Ай Рин
Диггер
– Легко.
– Круто! А что для этого нужно?!
– Представить себя тем, кем хочешь быть.
– Хочу быть двухметровым гигантом с развитой мускулатурой, таким, как я видел на наскальных рисунках в ущелье драгоценных камней!
Никитотий остановился, закрыл глаза и даже загудел от напряжения. Внезапно что-то произошло. Карлика окутала плотная пелена, а когда она исчезла, он пропал вместе с ней.
– Тотя! – воскликнул Глеб. – Ты где, Тотя?
Он стал оглядываться по сторонам, но не видел ничего, кроме высокой травы.
– Тихо! – вдруг сказал охотник. – Я что-то слышу.
Журналист замер. Теперь и до его слуха донеслись слабые писки, раздающиеся откуда-то снизу. Парень присел на корточки и осторожно раздвинул зеленые стебли. Каково же было его удивление, когда среди них он заметил миниатюрную фигурку Никитотия. Карлик настолько уменьшился, что высокая трава стала для него непроходимым лесом. Он в ужасе размахивал руками и пищал, стараясь привлечь внимание Глеба. Ситуация была самая драматичная, но журналист вдруг начал хохотать. Он взял Тотю на руку и показал его Георгию Матвеевичу.
– Вот тебе и двухметровый гигант! – сквозь смех произнес он.
– М-да… – задумчиво пробормотал охотник.
Затем он низко наклонился к несчастному карлику и поинтересовался:
– Ты себе кого представил?
– Гиганта, нарисованного на скале в ущелье, – пропищал Никитотий.
– А какого размера был рисунок?
– Маленький.
– Вот ты и стал таким.
– Но я же говорил: «двухметровым гигантом»!
– Подсознание – странная штука. Оно не воспринимает слова, зато прекрасно понимает образы. Оно воссоздало тот образ, который ты видел.
– И что теперь делать?
– Выбираться из миражей. Тогда снова станешь прежним.
– Но я не смогу идти. Трава намного выше меня.
– Глеб понесет тебя.
– Георгий Матвеевич, но ты же можешь придать Тоте любой другой вид, – заметил журналист. – Так сделай его высоким!
– Раньше мог, но сейчас у меня слишком мало энергии. Твой огонь становится с каждым днем все сильнее, и чтобы сдерживать его приходится тратить много сил. В общем, до тех пор пока мы не выберемся из миражей, Никитотий – твой пассажир.
– Ладно, – кивнул парень. – Посажу его в карман куртки.
– Только не в карман! – запищал карлик. – У меня клаустрофобия!
– Кто бы говорил! – усмехнулся Глеб. – Всю жизнь в подземельях проводишь.
Однако посадил Тотю на плечо.
– Еще бы водички, и все было бы замечательно! – пискнул тот. – Жажда мучает после еды.
– Я тоже пить хочу, – сказал журналист. – Георгий Матвеевич, надо бы родник смоделировать.
Охотник отмахнулся от парня и зашагал куда-то по зеленой долине. Тому ничего не осталось, как идти следом. Вскоре море исчезло позади за холмами, а компаньонов со всех сторон окружила буйная зелень. Глеб облизывал пересохшие губы, но обращаться к Жорику повторно не решался. Никитотия укачало, и он заснул прямо на плече журналиста. Вдруг охотник оступился, и его нога провалилась в какую-то яму.
– Аллилуйя! – воскликнул он. – Это кротовая нора! Наконец-то мы выберемся из этого зеленого ада.
Он вытащил ногу, а затем решительно прыгнул в земляной провал. В ту же секунду яма расширилась, и Георгий Матвеевич исчез в ней полностью. Глеб подбежал к краю провала и услышал затихающий вдалеке голос: «Прыгай!» Парень снял с плеча спящего Никитотия, положил его в карман куртки и сиганул вниз.
Было светло. Он падал в каком-то удивительном колодце. По его стенам протянулись веревочные лестницы, на которых сушились травы, грибы и ягоды. Кое-где виднелись крепкие деревянные полки, на которых стояли банки и бутыли. «Похоже на чей-то погреб», – решил журналист. Однако долго размышлять ему не пришлось. Вскоре он вылетел из колодца и приземлился на берегу широкой реки. Неподалеку стоял охотник.
За его спиной возвышались однотипные розовые деревья с плотно перевитыми ветвями.
– Наконец-то! – воскликнул он. – Ты как сквозь землю провалился!
– О чем ты говоришь? – не понял Глеб. – Я прыгнул сразу же за тобой.
– Очевидно, произошло искажение временного коридора, – произнес Георгий Матвеевич. – Я жду тебя уже несколько часов. Кстати, ты хотел пить… Я вырыл в песке на берегу ямку. Сейчас она полна чистой свежей воды.
– Спасибо.
Журналист прошелся по берегу, нашел ямку с водой и напился. Вдруг он почувствовал в своем кармане слабое движение.
– Никитотий! – ахнул он. – Надеюсь, я его не придавил!
Он вытащил из кармана карлика, который по обыкновению принялся плеваться и материться.
– Какого черта! – кричал он. – Я же предупреждал, что у меня клаустрофобия!
– Прости! – пытался успокоить его Глеб. – Я спрятал тебя в карман, чтобы ты не разбился, когда я в колодец прыгал.
После этого он поставил Тотю перед ямкой с водой, тот успокоился и начал пить.
– Где мы? – обратился журналист к охотнику.
– Похоже, попали в один из непроходных миражей. Это тупик. На этой стороне выхода нет. Придется делать плот и плыть на другой берег.
– Но у нас нет инструментов.
– Шутишь! – усмехнулся Георгий Матвеевич и поставил на песок целый ящик с различными инструментами.
– Тогда не вижу проблемы.
Глеб взял пилу и подошел к ближайшему розовому дереву. Охотник с усмешкой двинулся за ним. Парень приставил инструмент к стволу и принялся лихо пилить. Однако на дереве не оставалось ни малейшего следа от пилы. Тогда он бросил пилу, взял из ящика топор и начал рубить ствол. К его удивлению на том не появилось ни малейшей зарубки.
– Теперь видишь проблему? – спросил Георгий Матвеевич
– Да. Но почему наши инструменты бессильны перед этими деревьями?
– Потому что это тупик, и мы не должны отсюда выбраться.
– И как быть?
– Я подумываю сделать плот из тебя, Глеб! На это уйдет не так много энергии как на то, чтобы сделать плот из Никитотия.
Журналист поперхнулся, затем произнес сиплым голосом:
– Надеюсь, ты не будешь меня пилить и строгать?!
– Нет. Я сделаю из тебя чудесный надувной плот, и мы выберемся с этих задворков мироздания.
– Тогда вперед! – просипел парень.
– Пойдем на берег.
У самой воды охотник заставил Глеба лечь на песок. После этого он сбрызнул его водой, и неожиданно парень раздулся, как резиновая лодка.
– Как ощущения? – поинтересовался Георгий Матвеевич.
– Трудно сразу понять, – пролепетал журналист.
– Потерпи немного. Нам лишь речку пересечь!
С этими словами охотник столкнул парня в воду, и тот закачался на волнах, подобно гигантскому банану. Затем Георгий Матвеевич подхватил Никитотия, отдыхавшего на берегу ямки с водой, и уселся на Глеба.
– Полегче! – закряхтел журналист.
– Стараюсь, – произнес Жорик.
Он слегка сдавил карлика, и в ту же секунду тот вытянулся и превратился в небольшое широкое весло.
– А-а-а! – закричал Тотя. – Мы не договаривались, что я буду работать веслом!
– Придется, – миролюбиво сказал охотник, – если не хочешь остаток жизни провести на берегу реки под деревьями.
Никитотий замолчал, а Георгий Матвеевич принялся усердно грести, стараясь как можно быстрее приблизиться к противоположному берегу. Спустя четверть часа Глеб в прямом смысле этого слова ткнулся носом в песок. Охотник спрыгнул на берег и воткнул в песок весло. Оно тут же превратилось в миниатюрного Тотю. Карлик с опаской осмотрел себя, но обнаружив, что с ним все в порядке, принялся по обыкновению ругаться. Журналист с облегчением вздохнул и почувствовал, как из него уходит весь лишний воздух. Вскоре он вернулся к прежним размерам, выбрался из воды и повалился на берег.
– Рано расклеился! – заметил Георгий Матвеевич. – Нам еще топать и топать.
– В следующий раз на тебе поплывем! – сердито произнес парень.
– Да я-то не против, – усмехнулся рыжий бестия, – но кто дорогу указывать будет?!
Они немного отдохнули, затем двинулись дальше. Мираж, в котором они оказались, радикально отличался от предыдущего. Здесь не было границ из розовых деревьев, и сразу же за рекой начиналось широкое поле, по которому тут и там были разбросаны большие островки разноцветных низкорослых кустарников. Среди них забавными прыжками перемещались странные животные, отдаленно напоминающие гигантских кроликов.
– Кто это? Кенгуру? – тихо спросил Глеб.
Охотник прислушался. Затем на его лице появилась безумная улыбка.
– Ого! – сказал он. – Эти звери помогут нам приблизиться к Самарским пещерам!
– С чего бы? – поинтересовался журналист.
– Внутренний голос подсказывает. Значит так! Сейчас оседлываем двоих, покрупнее и мчимся к конечной цели нашего путешествия.
– А как вы их седлать собираетесь? – пропищал с плеча Глеба Никитотий. – Зверюги-то наверняка дикие!
– Подберемся к ним поближе, а как только они окажутся в радиусе нашей досягаемости, прыгнем к ним на спину, – ничуть не смущаясь, произнес Георгий Матвеевич.
– Ты же ничего не видишь… – с сомнением проговорил журналист.
– Я – охотник! А охотнику совсем неважно видеть добычу, чтобы ее поймать! За мной!
И Георгий Матвеевич мягкой кошачьей поступью направился к ближайшему островку из кустарников. Глеб втянул голову в плечи и засеменил за ним. Они укрылись за разноцветными кустами и принялись ждать, когда же «кролики» доберутся до их островка. Животные не спешили. Они лениво обгрызали листья на других кустарниках, в отдалении от укрытия компаньонов.
– Так дело не пойдет! – заметил охотник. – Придется форсировать события. Что ж, Никитотий, вся надежда на тебя!
– На меня? – ахнул карлик. – Совсем рехнулись!
И он выматерился. Георгий Матвеевич криво усмехнулся и произнес:
– А ты, как я посмотрю, горазд ругаться! Значит, выбор верный. В общем, так… сейчас доберешься до этих животных, вскарабкаешься на одного из них и рявкнешь ему что-нибудь в ухо. Твоя задача – напугать зверей и погнать стадо в нашу сторону. А тут уж мы с Глебом зевать не будем! Если же ты откажешься, то я не пожалею своей энергии и самого тебя превращу в подобную зверюгу. Нам какая разница, на ком ехать?
Тотя понял, что охотник не шутит. Он вспомнил, как тот обратил его в весло, поёжился и пискнул:
– Ладно, черт с вами! Только пока я до этих травоядных доберусь, несколько часов пройдет. Я ведь маленький, трава для меня, как лес густой!
– Не волнуйся, твое перемещение я сейчас организую, – сказал Георгий Матвеевич.
Он неожиданно извлек из кармана большую рогатку. Затем подхватил карлика с плеча журналиста, посадил его на резинку рогатки и выстрелил. Тотя не успел даже пикнуть.
Охотник приложил ладонь к уху и произнес:
– Судя по звуку, он шлепнулся как раз на спину вожака.
Затем он выбросил рогатку и продолжил:
– Готовься, Глеб, второго шанса не будет!
В этот момент «кролики» как по команде подняли головы и метнулись прочь от разноцветных кустов, где только что ели. Они промчались мимо нескольких «островков» разноцветной растительности и приблизились к укрытию компаньонов. Впереди всех мчался гигантский серый вожак. Его уши развивались на ветру, а глаза ярко сверкали. Другие звери держались несколько в отдалении.
– Прыгаем на «раз – два»! – шепнул журналисту охотник. – На «раз» – я, на «два» – ты!
Он сжался, как пружина, и когда серый «кролик» поравнялся с ним, крикнул:
– Раз!
И сиганул к нему на спину. Тот встал на дыбы и кинулся прочь. Георгий Матвеевич крепко ухватил его за уши и, уже отъезжая от островка, крикнул:
– Два!
В этот момент другие животные стали пробегать мимо Глеба. Они летели, как ветер, а он лишь растеряно крутил головой.
– Два!!! – донесся издалека голос охотника.
Парень понял, что если сейчас же не прыгнет, то останется один в этом мираже. Он сгруппировался и вскочил на спину последнему пробегавшему зверю. Прыжок получился не очень удачным, поскольку журналист оказался лицом к хвосту «кролика». Однако изменить свое положение на данный момент он не мог – животное слишком быстро передвигалось. Глеб, что есть силы, вцепился в его шерсть, стараясь не свалиться на поворотах. Вскоре он заметил, что другие «члены стаи» стали постепенно отставать от них, а еще через некоторое время и его «кролик» остановился.
– Браво! – послышался голос охотника. – Скажи, Глеб, а ты никогда не укрощал быков?
Парень оглянулся и увидел, что неподалеку от него, сидя на большом сером кролике, расположился Георгий Матвеевич. На его плече громко хихикал Никитотий. Журналист почувствовал себя неловко и быстро повернулся таким образом, чтобы быть лицом к голове животного. На всякий случай, он покрепче схватил его за уши и, как можно более спокойным тоном, произнес:
– Не только быков, но и жеребцов приходилось.
– Тогда следуй за нами вон до тех холмов! Там, думаю, будет переход в другой мираж.
– А когда будут подземелья Самары?
– Интуиция говорит мне, что очень скоро. Но точного выхода из миражей я не знаю.
Охотник слегка потянул за уши своего кролика, и тот начал прыгать в сторону холмов. Глеб последовал его примеру. Вскоре он научился управлять своим животным, и ему это даже понравилось.
Звери шустро поднялись на самый высокий холм, и журналист с радостной надеждой взглянул вниз, по другую сторону. Однако улыбка съехала с его лица.
– Что это? – побледневшими губами произнес он.
Георгий Матвеевич внимательно прислушался.
– Судя по звукам, – сказал он, – там, внизу, целая армия!
– Именно. Но что это за армия? И что нам с ней делать?
– Не знаю, как ты, Глеб, но явно слышу французский «прононс». Это французы, возможно, армия Наполеона. Если так, то мы на верном пути. Похоже, этот мираж является нашим пропуском в подземелья Самары. Нужно только пройти его…
– А как вы проберетесь незаметно мимо солдат? – ехидно поинтересовался с плеча охотника Никитотий. – Я-то пройду, а вот вы…
– Пока мы не спустились в мираж, они нас не видят, – заметил Георгий Матвеевич. – Поэтому, самое лучшее для нас – фактор неожиданности! Постараемся проскочить всю картинку на наших зверо-кроликах. Ну-ка, Глеб, опиши мне местность подробнее!
Журналист внимательно оглядел все, что находилось за холмом и начал говорить:
– Сразу под нами – перелесок. Он небольшой. За ним простирается долина, покрытая снегом. Там горят костры, возле которых сидят солдаты. Их не меньше трех сотен. Одеты все довольно странно: кто в шубах, кто в тряпье, кто в рясах. Единого обмундирования нет. Однако оружие имеется у всех. За кострами возвышаются обозы, к которым привязаны лошади. Отдельно стоят пушки. За ними, вдалеке, виднеется макушка высокого шатра или палатки. Дальше снова начинается лес. Он густой и явно непроходимый.
– Отлично! – потер руки охотник. – Если меня не подводит мое шестое чувство, то это, на самом деле, армия Наполеона, отступающая после пожара в Москве. А высокий шатер – это апартаменты самого императора. Надеюсь, ты помнишь, что именно Наполеон выбросил Черную диадему в пещерах под Самарой?! Так что сейчас мы имеем возможность прорваться в резиденцию императора и своими глазами взглянуть на артефакт.
– А вдруг он его уже выкинул?
– Вряд ли. Иначе мы бы не оказались в этом мираже.
14
Глебу вдруг ужасно захотелось посмотреть на Черную диадему, но остатки здравого смысла удерживали его от слишком опрометчивых поступков.
– Георгий Матвеевич, – сказал он, – а что будет, если в мираже убьют?
– Неприятная штука, – поморщился охотник. – Умереть, конечно, не умрешь, но надолго задержишься в этой картинке, вплоть до бесконечности…
– Тогда не вижу смысла сразу бросаться на «абордаж». Предлагаю сначала отправить в разведку Тотю. Он среди нас самый неприметный.
– Что?! Опять меня?! – возмутился карлик.
– Именно! – кивнул журналист. – Проберешься к шатру, подслушаешь, что там происходит, а потом нам расскажешь. А мы по данным твоей разведки план разработаем.
– Парень дело говорит! – поддержал Глеба Георгий Матвеевич. – Никитотий, ты в своем лилипутском образе просто незаменим для таких вылазок. Даже я в шкуре кота буду намного заметней. Считай, все наше предприятие сейчас от тебя зависит!
Тоте польстило признание охотника и, немного помявшись, он согласился идти в разведку.
– Как мне добраться до шатра? – поинтересовался он у компаньонов. – Пешком – слишком далеко! Рогатка – это билет в один конец… как назад возвращаться?
– Не переживай! Доставлю тебя в наилучшем виде! – заверил его Георгий Матвеевич.
Он порылся в карманах и извлек оттуда воробья.
– Вот! – радостно произнес он. – Воробей почтовый! Донесет и туда, и обратно в целости и сохранности! Только крепко за перья держись, а то он любит фортели в воздухе выкидывать.
С этими словами охотник посадил Никитотия верхом на птицу. Тот вцепился в ее оперение и заявил:
– За то, что я вас постоянно выручаю, поможете мне вождей в подземном городе свергнуть! Иначе – летите сами!
– Поможем, поможем, – заверил его журналист. – А теперь – лети уже!
Тотя слегка стукнул воробья пятками по бокам, и тот взвился в воздух. Глеб провожал его взглядом до высоких сосен, где тот и затерялся.
– А нам что делать? – обратился он к охотнику. – Можно хотя бы с кролика спуститься? Ноги совсем затекли.
– Ни в коем случае! Зверюга сразу убежит. Если хочешь, можешь поспать на нем.
Парню не понравилась подобная перспектива, но делать было нечего. Он перевернулся на спину, держась за ухо животного, и вытянулся на его мягкой шерсти.
– Я покемарю чуток, – произнес Глеб. – Если что – буди!
На сей раз он заснул сразу. Сказалась многодневная усталость. К тому же в мягкой шерсти было так тепло и уютно…
Вдруг что-то стукнуло журналиста по лбу, и откуда-то из темноты раздался голос Никитотия:
– Вставай, соня! Все на свете проспишь!
Парень открыл глаза и увидел, что над ним порхает воробей, на котором сидит карлик.
– Тотя! Вернулся! – радостно произнес Глеб. – Ну, рассказывай – что там да как!
Никитотий потянул воробья за перья, и тот послушно приземлился на спину «кролика». Карлик спрыгнул вниз, отпустив птицу. В ту же минуту она испарилась в воздухе. Журналист сел, заметив, что Георгий Матвеевич на своем «кролике» находится совсем рядом. Тотя откашлялся и начал рассказ:
– Значит так… подлетел я к шатру очень быстро, даже опомниться не успел. Облетел его со всех сторон, но как назло, ни одной щелочки или дырочки не нашел. Тогда посадил я своего воробья на крышу и принялся ждать. Скоро к шатру подъехал всадник. Лица его я не рассмотрел. Он все время кутался в широкую накидку с меховым воротником. Он подошел к шатру, откинул полог и зашел внутрь. Вот мы за ним и шмыгнули. Благо, нас никто не заметил! Было довольно темно, но я увидел что-то вроде лежака, на котором сидел маленький человек в мундире. Тот, который приехал на лошади, стоял перед ним. Вдруг сидящий заговорил. Я не понял ни слова, но запомнил все, что он сказал. Это звучало так…
И на чисто французском языке Никитотий принялся выдавать фразы и целые предложения.
– Погоди! – прервал его охотник. – Я буду сразу переводить.
Он выслушал карлика и сказал:
– Как я и думал, человек в шатре – Наполеон. Он спрашивал, почему диадема не дала ему неограниченной власти и не пробудила ум, а наоборот сделала игрушкой в руках судьбы. На это всадник ответил, что диадема помогает только тем, кто имеет божественное происхождение, и он об этом предупреждал. Император пожаловался, что апатия все больше охватывает его и армию и спросил совета, что следует делать дальше, на что человек ответил, что реликвию лучше вернуть жрецам в Индию. Только после этого, возможно, прекратиться действие ее проклятия на Наполеона. Однако император заметил, что сейчас это сделать невозможно, поскольку его преследуют русские войска… Что было дальше, Тотя?!
– А дальше всадник ушел, а маленький человек принялся расхаживать по шатру туда-сюда. Мы немного подождали, но ничего не происходило, поэтому я направил воробья в щелочку под пологом, и мы полетели к вам.
– Что ж, отлично! Значит, диадема все еще в шатре, – заметил Георгий Матвеевич. – Поэтому сейчас мы с вами совершим налёт на резиденцию императора и отыщем артефакт.
– Зачем? – спросил Глеб. – Это же не настоящая диадема, а лишь мираж. Что толку, что мы ее найдем?! К тому же по дороге нас могут убить, а задерживаться здесь надолго не хотелось бы…
– Эх, парень! – вздохнул охотник. – Когда ты научишься мыслить масштабно?! Вот скажи, куда мы направляемся и что ищем?
– В Самарские пещеры. А ищем – Черную диадему.
– Правильно. Для этого нужно выход из миражей найти и именно тот, который приведет нас к реликвии. Сейчас мы рядом с ее воплощением. Значит, и Самара неподалеку. Если мы проскочим этот мираж и попадем в другой, вряд ли выберемся в нужных пещерах. Дошло?!
– Почти. Только как же нам к императору попасть? Мы же не Тотя на воробье!
– Я подумал об этом. Предлагаю пуститься галопом напрямик через лес. Шум и треск собьют солдат с толку, а когда они поймут, в чем дело, мы будем уже в шатре.
– Хорошо.
– А с кем я поеду? – вмешался в разговор Никитотий.
– С Глебом! – коротко ответил Георгий Матвеевич. – Все-таки он зрячий… мало ли что может случиться?!
Карлик не стал возражать и спокойно дождался, пока журналист посадил его на плечо.
– Можно ехать, – произнес Глеб. – Предлагаю спускаться не здесь, а левее. Там спуск положе, и лес почти к шатру подходит.
– Как скажешь! – пожал плечами охотник и тут же дернул своего «кролика» за уши, направляя его туда, куда указал журналист.
– Главное, скачи во весь опор! – предупредил он парня. – Если задержишься, рискуешь надолго остаться в мираже.
Компаньоны быстрым темпом спустились вниз и на огромной скорости ворвались в заснеженный лес. Зверокролики на ходу сметали огромные белые шапки с кустов и деревьев. Вокруг поднялся ужасный треск и шум. Из-за взметнувшейся вверх снежной завесы журналист ничего не видел. Он лишь старался как модно крепче держаться за уши своего «коня», чтобы ненароком где-нибудь не свалиться. Точно так же поступил и Тотя. Он крепко ухватился за ухо Глеба, от чего тот даже ойкнул.
– Ты что, сдурел?! – на ходу крикнул парень карлику. – Отпусти немедленно мое ухо! Мне больно!
– Если я отпущу, мне больнее будет, – ответил тот, прихватывая для надежности еще и прядь журналистских волос.
Глеб скрипнул зубами, но промолчал. К тому же зверокролики уже выбежали из леса прямо навстречу армии Наполеона. Не разбирая дороги, они принялись топтать все вокруг: костры, людей, оружие, обозы и палатки. Напуганные таким напором, французы кинулись врассыпную, и журналист, наконец, смог увидеть, где же находится резиденция императора. Как оказалось, «кролики» немного изменили маршрут и выбрались гораздо правее шатра.
– Нам нужно левее! – закричал Глеб, обращаясь к Георгию Матвеевичу, чей «конь» крутился среди обозов и переворачивал пушки.
– Понял! – отозвался охотник, пытаясь повернуть «кролика».
В это время из-за дальних обозов послышались приглушенные выстрелы. Очевидно, французы немного пришли в себя и решили дать бой незваным гостям.
– Стреляют! – крикнул журналист. – Пора сматываться!
Георгий Матвеевич сумел-таки справиться со свои «конем» и направил его прямо к шатру Наполеона. Глеб повернул за ним. Внезапно за его спиной послышались отчаянные вопли. Парень оглянулся и заметил, что из-за ближайших деревьев к нему скачет конный отряд. Несколько человек в мундирах высоко поднимали над головой сабли.
– Этого еще не хватало… – пробормотал Глеб, как можно сильнее дергая своего «кролика» за уши.
Однако тот ничуть не прибавил темпа. Вдруг что-то просвистело под ногами журналиста. Зверокролик на секунду замер, затем резко взбрыкнул, едва не скинув с себя наездника, и после этого ринулся вперед, обгоняя по пути охотника на его «коне». Глеб понял, что одна из французских пуль угодила в его зверя, но учитывая его гигантские размеры, он не очень-то за него переживал. Тем временем «кролик» достиг шатра императора и буквально ворвался в него. Парень услышал чьи-то крики, но увидеть ничего не смог, поскольку огромный купол шатра свалился прямо ему на голову.
– Никитотий, держись! – едва успел воскликнуть журналист.
После этого началась кутерьма. Вокруг свистели пули, раздавались залпы пушек, кто-то вопил по-французски. Но Глеб был отгорожен от всего перекатывающимся серым матерчатым морем. В какой-то момент ему удалось вынырнуть из-под края палатки, и неожиданно прямо перед собой он увидел большой, обитый железом сундук. Тот был открыт, и на самом верху, среди других необычных вещей, журналист заметил небольшой черный обруч, увенчанный гигантским восьмигранным камнем. Тот переливался всеми цветами радуги, и поэтому было трудно сказать, какого он цвета.
– Это, что ли, диадема? – пробормотал себе под нос парень.
Он замер в нерешительности, не зная, что делать дальше, как вдруг совсем рядом раздался громоподобный залп пушки. Зверокролик встал на дыбы и скинул Глеба с себя. После этого он кинулся в лес. Журналист едва успел откатиться, чтобы не попасть под его гигантские лапы. Однако сундуку повезло меньше – зверь попросту растоптал его.
– Вот ведь незадача! – буркнул парень и стал среди обломков искать черный обруч.
В этот миг что-то больно кольнуло его в грудь. Он на секунду отвлекся и вдруг заметил, что под его курткой как раз со стороны сердца расползается большое красное пятно. «Кажись, в меня попали!» – с ужасом подумал Глеб. Голова у него закружилась, а перед глазами замелькали блики. Чтобы не упасть он обеими руками оперся о землю, и вдруг одной ладонью почувствовал под рукой что-то вроде большого кольца. Журналист несколько раз моргнул и четко увидел лежащий перед ним черный обруч. За спиной раздался яростный крик. Парень оглянулся и заметил, что к нему с саблей наперевес мчится невысокий лысоватый человек в синем мундире.
– Глебыч, надевай диадему! Скорее! – послышался откуда-то издалека знакомый голос.
Журналист поднял обруч, но пальцы уже плохо слушались его, и диадема вновь упала на землю.
– Соберись, мать твою! – проорал у него над ухом Никитотий, который уже пришел в себя после падения и теперь пытался «расшевелить» Глеба.
Парень сплюнул кровью и снова взял обруч. Как раз в этот момент к нему подскочил человек в синем мундире и занес над его головой саблю. Невероятным усилием журналист все же сумел водрузить обруч на голову, и в тот же миг сабля француза опустилась над ним…
Вокруг была темнота. Глеб не знал, где он, и что с ним. Последнее, что он помнил, был эпизод с лысым человеком, отрубающим ему голову.
– Интересно, жив я или нет? – сам себя спросил он.
– Да, жив, жив! – раздался рядом голос.
Журналист даже вздрогнул от неожиданности.
– Кто здесь? – тихо произнес он.
– Я – Тотя!
– А почему голос у тебя изменился?
– Похоже, я тоже изменился. Вернулся к нормальным размерам.
– Значит, мы выбрались из миражей! – обрадовался Глеб. – Знать бы еще, куда мы попали?!
От радости он стал светиться блеклым оранжевым светом. Этого сияния было достаточно, чтобы рассмотреть все вокруг. Парень понял, что находится в пещере. Неподалеку сидел Никитотий и приводил в порядок бороду. Он был, действительно, своего обычного роста.
– Э! – окликнул он журналиста. – А ну, успокойся! Не хватало, чтобы ты тут еще и воспламенился!
– Все в порядке! – заверил Глеб. – Я держу ситуацию под контролем. А где охотник? Где Георгий Матвеевич?
– Он опять в кота превратился и пошел куда-то пройтись. Думаю, он пытается понять, где мы.
– Жаль, теперь я не смогу его ни о чем расспросить.
Неожиданно журналист вспомнил о ранении и принялся осматривать свою грудь. К великому счастью он не обнаружил на себе ни малейшей царапины.
– Что, осколки ищешь? – хмыкнул Тотя. – Нету их! Повезло, что ты диадему еще живым надел, а иначе мы бы надолго в этой французской кампании застряли. Охотник успел сказать, что диадема и была выходом из миража.
– А я что умер? – дрожащим голосом поинтересовался Глеб.
– Тебя покрошили, как капусту в борщ! – хмыкнул карлик. – Своими собственными глазами видел, как башка твоя покатилась с этим черным обручем на ней.
Парню стало плохо. Он встал и прошелся туда-сюда.
– Да что ты переживаешь?! – усмехнулся Никитотий. – У всех бывают в жизни черные дни. А у тебя был не только черный день, но и Черная диадема!
Он расхохотался. Очевидно, придуманная им шутка настолько ему понравилась, что он долго не мог успокоиться.
– Хорош! – прикрикнул на него журналист. – Пошли лучше кота искать!
– Куда ж мы пойдем? Здесь пять тоннелей из пещеры ведут. Черт знает, откуда он возвратится!
– Ты ж говорил, что ориентируешься в подземных ходах!
– Я и не отказываюсь. Только я специализируюсь по подземельям, а не по котам!
– Ладно, подождем чуток.
Глеб устроился на большом валуне, опершись спиной о каменную стену. Ждать пришлось долго. Тотя успел и бороду в порядок привести, и все подвески в косах заново перевесить. Наконец послышался негромкий шум, и рыжий кот вышел в пещеру из правого крайнего коридора.
– Ну вот! – закричал карлик. – А уходил он по четвертому коридору! Я же говорил, «черт знает, откуда он возвратится»!
И он с торжеством поглядел на журналиста. Тем временем Жорик прошествовал к центру пещеры и прилег отдохнуть.
– Георгий Матвеевич! – кинулся к нему Глеб. – Где ж ты пропадал, бродяга?! Жалко, ты быстро в кота превратился! Мне так нужны твои советы!
– Спрашивай! – лениво потягиваясь, произнес кот.
Журналист от удивления потерял дар речи. Он обернулся к Тоте и увидел, что тот тоже замер, вытаращив глаза.
– Ты это слышал? – почему-то шепотом спросил парень.
Карлик усиленно затряс головой.
– Мы что, опять в миражах?! – оглядываясь по сторонам, громко сказал Глеб.
– Угу, – замурчал Жорик, облизывая переднюю лапу.
– Мамочки! – ахнул Никитотий. – Сейчас я опять уменьшусь!
Журналист вспомнил, что в последнем мираже его убили, и изменился в лице. С ужасом он схватился за шею, представляя, что его голова вот-вот отвалится!
– Да расслабьтесь вы! – захихикал кот. – Мы не в тех миражах! Мы с вами угодили в Жигулевские горы, а именно, под гору Светёлка! Слыхали про такую?
– Жигулевские горы, Жигулевские горы… – забормотал Глеб.
Вдруг его осенило! Он вспомнил рассказ деда Матвея о Жигулевских миражах; о том, как он искал печатную машинку для Нины и о пропавшем Максимилиане.
– Постой-ка! – произнес парень и подсел ближе к Жорику. – Ты хочешь сказать, что мы очутились на родине Жигулевских миражей ?
– В десятку! – кивнул кот.
– Но ведь мы должны были попасть в подземелья под Самарой.
– Самарская область большая. Считай, туда и попали.
– Да, но как здесь мог оказаться Наполеон?! Похоже, с местонахождением Черной диадемы мы ошиблись…
– Не ной, Глебыч! Ты просто плохо знаешь историю, – промурлыкал Жорик и перевернулся на спину.
– Ну, так просвяти меня! – в сердцах воскликнул журналист.
– Ладно, – сказал кот, – слушай! В свое время Наполеон водил знакомство с русским князем индийского происхождения – Александром Визапуром. Именно при его непосредственном участии был проведен мистический обряд, после которого император и надел на себя диадему. А поскольку он не был божественного происхождения, то есть, мозгами не дошел до того, что он – бог, дальше все пошло кувырком: пожар в Москве, отступление французской армии, неспособность Наполеона отдавать приказы. Визапур тоже не мог оставаться в Москве, поскольку слишком много людей знали о его дружбе с императором. Он покинул город и двинулся вслед за уходящей французской армией. После сражения под Малоярославцем, князь встретился с Наполеоном. По совету Визапура император решил вернуть диадему в Индию. Но он не мог покинуть отступающую армию, поэтому был создан специальный обоз, куда сложили мистические вещи и часть драгоценностей, находящихся в распоряжении Наполеона. Князь Александр возглавил отряд, приставленный к этому обозу, и отправился с ним на восток, стараясь обойти русские войска. Однако недалеко от Жигулевских гор отряд встретился с воинами хана Букея. Спасти ценности было невозможно, но Визапур успел вынести Черную диадему. Пока французы сдерживали наступление «букеевцев», он забрался в одну из пещер Жигулевских гор и где-то в подземельях спрятал знаменитую «Корону власти». Кстати, после этого его следы теряются. Кто-то говорит, что его вместе с остатками французского отряда казнили русские партизаны. Кто-то уверяет, что князя видели уже после войны во Франции, где он благополучно дожил до старости. Но я вам скажу одно: мы сейчас с вами находимся как раз там, где в 1812 году блуждал Визапур. А уж куда он дел диадему – как-нибудь разберемся!
