Ана Ховская
Любовь с условием и без…
– Спасибо, что напомнил, как зовут, а то как-то подзабыла,– съязвила я.
– А ты у нас с характером?
– Да, обо мне нельзя сказать, что я ни рыба ни мясо,– насмешливо хмыкнула в ответ.
– Вот и славно.
Мужчина оценивающим взглядом оглядел меня с ног до головы, улыбнулся и замер с хитрым прищуром.
– Ну, а чё надо-то?– раздражительно спросила, выжимая волосы.
– Сейчас у меня дела, но вечером я тебя найду, поговорим,– заявил он, как властелин всего сущего.
– Скажите-ка, какой деловой! А ничего, если я занята?
– Это не имеет значения,– уверенно ответил он и поднялся с песка.
– Да пошел ты!– фыркнула и, встряхнув полотенце прямо на него, пошла прочь.
Он усмехнулся вслед и пошел в другую сторону.
Всегда не могла терпеть самодовольных уродов, которые не видят дальше своего носа и не признают чужого мнения.
Он что, не понял, что не в моем вкусе? По-моему, я явно ему это продемонстрировала? Ну и наглый пошел народец!
Но вскоре я и забыла про этот случайный пустой разговор, когда мамулька приготовила свои фирменные вареники с картошкой, жареным луком и грибами. Мы все просто пальцы облизывали и слюнками давились от аппетитного блюда, пока садились за стол. Запах стоял обалденный! А еще и тетя Глаша, соседка через улицу, угостила нас домашней сметанкой, и обед был настоящим блаженством. Сочетание специй, нежнейшего пюре и обжаренных на сливочном масле грибов да со сладкой сметанкой – по усам текло да по подбородку. Несколько первых минут все молча жевали, вытаращив глаза от безумного наслаждения, а потом слово за слово – разговорились. В такие минуты я понимала, что жизнь еще прекрасней, чем есть, особенно на голодный желудок и с мамиными кулинарными способностями. Она ведь у меня по первому образованию повар.
Вместе с соседкой на обед заглянули и Лизкины друзья, племянники тети Глаши. За чаем мама с соседкой разговорились о жизни, а мы с молодежью перешли в сад в беседку из винограда и вьюнов. Лизка и мальчишки тарахтели о своем. А мы с Анной рассматривали журнал-путеводитель по Алуште. Смотрели, что нового было построено за год, какие новые магазины и салоны открылись, какие развлекательные и злачные места.
И, видимо, мы так эмоционально и заинтересовано обсуждали, куда бы еще сходить на прогулку и отдых, что к нам подключилась и молодежь. Валерка, старший парнишка лет пятнадцати, с горящими глазами, взахлеб стал рассказывать нам о парке отдыха с современными каруселями, игровыми автоматами и отпадными лабиринтами из заморского кустарника, которые спроектировали и возвели греки.
– Отдыхающие редко сами находят выход из лабиринта, им приходится помогать специальным инструкторам. Но это развлечение стоит того, чтобы заблудиться. Ощущения невероятные!
Мы все заразились идеей сходить туда как можно скорее. Да и сразу снарядились бы, но сегодня там, как назло, был санитарный день или что-то вроде того. Но мальчишки предложили другой вариант: сходить на пирс, где проходил ежегодный праздник открытия купального сезона для детей из местных лагерей отдыха. Делать было нечего, и мы с энтузиазмом приняли это предложение.
К пирсу добрались на маршрутном такси. Я давненько здесь не бывала. Прибрежный портовый парк заметно наполнился, подрос, был ухожен, декорирован коваными скамьями и деревянными скульптурами разных животных. А вот на ранее пустовавшем островке из цветной гальки слева от парка, где прогуливались чайки и голуби, было выстроено эффектное на вид здание, ресторан «У пирса».
– Ого! И давно его построили?– удивилась, разглядывая светящуюся вывеску и окна в форме штурвала.
– Уже года два, как стоит,– ответил Васька, младший брат Валеры.
– Впечатляющее здание!– отметила Анна.
– Да-а-а уж, офигеть!– согласилась я.
– Здесь по всему городу таких зданий еще штук пять. У них хозяин один,– деловито продолжил Валера.– Есть тут такой авторитет – Яра Македонец.
– Македонец? Это что, кликуха?– засмеялась Лизка.
– Нет, фио у него такая. Он тут много разных кафе под собой держит: и на пляже, и в центре, и за городом.
Память у меня хорошая, но неконкретная. Слово «Яра» уже где-то слышала, но где – ахез, как говорил Евгений Петросян. Но тут подсказка Валерки все прояснила.
– Он еще бар-караоке содержит на том пляже, куда вы ходили на дискотеку.
Ну, точно, он и есть, родимый! Кареглазый братан с двумя амбалами и запредельными запросами. Это его лыка не вяжущее бревно хотело меня порвать. Значит, вот кто ты, северный хомяк?! Ну, ладно, поговоришь ты еще со мной, если, не приведи господи, попадешься на пути.
– А что этот Яра собой представляет?– полюбопытствовала на всякий случай.
– Ты кино про авторитетов смотрела?– спросил Васька (и что он знал о них, глупыш?!).
– Ну?
– «Бригада», «Бандитский Петербург»?– уточнил он.
Не знаю, было ли уместно подобное сравнение, но на первый взгляд было очень похоже.
– Ладно, бомбить не будем,– усмехнулась, кивая на ресторан с банальным названием «У пирса».– Пошли к людям, вон какое веселье развернулось.
Мы двинулись дальше.
Праздник удался. Хоть и на сцене, сооруженной на пирсе, выступали не звезды и даже не особо талантливые люди, а просто задорные и экспрессивные, общая атмосфера заряжала настроением.
А позже всей гурьбой мы пошли на соседний пляж, чтобы остыть и смыть с кожи и волос липучее конфетти, которое выпускали высоко в воздух специальные машинки.
Пляж оказался неплохим. Я здесь никогда не загорала и не купалась, но для смены впечатлений и этот был хорош. Мальчишки сразу поскакали в воду. Анна и Лизка сняли одежду и тоже погнались за волнами. А мне, как самой тормознутой, пришлось стеречь одежду и тех, и других. Тут же были мобилы и сумки с деньгами. Я положила тряпочную сумку Лизы под голову и легла на горячий песок.
И, пока компания резвилась в воде, случилось то, чего совсем не ожидала.
– Ну, привет, красавица!
Я вздрогнула. Голос прозвучал так близко, почти над головой. Подняла глаза. Надо мной склонился мужчина и отсалютовал рукой.
Опять он! Что ему от меня нужно?
– Ну, и чё надо?– совсем невежливо спросила и сморщила лоб от загрохотавшей на пирсе музыки.
– Не чё, а кого,– улыбнулся он и присел на колени передо мной, закрывая обзор моря.
Красавец! Нечего сказать! Вот откопался на мою голову!
– Слушай,– привстала на локтях и, прищурившись, окинула мужчину пренебрежительным взглядом,– шел бы ты своей дорогой. Я тебе не мешала? И ты мне не мешай. Дай отдохнуть, а? Ну нет у меня настроения разговаривать с первым встречным.
Для человека его положения на мои слова он отреагировал очень снисходительно: только улыбнулся и повел бровью. Я успокоилась и снова легла на песок.
– А ты не разговаривай. Ты слушай,– вдруг ответил он.
О-о-ох! Бла-бла шоу! Ладно, пусть мелет, что хочет. Поди, уши не завянут?
Ну, он и начал молоть:
– На наших пляжах редко появляются девушки такие, как ты. И на улицах любимого города тоже. Вот ты мне и приглянулась,– спокойно, с расстановкой проговорил Яра.
Ха, добрый молодец! Какие речи молвит!
Ощущение, что проваливаюсь в песок, было почти физическим.
Куда он вел?
– …Поэтому предлагаю подумать над развитием наших отношений, Полина. А зовут меня Ярослав Македонец.
Это было смешно и возмутительно одновременно. Кем он себя возомнил?
– А ты, Ярослав Македонец, больше ничего не хочешь?– резко поднялась и возмущенно уставилась на мужчину.
Он тоже поднялся.
– Я не тороплю тебя, подумай,– спокойно ответил он, будто моего мнения здесь вообще не существовало.
– Повторяю для особо заносчивых: шел бы ты своей дорогой! Никаких отношений я с тобой развивать не буду. На фига козе баян?!
– Ты сильно-то не напрягайся,– оборвал Ярослав.– Я своего все равно добьюсь. В твоих же интересах договориться полюбовно, красиво и ласково. Не пожалеешь ведь…
– И как же это? Погрузите меня с братвой в багажник своего БМВ и запрете в домашнем борделе?– вскипела я, и щеки запылали огнем.
– Н-да, ну ты и фантазерка!– засмеялся он.– Не волнуйся, между нами никакой братвы, борделей, насилия не будет. Все по-честному. Только нужно, чтобы ты немножко подумала и согласилась на мое предложение. Я обещаю, обижать тебя никто не станет.
– Ой, какое великодушие! А зачем мне думать-то, если я все равно должна согласиться?– ядовито бросила и выставила руки на бедра, ну прямо, как базарная баба.– Что, девочек на пляже мало?
– А дело не в этом,– с убийственным спокойствием ответил Ярослав.
– А-а, потянуло на недоступное, неформатное?
– Ну, не такая уж ты и недоступная. Просто еще не попробовала вкуса другой жизни.
Это мне-то он предлагал другую жизнь? Да что я о ней только не знала? Да рядом с Кириллом у меня было все, только распоряжаться этим не могла. Да знала я всю его роскошную жизнь: куча денег, куча возможностей, разврат и больная голова наутро. Тоже мне – удивил!
Раздражение переливалось через край. Я взглянула на море, моя компания резвилась и не собиралась возвращаться, а мне хоть в драку кидайся, только бы этот отвалил. Я сдержанно выдохнула и по слогам произнесла:
– Славно по-го-во-ри-ли. Прощай!
– Слушай, я все понимаю. Тебе нужно время подумать? Пожалуйста. Три дня достаточно?
Я чуть зубами не заскрипела оттого, что так хотела вмазать этому проныре прямо в лобешник.
– Слушай, а морду тебе медом не намазать?– скалясь, вставила я.
– Фу, как грубо для такой симпатяшки!– свел брови он, но не передумал.– Ты все-таки подумай.
– Симпатяшки в твоих кабаках на шестах пляшут. Думаю, ни одна из них не откажется от твоего щедрого предложения. А мне авторитетов потчевать как-то недосуг.
Ярослав впервые опустил глаза и слабо покачал головой. Наверное, я первая, кто была с ним так строптива и несговорчива.
– Из всей твоей тирады вынес только одно и самое важное: ты интересовалась мной.
– Кто же тебя здесь не знает, завоеватель мира? Только давай договоримся: я тебя не знаю, этого разговора не было, и разойдемся как в море корабли. Идет?
– Я так просто не сдаюсь. И ты от меня никуда не денешься.
– А это мы еще посмотрим!– раздраженно ответила ему и громко окликнула своих баловней.
– Поговорим через три дня,– прощальной интонацией сказал Ярослав, махнул ладонью «до свидания» и пошел в сторону своего ресторана.
Я прямо-таки обалдела, что совсем не в моем характере. Он всю дорогу говорил таким спокойно-уверенным голосом, будто для него не было никаких препятствий получить то, что хочет. А мое: не хочу, не буду, отвали и прочая ахинея – просто каприз девчонки, еще не догадывающейся, какое счастье ей привалило?! Ему нужно было стать дипломатом, чтобы с таким же невозмутимым видом вести переговоры.
Веселая команда вышла на берег и предложила искупаться мне. Но что-то больше не хотелось оставаться на этом пляже, а захотелось вернуться в свой сад, лечь в гамак и почитать «Космополитен». А еще меня ждали остатки маминых вареников.
О дурацком разговоре забыла почти тут же. Мало ли таких было в жизни. Мне не привыкать. На приемах семейства Белохвостовых сплошь и рядом красовались такие вот проныры с огромными кошельками за пазухой и с еще большим авторитетом, который, кстати, никоим образом не отражался на их воспитании. Сам Кирилл неоднократно предупреждал меня, чтобы не вступала в разговоры с подобными типами. Но ограничить мои контакты с ними он не мог, потому что они являлись его партнерами или, что еще сложнее, друзьями семьи. Поэтому все они липли, как мухи. А меня Кирилл всюду таскал за собой, чтобы, по словам госпожи Белохвостовой, сделать из меня светского человека. Водил, так сказать, на перевоспитание. Куда ж было деваться от «светских» разговоров, в которых через раз звучали предложения провести часок-другой в уютной, совершенно невинной обстановке?
О-о, как я выкручивалась! А мой Кирюша только поскрипывал зубами… Вернее, уже не мой, а может, даже уже чей-нибудь…
Интересно, чей? Такой мужчина не может долго оставаться один. А может, он никогда и не был один?
Нет, баста! Хватит забивать голову безответными вопросами. Это прошлое, и его надо похоронить под ворохом удовольствия и бесшабашности. Я была для него лучшей женщиной, и такой у него больше не будет никогда! Пусть кусает пятки!
Вскоре мое решение – нет ночным барам – было отменено мной же. Отпуск заканчивался, вернее, нужно было возвращаться, чтобы забрать вещи из квартиры Кирилла и искать работу. Ведь нужно было содержать себя и маму, которой я не могла позволить жить на одну пенсию. К тому же маме требовались дорогостоящие лекарства. У нее был диабет. Вот и решила последний раз оторваться перед полетом в никуда.
Анна и Лизка соблазнили очередной дискотекой. Только теперь это был ночной клуб в другом конце города с забавным названием «Танцующие кальмары». У меня даже настроение резко подскочило, когда мы туда заявились.
Вау! Это был шикарный клуб. Наша Лизка-подлизка уже по своим каналам раздобыла бесплатные пропуска, поэтому пребывание в этом обалденном месте обошлось нам практически в три рубля. Удивительно, в свои тринадцать лет племянница была такой пробивной и смышленой! Она была похожа больше на меня, чем на Анну.
Разумеется, мартини и кола были снова у нас на столе, и еще орешки и фирменное блюдо клуба – кальмары (слава богам, они не танцевали, им мешал чудный сметанный соус!).
Сначала мы наслаждались кальмарами, потом глазели по сторонам, Лизка, разумеется, зажигала под Билана. А вскоре и мы с Анной подтянулись.
Как-то случайно взгляд упал на стол в конце зала. Сквозь приглушенный свет, или почти полное его отсутствие, на меня смотрели карие глаза.
Твою налево! Разве хомячки питаются кальмарами? Или этот клуб тоже был его собственностью?
Ярослав меня преследовал.
Я продолжала танцевать, не подавая вида, что заметила или узнала его. А для пущей убедительности, да и с азарта, станцевала что-то типа рок-н-ролла с первым попавшимся парнем, который был очень не против подрыгаться со мной.
По-моему, танец удался настолько, что уже не помнила, зачем так зажигала, а просто получала удовольствие. А парень, которого подхватила из толпы, оказался подвижным и с чувством ритма.
А потом началась какая-то муторная клубная музыка, и мы присели за свой стол. Лизка тоже сложила язык на плечо, хоть и хотела продолжать танцевать. Анну слегка разморило от коктейля, и она, откинувшись на спинку стула, лениво разглядывала окружающих и зал.
Если бы не Лиза, я бы и не вспомнила, кто сидел в конце зала. Она кивнула в ту сторону, указывая на фонтан в форме кальмара, и я снова увидела эти глаза.
Рядом с Ярославом сидели двое мужчин. Один – то самое хулиганистое бревно, а другого где-то видела, но не припомнила где.
– Уф-ф, что-то мне уже не весело. Может, пойдем, прогуляемся по набережной? Вечером такие звезды на небе,– предложила я.
– Тебя что, звезды начали интересовать?– усмехнулась Лизка.
– Нет, просто напилась, жарко, и хочу на свежий воздух,– сыронизировала я.
– Щас, посидим минут пятнадцать и пойдем,– согласилась Анна.– Лизавета Петровна, доедай свои орешки и допивай колу.
Лизка недовольно покусала трубочку для коктейля и принялась поедать провизию.
Я бы тоже осталась здесь до утра, но, правда, было душно. Да и весь кайф от вечера этот проныра обломал. Я оглянулась, чтобы подтвердить свои слова одним взглядом на него, но Ярослава уже не было за столом. Там сидели только его амбалы. Тогда осторожно, непринужденно оглянулась на зал. Его и впрямь нигде не было. Но только вернулась за столик к своим, как услышала за правым плечом этот знакомый голос:
– Добрый вечер, дамы!
Я оглянулась вполоборота. Ярослав был тут как тут.
– Полина, можно тебя пригласить?
– Куда?– натянуто улыбнулась, снова демонстрируя ему пренебрежение.
– Хотел бы к себе, но пока на танец,– улыбнулся он и подмигнул.
При родне не стала вести себя слишком бесцеремонно, да и люди вокруг были не виноваты в том, что один надоедливый тип испытывал мое терпение.
– Я не танцую!– сказала, как отрезала.
– Мне показалось или это ты так зажигательно сейчас танцевала рок-н-ролл вон с тем парнем?– не отставал он.
Я оглянулась на Анну и Лизу. Они преспокойно жевали орешки, опустив глаза и избегая моего возмущенного взгляда, как будто такое поведение мужчины было в порядке вещей.
– Это было соло,– тогда продолжила я.
– А-а, ты еще и пела? Не слышал, прости.
Похоже, он издевался. Ну а я не собиралась гасить пламя, которое вспыхнуло в груди.
– Слушай, раз ты такой грамотей, зацени еще одно понятие: я с набитыми кошельками не танцую. Уж больно они неповоротливые.
– Ладушки, потанцуем в следующий раз,– усмехаясь, будто не воспринимая мой тон всерьез, ответил он, а затем шепотом добавил:– Завтра я тебя найду, помнишь?
И Ярослав вышел из ресторана, прежде махнув своим верным псам рукой.
– Не дождешься!– бросила в ответ и пренебрежительно сморщила лицо.
С другого конца зала из-за столика поднялись прихвостни этого оригинала и, усмехаясь мне в лицо, прошли вслед за хозяином.
– Ты что так с ним разговаривала?– спросила Анна, с укором покачивая головой, когда я повернулась к ней лицом.– А если б он тебе кулаком в нос дал?
– Он бы не посмел,– уверенно заявила я.
Хм, почему-то была в этом уверена? А если бы посмел?
– Ну и как бороться с твоей дикостью и дерзостью? Ну сказала бы, что не танцуешь, и все?
– Ну, началось. Ты мне еще морали не читала, как вести себя с мужчинами.
– Я же о твоем носе беспокоилась,– оправдалась Анна.
– Конечно. А сейчас ты скажешь, что он может подсторожить меня где-нибудь на улице и изнасиловать в кустах или на сиденье своего БМВ за оскорбленное самолюбие?
– Фу!– возмутилась сестра и покрутила пальцем у виска.
Лизка засмеялась. Анна покосилась на дочь и шлепнула по руке, чтобы та перестала «хрюкать» трубочкой в пустом стакане.
– Ты свободная женщина, могла бы позволить себе этот «набитый кошелёк»,– с умным видом сказала Лизка.
Мы с сестрой переглянулись и засмеялись, держась за животы.
– Да, «набитого дурака»,– поддакнула я.
– А почему нет? Он симпатичный.
И Анна туда же!
– Да ну вас! Тоже мне – свахи отыскались. После развода мне еще курортного романа не хватает для полного счастья.
– Вот именно: после развода и не хватает,– проницательно сказала Анна.
Я скрыла улыбку разочарования, но почувствовала, как что-то екнуло внутри.
– Да и не симпатичный он вовсе,– сказала я, чтобы как-то скрыть досаду, неожиданно обволокшую изнутри.
Куда ему было до Кирилла?!
Опять Кирилл? Ну, конечно, первый и единственный – он навек. Только это так, для смеха говорю себе. А на самом деле: плевать я на него хотела с самой высокой колокольни.
После клуба мы отсыпались, как мишки зимой. Мама разбудила нас на поздний завтрак. Это была яичница с болгарским перцем и помидорами. Так просто, но изумительно вкусно. Когда еще можно поесть домашнего блюда из яиц да маминого приготовления?
Почему дети все время куда-то стремятся от родителей? Я бы осталась тут навсегда! А что, очень даже неплохая идея? Только вот и здесь с работой проблемы. Да покруче, чем в Екатеринбурге.
После завтрака мы с Лизой пошли на базар, чтобы прикупить традиционные сувениры для друзей. Через два дня мы улетали.
Вот жаль! Лето только начиналось, а нам было уже пора.
Племяшка, как сорока, бросалась ко всему блестящему, шуршащему и звенящему: бусики из ракушек, заколочки с морскими звездами, колечки с сердечками и плейбойскими зайчиками, сережки с колокольчиками и косынки на бедра для танцев живота. Наверное, и я была такой в детстве? Смешно было на нее смотреть и вспоминать себя.
Сама же набрала разных практических вещичек: подставку для ручек из перламутровых раковин, ароматических свечей в традиционных морских мотивах и декоративные мешочки с морской солью. Мои обожали такие подарки. Галчонок, Валюшка, Индира и Машка всегда были рады моим сюрпризикам. А уж они-то сами, отдыхающие в Греции, Турции и Монако, привезут такой заморской всячины, что диву дашься.
Удивительно, с Кириллом у нас ничего не получилось, а с женами его партнеров и друзей у меня сложились самые теплые отношения. Мы подружились буквально сразу после первого же приема у нас дома (теперь, вернее, не у нас, а у Белохвостова), и уверена, что будем общаться еще долго, если не вмешаются какие-нибудь обстоятельства, типа госпожи Белохвостовой. Ну, а с Верочкой мы уж точно навсегда. Она моя однокурсница и самый верный боевой товарищ.
А друзьям мужского рода накупила якоря: кому в виде сережки, кому брелока, а также запонок и галстуков. Колька, Васька, Макс и шалопай Витек – бравые дворовые парни, были, как братья. Одно время пришлось прекратить с ними всякие отношения, вплоть до банального приветствия по телефону, но, как только вырвалась из силков Белохвостовых, они опять приняли в свой клан, будто и не было между нами четырех лет молчания.
Итак, мы с Лизкой обшарили весь базар, прошлись по набережной, где стояли ларьки сезонных торговцев морскими сувенирами и засели в прибрежном кафе на одном из ответвлений центральной улицы Алушты.
Плетеные кресла были настолько комфортными, что мы с племяшкой съели не только мороженое, но и заказали шашлычок из форели, только чтобы еще немножко посидеть в уютном кафе. Лиза доложила последние новости в отношениях со своими ухажерами с соседней улицы и перспективы отношений с соседями напротив. Я как опытная в этих делах женщина насоветовала ей, как вести себя с разным типом мужчин, и убедительно попросила не быть похожей на меня в силе слова. Мое дикое «отвали» и «вольнословие» не есть гарантия успеха. Это я уже поняла с опытом, но любила себя такой, какая есть. Кому надо, тот поймет. Все лишние – отвалят.
Повар, который готовил нам шашлык, предупредил, что придется подождать около сорока минут: вот-вот должны были подвезти рыбу. Но в очень жаркий день не спасала и крыша кафе, сплошь увешанная вентиляторами. И пока нам готовили блюдо, мы с Лизкой решили спуститься к пляжу и окунуться. Купальники всегда были на нас.
Устроив заплыв минут на двадцать, мы вышли на берег и устроились на бетонных ступеньках, чтобы обсохнуть и вернуться в кафе наверху. У Лизки зазвонил мобильник, и она, довольно улыбаясь, отошла к воде. Ясно, это был очередной бой-френд. Я же осталась на ступенях и, встряхивая головой, чтобы высушить волосы, подставила лицо солнцу. Как же было хорошо на солнышке после морских ванн в ожидании обалденного шашлыка.
Сзади послышалось шуршание обуви по бетону, и я сдвинулась с центра ступеньки к краю, чтобы дать возможность людям пройти. Но шаги замедлились, а потом и вовсе прекратились. Открыла глаза, и сквозь темные пятна от солнца взглянула через плечо.
– Ну привет!– произнес Ярослав.
А сзади на самых первых ступенях стояли два его прихвостня.
– Здрасте,– ответила равнодушно, но была жутко недовольна его появлением: он нарушил мою гармонию с природой!
– Тебя нелегко найти.
– Ну, я вижу, у тебя нюх, как у собаки,– пренебрежительно проскрипела, отворачиваясь к морю.– Чего надобно, старче?
– Поужинаем?
Я оглянулась на мужчину и посмотрела точно ему в зрачок. Вероятно, по моему выражению глаз и лица, он догадался, что ему не рады. Могу заметить, что даже в льняной рубашке от «Дольче энд Габбана» и джинсах «Леджио» цвета слоновой кости он выглядел не как герой моего романа, а как местный авторитет, маскирующийся под интеллигента.
Однако он проигнорировал мое молчаливое раздражение, и на губах промелькнула усмешка. Похоже, требовалось разъяснение, что к чему. Я поднялась, деловито встряхнула головой и, расставив руки на бедрах, притворно-вежливым тоном объявила:
– Слушай, ты, что клинья-то мечешь? Не понял, что ли: не твоего поля ягода?!
– А что ты так упираешься?– недоуменно пожал плечами Ярослав.– Боишься, что ли?
– Тебя, что ли?– усмехнулась его самомнению и скосила глаза к носу.– Да я даже твоих прихвостней не боюсь, а тебя-то и подавно.
– Ты, что ли, моих парней стесняешься? Так мы и без них обойдемся.
Он оглянулся назад и еле заметно кивнул. Двое верзил, глазевших на нас, исчезли.
– Верно, обойдусь как-нибудь без вас,– заметила я.
– Ладушки, остынешь, поговорим снова. Я даю тебе еще день на размышления.
От его «ладушки» выворачивало наизнанку.
– Не поговорим. Нюх не достанет,– категорично усмехнулась.
– Уезжаешь? Ничего, вернешься – увидимся.
Вот прилипала!
– Не вернусь, дорогуша! Придется тебе с тоски помереть…
– Ничего, я подожду. К матери-то все равно в гости приедешь,– самоуверенно спокойно перебил Ярослав.
Я была поражена его осведомленностью. Нет, даже не этим, а упорством, с которым он давил на меня, и странным интересом.
Он легко встал со ступеньки и вальяжной походкой поднялся на площадку перед кафе.
Интересный экземпляр с точки зрения паразитологии! Было бы времени чуть побольше, я бы ему такой шухер устроила. Он бы проклял день, в который решил меня совратить…
Но, притормозив разбушевавшуюся фантазию, вернулась к Лизке, и мы пошли есть свой шашлык.
А когда после мы возвращалась домой по пляжу, впервые задумалась о человеке, от которого не было ни жарко, ни холодно, но он с раздражающим упорством лез в мысли. Черпая горячий песок пальцами, получая невероятное удовольствие, словно запасаясь наперед теплыми ощущениями от этого сказочно-родного места, я перебирала в памяти моменты, когда впервые увидела Ярослава, и все полоумные разговоры с ним.
Как странно было это знакомство. Как-то нелепо, будто мы играли на камеру или нас кто-то слышал, и хотелось показаться не тем, кем мы были на самом деле. Может быть, это его стиль общения, но, точно, не мой. С чего я начала играть по другим правилам?
А вот знакомство с Кириллом было настоящей романтической историей… Нет, не историей, а мигом. У меня до сих пор мурашки по коже пробегают, когда вспоминаю. Пожалуй, это единственное положительное воспоминание о Белохвостове, которое еще долго буду хранить в душе и даже беречь.
Да, беречь, несмотря на все произошедшее в моей жизни по его вине. Конечно, по его, не по моей же!
В общем, это было так…
Сочи. Ялта. Минеральные воды. Алушта… Я не знала, что выбрать. Хотелось на родину к маме, но и сменить впечатления тоже была не прочь. И вот, наконец, выбор был сделан: мы полетели в Сочи с однокурсницей Верой, так сказать, отмечать окончание универа.
Жизнь казалась такой неизведанной, богатой и яркой, столько всего ждало впереди.
Итак, мы поднимались на борт самолета ТУ-154 в полном предвкушении потрясающих каникул (последних каникул в жизни) перед выбором будущего пути. Учеба была окончена, теперь нужно было устраивать личную жизнь, выкладывать профессиональный путь. Глаза горели, улыбки не сходили с лиц, и звонкий смех разливался по всему второму салону.
Как назло, наши с Верой места оказались на приличном расстоянии друг от друга, потому что регистрацию проходили порознь. Из-за злобной тетки мы не смогли поменяться местами, пришлось довольствоваться тем, что выпало. Когда я уже присела, застегнула ремень безопасности, неожиданно моя соседка – злыдня поднялась и решила пересесть к своему мужу и внукам, договорившись с одиноким мужчиной, который сидел позади нас. Не успела сообразить, чтобы кликнуть Верку, как со мной рядом присел молодой мужчина, от которого пахло моим любимым мужским ароматом из серии Hugo boss. Я с любопытством оглянулась на него, а он на меня, и мы одновременно широко улыбнулись друг другу.
О-о! Это был симпатичный мужчина. Красавец мужчина! А как он был одет, у-у-у! Это было что-то!
Запах, стрижка, цвет глаз, осанка, внешний вид – все мое. Если бы еще его звали Кириллом, я оказалась бы на седьмом небе от удовольствия.
И представляете: его звали Кириллом!
– Кирилл,– неожиданно представился он, протягивая сосательные леденцы.
Я снова оглянулась и сразу поняла, что понравилась ему.
– Как настроение?– улыбнулся он, а от его голоса дикие мурашки разбежались по всему телу.
– У меня превосходное! А у вас?
– Теперь получше, как только освободился от маленьких монстров,– усмехнулся Кирилл и кивнул в проем между нашими креслами.
Сзади сидела та самая злыдня и двое ее пятилетних внуков. Самый ужасный возраст для детей, когда руки и ноги и шило в заднице никак не находили места в кресле.
Я согласно кивнула и тихо ответила:
– Да вы просто успели уйти живым. Какое счастье, что вам не пять лет!
Он рассмеялся.
– Я тоже рад, иначе вы сбежали бы от меня…
Я слегка смутилась, но только для приличия, потому что мысленно уже горела желанием продолжить наше знакомство на земле.
– Полина,– протянула ему ладонь.
Он нежно и, похоже, с удовольствием пожал мою руку.
– Очень приятно. Я заметил вас еще в аэропорту…
– А я не так наблюдательна, но теперь запомню вас надолго.
Его смутила моя откровенность. Темно-русые брови слегка дрогнули.
Ну, а потом он угощал меня орешками, рассказывал любопытные истории, попутно делал кучу комплементов. И я не могла отделаться от мысли, что хотела бы ему жутко понравиться. Но мой язык все сделал за меня.
Мы оба летели в Сочи и договорились обязательно встретиться там, обменявшись телефонами и адресами гостиниц.
Он не отводил своих больших серых глаз и несколько раз клятвенно заверял, что разыщет меня на лазурном берегу.
И Кирилл, в самом деле, нашёл гостиницу, где я проживала, и мы встретились.
Его взгляд был подобен молнии, пронзившей мое сердце насквозь… бла-бла-бла. Конечно, это было не так приторно сладко, но я втрескалась в него по уши.
Совсем забросила Веру и целыми днями, а то и ночами пропадала с Кириллом то на пляжах, то на экскурсиях, то в уютных кафе или ночных клубах. Все цветочные лавки поблизости от гостиницы знали Кирилла в лицо и имели колоссальную выручку: каждый день на моем столике красовался свежий букет цветов. И солнце было ярче, и море ласковее, и ветер нежнее. Я купалась в его внимании, особом внимании, которого мне не оказывал ни один из многочисленных ухажеров: тонком, оригинальном.
Я до сих пор вспоминаю его сюрпризы-памятки, которые не позволяли забыть о нем ни на минуту после очередного расставания на ночь. Входила в номер и спотыкалась о плетеную вазу с фруктами, которые потом поедала у телевизора. Или в центре комнаты оказывался пучок разноцветных шаров, стремящихся к потолку, а вместо груза, не дающего шарам разлететься, была привязана коробка моих любимых конфет «Вишня в ромовом сиропе». Или на моей постели приветливо ожидала большая мягкая игрушка с цветком или музыкальной открыткой в пушистых лапах.
Как он умудрялся делать такие сюрпризы, когда ни на секунду не отлучался от меня ни днем, ни вечером, и никому не звонил, и не разговаривал с персоналом гостиницы?!
Это было самое чудесное лето в моей жизни еще и потому, что неожиданно сбывались самые трогательные девичьи надежды. А самое главное, за курортным романом следовало будущее…
