Когда занимался рассвет, Лара окончательно оставила надежду уснуть. Она встала и накинула свой замечательный халат. В нем она ощущала себя пираткой. Она почесала Тревела за ухом и вышла из шатра. Кот тут же последовал за ней. У него, может, и не было человеческого интеллекта, но четкое инстинктивное понимание, что рядом со странной путешественницей он в безопасности – да.
Лара умела двигаться тихо и совершенно не боялась того, что вокруг полно мужчин. Как и прежде, она не жила с мыслью о том, что противоположный пол может, а главное хочет, ей навредить.
Десять минут ходьбы и вот она на берегу залива. Она не любила это место. Всей душой не любила. Все ее воспоминания об этом месте, кажется, связаны с одним лишь инженером. Даже во время поездки с Мидом, они все равно наткнулись на следы ее старой любви. Да, кажется, Николай Павлович сумел изничтожить каждое ее счастливое детское воспоминание о семейных поездках в Петергоф и на пляж в Солнечное, Зеленогорск… А может и хорошо. Тосковать по неудавшемуся возлюбленному куда проще, чем по семье: семью она уже никогда не увидит. А инженера, может не самого, но отголоски его присутствия – наверняка.
Семья… Давно она о них не вспоминала. Кажется, Кириллушка говорил, что жил примерно в ее время, но Лара ни за что на свете не вернется в семью. Это же так больно для всех. Прошло уже лет пять, а сколько еще пройдет? И что же? Она вернется взрослой женщиной? И как все это объяснить родителям?