И Милица пустилась в рассказ.
– Никогда не любила устриц, – внезапно заметила Лариса Константиновна. – Подобную гадость французам только подавай.
Для Милицы поцелуи с устрицами ради жемчуга, казались чем-то очевидным.
– А откуда вы? – девушка опустила в воду сачок.
– Отовсюду и ниоткуда, – пожала плечами Лариса Константиновна, прокалывая тонкой иглой мягкую жемчужинку.
– Вы ведь в свите царя? – ляпнула Милица.
– Да, – просто ответила Лариса Константиновна. – Думаю, ты бы пришлась ему по нраву. Он ценит увлеченных работой людей.
Больше Милица ничего не сказала, хотя столь лестные слова пришлись ей по душе. Рот наполнялся маленькими жемчужинами.
– Нет, эта работа не для меня, – с облегчением вздохнула Лариса Константиновна, выплевывая все трофеи утренней рыбалки.
Они зашли в мастерскую отца и Милица спешила убрать жемчуг, чтобы тот успел поспеть.
– Вам не понравилось? – огорчилась Милица.
– Никогда не любила молчать, – пожала та плечами. – Кстати, – ее мысли скакали как мелкие водяные паучки по водной глади. – Сегодня вечером заглянем к вам. Завтра утром отбываем в будущую столицу, а я так и не познакомилась с твоим отцом. Буду к ужину.
Неуловимым видением, Лариса Константиновна покинула их мастерскую, а Милица помчалась к родителям.
– Что за глупости! – недоверчиво заявила Агафья, выслушав рассказ падчерицы. – Кто в здравом уме поверит, что девка, у которой денег на украшения не было, с государем прибыла! Ты их вместе-то видала?