Ана Ховская
Любовь с условием и без…
Ох-х, если бы он видел, в кого выросла его дочь, отпорол бы меня своим блестящим армейским ремнем по причинному месту, а мой язык давно бы висел на охотничьей доске, как трофей охотника на дикарей.
В общем, одним глазом смотрела в телевизор, другим – на раскрытый шкаф с множеством тряпок от прошлой жизни.
Эх, вот надо же! Бывает так, что с жизнью старой распрощался, а столько шикарных напоминаний осталось.
Какой бы принципиальной ни была, сил выбросить вещи, купленные себе для Кирилла, не было. Каждая из них напоминала об особенном событии, вечере, ночи…
Ой, какая же я была все-таки сентиментальная!
Ну, а если честно, то это были просто дорогие, стильные, невероятно комфортные вещи: платья, кофточки, юбочки, на которые действительно не поднималась рука.
А зачем была эта лукавая принципиальность, когда я великолепно смотрелась в этих нарядах? Да и что говорить – на другие мне было не заработать еще века два. А выглядеть плохо – не могла себе позволить.
Вот ведь какая досада!
Утром ничего не изменилось. Только от маминой абрикосовой настойки сушило во рту и першило в горле.
Целый день занимала себя всякой всячиной только, чтобы не думать о том, как буду выглядеть к шести и как буду себя вести. Мама до обеда копалась в своем цветнике, и Сенька был занят кротами, опахивающими наш сад и огород.
Вторую половину дня я прошарилась по базару и набережной, потратив последние пятьдесят гривен из зарплаты от Абрама на покупку продуктов. А маме сказала, что выполняю свое первое поручение на работе.
Зачем было все это вранье, сама не понимаю? Ничего же нет криминального в том, что сделала, а сказать матери о своем поступке язык не поворачивался. Если бы она узнала, что у меня появился другой мужчина, конечно, попросила бы все рассказать и познакомить с ним. А мне этого совсем не нужно. Вот еще!
О-о, бедняжка, она все еще надеялась, что Кирилл вернется за мной и все у нас наладится. Но что было толку объяснять ей, что я сама не стану наладчиком? Снова попасть в террариум? Нет, боюсь, никаких сывороток не хватит!
А после четырех вечера я уже всерьез задумалась: что надеть на ужин? Куда собирался везти меня Ярослав? Конечно, было бы лучше, если бы куда-нибудь в людное место. Но начинать с частой диктовки своих условий было не выгодно. Однако первое условие сделки подстраховывало.
Короче, я перестала фантазировать и занялась собой.
Боги, сама себе не хотела признаваться, что очень старательно подбираю платье для выхода на первое свидание. Но я не чувствовала романтики, это было какое-то чужое ощущение – свидание «под прицелом». Обычно на свидание идут с радостью и вдохновением, и даже летят…
О-о, как я летела на лазурный берег моря в Сочи. Там меня ждал Кирилл…
…А я, словно на кастинг. И все равно готовилась, как на настоящее свидание. Я подобрала соответствующий настроению гель для душа, духи, косметику, нижнее белье…
Господа боги, неужели он заставит меня лечь с ним в постель в первое же свидание?! И даже если так, то я должна быть готова к этому хотя бы внешне. Нужно было поставить четвертое условие – без интима. Ха-ха, но тогда зачем бы я ему сдалась?! И стал бы он отваливать целый миллион за меня! Глупая, все еще надеюсь на мужское великодушие и бескорыстие.
С другой стороны, вспоминала его губы, линии лица, шеи, плеч, и это не вызывало желания избегать его ухаживаний. Это даже интриговало.
Как это будет с другим мужчиной? Что буду чувствовать, понравится ли мне? Но, в конце концов, это просто химия и физика.
Даже если он коснется меня губами, не думаю, что почувствую отвращение. Ведь у него почти идеальная линия губ, не пухлые и не тонкие, упругие и поразительно ровные, гладкие, будто у него никогда не было герпеса или пересыхания. Это у меня дурацкая привычка кусать губы до крови. Хотя… нет, я уже над этим работаю и все меньше питаюсь собственной кровью.
Конечно, он мог бы быть стройнее, но первое, что привлекло внимание – это линии бицепсов и трицепсов. Они были четкими и вызывали уважение, если можно так сказать. Однозначно, Ярослав следил за своей формой и был развит физически.
Видимо, я так усердно работала над своим внешним видом, что даже мама заметила необычное старание.
– У тебя, никак, свидание?– с улыбкой спросила она, разглядывая меня из-за угла.
– Не прячься, я тебя вижу и слышу… А что, как-то странно выгляжу, раз ты пришла к такому выводу?– разыграла спектакль я.
– Это платье не для дискотеки, да и настроение у тебя не прыгучее. Обычно ты перед зеркалом вытанцовываешь, как будто тренируешься перед соревнованиями, а тут такая элегантность и сосредоточенность.
Я быстро пробежала глазами по своему отражению в зеркале, сменила маску и взглянула на маму.
– Ты, конечно, права, мамуля. Но мы и идем-то не на дискотеку, а в ресторан… Празднуем устройство на работу. Мы же все вместе устроились. Хочешь с нами?
Я знала, что мама откажется. Она не любит шумные людные места. Ее прежняя работа практически вся проходила в подобных условиях. Она благословила меня и ушла на кухню смотреть свой сериал.
Я снова оглянулась на зеркало, крутнулась вокруг себя и улыбнулась. И впрямь, выглядела на миллион (хм, в прямом и переносном). А я очень даже ничего! Ему явно понравится.
Неожиданно проснулось ностальгическое чувство. Когда-то одевалась так для единственного мужчины на свете. И он ценил это и понимал… До определенного момента…
Однако потом, уже без пятнадцати шесть я передумала выглядеть так эффектно и стильно. Такой вид всегда вызывал старую как мир реакцию мужского пола: глаза на выкате и давку слюнями. А это мне было ни к чему на первом-то свиданьице. Я оделась попроще: джинсовую юбку с широким расшитым ремнем на бедрах и закрытую тунику. Смыв весь макияж, накрасила только ресницы и губы, распустила волосы и была готова.
И, кстати, тоже оказалось ничего!
Александр Македонский… Тьфу ты, Ярослав Македонец приехал вовремя. Ни одной минутой раньше, ни одной минутой позже. Его тактика была четкой.
Я выскользнула из дома незаметно для мамы и буквально ворвалась в машину Ярослава.
– Уф, привет. Поехали, поехали, поехали,– затараторила, игнорируя его недоумение.
– Привет,– ответил он, выполняя мое требование.
А когда родные ворота остались позади, Ярослав внимательно посмотрел на меня, мягко улыбнулся и спросил:
– Что за спешка?
– Все просто: я не успела рассказать маме о своем новом кавалере. К тому же, ты знаешь о невероятных способностях такой категории людей, как соседи.
Он тихо посмеялся и кивнул:
– Да, незамужней девушке нужно быть очень осторожной. Иногда на нее могут западать холостые парни, а это совсем не естественно.
– Смейся, смейся, холостой,– усмехнулась я и помахала на себя ладошкой, чтобы сбить жар от резкого прыжка из калитки в машину.
И тут впервые посмотрела на него и заметила, как он одет, почувствовала запах его одеколона.
Мн-н, он тоже готовился ко встрече со мной! Ну, или не со мной. Но предпочитаю думать, что именно со мной. А это значило одно: он был на крючке.
Но для первого раза я надела слишком короткую юбку. Поняла это почти сразу, когда села в машину. Мимолетный, но любопытный взгляд на мои голые коленки выдал Ярослава с потрохами. Клянусь, его руки чесались оттого, что он хотел ухватиться за одну из них.
А потом он продолжал беседу и с однозначным интересом посматривал на меня. Нет, не смущало, что Ярослав разглядывал. Меня в принципе раздражало, что он это делал.
Вспоминая свои ощущения от мужского внимания вообще, я признавала, что всегда светилась от радости, если угодно, от счастья, когда имела возможность черпать это внимание. Особенно, когда выглядела так, как сегодня. Конечно, моя юбка была длиннее, чем в далеком прошлом. Но…
Ой, а в прошлом сколько было неприятностей из-за любимой черной юбки-резинки, которую не снимала месяц, появляясь в ней и в школе, и во дворе, и в гостях. Но от этого моего счастья не убавлялось. Сейчас-то понимаю, какой это был перебор. А после того, когда меня отчихвостили на родительском собрании и мама краснела от стыда, юбок такой длины в моем гардеробе больше никогда не было. Кстати, отчихвостили из-за того, что наш трудовик – пошленький, убогий толстопуз – не получил от меня желаемого, вероятно, покорности, чем был оскорблен и унижен. Но и этому педагогу-маньяку я отомстила – будь здоров!
Мы с девчонками скинулись и вызвали на адрес трудовика девочку-путану. Такую славную крашеную девочку. Обошлась она нам дорого (150 долларов в то время), но и свою работу выполнила на сто процентов. На следующий день по школе таскали такие отпадные фото с учителем труда в наряде в стиле садо-мазо. Вот уж это был полный абзац.
Ну, а как потом пропесочила школу комиссия из департамента образования, вспоминать не буду.
А во всем была виновата какая-то юбка. Хм, сколько проблем из-за желания выглядеть классно. Но мне тогда действительно очень шла короткая юбка.
– Сегодня удивительно теплый вечер,– обратился Ярослав.
– Ага, а когда не о чем говорить – говорят о погоде,– усмехнулась я.
– Да, тебе палец в рот не клади!
– И куда мы едем?– поинтересовалась сухо.
– В одно уютное место.
– Куда?– повторилась я, подозревая ловушку.
– Это яхта. Мы могли бы, конечно, поехать в какой-нибудь ресторан или клуб, но там нам не дадут спокойно поговорить. Если я в ресторане, считай, на работе, даже тогда, когда просто захожу позавтракать, пообедать или поужинать,– с правдоподобной искренностью ответил Ярослав.
– Да, нам есть о чем поговорить,– с издевкой в тоне согласилась я.
– Сегодняшний день специально выделил для тебя и хотел бы провести его без суеты и ежиков,– игнорируя мой тон, проговорил он.
– Ежиков?– засмеялась я.
– Угу, твоих любимых животных.
– А-а, поняла: мы будем встречаться по расписанию. По звонку.
– Хорошая шутка,– с усмешкой оценил он.
– Давай, валяй,– отмахнулась я.
И не люблю я никаких ежиков, хомяк!
Дотянулась до магнитолы и врубила радио на всю катушку. Попсовый фон помогал сосредоточиться на мыслях, а не ловить на себе однозначные взгляды Ярослава.
Сама хотела попасть в людное место, но почему-то с легкостью согласилась на его предложение поужинать на яхте. И чем я думала?
Однако это оказалось неплохим решением. Яхта Македонского оказалась достойным пристанищем для «романтического свидания».
Ой, так крылья и выросли! Ну, правда, а чего таскать девиц в свой дом, если можно оттанцевать программу здесь, а потом пройтись шваберкой по палубе? И проблем меньше, и дом чище.
Яхту отвели в бухту утесов, в место, которое со всех сторон было прикрыто невысокими, но широкими утесами, торчащими из-под воды. Это находилось всего в нескольких сотнях метров от частного причала.
На палубе был накрыт стол с цветами, высокими бокалами, белоснежными тарелками и столовыми приборами, в общем, все, как в кино, чтобы запудрить мозги и добиться своего. Ничего оригинального в этом не было. Старо, как черепаха на четырех китах, на которой стоит весь белый свет.
Кроме нас двоих, на яхте присутствовали еще трое: бревно, водила и кок. Всю жизнь мечтала о такой компании!
Когда Ярослав усадил меня за стол, еще некоторое время оглядывалась назад, ощущая за спиной четыре глаза, два из которых вызывали чувство отупения.
Я сдернула с тарелки салфетку, расстелила ее на коленях и возмущенно положила локоть на спинку стула, повернувшись вполоборота к телохранителям.
– Может, пригласим хлопцев за стол?– выдавила на лице притворно-вежливую улыбку.
Он, наконец, догадался, что те не к месту, и кивнул парням скрыться с глаз долой.
– Я все поняла: ты меня боишься,– пошутила серьезным тоном.
– Боюсь?– усмехнулся он.
– Ну да. А то не таскал бы за собой этих… Как там их зовут – бревно и водилу?
– Не нападай на моих людей,– шутливо пригрозил Ярослав.
– Договорились. Но сделай так, чтобы сегодня они не показывались на глаза.
– Они уже исчезли.
– Отлично!– потерла ладони и заняла удобную позу для приема пищи.– Что у нас на ужин?
Против кока я ничего не имела. Сравнительно молодой парнишка живо накрыл на стол. От вида и запаха блюд можно было подавиться слюной. Я, не раздумывая, разделалась с первым блюдом и салатом.
Ярослав наблюдал молча и, в отличие от меня, ел медленно, с чувством и расстановкой.
Вино было изумительное. Хотя под такой закусон я хотела бы что-нибудь покрепче. Особенно потому, что вкус вина напомнил ужин с Кириллом в первый день медового месяца в Тунисе. Это была та же марка, тот же год выдержки, тот же вкус и запах… Вкус и запах его губ, кожи, волос…
Я кашлянула, тряхнула головой и приветливо сказала:
– Я тут увлеклась… Очень вкусно!
– Да ешь на здоровье,– будто умиляясь мной, как ребенком, ответил Ярослав.
– Да нет. Ты же хотел поговорить?– махнула ладонью и откинулась на спинку стула.– Ну, и о чем пойдет разговор?
– О жизни, Полин,– не отрывая взгляда от меня, сказал Ярослав.
– О чьей?– почесала висок.
– О Петькиной, боцмана,– серьезным голосом произнес он и тут же выдохнул:– Полин, ну ты чего такая колючая?
Я на секунду опустила глаза, чтобы собраться с мыслями, а затем выдала:
– Я не знаю, о чем с тобой говорить. Ты чужой человек, ты странный, ты упрямый, ты сам не знаешь, чего хочешь.
– Ха,– резко усмехнулся Ярослав и, сунув руки в карманы брюк, поднялся со стула.– Так уж и не о чем?
– Конечно. Комплименты по поводу моей внешности и прочая чепуха иссякнут на третьей минуте. А говорить о бизнесе, о политике, о культуре – не мой конек. Да и не для этого ты меня сюда привез. Все же это понимают!
Уф, я была жутко прямолинейна, совсем не думала, к чему это может привести!
– А вот мне, например, интересно узнать, что такая девчонка, как ты, имела в виду, когда соглашалась стать моей подругой?
– Подругой?!
Вот насмешил!
– Ты понятия попутал…
– Давай не цепляться к словам? Ответь на вопрос…
– Я имела в виду…– сделала многозначительную паузу и прищурилась,– миллион на своем счету…
– Хватит о деньгах,– перебил он,– я серьезно!
– Миллион – это серьезно.
– Полина, деньги уже твои, давай о нас с тобой?
Ох, не знала, что ему сказать. Нормальный разговор как-то не складывался. Все крутилось вокруг да около денег, и я не видела смысла в этом разговоре, если все было ради постели. Разумеется, прыгать в нее не собиралась как можно дольше. Но и так глупо тянуть резину, тоже было не по себе. Мы оба взрослые люди и понимали, что таить тут нечего и интригу заваривать несерьезно. Да вот прямо ничего не говорилось.
Быть может, если бы он все-таки разошелся в комплиментах и признаниях в глубокой симпатии, все пошло бы намного проще? Молчаливых намеков я не понимала. Но ведь и разговор тогда бы получился притянутым за уши? Не знаю, чего не хватает для нормального контакта?! Может, я слишком напряжена? А может, мы и в самом деле стоим на разных берегах?
Однако Ярослав был внимателен и ухаживал за мной, как подобает кавалеру за дамой сердца, и не совершал ничего предсказуемого.
Принесли горячее. Выглядело аппетитно, но кусок не лез в горло. Ярослав подлил вина и снова присел.
Да, молчание затянулось. Музыка спасала положение.
Ярослав повертел вилкой по своей тарелке и, сложив локти на стол, склонился ближе ко мне.
– Это вкусно, попробуй.
– Вижу и чувствую,– согласилась, вдыхая аромат бекона, запеченного с овощами и сыром.– Ярослав, знаешь, я не страдаю скромностью и робостью, но честное слово, у меня нет слов… Хм, каламбур. Я не знаю, чем тебя повеселить.
– Ну, ты не клоун, чтобы веселить. Ты просто будь собой. Не поверю, что за тобой не ухаживало множество мужчин. Ты и с ними была такой?
– Нет.
– Ну вот и со мной не будь.
Я скрестила руки на груди и уперлась в спинку стула.
– Ладно, давай начнем с тебя, завоеватель,– смело предложила я.
– Завоеватель?!– удивился Ярослав и улыбнулся.
– Ну да, Македонский. Прозвище у тебя такое.
– Вообще-то, у меня другое прозвище,– почесал подбородок он.
– Ой, знаю я твое прозвище. Ужас на крыльях ночи!– пренебрежительно отмахнулась я.
– Ну ладушки, Македонский, так Македонский. Полин, а что произошло между тобой и мужем?
Меня аж передернуло от такой наглости. И иголочки поперли во всю силу.
– А тебе какое дело?!– вспылила я и сердито нахмурилась.
– Извини, извини,– сдался он, подняв ладони вверх,– я только хотел убедиться, что у меня нет соперника.
Хотел он убедиться! Да ему до Кирилла, как до луны!..
Хм, странно, почему меня это взбесило? Я ведь уже давно послала Кирилла в прошлое! Зачем Ярослав напомнил о нем?
– Будь спокоен, конкурентов у тебя хватает,– подразнила его.– Но пока я с тобой, все контакты отложены.
Ох, как ему было не по себе от этого признания. У него чуть ли белки кровью не налились. Но он был закаленным бойцом, ему почти удалось скрыть недовольство. И все ж, один кулачок-то нервно ударился о колено под столом!
– Я тебя разозлил. Да, я влез не в свое дело, еще раз, извини.
Я отпила вина и отвернулась к морю.
– Давай, колись, кто ты, откуда, чем увлекаешься? А я составлю краткое досье,– полушутя-полусерьезно проговорила я.
– Я повар из Новосибирска. И все мое увлечение – это кухня со сковородками, миксерами и острыми ножами. Не привлекался, не состою, без вредных привычек, практически холост. Достаточно?
– Ты когда-нибудь любил по-настоящему?– посерьезнела я. Вдруг захотелось реально поговорить о жизни.
Ну надо же было как-то настроить эмоции на его волну?
Ярослава, вероятно, слегка смутила неожиданная тема. Он задумчиво усмехнулся и посерьезнел.
Я оглянулась и увидела в его глазах размышление.
– Никогда не задавался этим вопросом. Просто жил,– немного погодя ответил он.
– Значит, единственная твоя страсть – это работа? Тоже неплохо. А друзья у тебя есть? Ну, такие, чтоб настоящие?
– Все мои друзья – мои партнеры.
– Партнеры по бизнесу? Нет, так не бывает. В бизнесе друзья, пока идут дела.
– А что ты об этом знаешь?
Конечно, не собиралась рассказывать ему о Кирилле и о той жизни, которой жила некоторое время назад.
– Ничего. И знать не хочу.
– Может, потанцуем, приятная мелодия?– предложил он и поднялся.
– Разумеется. И станцуем, и споем,– беззлобно ответила я и устало улыбнулась.
Ярослав взял меня за одну руку и завел ее за свою спину, а вторую положил себе на грудь. А затем нежно, но уверенно обхватил меня за талию и сделал несколько шагов в сторону от стола.
Отметила, как Ярослав ласково поглаживал мои пальцы на своей груди и как откровенно рассматривал мое лицо, но сама не поддалась на уловки и задумчиво уставилась в даль моря.
– Значит, говоришь, почти холостяк? Наверное, наш роман будет рекордным по срокам?– усмехнулась я.
– Неужели я слышу слово роман, а не сделка?– приятно улыбнулся он.
– Не обольщайся, роман – дело временное и несерьезное.
– И тем не менее это роман?
Я не сдержала улыбки. Он был мил.
– А где живут твои родители?– продолжила, чтобы не залезать в дебри наших непростых отношений.
– В Новосибирске,– мягко ответил Ярослав, пытаясь заглянуть в глаза.
Ну да, я прятала от него глаза.
– А сын приезжает к тебе?
– Он с матерью проводит каникулы в Европе. Лариса не любит Украину.
– А ты сам-то, что здесь делаешь?
– Занесло попутным ветром.
– Значит, ты у нас ветреный,– иронично заключила я.
– Вот так вывод!
– Да ладно, это просто болтовня.
– Что ты делаешь?– неожиданно спросил Ярослав.
Я недоуменно взглянула ему в лицо и вдруг поймала себя на том, что накручиваю на палец его рубашку на спине. Ткань заметно обтянула его тело.
– Ой,– улыбнулась я,– привыкла что-нибудь вертеть в руках.
Губы Ярослава расплылись в улыбке довольного кота, греющегося на солнце. Он опустил руки мне на талию и прижал плотнее к себе. Между нами не осталось ни сантиметра, и это внутренне напрягло.
Я смело прищурилась, широко улыбнулась и ухватилась обеими руками за его запястья. Но он так крепко вцепился в меня, что и не думал расцеплять руки. Тогда с резким выдохом, все еще улыбаясь, но уже натянуто, крутнулась внутри обруча его рук и оказалась затылком к нему.
– Э-э-эй, я таких танцев не знаю,– попыталась отшутиться, прекрасно понимая, на что он намекает.
Его дыхание заметно изменилось. Чувствовала это лопатками.
– А это другого типа танцы,– возбужденным голосом выдохнул он в затылок.
Я зажмурилась и сильно ухватилась за его пальцы у меня на животе. Мои коготки плотно впились в его ладони, но он не отреагировал. Тогда громко рассмеялась, но и это его не остановило.
– Чего же ты смеешься?– прошептал он, а затем склонил голову и провел губами по кончику уха.
От этой неожиданной ласки у меня резко прихлынула кровь к вискам и будто закипела.
– Ха, какой ты шустрый,– проговорила сдавленным от смеха голосом.
Ярослав резко повернул меня к себе лицом и взглядом как будто впился в глаза.
– А зачем ты меня дразнишь?
– Я дразню?!– усмехнулась и сделала несколько шагов назад.
Снова вывернулась и снова оказалась спиной к нему, а его руки все еще прижимали меня к себе. Его губы оказались за ухом, он что-то произнес шепотом. Я так и не поняла, что, только ощутила влажность на мочке от горячего выдоха. А внизу живота нервно забился пульс.
Я раздумывала, позволить ли ему удерживать меня или прервать всю эту прелюдию. Но когда горячие губы коснулись шеи, я вздрогнула, будто меня домогался маньяк, а не нормальный симпатичный мужчина. Тут же вывернулась и оказалась к нему лицом.
– Ты торопишься…
Но Ярослав так и не выпустил из объятий. Более того, он был настроен решительно. Он так и пожирал меня глазами. Тогда я попятилась (а он наступал вслед) и уперлась спиной в стену капитанского мостика.
Ярослав буквально прижал к стене своим телом. Я ощутила его дыхание на виске. Все внутри замерло, но глаза смело смотрели ему в лицо. Не знаю, что было изображено в этот момент на моем лице, но Ярослав отчего-то медлил. Я негромко выдохнула, и он отступил, но не на шаг, а только слегка отклонился назад, чтобы посмотреть прямо в глаза. Я не дышала. Однако хватило бы решительности оттолкнуть его.
Твою налево, ведь это было только первое свидание, если его можно было так назвать! Я словно выполняла условия контракта, а не следовала человеческим потребностям. Ну не для танцев же и болтовни о жизни он меня «приобрел». Ну симпатичный, ну сильный, ну сексуальный, в конце концов!..
Только в носу вдруг возник запах Кирилла и обволок всю меня, как вакуумом, и через него было не пробиться никому другому. А может, это были галлюцинации на почве нервного ожидания… Может, и нельзя было так категорично судить, но в голову лезли только дурные мысли, потому что все хорошие остались в прошлом.
– Ладушки, не напрягайся,– хриплым голосом сказал Ярослав.– Я обеспечу тебе период адаптации. Только не томи слишком долго.
Надо же, какое великодушие! А может, сделать это скорее и перестать так нервничать, а то ведь ожидание хуже смерти?!
Но было уже поздно менять гнев на милость, Ярослав отошел к бортику напротив, напряженно разминая плечи. Да и не переступила бы я черту собственной принципиальности.
Нет так нет! Будет уважать крепче. И нечего было раскачиваться из стороны в сторону.
Ладно, буду готова в следующий раз. Хм, что я говорю? Ведь сегодня готовилась, как к брачной ночи… Брачная ночь! Н-да, сильно сказанула. А Кирилл был у меня первый. Брачная ночь с ним никогда не сравнится ни с какой другой… Бр-р-р, пошли вон!
– Может, хватит на сегодня?– вздохнула я и тоже отвернулась.
– Не думал, что ты такая недотрога.
– Это что-то меняет?
– Я тебя отвезу.
Как паршивенько стало на душе: неуютно, неловко, досадно…
Нет, меня не тронула его обида. Я была огорчена собой. Даавно стала независимой, самостоятельной, интересной, привлекательной, давно распрощалась с известным лицом и могла жить, как вздумается, но какие-то нелепые воспоминания делали меня несвободной. Будто на мне лежало его проклятье.
– Да, отвези. И, Ярослав, ты не мог бы пока не показываться на своей машине у моих ворот.
– Что?!– оглянулся он и возмущенно сморщил лоб.
– Я не хочу проблем с соседями и с мамой.
– Ладушки, даю тебе три дня…
– Что?!– пришла моя очередь возмущаться.– Ты опять устанавливаешь сроки?
– Все равно скоро об этом все узнают. А ты так и будешь прятаться? Тебе же не пятнадцать лет?
– И очень жаль!– бросила ядовито.
– Это почему же?– недоуменно прищурился Ярослав.
– Тебя засадили бы за решетку за совращение малолетних,– посмеялась я и, накинув сумку на плечо, прошла к выходу на мостик.– Давай команду к причалу!
Он громко рассмеялся и с разгона поднялся по лестнице к штурвалу.
Яхта причалила. Я раздраженно выдохнула и сошла с борта. У машины оглянулась и нетерпеливо постучала носком босоножки об асфальт: Ярослав тащился, как черепаха, чего-то ухмыляясь себе под нос.
Затем он все-таки доставил меня к дому, вернее, к началу моей улицы. А я, не прощаясь, выпрыгнула из авто и расслабленной походкой почапала к своей калитке. Ярослав не уехал, пока та за мной не закрылась.
Я довольно улыбнулась (ну порадовало это меня, что ли?) и отправилась на свой чердак.
Мама была удивлена, что дочь явилась не поздно. Но вытянуть хоть слово ей не удалось. Я просто усмехалась себе под нос и молчала, как рыба об лед.
А что тут было сказать? Я просто развлеклась.
А утром сама судьба (в лице тети Глаши) велела мне нарушить молчание. А язык за зубами я держать не умела.
Мама была неожиданно заботлива и принесла на чердак завтрак из манного пудинга и зеленого чая. А я еще нежилась в лучах солнца на своей перине.
– Поленька, как твои дела?– спросила она, сама понимая, что этот вопрос с утра да с завтраком в руках, был странным. Об этом говорили и ее голос, и выражение лица: не умела играть.
– Мам, ты чего?– взъерошив свои волосы, протянула я.
– Просто побеспокоилась,– не решилась мама начать сразу.
Я поднялась, свесила ноги с кровати и недоверчиво посмотрела на нее.
Она неловко кивнула на поднос:
– Ешь.
– Мам, ты не волнуйся, я займусь огородом: прополю, вырву морковку… Я сегодня никуда не собираюсь.
И хоть мама улыбнулась, трудно было не заметить ее смятение.
– Мам?
– Поля, мне тетя Глаша сказала, что вчера ты уехала из дома и вернулась на дорогой иномарке?– наконец несмело спросила она.
Да уж, язык до Киева доведет! Треснуть бы эту тетю Глашу по причинному месту!
Ну, а что было беситься-то? Рано или поздно, так сказать.
С утра голова плохо варила, но я сообразила утаить главную интригу. А остальное трын-трава.
– Мам, а если тебе тетя Глаша скажет, что я встречаюсь с мэром Алушты, ты поверишь?
– Поля?!– возмутилась мама.
– Он же молодой, сравнительно…
– Нет, конечно,– уверенно ответила мама.– Но…
– А я, правда, с ним встречаюсь,– на полном серьезе вставила я и, не дрогнув ни одним мускулом, посмотрела матери прямо в глаза.
Ее лицо мгновенно вытянулось, губы слегка задрожали и поднос в руках тоже.
– Поля, ты соображаешь, что говоришь?
– Вот видишь, ты мне практически поверила,– смягчила тон я и выражение лица, а потом громко рассмеялась.
Мама пожурила только взглядом.
– Ты у меня шутница, но ты же знаешь, что у меня есть повод волноваться?
– Мама, ты опять за свое?– вспылила я.
– Поля!– строго остановила мама.– Когда ты вышла замуж, я немного упокоилась…
– Немного?!– поражённо округлила глаза.– Я думала, ты давно держишь меня за взрослого человека?!
– Ты взрослая, но я не знаю, что у тебя творится в голове?!
– А тебе и не нужно знать. Ты просто доверяй мне. Мама, я переехала сюда на твои глаза не для того, чтобы взяться за старое…
Чердак почти искрился от моего негодования, но сигнал машины, привозившей нам молоко и творог, заставил притормозить.
– Слушай, мама, я взрослая, и обещаю, что ты не будешь за меня краснеть. А своему шпиону передай, что за мной ухаживает приличный молодой человек, и у меня нет оснований отказывать ему в симпатии,– на одном дыхании высказала я и выглянула в окно.– Сейчас выйду, Антон. Не буди народ своей крякалкой!
Я накинула спортивную куртку, влезла в шорты и бегом спустилась с чердака.
– Ой,– вернулась я,– мам, спасибо за завтрак. Я сейчас, ладно?
Мама продолжила сидеть на кровати, переваривая мои слова. Наверное, она думала, о том, куда я снова вляпалась. С одной стороны, ее интуиция была права, но с другой-то – никакого криминала в моих отношениях с Македонским не было. Может быть, она еще и позавидовала бы, узнав, какими вкусностями кормит меня Ярослав. Она ведь гурман!
А впрочем, как-нибудь приглашу ее в его ресторан, и для нас сделают самые лучшие блюда мира. Ну, почему она должна быть против?
И в тот момент, когда размышляла над всем этим, расплачиваясь с молочником, в голову пришла дико соблазнительная мысль. Я чуть банку с молоком не выронила, представив, что будет, когда осуществлю задуманное.
А задумала вот что: у Ярослава наверняка должен быть цифровик, и я могла сделать самые потрясные фотки, чтобы отправить Верунчику, которая подсунет их девчонкам, мужья которых тесно общаются с Белохвостовым. Уж они-то сплетники похлеще здешних: донесут до него всё в ярких красках. Зная Кирилла, с уверенностью можно предположить его реакцию: будет кусать пятки от ревности и уязвленного самолюбия, а еще оттого, что мне без него хорошо!
Вот так! Чтобы никто и не сомневался, что Полину Сосновскую с руками и ногами оторвут, а всякие там выщипанные хвосты далеко в прошлом…
Идея была не нова, но восторг вызвала безумный.
Ох, сколько нужно-то было, чтобы получить порцию адреналина и чувствовать себя на вершине блаженства?! Какая-то художественная малость!
С мамой мы помирились, как только я закончила прополку нескольких грядок и принесла ей букет из свежевыкопанной морковки. Она, конечно, не злилась, но частенько расстраивалась из-за моего поведения.
Ну, а потом, когда мы чистили эту морковку, а Сенька восторженно растаскивал вершки по двору, я сказала маме, что действительно принимаю знаки внимания одного недурного парня. Но вот имени его называть не стала. Ярослав Македонец был известной фигурой в городе. Зачем маме лишний раз волноваться?
Хоть и недолго продлится ее неведение (именитый шпион под псевдонимом «тетя Глаша» донесет на первой же сходке), но пусть все останется, как есть. Может, мама и за год не узнает, с кем я повелась (как бы наивно это ни звучало).
– У тебя с ним серьезно?– поинтересовалась мама.
– Что значит – серьезно? Если ты о том, сплю ли я с ним, то пока нет. А всяким бредом типа любовь я голову больше не забиваю.
– Ты откровенна до неприличия,– поразилась она.
– А что ходить вокруг да около? Все же ясно, что происходит между мужчиной и женщиной. Меня никто не обидит, не беспокойся.
– Да, тебя не обидят,– была вынуждена признать мама, потому что знала, на что я способна в гневе.
