bannerbannerbanner
полная версияКняжна для викинга. Книга 1

Атуна Койдергем
Княжна для викинга. Книга 1

Полная версия

– Что это за позор? – взорвалась Дива, тряся рукописями перед носом тиуна. Подлецы! Она больше не может молчать! – Что за бесчестье? Кто в это поверит?

– Поверят. Ведь княгиня лично сообщит эту новость соседям, со многими из которых знакома лично. Да и потом, все знают, какая здесь владычествует безалаберщина. Долги, займы – ваша семья жила широко, не заботясь о будущем княжества.

– Да как ты смеешь, слуга?! Не твоего ума дело, как мы тут жили без тебя! – Дива никак не могла проглотить это новое вероломство. – Это ж надо! С ног на голову все перевернуть! Сказать я должна, что это мы его сюда сами позвали?! О, создатель! Это все ты! – вдруг напала на тиуна Дива. – Ты придумал эдакое мерзкое злодейство! Такую низкую подлость!

– Кто придумал – теперь неважно. А важно то, что княгине это воплощать, – все также спокойно пояснил тиун, настойчивей придвигая письмена Диве. – Кроме посланий есть еще кое-что.

– Что?! Какую еще похабщину! Что вдобавок к этим вракам сочинили вы на мою голову! – кричала Дива, одновременно подписывая возмутительные письма. – В каком новом обмане я должна участвовать?!

– Княгине предстоит обратиться к народу с речью, восхваляющей князя и дружину. Из уст дочери Гостомысла слова будут звучать более убедительно, – невозмутимо пояснил Арви, не замечая разгневанных возгласов княгини. – С тех пор, как князь Рюрик стал возлюбленным супругом дочери Гостомысла, в народе нет понимания того, что именно произошло в тот день, – Арви выделил интонацией слово «тот». И этого было достаточно, чтобы Дива поняла, о чем речь. Ведь только о том ужасном дне, дне собственной свадьбы, она и думала все время. – Ходят неуместные толки. Княгиня должна осветить темные пятна. То бишь, захватчики из Изборска, разрушившие хоромы Гостомысла, повержены благородной дланью князя Рюрика и его храброй дружиной. Так же княгиня наставит народ на любовь и преданность новому правителю…Люди должны знать, что они теперь под защитой их нового владыки. Знать и гордиться своим любимым князем. О присоединении вражеского Изборска пока не нужно упоминать. Оставим эту весть на потом: народ должен славить князя непрестанно…

– Твой князь – чужак, – тонко заметила Дива, подписывая все как надо. – Никто из соседей и подданных не поверит в то, что мы пригласили в правители именного его в то время, когда у нас есть и свои местожелатели…Также благородных кровей…

– Княгиня не так уж неправа на сей раз…Об этом стоит позаботиться заранее. Прежде чем кто-то заупрямится, – Арви закусил губу, задумавшись. – Допустим, князь Рюрик будет происходить из рода мужа внучатой племянницы троюродной сестры по бабке Гостомысла – княжны Умилы…Она ведь была ему как дочь! Кого звать, как ни Рюрика?! Родственник Гостомысла все же!

– Княжна Умила? Но я не припоминаю…– нахмурилась Дива, перебирая в памяти имена родственников.

– Как порой недогадлива княгиня…– усмехнулся Арви. – А ведь еще вчера мы все восхищались ее умом!

Дива наконец все поняла, и ее охватило пламя негодования. Она даже не могла выразить всех своих чувств словами. Однако по мере того, как ее гнев ослабевал, она все отчетливей осознавала, что выбора у нее нет. Придется покориться, выполнив то, что от нее ждут. Иначе, того гляди, еще и уморят совсем. Никто и слыхивать не будет!

– Восславить нашего князя…Блестящая мысль…Я и сама хотела…Народ должен знать, кто его новый защитник…

– Речь уже готова. Княгине нужно лишь ознакомиться и выучить ее в точности, – Арви невозмутимо протянул кощунственные письмена, восхваляющие Рёрика и дружину в лестных красках. – Княгиня выучит слово в слово. И будет готова выступить завтра, если погода окажется благоприятной для народных сборищ.

– Это мы еще посмотрим, – вякнула Дива.

– Пусть княгиня уже прекратит вставать на дыбы. Иначе с ней буду говорить не я…– погрозил тиун, как обычно, намекая на Рёрика.

Дива разъяренно выхватила речь из рук Арви. Но тиуна ее беспомощный гнев не пугал. Скоро ей и этого будет не дозволено. Так сказать, остатки былого влияния. Пусть почувствует свою значимость, возможно, в последний раз, заблуждаясь, будто ее слово что-то решает. По большому счету, управиться со всеми эти письмами и народом можно и без нее. Но с ней оно проще. Люди знают эту девицу как дочь любимого князя Гостомысла. И ее слова для них почти священны. Вот пусть и сослужит службу.

****

У выхода Дива наткнулась на верховного волхва. Старче почтенного возраста покорно ожидал на крыльце своей очереди на прием к Арви.

Оглядев жреца и его сопровождение, Дива нахмурилась. Ему-то что здесь понадобилось? И как быть: то ли напрямую спросить у него, то ли выведать о цели его визита окольными путями.

Спрашивать волхва о чем-либо Дива не стала. Вдруг он не посчитает нужным оправдываться перед ней? Ведь наверняка до него уже докатились слухи о том, что она дутая правительница и можно ее не опасаться! Тем более он не один, с ними его причты. Говорить при посторонних ей бы не хотелось. А вместе с тем нельзя недооценивать личности этого человека, род которого, как говорят, ведется еще от жрецов антской эпохи, прослывших своим могуществом.

Значение волхвов в жизни общины очень велико. Их почитают и к ним прислушиваются. Без них невозможно вообразить существование княжества. Именно чаровники разрабатывают и совершенствуют ритуалы. Сохраняют веками старинные стишия и создают тексты молитв, животрепещущие текущим проблемам. Сочиняют священные песнопения. Изобретают действенные формулы обращения к богам. Помимо ежегодных традиционных празднеств, где они выступают в роли распорядителей, возникают особые случаи, когда без их знаний нельзя даже начать церемонии, чтоб не нарушить ее порядок, известный только им. Похороны и погребение, обряды при напастях и болезнях, меры при возникновении непредвиденностей вроде набега врага или летней засухи и всякое такое.

Кроме всего прочего одним из важнейших занятий волхвов является ведение календаря, и как следствие – точное определение сроков молений. Жреческие месяцесловы в виде кувшина со знаками из Ромашек имеют поразительную точность. Она, Дива, однажды видела один из таких календарей и удивилась его сложности. Черты и резы, специально сделанные еще на сырой глине, показались ей неясными иероглифами. В то время как на самом деле они обозначали конкретные даты: дни появления первых ростков, дни конца жатвы, день Перуна, четыре периода дождей и четыре главных праздника славян – Коляда, Ярило, Купало и Световит. Без такого кувшинчика невозможно не только отследить время, но и, как утверждают жрецы, вымолить y Рода небесную воду, которая напоит землю и подарит урожай. Как уже ясно, столь точный календарь является доказательством жреческой мудрости. Подобные достижения имеют в глазах народа божественное происхождение. Ввиду всего этого, в словах духовенства мало кто сомневается.

И теперь этот уважаемый человек стоит здесь, на княжеском дворище и ожидает чего-то…Неспроста все это.

Дива решила вернуться в терем и понаблюдать из окна. Обзор с высоты превосходный, и ее любопытство не бросится в глаза. Как все это удручающе…У нее даже нет доверенного лица. А ей так важно знать, что понадобилось Арви от этого деда. Вот если бы Пересвет был здесь! Положиться не на кого, и все приходится делать самой! Кроме того, сегодня и завтра ей не удастся поговорить с князем о будущем наследнике…Вероятно, это будет именно сын. Иначе Млава не заострила бы на этом внимания. С другой стороны, все к лучшему. Когда она, Дива, расхвалит Рёрика перед всем городом, он воспримет ее весть более радостно, чем сегодня, будучи отягощенным думами…

Дива так и не сумела дождаться того момента, когда жрец покинет тиуна. Значит, что-то важное, раз так затянулось. Становится прохладно, а мерзнуть сейчас нельзя. Лучше уже прикрыть ставни.

Глава 38. Новый защитник

В этот торжественный день погода выдалась дивная. Ночью прошла метель. А наутро было ясно и безветренно. Чуть подморозило. И теперь Новгород стоял припорошенный снежным пухом, мерцающим в лучах солнца.

Мельком оглядев оживленные дворы, Дива с раздражением захлопнула волок окошка и подошла к столу. Губы ее сомкнулись в недовольстве. Не имея возможности отказаться от участия в грядущем действе, она решила положиться на богов. И была уверена, что день сегодня установится противный и ненастный или наоборот студеный. Но чаяния не оправдались. Погода удалась, а Диве было приказано повторить речь и одеваться. Вот тебе и упования. А впрочем, боги ли виноваты в том, что она сама – беспомощна, как коза, которая идет туда, куда ее ведут?

Дива вздохнула. Это и есть неотвратимость. Ей предстоит держать речь перед горожанами. Но сперва нужно облечься в лучшие одежды. «Понаряднее», как подчеркнул Арви. И вот на сундуке лежит красивая рубаха, а под ней – платье с яркой вышивкой. В углу стоят расшитые узорами сапожки – редчайшая вещица, выделанная кожевниками и мастерицами для княжны еще к замужеству с Радимиром. Жаль только, что всего этого великолепия не будет видно под мехами и подолами.

Поправив съехавшую с плеча сорочку, Дива потянулась к серебряному ларцу. Несколько бус, браслетов и перстней. Она знает их наперечет. Но сейчас с расстановкой перемеряет все. Ведь так не хочется выходить на улицу, где ее, должно быть, уже ждут. Лучше потянуть время. Хотя, конечно, это ничего не даст…А что даст? Может быть, ее речь? Если дочь Гостомысла отважится рассказать городу правду…Может быть, ее поддержат. Но даже если никто не будет вторить ей, она и сама справится.

Дверь скрипнула. Надо думать, няня пришла помочь. Все-таки день важный. Выступление перед народом. Еще рано утром глашатаи объехали округу. И сообщили о том, что всем новгородцам, кто может сам идти или передвигаться еще каким-либо образом, надлежит к полудню явиться на площадь и заслушать новости.

Почувствовав чьи-то горячие ладони на своей талии, Дива от неожиданности вскликнула. Выронила браслет, который как раз собиралась приладить к запястью. Прыгнув пару раз по столу, обруч свалился на пол, куда-то укатившись. Но Дива уже даже не смотрела куда именно. Поскольку внезапные ладони уже охватили ее тело, гладили ее грудь и живот.

 

– Ну что ты тут копаешься? – прозвучало над самым ухом Дивы. Несмотря на то, что она, и правда, задерживалась, заставляя всех ждать, приглушенный голос Рёрика не показался ей рассерженным.

– Ну я…– еле слышно начала растерянная Дива, ощущая дыхание князя на своей шее. От него пахло морозом и свежестью. Обычно бойкая, она утрачивала способность внятно изъясняться, когда он оказывался рядом. А сейчас у нее к тому же вдруг шелохнулось смутное предположение, что неспроста он столь снисходителен. Неспроста! – Собираюсь, как и было велено…– поторопилась объяснить Дива, уже сожалея о том, что замешкалась. Но, как бы там ни было, теперь она не имела возможности пойти куда-либо. За ее спиной был князь, который крепко обнимал ее, а впереди бегству мешали стол и окошко.

– Медленно собираешься, все уже заждались, – поначалу Рёрик лишь желал поторопить ее со сборами. Но вот как неожиданно повернулось дело.

– Ну так я же…– Дива не договорила. Подол сорочки пополз вверх по ее бедрам, сбив этим самым с толку свою хозяйку. И, невзирая на то, что все утро ей самой, вечно-мерзнущей Диве, было зябко, сейчас ее бросило в жар. Лучше б ей провалиться в подполье к мышам! Зачем Рёрик сюда пришел?! Что он желает от нее средь бела дня?! Разве не хвалебную речь на площади? Она сейчас забудет все слова, которые вечор учила! – Князь же сам сказал, что надо спешить…

– Мы, пожалуй, успеваем…– любуясь ямочками на пояснице Дивы, Рёрик решил, что не следует слишком торопиться на площадь. Интерес толпы лишь подогреется в ожидании!

– Да, но…– Дива уже слышала стук собственного сердца. Все ее сомнения относительно замыслов правителя рассеялись. И ей лишь одного не удавалось понять…Как после всего он может так просто любиться с ней?! Да они же враги навеки! – Князь, мне ведь…– к душевному непокою Дивы добавлялась почти нестерпимая боль в ноющей груди, готовящейся, вероятно, к появлению малыша. Любое прикосновение, даже легкое, доставляло Диве страдание, которое она едва могла вытерпеть. Вздрагивая и ежась, она тем не менее не могла объяснить Рёрику этого. А он ни о чем и не спрашивал, очевидно, не замечая или, может, будучи готовым к подобному поведению, ей присущему. – Мне ведь еще надо успеть облачиться…

– Я тебе помогу, не переживай, – пообещал расщедрившийся князь разволновавшейся в его руках молодой супруге.

– Что-то мне не по себе теперь…– Дива понадеялась на снисхождение. Может, он передумает. И согласится повидаться с ней позже. Ей-то и ночью стыдливо, а уж днем и подавно.

– Да уж, ответственный день, – согласился Рёрик, прижав Диву покрепче к себе.

Дива хотела еще что-то изречь, но оказалось, что держать речи уже слишком поздно. Следующий удобный случай теперь представится, надо думать, на главной площади только.

****

Несмотря на холод, народ наводнил главную площадь города, так что и яблоку было некуда пасть. Кутающимся в шубы и переминающимся с ноги на ногу жителям не терпелось узнать, зачем созвали сход. Их охватили предположения и догадки. Сплетни передавались из уст в уста.

И вот наконец на дороге показалось торжественное шествие. Толпа расступилась в недоумении. Но узнав дочерей Гостомысла и уважаемых бояр, радостно загудела. Приветствия и возгласы ликующей рябью всколыхнули гладь шапок и платков. В запряженной тройке сидели нарядные Велемира и Роса. Староста Белогуб, Аскриний и Бойко должны были держать речи первыми, потому выехали вперед на своих конях. Дива же была вместе с Рёриком, являя трогательное единение.

– Братья и сестры! – выпуская изо рта клубы пара, начал староста. – Вот уже много дней мы скорбим о нашем оберегателе, покинувшем земную сень. Предательской рукой Изборска был сражен наш милостивый князь Гостомысл! – прогромыхал Белогуб. Его задача состояла в том, чтобы посильнее напугать жителей.

– Изборские злодеи! Предатели! – завопили в толпе.

– Наш град остался без любящего отца и покровителя…– продолжал староста, не обращая внимания на крики. – Мы одни. Брошены в бушующие воды, где нет и соломинки, чтобы нам уцепиться…Со всех сторон, словно лед реку, нас сковал враг…

– Что нам делать! – забродил люд. – Кто постоит за нас теперь!

– Ответ на этот вопрос неожиданно найден! – слово взял Аскриний. Рассудительный и хладнокровный, он должен был унять переживания новгородцев. – Мы призовем на княжение нового правителя…

– А где наследник Гостомысла? – вдруг опомнился кто-то из толпы, перебив главу вече. – Где наш княжич?!

– И правда! Где его сын?! – завопили жители. – Есений! Где он!

Дива стиснула ладони за спиной. Ее очередь. Именно сейчас, когда вспомнили об Есении. Люди любят дочь Гостомысла. Они выслушают ее. А она сама не об этом ли помышляла? О возможности рассказать всем правду о той страшной ночи.

– Милые соотечественники…– Дива вышагнула вперед. Ее собственный голос оказался столь тих, что ей пришлось перейти почти на крик. Сотни глаз устремились на нее. И услышать ее также должны были все. – Позвольте обратиться к вам…– Дива так разволновалась, что даже перестала дышать. Арви стоял в паре шагов от нее, вероятно, с тем, чтоб подсказать ей, если она забудет речь. – У меня есть, что поведать вам…

– Дадим слово дщери Гостомысла! – Белогуб поднял вверх посох, призывая зрителей к порядку и тишине.

– Всех вас беспокоит судьба нашего города. Вы хотите знать, где мой брат и кто теперь защитит нас…– невольным взором Дива коснулась Рёрика. Их глаза встретились. Он выглядел довольным и спокойным, будто все происходящее было для него очередной забавой. Пока она не смотрела на него, ей казалось, что он не рядом. И тогда в ней имелось столько решимости! А как тверда она была еще сегодня утром! Но нет, ему понадобилось прийти к ней, вторгнуться в ее мысли, подчинить себе ее тело. И вот сейчас она даже оступилась, на миг представив, что посмеет разгневать его, взболтнув лишнее. – Мой брат Есений не сумел перенести потери нашего родителя и своих другов, павших, защищая отца…Он отказался оставаться здесь, где свершилось столько бед. Он покинул Новгород, который отрекся отныне считать своим домом…– Дива много раз представляла себе этот момент, уповала на него, но в итоге оказалась бессильна. Да и кто ее поддержит? Все будут молчать. Как молчали все это время. А даже если кто-то один и выступит…Это зело укрепит ее положение! Не для того варяг сюда пришел, чтоб теперь его судьба зависела от чьего-то слова. Скорее, с ней самой, дочкой Гостомысла, что-то приключится немедля и прежде, чем она успеет пикнуть. – Не судите вашего княжича строго. Он юн. И отец никогда не готовил его своим преемником.

– А как же мы?! – завопили жители. – Гостомысл умер! Есений сбежал! Что будет с нами! Кто заступится за нас!

– Не нужен нам трус Есений! Не надобно Есения! – чей-то раскатистый бас словно на блюде преподнес недоумевающим жителям смелую идею.

– Справедливый гнев! Но мы сможем унять его огонь, – Аскриний вернулся к своей речи. Как глава боярского вече он имел большое влияние при Гостомысле. – Мы с вами долго горевали. Долго страдали и плакали. Но сегодня наши слезы высохнут. Новгород нашел себе защитника, чья слава затмевает даже свет солнца! Чьи победы бесчисленны, словно звезды в небесах!..Князь Рюрик, прибывший из далеких земель, но оказавшийся всех ближе к нашим сердцам! Гостомысл завещал ему не только свой престол. Но и отдал в жены любимую дщерь, красавицу Диву! – Аскриний говорил долго, красочно и бессодержательно. Зачем народу лишние подробности? Не нужно им знать много. А то еще появятся вопросы. Лучше про свет солнца, бесчисленные звезды и близость сердец пусть думают!

– Почему он назвал Диву «любимой» дочерью? – обиженно промурлыкала Роса на ухо сестре.

– А какой он должен был ее назвать? Самой бестолковой и вздорной? – Велемира метнула ревнивый взор в сторону Дивы. Младшая сестра была одета торжественно, как подобает жене правителя. Любой, кто смотрел на нее, мог уже не прислушиваться к речам на возвышении. А главное, рядом с ней стоял князь. Когда она поскользнулась на корочке льда, он поддержал ее так заботливо! – И это единственное в их речах, что показалось тебе не совсем правдивым?! – Велемиру иногда раздражала и средняя сестра, которую она считала покладистой тугодумкой.

Жители еще не успели осмыслить услышанное в полной мере, как слово взял верховный волхв. Он пользовался особым уважением. Как считалось, он обладал знаниями заклятий от засухи, умел превращаться в животных, повелевать тучами и даже устраивать затмение луны и солнца.

– Вместе с тремя кобниками я призвал богов и провел гадание по полету птиц…– рассказывал верховный облакогонитель толпе. – Мы желали узнать высшую волю…Каким боги видят нового правителя Новгорода…

После этих слов жреца толпа замерла, словно единое целое. Никто не вякнул и слова. Затаив дыхание, все ждали итогов гадания.

Дива тоже в волнении закусила губу, украдкой поглядывая на стоящего рядом Рёрика. Вот будет поворот, когда Веда объявит, что новый князь – разбойник и злодей! Уж боги-то должны были раскрыть это своему служителю. Да что боги! Веда был на свадьбе и сам все видел! Может быть, Веда сделает то, что не смогла она сама. Ну она-то тогда его поддержит, не будет больше молчать!

– Гадание завершилось добрым знаком! – прогремел Веда после паузы. – Божества благоволят новому заступнику Новгорода, князю Рюрику! И именно по их воле он возглавит наше княжество!

– Да здравствует Князь Рюрик! – заорал зычный бас из толпы, который вскоре подхватили и другие голоса.

Услышав благую весть, народ радостно загудел. Ввысь полетели шапки. Следует возблагодарить небеса за их щедрый дар в виде нового правителя и молиться на него денно и нощно!

Пряча замерзшие ладошки в широкие меховые рукава, Дива расточала по сторонам приветливые кивки. Но за ее улыбкой таилось негодование. Поганый жрец. «Призвал» он богов! «Провел» он гадание! Любопытно, этот старый ловкач огласил свои враки из страха пред растерзанием или ему все же доплатили из казны ее отца! Теперь ясно, почему намедни она видела его, ожидавшим своей очереди на прием у Арви. В тот момент она не придала этому обстоятельству серьезного значения. А следовало бы!

Выступление Веды расстроило Диву вконец. Теперь, уж точно, можно не надеяться на свержение нового князя и установление истинной власти.

Из задумчивости Диву вывел сильный громкий голос. Отдаваясь гулким эхом, он летел по округе, словно сокол над землей. Это был Рёрик. Он обращался к новгородцам, принявшим нового князя. Его речь была доброй и обнадеживающей. Дива даже не вслушивалась в нее, потому что не верила ни одному его слову. Но как бы там ни было, ее чувства и мысли никого не заботили. В следующий миг толпа славила нового владыку и его отважную дружину. А почему нет? Им все и так ясно. И нечего тянуть время. Надо поскорее разрешить угрозу осиротевшего княжества, а после расходиться по домам со спокойным сердцем и праздновать избавление!

****

Темнело. После выступления Дивы, государственных мужей и сонма волхвов перед народом Арви был в редчайшем расположении. Успех сегодняшнего дня явился целиком его детищем. И вот теперь он сам, заработавшийся тиун, вышел из гридницы и направился в свою избу с неизменной котомкой в руках, намереваясь наконец отдохнуть.

Вдруг в вечерних сумерках он заприметил у колодца Росу, набирающую воду. Да, он уже немолод. Но и не стар. Не красавец. Но и не такой уж страхолюд, как, скажем, Лютвич. Отчего же ему все-таки не попытать счастья? Даже одноглазый и тот с женой! Он, Арви, пожалуй, в своем роде завидный жених. Службой у Умилы он заработал себе добра на всю жизнь вперед. Да так, что до самой смерти можно жить в достатке и его детям. И не так-то он медлителен, чтоб наблюдать до конца дней за княжной, ничего не предпринимая. Как известно, пока рохля разувается – расторопный выпарится! И он – не Дива: не такой безвольный чурбан, чтобы доверить реке жизни нести его с адской скоростью неизвестно куда. Его благополучие – в его руках!

Арви подошел к колодцу как раз в тот момент, когда Роса достала бадью и поставила ее рядом на лавочку, выбрызнув часть воды на землю. Занятая делом, она даже не обратила внимания на появление тиуна.

Дочери князей нечасто отягощали себя хозяйственными заботами: для этих целей имелась челядь и прочие подневольные. Но после того, что произошло с княжеским домом, оказалось не так просто сыскать свободных слуг: первая половина из них пропала, стерлась. А вторую – постоянно дергал кто-то из приближенных князя, занятых обустройством нового прибежища. А так как в глазах слуг все эти персоны выглядели весьма значительными, потребности княгини и ее сестер отошли на второй план. Многие работы дочерям Гостомысла теперь приходилось выполнять самостоятельно, что в обычное время казалось неприемлемым, учитывая их высокое положение. Если Диве помогала няня, то для двух других княжон постоянных помощниц пока не нашлось. Правда, Велемира все же привлекла няню Благу к заботам и своего терема. Что до Росы, та сама по себе была особого склада. Могла заниматься простыми работами, вроде похода за водой, при этом не чувствуя себя оскорбленной. А в данный момент других вариантов к тому же и не было, как не было и того, кто мог бы заступиться за сироту.

 

– Доброго вечера, княжна, – поздоровался Арви ласково. Сейчас его взгляд был как будто теплее.

Роса слегка опустила голову в знак приветствия. Ее нежное личико, румяное с мороза, казалось еще прелестнее, чем тогда в избе, в потемках.

«Какая стать, какое достоинство!», – подумалось Арви, который не мог скрыть восхищения.

– Как твоя жизнь? – доброжелательно завел разговор тиун. – Все ли у тебя ладно?

– Благодарю. Мне не на что жаловаться, – скромно ответила Роса, переливая воду из бадьи.

– Все ли необходимое у тебя имеется? Ни в чем ли ты не нуждаешься? – поинтересовался Арви, внимательно следя за каждым движением княжны. Ему снова вспомнилась их последняя встреча и то, как она непреднамеренно прильнула к нему тогда в избе.

– Благодарю. Имеется все, что нужно, – Роса потупила взор. Ведра были наполнены, и ей хотелось уйти.

– Ты знаешь, кто я? – спросил Арви. В ответ Роса утвердительно кивнула. – Так вот…Если тебе что-то понадобится – приходи сразу ко мне. Я помогу…– Арви наблюдал за княжной и опасался увидеть алчный огонек в ее глазах, который он так часто наблюдал у других женщин, почуявших легкую наживу. Но этот огонек, к его радости, не блеснул. Роса не стала выпрашивать служанок, монет или чего-то еще.

– Благодарствую, – опустив ресницы, проронила княжна, не решаясь уйти посреди беседы.

Тиун любовался скромной девой. Нежный цветок, лесная елень…Честная, трудолюбивая. Не то что эти бездельницы, ее сестрицы! Раз княжеского рода, то расселись по лавкам. Зевать целый день горазды, лишь бы ни на кроху не перетрудиться.

– Что ж, ступай, – Арви улыбнулся. И эта была первая улыбка, которой он одарил не только Росу, но и весь Новгород.

Проводив Росу взглядом, полным удовольствия, Арви еще раз улыбнулся. На этот раз самому себе: однажды она будет с ним и будет для него.

Солнце почти село. Погода была морозная. Роса медленно ступала со своей тяжелой ношей. Вода из ведер от качки разбрызгивалась в стороны, но не попадала на Росу, благодаря длинному коромыслу, удаляющему емкости от княжны на достаточное расстояние. Придерживая рукой деревянную дугу, Роса погрузилась в размышления, навеянные разговором с Арви. Она не могла не заметить, что вызвала у него интерес. Но вот нужно ли ей радоваться такому успеху? Как бы худа не вышло…Взор тиуна настораживает. Впрочем, ей нечего бояться. Она княжна, никто ее не обидит. Хотя не похоже, чтоб тиун желал ей зла.

Занятая мыслями, Роса вдруг почувствовала, как кто-то сзади словно останавливает ее, придерживая за коромысло. Замедлив шаг, она обернулась – возле нее стоял Трувор.

– Давай сюда, помогу, – не дожидаясь ответа, Трувор легко подхватил ведра и зашагал к теремам.

Роса поплелась следом, обозревая его широкую спину. Молодец видный. Интересно, он узнал ее? Они ведь знакомы. Немного.

Опомнившаяся Роса ускорила шаг, догнав нежданного помощника уже возле терема. Торопливо открыла дверь в сени, куда Трувор занес ведра.

– Еще принести? Только скажи…– поставив поклажу на пол, Трувор развернулся к Росе в ожидании ответа, который на самом деле его не заботил. Пригожая княжна, о которой он думал много дней, стояла напротив. Вот если б в этот самый миг, будучи в потемках сеней, она оплела его шею руками, приникнув к его губам…Но нет, с чего бы это ей так делать?! Что-то он замечтался совсем. Откуда, вообще, берутся подобные мысли? Не нужно слишком надеяться. Может быть, он вовсе ей не мил. Или и того хуже – даже неприятен. Все же он из дружины нового князя, любить которого у дочерей Гостомысла нет оснований.

– Благодарю, это все, – Роса смешалась, опустив глаза. Застенчивость была главной частью ее натуры. А этот потолочный витязь порядком смутил ее своим взглядом. Она знала, кто он и как его зовут. Их первая встреча не выходила у нее из головы. Она молода и легко может увлечься, что недопустимо, учитывая ее происхождение. Тем более кто знает, может, он и вовсе равнодушен к ней! А эти ведра – лишь знак уважения. Возможно, он предложил помощь только для того, чтобы не показаться невежей. А разглядывать девушек с интересом – это в духе всех наглых чужаков! Никакого воспитания!

Вдруг дверь неожиданно отворилась изнутри, и в сени на полном ходу влетела Велемира, укутанная в шубу. Остановившись, она озадаченно оглядела Трувора, а потом сестру, отчего-то попятившуюся в сторону.

– Трувор, наконец-таки! Как я рада тебе! – не глядя больше на сестру, в тереме которой застряла, защебетала Велемира. – Без твоей помощи не обойдусь. С моей кобылой что-то неладно! Не ест, не пьет! Может, глянешь? Она в конюшне! Пойдем, покажу! – тараторила Велемира, под руку увлекая Трувора на улицу. – Молода еще, пара лет всего…Вроде хворать рано…

Расстроенная Роса осталась одна в темных сенях. Присела на порог в задумчивости. Вот зачем он здесь. Дружен с Велемирой. Наверное, видел, что старшая княжна в этом теремке греется, дожидаясь сестры. Он поэтому и помог с ведрами, чтоб сюда зайти да с той увидеться…

****

Но это были еще не все неприятности. После сего блестяще спланированного мероприятия, Арви в одночастье сделался крайне влиятельной фигурой. Ему позволялось беспокоить князя в любое время. Было приказано пускать к правителю тиуна, когда бы последний ни появился на пороге. Дело, разумеется, не в личной симпатии. А в том, что Арви оказался поистине правой рукой Рёрика в делах государства. Он ведал казной, держа ее под контролем и не давая направо и налево транжирить сбережения. По крайней мере, он сам именно так себя обозначил, утверждая, что только его зоркий глаз способен пресечь казнокрадство и прочие злоупотребления. Лишь он один мог разрешить спорный вопрос, за который никто не осмеливался браться из страха потерпеть неудачу и разгневать этим владыку. Сам Рёрик не часто вникал во всякие мелочи, которые подчас были не менее важны, чем дела крупные. На этот случай всегда под рукой оказывался смекалистый тиун, который с готовностью хватался за любое поручение, представляя в конце подробнейший отчет. И тем самым еще больше преувеличивая свои заслуги и значение. Таким образом, князь был доволен службой Арви. А сам тиун понимал, что скоро он станет настолько незаменим, что ему не откажут в небольшой милости – взять в жены юную княжну Росу. В конце концов, надо же ей выйти когда-то замуж!

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29  30  31  32  33  34  35  36  37  38  39  40  41  42  43  44  45  46  47  48  49  50  51  52  53 
Рейтинг@Mail.ru