Алексей Владимирович Зелепукин
Одна на миллиард
– Мы совсем ничего не можем сделать?
– Налёт на серную тропу секрет для тёмного. Если Орки не явятся к порталу который должна открыть Анаси – то и претензий на выполнение Гастаном обещанного не будет.
– Апраксис пошёл за ней на Агникай. Если их и в правду связала Амелия, Авишай явится на битву. – Светлена выпрямилась во весь рост. – О такой любви слагают легенды, 4ех.
– Поэтому я и пришёл к тебе. Я использовал оружие темного против него самого. Я убедил Галека отказаться от битвы, но…
Магистр глубоко вздохнул.
– Авишай… – закончила за него Светлена.
– Ты должна уговорить Урубако, удержать сестру от сражения. Только ты сможешь найти нужные слова.
– Но как я попаду за частокол?
Архимаг протянул жрице перстень наместника с печатью графства северных земель.
– Скажешь, что он оставил его, в знак того, что вернётся за обещанным.
– Так Апраксис…
– Он ничего не знает. Это кольцо он потерял у меня в лаборатории, когда явился жнец. Ты поможешь?
– Я сделаю все что смогу, Серджио.
* * *
В шатре Огнерука было жарко, но атмосферу накалил не очаг.
Яростный спор не унимался. Охрана походного вождя и Предводительницы Волков нервно переглядывались. Страсти кипели, но забудь вожди о хладнокровии и тут же потечёт кровь. Стражники нервничали, положив руки на рукояти топоров, готовые в любой момент пустить их в ход.
А спор Галека и Авишай, казалось, и не собирался утихать.
– Не поднимешь Орду к порталу, я сама выйду со своими воинами туда.
– Ты дочь Орды. Что бы не случилось у портала, там нам не место.
– Что ты задумал Галек? Твои речи наполнены ядом как хвост Скорпиона. Ты откажешься от славы? Не водрузишь наши стяги над руинами разрыва? Лишишь павших славы и доблести?
– Этот Альянс всего лишь Колосс на глиняных ногах. Когда общий враг падет, старые дрязги всплывут на поверхность. Главное для нас сейчас, это целостность Пустошей Картахена. Гастан не согласиться на отторжение прилегающих земель просто так. Но мы вынудим его и это станет нашим главным триумфом. Это главная цель похода. Мне нужна твоя помощь и поддержка.
– Но…
– Авишай, это не наша война. И так кости нашего народа усеяли весь путь от Ворот Кейрока да самой долины. Сколько славных сынов лишилась Орда. И во имя чего?
– Ты дал слово на лобном месте. Моя судьба связана с ним. И я должна разделить с ним его судьбу.
Галек сжал обух топора, висевшего на поясе.
– Я обещал тебя, только чтоб избежать бойни. Люди не простили бы нам смерти Этого Убийцы. Он смел, отважен, но Орда никогда не простит ему крови на Северном плато. Ты не простая смертная. Учись властвовать. Учись ставить во главу угла интересы своего народа.
– Он идёт на смерть, Амелия связала нас....
– Он наш враг! Я прошу небеса о том, чтобы этот демон не вернулся из боя! Это лучшая смерть для воина и лучший исход для тебя… И помни ты дочь Орды, ее часть. Наша часть. Я найду тебе достойного мужа. Он станет настоящим отцом твоему ребёнку и правителем твоему народу.
– У него есть отец, и я сама решу, кто станет правителем моему народу.
– Официально, ты ещё жена моего Брата. Я твой опекун. Не смей перечить мне! – голос Галека сорвался на рёв.
Урубако скочил на ноги выхватывая огромный тесак.
– Никто не смеет угрожать моей сестре в моем присутствии.
Охрана походного вождя тоже схватилась за оружие. Но Галек поднял руки вверх в знак примирения.
– Я не пытаюсь навязать тебе свою волю. Но ты должна запомнить, что, отказавшись от моего предложения, ты отказываешься от поддержки всех орков к западу от Картахены. Люди выживут вас с ваших земель. Ты обречёшь Клан на голодную смерть. Стоит ли выродок, ужаливший тебя в юное и неопытное сердце, жертв твоего племени?
Авишай боролась с негодованием, пылающим в ее душе. Но быть пешкой в чужой игре она тоже не хотела.
– Судьба Орков всегда была в руках Святой Амелии. Нас не запугать угрозами…
– Ты должна забыть его. Благо народа выше простого семейного счастья одной женщины.
– Богиня благословила меня ребёнком, а ты перелагаешь мне бездействовать, когда его отец идёт на верную смерть?
Галек заскрипел зубами.
– Если мы явимся к разрыву. Гастан использует нас, как щит, что бы сохранить жизнь своим солдатам. Мертвым не нужно платить по счетам!!! Данные им обещания ничего не стоят!!! Двинешь туда своих воинов и твой потомок никогда не станет Вождем!!
Авишай улыбнулась снова, но на этот раз ее голубые глаза светились гневом.
– Мой ребёнок, будь то мальчик или девочка уже сейчас является наследником Огнерука, и предводителем Матёрых Волков и чёрных гиен. Все кланы Шакалов последуют зову жены Октара. Обряд единения был совершён. Никто не осмеет оспорить мое право. Земли Льзяца и Октара будут слушать свою владычицу. Я – Повелительница всего западного побережья Вольдемара. Даже сейчас, на мой зов поднимутся две сотни кланов. А ты всего лишь походный Вождь, забывший своё место.
– Я пекусь о благе Орды! Сглупишь и мы потеряем все. Твоя любовь обойдётся нам реками крови и озёрами слез. Нет ничего страшнее междоусобной войны, когда брат поднимает топор на брата, а отец и сын стоят по разные стороны баррикад. Благо Орды превыше всего— таков Кодекс!!!
Галек в ярости вонзил топор в огромный пень служившей Авишай столом, и вышел вон из шатра.
Девушка обернулась к брату.
– Уру, они вылетают в полночь. Надо поднимать воинов. Портал откроют к рассвету.
– Галек скотина, но он прав. Союз с этим человеком расколет Орду. В этой бойне тысячи братьев сложат головы, целые кланы будут стёрты с лица Вирании навсегда. Явившись к порталу, ты рискуешь не только собой, но и жизнью ребёнка. Я согласен с ним, тебе лучше остаться в шатре.
– Ты себе даже не представляешь, как я устала быть сильной, я не выбирала где мне родиться. Я устала от крови, смертей. Заговоры, Интриги. Я хочу обычного счастья. Шатер в степи, табун в поле, смех детей. Счастья! Обычного женского счастья! Думаешь я не вижу этих презрительных взглядов? Я их даже кожей ощущаю. Грязнокровка, женщина. А сейчас, когда я глава самого большого клана в Пустошах, это стало просто не выносимо. Я топор из рук не выпускаю.
– Он палач с черной горы, это клеймо не смыть.
– Он мой суженный, отец моего ребёнка, и сейчас там, он уходит на смерть. Моё место с ним. Так велит Кодекс!
Урубако протянул ей перстень.
– Его зарок. Он просил передать, что вернётся за обещанным, если выживет, просил тебя остаться, ради наследника и пророчества. Жизни твоих воинов будут нужны тебе, что бы защитить дитя в случае гибели наездника. Я всегда говорил что он мудр. Твоему ребёнку повезло с отцом.
– Я так многого ему не сказала…
– Напиши ему, я отнесу. Но тебе пора учиться быть матерью, и матерью не только наследнику Апраксиса, но и всему своему народу. Амелия велика. Ты еще обретёшь своё счастье на перекрёстках мироздания.
Она схватила кусок пергамента и начала спешно писать.
– Ты успеешь..?
Урубако бережно проводил сестру до ее ложа и укрыл волчьими шкурами.
– Успею.
Кожаный порог хлопнул, скрывая в ночи Урубако, ещё мгновение и гул его шагов растворился в вечернем шуме лагеря. А по щеке Авишай скатилась крупная слеза.
* * *
Последние ремни были затянуты. Гранаты уложены. Но команды на взлет не было. Серафим медлил. Тяжелая пауза мертвой тишиной висела в воздухе.
– Она не придет, – голос Арвен командира эльфийского легиона разорвал предрассветную тишину – она Орк, ей чужда сентиментальность. А промедление может стоить жизни тебе и нашим людям.
– Ты права, Звездочка. В Седло!!!
Наездники вскочили на грифонов.
Топот ног, заставил команду застрять в горле. Бежал орк, это был брат Авишай – Уру. Запыхавшийся настолько, что говорить не мог. Хватая ртом воздух, он протянул Апраксису кусок кожи с какими-то письменами.
Чернила слишком сильно смахивали на кровь.
Я слышала лишь сердца стук,
Я слышала лишь запах тела,
Я слышала лишь тел союз.
Я слышала,
Я так хотела.
Я слышала, как ты и я.
Я слышала, как мы не вместе.
Я слышала, как слышал ты.
Возможно, за порогом смерти
В миру ином мы счастье обретём.
Но я хочу, что б ты запомнил:
Ты мой навеки, я люблю тебя.
Ата шели линаце, ани оэвет отха.
Рыцарь сунул послание за пазуху. Его лицо освещала улыбка.
– Имбре!!!
Хлопанье крыльев и клёкот наполнили лесную поляну. Грифоны взмыли в небо унося героев на встречу судьбе.
Воины Альянса молча смотрели им в след.
– Как ты думаешь? Они справятся? —отдышавшись орк обратился к Эльфийке
– Кто знает? – шёпот выдавал бурю эмоций, разыгравшуюся в душе Арвен.
– Но это наш шанс завершить эту войну малой кровью. Возможность, подаренная небом, единственная из миллиарда, и если портал откроется, кто бы не встретил нас за его пеленой, мы не должны их подвести.
Урубако еще раз взглянул в темное небо и громко крикнул, сложив руки рупором.
– Я всё-таки надеюсь узнать ответ на вопрос: – «кто из нас проворнее, человек?»
Не вздумай оставить меня в неведении!!!
Глава 15 Атака на разрыв
Тени мелькнули в небе над фиолетовым сиянием разрыва. Грифоны, сделав круг над лощиной, покрыли внешние скалы. Апраксис стоял на уступе высокой скалы. Вся долина была как на ладони. Кристаллы, поддерживающие заклинание, составляли пентаграмму, каждая вершина которой была связана с трещиной между реальностями магическим каналом. Все пространство лощины устилали сторожевые костры. Нечисть теснилась у первородной стихии.
– Разведка облажалась. Сир, их тут тысячи.
– Отступать поздно, Анаси. Авангард мертвых занял перевал. Без нас Альянс будет штурмовать его долгие дни. И доберется сюда обескровленным.
– Гранат не хватит на охрану и на кристаллы.
– Если разрушить изумруды, разрыв закроется?
– Скорее всего, да. В эти бериллы вкачано несметное количество людских душ. Пока они подсоединены к разрыву, он будет функционировать.
– Значит, будем бомбить кристаллы.
– Нам, все равно, нужна площадка для портала. Магический маяк активизирует заклятье, но надо время. Наездники не выстоят столько. Нас сомнут, а разрыв залатают.
Анаси была права на все сто. Атаковать в лоб многократно превосходящего противника было самоубийством.
– Есть идеи? – Лицо рыцаря было встревоженным.
– Я могу обрушить на долину «Армагеддон», мы сметем охрану и, возможно, повредим кристаллы, но это…, это – исполинское заклятие. Оно сожрет почти всю мою манну. Я не смогу колдовать. Какое-то время.
– Ты использовала это заклинание раньше?
– Нет, конечно, это одно из непростительных заклятий школы Разрушения, подвластное лишь магистрам и архимагам. Меня 4ех научил по секрету.
– Если ты уверена, будем пробовать.
* * *
Огненная вспышка завершила заклятие. Сам воздух выгорел в долине до состояния почти полного вакуума, воздушные массы извне с грохотом схлопнулись, круша все динамическим ударом. Следом к земле полетели капли испаренной воды, по пути, остуженные магией и обратившиеся в ледяные наконечники, острые, как бритвы, и не менее смертоносные. Все живое и неживое было уничтожено. Анаси жестом указала на один из кристаллов.
Дальний от портала берилл, питающий разрыв, покорежило. Ударная волна почти выкорчевала его из основания, обнажив магические руны, сплетенные в заклятие и питающие портал. Символы блестели в темноте зелено-желтым огнем скверны.
– Это наш шанс, – выкрикнула чародейка.
Апраксис взмахнул рукой. Грифоны взлетели в небо над лощиной и легли в крутое пике. Засвистели пращи, и лунное серебро полетело к цели. Море огня бушевало внизу. Порох и серебро, усиленные святыми ритуалами, поглотили треснувший изумруд. Но, вопреки ожиданию, разлом не исчез: замерцал, но устоял. И из него уже прибывали новые демоны. Наездники приземлились прямо у кристалла. Серафим пытался разобраться в механизме, поддерживающим портал. Времени оставалось в обрез, нужно было срочно принимать решение. Цель была близка, почти осязаема. Оставалось только придумать, как разрушить подпитку разрыва. Апраксис в отчаянии саданул молотом по бериллу. Молот отскочил от изумруда, словно горох от стенки. Молодой юноша с эмблемой медведя на груди, выстраивал каре на пути хлынувшей из портала нечисти.
– Сир?
– Держите их, сир Михаил. Держи, сколько сумеешь, брат.
– Пока мы живы, они не пройдут, Наместник. – И, развернувшись, поспешил к добровольцам.
Между разрывом и треснутым кристаллом было метров двести, не больше, и первые просочившиеся твари уже устремились к наездникам.
– Похоже, бомбометание дало обратный эффект, нежить лишь активизировалась, – голос девушки был полон отчаяния.
– Обратный эффект… – Серафим ясно увидел сеть, подпитывающую разрыв.
– Да, это вариант. Обратный эффект! Анаси, жахни вот сюда молнией. – Молот указал точку в узоре пентаграмм.
– Сможешь?
– Да, на грозовой шар меня еще хватит. – Анаси была сильно измотана и едва держалась на ногах.
– Как замкнешь цепь, портал погаснет, но все, кто проскочат, будут здесь. И их будет много. Поэтому надо аккумулировать манну и открыть портал для Виранийского воинства. Это наш единственный шанс.
– Это не быстро, манна восстанавливается достаточно долго. Нужно время. Хотя можно и кровью.
– Кровью не смей, потеряешь сознание, и все будет потеряно. Если тебе нужно время, значит, мы его выиграем. Любой ценой. Не рискуй напрасно, судьба всей Вирании сейчас в твоих руках, Анаси. Не дай нам умереть даром.
Он схватил свой молот и двинулся к соратникам. Апраксис прошел мимо строя наездников. За его спиной раздался характерный треск: молния вонзилась в магический контур; пелена между мирами дрогнула и начала таять. Нечисть ускорилась.
Апраксис шел навстречу надвигающейся армии демонов. Страха не было. Он знал, зачем ему завтра, и знал, что этой ночи ему не пережить. Но отряд должен устоять, хотя бы ради нее. Сердце уже разнесло адреналин по крови, наполняя организм неведомой мощью. Смысла, что-то экономить и беречь уже не было. До рассвета оставалось минут тридцать. Небо посветлело, обещая зарю нового дня. Тьма отступала перед голубым напором раннего утра. Он вспомнил ее глаза. Такие чистые, как небо и уже недостижимые на веки вечные. Вместе с адреналином тело наполнила благородная ярость, вскипающая, как волна девятого вала в бушующем океане. А губы просили лишь одного – забрать побольше этих тварей с собой.
– Прости, отец, я подвел, я не сделал того, что должно, и уже не сделаю. Прошу лишь одного: даруй мне в помощники ангела смерти. Да соберет он сегодня великую жатву через оружие мое. И дарует мне самому смерть доблестную и не мучительную.
Остатки гранат полетели в надвигающуюся толпу. Освященное лунное серебро смяло первые ряды. Волна достигла наездников. Секунды удлинились. Движения ускорились. Молот застучал по вражескому металлу со смертоносной точностью. Треск разрываемой плоти, лязг металла, тяжелое дыхание живых, рычание Темных. Все смешалось. Нечисть, волной накрыла небольшой отряд и отхлынула, как от прибрежных скал, разбившись о щиты. Подгоняемые неведомой могучей волей, исчадия ада накатывали снова и снова. Но каждый раз их отбрасывали. Люди и грифоны рвали, били, курочили армию Тьмы. Дикая жажда жизни схлестнулась с лютой ненавистью ко всему живому. Ряды защитников редели, доспехи покрылись вмятинами и потеками крови. Щиты лопнули, не выдержав напора ненависти, но люди стояли живыми волнорезами в море смерти. Жажда уничтожить жизнь и желание защитить ее любой ценой сошлись в непримиримом поединке. Неравный бой шел на секунды и минуты. Диверсанты и их грифоны встали живой стеной на пути смерти, воздвигая себе и защитный бастион, и курган вечной славы из павших врагов. Они стояли плечом к плечу. Стояли назло самой костлявой старухе, танцуя свое последние танго, хитря, извиваясь, отступая и атакуя, вели последнюю дуэль со смертью и израненные падали, чтобы укрепить бастион жизни.
Анаси начала заклинание, активизирующее портал. Маленькая и хрупкая, она была наполнена невероятной решимостью, а смерть братьев, защищающих ее, придавала силы и смелости.
– Держитесь, мальчики.., я скоро, – шептали губы, наполняя каналы заклинания – где кровью, где манной. – Еще совсем чучуть…
Справа рухнул изрубленный эльф, последний из добровольцев, прикрывавших спину своего командира.
Молния издала протяжный вопль, словно маня своего Хозяина в безопасное небо. Апраксис обернулся и мотнул головой.
Зверь взмыл в небо, пару раз он взмахнул мощными крыльями, словно прощаясь с небесным океаном и бросился в низ, туда, где держал бой его Хозяин. А на холм уже карабкались свежая нечисть.
Удар, взмах, снова удар. Очередной монстр рухнул под ноги воина.
Руки налились свинцом, кровь застилала глаза. Но Апраксис вновь и вновь вздымал свой молот, круша все, что под него попадалось.
Молния рухнула под ноги хозяину, растопырив крылья, закрывая его от града дротиков. Пронзённый дюжиной копий, питомец взглянул в глаза Серафима, будто извиняясь за то, что больше не мог стоять с ним.
Нечисть наступала непрерывной волной. Место поверженного демона занимал новый.
Апраксис остался совсем один против этой разъяренной ненависти, когда громкий хлопок разнесся по поляне и разноцветные блики заиграли на латах павших воинов.
«Она успела», – мелькнуло в голове.
Копье огненного черта, пробив доспех, вонзилось в бок. Пируэт, и молот отправил очередную тварь в преисподнюю. И тут же еще три наконечника копий пронзили грудь последнего из наездников. Серафим упал на колени рядом с умирающим грифоном, выронив молот из натруженных рук. Нечисть мчалась дальше, не обращая внимания на поверженных и умирающих. Молния прижалась к хозяину и затихла. Мужчина обнял питомца за шею.
– Я тут, не бойся, это не конец. Боли больше не будет. – Окровавленная рука воина гладила грифона.
Кровь убегала, унося остатки жизни из искалеченных ранами тел.
Нежить еще сочилась из закрывающегося разрыва плотным потоком.
Апраксис обернулся.
Преодолев курган, возведенный наездниками, исчадия ада мчались к Анаси. Завершив обряд, она, обнажив меч, едва стоя на ногах, ждала приближения врагов.
Но Червоточина открылась, соединяя раскуроченную и выжженную поляну, у сворачивающейся трещины в пелене мироздания, с основными силами объединенного войска. Тяжелая кавалерия Анклава сотрясла землю. Впереди на боевом коне, под стягом наездников на грифонах, мчался принц Гастан; рядом с ним, размахивая тяжелой булавой, на боевом носороге скакал магистр Авендул. 4ех распахнул портал шире открывая дорогу армии жизни. Лучники Арвен подняли в небо тысячи стрел. Дворфы. Темные и высшие эльфы, люди и маги – лучшие сыны и дочери Вирании – атаковали остатки нечисти, сминая и круша чуждых этому миру монстров.
4ех вскинул к небу свой посох творя штормовое облако над поляной. Ливень святой воды вычищал землю от скверны, омывая кровь с павших наездников, оплакивая их доблестную жертву.
Анаси, обессиленную, но живую, подхватили служители Мары. Светлена уже плела над ней целебное заклинание.
– Дело сделано.
Неподъемная усталость легла на плечи, а рассвет нового дня уже вставал над страной, маня уставшую и израненную душу в туннель.
Серафим устремился к свету. Боль прошла, он был свободен от земных оков и забот. Свет был совсем рядом. Серафим узнал его. И благодать наполнила его душу. Бог обнял своего избранника.
– Ата гамур, елед шели. Ахшав ата йолеа, ма михир шель зе. Ата хаяв лахзор. Ки зман шельха од лё игиа.
Радость и покой обволокли Серафима.
– Ты готов, мой мальчик, теперь ты знаешь цену и смысл. И тебе пора обратно, твое время еще не пришло.
Глава 16 Кендра
Вспышка исчезла. Серафим снова оказался в кресле старшего офицера, подключенным к системе «Божественного Взора». Левое плечо ужасно ныло, давая понять степень урона, нанесенного кораблю. Броня накалилась докрасна, но выдержала. Разделавшись с истребителями интервентов, остатки штурмовой эскадры Альянса бросились на оставшиеся без прикрытия ракетоносцы. Но четверка сигарообразных эсминцев не спешила спасать своих дронов. С поставленной задачей они справились. Щиты дредноута были сбиты. Орудия ближнего боя завизжали в смертоносном вращении. Обедненный уран плотным градом застучал по корпусу «Несокрушимого».
Серафим огрызался гигантскими сгустками плазмы, поглощающими все на своем пути.
– Турболазерам: цель – левый. Беглым: огонь.
Очередной яркий всплеск высвобожденной энергии затмил взор. Плазмометы достали верхний эсминец. Боковые сигары резко затормозили и легли на борта. Прогремел залп – практически в упор, но на этот раз боеголовки детонировали до касания с корпусом, окутав броню зеленоватым облаком нано-дезинтеграторов. Эти микроскопические роботы расщепляли все на своем пути, разрушая сами межмолекулярные связи; сработали переборки, отсекая поврежденные отсеки; включились системы пожаротушения. АИИДА сбросила сюда весь запас жидкости, имеющейся на дредноуте, стараясь вымыть эту дрянь из себя. Лучи турболазеров разорвали левую сигару. Два оставшихся эсминца спикировали на «Несокрушимый», обходя по дуге дезинтеграционное облако, осыпая корпус дредноута водородными бомбами.
Но что-то пошло не так: то ли по плану агрессора «Несокрушимый» не должен был пережить бомбометание, как бы то ни было, но слаженность первых маневров исчезла: оказавшись по разные стороны дредноута, сигары, несмотря на свою маневренность и нехватку опыта у канониров патрульной службы, стали легкой добычей ионных излучателей бортовых батарей ШДББ 74-4, а системы противоракетной обороны дредноута дезинтегрировали бомбы противника.
– Противник уничтожен. Провожу анализ повреждений и проверку пострадавших. Все данные будут внесены в бортовой журнал.
– Команде отбой, рембригадам – заняться повреждениями, – голос Серафима дрожал.
– А сон был в руку, Серафим Бенедиктович, Слава богу, мы оказались готовы. Я даже не знаю теперь, радоваться вашим снам или пугаться их.
– Гарв. Я, если честно, сам не знаю этого. Установите связь с гражданскими объектами и, по возможности, окажите помощь.
– «Несокрушимый», прием. Это адмирал Хакет, доложите обстановку.
– Вечер добрый, адмирал. Говорит старший офицер корабля патрульной службы капитан третьего ранга Березкин Серафим. По какому праву вы требуете докла…
Договорить он не успел. Фигура военного генерала затмила «Божественный Взор», следом открывались одна за одной директивы, подтверждающие полномочия. Первая – вводила военное положение на отдаленной территории, подвергшейся атаке. А вторая – говорила о всеобщей мобилизации и формировании народного ополчения до восстановления законной власти.
Как и любое другое судно, находящиеся в зоне действия военного положения, дредноут переходил под командование военных. Все бы ничего, но столь моментальная реакция верховного совета Альянса на эту атаку выглядела подозрительно. Все было согласно букве закона, но обычно ударная группа военного флота входила в систему, блокировала порталы и ретрансляторы, а уж потом в течении нескольких недель принималось решение о необходимости военного положения.
– Ознакомитесь с директивами позже. Я все еще жду доклада, офицер.
– Были атакованы группой из семи сигарообразных кораблей, предположительно эсминцы, сигнатуры не опознаны, приняли бой, имеем повреждения корпуса, потеряли весь запас воды. В ходе атаки получили повреждения Жилая станция и космический курорт Нью-Вегас, степень повреждений устанавливается. Склады с очищенным анаптаниумом в ходе столкновения не пострадали. Противник уничтожен. ШДББ 74-4 «Несокрушимый» сохраняет боеспособность и готов к продолжению выполнения возложенных на него задач.
– Кто руководил боем? И где ваш капитан?
– На момент атаки… Я нес вахту. Боем руководил тоже я.
– Что с капитаном?
– Не могу знать, ваше превосходительство.
Ситуацию спасла АИИДА:
– Автономный Искусственный Интеллект Дредноута, имею доложить следующее: капитан судна Кейдж Уильям Турвольд пал смертью храбрых в момент атаки неприятеля.
– Причина смерти?
– Утонул в бассейне на космическом курорте Нью-Вегас, где проводил увольнительную, полученную в награду, за блестящую операцию по предотвращению контрабанды крупной партии анаптаниума. Осколок прошил обшивку, сработали переборки, гравитация исчезла, а он остался в водяном мешке.
– Мда, поганая смерть для астронавта. Серафим, назначаю вас временно исполняющим обязанности капитана ШДББ 74-4 «Несокрушимый». Место гибели противника оцепить до прибытия экспертной комиссии. По итогам работы данной комиссии будет принято решение, по параграфу 78. На данный момент, сектор объявляется зоной карантина. Все сообщение будет остановлено.
– Сэр, в зоне карантина порядка восемнадцати тысяч гражданских…
– Сожалею, капитан, помощь придет после заключения Инквизитора.
– К нам выслали Инквизитора? Все так плохо? Вы предполагаете встречу с чужими?
Но адмирал проигнорировал вопросы капитана.
– Капитан, примите меры по стабилизации положения и недопущению паники. Держитесь, Серафим. Данные со «Взора» – в штаб, для анализа. Адмирал Хакет, конец связи.
Фигура адмирала, заслоняющая половину обзора, исчезла. Серафим, разорвав связь, снова очутился в рубке старшего вахтенного офицера.
Отключившись от интеркома, он буквально обмяк в кресле. АИИДА тут же спроецировалась у главного пульта, вновь обретя женские формы.
– Что-то случилось? В момент пробоя я потеряла вас на 0.003 секунды. Вы просто исчезли и вновь появились. Что это было?
– Боюсь, я сам еще толком не понял. Но это не столь важно. АИИДА, попробуй расшифровать следующую фразу: «Ани зе ата! Ата зе ани! Анахну зе ото нешама».
– Это иврит. Один из древнейших земных языков и существующий и поныне. А фраза переводится на межгалактический: «Я это ты, ты это я, мы одна душа ». Странный набор слов, больше похоже…
– Похоже на заклятие.– закончил мысль Березкин.
Дикая пустота невосполнимой потери сжала сердце ледяными тисками. Безнадега тяжелым камнем легла на душу впервые за многие десятилетия службы. Одиночество выжигало душу изнутри. Серафиму дико захотелось вновь утонуть в ее глазах. Он был готов из кожи выпрыгнуть, лишь бы снова ощутить под ладонями теплоту и нежность ее кожи. Воспоминания о сладости поцелуев рвали сердце на части. Дикая боль утраты опустошала все внутри, клещами стиснув грудь, не давала продохнуть. Березкин расстегнул китель и ощутил странное жжение на груди. Медальон принцессы Севера все еще был на нем и горел ярким пламенем. Серафим оголил плечо, обнажив страшный узор ужасных шрамов.
– Ани зе ата! Ата зе ани! Анахну зе ото нешама! – крик отчаяния и надежды разорвал тишину рубки. И эхом ему раздался за дверью истерический женский голос, настойчиво требующий пустить ее в рубку, обещая уволить всех к чертовой матери или даже четвертовать с отсеканием гениталий у всего мужского персонала дредноута. Но вахтенный офицер стоял, как спартанец под Фермопилами.
Серафим взял себя в руки. Он щелкнул коммутатором, вызывая старшего по караулу.
– Бенджамин, что творится у входа в дежурку?
– Сераф… Капитан, это какая-то крашеная фурия, прибывшая на VIP- челноке Альянса. Кроет всех матом, ломится к вам.
Березкин повернулся к АИИДА.
– Это еще что за фифа?
– Это миссис Турвольд, капитан, приехала повидать сына по важному вопросу.
– Больно голос молодой у этой старушки.
– Сынок достался ей вместе с положением мужа. По бумагам ей тридцать пять. За время своего пребывания на борту, она нарушила двадцать два пункта инструкций и устава.
– Бен, факт нарушений зафиксировали?
– Само собой, но походу, это только начало… Не женщина, а прямо Халк в юбке. Арестовать..?
– Отставить арест. Придержите ее пока.
Серафим отключил караулку.
– А ты что скажешь, АИИДА?
– Подрыв единоначалия, неподчинение уставу. Временная изоляция.
– Арест, другими словами. Ее благоверный нас с говном сожрет, тебя в утиль, меня пнут под зад без разбору и все, прощай, пенсия. Знаю я таких, вылезла из грязи в князи, вчерашняя проститутка, высосавшая муженьку последние мозги через член. И все, крутой офицер, боевой капитан – тряпичная кукла в ее руках, и главная уже она, казнит и милует от его имени. Ведьмы, одним словом, таких сразу на костер надо. Арест тут не поможет.
– Есть непроверенные данные о том, что старик Варсон женился на ней из-за дыр в бюджете, проделанных сыночком, в обмен на место в галактическом сенате для ее папаши.
– Варсон? Тот самый Варсон, председатель совета Альянса?
– Тот самый. Кейдж сменил фамилию практически перед скандалом, добровольно ли, по принуждению, но взяв фамилию мачехи, он не запятнал светлое имя Варсонов. И в срочном порядке был сослан сюда.
– Если так, дела у нас дрянь. Хотя теперь многое встало на места. Странно, как нас в порошок еще не стерли.
– Походу чьи-то сны помешали, капитан.
– Бенджамин, я все-таки надеюсь, что это был всего лишь пиратский рейд за анаптаниумом. Для людей такого ранга мы всего лишь прах на пути. Червяки, недостойные внимания. Иначе наши жизни не стоят и ломаного гроша.
– Так с гостьей-то что делать? Впускать? Арестовывать?
– Делать нечего, впускай. Только объяви общий сбор офицерского состава сюда минут через десять. Фифа фифой, а приказ надо выполнять. Курс на Жилой комплекс, оперативному персоналу отцепить район боестолкновения, используйте весь транспорт в ангарах, там разберемся.
Она практически вторглась в командную рубку. Гнев, клокотавший в ней, был почти осязаем.
– Где капитан Кейдж? Что за бардак вы тут устроили? Я клянусь, вы обо всем пожалеете!
Березкин не отрываясь от монитора, набрав воздуха в грудь, подбирал слова для ответа, но в проеме мелькнула знакомая фигура. Серафим резко обернулся, поймав на себе до боли знакомый разъяреный взгляд глаз, чистых, как небо. Ошибки быть не могло.
– Авишай..?
Женщина растерялась и удивлённо ответила…
– Кендра… Кендра Тумвольд, но мама всегда звала меня Авишай…
