.
– Как ты это делаешь, а? – спросила Вика, не скрывая приятной улыбки и восторга.
– Ты, детка, струишься по всему моему телу. Я чувствую каждый твой атом и нейрон. Кстати, я рад, что твое настроение улучшилось при видя меня и в голосе появилась приятная слуху интонация. Хотел бы я, чтобы ты забыла об обеде с мужчиной…но ты же именно об этом хотела поговорить?
– Это просто невозможно, Харон. Ну нельзя же так беспардонно копаться в моей голове. Нам вовсе не о чем будет говорить, если ты все мои мысли читаешь. Пойдем на улицу?
– Вообще-то, я не читал. – Харон поволок девушку сквозь толпу. – Я практически перестал тебя слышать. Но пока все еще довольно четко вижу твое прошлое, яркими картинками, живописными так сказать. Все еще чувствую твои переживания. Почему тебя смутило приглашение того мужчины?
Они ехали по длинному эскалатору. Харон стоял на ступеньку ниже, обнимая девушку. Лишь только в его объятиях она могла полностью расслабиться, позволить всему течь своим чередом, никуда не вмешиваться, ни о чем не думать. Лишь его руки могли отвлечь ее от всего на свете, и заставить думать только о нем. О том, чтобы эти руки, теплые, нежные, гладящие спину под джинсовой курткой, никогда не останавливались.
– Он напугал меня. – Вика обняла Харона, положила голову ему на плечо и закрыла глаза.
– Напугал? Ты не любишь внезапности? – он подхватил девушку и аккуратно перенес с экскаватора.
– Не люблю. – Честно ответила Вика, проходя вперед на улицу, пока Харон держал ей дверь.
– Хотя для него это было не совсем внезапно. – Демон вышел следом за ней и тут же тоненький, как иголочка, дождик закапал ему на лицо.
Виктория уже стояла, разглядывая печальное небо, ощущая его слезы на лице.
– Дождь… – прошептала она и что-то понесло ее в волшебную страну иллюзий и мечтаний.
Все потому, что демон уже крепко обнимал ее, пытаясь укрыть от дождя. Под его рукой она чувствовала себя, как птенец сапсана, под крылом матери.
– Я слышал, что в человеческом мире, дождь – довольно романтичное мероприятие для влюбленных. Романтика, детка!
– Возможно. Но не для всех. Для нас с тобой существует дух романтизма, а тем, кто нас сейчас толкает и матерится, дух романтизма вряд ли известен. Я хотела прогуляться до дома…дождь. Настолько ли ты романтичный, Харон, чтобы гулять со мной под дождем? Конечно, он уже не такой теплый и ласковый, как летний, но он все равно хороший, когда ты рядом.
– Можем узнать сейчас романтичность моей…души, – Харон смотрел на нее.
– Ну чего ж мы тогда ждем? Пойдем скорее! – Вика схватила его за руку и поспешно пошла к Садовому кольцу.
Они шли в обнимку, перебирая ногами затоптанное временем Садовое кольцо. Дождь еще капал, но уже готовился покинуть не прошибаемую парочку. Люди бегали с зонтами, постоянно натыкаясь друг на друга спицами. Вике было на все наплевать! Дождь. Снег. Люди. Мир. Планета. Да и был ли смысл на все это обращать внимание? Все это жило в своем круговороте. Жило оно и до Виктории, будет жить и после. Единственное, чего у нее не было и вряд ли будет после – это мужчина. И он шел рядом…пока.
– Неужели тебе не захотелось присмотреться к человеку, с которым у тебя был обед? – спросил Харон, которого мучало любопытство.
– Спрашивать – откуда ты знаешь – глупо… Наверное, потому что человек мне не понравился, я ничего к нему не чувствую и единственный мужчина в моей голове – ты.
– Это я знаю, детка. Но, как бы тебе сказать… Он же человек… С ним у тебя больше шансов жить как человек.
Вика остановилась, подошла к Харону и с неописуемым страхом и отчаянием посмотрела ему в глаза.
– Скажи мне честно, Харон. – Тихо попросила она. – А будет ли у меня возможность после той ночи с 26 на 27 сентября, жить нормально хоть с кем-то? Смогу ли я когда-нибудь полюбить человека так, как я люблю тебя? И сможет ли он дать мне то, что даешь ты? Харон, скажи мне, не молчи!
– Ты ставишь на себе крест? 16 сентября 2015 года тебе будет всего двадцать три года, а ты говоришь о будущем и о своих способностях любить?
– Я не хочу ставить крест, но я реалист. Ты – самое прекрасное, что случилось со мной за всю мою жизнь. Я ни о чем не жалею и уж тем более, я не собираюсь жалеть о твоем появлении.
– Знаешь, детка, мне еще придется немного пожить среди людей, прежде чем ответить тебе сейчас…. Я, честно, не знаю, что сказать, что я должен сказать…
– Не надо говорить то, что ты должен. Что тут? – Виктория дотронулась до его груди. – Что тебе говорят тут?
Харон молчал. Слезы. На глаза наворачивались слезы. Вика ждала ответа, как манну небесную.
– Я…
– Только правду, Харон. Скажи мне правду, что ты чувствуешь здесь? – первая слеза упала на щеку и поспешила убежать вниз, слиться с дождем.
– Правду? – уточнил демон. – Ничего. Я ничего не чувствую здесь.
Демон убрал ее руки. Вика поджала нижнюю губу, борясь с подступающими слезами. Она взяла его за руку и поцеловала пальцы, прижимая теплую ладонь к своей щеке.
– Ничего…Но я сделаю все, чтобы то, что сейчас внутри твоей груди наполнилось человеческой жизнью, чтобы ты услышал, с каким трепетом бьется сердце, когда видишь глаза человека, испытывая к нему неподдельные чувства. Я научу тебя чувствовать, Харон, научу. Только не сопротивляйся.
– Я понял тебя. Я не против. Пытайся. Только не позволяй им капать, ладно?
– Ты не хочешь, чтобы я плакала? – сквозь слезы улыбнулась Виктория, все еще сжимая его руку. – Я не буду.
– Ты продолжаешь? – улыбнулся он.
– Нет. Это остатки. Пойдем гулять дальше? Я должна тебе еще кое-что сказать.
– Ты о встречи?
– Да. Была женщина.
– Обозвавшая тебя Невестой Дьявола?
– Ты… – Вика хотела было удивиться, но всего лишь усмехнулась . – Да, именно. Харон, почему она так сказала?
– Ты снова слушаешь всех подряд и записываешь на свой счет? Сегодня, когда мы поднимались из метро, тебя обозвала какая-то девчонка, сейчас я вспомню как…подожди. Что-то вроде падлы что ли. Почему ты не обратила на это внимания? Может, не стоит тогда обращать внимание и на то, что несут с того света?
– Ты хочешь сказать, что оскорбление было не о чем? – Девушка вздохнула.
Харон остановился, стоя около опечаленной девушки и со словами «иди сюда», затащил в ближайшую арку. Он зажал ничего не понимающую девчонку в углу, положив ей руки на голову.
– Прости, Виктория, но я совершенно не понимаю, о чем ты сейчас говоришь… Мне нужно знать… Сейчас! – Демон сжал руки чуть посильнее, со скрипом проникая в сознание девушки.
– Нет, нет. Харон, так не честно…
– Все безболезненно…Я хочу твою честность, Виктория, а как я еще могу получить ее, не побывав в твоей голове?
Она закрыла глаза, стиснув зубы от натиска мужчины, запрокинула голову и едва слышно пискнула. Тем временем демон бороздил запутанные коридоры сознания и подсознания, ища ответы на свои вопросы.
– Вот они, – прошептал он, еще сильнее сжимая девушку. – Еще чуть-чуть терпения…я выужу их.
Прошло чуть больше минуты, прежде чем Харон слегка отпустил измученную девушку. Он расслабил руки, нежно поцеловал губы и сделал несколько шагов назад, отвернувшись от Вики.
– Я не убийца, детка. – Тихо сказал он, стоя к ней спиной.
– О чем ты?
– Не убийца, но ты вынуждаешь меня. – Харон развернулся. – Мне искренне жаль, что именно я должен это сделать, но я знаю, что никто другой не сможет.
– Что такое ты говоришь, Харон? Ты меня пугаешь…
– Скажи мне, Виктория, как ты могла до этого додуматься, а? – он скрестил руки на груди. – Что у тебя за логика?
Вика нахмурилась и нервно захлопала глазами, ожидающе таращась на мужчину.
– Теперь ты не понимаешь, о чем я говорю? – Мужчина вновь приблизился к ней, хватая нежно за плечи. – Ты вынуждаешь меня убивать твою надежду.
– Надежду? – У Виктории стоял комок в горле, она начала понимать о каком убийстве надежды говорил демон. – Нет, Харон, не надо. Не руби с плеча…
– Я видел ее в твоих мыслях. Это та старуха подала тебе ее, да? Почему ты так безрассудно поверила ей?
Кто-то откашлялся, в арке послышались шаги. Харон отпустил девушку и сделал шаг назад. Впервые в жизни он почувствовал странное чувство. Он смотрел на прохожего, на его удаляющуюся фигуру и не понимал того чувства, которое появилось вместе с незнакомцем. То была первая ступень стыда.
– Невеста дьявола, детка, вовсе не означает, что ты – невеста дьявола. В моем мире не существует свадеб.
– Да, но в моем – существуют! – Перебила его Вика, хватая за руки. – В моем мире существуют свадьбы. Невесты. Женихи… Любовь. В моем мире все это существует. И у меня есть право мечтать об этом. Ты не можешь лишить меня этого. Не можешь. В моем мире есть много чего, что в твоем вряд ли когда будет и тебе это чуждо, но разве это что-то значит? Господи, Харон… – Виктория схватилась за голову, поражаясь разговору. – Я в шоке, на самом деле! Даже не думала что и в вашем мире вся жизнь изорвана и изранена стереотипами и предубеждениями, от которых вы не в состоянии избавиться!
То было первое разочарование, которое испытала девушка. Нет, ни в коем случае она не разочаровалась в мужчине. Нет. Ее расстроило то, что настолько сильно некоторые вещи не зависят ни от того, кто ты есть, ни от того, что окружает тебя.
– Что это, Вика? – спросил демон, поглаживая левую часть груди. – Я чувствую твои чувства. Как это называется? Я хочу знать…
– Я сейчас чувствую боль и отчаяние от твоих слов. Мне ужасно неприятно и больно. Все это я бы охарактеризовала как…разочарование. Да… Харон, это называется разочарование… Пойдем. Мы уже вымокли насквозь. Этот разговор случился слишком рано и я расплачиваюсь за столь ранний срок его начала. Ни в коем случае не перенимай это удручающее чувство на себя. К тебе мои чувства сможет изменить разве что только смерть.
Разочарование. Какая это степень его? Оно сильное? Что следует после? Одна маленькая капля человеческого чувства в бесчувственные дебри демона и вот он уже озадаченный и пытается понять, что, зачем и почему. Больше всего он пытался понять, зачем. Зачем люди чувствую такие ужасные эмоции? Почему бы им просто не отказаться от них, внемля другим эмоциям? Почему люди так любят разочаровываться во всем? Харон за месяц пребывания с людьми успел узнать, что такое радость. Почему бы не воспользоваться этим бесподобным умением радоваться… Что за глупые существа эти двуногие создания? У них имеется такой широкий спектр позитивных эмоций, а они не останавливаясь поедают грязь и отбросы.
– Хорошо, Виктория. На данном этапе, твои мысли мне ясны. Спасибо. Я приму к сведению сегодняшний урок. И я хотел тебе кое-что сказать о мужчине, с которым ты сегодня обедала: в его сердце закрадывается то, что вы называете симпатией. Нет, конечно, это не любовь. Я не чувствую от него того, что я чувствую от тебя. Но я так понимаю, люди совершенно не застрахованы от влюбленности. Но, выражаясь твоим языком, показать на что способна его кровать и он сам – он уже готов.
Виктория слушала «увлекательный» рассказ о своем начальнике и вместо того, чтобы что-то понять из сказанного, она пыталась понять, есть ли хоть доля ревность в словах Харона, чью любовь она жаждала пробудить. Хоть чуть-чуть ревности…. Но либо она была глуха, либо ревности все-таки не было. Харон просто говорил, как утреннее «привет» или «как дела».
Они свернули с Садового кольца на Тверскую улицу на станции Маяковская и пошли в сторону Красной площади, к дому Харона. Впервые они молчали довольно продолжительное время. У каждого были свои мысли, над которыми хотелось подумать. И в тот момент им все равно было хорошо. Харон не мог и не желал вторгаться в голову Виктории; а в его голову вряд ли бы кто смог залезть, кроме Люцифера. Они дали себе чуть-чуть времени переосмыслить что-то, поработать над недоразумениями.
На Пушкинской площади демон остановился и уставился на огромное здание, величественно возвышающиеся за памятником.
– Почему ты никогда мне не говорила, что это за здание? – спросил он Викторию
– Это? – девушки кивнула. – Кинотеатр. Ты никогда не интересовался.
