bannerbannerbanner
полная версияЛюбовь с условием и без…

Ана Ховская
Любовь с условием и без…

Полная версия

– Добрый вечер, мадам Кракенус. Поздравляю вас, долгих лет вам!

– Крэнус,– напряженным голосом поправила она меня и подала руку Ярославу для поцелуя.

Ярослав улыбнулся и взял фифу за руку.

– Ой, простите, Крэнус. Вашу фамилию так трудно произносить,– притворно искренно извинилась я, наблюдая, как Македонский изображает джентльмена.

Клянусь, что она внутренне передернулась от возмущения моей ошибкой, но также мило улыбнулась и махнула рукой:

– Ничего сложного, просто нужно запомнить… Славочка, я так рада, что ты пришел… вы пришли.

– Вот теперь я точно запомню,– расплылась я в улыбке, понимая, что меня уже начали игнорировать.

Какого лешего я сюда пришла?!

Ярослав незаметно пихнул меня локтем под ребро. Я поняла намек, но сделала вид, что не заметила его недовольства.

– Ну, ладно, пойду скорее выпью за ваше здоровье,– растянула неискреннюю улыбку и оторвалась от локтя моего «спутника».

Ярослав, было, последовал за мной, чтобы не упустить из виду мою аппетитную для чужих глаз фигуру, но Кактусиха тут же притормозила его.

– Дорогой, может, окажешь любезность: побудешь рядом со мной, пока я встречаю гостей?

О-о, от такой просьбы мужчины плывут! Конечно, он ей не отказал, но неодобрительно взглянул в сторону бара, куда я держала курс.

Пока именинница встречала гостей, она ни на минуту не отцепилась от руки Ярослава. А он, похоже, и не мучился: стоял рядом, шутил, приветствовал гостей, в общем, вел себя как ее мужчина.

А мне неожиданно позвонила Верочка, и я, пританцовывая, удалилась в тихое местечко, чтобы вдоволь потрещать с подругой. Она сообщила, как прошел спектакль с Кириллом, где главную роль сыграла моя фотосессия. Но жаль было не услышать о его реакции. Верка только разыграла ситуацию, когда он случайно увидел мои фото с другим мужчиной. А что было дальше, история умалчивает. Вряд ли Верка могла бы скрыть от меня правду и не сказать о том, как Белохвостов повел себя. Но даже если и так, то сомневаюсь, что он остался равнодушен. Это был бы не Кирилл, если бы такое не задело его за живое. Он любил меня, знаю точно! И вряд ли мог забыть так быстро… Хотя прошел уже почти год!

Но о правде позже. А дальше на вечере у Виктории все было, как всегда, и я смиренно ждала его окончания.

Однако надо же было как-то встряхнуться?!

Повод представился отличный!

– Полиночка,– обратилась ко мне фифа, когда мы вкушали ароматные закуски за общим столом,– я хотела заметить, что такой фасон платья уже не в моде и, тем более, надевать его с подобными колготками – считается дурным тоном.

– Что?!– показалось, что я не расслышала.

– Я вам по-дружески, больше никому не скажу,– склонилась ближе Виктория.– Но если вы не знаете, как подобрать наряд, позвоните мне, я вам подскажу. Славочка знает мой телефон.

Я замерла с вилкой над тарелкой, прищурилась и оглянулась на Македонского, который что-то серьезно обсуждал с кем-то по телефону у бара. Эмоции так зашкалили, что не хватило времени собрать все слова в предложение, которыми бы хотела ответить на хамство. Виктория живо поднялась и вышла в холл.

Я оглянулась на рядом сидящих гостей, те любезно улыбались, но по глазам чувствовала, что мысленно смеются надо мной. А я даже не могла как следует ответить.

– Что вытаращились?– возмутилась на взгляд одной из подруг фифы.

Та нахмурилась и недовольно отвернулась к своим собеседникам.

Я сбросила салфетку с колен, пренебрежительно взглянула поверх голов сидящих и пошла в дамскую комнату.

– Мама, я скоро приеду. Тебе что-нибудь привезти?– набрала маму.

– Ты же предупреждала, что не вернешься сегодня?

– Так ты меня не ждешь?– рассердилась я.

– Почему ты так говоришь?

– Извини. Все достало.

– Что тебя достало?– взволнованно спросила мама.

– Да я тут в клубе, на дне рождения. Никого не знаю, скукотища. В общем, скоро буду дома…

– Скажи, зачем ты свою скандалистку привел?– неожиданно расслышала голос Кактусихи, которая, вероятно, не заметила меня за приоткрытой дверью туалетной комнаты.

– Мам, я перезвоню,– прошептала я и на цыпочках подошла максимально близко к двери.

Виктория и Ярослав стояли в холле у зеркала, и она буквально вешалась на него.

– Если ты помнишь, она моя девушка?– спокойно ответил Ярослав, а меня взбесило, что ее слова не оскорбили его.

– А я думала, ты выбирал агатовое колье для меня? На ее шее оно не смотрится.

– Но ты же не будешь обижаться из-за такой мелочи?– улыбнулся Ярослав, даже не убирая ее руки со своих плеч.

– Нет, конечно. Я же умная девочка. Но меня расстраивает, что она везде таскается за тобой. Ты практически всегда занят,– обиженным голосом заметила та.

– Вообще-то, это он за мной таскается,– обнаружила себя, усмехнулась и, выйдя из укрытия, обняла Ярослава за талию.– Верно, дорогой?

Ярослав оглянулся одновременно с Викторией, отступил от нее, кашлянул и отстранил мои руки от себя.

– Ой, если я вам помешала, извиняйте, пожалуйста,– вежливо раскланялась я и добавила Ярославу на ухо, но так, чтобы услышала и Виктория:– А если соскучишься, я буду у бара: напьюсь, поскандалю с кем-нибудь от души и станцую стриптиз…

– Полина!– строго упрекнул он, но я уже спешила в зал.

– Полина, я не это имела в виду,– притворно искренне попыталась оправдаться Виктория мне вслед.

Ага, как же?!

Когда Виктория появилась в зале, снова начались тосты, поздравления, короче, все по традиционной программе, а я села у бара и ритмично подергивалась под зажигательную музыку. И плевать было на всех! Я представила, что нахожусь здесь сама по себе и просто отрываюсь от души. Когда-то так я сидела в Сочи вместе с Кириллом и балдела от того, как совпадали наши вкусы и интересы.

Ну, надо же, когда-то это было! Прямо, как не со мной!

Македонский долго без меня не выдержал и вскоре оказался у бара, вероятно, чтобы оправдаться. Сел на место рядом и, расстегивая пиджак, облокотился на столешницу. Потом покосился на мой бокал с мартини и с усмешкой заметил:

– Надеюсь, на стриптиз я еще не опоздал?

Нет, оправдываться он не спешил!

– Не смешно!– отрезала я.

– А я и не смеюсь.

– Устроить?– смело отреагировала я, готовая на все.

Он осуждающе посмотрел на меня за ответ и, видимо, понял, на что я способна сейчас. Тогда подвинул к себе вазочку с чипсами и орешками и стал с аппетитом жевать их.

– Молчишь?

– Есть хочу,– не обращая на меня внимания, ответил он.

Ритм музыки подстегивал желание сделать что-нибудь пакостное. И я не стала сдерживаться.

Конечно, стриптиз танцевать не собиралась, но станцевала так, что даже сквозь полумрак в зале, заметила, как был взбешен Македонский.

О-о, а как смотрела на меня Виктория и ее гости! Это стоило выходки!

А когда собиралась присесть отдохнуть, то Ярослав буквально вывел меня из зала под руку.

– Что ты себе позволяешь?!– возмущенно бросил он мне в лицо.

А я была так спокойна и равнодушна, что вызывала у него еще большее возмущение и ярость. И меня это веселило.

– Я просто танцевала.

– Не смей больше так танцевать!

– А ты мне не указывай,– все с тем же спокойствием ответила я.

– А что, ты мне предлагаешь смотреть, как все вокруг пускают слюни? Мне противно, понимаешь?

– Так не смотри по сторонам…

– Полина!

– Что, Ярослав?

– Полина!

– Да что, мой дорогой?!– усмехнулась, упрямо вызывающе глядя ему в глаза.

Тут он неожиданно навалился всем весом и жадно, яростно захватил мои губы своими. Я возмущенно оттолкнула его и звонко ударила по щеке. Сама не ожидала, что сделаю это.

Ярослав будто пришел в себя и изумленно уставился на меня. Его щека тут же покраснела.

– Что, нравится наряжать меня, как куклу, выводить в свет, как диковинную обезьянку?– не зная, как поступить дальше, съязвила я.

Ярослав растерянно погладил щеку, подбородок и встряхнул головой. На удивление, он мгновенно остыл и разочарованно ответил:

– Нравится смотреть на тебя, когда ты сияешь от удовольствия в новом наряде, и как ты строишь всех вокруг себя.

– А вот твоей Кактусихе это не очень нравится,– наоборот разгорячилась я.

– Полин, перестань ее так называть. И она не моя… Мы просто хорошие знакомые…

– Ой, да ладно, ты мне никто и не обязан отчитываться по этому поводу,– еще острее заметила я и холодно посмотрела ему прямо в зрачки.

Последние слова задели его самолюбие. Он явно разозлился, но вот тон его показался не возмущенным, а огорченным.

– Очень искренне! Я все понял: все четко по накладной? А сколько же тогда стоит твоя настоящая любовь?

От него такого оскорбления не ожидала. От злости проморозило до костей, но я усилием воли сжала челюсти, чтобы не открыть рта, и талантливо изобразила издевательски любезную улыбку. Она всегда действовала на него сильнее, чем любой укол. А потом просто развернулась и вышла вон.

К началу весны действительно новое здание почты было готово к сдаче. И Антоновна тут же мне позвонила.

– Работать начинаем с понедельника. Ты еще не передумала?

– Да нет, что ты, Тань? Я только и жду этого,– слукавила я.

– Может, еще кого приведешь? Нам курьеры нужны.

– Я подумаю…

– Ага, давай приходи.

– Отмечать будем?

– А как же ж!

На том и свершилось.

Рабочий график, в принципе, меня устроил, и должность сортировщика почты и выписки корреспонденции – тоже. Рабочий день начинался с 9.00 и заканчивался в 18.00. О том, что я официально устроилась на работу, знала только мама. Я попросила ее никому не говорить, где и кем работаю. Была уверена, что Ярославу эта новость, мягко говоря, придется не по душе.

Кстати, после дня рождения Кракенус мы в очередной раз помирились. Я не могла на него долго дуться, когда он завалил мой дом цветами и игрушками.

 

Так вот, на одном из ужинов, куда пришлось пойти с Ярославом и его коллегами по бизнесу, ему прямым текстом сообщили, что его очаровательная дама работает на почте сортировщицей.

У меня в горле кусок мяса застрял от возмущения тем, что какие-то проходимцы совали нос в мои дела. Этим самым они вынудили меня пойти на скандальный разговор. Ярослав почему-то молчал, продолжал есть и подозрительно спокойно смотрел на меня.

Ну а потом и ему досталось.

Мы молча вышли из ресторана, он медленно надел перчатки и поправил воротник куртки.

– Мне показалось, ты моя женщина? Или у меня давно и безнадежно повело крышу?

– О-о, какие слова-то в кучу собрал!– усмехнулась я.– Что, опять тебе стыдно за меня?

– Мне стыдно за себя,– не повышая голоса, но с напряжением высказал он.

– Ну это твои проблемы. И я больше не хочу с тобой об этом говорить!

Я холодно посмотрела на него и отвернулась в сторону. Ярослав напряженно выдохнул и потоптался на месте.

– Чем дальше в лес, тем злее волки,– пробормотал он.

Я качнулась на каблуках, оглянулась, прожгла его непримиримым взглядом и жестким тоном спросила:

– Тебе еще от меня что-то нужно?!

– Ты о чем?

– Сегодня мои услуги в постели не нужны?

От моих слов по его лицу пробежала нервная дрожь. Ярослав нахмурился и сжал губы.

– Ну раз нет, то у меня дела,– без эмоций отчеканила я, решительно спустилась с крыльца и пошла к автобусной остановке напротив.

– Не очень-то и хотелось!– с какой-то обидой, отчаянием крикнул вслед Ярослав и зашагал к своей машине.

И отлично! И не хотелось вовсе!

Три дня молчания в эфире.

Ну прямо ясли-сад какой-то! Все равно ведь придет, коротко извинится и снова потащит к себе. Устала я от наших с ним перепалок, сил просто нет! Дожить бы до лета, и… к чер-р-товой матери!

И вот оно, ясно солнышко, явилось, не запылилось! Восьмое марта Ярослав не мог пропустить.

Обеденный перерыв уже закончился, но мы с Антоновной решили еще подышать на скамейке перед почтой. Солнце было такое яркое, день теплый. Трава так и зеленела. Еще неделя, и тюльпаны расцветут.

– Ну надо же, какая здесь чудесная весна!– восхитилась я, подставляя лицо солнцу.– Давай сходим в кафе? Отпразднуем наш женский праздник?

– Ой, не знаю, у меня сейчас с грошами туго,– расстроено сказала Антоновна.

– А ты не думай о них. Я угощаю.

– Да как-то неудобно…

– Ты меня уважаешь?– я кольнула ее в бок пальцем и весело засмеялась.

– Полина…

Я оглянулась, и улыбку сдуло с лица.

Весь такой чистенький, аккуратненький хахаль нарисовался у нашей скамейки.

Я сложила руки в замок и повернулась к Татьяне. А она вдруг недобро прищурилась и присмотрелась к мужчине за моей спиной.

– Пойдем, у нас давно закончился обед?– сухо сказала я и встала.

Антоновна молча нахмурилась и пошла к крыльцу почты.

– Здравствуй, Полиночка,– мягко произнес Ярослав и присел на край скамьи.

Я осталась на месте.

– Тань, я щас…

Повернулась к Ярославу и посмотрела на его руки. Он держал в руках маленький блестящий пакет.

– Взятка?– язвительно кивнула на него.

Он усмехнулся, опустил глаза и стал вертеть пакет в пальцах. А мне вдруг стало жутко любопытно, чем же на этот раз он удивит. Ведь его подарки всегда были очень дорогими и эксклюзивными.

– Это подарок женщине, с которой я очень хотел бы провести сегодняшний вечер,– нежно произнес он.

– Слушай, так ты не по адресу?– с издевкой начала я.– Здесь нет фиф с манерами, да и дешевок тоже. А сортировщицы-то – это же низший класс. Как тебе в голову пришло-то здесь появиться? Или, подожди, ты, наверное, не ко мне-то приехал, а я, глупая, приняла на свой счет?

– Полина, я соскучился,– не поднимая глаз и с укором качая головой, тихо проговорил он.– Правда, я очень соскучился. Мне тебя не хватает.

И, видимо, что-то в его голосе заставило меня смягчиться и перестать ерничать.

– Ярослав, что тебе надо?– выдохнула я.

– Для начала взгляни на подарок?

Я протянула руку ладонью вверх. Ярослав положил маленький пакет на ладонь и осторожно обхватил пальцами кисть. Я легко поддалась на его притяжение, но не села рядом с ним.

– Спасибо, конечно. Ты всегда очень щедрый, но я с тобой никуда не поеду,– проговорила спокойно.

– Но я еще ничего и не сказал…

– Так скажешь.

– А ты все знаешь наперед?

– Все просто, новых пунктов не добавишь.

Он молча нахмурился, поводил глазами по сторонам и внимательно посмотрел в глаза.

Конечно, он понял, что я имела в виду, и заметно расстроился.

– И что ты предлагаешь?

– У меня нет таких полномочий,– снова усмехнулась я.

– В таком случае, слово остается за мной,– твердо заключил он.– И я сейчас хочу, чтобы ты поехала со мной.

Я тут же рассмеялась. Его это напрягло.

– Что и требовалось доказать,– сказала я и отдернула руку.– Я в подарках не нуждаюсь. Забери это.

Наклонилась и положила твердый пакет на скамью.

– А сейчас, как вы выразились, глубокоуважаемый Ярослав Александрович Македонец, я не могу. Я, видите ли, работаю. У меня обязанности, ответственность. И кстати, я уже непростительно опаздываю.

Он так резко поднялся, что еле успела отклониться назад, чтобы не стукнуться головами, и округлила глаза.

– Если ты так стремишься быть независимой, то я могу подсуетиться и устроить тебя на приличную работу, с приличной зарплатой, а не с этими грошами?– неожиданно серьезно заметил Ярослав.

– Официанткой, например?– беззлобно усмехнулась я.– Или певичкой? О, а еще лучше – стриптизершей! А то тебе никак не удается меня раздеть. Или вот, скажем, гейшей в твоем новом ресторанчике, а? Это более окультуренная форма высокооплачиваемого удовольствия?

– А ты не можешь без сарказма, да?

– Какой сарказм?! Очнись!– возмутилась я.– Мне прекрасно работается здесь. А если, конечно, мой выбор задевает твою репутацию, то у тебя всегда есть право нарушить первое условие договора?

– А ты его наизусть выучила?– вспылил Ярослав.

Я отвернулась и быстро пошла к крыльцу. У двери он поймал меня за локоть и повернул к себе. Я вопросительно сдвинула брови и, отмахнувшись от его руки, предупреждающим тоном поинтересовалась:

– Слушай, ты чё приперся? Настроение мне испортить?

– Нет,– все еще сердясь, сдался он,– я пришел сказать, что сегодня вечером мы идем на концерт.

– Ну и отлично! Я его уже увидела.

– Полин, перестань издеваться!– сдерживая эмоции, попросил Ярослав.

– А тебе что, меня мало?

– Слушай, достала!– снова вспылил он и отвернулся.

– Интересно, до куда?!– также резко бросила я и хлопнула дверью.

Ну, все, достал, урод!

Бурча под нос, вернулась к своему столу и раздраженно занялась работой.

А вообще-то, я бы лучше с ним куда-нибудь поехала, чем заниматься этой ерундой!

Я злилась: на него, на себя, на обстоятельства!

И чего все тянула с решением порвать? Да нет, вообще-то, мне и мысли-то толком такой не приходило. Или приходило, да все суета какая-то? Ну вот, сижу здесь, как привязанная, и в глазах уже рябит от почерков и адресов. А скукотища-то какая! Лучше бы я пела или танцевала на сцене в его баре или клубе – хоть душа бы радовалась.

Твою налево, Сосновская, о чем ты думаешь? Чего тебе надо? Кирилла видеть не можешь, с Ярославом спать не можешь, а одна – места не находишь. Кто бы шило вынул?!

– Так ты дивчина Яры?– отрезвил меня вопрос Антоновны.

– А что, он действительно такой популярный на этом побережье? Все, кто видит меня с ним, в престранной манере задают этот вопрос?

– Да уж не рак-отшельник.

– Хм, подумаешь, велика птица!

– Ой, дивчинка, не играй в таки игры,– как-то странно тоскливо проговорила Антоновна.

– Не надо говорить загадками. Если ты хочешь что-то сказать, то говори прямо. Я тебя уверяю: обидеть меня трудно.

Антоновна отложила стопку писем и подкатилась ко мне на кресле.

– У меня е доча, Валя. Ну, ты знаешь. Ей девятнадцать. А два года назад было семнадцать…

Начало было интересным!

– … Она скончила школу с медалью, но поехать учиться не смогла, потому шо у нас грошей нет на хату в другом городе. Вот она и решила подзаработать: устроилась официанткой в ресторан Македонца. Там-то он ее и словил…

– Стоп, стоп. Никогда не поверю, что Ярослав мог причинить твоей дочери что-то страшное. Нет, он, конечно, еще тот тип, но не ублюдок,– прервала рассказ Антоновны.

– Он ничёго страшного и не сделал, только все естественное, да только моя Валенька больше жить не хоче. Пыталась покончить с собой два раза. Еле откачали.

– Ты мне про это не рассказывала? Он что, ее изнасиловал?!– нисколько не веря в свое предположение, спросила я.

– Не-е…

Уже лучше! Но что тогда?!

– … он ее бросил.

Хм, ну и слава богам! Зачем семнадцатилетней Валеньке такой бабник? Только, по-моему, это не все…

– Значит, твоя Валя в него втрескалась по уши?

– И это тоже. Он ее бросил, когда она сказала ему, шо беременна. А они встречались-то всего ничего, каких-то три месяца. И то он появлялся, когда хотел. А она ждала его каждый вечёр, не отходила от окна, названивала ему, як скаженная…

Лицо Антоновны покраснело от волнения. В глазах заблестели слезы. Голос начал дрожать. Стало ее как-то жалко, и я взяла ее за руку.

– Ну, ладно, не рассказывай дальше. Я все поняла. А что Валя, сделала аборт? Или…

– Не аборт и не или… Она потравилась и потеряла ребенка.

– Жуть какая!– вздрогнула я и потерла плечи ладонями.

– Ой, жуть, жуть,– вздохнула Антоновна и засопела носом, а потом откатилась в кресле к своему столу и дрожащими пальцами продолжила работать с конвертами.

Я знала, что Ярослав мог быть непредсказуемым, упрямым и невероятно обаятельным, но что-то не верилось в эту историю с беременностью. Наверняка он предлагал ей операцию или все объяснил. Или эта Валенька была продвинутой девчонкой… Подумаешь, захотела красивой жизни…

Нет, я его не защищала, но определенно – это была не полная версия истории. Хотя мужчины могут быть теми еще сволочами. А зачем Ярославу нужен был еще один ребенок и связь с женщиной, с которой он хотел только развлечься? Ну все же понятно!

– Тань, а что сейчас с Валей?– участливо спросила я, заметив, как Антоновна совсем расклеилась.

– Болеет. На работу устроиться не може. Вот, живем на мою зарплату. Ума не приложу, шо делать…

Или не хочет? Или ее никто не берет?

– А болеет чем?

– Эпилепсия после последнего отравления.

– Это припадки?

– Судороги… Так вот, я говорю: не влюбись в него, Поля. Може дорого обойтись.

– Да он мне даже и не нравится,– проговорила спокойно.– Я ясно знаю, почему с ним нахожусь. Возьму, что нужно и – свободен… Только ты об этом не болтай, и так столько сплетен вокруг нас.

– Та не, ты шо?

– Тань, а почему ты ее сюда-то не устроила? Ведь было же место.

– Да у нее ж образование девять классов, и компьютер она не знае. А заведующая у нас, сама знаешь кака.

– А чем же она у тебя занимается? Что, целыми днями дома сидит?

– Да не, она уходит на базар, говорит: помогает знакомой, а та ей проценты платит. Ну мелочь какую-то приносит, и тряпки та ей помогае по дешевке купить.

– Слушай, давай я помогу твоей Вале? У меня есть знакомый на базаре, ему все время требуется продавец.

– Шо, правда, Поля?– воодушевилась Антоновна.

– Да, конечно, мне нетрудно. Давай прямо сегодня и схожу?

– Ой, Полечка, я так буду тебе благодарна,– снова прослезилась Антоновна, но уже от радости.

– Да ладно, мне это ничего не стоит. Хорошему человеку помогаю.

Сказано – сделано. После работы пошла на базар к бывшему работодателю Абраму. Он встретил меня дружелюбно, без обид. Я немного потрепалась с ним о жизни, о его семье, делах и т.п. и т.д., а потом спросила:

– Тебе еще нужна помощница?

– Што, опять прийти хочешь?– довольно улыбнулся Абрам.

– Нет, у моей коллеги есть дочь. Хорошая девочка, просто немного прибаливает. Но работать умеет. Она тут на базаре уже помогает кое-кому. Но что проценты, целая зарплата-то лучше?

– И кито это? Я тут всех помощниц знаю.

– Это дочка Татьяны Воронюк, которая на почте работает. Знаешь такую? Валя ее зовут.

Абрам прищурился, усиленно вспоминая фамилию, имя, а потом ответил:

– Эй, ладно, приводи. Посмотрим, на што годится дэвочка.

– О'кей, Абрам. Завтра с утра я ее приведу, ладненько?– обрадовалась я за подругу.

А на утро субботы после вечернего разговора с Антоновной я встретилась с Валей у ворот базара.

Н-да, скажу я вам, что это была за «дэвушка»! Ну, в общем, ничего особенного, но в глазах, в походке и манерах было что-то подозрительное. Даже не знаю, что это были за ощущения. Но интуитивно девчонка вызывала неприязнь. Ногти какие-то неухоженные, видно, что крашенные, но давно, волосы, зализанные на затылке, секущиеся и выцветшие, кожа на лице сухая, прыщавая. Ей бы немного косметики, уверенности в движениях – было бы поуютней.

 

– Ну ладно, Валя, пойдем наниматься?– сказала я, приглашая девушку войти в ворота базара.

Я провела ее к ларьку Абрама и остановилась у прилавка.

– Эй, Айжан, позови отца?– крикнула продавщице.

Пока та ходила за Абрамом, спросила у Вали:

– Ты сама-то работать хочешь?

– Хочу,– без особого энтузиазма ответила она.

– А почему мать тебя так долго уговаривала вчера сюда прийти?

– Ну… я же болею,– отводя глаза, замялась Валя.

– А-а, ну да, ну да… Эй, а вот и Абрам. Абрам, знакомься, это Валя.

Абрам шел прямо к нам, а тут вдруг остановился на полпути и как-то странно заулыбался. Он осуждающе покачал головой, подошел ко мне и взял за локоть, а потом отвел в сторону и тихо спросил:

– Эй, храсавица, ты меня што так подставляешь?

– В смысле?!– не поняла я.

– Ты мне кого привела?

– Валя, дочка моей подруги. Слушай, Абрам, ты что мне мозги компостируешь? Передумал, так и скажи?

– Я не передумал, Полина. Только эта дэвушка под Власом ходит. Мне с ним проблемы не надо,– серьезно сказал Абрам и покачал перед моим носом пальцем.

– Ходит?! Под каким Власом?– спросила я, совершенно не въезжая в смысл слов.

– Ты што, Власа не знаещь?

– Лично не знакома,– сердито бросила я.– Абрам, давай не тяни?!

– Влас Крючко, слышала?

И тут до меня, наконец, дошло, о ком и о чем говорил Абрам. Влас Крючко был знаменитым в городе сутенером. Все девушки по вызову, так или иначе, работали под ним. В этом бизнесе он был монополистом. Как-то Ярослав рассказывал мне о нем.

Да уж, болеет она! Вот попала-то! И такое бывает! Ну, все ясно! Интуиция меня еще никогда не подводила. Ой, как же Таньке-то сказать?

А Антоновне ничего говорить и не пришлось. И в некотором смысле за это нужно было поблагодарить Ярослава.

Когда Абрам отошел от нас, я, с трудом сдерживая эмоции, попрощалась с Валькой и вышла с базарной площади. И на меня буквально навалился Сергей.

– Ой, Полиночка, извини,– искренно сказал он.

– Ладно, хорошо, что не сломал пополам,– по-доброму усмехнулась я.

– Слушай, а чё ты не с Ярой?!

– Слушай, а чё это ты такой любопытный, а?

– Да он весь день такой нервный, с тобой хоть на человека похож.

– А так – просто гиббон,– буркнула я и тут же подумала о том, что он мог бы прояснить ситуацию с Валентиной.

Неужели он мог связаться с проституткой?! Если размышлять логически, то он не против женщин, которые берут деньги?! Но проститутка?! Грязная, облапанная, ничего не вызывающая, кроме брезгливости… Да, это любопытно узнать!

– Серега, а твой шеф рядом где-то?

– Да в машине сидит, бумажки перебирает. Я щас, за пивком сбегаю и вернусь.

– Ну, давай, беги.

А сама прямиком направилась к автостоянке.

Ярослав действительно сидел в машине на заднем сиденье и просматривал бумаги, или делал вид, что смотрел, потому что как-то бессмысленно он их перелистывал, и вид у него был нерабочий.

– Тук-тук, можно?– постучала костяшкой пальца в полуоткрытое стекло.

Ярослав мгновенно среагировал. Лицо его удивительно посветлело, и губы растянулись в улыбке.

– Полина, садись, конечно!– открыл он дверцу и подал руку.

– Благодарствую, барин.

Улыбка пропала, и он напряженно осмотрел мое лицо.

– Сама бы ты никогда не пришла ко мне, что-то случилось?

Я усмехнулась его проницательности.

– Хм, какой ты догадливый. Но нет, ничего не случилось. Просто мне нужно выяснить один маленький вопросик.

Он отложил бумаги в кейс, повернулся ко мне всем телом и, глядя в глаза, кивнул, мол, слушаю.

– Валеньку помнишь?– прищурилась я.– Дочь Воронюк…

Ярослав на секунду отвел глаза, но потом открыто посмотрел в лицо и кивнул:

– Помню. Два года назад был громкий скандал по поводу ее беременности от меня.

– Ага, значит, ты признаешь, что совратил несовершеннолетнюю?– тоном, которым обычно говорят следователи, спросила я.

– Признаю. За мной много грешков,– неожиданно признался Ярослав.– Тебе это интересно?

Я долго смотрела на него немигающим взглядом, и он не уступал. А потом я первая опустила глаза и взялась за дверную ручку.

– Да нет, все ясно. Спасибо, я узнала все, что нужно.

Ярослав не дал выйти из машины, осторожно ухватив за запястье.

– Полин, и это все?

– А что еще?!

– А какое эта история имеет отношение к нам?

– К нам?! А МЫ – есть?

– А без яда?– спросил он, похоже, готовый сотрудничать с органами следствия.

– А без яда – я не понимаю: как ты, такой утонченный, воспитанный, умный мог связаться с такой, как она? Похоже, я тебя совсем не разглядела?

Ярослав вернулся в исходную позу и посмотрел на лобовое стекло.

– Мне вообще трудно судить, что ты обо мне думаешь, но чувствую, что твои представления конкретно искажены.

– Вау!– огрызнулась я.

– Валя не та девушка, какой ты себе ее представляешь. И уж совсем не та, какой ее представляет собственная мать,– начал Ярослав.

– Да, в общем-то, я знаю, что она не чистый цветок,– перебила я и села удобнее.– Вот я и говорю, как она могла тебе понравиться? Моя женская логика не в состоянии осмыслить это. Объясни мне!

Он мягко улыбнулся и взял за руку.

– А что тут понимать? Девочка выбрала свой путь, только шла, шла, да свернула не на ту дорогу. Ну, а там трясина затянула. Она неплохо танцевала, мой менеджер присмотрел ее для подтанцовки к Боре. Мне она тоже понравилась. А тут Влас нарисовался. Она и ему понравилась. Честно, я не заметил, как он ее привлек к своему бизнесу…

– У тебя с ней что-нибудь было?– резко оборвала провокационным вопросом.

Ярослав медленно оглянулся и довольно улыбнулся:

– Тебе это интересно?

– Нет, я так, из любопытства,– глупо отмазалась я и равнодушно пожала плечами.

А он, наверное, подумал, что я ревную. Дуралей!

Ярослав тихо засмеялся, ловко повернулся ко мне и поцеловал. Так долго и страстно. Я не сопротивлялась.

Честно признаться, почему-то мне пришелся по душе этот поцелуй. Такой теплый, соскучившийся, мой, совсем мой. Я сама удивилась, когда запустила пальцы в его короткие волосы на затылке. Все получилось само собой, как будто и не я была в своем теле.

Эй, ау, кто там?!

А после мы поехали ко мне домой, я переоделась, и на дискотеку.

В этот вечер мы были с ним как старые друзья. Как тогда, еще до постели.

Вот штука – это настроение! И мне нравилось!

Когда я осмыслила ситуацию с дочерью подруги, то поняла, что для матери, особенно такой, как Антоновна, правда будет жестоким ударом. Такой правдой лучше ее жизнь не сделать, а то и разрушить можно.

Немного позже Ярослав показал мне, как эта правда жизни выглядит. Стало омерзительно, и грустно за Татьяну. Чем она-то это заслужила?

Конечно, я не сказала Антоновне, что видела ее примерную дочурку в компании местных шатунов. А приобщая и слова Абрама, я так же уверилась в том, что Ярослав не имел отношения к беременности этой «премилой» девушки. А если и имел, то у него была масса поводов сомневаться в этом. Он не был ангелом, но, если бы это был его ребенок, думаю, минимум, что он сделал бы – это выплачивал детское пособие в размере трех-четырех государственных.

А Валентинка была та еще штучка!

Короче, я придумала какое-то глупое оправдание, почему Абрам не захотел брать Валю к себе на работу, и выдала его Антоновне. Та практически не расстроилась, потому что, наверное, была готова к этому.

После довольно сдержанного с моей стороны разговора о работе сортировщицей, Ярослав больше не затрагивал эту тему. Словом, мы помирились, и снова устраивали друг другу концерты.

Вам, наверное, интересно знать, что же было в том блестящем пакете на восьмое марта? Мне тоже было очень интересно. Но об этом я не узнаю никогда, потому что Ярослав в тот же день со злости выбросил пакет из окна машины, а признаться, что в нем было, не захотел.

Ой, не очень-то и хотелось!

Тем более что потом было еще много подарков. И как у него на это хватало времени?! Я же терпеть не могла магазины! А Ярославу, будто вожжа под хвост попала: он помешался на поездках со мной по модным бутикам и покупке дорогих нарядов и драгоценностей.

– А что я со всем этим буду делать?– спросила однажды, когда мы вернулись к нему домой с тонной пакетов с обновками.

Я уселась на его белый ковер и, вытянув ноги от усталости, озадаченно уставилась на пакеты и коробки с обувью.

– Домой я это не понесу!

– У меня много шкафов. Кстати, может, хватит уже кататься туда-сюда? Перебирайся ко мне?– предложил Ярослав.

– Мы уже много раз говорили об этом. Я не хочу!

– Ладушки, на нет и суда нет.

Как у него все просто!

А когда Кирилл предложил переехать к нему, я согласилась еще до того, как он закончил фразу. И мы оба визжали от удовольствия. И были потом магазины, ювелирные бутики, рестораны, тусовки… Но были счастливы только некоторое время. Совсем мало. А как хотелось запечатлеть навечно те дни! А сейчас мы как чужие. Его нет рядом, но он всегда со мной. Наверное, так и останется, раз после стольких попыток Ярослава пленить меня, я все еще не отдавалась ему. А ведь, по сути, он делал все для меня и еще терпел мой препоганейший характер.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21 
Рейтинг@Mail.ru