Ай Рин
Диггер
– Что за хрень?! – выругался Снегирев и махнул рукой, стараясь отогнать белесое облако.
Словно в ответ на его жест из тумана появилась мертвенно-бледная рука, которая тоже махнула в сторону Жени. Парень замер с открытым ртом. Глеб поравнялся с ним и стал наблюдать, что же будет дальше…
Тем временем плотное белое облако начало приобретать форму. Вскоре в нем уже можно было узнать фигуру женщины в длинной белой сорочке. Ее волосы были распущены по плечам, а взгляд больших глаз был уставшим и измученным. На ее длинной шее четко просматривался рисунок алой розы. Снегирев указал на нее дрожащим пальцем и спросил:
– Вы кто?
В ответ женщина протянула свой палец и коснулась руки парня. Тот вскрикнул и отдернул ее. Женщина глубоко вздохнула, застонала и начала подниматься к своду пещеры. Еще через минуту она исчезла между камней.
– Глеб, ты видел, нет, ты видел?! – испуганным голосом заговорил Женя. – Похоже, это призрак! Но ты … опять светишься!
– Это не призрак, – спокойно заметил журналист. – С призраками я встречался. Это душа недавно умершего человека. Видно в ней накопилось много боли и скорби, поэтому огненный мыслеобраз на нее среагировал. Но можешь быть спокойным! Никакого недомогания я не чувствую. Значит, братан еще сыт, и новой энергии ему пока не нужно.
– Это утешает! Но пора отсюда убираться, а то я сам скоро начну светиться от всей этой чертовщины.
Диггеры не стали задерживаться в пещере и вышли из нее в боковой тоннель, который неожиданно оказался отделан кирпичной кладкой. Чуть дальше на потолке появилось аварийное освещение, а в стенах стали попадаться двери. Парни пытались их открыть, но они все были заперты. Однако друзья не оставляли своих попыток. Тем временем ход, по которому они шли, основательно изменился. Он приобрел современную отделку и освещение. Снегирев толкнул очередную дверь, и неожиданно та поддалась. Женя легко приоткрыл ее и осторожно заглянул внутрь.
– Здесь какая-то комната, – тихо сказал он Глебу. – Внутри шкафы с непонятными ячейками. И жутко холодно!
Журналист тоже заглянул внутрь и произнес:
– Жека, только не падай! Это морг!
– Морг?! – ахнул Снегирев. – Но откуда? Мы же под землей!
– Очевидно, уже нет. Скорее всего, мы в подвале какой-то больницы. Судя по размерам морга – большой!
– Может это и к лучшему, – заметил Женя. – Вряд ли снайперы будут поджидать нас здесь. Давай-ка быстренько проберемся в основное здание, а оттуда выйдем наружу, как обычные посетители.
Диггеры, недолго думая, зашли в помещение. Оно оказалось настолько большим, что было разделено на несколько частей полупрозрачными дверьми. В первой части находились большие шкафы с ячейками. Во второй, кроме шкафов добавились также узкие столы, на которых лежали накрытые простынями тела. В третьей – посередине стоял анатомический стол, на котором лежало тело. Рядом располагался стол с хирургическими инструментами. Простыня, прикрывающая покойника, немного съехала, открывая часть головы и лица. Проходя мимо стола, Снегирев невольно взглянул на труп и ойкнул. Затем он схватил Глеба за руку и прошептал:
– Это она! Та, которая нам в пещере привиделась!
– Мерещится тебе все, – спокойно произнес журналист.
– Зуб даю!
– Сейчас глянем! – усмехнулся Глеб. – У той роза на шее была.
Он подошел к столу и откинул простыню с тела, приоткрывая шею. В следующую секунду парни испытали настоящий шок! На восково-бледной коже покойницы было отчетливо видно тату – алую розу. Женя быстро приблизился к Глебу, вырвал простыню из его рук и накрыл женщину.
– Получается, пока мы там с тобой по пещерам лазили, она тут с жизнью прощалась, – риторически заметил журналист. – А может, когда ее вскрывали, она еще живой была?!
– Пошли отсюда, у меня нервы на пределе! – буркнул Снегирев.
Друзья приблизились к входной двери и только собрались выйти, как за дверью послышались шаги и голоса. Диггеры едва успели присесть за невысокую белую тумбочку, стоящую у входа, как в морг зашли два высоких санитара в синих одеждах. За собой они вкатили каталку и прямиком направились к анатомическому столу. Затем на счет «три» они подхватили тело женщины, лежащей под простыней, и перекинули его на каталку. После этого один из санитаров бросился открывать двери во вторую часть помещения, а второй начал толкать тележку туда. Через минуту оба скрылись за дверьми. Женя подал Глебу знак, и друзья быстро выбрались из морга. Они оказались в длинном мрачном коридоре, освещенном бледными ртутными лампами. Вдоль его стен тут и там располагались двери.
– И куда теперь? – прошептал Снегирев.
Вдруг откуда-то впереди послышался вой медицинской сирены.
– Нам туда! – махнул рукой журналист. – Похоже, там приемный покой!
Парни быстро двинулись вдоль коридора. Неожиданно одна из дверей открылась, и к ним навстречу вышел доктор. Друзья буквально столкнулись с ним «нос к носу».
– Так-с! Куда спешим, молодые люди?! – с подозрением оглядывая диггеров, спросил он.
– Здравствуйте! – громко произнес Женя. – Мы из морга идем.
– Конечно, – кивнул доктор. – Откуда же еще можно идти с такими огромными рюкзаками?!
– Дело в том, – подключился к разговору Глеб, – что у нас недавно пропала без вести одна наша коллега. Вместе ходили в походы. А сегодня кто-то позвонил из морга и сказал, что привезли похожую по описанию женщину. Вот мы и пришли на опознание.
– Но, слава богу, это не она! – поддержал друга Снегирев.
– Простите, а как фамилия пропавшей?
– Мишина, – не моргнув глазом, соврал журналист. – Но это точно не она!
– Мишина, Мишина… – забормотал доктор, очевидно пытаясь что-то вспомнить.
Но друзья не стали ждать. Они быстро обогнули врача и, попрощавшись, пошли дальше.
– Эй, погодите! – закричал сзади доктор. – Выход налево!
Парни поблагодарили его и зашли в указанную дверь. Они оказались в обычном больничном коридоре. Вдоль стен стояли каталки, а кое-где на мягких кушетках сидели печальные люди.
– Как так? – тихо произнес Глеб. – Из пещеры мы вдруг – бах – и оказываемся в больнице!
– Нам повезло! – шепотом ответил Женя. – Могли бы где-нибудь у вояк вылезти. Тогда бы точно не поздоровилось! Только что это за заведение?
Они прошествовали к выходу и у самых дверей вдруг увидели огромную надпись: «НИИ им. Склифасовского»
– Ни фига себе! – ахнул Снегирев. – Не знал, что у Склифа имеется своя сеть подземных ходов!
Стараясь не привлекать ничьего внимания, парни вышли из больницы и по аллее прошли в сторону резной ограды.
– Сейчас на такси до метро, а там затеряемся, – произнес Глеб.
– А почему не пешком? Или почему сразу домой не поехать? – поинтересовался Женя.
– Мы слишком приметные. Рюкзаки у нас огромные. Пока до метро дойдем, человек сто – двести повстречаем. Думаю, люди, которые за нами охотятся, довольно серьёзные. Рано или поздно они найдут тех, кто нас видел. И чем больше их будет, тем больше вероятности, что они смогут дать хороший словесный портрет, по которому нас смогут опознать в будущем. Ехать на такси до дома – самоубийство! Таксиста наверняка тоже допросят. А так… выйдем где-нибудь на проспекте Мира. Там куча туристов гуляет, некоторые даже с рюкзаками. Затеряемся. Усек?
– Усек. Пошли!
Диггеры поймали попутную машину, доехали на ней до проспекта Мира, а там – отправились на метро каждый к себе домой.
– Глебыч, завтра созвонимся! – напоследок сказал Снегирев. – Запомни! Никуда мы не ходили, ничего не видели и не слышали.
– А деньги? Зарплата?
– Деньги будут. Я сам встречусь с заказчиком и возьму причитающуюся сумму. По поводу своей доли можешь не переживать – не обижу!
– Договорились. И еще, Жека, ты обещал меня с Волком познакомить!
– Помню. Мне после всего увиденного и самому психиатр бы не помешал. Но сейчас соваться в психушку опасно. Скорее всего, вояки первым делом к Волку кинутся, узнать, кто из диггеров осмелился бы забраться в Метро-2. Так что, пока лучше сидеть и не высовываться. А через недельку, когда немного все успокоится, можно и в Кащенко съездить.
– Но у меня совсем не осталось времени!
– Терпи, казак, атаманом будешь! А пока… поводим экскурсии по подземке, сделаем вид, что ничего не случилось.
– Ладно, Жека, спасибо тебе за все! Только не знаю, как я теперь без Жорика буду?! Нужно будет деду Матвею все рассказать.
– Так и сделай! А то, если монстр из тебя вырвется, всем мало не покажется! Ну все, моя электричка, бывай, Глебыч!
– Пока!
Друзья расстались, и каждый поехал к себе домой. В душе журналиста царил полный хаос. С одной стороны он испытывал облегчение оттого, что им с Женей удалось провести военных и уйти от преследования. Но с другой, мысли о потере кота отравляли его душу. Глеб на самом деле боялся остаться один на один с огненным мыслеобразом.
– Нужно будет сразу же с дедом Матвеем связаться, – бормотал себе под нос парень. – Только как? Телефона у него нет, через зеркало я не умею… Придется Ольгу беспокоить, ну или Саню, на крайний случай.
Немного успокоенный своими мыслями, журналист отвлекся на пассажиров и благополучно добрался до дома. Он позвонил родителям и сообщил, что вернулся из похода. После этого уговорил «огненного братана», чтобы тот дал ему возможность вымыться. А затем Глеб нашел в своем сотовом телефоне номер племянницы деда Матвея Ольги и набрал ее номер.
В трубке раздались длинные гудки. Девушка долго не отвечала. Наконец что-то щелкнуло, и знакомый голос сказал: «Алло. Слушаю!»
– Ольга! – обрадовался парень. – Как я рад вас слышать! Это Глеб из Москвы, помните меня?!
– Здравствуйте, Глеб! – немного удивленно произнесла девушка. – Какими судьбами?
– Добрый вечер! Оля, я по делу. Мне очень нужно с вашим дядей посоветоваться, а как его найти, я не знаю. Вы когда к нему поедете?
– Завтра вечером собиралась.
– Тогда у меня к вам огромная просьба. Передайте ему, что я буду в девять вечера ждать его у зеркала. Скажите, как есть, он поймет!
– Хорошо, – еще более изумленно проговорила племянница деда Матвея. – Простите, Глеб, а у вас все в порядке? Вы как-то неожиданно исчезли из Великого Устюга, и дядя о вас ничего не рассказывает.
– Все отлично! Скоро я сам приеду в Великий Устюг и все вам объясню. Только не забудьте о моей просьбе!
– Не волнуйтесь! Такую странную просьбу я точно не забуду. А теперь, Глеб, простите, я должна работать. У меня сегодня ночное дежурство.
– Конечно. Удачной трудовой ночи! До свидания!
– Счастливо!
Девушка повесила трубку, а журналист отправился на кухню ужинать.
7
Ночь прошла без каких-либо происшествий. Глеб спал сном младенца – сказалась физическая и моральная усталость. Проснулся он от телефонного звонка. Парень с трудом открыл глаза и взглянул на часы. Они показывали без десяти минут полдень.
– Ничего себе я отрубился… – пробормотал он и потянулся за телефонной трубкой.
– Алло! – раздался голос Снегирева. – Глебка, привет! Неужели еще дрыхнешь?!
– Как-то так получилось, – виноватым голосом произнес журналист.
– Ну, да ничего! Собирайся и подходи к «Речному вокзалу». Главную лестницу знаешь?
– Погоди! Это вокзал, где катера плавают?
– Ага! И баржи «ездят», – передразнил друга Женя. – В общем, буду ждать тебя через полчаса у лестницы.
И Снегирев положил трубку. Глебу ничего не оставалось делать, как быстро встать и одеться. Затем он глотнул воды из-под крана и вышел из дома.
Ровно через тридцать минут парень подходил к центральной лестнице, ведущей на речной вокзал. Возле нее он заметил Снегирева с толстой спортивной сумкой на плече.
– Привет! – сказал журналист, пожимая руку другу. – Что за странное место для встречи?
– Самое заурядное, – ответил Женя. – Кроме того, сейчас здесь мало людей, и можно нормально поговорить. Идем-ка, присядем!
Он потащил Глеба в сторону виднеющихся деревьев.
– Но там даже скамеек нет! – пытался протестовать журналист.
– Ничего, травка вполне мягкая, – усмехнулся Снегирев.
Они устроились в тени. Женя открыл спортивную сумку и вытащил из нее сверток, обернутый обычной упаковочной бумагой.
– Твоя доля! – сказал он и сунул сверток в руки растерявшегося Глеба.
Тот осторожно развернул бумагу и замер, глядя на толстые пачки долларов.
– Жека, похоже, ты ошибся, – произнес журналист, запаковывая деньги обратно. – С чего это мне такой капитал?
– Все честно! – срывая травинку, заметил Снегирев. – Я получил ровно столько же.
– Но здесь же хренова туча денег!
– Потому и просил тебя прийти в безлюдное место. Предвидел твою реакцию!
– И все же, я не могу понять, за что?!
Глеб вопросительно уставился на однокурсника. Женя медленно разжевал травинку, затем сплюнул ее и произнес:
– Прости, Глебыч, я тебе не все рассказал. Мой заказчик – не простой человек. Он сам и его сын были тесно связаны с Метро-2. Однажды у него произошел конфликт с руководством, поскольку он заподозрил их в незаконных опытах над людьми. Он высказал предположение, что совершенно обычные жители города похищаются и помещаются в подземные лаборатории, где над ними проводят разного рода эксперименты. Однако это было лишь голословное обвинение, основанное на косвенных уликах, поскольку мой заказчик ни разу не был свидетелем подобных действий. Ответом на столь дерзкий поступок стало увольнение его и его сына со службы. А чуть позже сын пропал без вести. За любую информацию о нем было назначено крупное вознаграждение. Но он, как в воду канул. Тогда его отец обратился в нашу контору. Ему, естественно, отказали, поскольку никто не хочет иметь дело с военными. Тогда он вышел на меня. Вот так и появился маршрут похода. А сегодня утром я встретился с этим человеком и рассказал ему о том, что мы видели под землей, избегая сцены с ликвидаторами. За это он и отвалил мне целую кучу денег.
– Жека, ты дурак! – спокойно сказал журналист. – Сегодня утром ты подписал себе, да и мне, приговор. Разве ты не знаешь, что бывших вояк не бывает? Вряд ли он так просто тебя отпустит, ведь ты обладаешь бесценной информацией.
– Знаю. Но той суммы денег, что он дал, мне вполне хватит, чтобы свалить из Москвы и прекрасно обосноваться где-нибудь еще. И не переживай, про тебя я не сказал ни слова.
– Спасибо, конечно. Но тебе оставаться здесь нельзя. И домой возвращаться тоже. На вокзалах и в аэропортах тебя наверняка будут ждать.
– Да, но только не здесь, не на речном вокзале, – усмехнулся Снегирев. – Сейчас отправлюсь на теплоходе по Москве-реке, выйду в каком-нибудь населенном пункте и затеряюсь.
– А деньги? Купюры наверняка меченые!
– Я об этом позаботился. Мне же дали евро, а я всю сумму поменял на доллары у одного знакомого валютчика. Правда, по бандитскому курсу, зато без лишних вопросов. Кстати, за мной был хвост, от которого я отделался только у ГУМа.
– Ты меня пугаешь! Создается впечатление, что ты всю жизнь от кого-то скрываешься. И куда ты теперь поедешь? У тебя вся родня в Москве!
– Не знаю, не думал. Но с такими деньгами я везде устроиться смогу. Слушай, а может, я с тобой в Великий Устюг рвану? Подземные ходы там есть, загадок тоже хватает. А мне больше ничего и не нужно.
– Да, Жека, задал ты мне задачку! Я сам там на «птичьих» правах… ни жилья, ни работы!
– Ничего, вдвоем прорвемся!
– Ладно. Дам тебе адрес деда Матвея. Вот уж он не обрадуется! Но выхода другого не вижу. Только запоминай все на память, писать ничего не надо. Не дай бог записи в руки военных попадут! Да, а как ты свой отъезд родным объяснил?
– Сказал, что уезжаю в долгосрочную командировку в Антарктиду. Типа, там нужно какие-то пещеры исследовать, поэтому обратились ко мне.
– Ну, хотя бы искать тебя не будут.
И Глеб объяснил Жене, как добраться до Великого Устюга и найти там деда Матвея. На всякий случай, он продиктовал еще и телефон Александра, который Снегирев повторил несколько раз, пока не запомнил. После этого Женя взглянул на часы и произнес:
– Все, мой лимит исчерпан! Пора прощаться, Глебыч! Иначе теплоход уйдет без меня. Теперь слушай внимательно! Через неделю, ты пойдешь вот по этому адресу (он сунул в руки журналиста бумажку) и встретишься там с Виталием. Это один из наших диггеров. Он отвезет тебя к Волку. А уж там сам решай, что тебе делать дальше! Надеюсь на скорую встречу с тобой в Великом Устюге!
Снегирев встал, отряхнулся и пожал руку Глебу.
– И деньги не забудь! – кивнул он на запакованный сверток. – Надеюсь, там хватит на уплату всех твоих долгов.
Парни обнялись, и Женя направился к зданию вокзала. Тем временем Глеб спрятал сверток под ветровку и поспешил домой. Он боялся, как бы за ним не было слежки, но никого подозрительного по пути не встретил. Зайдя в квартиру, он первым делом бросился считать доллары. Когда же с подсчетом было покончено, побледневший журналист пробормотал:
– Даже за одну десятую часть этих денег могут убить. Эх, Жека, Жека! Рисковый ты парень!
После этого он обзвонил всех людей, которым был должен, и договорился с ними о возврате денег. До вечера он колесил по Москве, возвращая долги. Данная ему Снегиревым сумма порядком уменьшилась, но на душе у Глеба стало спокойней от того, что он уедет из Москвы «чистым». Когда он вернулся домой, то до встречи с дедом Матвеем еще оставалось время. Парень прилег ненадолго отдохнуть, и сам не заметил, как задремал.
Ему приснилось, что он оказался в Великом Устюге в редакции Сани. Его встретила как всегда сногсшибательная Зиночка в умопомрачительной мини-юбке и декольтированном топе. Кокетничая, она провела Глеба в ту самую коморку, где он когда-то жил. Закрыв за собой дверь, девушка принялась страстно его целовать. Но вдруг в дверь громко постучали, и раздался голос деда Матвея:
– Хорош слюни пускать! Ну-ка в себя приди, парень! Нехорошо старенького дедушку заставлять ждать.
Журналист тотчас проснулся. В комнате было довольно темно. Он включил свет и взглянул на часы. Стрелки показывали четверть десятого вечера.
– Вот блин, проспал! – буркнул Глеб и кинулся в ванную комнату к зеркалу.
К его великому разочарованию старика в отражении не было.
– Как же так… – простонал парень. – На каких-то пятнадцать минут задержался!
Он присел на край ванны, соображая, как исправить ситуацию.
«Придется снова Ольге звонить», – решил журналист. Он встал и вышел в коридор, чтобы достать из ветровки сотовый телефон. Проходя мимо зеркальной дверцы шкафа-купе, Глеб краем глаза заметил, что как-то он растолстел. Он открыл шкаф, достал телефон, закрыл зеркальную дверцу, попутно разглядывая себя в отражении. Как вдруг до него дошло, что из зеркала на него смотрит… дед Матвей. Старик был одет точно так же, как и журналист, был так же лыс, да и ростом они сильно не отличались. Только Глеб был намного стройнее.
– Ф-ух! – выдохнул парень. – Опять вы меня подкараулили. Я даже не сразу сообразил, что вы – это вы! Очень рад, что встреча состоялась! Здравствуйте, дед Матвей!
– Здорово, Глеб! – радостно произнес старик. – А я уж думал, что не смог до тебя достучаться во сне. Еще бы! Там с тобой рядом така гарна дивчина была… Вон, до сих пор светишься!
Журналист взглянул на свои руки и заметил, что от них исходит тусклое оранжевое сияние.
– Да черт с этим светом! – сказал он. – Я по другому поводу вас искал.
– Знаю, Жорик ушел, – спокойно проговорил дед Матвей. – Что будешь делать?
Глеб посмотрел на старика, как на сумасшедшего, и спросил:
– А откуда вы узнали?
– Жорик рассказал. Я с ним связь держу. Сказал, что под столицей слишком много всякой нечисти накопилось, нужно в границы ее загнать, а иначе… рванет!
– Кто рванет?
– Нечисть, кто же еще?! А там – водяной раздел! Если брешь в нем появится, уже ничем не закроешь. Половину России и Европы затопит! Кстати, Глеб, ты уже соорудил себе Глебов ковчег?
Старик хохотнул.
– Никогда не понимал, когда вы говорите серьезно, а когда шутите, – произнес журналист. – Скажите одно, Жорик жив?
– Повторяю, он ушел в миражи, чтобы как-то сдержать отрицательных столичных мыслеобразов. Плохо твое дело, парень, остался ты совсем без защиты. Ищи скорее Черную диадему, а то и я тебя спасти не сумею!
Глеб заволновался.
– А может попытаться отыскать Жорика? – с надеждой в голосе спросил он. – Ведь я не знаю, когда найду диадему. А кот защищал меня от огня.
– Вряд ли тебе это удастся, – покачал головой дед Матвей. – Как я уже сказал, Жорик ушел в миражи. Это параллельная реальность, и в ней все не так, как привыкли видеть мы. Он мог совершенно изменить свою форму и стать чем-то таким, что помогло бы ему уменьшить отрицательный фон столицы.
– Буду с вами откровенен, – проговорил журналист. – Без Жорика я чувствую себя в постоянной опасности. Чтобы найти диадему, мне нужно встретиться с одним диггером… Волком и получить от него наводку. Сделать это можно лишь через неделю, поскольку я немного «наследил» в здешних подземельях. Но неделя с огненным братаном – весьма долгий срок! К тому же неизвестно, на сколько дней затянутся поиски самой Черной диадемы. Поэтому, мне будет спокойнее с Жориком! Помогите, дед Матвей! Расскажите, как его отыскать?! Что это за миражи такие?
Старик в зеркале задумался. Он походил немного туда-сюда, затем взглянул на Глеба и произнес:
– Жигулевские миражи – странное, необъяснимое с точки зрения науки явление. Даже я затрудняюсь говорить об их природе. Но я там был и вернулся…
Журналист буквально прильнул к зеркалу, жадно вслушиваясь в рассказ старика.
– Однажды, когда я только познакомился с Ниной, мне предстояла командировка в город Жигулевск, – продолжил тот. – Тогда она попросила меня привезти ей в качестве сувенира старинную печатную машинку. Просьба показалась мне странной, поскольку я понятия не имел, где в незнакомом городе искать такую вещь. Но Нина сказала, что нужная ей машинка находится на территории бывшей ткацкой фабрики. Больше никаких ориентиров она мне не дала. Я приехал в Жигулевск, закончил все свои дела и вспомнил о просьбе любимой девушки. Тогда я отправился в горсправку и спросил, где находится бывшая ткацкая фабрика. На меня посмотрели, как на сумасшедшего, и ответили, что таковых в Жигулевске никогда не было. Я продолжал настаивать на том, чтобы сотрудники порылись в архивах и нашли сведения. В конце концов, я достал всех и меня попросту выгнали на улицу. Не зная, что делать дальше, я уселся на скамейку неподалеку и стал обдумывать сложившуюся ситуацию. Вдруг из двери горсправки вышел пожилой человек и направился прямо ко мне. Он уселся на скамейке напротив и, глядя мне в глаза, тихо сказал:
– Я могу отвезти к Ткацкой, но никто не должен об этом узнать.
Так я познакомился с Максимилианом Ивановичем, сторожем городского архива. Естественно, я сразу же согласился на поездку. Мы договорились встретиться в шесть вечера, и сторож ушел. Поскольку до конца рабочего дня было достаточно времени, я стал ходить по городу и расспрашивать людей о ткацкой фабрике. К моему удивлению, все они были единодушны в одном – ткацкой фабрики в городе никогда не было! Мое любопытство разгоралось с каждой минутой. Я едва дождался вечера. Без пяти минут шесть я уже прогуливался недалеко от горсправки. Внезапно ко мне подъехал старенький «жигуленок». За рулем сидел Максимилиан Иванович. Он притормозил около меня и произнес:
– Садись скорее, пока сослуживцы нас не заметили.
Я не заставил себя ждать и нырнул в салон. Машина тут же сорвалась с места. По пути я стал выяснять, почему никто в городе ничего не знает о ткацкой фабрике. На что сторож усмехнулся и ответил:
– Так они действительно ничего не знают. Это секретная информация.
– А как же вы? – не удержался я от вопроса.
– Я владею кое-какими сведениями, – уклончиво ответил мужчина.
В этот момент мы выехали из города и направились в сторону виднеющегося зеленого массива.
– Неужели фабрика расположена в лесу в горах? – удивился я.
– Лес был насажен позже, чтобы скрыть следы…
– Следы чего?
– Фабрики…
После этого я уже не стал ничего спрашивать, а стал напряженно всматриваться вперед, стараясь разглядеть какие-то очертания строений. Но кроме деревьев, кустарников и травы ничего видно не было. Неожиданно «жигуленок» свернул с дороги в лес и стал петлять между деревьев. Такая езда продолжалась около четверти часа. Затем вдруг водитель затормозил и сказал:
– Ну, все! Кажись, приехали.
Я посмотрел в окно, но не увидел ничего нового… те же деревья, кусты и трава.
– И где же фабрика? – удивленно спросил я.
– Мы на ней стоим. Прямо на ее крыше!
В тот момент мне показалось, что я разговариваю с сумасшедшим. Я криво улыбнулся и заметил:
– Хорош шутить, Максимилиан Иванович! Если нет в городе фабрики, так и скажите!
Сторож архива взглянул на меня тяжелым взглядом и произнес:
– Не до шуток мне! Говорю же, мы стоим на крыше ткацкой фабрики. Ее законсервировали, а затем засыпали землей в середине прошлого века. После насадили лес. Свидетелей этого действа ликвидировали.
– Кто? Зачем?
– Не перебивай меня! Я расскажу лишь то, что тебе необходимо знать.
И Максимилиан Иванович поведал мне, что фабрику построили в пятидесятых годах прошлого века вместе с электростанцией. Она должна была обеспечить работой и продукцией жителей только что основанного города Жигулевска. Однако фабрика никогда не работала. А в конце пятидесятых ее навечно замуровали в бетонный саркофаг и засыпали землей. Сам сторож архива в то время был молодым парнем и работал неподалеку на ГЭС. А его друг устроился на временную работу в бригаду, занятую консервированием ткацкой фабрики. От него-то Максимилиан Иванович впервые и услышал о необычных явлениях на оцепленной территории. Там всегда шел дождь, причем, даже если вокруг стояло жаркое лето, и нещадно палило солнце. Как только человек заходил на территорию фабрики, он тотчас попадал в ливень. Дождь этот был не всегда обычен. Иногда он шел в обратном направлении, то есть, из земли на небо. В самих цехах частенько находили странные предметы, не имеющие ничего общего с производством. То это были книги, написанные на языке явно не земного происхождения, то серебряные плоские диски, то небольшие металлические конструкции, имеющие такую необычную форму, что было непонятно, для чего они вообще нужны. Однажды двое рабочих из строительной бригады, в которой работал друг сторожа, зашли в техническую подсобку и… исчезли. Произошло это на глазах многих свидетелей. То есть другие рабочие видели, как их товарищи зашли в подсобку. А когда те не появились спустя десять минут, и другие рабочие пошли за ними, то в подсобке никого не оказалось. Уйти оттуда незамеченным было невозможно. Это была небольшая комната, имеющая только один выход. Рабочие, пришедшие позже, отметили, что в подсобке стоял сильный запах озона, и по полу стелился белесый туман. Этот случай стал кульминацией событий, происходящих на оцепленной территории. Вечером того же дня на фабрику заехало несколько черных машин, из которых вышли люди в военной форме с автоматами. Они взяли со всех рабочих подписку о неразглашении того, что происходит на ткацкой фабрике. Затем всю бригаду отправили по домам на две недели. Через четырнадцать дней рабочих вызвали вновь. Теперь вся территория фабрики была окружена высоким колючим забором, который охраняли вооруженные солдаты. С бригадой разговаривал человек в черном. Он заявил, что необходимо как можно скорее «законсервировать» объект и постараться, чтобы люди о нем забыли. Это были последние сведения, которые передал сторожу архива его друг. После этого парень исчез. Максимилиан Иванович пытался узнать о его местонахождении. Но ни семья, ни общие друзья ничего не знали. Тем временем над ткацкой фабрикой вырос бетонный саркофаг. По небу над «зоной» стали летать военные самолеты, которые сбрасывали на него тонны земли. Подозревая, что его друга могут силой держать на огороженной территории, Максимилиан прихватил с собой фотоаппарат и пробрался на фабрику. Он прекрасно ориентировался и смог избежать встречи с военными. В одном из помещений он сделал страшную находку. На полу лежало тело его друга, упакованное в полиэтилен. Рядом находились тела еще семи человек, очевидно, из его бригады. Едва Максимилиан сделал несколько снимков, как в коридоре раздались шаги. Он успел спрятаться в несгораемый шкаф, стоящий в углу. В это время в комнату вошло несколько солдат с носилками. Они небрежно побросали на них тела и унесли их из помещения. Парень побоялся идти следом за ними и еще долго отсиживался в шкафу. Когда же он выбрался, то оказался в полной темноте. Он запомнил, как должны располагаться цеха, и знал, где должен был быть выход. Максимилиан на ощупь двинулся из комнаты. Он проблуждал в темноте около трех часов, но так и не нашел выхода. Тогда он понял, что произошла самая ужасная вещь, какую он только мог предположить! А именно – фабрику засыпали землей, и он заживо похоронил себя вместе с ней! Сначала Максимилиан запаниковал. Он стал бросаться из стороны в сторону, всюду натыкался на какие-то предметы, и, в конце концов, оступился и упал на пол, сильно ударившись головой. На какое-то время он отключился, а когда пришел в себя, то ему показалось, что он бредит. Вокруг него порхали необычные радужные организмы, излучающие яркий свет. От этого стало светло, как днем. Парень поднялся на ноги и принялся фотографировать все, что видел. Затем он вышел из цеха, в котором случайно оказался, на улицу и попал под дождь. К удивлению Максимилиана было не очень темно. Он поднял голову вверх, но не увидел ничего, кроме высокого бетонного саркофага. Тем не менее, дождь продолжал идти и падал с «бетонного неба» на землю. Максимилиан перебежал в другой цех. Но и там он не обнаружил ничего, кроме порхающих радужных организмов. В третьем цеху парня ждала необычная картина. Было светло. Одна из стен помещения утопала в густой зелени, через которую вела узкая тропа. Поскольку терять Максимилиану было уже нечего, то он направился по ней вперед. Через некоторое время он вышел в большую комнату с колоннами. Когда он поднял голову, чтобы рассмотреть потолок, то увидел над головой небольшое голубое озеро. В нем плескалась и искрилась вода. Внезапно одна из волн оторвалась от поверхности озера и спикировала вниз. Именно на этом месте из ниоткуда вдруг появился небольшой деревянный столик со старинной печатной машинкой на нем. В ней одиноко белел лист бумаги. Парень снова сфотографировал все увиденное и подошел к столу. На клавишах машинки отчетливо проступили непонятные символы. Максимилиан умел печатать и знал расположение букв. Понимая, что он обречен погибнуть под толстым слоем земли на территории фабрики, парень решил оставить о себе небольшое сообщение. Он закрыл глаза и, невзирая на непонятные символы, стал набирать текст, как бы он это сделал на любой другой печатной машинке с русским шрифтом. Он напечатал сведения о себе и попросил сообщить родным о его кончине. Также он положил рядом с машинкой фотоаппарат, решив, что люди догадаются проявить пленку. Не успел он вытащить из машинки лист, как та вдруг принялась быстро печатать. Клавиши нажимались сами по себе, и вскоре под посланием Максимилиана появился новый текст. Парень с удивлением взглянул на символы и увидел на них изображение капель дождя, нарисованное снизу вверх. Далее шли всевозможные штрихи и точки. Ничего не поняв, Максимилиан все же решил выйти под дождь еще раз. Он вернулся по тропе в третий цех и вышел на бывшую территорию фабрики под бетонное небо. В ту же минуту он почувствовал, что словно наступил в фонтанчик с водой. Он наклонился, и ему в лицо ударили сотни капель дождя, идущего из земли наверх. Парень удивился и сделал шаг вперед. К его полному изумлению нога прочно встала на невидимую ступеньку. Максимилиан шагнул второй ногой, и она также прочно застыла в воздухе. Капли дождя отскакивали от подошв его ботинок и падали назад на землю. Парень настолько удивился, что не знал, как быть дальше. Однако, взяв себя в руки, он двинулся вверх. Шаг за шагом он поднимался выше и выше к бетонному саркофагу над головой. Вскоре он оказался под самым куполом и неожиданно для себя обнаружил над своей головой довольно широкую щель, ведущую наружу. Очевидно, из-за несоблюдения каких-то норм, бетонная оболочка не выдержала и треснула под многотонной тяжестью насыпанной сверху земли. Но для Максимилиана это означало только одно – у него есть шанс выбраться на поверхность! Он забрался в щель и принялся карабкаться наверх. Вскоре его руки уперлись в рыхлый грунт. Парень знал, что слой земли еще не очень толстый, поскольку его насыпали только в течение одного дня. Поэтому он стал выковыривать землю и сбрасывать ее через щель вниз – в потоки дождя. Так постепенно Максимилиан продвигался дальше и дальше. В какой-то момент его рука вдруг прорвалась в пустоту. Парень быстро расширил ход, по которому карабкался, и увидел звездное небо над головой. Испугавшись, что его могли заметить военные, он затаился. Однако вокруг стояла полнейшая тишина. Максимилиан выждал несколько минут, затем аккуратно выбрался на поверхность и огляделся. Было полнолуние, и все было отчетливо видно. Парень сидел посреди огромной земляной пустоши. За ней начинался настоящий лес, а вдалеке слышался шум падающей воды на гидроэлектростанции. Рядом не было ни души. Похоже, военные сняли оцепление, засыпав фабрику землей. Максимилиан засмеялся от счастья, раскинул руки и повалился на свежую землю. Но тут ему в голову пришла мысль о том, что он оставил свой фотоаппарат внизу, в цеху. И теперь нет никаких доказательств того, что он видел убитых рабочих и необычные явления. Парня залихорадило, но спуститься вниз он уже не рискнул. Он сбегал к ближайшему перелеску, набрал там крепких веток, вернулся к лазу и, как мог, укрепил его. Сверху крест-накрест он положил на отверстие толстые палки и засыпал их сверху землей. Затем он снова сбегал в лес, принес длинную еловую ветку и замел все следы своего пребывания на рыхлой почве. Еловую ветку он разломал на много мелких частей и разбросал по лесу. Только после этого Максимилиан вернулся домой. Несколько следующих дней солдаты усиленно засаживали насыпанный слой земли молодыми деревьями. Так около Жигулевска появилась новая гора, покрытая лесом. Только через несколько месяцев Максимилиан смог отыскать свой лаз и проверить его. Он заменил некоторые ветки более надежными, вновь укрепил стены и оставил этот ход до лучших времен. Он запомнил дерево, рядом с которым находилось «тайное место». Расчет Максимилиана был прост! Как только всё успокоится, он спустится вниз, заберет фотоаппарат и докажет, что его друга и других рабочих убили. Кроме того, он планировал отдать снимки с необычными явлениями, увиденными им на фабрике, в руки тех, кто занимается изучением НЛО. Однако судьба распорядилась по-своему. Максимилиан надолго покинул город. Сначала он учился, затем работал в других городах страны и вернулся в Жигулевск лишь спустя тридцать пять лет. Он, конечно, нашел свой лаз, но сил на повторный спуск у него уже не было. Поэтому Максимилиан Иванович и обратился ко мне за помощью.
