– Вы также прекрасны, как свежее яблоко, но всегда ли хватает одной красоты? Граф, – с выражением продекламировала горничная, немного гордящаяся тем, что, в отличие от хозяйки, грамоте обучена. – Граф вам и фрукты прислал, – припомнила она. Велите подать?
– Нет! – воскликнула Марта. – Выбрось! Выбрось все!
Горничная привыкла не обращать внимание на глупые указы господ, а потому платье забрала и припрятала в шкаф до лучших времен. Нечего такой лепотой разбрасываться. А фрукты, коли уж взбалмошной Скавронской они не по душе, разделила с домовой прислугой. На том историю и позабыли.
Петру нравилось присутствие в его жизни странной Лариски. Она виделась ему иностранкой. Сколь бы хорошо она не излагала мысли на русском, душа у нее была странницы. Дух у нее был мятежным, а душа рвалась к тем горизонтам, о коих помыслить многие не дерзнут. Да, складный разум у нее был. Лариска любила Отчизну, но много странствовала и была готова принять необходимость перемен. Да взять хоть ее отношение к платьям. Едва ли ее можно представить супругой, матерью, едва ли ее можно запереть в тереме.
А еще царь верил в провидение. В окружении его, несомненно, было множество достойных мужей, разделявших его желание реформировать и преобразовывать, были и те, кто с большой охотой учебе себя отдавали. Но вот в Ларисе Константиновне он нашел нечто иное. Как это объяснить? Он видел в ней себя.