Алексей Владимирович Зелепукин
Одна на миллиард
Глава 8 священная охота.
Шатер походного вождя теперь принадлежал ей. Здесь все напоминало о дяде, и от этого становилось еще больнее. Войлок этого шатра прошел вместе с хозяином не один поход и пережил не одну войну. Огонь этого очага сотни раз согревал Авишай в студеные зимы. Она всегда любила бывать тут, помнила каждую закорючку на узорах обережных заклятий, начертанных ещё рукой ее матери. Отца она не помнила совсем. Огнерук заменил ей его. Учил рубить топором и ездить на варге. Мать, верховная жрица бога огня, была вечно занята. Орда съедала все ее время. Но и она часто сидела у этого огня, после ее смерти, на этом месте Огнерук воздвиг жертвенник, навсегда сохранив его за мамой. В те редкие минуты, когда Мама снимала с себя мантию жрицы, она могла побыть с дочерью, рассказывая совсем еще юной девочке сказания и мифы ее народа, учила языку отца, и это были самые теплые воспоминания детства.
Авишай опустилась на корточки у очага, обняв колени. Теперь из всех родных у нее остался лишь старший брат, брутальность которого не позволяла опускаться до «телячьих» нежностей. «Воин должен быть суров. Нежность для слабых.» эти слова Урубако сделал жизненным кредо, но Огнерук был великим воином, и умудрялся при всем при этом, окружить Авишай почти отеческой заботой.
Отец. Это слово не вызывало в ожесточенном вечной войной и скитаниниями сердце девушки никаких эмоций. Об Отце она знала только, что он не был Орком, но был могущественен, очень могущественен, раз Орда не умертвила ее сразу после исчезновения родителя. Все разговоры о нем были под строжайшим табу. Может быть из-за отца, она и не владела магией огня, а следовательно, ей никогда не надеть венец своей матери и не взять посох дяди.
Единственный открытый для нее путь, был путь топора. Лекари никогда не были в почете в Орде, тем более, что и лечить-то у Авишай получалось скорее не произвольно, только тогда, когда эмоции зашкаливали, а в памяти всплывали давно забытые слова языка, которому ее тайком учила Мать.
Девушка ворошила кочергой огненно-красные угли. Жар пламени позволял отвлечься от забот, но не в этот раз. Облик улыбающегося палача ее народа, из раны которого она изгнала яд, проклятой зодчим теней мантикоры, снова и снова врывался в ее мысли. Подлый убийца, но взгляд его митрилово-серых глаз бросал в дрожь. Октар никогда не смотрел на нее с такой страстью. Именно страстью, а не похотью. И ей, новому вождю клана Северных волков, очень хотелось испытать этот взгляд снова. Она ненавидела себя за это, но ничего не могла с этим поделать. И от этого делалось еще хуже. Поток воспоминаний прервал посыльный.
– Авишай, охотники попали в засаду у Бастиона святости. Урубако был с ними…
Схватив топор, оркша вылетела из шатра.
Спустя пару мгновений, вся стая мчалась к Бастиону.
* * *
Грифоны неслись во весь опор. Молния петляла и вращалась, пытаясь угодить хозяину. Спустя час полёта, Серафим уже уверенно держался в седле. Управлять грифоном было не так сложно, как казалось. Каждого животного и наездника связывал обряд единения, позволяющий грифону читать мысли своего всадника. Серафим, опьяненный полетом, разрешил Молнии мчаться во всю мощь ее крыльев. Анаси пыталась удержать более массивного Грюнта на ее хвосте. Воздушные потоки развевали волосы северянки по нежным плечам. Без доспехов и кольчуги она выглядела божественно. Глубокое декольте обнажало упругую грудь и нежную шею наследницы Трумвольда. Разгоряченные погоней, наездники удалились от лагеря на довольно приличное расстояние. Настолько приличное, что вернуться без передышки грифоны уже не могли. Почти на бреющем полете грифоны начали облетать лес, выискивая место для посадки и отдыха. Но звон стали прервал их полет.
На открывшейся взору проплешине в лесной чаще отряд орков, скорее всего разведчики, принял неравный бой с прайдом зверолюдов. Свиноподобные твари прислуживали Темным. Закованные с ног до головы в броню и вооруженные тяжелыми палицами и длинными копьями, они теснили орков к густым зарослям малины, пытаясь лишить охотников пространства для маневра. Запел рожок, взывая о помощи.
– Без доспехов мы легкая добыча, сир.
Анаси взглянула в глаза своему лидеру, пытаясь отговорить его от безумного поступка.
– Враг моего врага – мой друг. Не так ли? Этих тварей не так много, но больше чем орков. Наши соратники погибнут.
– Ваша правда, милорд. Но встревать в стычку разведчиков…– странное предчувствие охватило девушку.
– Хотя это вряд ли разведка. У орков разные стяги. Боже мой, это же охотники.
– Охотники?
– Древний обряд. Тут наследники почти всех кланов. —девушка ужаснулась.– Это больше похоже на спланированную засаду. Если они погибнут, Орда отколется от Альянса.
– Тогда выбора у нас нет.– голос Командира звучал уверенно подавляя предчувствия чародейки.
– Милорд, они всего лишь горстка орков. Стоит ли вам рисковать ради них?
– Союз важнее одной жизни. Сколько храбрых воинов недосчитается Альянс потеряв поддержку Орды?
Принцессе стало стыдно, за свои слова и она взяла себя в руки, окончательно загнав предчувствия в самый потаенный уголок своего сознания.
– Сир, атакуем в лоб?
– Давайте с воздуха. Попробуем сбить с тварей боевой пыл. Идем низко, как сможем.
Анаси кивнула и расчехлила посох.
Урубако – лидер орков, знал толк в затяжных стычках с превосходящими силами врага, он разбил отряд на две части. Первые держали фронт, вторая часть восстанавливала дыхание. Густой малинник не давал свинтусам зайти с фланга и запечатать кольцо. Но тот же малинник загонял разведчиков в естественный мешок, единственный выход из которого контролировали приспешники Зодчего теней. Пользуясь трехкратным численным перевесом, свинолюды наступали, тесня орочий дозор.
Тяжелое копье пронзило грудь молодого орка, бившегося рядом с Урубако. Воин рухнул замертво, обхватив копье двумя руками и вырвав его из лап Зверолюда. Томагавк Уру раскроил рыло копейщика, корчась в агонии, свинолюд упал рядом с поверженным орком.
– Не отступать! – рев Урубако сомкнул ряды охотников.
В этот момент две тени промелькнули над головами орков и устремились к свинтусам. Грифоны, схватив добычу, резко ушли на подъем, раздирая мощными клювами вырванных из строя воинов. Остатки кровавыми ошметками шлепнулись на землю. Грифоны, развернувшись, пошли на второй заход. Животный страх сделал свое дело. Свинолюды залегли, вжавшись в нескошенную траву лесной поляны. Заклятие обледенения накрыло весь авангард приспешников тьмы. Апраксис, следовавший за грифоном принцессы, посадил Молнию прямо посреди обледеневших фигур. Молот крошил замерзшую плоть, как стекло. Молния не отставала. В какие-то мгновения они с наездником расколотили почти полсотни свинолюдов. Орки оторопели, не веря в происходящее. Воевода темных, стиснув зубы, тут же послал в бой очередной косяк свинтусов. Молния за спиной рыцаря расправила величественные крылья и заклокотала. Серафим поднял молот. Но Анаси успела раньше: острые, как бритвы, осколки льда рванули навстречу очередной волне атакующих. Кровь хлестала из ран, но клин не останавливался. Перескочив через павших, они продолжили бег. Уру снял с плеча боевой рожок, протянул его стоявшему рядом товарищу.
– Не переставай звать Орду.
Воин кивнул, принимая инструмент. Предводитель разведчиков издал протяжный вой, переходящий в боевой клич, и бросился навстречу свинолюдам. Рожок завел свою протяжную трель, взывая о помощи. Орки и свинолюды достигли места, где стояли наездники, почти одновременно. Бой закипел с новой силой. Анаси метала ледяные копья, разбивая щиты и пробивая броню. Топоры орков методично, как на скотобойне, укладывали свинтусов одного за другим. Но место поверженного занимал новый налетчик. Грифоны пикировали на атакующих с неба, вырывая из строя одного, а иногда и двух зверолюдов. Свинтусы попятились. Но в этот момент темное щупальце метнулось к Молнии. Анаси отразила заклятие. Грифоны ушли на следующий круг. Орки и чародейка сгрудились вокруг Апраксиса.
– Среди них маг.—шепнула стоящая за спиной волшебница. Если его не вычислить, грифоны погибнут. Я не могу атаковать и искать мага одновременно…
Темные сомкнули кольцо вокруг поляны, ограничивая охотникам видимость.
– Тогда найди мага.– прорычал Апраксис и развернувшись к Оркам скомандовал:
– Встать в круг. Спина к спине! Укрыть чародейку!
Странно, но Орки повиновались реву Апраксиса.
– Откуда в нем столько власти?– мелькнуло в голове чародейки. Анаси уже шептала заклятье, выискивая в рядах зверей темного волшебника. Но он опередил. Мелькнула неясная тень; грифон, идущий на бреющем полете, не сумел увернуться; заклятье прошило Грюнта насквозь. Самец упал, как подкошенный, подминая под себя свои последние жертвы. Засвистели ледяные лезвия. Анаси вычислила Темного в толпе. Волна ярости и жажда мести за смерть питомца захлестнула ее. Она двинулась к колдуну, пробивая себе дорогу в рядах зверолюдов. Серафим бросился за ней, а с ним на прорыв пошли и орки. Темный укрылся за сферой. Дождь ледяных клинков молотил по нему беспрестанно. Манна чародейки таяла, но она не ослабляла натиск. Щит раскололся и молот Апраксиса вбил тщедушное тельце темного мага в землю. Схватка была почти выиграна, но в этот момент на арену боя подоспели основные силы зверолюдов во главе с Норогом, личным телохранителем Стального Черепа. Обороняющие устали. Руки налились свинцом и отказывались держать оружие.
Анаси, тяжело дыша, оперлась на плечо своего командира.
– Я подвела вас. Я не смогла удержаться. Манна на исходе. Без манны я колдовать не могу.
– Это моя вина. Мне нужно было послушаться.
– Вы поступили правильно, сир. Бросать союзников в бою – не по-рыцарски.
Девушка потеряла сознание. Серафим подхватил принцессу. Миниатюрная и беззащитная, она отдала все силы в этом бою. Рисковать ею Серафим не мог.
– Молния, забери ее домой!
Грифон нежно, но очень крепко схватил чародейку и взмыл с ней в небо. Свинолюды всех мастей заполнили поляну. В предчувствии легкой победы, они бросились в решающую атаку. Орки ринулись навстречу. Тело Серафима уже покрывали десятки порезов, кожаный камзол превратился в лохмотья. Но молот вновь и вновь находил свою жертву. Уру бился рядом с человеком, круша Темных, устилая их телами лесную поляну.
Семеро орков, вместе с Урубако и Апраксисом, стояли на залитой кровью траве. Почти две сотни свинтусов выстроились напротив них, ожидая команды Норога. Предводитель вышел вперед, решив сполна насладиться дарованной ему победой. Свинолюды дружным гвалтом приветствовали своего командира.
– Я, Норог, тысячник Стального Черепа, лично подарю вам смерть в качестве признания вашей доблести в бою.
Свинтус захрюкал от удовольствия, сотрясая гигантской булавой с длинными толстыми шипами.
– Ваша смерть будет легкой…
Среди зверолюдов раздались аплодисменты и нетерпеливые вопли. Серафим сжал свой молот, но Уру положил руку ему на плечо.
– Не торопись, бледнокожий. Твое время еще не пришло.
По его кивку два орка устремились на Норога. Но тот оказался весьма проворным, несмотря на свой излишний вес. Увернувшись от атаки, он разметал противников тяжеленой булавой. Шипы пробили тела насквозь.
– И это величайшее искусство орочьего поединка..? Я разочаро…
Договорить он не успел. Белый волк одним прыжком перелетел заросли малинника, и под радостный вой орков устремился на Норога. Девушка-орк, восседавшая на нем, укутанная в волчьи шкуры, атаковала зверолюда. Норог метнулся в сторону и укрылся щитом. Тяжелый удар орочей секиры покорежил сталь щита, выбив целый сноп искр. Ответный удар булавы свалил гигантского полярного хищника, выбив всадницу из седла. Но оружие предводителя свинолюдов не успело опуститься на нее. Апраксис ударом ноги сломал колено воеводе. А следующим пируэтом опустил молот на нагрудные пластины Норога, проломив его грудную клетку. Свинолюд безвольным мешком рухнул под ноги Серафиму. Последний удар молота смял шипастый шлем и расколол череп Норога, превратив свинообразную рожу в кровавое месиво. Вся стая, один за одним, наводнила поляну. Радостный крик огласил выживших охотников. Зверолюды обратились в бегство. Апраксис наклонился к девушке, протягивая руку.
– Мне не нужна твоя помощь, бледнокожий.
Воительница вскочила на ноги. Шлем слетел с ее головы. Рыжий ирокез, светящиеся татуировки и глаза. Такие чистые, как небо.
– Авишай… – Серафим опустил молот.
– Опять ты? Тебя никто не просил, Я тебе ничего не должна… – крикнула девушка, вскакивая на ноги и снова бросившись в гущу боя, с яростным криком преследуя убегающих свинтусов.
Апраксис встал ошарашенный. Едва успев найти свою мечту, он сумел ее разозлить. И Серафим не мог понять причину этой злости. Ведь он не сделал ничего плохого.
– А ты быстр.
Огромный орк в пластинчатом нагруднике подошел к рыцарю.
– Мне даже стало интересно, насколько ты ловок.
– В смысле?
– Ты во всем ищешь смысл, человек?
– Я не всегда могу его найти.
– Мудрость – черта лидера. Спасибо за помощь, бледнокожий. Священный лось должен быть освежеван на ритуальном алтаре до заката светила. Тут нам делать уже не чего. Пора возвращаться.– Орк подал сигнал выжившим охотникам и те схватив копья умело приторочили к ним тушу белого лося. Израненные и уставшие они с гордостью водрузили добычу на плечи и пустились бегом.
– Но ведь можно было отвезти?– Серафим с недоумением смотрел в след бежавшим трусцой охотникам.
– Они устали, разве кто-то из прибывших не может навьючить добычу на варга?
– Ты не только быстр, но и любопытен. Это священный зверь. Донести его – Великая честь.
– И они исполнят долг, даже ценой жизни…– тихо произнёс Серафим.
Урубако кивнул в ответ.
– Возможно, когда-нибудь я узнаю ответ на свой вопрос. Но сейчас позволь мне проводить тебя до вашего лагеря. Варги привезут нас туда, как раз к ужину. Нам не зачем идти пешком. Орк обернулся к одному из соплеменников, марадерствуюших на поле брани.
– Варга мне. Нашему другу нужен транспорт!!
Орк поклонился и отвязав от дерева животное, передал уздцы Березкину.
Апраксис вскочил в седло гигантского полумедведя-полугиены. И только сейчас усталость и боль обрушились на него всей массой. Он едва не выронил молот.
– С тобой все в порядке, человек?
Серафим кивнул.
– Путь долгий, нам не стоит терять времени.
* * *
Лагерь Альянса всегда напоминал муравейник. Особенно отсюда, с холма, на котором остановились орочьи варги. Движение в воинском стане затихало лишь спустя пару часов после заката. С кузен поднимался черный дым и доносился звон кувалд, бьющих по стали. Кухня разливала ароматы жареного мяса и свежеиспеченного хлеба, запах сытной похлебки и сладкой сдобы. Столярные мастерские, почти утонули в опилках и стружке, но новенькие катапульты уже красили в цвета безымянных. Тренировочный плац был набит до отказа. Воины оттачивали свое ремесло: Гномы отрабатывали построения, лучники беспрестанно свистели стрелами. Звенели мечи, гремели команды.
– Дальше я не пойду. Слишком свежи старые разногласия. – произнёс зелёный гигант.
– Но они не мешают нам биться с нежитью плечом к плечу?
– Мешают, Апраксис, очень мешают. Даже в вашем стане эльфы держатся особняком, а гномы продолжают жить в норах.
– Ну вы-то вообще частоколом отгородились. И разбили стойбище в двух часах езды.
– Ты великий воин. Но пропасть между расами в Вирании громадна. И одной отвагой их не перекрыть.
– Значит, надо строить мосты.
– Надо, но для начала нужно стереть из памяти боль прежних войн.
– Я потерял свою память, Уру. Все, что я помню, начинается с того, как ты сломал дверь в лазарете Светлены.
– Это многое объясняет, но орки все еще помнят о Черной Горе. Прощай, Апраксис.
Уру двинулся в сторону орочьей деревни.
Глава 9 уравнитель шансов
Распрощавшийся с Урубако, Серафим первым делом отправился знакомой дорогой в Лазарет, проведать чародейку.
Ноги сами несли его знакомой тропой мимо палаток и шатров.
Слова Огромного орка пролили свет на темное прошлое сира Апраксиса. Стало понятно негативное отношение со стороны голубоглазой. Он для неё враг. Дикий и кровожадный палач ее сородичей. Это многое объясняло. Но привкус чужой вины давил на сердце. Плюсом к разочарованию и незаслуженной обиде добавились переживания за белокурую волшебницу, слепо последовавшую за ним.
Адреналин выветрился. Тело била мелкая дрожь, ссадило от многочисленных порезов. Да и плечо разнылось не на шутку.
Березкин расстегнул остатки камзола и только сейчас заметил что он весь покрыт запекшейся кровью, а пыль смешанная с потом толстым слоем покрывала его руки.
Появиться в царстве Светлены в таком виде, означало снова приковать себя к койке на несколько дней. Березкин свернул влево и двинулся к стану наездников в палатку Апраксиса. Каждый шаг давался труднее и труднее, а молот, покоявшийся на правом плече, тяжелее и тяжелее.
Кое-как доковыляв до шатра, Серафим жестом остановил бросившегося к нему наездника, нёсшего сторожевую вахту.
– Сир , что с вами? Вы ранены? – спросил дежурный.
– Тшш не шуми, не баламуть народ, почем зря, башка и так трещит. В порядке я, в порядке… мне б помыться. Есть где воды нагреть?
– Сделаем. Я мигом. Может Жриц Мары кликнуть?
– Не зачем.
Березкин закачал головой.
– Я сам к ним.., надо только в порядок себя привести.
– А ужинать? Нести?
– Нет, а вот горло промочить, не помешало бы.
– Вина или эля?
– Воды…
Козырнув, наездник бросился выполнять поручение. А Серафим вошёл в шатёр.
Раздеваться сил не было. Березкин прислонил молот к небольшому резному столику и устало плюхнулся на разбросанные на полу тюфяки.
Походный шатёр Апраксиса так и оставался для Серафима чужим. Хотя во вкусе предводителю грифонов отказать было нельзя.
Резная мебель тонкой работы. Инкрустированная посуда. Столовое серебро. Адамантовые доспехи покрытые странным, едва приметным глазу, узором рун. Все это говорило о не малом состоянии и статусе рыцаря. Даже подушки, на которые опустился Серафим были набиты мягким пухом грифонов, до Березкина долетали слухи, что пух этих грациозных животных дарит спящему на них вечную молодость.
Но главным сокровищем Апраксиса были книги.
Ажурный шкаф с толстым стеклом и аккуратные ряды рукописных толмутов в кожаных переплетах. Книг было много. С изумлением для себя, Березкин заметил, что прочёл иероглифы на корешках без особого усилия. «Травоведение». «Риторика». «Тактика и стратегия». «Искусство поединка. Грязные приемы уличного боя». «Баллады и предания Севера.» «Мифы подземного народа». «Песни Дарквудских лесов».
Серафим взял с полки книгу о сказочных существах. Но не смотря на название, это была не легкое фентази. Скорее, некий бестиарий рассказывающий о слабых и сильных сторонах и способах борьбы с этими созданиями тьмы. На фентази не тратили ни пергамента с чернилами, ни времени. Хотя для Серафима сейчас именно этот жанр мог стать путеводной звездой. Березкин отложил Бестиарий. В памяти всплыла история из далёкого детства, в которой герой из прошлого попал в далекое будущее и одолев грозных врагов империи вернулся в свою реальность.
– Что если все это правда? Что если авторы на самом деле не фантасты, а летописцы? Что если их истории лишь хронология подобных путешествий?
Сейчас эта мысль уже не казалась ему смешной и фантасмагоричной.
Мысли в голове путались. Он чувствовал, что дотронулся до чего-то очень важного. Серафим закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться, но саднящая боль туманила разум и знание ускользало.
Мужчина закрыл книгу. На задней стороне обложки Бестиария был выжжен странный символ. Огромное колесо со множеством спиц и необычно пышной розой ветров в центре.
В памяти всплыла мамина колыбельная:
– Вихрем знойных вьюг
Кружит север юг,
Бриз несёт песок
На запад и восток.
В спицах колеса
Наши полюса,
В центре всех миров
Роза их ветров…(с)
– Это не сон. И не анабиозное видение.
Бестиарий вернулся на полку.
«…светоч, разгоняющий тьму. Выполни предначертанное тебе, докажи, что достоин…» Слова Живого Света приобрели реальное значение.
Серафим закрыл дверку шкафа. В какой то момент он увидел себя в зеркале. Теперешнего себя. Сурового широкоплечего воителя привыкшего смотреть в лицо смерти.
До сегодняшнего дня Серафиму не приходилось убивать, сражаясь лицом к лицу. Если не считать симуляторных боев на «Несокрушимом». Но там, он знал что в случае поражения всего лишь перезагрузит симулятор. Мысль вернулась.
– Умирая здесь, умру ли я там?
Что то в глубине души подсказало что : «Да». И от этого понимания стало страшно.
До него только сейчас дошло, на сколько глупо он повёл себя бросаясь в рукопашную с превосходящим по численности врагом. И какие усилия потратила в этом бою Анаси.
Серафим отошёл от шкафа и принялся стягивать с себя камзол.
– Если придётся сражаться ещё раз, хотелось бы иметь что-то по мощнее холодного оружия.
О попытке собрать импульсный излучатель или ускоритель и речи быть не могло. Серафиму не хватило бы не знаний, ни материала, ни умения. Нужно было что-то более простое и эффективное. Но на это ещё будет время. Надо помыться и двигаться в Лазарет.
– Ваша вода Сир…– страж внёс в шатёр огромный серебряный кувшин, чашу и тазик.
– В чаше родниковая, правда вчерашняя. Но могу за новой сбегать..
Серафим залпом осушил чашу, жестом отпуская соратника. О душе или ванне в этом мире тоже не ведали.
* * *
Порезов было много. Одна из подручных Светлены, проворно штопала самые глубокие из них. После жгучей боли, когда открытую плоть обрабатывали каким-то местным алкоголем, уколов от тонкой серповидной иглы, почти не ощущалось, да и рука у жрицы была удивительно «легкой». Она скрепляла разорванную плоть с мастерством портнихи, ярко красной шелковой нитью. Не смотря на обилие ран, вся процедура заняла минут двадцать. После чего, тело Апраксиса покрыли белоснежные льняные бинты.
– Ну вот…– с тяжелым вздохом облегчения произнесла целительница, складывая инструменты в лоток.– дня три никаких резких движений. Я схожу за Светленой, она сама хотела посмотреть на плечо.
Серафим кивнул.
– А вам порядком досталось…– произнёс знакомый голос. Это был Архимаг. В этот раз на нем красовалась серая ряса, напоминающая одежду церковников.
– Могло быть и хуже. Вступать в бой, было не самой лучшей идеей.. А подвергать смертельной опасности королевскую кровь, тем более…– произнёс Березкин.
Архимаг присел на кушетку на против израненного рыцаря.
– Как бы то не было, обряд охоты состоялся. Походный вождь будет избран. Войско в течении следующих нескольких дней снимет стан и двинется к разрыву.– голос магистра звучал дружелюбно. – Страшно даже представить, что могло случиться погибни все охотники.
Серафим вопросительно посмотрел на Архимага.
– Орда могла принять это за плохой знак и вернуться в степи. А это бы очень сильно ослабило Альянс. Потерю восьми тысяч всадников очень тяжело возместить. Броситься в бой без доспехов это конечно опасно, но в большой игре и ставки всегда высокие. Вы сделали все правильно.
– Если бы не магия Анаси, мы бы все там остались…
– Анаси могущественная волшебница, но и ее силы не безграничны, она почти полностью исчерпала свою манну.
– Это опасно?
– Источник нельзя опустошать полностью, он может иссякнуть. История знает случаи, когда магия навсегда покидала не осторожного чародея. Но с Анаси все будет хорошо. Вопрос лишь в том, как быстро она снова наполнит свой источник. Это может занять пару дней, а может и пару месяцев, может и год.
– Поэтому маги не принимают особого участия в боях?
– Это одна из причин. Но не главная. Истина в другом. Магов на самом деле не много. Детей могут иметь только Маги. Чародейки бесплодны. А дар передаётся от поколения к поколению весьма редко. Из десяти детей с даром родятся три, четыре. Но и у них не всегда дар открывается в полную силу. Воистину могущественных чародеев не наберется и сотни. Боевых магов, способных колдовать в условиях боя, может всего три десятка. Потеря любого из них тяжелая утрата для Магического сообщества.
4ех тяжело вздохнул.
Легионы демонов бессчётны. И чем больше крови льётся на жертвенный алтарь, тем больше их проскочит в наш мир. Так что, если не запечатать разрыв, они просто задавят нас числом. Вы явили храбрость и отвагу, ускорив продвижение войска на Восток. Вам не в чем себя винить. Эта война идёт на истощение. Война – это деньги и ресурсы. Всю эту прорву солдат надо ещё и кормить. Поля стоят не паханные, разбойничий люд зверствует на трактах. Любая наша заминка, это очко не в нашу пользу…
– Я думал мы побеждаем…– едва слышно заметил Серафим.
– Чаша колеблется. Мы почти добрались до разрыва, что нас ждёт там известно лишь небожителям… но сквозь пелену уже прорвались демоны очень высокого ранга. Это не может не тревожить.
– А грифоны..?
– Это грациозные животные. Но в неволе они почти не размножаются, а последние гнездовья были разорены ещё до открытия портала в преисподнюю.
– Анаси потеряла своего в бою.
– Она сможет продолжить воевать в пехоте. У неё почти две когорты воительниц под началом. Ваш орден ещё воспитывает грифонов, но их стоимость непомерна даже для королей Западных земель. Северяне никогда не отличались богатством… в любом случае ей надо сначала заполнить свой источник. Это намного важнее.
– Я могу ее увидеть?.. Честно говоря, поэтому я и пришёл.
Архимаг улыбнулся, но закачал головой.
– Светлена настояла на снотворном. Она спит. Я могу проводить вас к ней, но поговорить не получиться.
* * *
Жрица света скрипнула ключами, отворяя дверь в палату к Анаси. Дежурная воительница обнажила меч. После проникновения суккубов, Орден ввел постоянный охранный пост в лазарете, ну а свою принцессу воительницы охраняли по собственной воле, в свободное от обета время. 4ех кивнул. Валькирия и жрица исчезли за дверью.
Анаси спала мирным сном, раскидав волосы по еловой подушке. Благовония распространяли по комнате сладкий аромат. Солнечные зайчики заходящего светила, отраженные от слюдяных окон, играли на ее нежной коже, прорисовывая ее небольшую грудь, почти идеальной формы, сквозь кружево тончайшей ткани нательной рубашки. Серафим засмущался и покраснел, но глаз не отвел.
– Она молода и полна сил. С ней все будет в порядке. Пара-тройка дней, и она вернется в строй.
– Ваши слова да богу в уши, сеньор Сержио.
Анаси улыбнулась сквозь сон, словно услышав голос Березкина.
– Светлена позаботится о ней. Нам пора.
Серафим положил букет полевых цветов на тумбочку у кровати и вышел.
Воительница заняла свое место на посту, заперев за собой дверь.
* * *
На жертвенной площади собрались главы всех кланов. Шаман огня должен был начать священный обряд жертвоприношения. Но старый седой орк медлил, словно выжидая чего-то. Нетерпеливый гул нарастал.
Наконец встал один из вождей. Враск, глава небольшого клана Лысой горы.
Гул утих.
– Что ты медлишь? Чего ты ждёшь? Или жертва не по нраву?
Галек с укором посмотрел на Враска и тот сел на место.
Шаман повёл посохом поверх голов Вождей.
– Даже неразумный отрок выжидает удобного момента, что бы обратиться к вам.
Я же хочу обратиться к Верховной Богине. Пресвятой Амелии – матери всех орков. Должен ли я спешить?
Но тут поднялась Авишай.
– А должен ли отрок ждать момента если вопрос идёт о важном? Достопочтимый Истанус, следует ли ждать, ели дорога каждая секунда? Если на женщин у реки напали враги? Или хищник пробрался в овчарню?
– Должен..! Что может быть важнее Кодекса?!– взревел шаман.
– Жизнь! Она важнее. Мать всегда ринется на помощь детям, какие бы дела ее не занимали!
– Ты даже не чистокровная. Не тебе судить об Амелии..! Ты вообще не имеешь права тут находиться!
Авишай выхватила топор.
Она со злостью взглянула на Галека.
– Не ты ли пригласил сюда всех вождей?
– Ты не Вождь.– не унимался шаман.– Инициации не было!!!
Только Авишай собралась ответить, как её опередил Уру, ее брат.
– Инициация – принятие долга старого Вождя, не так ли мудрейший?
– Уймись трусливая тварь, – пышал ядом колдун. – С каких пор у тебя появилась смелость высказывать своё мнение? Будь ты достойным сыном Огнерука. Ты бы правил Волками. Тебя здесь тоже быть не должно!
Шаман вскинул посох, но топор Урубако впился в его голову. Волхв Амелии упал замертво.
Гвалт пошёл между Вождями.
– Трусливая тварь?– Уру расхохотался.
Брат Ави повернулся к сидящим за столами Вождям орков, и перекрывая шепот недовольства рявкнул:
– Кто добыл белого лося!?
Гул стих.
– Я сразил животное. Я держал оборону, не давая осквернить священную добычу. Я сражался плечом к плечу с лучшими из сыновей ваших кланов. Спросите выживших.
Или кто-то ещё считает, что я тут не по праву? Есть ещё те, кто считает меня трусом?
Открыто бросить вызов Урубако не посмел даже Галек.
– Испокон веков, лучший охотник удостаивался чести сидеть за одним столом с Великими. – Урубако нарочито громко обратился к вождям.
– Истина.
– Так и было…– раздалось среди орков.
– А раз так, тогда, ещё раз задам вопрос вам, величайшие среди детей Амелии. Не является ли инициация прилюдным признанием долгов старого Вождя? – голос Угу гремел словно иерихонская труба.
– Так гласит кодекс.
– Принявший долги , может принять и наследие…
Пронеслось среди Вождей.
– Смертельно раненый предательской рукой Огнерук избрал мою сестру преемницей его долгов. И это не карточный долг в трактире. Он имел долг жизни перед бледнокожим!!! Многие ли из вас отважились принять такой долг?
Тишина повисла над столом посреди жертвенной площади. Спустя несколько мгновений зазвучали слова сказанные вождями почти шепотом.
– Долг жизни перед человеком?
– Теперь ее решения могут идти во вред Орде…
– Авишай рассчиталась за долги Дяди, и моего отца. Великого Огнерука. Нужна ли ей инициация? – Голос Урубако теперь звучал гордо.
Толпа ответила словно разноголосое эхо:
– Нет..
– Она сумела отдать долг жизни…
– Выплативший долг должен получить наследие…
– Так кто сейчас Вождь Волков? Кто сразил Льзяца – Вождя гиен и матёрых?– Урубако пристально посмотрел на Галека.
– Авишай, Я Верховный походный Вождь признаю тебя Вождем Северных Волков….
Но Урубако не отвёл взгляда и Галеку пришлось продолжить: – … Вождем Гиен и Вождем Матёрых.
Официальное заявление в культурах без делопроизводства равносильно закону. Теперь Клан Авишай был сильнейшим в союзной орде. И право выбора Вождя было за ней. Это поняли все. В том числе и сам Галек.
– Авишай, наследница Огнерука выберешь ли ты нам нового походного Вождя, как того требует Кодекс? – произнес кто-то из вождей.
Рыжеволосая встала.
– Дядя доверял тебе, Галек. Он выбрал тебя Походным лидером. Твоя кровь скрепляет договор с Людьми. Я сделаю так же, как сделал он. Я выбираю тебя Галек. Примешь ли ты предложение?
