Алиимир Злотарёв
Поглотители
Глава 13. Старые знакомые
Следующие три дня они искали способ перебраться на тот берег. Большая Слуда, Гавриловка, Ивановка; Тупицыно, Палевицы, Сотчемвыв. В какой бы населенный пункт они ни приходили, река или тварь, живущая в ней, не давала им этого сделать. Бессмысленность их блужданий в поисках перехода стала очевидной, и они пошли обратно к мосту.
С тех пор, как они застряли, Броднин постоянно находился в напряжении. Он хмурился, резко разговаривал и смотрел исподлобья. Ярослав изо всех сил старался подавить отчаяние, разрастающееся в груди, словно черная дыра.
Спустя четыре дня обратного пути, они остановились на ночлег в деревне Тупицыно. Деревня была совсем маленькой, не более пятидесяти домов. Для ночевки они выбрали одноэтажный дом из белого кирпича. С выбором не ошиблись. В погребе они нашли законсервированную в стеклянных банках говядину, свинину, рыбу и несколько банок черничного варенья. Банки с соленьями оказались прокисшими. Так же в банках хранились разные крупы. Но самой удачной находкой стало домашнее вино.
Как только Ярослав его увидел, в груди разлилось приятное тепло. Откупорив крышку, он сделал пару больших глотков. С наслаждением вздохнув и улыбнувшись, он передал бутылку мистеру Перрилорду.
– Отличное вино. Это тебе не пойло во «Фронтовом», – посмотрев на Диму, сказал Ярослав.
Благодаря находкам они устроили полноценный ужин. Броднин, побоявшись брать воду из колодца (вдруг она тоже заражена), принес ее из колеса рядом с домом. Кольцов поставил в гостиной стол. Мистер Перрилорд достал из шкафа бокалы и подсвечники.
Ярослав сварил гречку и перемешал ее с мясом. Дима нарезал рыбу и разлил по бокалам вино. Мистер Перрилорд зажег свечи. Переглянувшись, все трое сели за стол.
– Жаль только, что огурчики соленые испортились, – вздохнул Кольцов.
– Жаль, – подтвердил колдун, вставая с бокалом в руках. – Господа! Хочу предложить тост за хозяина этого дома. Сегодня он спас нас от голодной смерти. Спасибо ему за это. И пусть мы остались без соленых лакомств, что так прекрасно сочетаются с сим прекрасным напитком, – мистер Перрилорд ладонью указал на бутылку, – я уверен, это не воспрепятствует нашей благодарности пролиться из наших сердец во Вселенную и протянуть руку помощи этому человеку, что так самозабвенно приютил нас сегодня. Я уверен, что где-то он слышит нас и икает. И пусть икает. И пусть его сердце услышит нас и проникнется той любовью и благодарностью, что испытываем мы сейчас по отношению к нему, вкушая плоды его тяжелого кропотливого труда по подготовке запасов на будущее впрок. Если бы не этот человек, заранее смотрящий в будущее человечества, то вряд ли бы мы сегодня вот так вкушали яства, столь любезно ниспосланные нам от хозяина этого дома. Господа, я хочу сказать, что…
– Хватит, – ударив кулаком по столу, сказал Ярослав и гневно посмотрел на колдуна. – Спасибо хозяину от всей души. Мы поняли.
– Хамло, – вздохнул мистер Перрилорд и протянул вперед бокал.
Все чокнулись, выпили и приступили к еде.
Через час мистер Перрилорд лежал лицом на столе и храпел. Броднин сидел, положив локти на стол и уперев голову в ладони. Дима доедал ужин.
– Ярослав.
Броднин поднял глаза на Диму. Кольцов смотрел в сторону. Наконец он повернул голову.
– Яр, прости меня. Я чуть было не убил тебя тогда. Ну, когда ты сознание потерял.
Броднин вспомнил, как Дима еще в начале пути ударил его в челюсть. После этого какая-то черная жидкость сковала его голову, отправив в отключку на два дня. Казалось, это было так давно, как будто в другой жизни. Сейчас это уже не имело значения.
– Забей. Ты спас меня от бешеного пса. Мы квиты.
Уголки губ Кольцова чуть расплылись в улыбке. Он кивнул.
– Можно вопрос?
– Валяй.
– Кто такая Аня?
По сердцу как будто провели ножом. На глаза навернулись слезы, и Ярослав отвернулся. Спустя минуту боль в груди чуть-чуть утихла.
– Я спас ее, когда все началось. Вырвал из рук отца, когда его поглощали.
Ярослав сглотнул подступивший к горлу ком.
– Жесть, что там тогда творилось. Люди давили друг друга, орали. Убивали, лишь бы вырваться на улицу. А я с ней на руках. Она прижалась ко мне, плачет, смотрит доверчивыми глазами. И я понял, что… теперь ее отец я.
Броднин, еле сдерживаясь, стукнул правым кулаком по столу. Мистер Перрилорд, хрюкнув, переложил лицо на другую щеку.
– А они забрали ее у меня, – прошипел Ярослав. – Мол, вы ей, молодой человек, не папа. А кто? Никто. Да хрена с два! – прорычал Броднин. – Я спас её. Я оберегал её. Я убаюкивал её, когда она боялась уснуть. Так что, я её отец. Я! Понимаешь? А она моя дочь!
Ярослав сжал левой ладонью трясущийся правый кулак. Потом налил в стакан вина, поднес к губам и задержал руку. Посмотрев на бокал, он поставил его на стол.
– Если бы не она, я бы точно свихнулся в той каморке. Мне же башку отшибло, я не помнил ни хрена. Да и сейчас не помню. А вокруг такое творится. Ад. Натуральный ад. И она… Она-то меня и вытянула.
Броднин вздохнул.
– Нас военные нашли через неделю. Или две, не помню, время как-то потерялось в тот момент. В лагерь беженцев повезли. Там-то нас и разлучили.
В комнате повисла тишина. Даже колдун перестал храпеть. Ярослав поднялся, выпил вино и пошел спать.
С утра он еще раз подробно изучил карту, сам не понимая, зачем это делает. Будто за ночь она могла измениться. Севернее находился еще один мост. Он наверняка взорван, даже проверять не надо. В то время все мосты взрывали, чтобы задержать нашествие. Значит, в какую бы сторону ни идти, в любом случае придется преодолевать Вычегду. А значит каким-то чудесным образом и тварь, которая в ней засела. Затарившись в погребе на дорогу, путники выдвинулась в Малую Слуду.
Через полчаса они зашли в деревню Ивановка, расположенную по пути. Мелкая деревушка, состоящая из разбросанных вдоль трассы мелких деревянных домиков.
Над головой текли черные безжизненные облака. Тишина вокруг стояла, как в библиотеке. Внутри саднило, наружу просилась невыразимая печаль. Ярослав потер рукой грудь, смотря на мертвый, как могила, дом. Когда-то здесь жили люди. Страшно подумать, что творится в городах. Огромные высотки, зарастающие травой и грязью с отблесками призраков, мелькающих в проёмах дверей и окон. Печальное зрелище.
Сзади раздалось рычание. Сердце вздрогнуло. Все трое обернулись.
Перед ними в десяти метрах стояла стая собак во главе с новым вожаком, бывшим рыжим заместителем. Он угрюмо скалил зубы, глядя Броднину в глаза. Ярослав окинул стаю взглядом. Их снова было двадцать. Значит, подобрали кого-то по дороге. Закрыв товарищей руками, Броднин попятился.
Вожак рявкнул на всю улицу, и стая бросилась в атаку. По телу пробежал испуг. Ярослав сорвался с места, увлекая колдуна и Диму за собой.
Впереди из-за левого поворота выскочили еще около десяти особей. Сзади рычали, скулили и гавкали остальные хищники. Путники остановились на дороге, как вкопанные. Прижавшись спинами друг к другу, они озирались по сторонам. Ярослав снял автомат с предохранителя.
– В дом! – заорал он, стреляя наугад, и бросился направо.
Мистер Перрилорд и Кольцов убежали налево. Броднин, перепрыгнув забор, залетел в дверь и захлопнул ее перед носом рыже-коричневой дворняги. Потом выбрался на крышу.
Вожак сидел по центру дороги и смотрел на Ярослава. Вокруг дома караулили голодные озлобленные псы. В доме напротив, где спрятались Кольцов и мистер Перрилорд, происходило тоже самое. Лицо Ярослава расплылось в довольной улыбке. Он до конца заполнил обойму патронами и взвел затвор. Уперев приклад в плечо, он прицелился в ближайшую псину и нажал курок.
Рыже-коричневая дворняга, чуть было не схватившая его, упала замертво с простреленной головой. Остальные караульщики разбежались в стороны. Правда, недалеко. Они продолжили крутиться рядом, испуганно глядя то на вожака, то на Ярослава. Броднин, подняв глаза на рыжего, улыбнулся. Новоиспеченный альфа рычал, заливая слюной асфальт и содрогаясь от злости.
Ярослав снова выстрелил. На всю улицу раздался скулеж. Мелкая шавка, обливаясь кровью, еле-еле на трех лапах отползла в кусты.
Броднин сплюнул и перевел оружие в автоматический режим. Окинув глазами своих тюремщиков, он спустил курок, поворачивая дуло из стороны в сторону. Улицу огласил дикий вой. Собаки кучей попадали перед домом. Кто-то убегал, кто-то плелся раненый. Напротив, из окон, начали палить Кольцов и мистер Перрилорд. Улица быстро опустела. Собаки разбежались и попрятались, кто куда.
Вожак недоуменно осмотрелся по сторонам. Пару раз гавкнул, призывая своих подчиненных, но никто не высунулся из укрытий. Рыжий повернулся к Ярославу и, глядя в глаза, злобно зарычал.
Острый жар прожег Ярославу грудь. Закинув автомат на плечо, он спустился с крыши в дом и вышел на улицу. Дорогу ему никто не преградил. Дворняги лишь слегка высунули нос из щелей, чтобы посмотреть, кто победит в схватке.
Вожак, обливаясь слюной, рычал и гавкал, глядя на Ярослава исподлобья. Броднин, надвигаясь на противника, выкинул автомат в сторону и достал из рюкзака штык-нож. Рыжий, зашедшись в диком лае, разогнался и прыгнул на Броднина. Ярослав присел и выкинул руку вверх. Нож впился псу в сердце.
Рыжий мешком свалился на асфальт. Броднин подошел к нему и присел рядом. Пес, поскуливая, посмотрел на него грустными глазами. Изогнувшись всем телом, он испустил дух. Достав нож из его груди, Ярослав погладил собаку по голове.
– Засыпай, мой друг, засыпай. Теперь все хорошо, – прошептал он ему на ухо.
Стая мелкими группками разбежалась в разные стороны.
На ночлег они остались в Ивановке, выбрав одинокий дом на окраине деревни. В нем оказалась всего одна комната с двумя кроватями. Посмотрев на них, Ярослав поморщился и решил спать на полу.
– Все лучше, чем на этих прогнивших антресолях, – сказал он.
– Хозяин-барин, – с улыбкой сказал мистер Перрилорд и бухнулся на кровать возле окна.
Две ее ножки сломались, и колдун скатился на пол. Дима и Ярослав рассмеялись. Мистер Перрилорд поднялся и, улыбнувшись, сломал остальные ножки.
Порывшись в погребе, нашли только тушенку и крупы.
– Небогато, – отметил колдун.
Ярослав открыл банку и положил кусок мяса в рот. Причмокнув, в два укуса доел оставшееся.
– Богато-небогато, а еды на дорогу теперь до отвала, – облизываясь, прочавкал он.
Расстегнув рюкзак, он закидал в него тушенку до самого края.
Вечером они снова накрыли стол. Прихваченное с собой вино разлили по стаканам. Быстро съев гречку, перемешанную с тушенкой, Ярослав залпом выпил стакан и со стуком поставил на стол.
– Значит, так, – сказал он.
Мистер Перрилорд и Кольцов подняли на него глаза.
– Если эта тварь, чем бы они ни была, хочет жрать, мы ее накормим. А жрать она хочет. Потому что живая и хотела сожрать тебя, – Ярослав указал пальцем на Диму. – На улице лежат около десяти трупов собак. Думаю, до утра они не испортятся. Как вам такой план?
Мистер Перрилорд пожал плечами. Кольцов сделал глоток вина.
– Хочешь брать на живца? Твоя излюбленная тактика, что тут скажешь, – сказал он, ехидно глядя на Ярослава.
В груди обожгло. Броднин, зло посмотрев на Диму, налил еще один стакан и выпил.
– На трупца. Есть другие предложения? – с вызовом спросил Ярослав.
– Нет, – хором ответили Кольцов и мистер Перрилорд.
Следующим утром они нашли в деревне тележку и сложили на нее одиннадцать тел. Мистер Перрилорд, наклонившись к ним, сделал три коротких вдоха.
– Знаете, кажется, они пованивают, – сказал он.
Броднин скрестил на груди руки.
– Не тебе их жрать. Других вариантов все равно нет. Мы должны как-то отвлечь эту тварь.
Через два часа они остановились возле обломков моста. Чернильные облака нависали над головой, как гильотина. Свет солнца еле-еле пробивался сквозь них и неровно ложился на землю. Ветра не было. Погода выглядела ласковой и нежной. Броднин облизнул губы и поморщился. Все это обман, ловушка, способ затуманить бдительность. Ярослав осмотрел берег. Плот лежал там, где его оставили – в кустах под мостом.
В трехстах метрах слева Вычегда заворачивала.
– Туда, – сказал Ярослав. – Прямо на повороте и разложим.
Броднин и Кольцов толкали тележку, мистер Перрилорд стаскивал тела. Трупы они оставляли на расстоянии пяти-семи метров друг от друга. Через пятнадцать минут закончили. Ярослав откатил тележку в сторону, взял у Кольцова автомат и проверил его.
– Хорошо. Вы идите пока плот готовьте, а я здесь покараулю. Надо удостовериться, что тварь клюнула, – сказал он.
Ярослав спрятался за кустами неподалеку от первого трупа. Кольцов и колдун ушли к мосту.
Прошло полчаса. Поверхность реки оставалась недвижимой. Чистая ровная гладь, отражающая черные тучи с редкими вкраплениями солнца. Ярослав пристально рассматривал каждый сантиметр воды, большим пальцем правой руки барабаня по автомату. Он облизнул губы и провел рукой по волосам.
– Ну, где ты, сволочь? Ты же здесь, я знаю, – пробурчал он.
Броднин напряженно выдохнул и посмотрел в сторону моста. Товарищей он не увидел.
Через двадцать минут напротив первого трупа появились пузырьки. Маленькие, невзрачные и тихие. Ярослав зафиксировал на них взгляд, как лев на добыче. Потом снял автомат с предохранителя и сел на правое колено, левую ногу выставив вперед. Дышал он медленно и осторожно.
Пузырение постепенно закончилось. На поверхности снова воцарились тишь да гладь. Кристальное зеркало реки безмолвно отражало гниющее небо.
Прошло пятнадцать минут. От пота волосы на лбу у Ярослава слиплись. Но он не обращал на это внимания. Он по-прежнему неотрывно следил за водой. Нервы натянулись до предела. Дерни и порвутся.
– Давай же, ну, – прошептал Ярослав. – Я знаю, ты хочешь. Голод не тетка.
Река сохраняла царское спокойствие.
Мгновение спустя из нее вытянулась водяная труба и заглотила труп. Затем следующий и еще один. Броднин, вскочив, заворожено следил за поглощением тел. В груди жгло, а сердце прыгало, как обезьяна в клетке. Тряхнув головой, Ярослав сорвался к мосту. Пробежав сто метров, он крикнул:
– Заводи!
Кольцов и мистер Перрилорд, спустив плот на воду, забрались в него и начали отгребать от берега. Добежав до них, Ярослав забрался в воду. Преодолев пять метров бегом, он швырнул автомат Кольцову и погреб до плота вплавь. Мистер Перрилорд вытащил его на борт. Броднин, вздохнув, схватил доску-весло.
– Давай, давай, давай! – начал подгонять он.
Они добрались до середины реки, когда Вычегда заглотила последний труп и оглушительно рыгнула. Троица обернулась с округленными глазами. От поворота, где они разложили трупы, поднялась волна и с бешеной скоростью понеслась на них.
– Греби! – заорали все вместе.
Работая веслами, как поезд колесами, они быстро прошли еще четверть расстояния. Обворожительный берег был уже совсем близко. Громадная волна тоже.
Ярослав задыхался. Волосы лезли на глаза, закрывая обзор. Мышцы горели. Пальцы немели.
– Еще! – кричал он. – Еще!
До берега оставалось пятьдесят метров. Живая волна сзади была в десяти. Из нее вылетел водяной столб и заглотил Диму. Ярославу показалось, что ему дали обухом по затылку. Растерянно покрутив головой, он ощупал место, где только что сидел Кольцов.
– Перри, греби к берегу, – сказал он.
Выхватив штык-нож из рюкзака, Броднин нырнул в воду.
Открыв глаза, он увидел струйку пузырей. Они вырывались изо рта Димы, идущего ко дну. Броднин сделал два мощных гребка и, схватив Кольцова за руку, потащил наверх, но Вычегда крепко держала свою добычу.
– Тварь! – воскликнул Ярослав, выпуская бурлящие пузыри.
Перед ним появилось обглоданное лицо старика, из мозгов которого тянулись сосуды с черной жидкостью, растягивающиеся на всю длину реки. Косые серые глаза с интересом изучали Ярослава.
Броднин замер с удивленным лицом, плавно погружаясь на дно вместе с Димой. Лицо старика завораживало. Ярослав как будто окунался в мягкую свежую постель. Глаза слипались.
Дима больно сжал руку. Ярослав открыл глаза и ткнул штык-ножом в обглоданное чудовище.
В следующую секунду они со свистом вылетели из водяной трубы на берег. Ярослав грохнулся на землю животом. По телу разнеслась боль. Со стоном повернувшись на спину, он взялся за пах.
На руках сомкнулись наручники. В лицо уперлось дуло Калашникова.
– Попался? – ухмыльнулся Сергей.
Ярослав раскрыл рот и осмотрелся. Николай и Григорий держали на прицеле Диму и колдуна. Как? В голове не укладывалось, как эти монахи выжили. Они не могли выжить. Они должны были сдохнуть или стать тенями. Как?!
Глава 14. Новые знакомые
По дороге выяснилось, что от теней монахи умудрились спрятаться в канаве. Реку же преодолели по северному мосту, который Ярослав посчитал взорванным.
– Было забавно смотреть с другой стороны, как вы корячитесь там с этими собаками, – со смехом сказал Сергей.
– А если бы мы не смогли? – спросил Дима.
– Тогда бы вы утонули. Но назад бы точно не пошли. Правда, Ярослав? – улыбнулся Сергей и посмотрел на Броднина.
Ярослав отвернулся. Ублюдок знал это даже лучше, чем он сам.
К вечеру они пришли в поселок Язель Сыктывдинского района. Увидев по пути участковое отделение полиции, Сергей направился к нему.
– Что, манят родные пенаты? – спросил Ярослав, потирая нывшее от наручников запястье.
Сергей не удостоил его ответом.
Отделение оказалось маленьким. Справа от входа, в углу, располагалась серая клетка, напротив дежурное помещение, дальше по коридору пара кабинетов. У стены рядом с клеткой стояли деревянные стулья советского покроя с откидными сиденьями. Под потолком в клетке находилось небольшое зарешеченное окно. Вдоль стен стояли скамейки.
– В камеру их, – бросил Сергей своим подчиненным и, хромая, зашел в дежурное помещение.
Николай и Григорий, затолкав троицу внутрь, закрыли дверь. Подошел Сергей и повесил замок. Ключ убрал в нагрудный карман.
– Сейчас отдыхайте. Скоро будет ужин, – сказал он.
Броднин улегся на скамейку, подложив под голову руки. Кольцов сел напротив, обреченно опустив голову. Мистер Перрилорд подошел к решетке и, прочистив горло, ударил по ней кулаками.
– А голуби летят над нашей зоной! – запел он. – Я тебя запомнил, сука-мент! По свободе я скучаю и по воле! И тебя, …, закатаю я в цемент!
Ярослав, улыбнувшись, начал колотить по решетке. Дима поднял счастливое лицо.
Сергей выстрелил в стену над их головами. Все трое разом упали на пол. Николай и Григорий наставили на них автоматы. Сергей с искаженным от боли лицом сел возле камеры на корточки и посмотрел Броднину в глаза.
– Ты нам нужен живым, Ярослав. И я доставлю тебя живым к отцу Михаилу. Если для этого придется убить твоих друзей, чтобы не мешали, я это сделаю, – сказал он так, что стало ясно, что это первое и последнее предупреждение.
Сергей встал и осклабился.
– Теперь тебе нечем крыть.
Ярослав, оскалившись, тоже поднялся, неотрывно глядя Сергею в глаза. Потом отряхнул руки и снова лег на скамейку в прежнюю позу.
– Перри, заткнись, пожалуйста, – попросил он.
Колдун пожал плечами и, плюнув Сергею под ноги, сел на скамейку. Монах бросил на него презрительный взгляд и поковылял в дежурку.
– Николай следи за ними. Григорий за мной, – бросил он.
Броднин приподнялся на локте.
– Кстати, как бедро? Не болит? – поинтересовался он.
– Нет, – ответил, не оборачиваясь, Сергей.
Ярослав цокнул языком.
– Очень жаль.
Сергей кинул на него хмурый взгляд и зашел в дежурку.
Спустя час за окном стемнело, и Николай осветил камеру факелами из бензина. Григорий принес макароны с тушенкой в пластиковых тарелках и сменил Николая на посту. Принимать пищу из рук тюремщиков не хотелось, но алчная тяжесть в желудке оказалась сильнее. Броднин взял тарелку и, понюхав содержимое, скорчил гримасу.
– Параша какая-то, – сказал он.
Вытянув руку с тарелкой за решетку, он перевернул ее. Макароны лепешкой свалились на пол. Разъяренный Сергей вылетел из дежурки, на ходу перезаряжая автомат. Пыхтя от злости, он наставил его на мистера Перрилорда.
– Нет, ты будешь жрать! Григорий, принеси ему тарелку, – гаркнул он.
Григорий сходил в дежурное помещение и, вернувшись, вручил Ярославу еще одну порцию.
– Ешь. До последней крошки, – глядя на Броднина, сказал Сергей.
Ярослав, содрогаясь от злости, посмотрел на него исподлобья. Потом взял ложку и начал закладывать макароны в рот. Через десять минут он смял тарелку и бросил ее на пол.
– Эти макароны тебе еще поперек горла встанут, – сказал он, ложась на скамейку.
Сергей скрылся в дежурке. Григорий разместился на стуле.
– Мою сестру поглотили еще в самом начале, – сказал он. – Во время эвакуации она не успела сесть в машину. Мы с родителями видели, как она кричала от боли.
Кольцов поднял на Григория глаза. Броднин сделал вид, что не слушает его. Мистер Перрилорд зевнул.
– У вас есть родственники, которых поглотили? – спросил Григорий.
Ярослав ухмыльнулся.
– Это что, допрос?
Григорий покрутил головой.
– Нет. Просто я уверен, вы ошибаетесь.
Мистер Перрилорд расплылся в такой ослепительной улыбке, что она затмила свет факела.
– Мой юный несмышленыш, ошибаешься здесь только ты. Еще раз повторяю, ваши смелые теории о том, что люди еще живы, воняют психоделикой и бредом. Единственное, что реально, угроза, исходящая от существующих теней. Забудьте про людей, которые уже мертвы. Давайте лучше заниматься теми, что еще живы, – сказал он.
Григорий встал и, пройдясь вдоль камеры туда и обратно, снова сел на стул.
– Если бы у вас были близкие, которых поглотили, и был бы шанс их вернуть, что бы вы сделали? – спросил он.
В лице Димы показался интерес. Мистер Перрилорд пилил Григория глазами. Ярослав сел на скамейке и посмотрел на монаха. Этого только не хватало. Сейчас начнет полировать мозги.
Ярослав поднялся, подошел к решетке и заглянул Григорию в глаза. Твою мать, и сделать ничего нельзя. Иначе этот псих опять выскочит и начнет махать автоматом. Точно кого-нибудь пристрелит. Ярослав отвернулся.
Из дежурки вышел Николай и прислонился к стене.
– Шанс есть, – сказал он. – Нужно только понимать кое-какие предпосылки.
– Именно, – подхватил Григорий и снова встал. – Все дело в том, что люди существуют на двух уровнях: на физическом, материальном и энергетическом, которого люди не воспринимают. Но этот уровень есть. Любое наше действие в физическом мире откликается действием в мире энергетическом. Мысль, поступок, слово, буквально все отражается на энергетическом уровне.
Если человек ощущает радость и счастье; если он поступает в соответствии с законами морали; если человек несет добро, то энергетический уровень заполняется энергией положительного свойства. Назовем ее энергией Добра.
Если человек ощущает гнев или зависть; если он нарушает законы морали; если человек несет зло, то энергетический уровень заполняется энергией отрицательного свойства. Назовем ее энергией Зла.
Григорий внимательно посмотрел на заключенных. В глазах Кольцова играл живой огонек интереса. Мистер Перрилорд сидел на полу в позе лотоса с закрытыми глазами. Ярослав снова завалился на скамейку.
– Ага, давай гунди, как космические корабли бороздят просторы… чего-то там, – сказал он, зевая.
– Далее, – невозмутимо продолжил Григорий. – Согласно физике, наша Вселенная постоянно расширяется. Так вот, наши исследователи считают, что она достигла пика своих возможностей. Дальше расширяться некуда.
Но человечество продолжает шевелиться на физическом уровне. Соответственно, на энергетическом продолжает вырабатываться энергия, но ей больше некуда деваться. Вселенная-то закончилась. Энергетический уровень переполнен.
Поэтому энергия, как вода из трубы, хлынула сюда, на физический уровень. И поскольку человечество на протяжении своей истории в подавляющем большинстве производило энергию Зла – мы получили то, что получили. Темная энергия, попав сюда, приобрела необъяснимые пока физические свойства и превратилась в теней.
Николай отлепился от стены и подошел к камере.
– И теперь мы должны найти лекарство от скверны, которую сами же и породили, – сказал он. – Уничтожение ничего не изменит. Оно лишь породит новый виток злой энергии. Мы должны исцелить зло, если хотим спасти наш мир. Мы должны исцелить зло, если хотим спасти наших родных.
Кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую сказал Иисус. Это значит, что на зло, надо отвечать добром.
Мы столкнулись со злом в его чистом виде. Значит, и исцелить его мы должны чистейшим добром. Пытаться уничтожить теней оружием или чем-либо еще, все равно, что тушить пожар бензином.
Отец Михаил считает, что ты, Ярослав, можешь помочь нам. Ты единственный, кто обладает связью с тенями. Изучив этот феномен, мы найдем лекарство. А пока мы должны просто сдерживать ситуацию, не давая теням распространиться дальше.
Мистер Перрилорд скрестил на груди руки.
– То есть, вы хотите сказать, что люди хорошенько нагадили в сортире, и теперь дерьмо хлынуло обратно? – спросил он.
Григорий поморщился и кивнул.
– Если образно выражаться, да.
Колдун рассмеялся.
– Странные вы люди. Если из унитаза, пардон, выливается говно, его следует закрыть или почистить. Поскольку закрыть мы его не можем, придется чистить, – заключил он.
Из дежурки, хромая, вылетел Сергей.
– Я тебе почищу, – прорычал он, наставляя на колдуна автомат.
Броднин подскочил и закрыл мистера Перрилорда грудью. Несколько минут Ярослав и Сергей жевали друг друга глазами. На стенах колыхались их тени. Все молчали.
– Но ведь просто исцелить теней мало, – произнес Дима, подходя к решетке. – Чтобы этого не повторилось, надо, чтобы люди вообще перестали производить энергию… ну, злую.
Сергей посмотрел на Диму.
– Именно. Правильно мыслишь, – сказал он.
Бросило в жар. Блин, не уберегли пацана. Обойдя камеру, Ярослав сел на скамейку. Сразу же встав, он подошел к решетке и заглянул Сергею в глаза.
– По вашей теории получается они захватчики, – сказал он, прислонясь плечом к прутьям. – Вторглись на нашу землю без предупреждения, убивают мирное население, отнимают ресурсы. В данном случае, человеческие. Дима, скажи мне, что делают с захватчиками?
Броднин посмотрел на Кольцова.
– Убивают, – ответил тот.
Ярослав повернулся к Сергею.
– Именно. Правильно мыслишь.
Сергей со злобой посмотрел на Ярослава.
– Всем спать. Завтра будет долгая дорога. Николай, дежуришь первым, – сказал он и скрылся в дежурке.
Броднин проводил Сергея взглядом. На краю освещенного пространства возле дежурного помещения он увидел девушку. Шатенку среднего роста с волосами до плеч, круглым носом и пухлыми губами. Одета она была в черный спортивный костюм и чёрные кроссовки, на спине висел портфель.
Ярослав вытаращил глаза. В груди застыл вдох. Привидение?! Тряхнув головой и протерев глаза, он снова посмотрел на девушку. Та прислонила указательный палец к губам и бесшумно скрылась во тьме.
Братья-монахи продолжали дежурить по часу. Они стабильно сменяли друг друга на посту и вплоть до трех часов ночи внимательно следили за пленниками. В три часа заступил Николай. По нему было видно, что он уже с трудом справляется с сонливостью.
Броднин не мог сомкнуть глаз, несмотря на усталость. До сих пор не верилось, что он видел человека. Здесь, в этой глуши, в самой чаще территории теней. Хотя, собаки же как-то выжили. Может, и люди приспособились… Нет, маловероятно. Говорить Кольцову и колдуну он ничего не стал, но и спать тоже не собирался.
Спустя час из дежурки вышел Сергей. Николай подорвался на стуле, протирая глаза. Главный вербовщик с укоризной посмотрел на подчиненного и кивнул, мол, свободен. Покрасневший Николай, повесив голову, удалился в дежурку.
Сергей подошел к камере и осмотрел заключенных. Не найдя в их позах ничего подозрительного, он сел на стул. Через двадцать минут, запрокинув голову назад, он сопел.
Во рту у Ярослава пересохло. Просчитывая каждое движение, он встал со скамейки, тихо подошел к решетке и вытянул руку. До кармана с ключом оставалось около пятидесяти сантиметров. Броднин до дрожи сжал ладонь в кулак.
Из тьмы возле дежурки выплыла шатенка. Грациозно и бесшумно, как кошка, она подплыла к Ярославу и заглянула ему в глаза. Дыхание перехватило. Сердце в ушах бухало, как барабан далекого африканского племени. Броднин сглотнул и наклонился к девушке ближе. Выглядит, как настоящая. Ярослав протянул ей руку.
Шатенка вложила в нее свою мягкую ладонь и слегка сжала. Улыбнувшись, она жестом показала, будто открывает замок, и, подняв брови, посмотрела на Броднина. Ярослав пальцем указал на свой нагрудный карман, потом на Сергея. Девушка, прикрыв глаза, кивнула и повернулась к монаху.
Сергей все так же сопел с откинутой головой. Шатенка задержала дыхание и двумя шажками бесшумно подошла к вербовщику. Броднин, затаив дыхание, прижался к решетке.
Девушка стала еле-еле напевать колыбельную. Легкий нежный голосок наполнил помещение, и Броднин чуть зевнул.
Легким движением шатенка положила руку Сергею на грудь. Монах перестал сопеть, и девушка застыла. Сердце Броднина упало на пол. Вытаращив глаза, он неотрывно смотрел на сектанта.
Сергей крякнул, жамкнул губами и запыхтел. Шатенка невидимым движением расстегнула пуговицу кармана и указательным пальцем подняла верхний клапан. Ярослав бесшумно выдохнул.
Двумя пальцами девушка медленно вытащила ключи и, крепко зажав их в руке,. повернулась к Броднину. На его лице появилась широкая улыбка, а лоб сверкал от холодного пота. Ярослав кивнул на дверь.
Как только шатенка направилась к двери, Сергей замолчал, и девушка замерла. Ярослав обернулся на монаха. Сектант хрюкнул и захрапел.
Шатенка с трясущимися руками подплыла к двери. Броднин встал напротив и заглянул ей в лицо. В её серых глазах отражался страх. Ярослав кивнул.
Девушка нежно-нежно вставила ключ в замок. Затаив дыхание, она аккуратно провернула его три раза. Раздался щелчок, и обрадованная шатенка с лязгом выдернула замок из петель. Лязг, отражаясь от стен, разнесся по коридору. По телу прокатилась дрожь, и Ярослав обернулся.
Сергей, прокашлявшись, открыл глаза и, моргая, посмотрел на Ярослава и девушку. Адреналин взорвал голову. Броднин толкнул дверь, шатенку и бросился к Сергею.
Сектант схватил автомат. Ярослав кувырнулся вперед и, поднявшись рядом с Сергеем, ударил его в лицо. Сергей упал на стулья. Броднин выхватил у него Калашников и добил прикладом.
Из дежурки выбежал сонный Николай, перезаряжая автомат. Ярослав развернулся и расстрелял его в грудь. По стене разлетелись кровавые брызги, и парнишка упал на пол. В ушах стучал пульс. Броднин подлетел к окошку в дежурное помещение и, не глядя, выстрелил внутрь.
– Гриша, если ты еще цел, советую оставаться на месте, – громко сказал он.
Дима и мистер Перрилорд с обалдевшими лицами вышли из клетки. Ярослав кивнул на Сергея.
