Алисия Эванс
Под защитой Темного императора
– Выходи за меня! – выпалил Лан, резко оторвавшись от меня. Среди придворного люди пронесся вскрик изумления, смешанный с ужасом, несколько дам упали в обмороки, а я не знала, что ответить.
– Ты не шутишь? – тихо прошептала я, смотря в его зеленые глаза. Разум отказывался верить, что император сделал мне искреннее предложение руки и сердца. Лан поставил меня на землю, спешно полез во внутренний карман и достал оттуда маленькую коробочку, отделанную золотым бархатом. Открыв её, он вынул изящное золотое кольцо с россыпью бриллиантов. Колечко было тоненьким и маленьким, рассчитанным на хрупкую женскую руку. Окончательно повергая в шок весь свой двор, Лан встал на одно колено и протянул мне кольцо.
– Гретта, ты спасла жизнь мне, вернула к жизни моего отца, открыла мне глаза на то, что происходит в моем государстве. Я не желаю отдавать тебя никому другому, – он поцеловал мою руку. – Я хочу, чтобы ты стала моей женой, – Лан с ожиданием посмотрел мне в глаза, силясь увидеть в них ответ на свой вопрос.
От неожиданности такого предложения язык прирос к нёбу. На меня уставились сотни глаз: императорская семья, придворные, боевые маги и даже слуги, выглядывающие из окон дворца. В образовавшейся тишине все ждали моего ответа. А разве я могла отказать? Во-первых, сердце требовало сказать «да», а во-вторых, отказать императору в такой момент значит нанести ему страшное оскорбление. Сердце с бешеной скоростью колотилось в груди, я почти не чувствовала рук и ног от волнения, но все же нашла в себе силы сказать:
– Я согласна.
Мир снова ожил. Лан подскочил с места, толпа взорвалась изумленными голосами, а мне на палец соскользнуло золотое обручальное кольцо. Император, задрав мою голову, вновь накрыл мои губы нежным поцелуем, но долго наслаждаться друг другом нам не позволили. Отец Лана отвлек его, мягко намекнув, что для любовных дел есть другие места. Все вокруг засуетились, началось празднование, Лан во главе с воинами начали отмечать победу над бандой грабителей, а у меня ужасно разболелась голова. Виски и лоб словно сдавил металлический обруч, и мне уже было не до праздника.
В голове не укладывалась фантастическая мысль: я стала невестой Лана, императора Темной империи. Наплевав на всех и вся, на все правила и законы, он решил сделать меня своей женой. Он озвучил это желание не в тихой комнате при свете свечей, а на глаза сотен людей. Во всеуслышанье заявил о том, что хочет сделать меня своей один раз и навек. У меня за спиной словно выросли крылья, в теле появилась невероятная легкость, как будто меня наполнили миллионы пузырьков. Мы поженимся. Ещё не знаю, когда, но скорее всего весной. Я больше не любовница и не «подопечная» на птичьих правах. Я стану женой законной Лана, навсегда поселюсь в его огромных покоях и буду встречать каждый новый день, нежась в объятиях сильных рук.
Я ужасно соскучилась по Лану, нам нужно о многом поговорить, но он уже выпил изрядное количество вина. Я то и дело ловила на себе заинтересованные взгляды придворных, а порой натыкалась на горящие ненавистью глаза. Сестры императора ограждали меня от лишнего внимания и вопросов, но я все равно чувствовала себя некомфортно. Лучше отложить наш разговор до утра, а заодно самой отдохнуть и все обдумать.
Мне разрешили покинуть праздник, правда, сам Лан этого почти не заметил. Он много выпил и теперь активно общался со своими товарищами, почти не замечая меня. Выйдя из залы в сопровождении сира Роха, я направилась в свою спальню. Мой рыцарь, прежде бывший совсем незаметным, теперь громко шаркал и источал винный запах.
– Вы выпили, сир Рох? – с улыбкой спросила я, улыбнувшись ему.
– Немного, Ваше Величество, – тепло ответил он, глядя на меня с уважением и преданностью.
– Вы что, какое я величество? – рассмеялась я. Это обращение звучало настолько непривычно, что резало слух.
– Император сделал вам предложение, и вы дали согласие, – озвучил Рох очевидную истину. – Вы без пяти минут императрица, Ваше Величество, и для меня честь охранять вас.
– Спасибо, – смутилась я, когда мы проходили тот самый коридор, в котором я заблудилась когда-то. Вновь меня одолело всепоглощающее чувство тоски, желание обрести свободу, увидеть тех, кого люблю… – Что там? – спросила я Роха, остановившись возле входа в узкий коридор.
– Вход в тюрьму, – ответил мой страж. – Там содержат пленников и…еще много тех, с кем вам лучше никогда не встречаться. Это гиблое место, Ваше Величество. Совсем не для женщин.
Как же я хочу помочь тому, кто там скрыт! Не может существо, испытывающее столь сильные и глубокие чувства, совершить ужасный поступок.
– А у кого находится ключ от тюрьмы? – зачем-то спросила я.
– У начальника стражи и у меня, – ответил Рох. – Не бойтесь, никто не сбежит оттуда. Я никому не доверю ключ.
– Конечно, – натянуто улыбнулась ему, а сердце разрывалось жалости и тоски. Я должна помочь. Это убеждение исходило из глубины моей души, и противиться ему было невозможно. Это мой долг, моя судьба, моя обязанность. Навязчивая идея, словно червячок, прогрызла себе путь в мое сознание и надежно закрепилась там, постоянно напоминая о себе.
Я вошла в свои покои, но раздеваться не стала. В голове созрел план действий, и я должна осуществить его именно сегодня, именно в эту праздничную ночь. Император и его приближенные пьют, весь дворец навеселе, даже сир Рох, и тот позволил себе выпить. Сейчас, когда все заняты празднованием, моего отсутствия не заметят.
Я подождала полчаса и, подойдя к своей двери, услышала тихий храп. Сир Рох уснул на посту. Осторожно выскользнув в коридор, я тихой мышкой приблизилась к своему верному стражу и заметила на поясе связку ключей. Будет сложно незаметно вытащить ее, но я справлюсь. За время ожидания мне хватило ума переодеться из пышного и нежного платья в более простое, с прямой юбкой цвета и верхом, который не мешал дышать и двигаться.
Я потянула руку в пьяному мужчине и очень медленно, максимально осторожно начала тащить тяжелую металлическую связку с его пояса. Она крепилась крючком, и я, надавив на него слишком сильно, вдруг порезала палец. Боль была не сильной, я больше испугалась этой досадной неожиданности, но вскрик удалось сдержать. Алые капли испачкали одежду сира, и я мысленно выругалась. Порез получился неглубоким, так откуда столько крови?
Наконец, спустя несколько минут, мне удалось справиться и снять с пояса воина эту проклятую связку. На лбу выступила испарина, руки занемели, но мне это удалось. Лишь когда металлические кручи оказались в моих руках, я застыла. Что я творю? Зачем это делаю? Куда я собралась идти посреди ночи?
В темницу. В подземелье, где содержатся опасные преступники, возможно, маги и ещё невесть кто. Да, там же находится и тот несчастный, чей ментальный вой распространяется далеко за пределы его клетки. А вдруг со мной что-то случится? Боги, что за безумие я собираюсь совершить?
Несмотря на все увещевания совести и разума, ноги несли меня к тому самому коридору. В предрассветный час слуги почти не встречались мне в этой части дворца, а празднование продолжалось в другом его конце. Ещё на подходе к узкому коридору я ощутила ментальный вой, от которого ослабели колени. Остановившись возле той самой двери, я несколько минут смотрела на неё в упор, не решаясь сделать решающий шаг. В конце концов, раз я решилась стащить ключи, то должна довести дело до конца. Меня тянет туда, все струны души тянутся к зовущему в подземелье неизвестному существу.
Глава 41
Ключ легко отпер тяжелую дверь. Потянув за круглую ручку, похожую на огромное кольцо, я осторожно заглянула вниз. Стоило только сунуть нос в подземелье, как факелы вдоль стен сами вспыхнули магическим зеленым огнем. Я увидела узкую винтовую лестницу, идущую вниз. Осторожно держась за стену, чтобы не упасть кубарем и не сломать себе шею, я спустилась по ней. Меня встретил мрачный коридор, уходящий вглубь дворца. Запах в этом месте стоял приотвратнейший, а воздух оказался тяжелым и влажным. Никаких четких звуков слышно не было, лишь неясные завывания впереди.
Я ориентировалась на ментальный вой. Здесь, внизу, он оказался ещё сильнее и отчаянней, вбиваясь в голову и вызывая боли в области висков и лба. Как ни странно, я шла к нему, превозмогая боль и страх. Вскоре я смогла различить двери тюремных камер. Странно, что их никто не охраняет. Здесь вообще нет ни души.
Как оказалось, пустота царила лишь в первых коридорах. Чем дальше я шла, тем яснее и отчетливее ощущала присутствие людей. Израненные пленники, подвыпившие и злые надзиратели. Я боялась, что меня заметят, но зов тащил меня в противоположную от людей сторону. В этой части темницы не было слышно звуков людского присутствия. Сюда вообще как будто старались не заходить, везде царили запустение, плесень и паутина.
Наконец, пройдя несколько абсолютно пустых коридоров подземного лабиринта, я оказалась в тупике. Полукруглое помещение, в котором вся стена была огорожена толстыми железными прутьями. Я насчитала три камеры. В одной содержался едва живой парень с замотанными тряпкой глазами, а в другой…тот, кто источал невыносимый беззвучный вой.
Я прищурилась. В тусклом зеленом свете одинокого факела разглядеть что-либо было крайне сложно. Огромная черная гора, мерно вздымающаяся от дыхания. Определенно, это не человек. Существо медленно подняло голову, и я с ужасом поняла, что это самый настоящий монстр. В мире смертных таких просто не бывает. Тело медведя, голова, принадлежащая не то волку, не то льву, огромные острые зубы, проглядывающие в черноте. Большие и острые, как кинжалы, когти, которыми легко можно порубить человека в фарш. Это монстр. Самая настоящая машина для убийства и войны. Но, тем не менее, это страшное создание скулило так, что я едва не заплакала. Его темные глаза смотрели на меня тоскливо и обреченно, без капли агрессии и злости.
Стоило нашим взглядам встретиться, и меня пронзила душевная боль за этого несчастного. Он ужасно устал находиться в этой камере, в этой клетке. Он мечтает вернуться домой, туда, где ему всегда рады, где он в родной стихии. Существо мечтает о смерти, если уж возвращение назад невозможна. Я не ощутила никакой опасности и, поддавшись чувствам, отперла клетку и вошла внутрь.
Он не тронул меня. Заинтересованно приподняв голову, огромный медведоволк обнюхал меня и ткнулся огромным влажным носом в живот. Я прониклась его эмоциями, слились с ними, и неожиданно для себя обхватила мохнатую голову руками. Пальцы сами зарылись в теплую шерсть, я приникла к существу, обнимая и утешая его. Он бы сбежал прямо сейчас, но не может – на клетке лежит мощное заклинание, не выпускающее его. Даже я не могу его выпустить.
Сложно описать и обозначить то состояние, в которое я впала. В этом страшном существе я нашла родственную душу. Он лежал на сырой полусгнившей соломе, а я припала к нему, спрятав лицо в густую шерсть. Его боль унялась в моем присутствии, и существо, чувствуя, что мне немного холодно, приобняло меня могучей мохнатой лапой. Его тело было горячим, шерсть густой, и я в своем платье без рукавов быстро согрелась. Не знаю, сколько времени прошло. Кажется, мы просидели вот так целую вечность.
– Все будет хорошо, – пообещала я ему, поглаживая мощную грудь, под которой чувствовалось нечто острое, вроде шипов.
– Гретта?! – подозрительно знакомый и взволнованный голос раздался из соседней камеры.
Я встрепенулась и попыталась сесть, но мощная лапа удержала меня на месте. Зверь смотрел с беспокойством, не понимая, почему я пытаюсь уйти от него. Могу поклясться, что из соседней камеры я слышала голос…Кайла.
– Я сейчас приду, – с нежностью в голосе пообещала я своему мохнатому другу и встала. Парень лежал на вонючей соломе, в его камере не было даже отхожей дыры. На нем грубая холщевая одежда, глаза замотаны окровавленной повязкой, а лицо жестоко изрезано кинжалом. Он был таким худым, что в его фигуре с трудом угадывались черты моего жениха, с которым мы собирались пожениться этой весной в деревне. Однако, это определенно был он.
– Кайл, – выдохнула я и бросилась в его камеру. Дрожащими руками отперла замок и бросилась к другу. Он был ранен. Несколько трещин в костях, перелом, множество царапин и порезов. Его сильно избили, в этом нет сомнений. Удивительно, но все это я поняла за секунды, бегло просканировав его тело своей энергией. Я много всякого повидала, но стоило снять с его глаз повязку, и из горла вырвался крик ужаса.
Ему выкололи один глаз. На месте глазного яблока зияла загноившаяся масса из крови, кожи и остатков оболочки глаза. Мой ужин попросился наружу, настолько отвратительным было это зрелище. Жалость завладела сердцем. Без сомнения, это был Кайл. Мой друг детства, мой бывший жених, мой израненный пациент. Он смотрел на меня единственным глазом и не шевелился. Каким же изнуренным и жалким он выглядел! Никогда не думала, что увижу близкого человека вот таким. Это очень больно и тяжело.
– Ты изменилась, – прошептал он, потянувшись к моей щеке грязной рукой. Ни секунды не колеблясь, я перехватила его руку и сама прижала её к своему лицу. – Такая красивая стала, – хриплый голос становился все тише и тише, словно у него кончаются силы, чтобы говорить. – Настоящая принцесса.
– Кайл, что с тобой случилось? – прошептала я, роняя слезу на его лицо. Ему осталось совсем немного, боюсь, дольше суток он не продержится.
– Хотел стать кем-то значимым, – очень тихо прошептал парень, переведя взгляд серых глаз на затянутый паутиной и пылью потолок. – Хотел найти тебя и сделать своей. Думал, разбогатею, докажу всем, что я не какой-то сопляк из деревни. Не вышло…
Он бормотал себе под нос какие-то признания, но я мало что понимала из этой бессвязной речи. Моей главной задачей было спасти Кайла, дать ему шанс выжить. К счастью, с момента исцеления Алана я стала лучше контролировать свою силу, поэтому такой ситуации, как с ним, могла избежать.
Гейнэ хлынула в Кайла, залечивая раны, убирая воспаления, загноения и сращивая переломы. Увы, но восстановить утраченный глаз я не в силах. Исцелить – да, но вот вернуть то, что было вырезано из тела, я не могу. Не жалея для друга ни капли своей магии, я влила почт все. Себе оставила лишь капельку, чтобы не истощиться.
– Ух ты, – изумленно выдохнул парень вполне живым и даже бодрым голосом. До полного выздоровления ему далеко, но теперь ничто не угрожает его жизни. Переломов больше нет, пустая глазница не несет опасности для организма, но тело по-прежнему покрыто следами мужских кулаков и острием лезвия. – Ничего себе! – ахнул Кайл, ощупывая предплечье, которое пять минут назад было сломано. У меня слегка кружилась голова, как от легкой кровопотери, но это скоро пройдет. – Гретта, как ты это сделала? – парень сел и, притянув меня неожиданно сильными руками, обнял и прижал голову к своему плечу.
– Не важно. Лучше объясни, как ты попал в руки к императору. Кайл, дурак, ну неужели ты присоединился к этим разбойникам? – обреченно простонала я, в глубине душ понимая, что иных причин нахождения Кайла в этой камере нет и не может быть.
– Присоединился? – презрительно фыркнул мой друг. – Гретта, любовь моя, я его возглавил! – поразил меня он. От таких новостей язык отнялся, а челюсть чуть не поздоровалась с полом. – Тот кинжал, что ты дала мне, оказался не простым. Он поглощал магию, понимаешь? – заговорщицки зашептал Кайл, наклонившись к моему уху. В кольце его рук мне стало зябко, захотелось укрыть плечи теплым платком. – С ним мне не страшны были никакие магические барьеры, которыми богачи оградили свои огромные дома. Я собрал команду крепких ребят и вместе с ними грабил их. Основную часть раздавал беднякам, как ты и я. Это и разозлило императора. Он объявил меня своим личным врагом, но ни один маг не мог с нами справиться. Мы хорошо прятались, а нападали всегда неожиданно. Тогда Регаллан привел небольшую армию и начал выжигать территорию, на которой мы рассредоточились. Он истребил огромный лес, и все для того, чтобы вытравить нас из укрытия, как крыс, – он говорил сквозь зубы. Презрение к Лану сквозила в каждом предложении, а руки моего друга сжались в крепкие кулаки.
– Не понимаю, – покачала головой я, прикрыв глаза. – Он ничего не говорил мне. Лан ведь наверняка узнал тебя. Не мог не узнать после вашей стычки в лесу.
– Знаешь, – мрачно усмехнулся Кайл, – когда он забрал тебя, то я думал, что ты попала в руки к какому-нибудь богачу, столичному пижону. Мне и в голову не приходило, что ты оказалась рядом с самим императором.
– Я тоже не знала, кто он такой, пока Лан не привез меня во дворец, – грустно улыбнулась я, прокручивая в голове яркие воспоминания.
– Лан? – с издевкой уцепился Кайл за сокращенное имя императора. – То-то я смотрю, что ты стала такая же, как эти, которых мы грабили. Платье это из дорогих тканей, с нашивками из драгоценных камней. Спишь с ним? – презрительно прищурил он свои глаза. Этим вопросом он словно дал мне пощечину. Я отстранилась от друга и убрала его руки со своих плеч. Кайл нехотя отпустил меня, видно, поняв, что ляпнул что-то не то.
– Тебя казнят через два дня, – мрачно констатировала я. Странно, но этот факт ни капли не испугал молодого разбойника. Он откинулся на стену и согнул ногу в колене.
– Император пообещал мне, что казнит меня самолично, – хрипло протянул он, и на губах парня заиграла сумасшедшая улыбка, от которой мне стало не по себе. – Знаешь, он ведь узнал меня. Понял, кто я, а когда увидел кинжал, то едва не убил меня. Это, – он указал на пустую глазницу, прикрытую тряпкой, – его рук дело. Если бы его не оттащили от меня, наверное, он бы избил меня прямо там, на том месте, где всех нас повязали. Видишь, даже приказал содержать меня отдельно ото всех, рядом с этой тварью, – кивнул в сторону зверя.
– Это он так избил тебя? – с ужасом прошептала я, вспоминая страшные переломы и жуткие порезы.
– Никого другого император ко мне и не подпускал, – рассмеялся Кайл смехом душевнобольного человека. – А он знает, что ты здесь? – вдруг спросил он, и смех оборвался. В меня вперился прищуренный взгляд его глаза. – Ох, как я в этом сомневаюсь! – покачал головой Кайл, хитро блеснув глазами. – Не боишься, Гретта? Не страшно, что он и тебе что-нибудь отрежет, когда узнает, что ты ему не подчиняешься?
Я ничего не ответила. Мне не доводилось видеть Лана в таком разгневанном состоянии, что он был бы способен покалечить человека. Тем более, меня. Но, признаюсь, Кайлу удалость меня поразить. Прежде я и подумать не могла о том, что Лан способен выколоть человеку глаз. До какой степени жестокости нужно дойти, чтобы осмелиться на подобное? Я не могу этого понять.
Я вышла из камеры своего…друга и, попрощавшись со зверем, направилась к выходу. Мне вслед донесся жалобный скулеж, от которого сердце болезненно сжалось.
– Прошу тебя, не плач, – попросила я, протягивая руку к мохнатой морде. Он ткнулся мне в ладонь лбом и долго смотрел в глаза, не желая расставаться.
– Завтра я приду снова, – пообещала ему и Кайлу заодно. – Обещаю, я освобожу тебя. Не знаю, как именно, но я что-нибудь придумаю.
– Придешь, если твой любовник не прирежет тебя, – ухмыльнулся Кайл, безразлично смотря на наше общение со зверем. – Он может. Такие люди, как император, не прощают предательства.
– Я не предавала его! – горячно заявила ему, теряя терпение. – Ты мой друг, Кайл, я не могу бросить тебя на верную смерть. Помогу выйти отсюда, но дальше ты сам.
В ответ я получила лишь надменную ухмылку. Удивительно, как изменился характер моего бывшего жениха за несколько месяцев. Это прямо-таки другой человек, совсем не похожий на моего друга детства, за которого я собиралась выйти замуж. Все же хорошо, что не вышла.
Глава 42
Я покинула темницу, по дороге к выходу дважды едва не попавшись на глаза стражникам. За окном уже забрезжил рассвет, а во дворце все ещё раздавались радостные звуки продолжающегося праздника. Надеюсь, моего отсутствия никто не заметил? Я шла по коридорам с безмятежным видом, но в душе царило опустошение. Если Лан узнал в Кайле моего друга и бывшего жениха, почему не сказал мне об этом? Неужели он намерен скрыть от меня личность того, кто доставил ему столько хлопот? Я не буду спрашивать его в открытую, чтобы не выдавать факт свое ночной вылазки. Дождусь, пока император сам сообщит мне неприятную новость.
Добравшись до своих покоев, я прошмыгнула мимо спящего на посту сира Роха и упала в кровать. Голова раскалывалась после бессонной ночи и пережитых впечатлений. Я отключилась и без задних ног проспала до самого обеда.
Из сладкого сна меня вырвал стук в дверь. Недовольно пробурчав что-то себе под нос, я оторвала заспанное лицо от подушки и посмотрела на дверь. Кого там принесло в столь ранний час? Сейчас только… четвертый час дня?! О, Матери Жизни! Я подскочила на постели как ужаленная. Неужели мне дали проспать целый день?! Но ведь мне столько всего нужно сделать и узнать!
Повторный настойчивый стук прервал мои метания. Я вылезла из-под одеяла, кое-как поправила помявшееся платье, пригладила волосы и все-таки открыла. Увидев своего гостя, замерла, не зная, что сказать. Лан стоял, опершись рукой о дверной косяк, и с взволнованным видом ожидал, когда я покажусь ему. Увидев меня, даже не удосужился сменить позу и выражение лица.
– Привет, – без улыбки произнес он, беспокойно оглядывая комнату и меня. – Ты спала? – оценил император мой заспанный вид. – В такое время?
– Ночка выдалась веселой, – попыталась улыбнуться я, но вышло не очень. При воспоминании о звере сердце сжималось от жалости и боли.
– Я думал, ты ушла после начала праздника, – нахмурился Лан и вошел в мои комнаты. Едва мы оказались наедине, он не стал медлить и, подойдя, крепко обнял меня, зарывшись носом в растрепанные волосы. В ответ я тоже обхватила руками его шею, прижавшись щекой к его колючей щетине. – Ты не представляешь, как я соскучился по тебе, Гретта, – прошептал он, выдыхая мне в волосы слова.
– Я тоже скучала, однако не думала, что ты решишься…на такое, – своей интонацией я попыталась передать весь спектр своих эмоций от его предложения на глазах двора. Я стояла, прижавшись к императору, положив руки ему на плечи. – Лан, мне не верится, что это был не сон. Неужели мы и правда поженимся? – я заглянула в его глаза и утонула в зеленых озерах.
– Как только придет весна, – пообещал Лан, накрывая мои губы сладким поцелуем. На несколько минут я выпала из реальности, полностью поглощенная его ласками и прикосновениями. Как же я истосковалась по родному запаху этого мужчины, по его необыкновенным губам и по этому крепкому, словно гора, телу. Постепенно наши поцелуи приобрели совсем иной характер, все начало плавно перетекать в нечто страстное и пламенное. – Нет, – вдруг оборвал поцелуй Лан, качая головой. – До свадьбы ничего не будет.
– Что? – рассмеялась я, запрокинув голову к потолку. – Ты серьезно? После всего, что между нами было, ты пытаешься сохранить приличия?
– Именно, – кивнул Лан с важным и серьезным видом. – Ты ведь теперь моя невеста, а значит… О, боги, Гретта, что ты натворила?! – взгляд императора упал куда-то за мою спину, и его лицу изумленно вытянулось. Не понимая, в чем дело, я повернулась, пытаясь понять, что вызвало такую реакцию.
– Что такое? – не поняла я, что его так испугало.
– Что ты сделала с боевым котом?! – отпустив меня, он подошел к Батоше, который все это время мирно спал в кресле. Он вообще очень любит спать, лишь иногда прерываясь на сон и ленивые игры. – Что это?! – Лан изумленно тыкал в спящего котейку пальцем.
– Что не так?! – не выдержала я. – Ну, может, я немного перекормила его, но разве это повод так возмущаться?
– Ты шутишь? – не унимался император. – Гретта, почему боевой кот похож на маленького поросенка?!
– Не говори глупостей, – фыркнула я. – Он просто пушистый.
Лан разбудил моего питомца и, подняв его, аккуратно взвесил в своей руке.
– Он весит как крупная собака, – вынес вердикт Лан, смотря на меня с упреком. Разбуженный кот недовольно озирался по сторонам и пытался понять, что происходит. – Гретта, я ведь говорил, что это особая порода, – он опустил кота на пол и, взяв со стола кусочек винограда, кинул его в угол. – Принеси! – дал он команду коту. Животное посмотрело на него с недоумением и…растянулось на полу, вытянув толстенькие лапки. – Эй, ты! – Лан пихнул его в бок большим пальцем ноги. Батон не привык к такому обращению и посмотрел на императора недовольным взглядом.
– Мяу! – возмутился он.
– Что «мяу»? – громким командирским голосом прикрикнул Лан на котика, не сводя с него грозного взгляда. – Гретта, ты испортила кота! – воскликнул он, всплеснув руками. – Как можно было ТАК раскормить его?!
– Он любит покушать, – пожала плечами я. – Просит ведь, как отказать?
– Женщины, – закатил глаза император. – Теперь придется перевоспитывать его. Всё! – он погрозил пальцем изумленному животному. – С этого дня ты на диете! Плюс регулярные физические нагрузки!
– Не надо! – умоляюще воскликнула я и бросилась к ним, подхватывая котика на руки. На руках у любимой хозяйки он замурлыкал и начал ластиться, тыкаясь мордочкой мне в щеку. – Лан, прошу тебя, оставь Батона в покое.
– Батона?! – округлил глаза император. – Ты назвала боевого кота Батоном?! Боги, Гретта, какая же ты… – простонал он, запуская пятерню себе в волосы.
– Какая?! – с вызовом вскинулась я.
– Добрая и самая добродушная девушка в мире, – выдохнул император, забирая у меня кота и кидая его на кровать. Сильные мужские руки притянули меня к себе, и на долгих тридцать минут мы с Ланом выпали из реальности, даря друг другу долгие и чувственные поцелуи. В его руках я смогла расслабиться, понежиться, ощутить себя слабой и защищенной женщиной. ЕГО женщиной. Совсем скоро я стану законной женой. Мне до сих пор не верилось. – Есть хочешь? – прошептал Лан, когда мои губы от поцелуев стали алыми, как кровь.
– Хочу.
Он приказал принести ужин в мои комнаты, как в старые добрые времена. В кратчайшие сроки для нас накрыли стол, от одного вида которого текли слюнки. Я видела, что Лан хочет о многом поговорить, но не торопится. Он намерен сделать это за столом, когда разговор клеится лучше. Наконец, мы уселись. Стол оказался совсем небольшим, и нас разделяло расстояние вытянутой руки.
– Я безмерно благодарен тебе за спасение моего отца, – это было первое, что сказал император, стоило нам приступить к трапезе. – Ты совершила настоящее чудо. Когда мне сообщили об этом, признаюсь, я не поверил, решил, что это чей-то обман. Но нет, ты и вправду вернула его к нормальной жизни. Он буквально пышет энергией.
– Это получилось случайно, – скромно пожала плечами я. – Мне хотелось просто «прощупать» его, но Гейнэ сама нашла себе путь.
– Ты такая бледная и худая именно поэтому? – вскинул бровь император, смотря на меня с немым упреком.
– Хорошего ты мнения о моем внешнем виде, – вздохнула я, отпивая шоколада.
– Я запрещу лекарям пускать тебя в лазарет, а Роху прикажу ограждать тебя ото всех больных людей. Однажды ты со своей сердобольностью совершишь непоправимое.
– Кто тот парень, которого ты держал за шкирку, когда вернулся? – прямо спросила я, резко переводя тему. Улыбка тут же слетела с лица Лана, в комнате повисла тяжелая тишина.
– Почему он тебя волнует? – плохо скрывая раздражение, спросил император. Взгляд его потемнел, из него исчезли прежние нежность и блеск. Да и вопрос прозвучал странно, однако, я решила не раскрывать все карты.
– Мне жаль его, – призналась я, постукивая пальцами по столу.
– Жаль? – натянутым, как тетива, голосом спросил Лан. Весь его образ вдруг помрачнел и стал каким-то…страшным. Зловещим. Он будто медленно выпускал своего внутреннего зверя, который скалил зубы. – Он и его банда убили несколько человек, сожгли десять домов, предварительно вынеся все ценности. Ему было совсем не жаль меня, когда он попытался вонзить мне в сердце кинжал.
– Я не оправдываю его, – тихо произнесла, стараясь избегать зрительного контакта. Признаться, я не ожидала, что Лан так сильно разозлится. Кайл виновен, это факт, я не пытаюсь оспорить. Но неужели я не заслужила, чтобы мне сказали всю правду в лицо? – Но мне интересно, кто он такой, откуда родом, почему решился на подобное, – я прямо подталкивала императора к тому, чтобы он открыл мне личность Кайла. Однако, вопреки всему, Лан молча взял бокал с вином, отпил немного и лишь после продолжительной паузы ответил:
– Оборванец из какой-то деревушки. Случайно нашел магический артефакт и решил его применить. Быстро сколотил банду из такой же голытьбы, начал грабить дома богатых людей.
– Это я и так знаю, – терпеливо закрыла глаза, внутренне надеясь, что ему все же хватит духа признаться мне в том, что тот, кого он собирается казнить – мой бывший жених. – Скажи хотя бы, как его зовут?
– Не знаю, я не интересовался, – отмахнулся император, поморщившись при этом, будто он съел лимон.
– Ты казнишь его, да? – прошептала я, осознавая, что он не собирается ставить меня в известность о происходящем.
– Да, – без колебаний ответил Лан. – А что? – вперился он в меня, бросая вызов. – Ты против?
– Я… – слова застряли в горле, и я невольно опустила взгляд, нервно сминая в руках салфетку. – Я могу присутствовать на казни?
– Нет! – жестко отрезал император. – Об этом и речи быть не может.
– Но почему?! – воскликнула я. Именн в эту минуту я приняла решение, что не допущу смерти Кайла.
– Это зрелище не для женщин, – процедил Лан сквозь зубы. – Гретта, почему ты обсуждаешь со мной подобные вопросы? Тебе неинтересна наша свадьба, к примеру? Или наше будущее? – не скрывал своего раздражения император.
Я молчала, с печальным видом опустив глаза в пол. В горле встал ком, за грудиной неприятно защемило. Он не собирается ничего мне сообщать. Лан намерен скрыть то, что в катакомбах содержится мой друг, а затем в тайне от меня казнить его. Это звучал так дико, что мне самой не верилось в происходящее.
– Ладно, иди ко мне, – обессиленно выдохнул он и встал из-за стола, рассеянно бросив на стол салфетку. Сев передо мной на корточки, император оказался намного ниже моего лица. Тот редкий случай, когда я смотрела на него сверху вниз. Сильные, плотные, мозолистые руки легли мне на колени, чуть погладив их.
– Гретта, родная моя, – произнес Лан привычным мягким тоном, – давай больше не будем поднимать этот вопрос. Я не хочу, чтобы ты как-либо соприкасалась с этим отребьем.
Ему не требовалось мое согласие. Это не просьба, а приказ: «Не лезь». Я поняла, что спорить в данной ситуации бесполезно и бессмысленно. Придется действовать самой.
