Ай Рин
Диггер
– Так, спокойно! – сиплым от волнения голосом произнес Глеб. – Не знаю, как спальник, но рюкзак-то точно должен был утонуть, он тяжелый. Однако вон он, дрейфует по соседству. Да и такой широкой реке неоткуда взяться под Кремлем. Вывод: мы в нереальном мире! Возможно, в Жигулевских миражах. Надо оценить обстановку и попытаться выбраться на берег.
Он расстегнул молнию на спальнике и попытался сесть. В ту же секунду мешок перегнулся пополам, и парень с головой провалился в воду. Вода вокруг его тела зашипела и стала бурлить. Журналист ничего не почувствовал, но догадался, что от соприкосновения с его кожей вода закипает. Он с трудом выпутался из спального мешка и поплыл к берегу. Проплывая мимо рюкзака, он подхватил его и потащил за собой. Выбравшись на землю, он в бессилии повалился на камни и пролежал так не менее получаса. К его удивлению Жорик все это время спал настолько крепко, что даже ухом не повел, невзирая на все перемещения.
Отлежавшись, Глеб встал и принялся осматривать то место, где они оказались. Это была невысокая пещера, из которой вглубь вел неизвестный ход. Парень подошел к коту, погладил его, а когда тот приподнял голову, сказал:
– Ну вот, Георгий Матвеевич, спальника я лишился, так что придется оставшееся время провести на ногах. Просыпайтесь, будьте так любезны!
Он открыл рюкзак и обнаружил, что вся еда в нем безнадежно испорчена. Исключение составлял лишь кошачий корм, хранящийся в непромокаемых полиэтиленовых коробках-пакетах. Журналист выбросил раскисшие сухари и галеты, отжал свои вещи и разложил их на камнях вместе с промокшими долларовыми купюрами для просушки.
– Странно, все-таки, что рюкзак не утонул… – задумчиво пробормотал он.
После этого Глеб накормил кота и сам съел половину плитки мокрого шоколада. Примерно часа через два он заново собрал рюкзак и двинулся в путь. Жорик, размяв лапы, последовал за ним.
Когда журналист зашел в новый тоннель, он поймал себя на мысли, что тот не похож ни на один из предыдущих. Стены его были не земляными, а каменными, причем, если на них падал свет фонаря, они начинали переливаться и блестеть золотыми искрами. Пол тоже был выложен какой-то породой. Парень направил луч света себе под ноги и чуть не вскрикнул от неожиданности. Было отчетливо видно, что камни под ногами прозрачные, а под ними струится и движется подземный поток. Внезапно впереди послышался шорох. Жорик тут же ощетинился и заурчал. Глеб осветил стены и заметил, что на них появился необычный узор. Он подошел ближе, но «узор» вдруг пришел в движение и заскользил по камням.
– Это же ящерицы! – в изумлении воскликнул журналист. – Но какие крупные! И откуда они взялись здесь, на такой глубине?!
Он попытался схватить одну из них, но ее хвост остался у него в руках. Через пару секунд тот окаменел и превратился в нечто, напоминающее по виду … золото!
– Надо же! – присвистнул парень. – Золотоносные ящерки! Вероятно, я все-таки угодил в миражи.
Пока он сам с собой рассуждал, кот, сидя на его плече, внимательно прислушивался к шорохам. Неожиданно он издал боевой клич и бросился прямо на стену, пытаясь поймать одну из ящериц. Те кинулись врассыпную, а Жорик со всего маху врезался в каменную породу. Стена загудела, затрещала и стала разъезжаться в разные стороны. Глеб немедленно выкинул хвост, подхватил кота и отбежал вглубь коридора. Сделал он это очень своевременно, поскольку на то место, где они только что стояли, сверху посыпались увесистые булыжники.
– И что тебя несет, неизвестно куда? – обратился он к коту. – Хорошо хоть потолок нам на голову не упал!
Когда шум и грохот стихли, а пыль от камней немного улеглась, парень заметил, что за стеной открылся новый тоннель.
– Ну, Георгий Матвеевич, а ты – молодец! – сказал он. – Я бы вряд ли додумался головой о стены биться. Так что благодаря тебе, мы потайной ход обнаружили. Осталось только выяснить, куда он ведет.
Жорик не реагировал. Похоже, после удара о стену он находился в состоянии шока. Глеб осторожно приблизился к новому тоннелю и осветил его фонарем.
11
От начала хода в его глубь вела удивительная, словно посыпанная золотым песком, тропинка. От света она заискрилась и засверкала так, что у журналиста на глазах появились слезы. Из темноты к нему неожиданно метнулось несколько ящериц. Они были крупнее тех, которых парень видел вначале. Он отпрянул в сторону, и пресмыкающиеся пробежали мимо и исчезли где-то среди камней. Немного подумав, Глеб пришел к выводу, что раз ящерицы беспрепятственно бегают по тоннелю, значит и с ним ничего не случится. Мягко ступая, он зашел под свод нового хода. Золотой песок под его ногами слегка заскрипел. Журналист двинулся вперед, старательно оглядывая все вокруг. Он помнил слова Волка о том, что на пути к подземному городу нужно преодолеть какие-то препятствия и разгадать ребусы. Однако препятствий пока не наблюдалось, лишь искрящаяся тропинка продолжала бежать вперед.
В это время в себя пришел Жорик. Он начал беспокойно ёрзать на руках у Глеба, мешая удерживать фонарь. Кроме этого, он постоянно вертел головой, крутил ушами и шипел.
– Георгий Матвеевич, а, Георгий Матвеевич! – обратился к нему парень. – Ты бы вел себя спокойнее, а то выроню фонарь, а он, не дай бог, сломается! Запасного-то я не взял!
Кот, словно вняв к его словам, слегка угомонился. Но теперь он, наоборот, прижал уши и вжался в руки журналиста, будто пытаясь от чего-то или кого-то укрыться. Глеб устал от «выкрутас» Жорика и попросту сунул его себе за пазуху. Идти стало неудобно, зато руки освободились.
В этот момент тоннель повернул направо, и парень вышел в просторную пещеру, явно искусственного происхождения. Она напоминала собой правильный пятиугольник, со сторонами-стенами, отделанными темными мраморными плитами, причем из пятой «стороны» журналист как раз и появился. Он замер, ошеломленный открывшейся перед ним картиной. Стены пещеры поднимались высоко вверх и заканчивались потолком, с которого сверкающей разноцветной бахромой свешивались удивительные «сосульки». Парень мог бы сказать, что это сталактиты, но их форма была такой правильной, что он решил, что это искусственно созданные кем-то кристаллы, лишь отдаленно напоминающие сталактиты. Пол пещеры был выложен разноцветными плитами, причем располагались они несимметрично. Но какой-то определенный порядок в их положении был. Глеб стал усиленно рассматривать пол, освещая его фонарем, однако наступить на него он отчего-то не решался. Примерно спустя четверть часа до журналиста вдруг дошло, что на полу изображена огромная свастика! Он присвистнул от удивления и пробормотал:
– Ни фига себе! Неужели фрицы и здесь побывали?!
Однако созерцание символа еще в течение нескольких минут натолкнуло парня на мысль, что чем-то эта свастика отличается от тех, которые он когда-то видел в военных фильмах и учебниках истории. Он никак не мог понять, в чем же разница. От умственного напряжения Глеб засветился ровным оранжевым светом. Жорик требовательно мяукнул из-под его куртки, и он вытащил его и опустил на пол. Кот размял лапы и неожиданно стал ходить по кругу за своим хвостом. Он проделал это несколько раз, поворачивая морду в сторону журналиста, словно поглядывая на него. Затем Жорик остановился, повернулся и стал ходить за хвостом в противоположном направлении.
Парня осенило!
– Ну, конечно! – воскликнул он. – Как же я раньше не догадался! Эта свастика нарисована в другую сторону! Спасибо, Георгий Матвеевич, какой раз ты мне помогаешь!
Он наклонился и потрепал кота за ушами. Тот уселся и стал тщательно вылизываться.
Тем временем Глеб аккуратно наступил на свастику. Ничего не произошло. Тогда он более решительно направился к ее центру. Остановившись посередине, журналист оглянулся на Жорика и воскликнул:
– И что теперь?!
Внезапно раздался громкий щелчок, и свастика, слегка приподнявшись над общим полом, резко пришла в движение. Парня начало крутить, как на карусели. Он ужасно испугался и кинулся по ближайшему лучу к коту, который стремительно уезжал от него. Конечно, Жорик и не думал двигаться. Он продолжал умываться, не обращая ни малейшего внимания на то, что происходит. Журналист подбежал к краю луча и уже собрался, было, прыгать, как вдруг заметил, что мимо него проносятся несколько открытых дверных проемов. Он остановился и стал наблюдать за тем, что происходит. Только теперь он заметил, что в каждой стене пещеры-пятиугольника имеется проход. И с определенной периодичностью луч свастики проезжает мимо каждого из них. Всего парень насчитал четыре проёма, не считая того коридора, откуда пришел сам.
– Интересно, – пробормотал он, – этих ходов не было видно, когда я просто осматривал пещеру. Они возникли после того, как я стал вертеться на свастике. И, очевидно, нужно выбрать, по какому из них двигаться дальше.
В этот момент у него сильно закружилась голова, и, проезжая мимо кота, он спрыгнул на землю. Свастика тотчас замерла на месте и сравнялась с общим полом. Несколько минут Глеба мутило, но потом все пришло в норму, и он принялся разглядывать стены пещеры. К его удивлению входы в тоннели пропали. Стены выглядели монолитными и крепкими.
– Похоже, я столкнулся с одним из тех ребусов, о которых упоминал Волк, – сам себе сказал журналист. – Вероятно, только один из коридоров является настоящим, остальные – ловушки! Обследовать снаружи их не удастся – входов не видно, да и близко не подойдешь – свастика сразу кружить начинает, поэтому придется сходу прыгать в тоннель. И у меня только одна попытка. Что же делать?!
Он задумался и посмотрел на Жорика. Кот к тому времени закончил умываться и принялся лапой перекатывать маленький камешек, лежащий неподалеку.
– Эврика! – воскликнул парень. – Время собирать и разбрасывать камни!
Он тут же начал озираться вокруг, выискивая небольшие булыжники. Однако к его разочарованию, таковых рядом не оказалось. Пришлось Глебу возвращаться в подземный ход и там набирать полные карманы камней.
Вернувшись в пещеру, он снял с плеч рюкзак, насыпал в пластиковую тарелку кошачий корм и подсунул его Жорику, а сам направился к свастике. Встав на ее луч, он ощутил, как его снова закружило и понесло вдоль стен. А вскоре в плитах проступили и очертания тоннелей. Журналист взял в руки несколько камней и, проезжая мимо первого прохода, что есть силы, кинул их туда. Пара булыжников попала внутрь коридора, и, буквально через секунду, оттуда полыхнуло неестественно синим пламенем.
– Один нашелся! – произнес вслух Глеб.
Свастика завертелась быстрее. Второй вход пронесся мимо парня так быстро, что он не успел бросить туда камни. В третий тоннель он попал, и там раздался оглушающий грохот. И как только луч свастики отъехал в сторону, третий вход стал обрушиваться прямо на глазах.
– Вторая ловушка, – пробормотал журналист и приготовился к очередному броску.
В четвертый тоннель он не попал. То ли не прицелился толком, то ли рука дрогнула, но только камни ударились о плиты и скатились на пол.
– Ладно, – успокоил себя Глеб, – снова попробую – второй и четвертый!
Он засунул руку в карман и обнаружил, что осталось всего два камня.
– Как раз, – хмыкнул парень.
Проезжая мимо второго коридора, он как следует прицелился и кинул в него камнем. За броском ничего не последовало.
«Похоже, второй тоннель чистый!» – подумал журналист.
Чтобы в этом убедиться, он запустил последним камнем в четвертый ход. Но и здесь ничего не произошло.
– Как так?! – удивился Глеб. – Или я чего-то не понимаю, или…
Он не успел додумать, что же «или», как свастика сделала очередной круг и вновь приблизилась ко второму проходу. Неожиданно парень заметил, что тот сильно изменился. Он словно уменьшался на глазах. Журналист подошел к самому краю луча, на котором стоял, и стал наблюдать за происходящим. Он увидел, как потолок подземного хода постепенно опускается на пол, сжимая его. Глеб поежился, представляя, что мог случайно оказаться именно там. Теперь он с нетерпением ожидал появления последнего, четвертого тоннеля.
К его огромной радости с четвертым входом ничего не случилось. Он оставался незыблемым и выглядел совершенно обычно. Парень вздохнул с облегчением и спрыгнул на землю, проезжая мимо кота. Тот уже успел поесть и теперь отдыхал на рюкзаке. Голова у журналиста закружилась, и он был вынужден прилечь прямо на пол, чтобы немного прийти в себя.
Когда сознание прояснилось, он сел и осветил фонарем стены пещеры. Как ни странно, но выглядели они монолитно, без каких-либо следов обрушений.
– Вот видишь, – обратился Глеб к Жорику, – если бы я случайно не встал на эту свастику, вряд ли бы мы вообще догадались, что здесь присутствуют какие-то ходы.
Он встал, взял кота и посадил его за пазуху, затем надел на плечи рюкзак и решительно двинулся к символу, распростершемуся на полу. Встав на луч, парень почувствовал, что его вновь понесло. Проделав два круга вдоль стен пещеры, журналист тщательно подготовился и прыгнул в четвертый тоннель.
Он немного не рассчитал и неловко упал на колени, больно ушибившись о камни. Однако, кроме этой боли никаких других неприятностей не последовало. Пыль осела, и Глеб смог рассмотреть подземный ход, в котором он оказался.
Выглядел он совершенно необычно. Из его стен росли кристаллы различных цветов и оттенков, а пол украшали плиты разнообразных форм. Журналист поднялся на ноги и, взглянув вниз, заметил, что камни валяются только у входа в тоннель.
– Похоже, не один я сигал сюда со свастики, – усмехнулся он.
Парень сделал несколько шагов вглубь коридора, как вдруг вокруг него стало заметно светлее. Он огляделся по сторонам, но не увидел никаких источников света.
– Что за ерунда? – пробормотал Глеб и выключил фонарь.
Освещение продолжало становиться интенсивней. Теперь оно приобрело светло-оранжевый оттенок. В этот момент журналист вдруг четко осознал, что он и является источником света. Тотчас у него за пазухой завозился и зафыркал Жорик. Затем он издал какой-то протяжный вопль и вырвался из-под куртки Глеба наружу. В диком возбуждении кот начал носиться вокруг парня, прижимая уши к голове.
– Кажется, я перестарался немного с прыжками, – сам себе сказал журналист, чувствуя, как в его теле начинает разливаться жар. – Нужно срочно расслабиться, а то братан наружу вырвется!
Он тут же скинул с плеч рюкзак и прилег на пол, облокотившись на него.
– Все хорошо, – шептал парень, – со мной все отлично!
Но предательский жар продолжал усиливаться. Глеб закрыл глаза и начал задыхаться. Ему казалось, что он проваливается в жерло вулкана, и горячая лава вливается в его легкие. В какой-то момент ему стало настолько плохо, что он потерял сознание. Оранжевое пламя взметнулось вокруг журналиста. Жорик издал жуткий вопль и кинулся к нему на грудь…
В полной темноте падали крупные оранжевые хлопья. Глеб ничего не видел, кроме них. Он не понимал, кто он и где он… Лишь огненный снегопад кружился вокруг него. Внезапно он ощутил чье-то присутствие рядом. Кто-то огромный и невидимый приближался к нему в темноте. На самом деле, журналисту было совершенно безразлично, кто это. Он не испытывал никаких чувств и эмоций, словно превратившись в стороннего наблюдателя. Неожиданно из темноты возникло огромное уродливое существо. На лысом черепе зияли огромные пустые глазницы. Шерсть, клочками покрывающая тело, жутко воняла и вызывала дикое отвращение. Огромные клыки растягивали пасть в неестественной ухмылке. Существо поднялось на задние лапы и, балансируя, замерло над Глебом. В голове парня что-то прояснилось. Он более внимательно взглянул на монстра и подумал: «Это же Жорик!»
В эту самую секунду существо издало громоподобный рык и со всего маху ударило журналиста. Парень отключился…
Глеб очнулся в полной темноте. На ощупь он отыскал фонарь и включил его. То, что он увидел, повергло его в глубочайший шок! Неподалеку от него валялся полностью выгоревший рюкзак, а рядом с ним ничком лежал несчастный Жорик, не подающий признаков жизни. Шерсти на нем почти не было, а то, что осталось, скаталось черными комочками. Все вокруг – стены, пол и потолок пещеры – было покрыто толстым слоем копоти и сажи, как будто кто-то долго и упорно жег костры. Парень немедленно кинулся к коту и начал осматривать его, освещая фонариком. Видимых ран у него не было, но то, что он не шевелился и (как показалось Глебу) не дышал, произвело на журналиста удручающее впечатление.
– Как же так, Георгий Матвеевич? – испуганно произнес он. – Неужели огненный братан на тебя набросился? Зачем же ты полез?! Удирать надо было! Я бы сам как-нибудь справился!
Парень стал судорожно оглядываться, пытаясь найти хоть что-нибудь, с помощью чего можно было бы привести Жорика в чувство. Однако вокруг ничего не было. Неожиданно взгляд Глеба упал на рюкзак. Он помнил, что там должна была быть аптечка. И хотя тот полностью выгорел, журналист бросился к нему и принялся рыться в обгоревших остатках. К своему удивлению он обнаружил, что в нескольких карманах сохранились его вещи. Тут оказались: паспорт, кошелек с небольшой суммой денег, нашатырный спирт, который он засунул туда по «запарке» после похода со Снегиревым, несколько пачек «жидкого» кошачьего корма и три ириски.
– М-да… негусто, – пробормотал журналист. – Но хорошо хоть это осталось. Интересно, можно дать коту понюхать нашатырь?!
Он засомневался, опасаясь, что может сжечь Жорику дыхательные пути. Но с другой стороны, кот все равно лежал словно мертвый, поэтому парень решился на риск. Он открутил крышку с бутылька и слегка втянул носом воздух. Резкий запах аммиака тут же ударил ему в голову.
– Пожалуй, Жорику этого будет многовато! – со слезами на глазах сказал Глеб.
Он вытянул руку вперед и накапал несколько капель нашатырного спирта из бутылька в крышечку, затем вернулся к коту и пронес крышечку в нескольких сантиметрах от его носа. Неожиданно Жорик встрепенулся и поднял голову.
– Жив, родимый! – обрадовался журналист. – Счастье-то какое!
Он даже прослезился. Затем закрыл и спрятал в карман куртки бутылек с нашатырным спиртом. Только теперь он заметил, что его одежда тоже подверглась действию пламени. Кое-где на куртке, брюках и рубашке образовались подпалины. Но Глеба это ничуть не огорчило! Сейчас он находился в приподнятом настроении. Внезапно ему в голову пришла мысль, что кота надо покормить, тогда он окрепнет и станет прежним. Парень немедленно схватил один кормов и выдавил его прямо на голый пол перед мордочкой своего компаньона. Тот слабо мяукнул, но от угощения не отказался и принялся понемногу есть.
– Отлично! – воскликнул журналист. – Теперь-то ты точно поправишься! А я, с твоего позволения, тоже перекушу!
Он развернул одну из ирисок и отправил ее в рот. Глеб замер, предвкушая ощутить во рту сладкий вкус, однако ничего не почувствовал.
– Вот, блин! – выругался он. – Похоже, вкусовые рецепторы совсем отказали.
Конфету он доел без всякого удовольствия и принялся наблюдать за Жориком. Тот едва осилил половину порции и снова прилег на пол.
– Что ж, полежи! – произнес журналист. – Нужно прийти в себя! Я же пройдусь немного, разведаю обстановку!
И он бодро зашагал вперед. Примерно метров через пятьдесят коридор неожиданно закончился большим прямоугольным залом, из которого вели три двери. Все они были закрыты высокими резными дверьми и заперты. Рядом с каждой дверью из стены торчал крюк, на котором висел огромный ключ. А в центре зала возвышался камень с непонятными письменами на нем.
– Так, все понятно… – пробубнил себе под нос Глеб. – Прямо пойдешь – убитому быть! Только я эти штуки знаю, и без Жорика никуда не сунусь!
Он еще раз внимательно осмотрел все двери и вернулся по тоннелю назад. Журналист уже почти подошел к тому месту, где он оставил кота, как вдруг луч фонаря выхватил из темноты какое-то ужасное чудовище! Оно было не меньше двух метров ростом, имело голый уродливый череп с пустыми глазницами и огромные клыки, торчащие из пасти. Кое-где его тело было покрыто клочками шерсти. Монстр повернул голову в сторону парня, и тот почувствовал, как от страха у него начинают дрожать коленки. Однако что-то удерживало Глеба от того, чтобы дать деру. Жуткое существо издало печальный полувздох-полустон, и тут парня осенило!
– Жорик, ты что ли? – срывающимся голосом спросил он.
Как ему показалось, чудовище кивнуло.
– Ну, ты даешь! – испуганно произнес журналист. – Видать, с нашатырем я переборщил.
На всякий случай, он осветил землю вокруг, надеясь, что его просто подвело зрение, и сейчас он увидит прежнего кота. Однако этого не произошло.
– И все-таки в прежней форме ты мне нравился больше, – со вздохом произнес Глеб.
Монстр поднялся на задние лапы и приблизился к нему. От страха парень почти перестал дышать. Но чудовище прошло мимо и направилось дальше – в тоннель. Вскоре его шаги стихли в темноте. Журналист пришел в себя и вздохнул с облегчением. Но вдруг до него дошло, что он лишился единственного живого спутника под землей.
– Да плевать, в каком он виде! – громко произнес Глеб. – Пусть хоть динозавром становится, лишь бы меня не бросал!
И с криками: «Жорик!» он кинулся следом за существом. Выбежав в прямоугольный зал, парень застыл, заметив впереди себя фигуру монстра. Тот стоял перед камнем, и, казалось, тщательно изучал его. Журналист с интересом принялся наблюдать за ним. Как вдруг, чудовище обернулось, подошло к журналисту, взяло его за воротник куртки и подтащило к камню.
– Эй! – закричал Глеб. – Как ты обращаешься со своим товарищем?!
Но Жорик не реагировал на его вопли. Он поставил его прямо перед камнем и ткнул носом в непонятные надписи.
– Что ты хочешь?! – воскликнул парень. – Я не понимаю тут ничего! Думал, ты разберешься…
Монстр рыкнул и указал когтистой лапой на камень.
– Да ясно, ясно… – произнес журналист. – Я должен разобраться, куда двигаться дальше. Но один маленький нюанс – я не понимаю языка, на котором сделаны записи!
Жорик угрожающе зарычал и наклонился таким образом, что его пустые глазницы оказались как раз напротив глаз Глеба. Из его пасти донесся запах жуткого смрада.
– Фу… – пробормотал парень. – Жвачка тебе бы не помешала!
Монстр поднял лапу и приставил острый коготь ко лбу своего спутника. Журналист насторожился и замер, вглядываясь в бездонную черноту пустых глазниц. Внезапно ему показалось, что он слышит в своей голове голос деда Матвея.
– Выпусти древнее зло наружу, – говорил тот, – и найдешь верное решение.
Глеб даже рот открыл от удивления, настолько четко прозвучал голос. Жорик отошел в сторону и устало опустился на каменный пол, а парень еще несколько минут стоял и осознавал услышанное.
– Древнее зло… – говорил он сам себе, – древнее зло… Что бы это значило? Во мне только одно древнее зло сидит – мой братан! Но как его наружу выпустить? Я же его не контролирую. А если он сам вырвется, то меня сожжет, и тогда я уже никакие надписи не расшифрую.
Ничего так и не придумав, журналист начал рассматривать письмена на камне. Они были весьма необычными. Никаких символов или букв здесь не было. Было что-то напоминающее сучки или ветки деревьев, вырезанные в камне. Причем на первый взгляд они все показались Глебу одинаковыми.
– Вот хрень! – выругался парень. – И как тут разобраться?!
Он несколько раз внимательно разглядел все надписи, но так и не пришел ни к какому выводу.
– А может, просто возьмем любой ключ, откроем любую дверь и обследуем то, что за ней находится? – предложил он Жорику.
Монстр недружелюбно рявкнул. Журналист скорчил недовольную мину и продолжил разглядывать «палочковую письменность». Примерно через час ему захотелось пить.
– Все! – сказал он громко. – Не понимаю я ничего! Сейчас возьму ключ и открою любую дверь. Может, там вода, хотя бы, есть.
И он решительно двинулся к ближайшей двери. В этот миг Жорик буквально материализовался перед ним и с громким рыком откинул назад – к камню.
– Похоже, ты хочешь, чтобы мы тут сдохли от голода и жажды, – злобно пробормотал Глеб, поднимаясь с пола и потирая ушибленную ногу. – Да как ты не поймешь, мурзилка безглазая, что даже если я буду смотреть на эти сучки и палки несколько дней, то не догадаюсь, что там зашифровано!
Монстр рявкнул и опустился на пол. Парень вернулся к камню и с остервенелостью ударил по нему кулаком.
– Дурацкий камень! – процедил он сквозь зубы. – Что ж мне, сдохнуть возле тебя?!
Внезапно он заметил, что вокруг его тела начало распространяться оранжевое свечение.
– Вот, блин, донервничался! – громко сказал Глеб.
Он посмотрел на Жорика и ехидно заметил:
– Что, добился?! Сейчас братан вырвется, и нам обоим – «крышка»! Знаешь же, что я с ним не справляюсь!
С досады Глеб еще раз ударил кулаком по камню. Оранжевый свет вокруг него стал ярче.
– Беги, Жорик! – внезапно успокоившись, произнес журналист. – Хотя бы ты спасешься.
Он четко осознавал, что нынешний выход огненного мыслеобраза из его тела может закончиться весьма печально. Поэтому хотел обезопасить кота, в котором дед Матвей души не чаял. Однако тот не спешил покидать прямоугольный зал. Он словно ждал чего-то. И тут Глеба начали бить конвульсии. Он чувствовал, что по всему его телу разливается невыносимый жар. Чтобы как-то отсрочить появление огня, парень обхватил руками камень и прижался к нему. Тот был на редкость холодным. Журналиста продолжала бить крупная дрожь, но он находился в сознании, поэтому начал кричать:
– Жорик, немедленно уходи отсюда! Пошел вон, кому говорю?!
Но кот и не думал трогаться с места. Тогда парень разозлился не на шутку.
– Жорик, – заорал он, что есть силы, – если ты сейчас же не уберешься, пеняй на себя!
И в этот момент что-то очень горячее, причиняющее Глебу невыносимую боль, вырвалось из его груди и ударило в камень. Тот раскалился и стал светиться оранжевым светом. Журналист закричал и потерял сознание. Он сполз по камню на пол и остался лежать ничком у его основания.
Жорик подошел к камню и стал наблюдать за письменами. «Сучки и палочки» пришли в движение. Они перемещались туда-сюда, пока не заняли какие-то определенные места, и на камне не проявился текст. Он был написан на старославянском языке, но кота это ничуть не смущало. Он уверенно тыкнул когтем в одну из надписей. Раздался неприятный скрежет, и камень медленно отъехал назад, открывая под собой новый подземный ход. Жорик удовлетворенно рыкнул и прилег на пол рядом с Глебом…
Сколько он пробыл без сознания, журналист не знал, но когда открыл глаза, то увидел, что неподалеку валяется тускло горящий фонарь. Парень сел, взял его в руки и осмотрелся. Там, где раньше возвышался камень, теперь зияла большая дыра. Возле нее лежал и вылизывал лапу Жорик, который выглядел теперь как обычный кот.
– Ну вот, совсем другое дело! – сказал ему Глеб. – Так гораздо милее! Кстати, а что тут произошло?! Почему камень сдвинулся?! Я думал, что мы должны одну из трех дверей выбрать…
Жорик, услышав его голос, перестал умываться, встал, потянулся и полез в яму.
– Эй, погоди! – окликнул его парень. – Дай хоть в себя прийти!
Но кот не слушал, а уверенно спускался вниз. Журналисту ничего не оставалось, как поспешить за ним. К тому же он прекрасно понимал, что батарейки в фонарике скоро сядут, а запасных у него нет, поэтому стремился пройти, как можно дальше при свете.
Новый тоннель поразил Глеба своей роскошью. Казалось, что и стены, и потолок, и пол были выложены драгоценными камнями – настолько все искрилось и переливалось. Сначала вниз вела винтовая каменная лестница, состоящая из зеленых гладких ступеней. Она закончилась невысоким, но великолепным коридором, стены которого сплошь состояли из ослепительных голубых кристаллов. Парню пришлось идти согнувшись, настолько низким оказался потолок. Наконец, тоннель привел компаньонов в еще один зал. Он был отделан гигантскими мраморными плитами, в которые были впаяны полупрозрачные камни темно-бордового цвета. Вдоль стен возвышались богато украшенные сундуки. На крышках некоторых лежали свернутые бумажные рулоны.
– Кто же тут всю эту красоту устроил? – удивленно проговорил Глеб. – Неужели я в библиотеку Ивана Грозного случайно угодил?
В этот момент в зал откуда-то шмыгнули две ящерки. Они стали бегать кругами в его центре, и вдруг на том самом месте появился каменный стол. Журналист застыл от удивления и продолжил наблюдать за происходящим. Тем временем ящерки забрались на стол, и на нем появились три изысканных тарелки, выточенные из камня. Парень подошел ближе и увидел, что в каждой тарелке что-то лежит. В первой – большой слиток золота, во второй – огромный изумруд, размером с кулак взрослого человека, в третьей на дне было налито немного воды.
Глеб уже давно мучился от жажды, а подземных источников по пути не попадалось. Поэтому ни секунды не раздумывая, он схватил третью тарелку и сделал несколько глотков. Затем он поставил то, что осталось, перед мордочкой Жорика, и тот с благодарностью принялся лакать.
Тотчас и стол, и две другие тарелки исчезли, а ящерки шмыгнули к ближайшему сундуку и исчезли за ним. Журналист увидел, куда они юркнули, и решил проверить – нет ли там входа в очередной тоннель. Он подошел к стене и уже собирался отодвинуть сундук, как вдруг крышка на том откинулась, и из него стал выползать огромный змей.
– Мамочки! – пробормотал парень и бросился к выходу из зала.
По дороге он подхватил кота, который закончил пить и как обычно вылизывал лапу. Но выбежать в тоннель они не успели. Прямо у них перед носом опустилась гигантская каменная плита и закрыла вход. Глеб в отчаянии несколько раз ударил по ней кулаком и даже пнул, но ничего не произошло.
– Ну, все, Жорик, догулялись мы с тобой! – сиплым голосом произнес он, опуская кота на пол и поворачиваясь к змею лицом.
Тем временем крышки на других сундуках стали открываться одна за другой, и в зал начали выбираться ужасные создания, напоминающие древних ящеров.
– Мать вашу! – выругался журналист, понимая, что вряд ли справится даже с одним из этих чудовищ.
Жорик выгнул спину и страшно заурчал, а Глеб заметался у стены, пытаясь найти выход. От страха он стал светиться ярким оранжевым светом.
– А! Ну, конечно! – усмехнулся парень. – Братан, ты как всегда вовремя!
Внезапно волна сильного жара прокатилась по его телу. Кости заломило, а сердце начало стучать так, что на секунду журналист оглох. Ему казалось, что оно бьется прямо в его голове. Дикая боль согнула его в дугу, и Глеб упал возле мраморной стены.
– Хочешь сжечь меня? – одними губами прошептал он. – Ладно, только забери этих гадов (он посмотрел на приближающихся монстров) вместе со мной! Сделай доброе дело, тебе воздастся!
