Ана Ховская
Любовь с условием и без…
– Да, одного,– согласился Ярослав.
– Чего?
Он поднял вверх указательный палец, сосредоточенно поводил им в воздухе и кивнул сам себе.
– Я сейчас…
Через две минуты Ярослав вернулся в зал с букетом роскошных роз со своего участка. Их сладкий малиновый аромат тут же заполнил пространство. У меня даже дух перехватило от жалости и восторга.
– Ты что наделал?!
– Тебе не нравится?!– удивленно остановился он.
– Классно, но мне так жалко их.
– Вырастут. Подай-ка вазу.
А когда мы уже окончательно приземлились, оглянулись друг на друга и – неожиданно расхохотались. Мы были перемазаны всем, чем можно было перемазаться на кухне. Наша одежда, лицо, даже ноги были всех цветов радуги.
– Такими чумазыми за стол садиться не годится,– нахмурившись, пошутил Ярослав.– Щас, я что-нибудь придумаю.
Он быстро поднялся вверх по лестнице и вернулся с двумя белыми рубашками.
– Лови,– бросил мне одну из них Ярослав.– Можешь переодеться на кухне, если стесняешься.
Он сам быстро скинул с себя футболку и надел рубашку. А я не комлексовала и живо сняла с себя безрукавку, под ней был купальник, и так же быстро переоделась.
И даже не заметила, как тогда посмотрел на меня Ярослав. Наверное, я смотрелась так же аппетитно, как и то, что стояло на столе. Но это же было лестно!
– Ум-м, как вкусно пахнет!– заметила я про рубашку.
– Смотри, не съешь ее,– улыбнулся он.
– Нетушки,– засмеялась я,– я сейчас вот это все съем!
Я запрыгнула на диван, поджала под себя ноги и, обежав голодным взглядом стол, потерла ладошки.
Первый кусок, положенный на язык, вызвал невероятный восторг.
– У-ум, как вкусно! И как тебя не отхватили с руками и ногами фирменные рестораны Питера? Наверное, тебя умоляли стать их шеф-поваром?
– Нет, не умоляли,– спокойно признался Ярослав.
Меня бы такое разочаровало.
– Не верю…
– Вот именно потому, что не умоляли, я и стал тем, кем сейчас являюсь.
– Поверь мне, они очень много потеряли,– запихивая в еще полный рот следующий кусок мяса, заверила я.
Он усмехнулся и пригрозил пальцем:
– Ешь молча, а то подавишься.
– Угу…
Вдруг откуда ни возьмись на спинку дивана запрыгнул большой белый кот (или кошка), просто небывалых размеров.
– О-о!– оглянулась я и замерла.– А это что за чудо?!
– А-а, Призрак, привет,– ласково поприветствовал животное Ярослав и щелкнул пальцем тому по носу.– Это мой кот.
– Ой, какой хороший мальчик!– сюсюкающим тоном проговорила я и потянулась к коту, но тот почему-то отошел к другому краю спинки, не дав к себе прикоснуться.– Ты не говорил, что у тебя кот? Кстати, а почему Призрак?
– Если ты не знаешь, где точно в комнате он находится, никогда не увидишь.
Это было достойное объяснение. Белый кот, белая мебель, белый зал, белый пол…
– Ой, а как же он здесь один живет? Ты же целыми днями пропадаешь в своих ресторанах?
– А он здесь и не живет. Появляется, как призрак, когда появляюсь я. Даже сам не знаю, где он находит проход. Облюбовал какую-то форточку, наверное.
– А, так значит, у него тоже есть дела?– посмеялась я и проползла по дивану к коту.
– Да, он тоже бизнесмен,– посмеялся Ярослав и поймал для меня кота.
Я пригладила это пушистое чудо и заглянула ему в глаза.
– И какие же у тебя дела, котище?
– Обеспечивает местных кошек работой,– деловито ответил Ярослав.
– Ага, весь в хозяина?– иронично заключила я.
– Что?!– шутливо возмутился Ярослав.– Ну, спасибо…
– Да всегда, пожалуйста,– засмеялась и ободряюще хлопнула Македонского по плечу.– Не переживай, твой успех не сравнить с его.
– Слушай, а мы еще кое-что забыли? Хочешь вина?
– И правда! А у тебя, наверное, какая-то золотая коллекция?
– Откуда ты узнала?
– Ты же гурман?
– Пойдем, выберем что-нибудь,– поднялся Ярослав и подал руку.
Я закинула в рот пару кусочков с тарелки и с удовольствием прошлась с Македонским в его подвал.
Там у него был целый склад вина (утрирую, конечно). Но пара двухметровых стеллажей для хранения напитков у него точно стояла. Еще немного хранилось в специальных закрытых сундуках. У меня даже глаза разбежались, и во рту пересохло от желания попробовать все и сразу.
Выбрать ничего не смогла, знакомых марок не оказалось, но то, что выбрал Ярослав, было совершенством вкуса. Такое пробовала только в Болгарии на празднике вина. Ну, и иногда в доме госпожи Белохвостовой. Я чаще пила мартини.
Потом за вином, вкусными салатами и закуской, мы разговорились о жизни о моей, о его, просто о жизни без сентиментальных подробностей, но просто и мило. Я бы сказала, душевно, как со старым другом или одноклассником, с которым встретилась много лет спустя. Всплывали какие-то воспоминания из детства, юности. Мы смеялись друг над другом, над знакомыми в Алуште людьми, комментировали события по телевизору и ели, ели, пили, пили. Призрак мыл свои лапки и славную мордашку у меня в ногах. Было уютно и изумительно вкусно.
В этот день я узнала о Ярославе еще немного, пожалуй, больше, чем раньше. Он практически никогда не завтракал, не обедал и не ужинал дома. В его холодильнике всегда висела мышь. А если серьезно, то лежали только фрукты, пиво и минеральная вода. А питался он регулярно по своему собственному графику: то в прибрежном кафе, то в бистро на заправочных станциях, то в ресторанах и ночных клубах. Тем самым убивал двух зайцев: утолял голод и лично контролировал качество работы его заведений.
Македонский был хозяином сорока процентов ресторанов и кафе в городе, еще десять находилось под его присмотром по просьбе партнеров, фактически контролировались им. Удивительным было то, что все его заведения отличались от остальных исключительным качеством приготовления блюд и организованностью персонала. У него работали самые лучшие повара и бармены, ди-джеи и менеджеры крымского побережья. По всем признакам, моя женская логика могла признать его бизнес выгодным, чистым и безопасным. Но, понимая, сколько подводных камней таится в любом течении бизнеса: кто кому должен, кто кого подмазал и выгородил, где подстелить, чтобы мягче упасть, – я отмечала, что этот бизнес требовал от человека особой отдачи, крутой дипломатии и стальных нервов, жесткости в определенных ситуациях.
Еще больше поразило, что Ярослав не имел ни секретаря, ни главного экономиста или бухгалтера, ни заместителя, ни толкового помощника. И центрального офиса-то у него не было. Он устроил бизнес так: в каждом ресторане имелся штат, состоящий из бухгалтера, офис-менеджера и главного менеджера. Все они занимались отдельно взятым рестораном или кафе от и до. А Ярослав был генеральным директором, экономистом, бухгалтером, ревизором и секретарем в одном лице и только контролировал и регулировал деятельность своих главных менеджеров: собирал отчеты и, если требовалось, вносил изменения в систему. Что называется, подтягивал винтики механизма то там, то тут. Колоссальное должно было быть у него терпение и ловкие мозги!
Определенно, Ярослав был закаленным бизнесменом. У него работала потрясающая интуиция и, несомненно, имелась бульдожья хватка.
И, конечно, он был обаятельным!
В этот день и вечер я впервые забыла, что у меня есть Кирилл… был Кирилл. Может, потому что сегодня не так трагично подходила к нашему расставанию: не вспоминала грустные вещи, обидные и досадные, а только ощущала себя большой умницей, что в какой-то мере отомщу.
Но вот парадокс: вдохновения было хоть отбавляй, а про ценную посылку с фотосессией я напрочь забыла. Это имелось в виду, но как-то было не до фотоаппарата. Даже не вспомнила, где оставила его и что нужно отправить файлы на печать.
И тем не менее прекрасный был день! Ярослав – просто душка. Ни намека на постель. Он впервые был так расслаблен, открыт, дышал полной грудью и не оглядывался по сторонам. Даже выражение лица стало мягче, беззаботнее, что ли. Его мысли не были заняты пунктами в контрактах, ему не названивали поставщики и менеджеры ресторанов, кафе и клубов: он целиком находился в моем дне, в моем настроении. Кстати, отчасти потому, что я тайком выключила звук на его сотовом, и валялся тот где-то в кухне под остатками зелени.
Наш обалденный ужин закончился где-то в начале девятого. Сожалела об одном, что у меня такой маленький желудок, и я не могла съесть все, что было на столе. Теперь хотелось растянуться на этом удобном диване перед телевизором, задремать и замурчать, как Призрак. И уходить-то не хотелось, но пора было и честь знать, а то о моей чести вспомнил бы кое-кто другой.
– Ну, все было просто классно! Особенно твое вино.
Ярослав догадливо грустно улыбнулся.
– А я тебя не отпущу.
Я сразу посерьезнела, но не возмутилась, а только опустила глаза.
– Уже темно. Куда тебе спешить? Оставайся у меня? Здесь две свободных спальни, выбирай любую. Посмотрим новые фильмы. А то с моим бешеным графиком некогда и кино посмотреть.
Его взгляд и выражение лица казались для меня загадочными. То ли хитрил, то ли был настолько терпелив и благороден?
– И ты не будешь приставать?– усмехнулась я и тут же пожалела, что ляпнула об этом.
– Тебя только это напрягает?– посерьезнел он.
– Хм, это меня не напрягает. Просто ты дал мне время привыкнуть к тебе…
Хотелось показать ему, что не боюсь и не робею перед ним, но, конечно же, противилась нашему сближению (физическому, разумеется).
– Еще не привыкла?
Я промолчала. Не хотелось продолжать эту тему, чтобы не зайти в тупик. А он мог бы меня туда завести.
– Ладушки, все. Закрыли тему,– спокойно проговорил он, будто совсем и не обиделся.– Так ты останешься?
– Ну…– протянула я и закатила глаза к потолку,– ради новых фильмов останусь.
– Вот и славно,– искренно обрадовался Ярослав.– К тому же утром я хотел, чтобы мы съездили в магазин. Без тебя мне будет трудно выбрать.
– Что выбрать?– недоуменно свела брови.
– Об этом потом, а сейчас скажу тебе вот что: у меня завтра официальная презентация в «Шхуне». Я прошу тебя быть со мной. Там будут все мои партнеры из Ялты и Киева, гости города, несколько людей из администрации, местные предприниматели.
– О, важное мероприятие, конечно,– заметила я.– Тебе явно нужна будет моя помощь, чтобы отделываться от зануд. Ты мне только подмигни, и я быстро с ними разделаюсь.
Он рассмеялся. Это было так обаятельно!
– Не сомневаюсь, что ты крутой дипломат. Но вот сегодня ты говорила со мной так, как никогда не говорила.
– Как?!– удивилась я и снова села на диван, расслабившись.
– Как-то по-особенному, душевно…
– А ты что думал, я только на плохом русском умею разговаривать, что у меня нет души и что воспитана волчицей?– усмехнулась я.
– Я давно заметил, что с воспитанием у тебя все в порядке, да и смышленая ты. А вот с характером туго.
Я громко рассмеялась. Стало как-то тепло на душе. И я не противилась этому чувству. А какая разница? Мне же было хорошо!
– Ты меня раскусил.
Повернулась к телевизору и скрестила ноги перед собой, а он еще некоторое время внимательно рассматривал мое лицо. Наверное, любовался, хотел прикоснуться, но даже при наличии определенной порции алкоголя в крови умело держал себя в руках. Завидное самообладание!
– Смотрим кино?– спросил он.
– Смотрим. Ужасы есть?
– Большая коллекция.
– Тебе тоже нравятся ужасы?!
– Да, они меня расслабляют. О-о, а где мой мобильник?
Ярослав поднялся и стал высматривать сотовый на диване и поблизости.
– Он на кухне,– улыбнулась, вспоминая, куда зашвырнула его.
– Я сделаю несколько звонков и вернусь.
Ярослав встал и, сбросив тапочки, босиком пошел на кухню.
А у него были ровные аккуратные ступни! Кто на что смотрит, а я на ступни, руки, шею и губы. Кстати, руки и пальцы на руках у него были тоже красивыми.
Но это так, всего лишь мысленное примечание. Как у них: «Вон пошла симпатичная попка», или: «А ножки у нее ничего!» Что-то типа и у нас.
Когда он вернулся, я уже освободила часть столика со стороны дивана и, сложив ноги на его край, удобно расположилась для длительного просмотра кино. Ярослав с энтузиазмом продемонстрировал, какие фильмы у него есть, поставил выбранный диск и присел рядом.
Это оказалась черная комедия. Мы так смеялись. А потом еще один фильм, уже пострашнее.
А потом… Потом снова ничего не случилось. И я была благодарна богам. Ярослав любезно проводил на второй этаж, где я выбрала спальню, показал ванную комнату, дал полотенце, халат и удалился без всяких напрягов. Я практически осталась одна, если не считать Призрака, который появился в моей комнате сразу, как только легла в постель. Он улегся в ногах и долго пристально разглядывал меня. Возникло ощущение, что это были глаза Ярослава.
Вот странный котяра!
Потом, уже засыпая, подумала, что можно было бы запереть дверь в спальню, чтобы Ярослав неожиданно не нагрянул. Но сил в теле уже не осталось, чтобы встать и пройти несколько шагов к двери… Я на все забила…
Прошло всего пять или шесть часов, и я проснулась от жуткого ощущения, что на меня смотрит кто-то из вчерашних ужасов. Я, как кошка, подскочила, забилась в другой угол кровати и вытаращилась на человека, который сидел в кресле напротив. От сна в глазах не хватало резкости, и я прищурилась, чтобы сфокусировать взгляд.
Конечно, это был хозяин дома, а не какой-то мертвец с синюшным лицом.
– Ой, ты чево?– прохрипела и потерла лицо ладонями.– Напугал, черт!
– Прости,– засмеялся Ярослав и пересел на край постели.– Как спалось?
– Неплохо, если не считать, что всю ночь за мной гонялся тот мертвец,– успокоилась я, снова прилегла и закрыла лицо ладонями.– А ты что хотел? Неужели, мы так рано куда-то поедем?
– Спи. Я скоро вернусь. Дам задание своим и вернусь. Освобожу день,– мягко улыбаясь, сказал Ярослав и погладил меня по бедру через одеяло.– Но вечером мы идем в «Шхуну», помнишь?
Я сладко зевнула и закопалась в одеяло и подушки.
– Угу, давай…
– Не скучай.
Ярослав исчез. Исчез и его кот, который всю ночь барахтался у меня в ногах.
Окончательно проснулась в десять утра. Ох, как было здорово проснуться потому, что ты выспался, а не оттого, что какому-то петуху вздумалось подрать глотку. Здесь были полная тишина и покой.
С легкой досадой вспомнила о том, что забыла предупредить маму о ночевке у подруги. Хотя она сама понимала, какая это была подруга. Но даже этими размышлениями утро было не испортить.
Потом вспомнила, что рано утром в комнате побывал Ярослав и что-то сказал, а что – я напрочь забыла. Но он оставил меня одну в его доме. Он доверял мне? Это было лестно.
Я вышла из комнаты и взглянула вниз в холл. По всему холлу фрамуги были открыты и воздушные занавески надувались от теплого ветра, как паруса. Глянцевая итальянская плитка отсвечивала солнцем, и пахло вчерашними розами. Я выскочила босиком на лестницу и на цыпочках пробежалась до душевой. Там накинула белую рубашку Ярослава и засеменила на кухню.
После вчерашнего ужина на разделочном столе остались немытые тарелки и бокалы с вином. Я оглянулась вокруг: ну, и классно же было у него! Не хватало фона…
Пульт от музыкального центра оказался закопан в корзину с зеленью.
Не помню, что мы вчера здесь творили, но было душевно, весело, как-то по-свойски, будто мы закадычные друзья. И мне нравилось это ощущение. Оставалось примириться с мыслью, что платонические отношения скоро перейдут в интимные. Но до этого я наслаждалась ощущением беззаботности и красоты жизни.
Под ритмы «Русского радио» я вычистила кухню от нашего вчерашнего безобразия и приготовила себе завтрак из бутерброда и сока. Потом с бутербродом в руке обошла все комнаты в доме и все подробно рассмотрела.
Да, у Македонского был великолепный вкус и денег до фига!
Теплый воздух из открытых окон освежал, и хотелось объять необъятное.
Ярослав вернулся к двенадцати и застал меня, танцующей на балконе, в своей рубашке на голое тело. Но не смутил меня внимательным изучающим взглядом. Однако я быстро скрылась, чтобы переодеться: сама его провоцировала.
А затем мы пообедали. Македонский приготовил удивительно воздушный омлет с легким салатом из морепродуктов.
Да, здорово было иметь под рукой личного шеф-повара! Ведь из меня была ужасная домохозяйка.
Кстати, с Кириллом у меня не возникало таких мыслей? Наверное, для нас это было неактуально?
После всего Ярослав, наконец, признался, для чего он везет меня в магазин и что хочет выбрать с моей помощью. Мы выбирали вечерний наряд. Об этом он сказал уже в бутике, и только поэтому не стала отказываться и сопротивляться его щедрому предложению. Я не была женщиной, которая чувствовала себя неловко или должницей в ситуации небывалой щедрости противоположного пола. Если так они выслуживали мое расположение, то зря тратили время: меня этим было не купить. Но если они были щедры в силу своего характера, то ради бога: чем бы дитя ни тешилось. Чувство долга вообще не мой профиль.
С легкостью подобрала платье, которое угождало моему вкусу и кошельку Ярослава. Он и не видел меня в нем, потому что я быстро накинула его и потом сняла в примерочной, а выходить на подиум не захотела.
По дороге в салон красоты со странным названием «Нимфетка» Ярослав вкратце объяснил, что будет происходить в «Шхуне».
Через час я вышла из салона при полном параде. Выглядела, как Барби, но не китайского производства, а США. Это был не мой стиль. Чувствовала себя дискомфортно в обтянутом «саване», будто припудренной с ног до головы. А мои бедные волосы были так туго переплетены в декоративные косы на макушке, что ощущение выпученных глаз не оставляло. Я никогда так не издевалась над волосами. Такое ощущение, что мастеров «Нимфетки» обучали в киевском метро, где можно было достать любое свидетельство.
А Ярослав улыбнулся так, как будто ему было привычно видеть рядом с собой Барби. Сам-то он выглядел не хуже Кента: в пресловутом смокинге, в лаковых туфлях, идеально причесан, только живой и с естественным загаром.
Ох-х, и симпатягой же он был!
– Ну, что, поехали?– пригласил в машину он.
– Классный прикид,– усмехнулась я, окидывая его с ног до головы оценивающим взглядом.– Какие будут рекомендации, шеф?
– Какие рекомендации?
– Ну, зачем-то же ты меня туда тащишь?
Ярослав выехал на дорогу и покачал головой.
– Во-первых, я тебя не тащу. Во-вторых, такое ощущение, что ты не умеешь развлекаться. Ну, а в-третьих – ты боишься?
– Я?!
– Ты.
– А по-моему, ты слишком много болтаешь!– несерьезно возмутилась я.
Он рассмеялся.
А что здесь было смешного?
– Полин, потом поедем ко мне?– переключился Ярослав, пока я переваривала его смех и придумывала достойный отпор.
– Что?!
– Ты прекрасно слышала меня.
Я отчего-то рассвирепела и уже не выбирала слов и не думала о последствиях.
– Если ты надеешься затащить меня в постель, то вынуждена тебя разочаровать.
– Полин, да что с тобой? Ты, как колючка: ни с того ни с сего взъерепенилась,– недоуменным тоном спросил Ярослав.
– Знаешь, я не в восторге от этой вечеринки. Лучше бы я с девчонками где-нибудь в клубе оторвалась,– проворчала, отворачиваясь к окну.
– Может, тебя прямо здесь высадить?– вспылил Ярослав и ударил ладонью по рулю.
– Погоди, остановись тут… Я увидела одно объявление,– вскрикнула я, неожиданно заметив цветной клочок бумаги на витрине магазина.
– Какое объявление?– резко затормозил Ярослав.– Полина, мы спешим. Мы и так уже опоздали!
– Боишься, что все закуски съедят, что ли?– возмутилась, выходя из машины.
– Полина?– раздраженно окликнул Ярослав, заметив, как я под звук не менее раздраженных фанфар неосторожно перебежала дорогу на другую сторону улицы.
Но я не отреагировала.
Объявление оказалось пустышкой. А я надеялась, что это – то самое: о наборе администраторов в салон красоты, которое видела несколько дней назад, да вовремя не обратила внимания. Но настроение резко пошатнулось оттого, что увидела в витрине магазина фотоаппарат и вспомнила о фотографиях для Кирилла, которые еще не сделала. Еще и Ярослав под руку разжужжался, когда я вернулась в машину.
– Слушай, если тебе жалко для меня пяти минут, то езжай на свой сабантуй сам!– вспылила и надулась.
– Ну, и что вдруг с тобой случилось?– остыв, спросил Ярослав.
– Отвали.
– Ладушки, я отвалю. Но ты и на презентации будешь дуться?
– Сказала, отвали,– снова буркнула я.
– Полина,– вздохнул он,– если ты что-то ищешь, я могу тебе помочь?
Чем он мог мне помочь? Не нуждалась я в его помощи!
– Ты фотки когда сделаешь?
– Какие?– задумался Ярослав, будто напрочь забыл, о чем просила вчера.
– Хватит гнать-то,– возмущенно оглянулась я.
– А-а, эти,– с трудом вспомнил он.– Я их утром отвез в мастерскую, забыл забрать на обратном пути.
– Ага, а я и забыл, что у меня склероз!– язвительно заметила я.
Ярослав посмотрел на меня внимательным изучающим взглядом и кашлянул.
– Да, ты не в духе. Только я-то тут при чем?
– А ты всегда ни при чем,– огрызнулась, сама не понимая, зачем вынула топор войны.
Он обиделся или расстроился, или был раздражен… в общем – мне было наплевать. Мы молча доехали до «Шхуны» и так же молча вошли внутрь.
Перед тем, как войти в зал, Ярослав остановился у зеркала за спиной и, как нашкодивший кот, осторожно положил подбородок мне на плечо. Я недовольно покосилась на его отражение в зеркале, но не оттолкнула.
– Что?
– Ты очень красивая,– прошептал он.– И тебе не идет дуться.
И, конечно, я не смогла дуться дальше и еле заметно улыбнулась.
– Ладно, пойдем к твоим занудам,– повернулась к нему и взяла под руку.
На лице Ярослава расплылась довольная улыбка, и он расцеловал мою ладонь.
Фу, какие телячьи нежности!
Ну вот: попала я на пародию бала Наташи Ростовой. Народу была тьма! Места всем хватало, но многие толпились у шведского стола, будто только из-за него и явились сюда. Вскоре часть толпы двинулась к нам, вероятно, чтобы поприветствовать Ярослава.
Ой, все заулыбались. Такие приторно-довольные рожицы. «Здрасьте», «Вау», «Приветики», «Хай», «Знакомьтесь, Полина», «Полина, знакомься…», «А это Полина…» и охи-ахи… Фу!
Но было кое-что и новенькое. Впервые увидела Стаса и Серегу в стильных дорогих костюмах, в белых рубашках, в бабочках, в лакированных туфлях. Сергею шел костюм, во внешнем виде он даже мог соперничать с Ярославом. Я его немного зауважала. Но на Стасе всё смотрелось, как на огромном бревне, а его манера двигаться и вести себя противоречила не только костюму, но и характеру этого собрания.
А я? О-о, я, конечно, была на высоте. Мое платье сразу вызвало неоднозначные (уже знакомые по своей сути) взгляды не только со стороны Ярослава, но и всех его друзей и партнеров мужского пола. А мнения и впечатления женской половины этого сборища меня не заботили.
Роль картинки мне изрядно поднадоела уже через полчаса присутствия здесь. Лыбиться, как идиотка, не умела. Нет, умела, конечно, но не видела смысла себя насиловать. Выдержав ровно столько, чтобы не обидеть Ярослава, я равнодушно отцепилась от его руки, чтобы не оторвали с мясом, и отодвинулась в сторону. Ярослав не хотел отпускать, но пингвины в смокингах слишком откровенно оценивали мои вырезы на платье и изгибы тела, что он любезно направил в сторону шведского стола.
– Попробуй все, что там есть. Это очень вкусно,– улыбнулся и кивнул своим псам, чтобы приглядывали за мной.– А я скоро тебя найду.
Какой в этом был смысл, не понимаю?
Взгляд сразу притянули закуски на шведском столе и знакомые лица официантов и барменов. Я с ними очень даже дружила. А чего нос-то задирать? Надо же было себя чем-то занять!
Музыка звучала инструментальная, спокойная, чтобы никого не раздражала. Скукотища, я бы сказала. А закуски действительно стоили того, чтобы их попробовать. Хоть каким-то развлечением среди незнакомых людей была болтовня с персоналом. Их сплетни и замечания по поводу того или иного персонажа в толпе были гораздо веселее, чем чопорные, сухие, чисто деловые разговоры. К нам подключился и Сергей. И я даже оценила его юмор и характер. Все-таки первое впечатление о нем было обманчиво.
Не знаю отчего, но Ярослав нашел меня быстрее, чем ожидала. Он крутнулся по залу, поприветствовал всех и оказался рядом с двумя бокалами красного вина. Сел на высокий табурет у барной стойки и повернулся ко мне.
Я смотрела на его отражение в зеркальный шкаф с выпивкой за стойкой. Ярослав полюбовался мной, затем кивнул бармену и тихо сказал ему:
– Петь, покрутись на кухне!
Бармен догадливо любезно улыбнулся и отошел в другой конец бара.
– Привет,– будто соскучившись, произнес Ярослав и протянул бокал.
– Привет,– будто совсем и не скучала, ответила и приняла его угощение.
– Ты здесь самая обворожительная дама.
Он протянул свой бокал вина, и мы дружелюбно чокнулись.
– А ты очень галантный кавалер,– искренно призналась и крутнулась на табурете лицом к нему.
Ярослав задержал внимательный взгляд на моих губах, и я впервые опустила взгляд на его. От глотка вина погорячело в желудке, и это было знаком: не провоцировать на откровенность. Я как-то глупо улыбнулась и отвернула голову к залу. И самое отвратительное, что Ярослав заметил мое смущение и усмехнулся. Он легонько коснулся пальцем мочки моего уха и медленно провел линию по шее к плечу.
– Я хочу тебя,– тихо проговорил он, медленно вздыхая, наверное, от волнения.
Я улыбнулась и бросила взгляд на танцующие пары. Когда-то так я вздыхала по Кириллу, и не было ни капли сомнения, что хотела того же, что и он.
– Имеешь право,– грустно ответила я.
Ярослав усмехнулся, выдохнул и отвел руку.
– Ты больше не будешь сопротивляться?
– По-моему, я никогда этого и не делала. Ты сам останавливался,– перевернула я вину на него.
– Не все объясняется словами,– заметил он и склонился к уху, чтобы поцеловать его.
– У тебя есть права, а у меня обязанности по контракту,– будто случайно качнувшись на стуле и отстранившись от него, иронично ответила я и буквально залпом выпила вино.
– Не притворяйся, что ты не хочешь этого?
А он был весьма самоуверен!
Ярослав встал, сделал шаг и оказался лицом к лицу со мной. Я подняла глаза и замерла.
Он выглядел классно! И его губы, и дыхание не вызывали отвращение. Но… Если бы только мы познакомились не так, не с условиями, через время, чтобы я успела забыть Кирилла…
Хотя, что там Кирилл? Я уже его забыла. Да и в нашем странном знакомстве с Ярославом, скорее всего, была виновата я. Я пошла на принцип, он не уступил, и все завертелось в ином ритме, которому трудно было следовать.
А Македонский был независим, непосредственен, иногда слишком суров по отношению к своим подчиненным и партнерам по бизнесу, иногда чересчур мягок и лоялен. Когда он отвлекался от меня, я долго смотрела на него, наблюдая за манерами, и сомневалась в тех довольно противоречивых чувствах, которые испытывала в тот момент. Мне были симпатичны та простота, с которой он относился ко всему, его пренебрежение к ценностям в жизни. Не знаю, что он чувствовал по отношению ко мне, он вообще не говорил об этом. Были какие-то намеки, что-то просматривалось в его поведении. Но за что ему действительно была благодарна, так это за то, что он не оскорблял моего достоинства ни наедине, ни прилюдно, не был хамом и развратником, был снисходителен к моим частым вспышкам, словом, Ярослав четко соблюдал первое условие нашего договора. И его терпению можно было позавидовать.
А я все еще думала о Кирилле…
Когда мыслями вернулась в зал, Ярослав вожделенно ласково изучал мое лицо, все чаще задерживаясь взглядом на губах. Я же плыла от неразберихи в душе и действующего вина.
– Полин,– склонился ближе Ярослав и, чуть было, не коснулся моих губ.
Но тут сзади его окликнул Сергей, и тот с неохотой и вздохом разочарования отстранился.
– Ну что еще?
– Ты просил их забрать,– протянул шефу Сергей бумажную упаковку с оранжевой надписью Kodak.
– Спасибо,– слабо улыбнулся Ярослав и протянул мне конверт.– Твой срочный заказ.
Я видела, что он был расстроен или обижен, но пытался это скрыть.
– Я бы могла и завтра сама забрать,– без особой радости пожала плечами, но приняла конверт с фотографиями.– Не надо было Серегу гонять.
– Не хочу, чтобы ты злилась,– ответил Ярослав и неожиданно чмокнул меня в кончик носа.– Тебе весело?
– Угу,– опуская голову, буркнула я, вдруг ощутив себя маленькой девочкой.
Ярослав вздохнул, помялся на месте несколько секунд и тепло сказал:
– А я рад, что ты со мной. Мне нескучно.
Он немного постоял рядом, выпил вина, закусил, дал несколько поручений Сергею и снова ушел в круг своих приглашенных.
– Мне тоже,– глухо заметила я, имея в виду совершенно противоположное его «нескучно».
Когда поблизости никого не оказалось, я распечатала конверт и с любопытством заглянула внутрь.
Да, фото получились что надо! Но куда-то подевался восторг от идеи послать их Верке. Противоречивые желания – досадить и остаться равнодушной – сбивали с толку.
Что будет больнее? И произведет ли это нужный эффект?
Голова не соображала. Я устало и раздраженно убрала фотографии в сумочку.
Решу потом!
А что у меня было с Ярославом? Он посматривал на меня из толпы то из одного места, то из другого. Мигал, приглашал в компанию, но я отрицательно качала головой в ответ. А он задумчиво прищуривался и, казалось, совсем не слушал своих собеседников.
Ведь все же было нормально. Мы находили общий язык, могли весело проводить время, но я вдруг поняла, что не хочу близких отношений с ним. Не не хочу, а не могу, наверное. Я поняла, что раздражение и неприятие отошло на задний план, пока горела идеей досадить Кириллу. Меня не волновали чьи-то придирки, пусть даже не озвученные. Занудные, неприлично любопытные вопросы пропускала мимо ушей, просто игнорировала, не беспокоили и косые взгляды соседей, и поведение Ярослава. Но когда забавлять себя стало нечем, возникло ощущение, что играю в какую-то дурацкую игру, от которой уже не получаю удовольствия. Наверное, от этого изменилось и настроение, и поведение. Конечно, в этом Ярослав был не виноват, но те обстоятельства, которые нас связывали и окружали, сами собой накручивали меня.
Весь оставшийся вечер какая-то неопределенная тревога, не оформленная, но почти физическая, не давала покоя, путая мысли и вызывая ощущения, которые доставляли жуткий дискомфорт. Я чувствовала, а иногда и видела, что глаза Ярослава не отпускают меня, и в его взгляде, мелкой мимике, движениях тела присутствует какое-то предупреждение, напряжение: не то ревность, не то опаска, не то желание поговорить о чем-то щекотливом и неловком или даже что-то сделать.
И, пожалуй, где-то на заднем плане понимала, чем грозит закончится вечер, но упрямо не произносила это даже мысленно. А взгляд все чаще задерживался на подносах с шампанским, мартини и прочими напитками, которые разносили официанты, и рука сама тянулась за очередным бокалом.
К концу этого феерического мероприятия я еле держалась на ногах, перед глазами плыло, «леди» и «джентльмены» растворялись в стенах и друг в друге. Я старалась не отходить от барной стойки, где была удобная широкая столешница и табурет, куда могла примостить свое обмякшее тело в случае чего и создать видимость утомленной дамы. Но голову неумолимо клонило к полу, как молот к наковальне. Наверное, со стороны я смотрелась смешно, держась за край табурета, чтобы не слететь с него и не оказаться в луже.
