Анастасия Александровна Калько
Суд Рейнмена
«А, знакомые всё лица! И зачем Павлу проверять свою силу? Он итак знает, что она у него есть!»
Возле магазина «Всё для дома» стояли три женщины. У одной в руках была коробка леденцовых пе-тушков на палочках (любимое лакомство Синдии, а потом и Инессы в детстве), другая держала клетку с немаленькой семейкой хомячков, а на руках у третьей торговки расположился невероятно пушистый се-рый ком, из которого торчали лапы, хвост и ушастая кошачья голова с огромными зелёными глазищами, которыми кот отчаянно зыркал по сторонам.
– Девушка, купите красивого котика! – оживилась женщина, увидев, что Синдия остановилась.
Кот тоже обернулся, и в его глазах Синдия прочитала: купи меня, я действительно хороший!
– Что ж вы такого большого продаёте? – спросила Синдия.
– Да в Киев переезжаем, – вздохнула женщина. – Куда его с собой везти? Да вы посмотрите, какой он красивый! Кушать будет что дадите, ходит не куда попало, а на унитаз, со стола ничего не таскает, а какой ласковый, какой добрый, какой умница! Молодой ещё, мы его полтора года назад от сибирской кошечки сосунком взяли. Видите, какой он пушистый!
Кот жмурился с довольным видом, как бы понимая, что эти похвалы расточаются ему.
«А почему бы и нет? – подумала Синдия. – в Москве я так и не удосужилась завести котёнка, а тут уже взрослый самостоятельный кот, которого можно спокойно оставлять на день дома!»
– Он у вас быстро освоится, – поспешила добавить продавщица, – вы ему уголок устройте, мисоч-ку поставьте, из которой кушать, и он сразу запомнит своё место!
– И сколько просите? – Синдия достала кошелёк.
– Девушка, миленькая, по-хорошему такие котята пятьсот гривен стоят, а я, так как уезжаю скоро, за сто отдаю. Себе в убыток отдаю, за пятьсот гривен мне его не продать. Это чистая порода, а сейчас за сотню и беспородного не купишь. И от него и котята будут породистые, вам за них ещё и заплатят!
– Я беру его, – Синдия протянула продавщице купюру в двести гривен. – Нет, сдачи не надо!
– Спасибо, девушка, дай вам Бог здоровья, удачи! Сейчас я вам корзиночку для него дам. Очень хо-роший котик, он телевизор любит смотреть, садится рядом на пол против экрана…
Принимая корзинку, в которой уютно сворачивался кот, Синдия улыбнулась, представив, как она после работы смотрит «Маршалов США» или «Кикбоксёр-5», а рядом с её креслом сидит, так же при-стально глядя на экран, пушистый зеленоглазый кот.
Уже в машине Синдия спохватилась, что забыла спросить у женщины кличку кота. А теперь, конеч-но, продавщица уже ушла.
– И как же мне тебя звать? – задумчиво спросила Синдия у своего приобретения.
– Мяу, – ответил кот, прищурился и зевнул, давая понять: всё равно как назовёшь, хоть горшком, только в печку не ставь!
– Тогда ты у меня будешь, ну, например, Джеймс! – непонятно откуда Синдии в голову прыгнуло имя американского деда, оставившего ей наследство, которое так дорого ей досталось. – Джеймс?
– Мяу, – ответил кот.
– Джеймс?
– Мяу!
– Вот и хорошо, – Синдия протянула руку погладить кота; он вежливо отстранился, тщательно об-нюхал незнакомую женскую руку новой хозяйки, потом потёрся головой о рукав её рубашки и одобри-тельно заурчал. Знакомство состоялось.
Рядом с корзиной на сидении стоял пакет из парфюмерного салона. Понюхав парфюмерную отдуш-ку, Джеймс даже лизнул пакет, потом снова мяукнул и спрятался в корзину.
– Городской кот, – констатировала Синдия, выезжая на улицу Куприна. – А раньше кошки терпеть не могли химических запахов!
Впереди зловредно замигал красный светофор, и Синдия с досадой остановила машину. «И почему я не взяла сборник кроссвордов? Было бы, чем себя занять в пробках!». Выглянув в окно – нет ли побли-зости газетного киоска – Синдия увидела вывеску «В мире животных. Всё для вашего любимца» и ре-шила купить приданое для Джеймса.
Пристроив машину у тротуара, Синдия вошла в магазин, где других покупателей не было. Там она купила кошачий домик, матрасик, плошку, поилку шампунь для длинношёрстных кошек, кошачий туалет с наполнителями, мячик, двух резиновых мышек с моторчиком, витаминную добавку для кошек, два комплекта тёплых кошачьих ботиночек на зиму и большой пакет кошачьего корма «Фрискис», которым одна из её московских подруг кормила свою невероятно избалованную сиамскую красавицу-кошку.
Кассирша уже выбивала чек, когда с улицы раздался истошный вой клаксона и чей-то не менее ис-тошный вопль. Синдия узнала сигнал своей машины, поспешно сунула кассирше десять сотенных бума-жек, схватила пакет с покупками и выбежала на улицу. Когда она стояла в дверях, сигнал оборвался а вопль перешёл в злобную плаксивую скороговорку, по временам сдобренную нормальными словами.
Вокруг БМВ уже собралась толпа; рядом стояла милицейская машина, и двое патрульных надевали наручники на парня в светло-сером летнем костюме. Парень что-то яростно тараторил, вырываясь. Его правая рука и рукав пиджака были окровавлены. Дверца БМВ со стороны водительского сидения была распахнута, и на рулевом колесе громко шипел и яростно рычал поджавшийся, встопорщивший всю свою шерсть кот Джеймс.
– Ваша машина, девушка? – спросил сержант милиции, совсем ещё молодой, веснушчатый и не по годам серьёзный паренёк. – Что же вы на неё хорошую защиту не поставили? Если бы не ваша кошечка, вы бы и концов не нашли!
– Ты, сука, бешеную кошку в машину посадила, она мне вену перегрызла, сама сядешь! – взвыл па-рень в сером костюме. Напарник сержанта с силой заломил ему руку за спину, пнул под колено и звучно приложил лицом о крышу «ментовоза»:
– А ты не выступай, Бумер ! Попался, так заткнись. Мы его два года ловим, – обратился он к Син-дии. – это автомобильный вор, он специализируется на дорогих машинах элитных марок. Отсюда и кли-куха. Два года он шуровал по всему городу, и мы к нему подкопаться не могли, он бы и вашу машину оп-риходовал бы, да ваш кот помешал. Он у вас охранной системой работает?
– Что всё же случилось? – спросила Синдия, взяв на руки и поглаживая крупно дрожащего Джейм-са. Кот обхватил лапами её плечо и прижался ушастой головой к подбородку новой хозяйки.
Сержант с напарником, заковывая в наручники отчаянно матерящегося вора, не забывая при этом шпынять его кулаками и дубинками, чтобы хоть ненадолго заставить его прекратить ор и брань, расска-зали вот что.
Они объезжали свой участок и остановились возле табачного киоска запастись сигаретами, но на полпути к прилавку услышали истошный вой сирены и дикий крик. Они побежали на крик и возле «Мира животных» увидели потрясающую картину. У серебристой БМВ с распахнутой дверцей дёргался в нелов-кой позе насмерть перепуганный мужик. У его ног валялся брелок с автомобильными отмычками, а на запястье повис, вцепившись зубами и передними лапами, здоровенный котяра с вздыбленной шерстью. Задними лапами домашний любимец стоял на рулевом колесе и давил на кнопку клаксона. Как только милиционеры подбежали, кот отпустил свою жертву и убрал лапу с клаксона. Узнав находящегося под подозрением угонщика, парни схватили отчаянно орущего и ругающегося исцарапанного вора, который порывался пришибить «кошачью скотину».
– Где котика покупали, дама? – спросил сержант, вталкивая арестованного в машину. – Нам бы парочка таких на оперативной работе не помешала бы!
Бумер высунулся из «ментовоза» и в популярной форме объяснил, где водятся такие коты и что с ними нужно делать.
Тут Синдия почувствовала, что закипает. Наверное, – мелькнуло у неё, – такие же чувства испы-тывает и «человек дождя», увидев очередного мерзавца!
– Заткнись, ты, сволочь! – крикнула она, подбегая к «бобику», перехватывая Джеймса левой рукой, а правой зарядила по физиономии вора так, что будь это силомер, она выбила бы приз. – Не смей тут выступать! Я – начальник следственного отдела городской прокуратуры, и если ты не заткнёшься, я тебя так упрячу, что не обрадуешься!
– Дама, дама, успокойтесь, ему в отделении итак натрескают! – увещевал её сержант. А его смеш-ливый напарник хохотнул:
– Во, блин, в прокуратуре не хватило служебных собак, так начальство служебными котами обзаве-лось! – Он мельком покосился на техталон на лобовом стекле БМВ, прочитав там имя и место работы Синдии, и официальным тоном заключил:
– Ехайте домой, гражданочка. Всё в порядке. Заявление по факту попытки угона и словесного ос-корбления можете подать в удобное время! – Потом парень снова фыркнул:
– Сторожевая кошка! В отделении все обхохочутся!
– Не кошка, а кот, – автоматически поправила Синдия, засовывая в БМВ пакет из «Мира живот-ных» и усаживая Джеймса обратно в корзинку.
– Однофигственно, всё равно крутая зверушка. Да, а на машину поставьте блокировку получше, а то Бумер дверцу открыл как свою!
– Поставлю, – ответила Синдия, усаживаясь за руль.
После недавней вспышки гнева у неё ещё слегка подрагивали руки, в крови выкипал адреналин, а мысль: «Хорошо же я врезала этому гаду, жалко, что ещё раз не успела!» заглушалась другой: «Господи, нервы у меня никудышные!», а потом пришла третья мысль: «Да, надо сменить систему защиты, пока действительно без машины не осталась!»
Глава 14.
СОСЕД
Поставив БМВ в гараж, Синдия с тремя пакетами покупок и корзинкой с Джеймсом поднялась в свою квартиру. Там она первым делом поставила корзинку на пол в прихожей и прошла вглубь квартиры разложить остальные покупки, пока Джеймс осваивается в новой квартире.
Расставляя диски по полкам, Синдия размышляла, куда лучше поставить кошачий домик: в спальне, гостиной или на лоджии?
Внезапно дверь за её спиной вкрадчиво скрипнула и приоткрылась.
– Мяу? – именно так, с вопросительной интонацией. Джеймс сидел, наклонив голову набок и про-сящее смотрел на хозяйку.
– Что? – спросила Синдия, ставя к коллекции фильмов с Томми Ли Джонсом два новых фильма – «Люди в чёрном – 2» и «Загнанный».
Кот подошёл к лежащему на боку пакету из «Мира животных», толкнул лапой выкатившуюся на ковёр плошку и повторил:
– Мяу!
– Ты хочешь есть?
Кот дважды мяукнул, продолжая подталкивать лапой плошку.
– Ладно, – Синдия поднялась, отложив остальные диски, – раз мяу, то пошли на кухню, ты заслу-жил хороший обед!
В кухне она быстро развела пакетик мясного супа с гренками «Кнорр», налила суп в плошку и по-ставила в углу. Джеймс с серьёзным видом наблюдал за ней.
– Правда, тебе придётся немного подождать: суп горячий, – сказала ему Синдия, ставя рядом с плошкой поилку и наполняя её водой из фильтра. – Надеюсь, что ты не умираешь от голода?
Кошачий домик Синдия установила на лоджии рядом с батареей. Рядом она разместила когтедрал-ку, постелила в домике матрац, положила у входа в домик заводных мышат и вернулась на кухню.
Суп уже явно немного остыл: Джеймс расположился возле плошки, неторопливо лакая бульон.
Решив, что покажет коту его новое жилище потом, Синдия ушла разбирать остальные покупки.
Кошачий шампунь, витамины и ботиночки она сложила в отдельный ящик шкафа в прихожей. Па-кет с наполнителем для кошачьего туалета она положила в ящик под ванной, а сам лоточек поставила в туалете. К этому времени Джеймс уже доел суп, чисто вылизал плошку и теперь ходил за хозяйкой по всей квартире, с интересом осматриваясь.
Когда Синдия вешала в гардероб новый костюм, кот заглянул следом за ней, осмотрелся, не спеша прошёлся между вешалками, потянул носом и чихнул.
– Чихаешь? – подхватила его на руки Синдия. – не нравится запах? А ты знаешь, сколько стоят эти духи? Хотя, вам, котам, лучше всего пахнет валерьянка, правда? Ладно, пошли, я тебе покажу твоё спаль-ное место, будешь устраиваться!
Она взяла кота на руки и вынесла на лоджию. Посадив его перед домиком, Синдия отошла и стала наблюдать за ним. Джеймс осмотрелся, обошёл вокруг домика, толкнул лапой мяч, обнюхал резиновых мышек, лениво поскрёб лапами когтедралку, заглянул внутрь домика, поставив передние лапы на поро-жек, потом влез внутрь и заворочался там, устраиваясь на матрасе. Потом их входной дверцы показалась серая довольная мордочка, и раздалось мурлыканье.
Синдия опустилась рядом с домиком на корточки и почесала Джеймсу под шейкой. Кот заурчал ещё громче и потёрся головой о запястье женщины.
– Вот и прекрасно, – Синдия улыбнулась. – А вечером мы с тобой будем смотреть телевизор. Ты ведь это тоже любишь?
– Мяу, – довольно ответил кот.
– Можно подумать, ты понимаешь, о чём я говорю!
Джеймс приоткрыл свои зелёные с жёлтыми искорками глаза и посмотрел на Синдию так, словно хотел сказать: всё понимаю, только вот говорить сам не умею!
Потом Джеймс снова завозился в домике, свернулся внутри уютным клубочком на матрасике и за-снул, а Синдия вспомнила, что хотела заняться сменой защитной системы БМВ. Конечно, это не женское дело, она ничего не понимает в автомобильных делах, кроме элементарных водительских навыков и «первой автомобильной помощи». Надо кого-то просить помочь. Но кого? И вдруг она вспомнила своего соседа. Конечно, Павел Уланов хорошо заботится о своём четырёхколёсном любимце-джипе, и знает, ка-кая охранная система надёжнее. Надо спросить его, что лучше поставить на БМВ!
Конечно, Павел сможет подсказать ей, какая система ни одного угонщика к машине не подпустит!
С этими мыслями Синдия подтянула пояс джинсов, аккуратно заправила под него рубашку, перед зеркалом провела по волосам расчёской, а кисточкой для туши – по ресницам и капнула на лацканы джинсовой рубашки духами «Чёрная магия» и, уже отпирая дверь, подумала: а зачем она так прихораши-вается, она же не на свидание идёт!
Домофон у входной двери ожил сразу после звонка, и Синдия услышала голос Павла, хрипловатый спросонья или от простуды:
– Кто там?
– Соболевская, – ответила Синдия. – я вас не сильно побеспокоила?
– Ну, что вы! – дверь открылась, и Павел посторонился, пропуская Синдию в прихожую. – Прохо-дите в гостиную, садитесь. Извините, у меня тут небольшой беспорядок, всё ленюсь прибраться.
Синдия вошла в гостиную, выдержанную в чёрно-белом колере, села в чёрное кожаное кресло и ос-мотрелась. Стены были ослепительно белыми, жалюзи, компьютер и оконные рамы из металлопластика – тоже, деревянные части стульев, дивана и кресел поражали белизной. А кожаная обивка дивана, стуль-ев и кресел, сервант, бар, телевизор, рамы картин, ковровое покрытие, напротив, имели насыщенный глу-бокий чёрный цвет. Картины – какие-то абстрактные композиции и китайские или японские репродук-ции – тоже были выполнены чёрной тушью на ослепительно белом фоне. На полке серванта выбивалась из общего стиля фотография 20 на 30 сантиметров, в чёрно-золотой раме под стеклом: Павел, Арина и моложавая темноволосая женщина в бежевом брючном костюме, похожая одновременно на Павла и на Арину. Кажется, это была их мать. Все трое сидели за столиком в каком-то сверкающем мрамором и по-золотой зале и весело смеялись в объектив. На уголке фотографии было вытиснено: «Клуб «Золотой ана-нас». 31 декабря 2002 года».
– Это мы Новый год там праздновали, – сказал Павел, входя в гостиную и перехватив взгляд Син-дии. – самый элитный клуб в городе. Я решил устроить маме с сеструхой подарок и заказал там стол.
– Ваша мама хорошо выглядит, – Синдия ещё раз посмотрела на женщину в бежевом костюме. – Даже не скажешь, что у неё уже двое таких взрослых детей.
– Ей сейчас сорок четыре. Она вышла замуж в восемнадцать, – Павел сел в кресло напротив Син-дии. – и она следит за своей внешностью, считает, что руководящая должность её обязывает… Когда мы с ней где-то появляемся вместе, все думают, что она моя старшая сестра! – Павел весело рассмеялся, по-том добавил, пристально взглянув на Синдию:
– А вас рядом со мной, наверное, приняли бы за мою младшую сестру!
– Моя дочь, кстати, всего на три года моложе Арины. Так что вашей младшей сестрой я едва ли вы-гляжу, но всё равно спасибо, Павел.
– Вам больше двадцати пяти лет не дать, честное слово! – Павел достал из кармана рубашки пачку «Парламента». – Не возражаете, если я закурю?
– Нисколько. Я сама курю.
– Готов поспорить, – Павел закурил, – вы предпочитаете «Собрание», «Вог» или «Давидофф Лайт Слимс», что-нибудь дорогое и изысканное.
– Правильный вариант – первый! – ответила Синдия. – вы, наверное, хорошо знаете женщин.
– Узнал, пока жил с мамой и сестрой. Да ещё к нам часто приходили в гости мамины подруги, очень изысканные дамы, конечно, не кривляки вроде мамы Ивана Подушкина , но очень кокетливые. Я за ними долго наблюдал, ведь я писатель, а писатели должны быть наблюдательными!
– А давно вы начали писать? – спросила Синдия.
– В первом классе, – ответил Павел и раздавил окурок в пепельнице. И только тут Синдия рассмот-рела соседа как следует. Павел сегодня был бледен какой-то нездоровой бледностью, веки припухли, ак-куратный раньше пучок волос на макушке сейчас выглядит каким-то растрёпанным, чёрные мешковатые джинсы и такая же рубашка выглядят такими помятыми, будто Павел спал в них всю ночь.
– Начал сочинять истории про мальчика Петю и его собаку, – продолжал Павел, – записывал их, потом, наверное, в пятом или шестом классе, перешёл к фантастическим повестям, а потом постепенно перешёл на детективы. Помню, мама всё говорила мне, что я только зря гроблю бумагу и своё здоровье, но теперь, когда я оплачиваю большую часть её счетов, издаю уже тринадцатую книгу, подписал кон-тракт на пять книг в год с одним из центральных издательств СНГ и попал в пятёрку самых рейтинговых авторов, мама уже так не считает!
Внезапно Павел поморщился:
– Зря я так язвлю. Вообще-то у нас с мамой хорошие отношения. Я вас ещё не замучил своими вос-поминаниями? Вы же, наверное, зачем-то пришли, а я тут разговорился, как на пресс-конференции!
– Я уверена, что ваша мама хочет вам и Арине добра, – ответила Синдия.
– Так и есть, – Павел жонглировал зажигалкой, отбивая её ребром ладони.
– Я хотела вас спросить, какую противоугонную систему лучше поставить на машину, – сказала Синдия после минутной паузы, – чтобы она гарантировала безопасность.
– В салоне «Ваш друг автомобиль» на улице Причальной самый лучший выбор, – ответил Павел. – Я сам туда частенько катаюсь. А что? Проблемы с вашей машиной?
– Да, проблемы, – Синдия достала пачку «Собрания» с ментолом. – Её чуть не угнали сегодня.
– Как?! – выронил зажигалку Павел.
Синдия рассказала о случившейся истории. Услышав о бесславном провале неуловимого вора, Па-вел хохотал до изнеможения:
– Ой, смехота! Кот цапнул его за руку?! Ай да котик, настоящий тигр! А Бумер-то из себя строил та-кого крутого парня, хвастался как-то в «Ананасе», что может хоть у губернатора тачку угнать и ничего его не остановит! Всё, теперь лет десять будет кататься только на «бобике» в зону и на поселение! пока-жете мне своего крутого котика?
– Непременно. Кстати, его зовут Джеймс.
– Неплохо. Честно говоря, обычные клички, такие, как Васька, Мурзик или Барсик уже приелись.
– Джеймсом звали моего деда по отцовской линии.
– У него были иностранные корни?
– Он был американцем, работал в посольстве в Москве и познакомился с одной московской студент-кой… Жениться он не смог, шёл 1937 год… Потом родился мой отец. Когда ему было 19 лет, мать рас-сказала ему о его происхождении, и с тех пор он очень интересовался Америкой, и передал этот интерес генетически, наверное, и мне.
Павел перегнулся через столик, взял её ладонь двумя руками и торжественно произнёс:
– Позвольте пожать вам руку, как одному из немногих уцелевших нормальных людей, которые не заразились массовым помешательством под кодовым названием «Америка – дрянь». Честно говоря, эти полоумные шовинисты меня уже достали.
– Меня тоже. Я не могу понять, почему во все времена все кому не лень норовят облаять США и свалить на них все грехи!
– Завидуют их благосостоянию, кинокультуре, техническому развитию, здоровью нации, оптимизму, патриотизму! – ответил Павел. – Лучше бы завидовали их силе воли, трудолюбию, аккуратности! 95 % взрослых американцев работают так, как нашим квасным патриотам и не снилось, любят и хорошо знают свою работу и выполняют её на совесть, а не просто мух линейкой шлёпают на рабочем месте! Они серь-ёзно относятся к своему здоровью, не опиваются пивом, не трескают бочками водку, не нюхают клей, и потому они здоровее нас! Американец никогда не швырнёт бутылку на тротуар потому, что его за это оштрафуют на 50 долларов или даже могут арестовать! Американец в день получки не нагрузится с при-ятелями в баре и не просадит ползарплаты в первом же салоне игровых автоматов, и не будет потом гро-могласно жаловаться, как его подло обыграли, не станет материться на всю улицу и задевать прохожих. Американец, столкнувшись с проблемой или несчастьем, не скулит, не киснет, не напивается и не льёт сопли перед собутыльниками, а сжимает кулаки, стискивает зубы, и через пять минут уже улыбается и чётко знает, по меньшей мере, два варианта выхода из сложной ситуации. Американец всегда чётко знает, чего хочет от жизни и знает, как этого добиться, а не мечется в творческих исканиях, и добивается успе-ха, действуя целенаправленно. Вот, в чём секрет их процветания, вот, чему надо было бы завидовать! И не их надо ненавидеть за «наглость и натиск», а себя – за лень, раздолбайство и нежелание не плыть по течению!
– Ещё можно позавидовать их любви к родине, – ответила Синдия. – кое-кто смеётся над этой их чертой, но… Они так трепетно относятся к своей истории, праздникам и любят свою страну не за то, при-бавили им или нет жалованье, а потому, что это – их родина, и это вовсе не смешно, а достойно уваже-ния. Я слышала, что на Олимпиаде некоторые американские болельщики от избытка чувств плачут, когда поднимается флаг США. Да, они любят родину и охотно работают на неё, и в этом сила их страны. Ду-маю, если бы и мы так же полюбили свою родину и захотели реально приносить ей пользу, то, думаю, не были бы на одном из последних мест в мире по уровню благосостояния. Наша проблема в том, что неко-торые люди у нас вроде и знают, что надо делать, но предпочитают разглагольствовать впустую и ждать, что кто-то это сделает за них, что в их подъезд придёт с совком губернатор Региона и подметёт за ними их мусор!.. Странно, Павел, но вы рассуждали только что совсем как мой отец. Он всё же был наполовину американец, а вы…
– Я три раза был в Штатах, общался с американцами и поэтому могу обосновать своё мнение: вся эта лажа насчёт того, что американцы – тупые агрессоры, сказочки для дебилов, верящих, что СМИ, анали-тические передачи и Дарья Донцова – истина в последней инстанции! – припечатал Павел и гневно фыркнул, стукнув ребром ладони по столу:
– Вьетнам! Ирак! Югославия! Афганистан! Всякое лыко в строку ставят, всю грязь норовят на США перелить! И забывают о зверствах Вьетконга, об истреблении косовских албанцев под носом у мирно бездействующего президента, о том, что до 2001 года «Аль-Каида» из Афганистана полмира в крови уто-пила, а в Ираке народ жил в поганых глиняных хижинах, а президент отгрохал себе 45 дворцов с золоты-ми унитазами! На простой толчок ему, видите ли, ходить влом! А его сынки? Концлагерь под землёй уст-роили, держали там, в плену женщин, насиловали их, измывались и убивали, и это наплевать? Не надо было вмешиваться? Пусть бы они ещё тысячу женщин там замучили?! – Павел взвился с кресла и, рас-паляясь, забегал по гостиной. – Да уже давно надо было бы с этой семейкой разобраться! Отец тиран, сыновья – насильники, которых в любой нашей зоне сразу бы под шконки определили! И их жалеют! Не их жертв, не тех людей, которых они в могилу свели, а их! Похоже, эти ненавистники Америки и чёрта лысого пожалели бы, если бы американцы ему решили рога отбить!.. Извините, что-то я раскипятился на ровном месте, – Павел сел, всё ещё бледный, в испарине, потирая грудь ладонью, и пояснил:
– Упал с брусьев в спортзале, синяк теперь страшенный, и по временам так болит, гад! Вроде я хо-рошо натренирован, а тут вдруг… Грохнулся, как какой-то размазня! – невесело рассмеялся парень, бо-лезненно морщась и потирая левое подреберье.
– А вы уверены, что у вас всё цело? – обеспокоено спросила Синдия. – надо бы сделать рентген, проверить грудную клетку!
– Всё в порядке, я знаю, – вытянул перед собой руки Павел. – Эх, всё-таки эпизод с вашим котом и угонщиком такой крутой, что я бы его в новую книжку вставил. Улёт, как говорит Аришка. Вы не возра-жаете, если я использую эту историю для будущей книги?
– Будет очень забавно прочитать о своём приключении в вашем романе, – ответила Синдия. – только, пожалуйста, никакой прозрачности.
– Естественно, сам знаю, я ведь не в первый раз пишу по материалам реальных событий, – заверил Павел. – Имена и место происшествия изменю до неузнаваемости и подарю вам книгу с автографом: «В благодарность за соавторство!». Я уже даже представил себе, как раскручу этот эпизод…
– Соавторство? Но я же всего лишь рассказала вам о Джеймсе!
– Вы подбросили мне классную идею. И в благодарность за неё я сам поеду с вами на Причальную и помогу выбрать такую систему защиты автомобиля, которая вора и на километр не подпустит. Меня там уже знают, и старший продавец там – мой одноклассник. Он поможет нам подобрать что надо!
– Осторожнее, Павел, – со смехом воскликнула Синдия. – я всё же следователь из прокуратуры, а вы мне рассказываете о такой вещи, как блат в магазине!
– Но вы же не пойдёте заводить на нас дело? – весело сверкнул глазами Павел. – Верно?
– Посмотрим, – подхватила его шутливый тон Синдия. – Даже не верится, что сейчас, через 12 лет после смены государственного строя, у нас ещё существует блат…
Павел рассмеялся громко и искренне, демонстрируя два ряда безукоризненно белых и ровных зубов, и ответил:
– Синдия Аркадьевна! Блат – это не пережиток прошлого, это вещь вне времени, она вряд ли когда-нибудь изживёт себя. По крайней мере, у нас!
Он наклонился через столик почти вплотную к Синдии, обдав её запахом своей туалетной воды, и женщина почувствовала головокружение, а ладони взмокли. Павел Уланов действовал на неё как силь-нейший магнит, и Синдии казалось, что рядом с ним она даже начинает думать его мыслями, двигаться синхронно с ним, дышать одновременно с ним…
Уравновешенная, волевая и прагматичная чиновница прокуратуры в последний момент встрепену-лась и ринулась в бой.
Синдия встряхнулась, сгоняя наваждение, выпрямилась в кресле. Павел тоже непринуждённо отки-нулся на спинку своего кресла и спросил:
– Ну, так что? Когда поедем выбирать защитную систему?
– Когда вы будете себя хорошо чувствовать, – ответила Синдия.
– Да я себя нормально чувствую! – обиженно выпалил Павел. – Вы совсем как мама с Аришкой, думаете, что если парень упал, ему хана! Вы знаете, сколько раз я падал и ушибался, когда только учил-ся? Если бы я каждый раз валился в постель, то сейчас давно уже отлежал бы себе все бока! – Он резко приподнялся, ударившись левым боком о подлокотник кресла, зажмурился от боли и вцепился пальцами в угол стола, на глазах из бледного становясь серым и закусывая губы:
– О-о-ох, ты, чёртова хренотень!
Синдия обеспокоено вскочила и дотронулась до плеча соседа, ощутив под пальцами окаменевшие от боли мышцы:
– Павел, что с вами?
– Всё нормально, – Павел несколько раз глубоко вздохнул и кое-как выпрямился. – Извините, на-верное, напугал вас из-за ерунды.
По его виду этого сказать было нельзя. Лицо Павла оставалось бледно-серым и блестело от испари-ны, сохраняя гримасу боли, на глазах выступили слёзы, дыхание стало частым и прерывистым.
Павел неуверенными руками взял со стола «Парламент», зажигалку, закурил и две минуты молчал, не замечая, что роняет пепел себе на джинсы.
– Павел, – сказала Синдия, продолжая стоять. – Это уже не ерунда, вам нужно сделать рентген. Нельзя так беспечно относиться к своему здоровью.
– Хорошо! – вздохнул Павел, ткнув окурок в пепельницу. – Я сделаю снимок и принесу вам справку от травматолога, что у меня все рёбра целы. Честное слово, мне даже неловко, что вы беспокои-тесь за меня из-за такой фигни! – он улыбнулся:
– Так как? В среду после работы вас устроит? Я подъеду за вами на работу со справкой из поликли-ники, и провожу вас в автосалон. Да, Бумер арестован, но он в Регионе не единственный охотник за ма-шинами, а ваш автомобиль – лакомый кусочек для таких козлов. Не будете же вы постоянно возить с собой своего чудо-кота! – Павел рассмеялся так по-детски открыто и заразительно, что Синдия против собственной воли подхватила смех и ответила:
– Согласна, но только если вы привезёте мне заверенную печатью травматолога справку из поли-клиники, что у вас нет серьёзных травм.
– Хоть десять печатей, если хотите! – клятвенно заверил Павел. – Я так растроган вашей искрен-ней заботой о моём здоровье, которого у меня на целый взвод!
Тут уже Синдия совершенно искренне рассмеялась. Всё же, несмотря на своё громкое имя, трина-дцать книг и место в списке самых популярных писателей двухметровый атлет Павел Уланов ведёт себя как задиристый мальчишка. Вот он какой, Тао Брэкстон, её любимый автор детективов!
Синдия поставила диск «Люди в чёрном-2» и прилегла на диван. И тут же на колени ей вскочил кот Джеймс и с интересом сощурился на экран.
– Так ты действительно любишь смотреть телевизор? – Синдия погладила его по ушастой голове. – Что ж, значит, теперь я не буду смотреть любимые фильмы в одиночестве.
– Мяу, – ответил Джеймс.
– А знаешь, мой боец с угонщиками? Тебя собирается прославить в своей книге Тао Брэкстон, мой любимый писатель. Вообще-то его зовут Павел Уланов, и он мой сосед. Кажется, я ему нравлюсь.
– Мяу?
– Верно, кажется, и он мне начинает нравиться. А теперь не ворочайся, а то раздавишь меня. Я исху-дала как фотомодель, и ты, чего доброго, меня задушишь!
Глава 15.
15 ИЮНЯ, СРЕДА
Утром в среду Арина приветствовала Синдию широкой улыбкой:
– Павлик мне вчера рассказывал, как ваш кот угонщика поймал! Классно! Приведите своего кота к нашей кошке, а то мама машину покупает, хотим для неё завести сторожевого котёнка!
– А вдруг котята пойдут не в отца? – улыбнулась в ответ Синдия. – лучше всё же поставить заодно и систему защиты. Меня никто не разыскивал?
– Да, – Арина полистала «органайзер». – Адвокат Данилов и начальник Южного отделения ГАИ, номер телефона оставил! А Коля в десять часов зайдёт.
В кабинете Синдия тут же позвонила по оставленному телефону. Сонный голос абонента тут же оживился, услышав, что звонит последняя потерпевшая по делу Бумера. Должно быть, серьёзный вес-нушчатый сержант и его смешливый напарник уже рассказали всем коллегам о батальной сцене между знаменитым автомобильным вором и котом из БМВ начальницы следственного отдела прокуратуры.