Алексей Владимирович Зелепукин
Курьер
Глава 11
Балидур
Обратно в деревню шли молча и быстро. Неожиданное свидание со смертью выкачало все эмоции. А темнота требовала концентрации. До этого момента Крам с пренебрежением относился к обнаруживающим заклятиям. До засады он представлял себе войну более грандиозно и пафосно. Армия на армию. К чему поисковые чары, если враг стоит перед тобой в сияющих доспехах? Сейчас же он усиленно вспоминал лекции старого профессора картографии, воскрешая в памяти заклятия и чары, и способы прощупывания ими окрестностей. Крис и Мураха полагались на чувства, то и дело останавливаясь и прислушиваясь к лесу, замедляя и без того медленное передвижение. Паркинсона тревожил доклад совету, он прекрасно понимал, что именно его чуткость к проблемам жителей Диких земель стала причиной гибели его соратников.
Как объяснить Фрину необходимость разведки? Из его кабинета не видны проблемы обычных сельчан. Для него любая помощь местным граничит чуть ли не с преступлением. Паркинсон даже знал, что в ответ на свой рапорт услышит от Фрина.
« —Ты должен был применить силу и принудить старосту выполнить обязательства! А не втягивать себя в сомнительные авантюры расследования дела Дервишей».
Рассвет уже разгонял тени сумрака, возвращая лесу цвета.
Крам в очередной раз отпустил частицы Идрак вперёд себя на разведку. Заклинание веером ушло в сторону деревни.
– Зачем ты делаешь это? – спросил раздражённый предстоявшим выговором Сержант.
Маг остановился на мгновение, потеряв контроль над магией.
– Так в универе учили. Прощупывать местность. После засады я решил попрактиковаться… – начал оправдываться юный маг.
– Вспомни ты об этом раньше, Хруст с Косым были бы живы, – зло бросил офицер.
– Ему просто страшно, Крис. И сорвав злобу на мальчишке, ты пацанов оттуда не вернёшь, – вступился за чародея Мураха.– А если кого винить решил, то вини меня, я твой следопыт, не он. Надо было серьезнее к его словам отнестись. Но псиглавецы засад не устраивают.
– Все облажались…– гнев Паркинсона спал.
Он подошёл к чародею.
– Будь начеку, в походе мелочей не бывает. Любой навык, знание, предчувствие – все это может спасти не только вас, но и весь отряд. Усек?
– Так точ.. – зычно начал Крам. В этот момент частицы Идрака вернулись к чародею, неся информацию об увиденном.
Все, как в прошлые разы, кроме багрового пятна источника. Сильного источника. Крам замолчал на полуслове, ошарашенный увиденным.
– Что такое?
Тревога осветила лицо Сержанта, а Мураха инстинктивно потянулся за оружием.
– Там источник, – чародей указал в сторону деревни.
– Что за источник? – переспросил офицер.
– Ну источник… огня..
– Это опасно? – задал вопрос Мураха, доставая из колчана стрелу. – Далеко отсюда?
– Да нет, рядышком, в верстах двух. Врядли это опасно, на лесной пожар не похоже. Этот не движется совсем…
Ужас пронзил сердце Криса догадкой.
– Большой?
– Очень. Если использовать в колдовстве внешний источник, даже обычную горящую свечу, то чары выходят сильнее, а с этим я б того металлического в раз бы в лужу превратил.
– Это деревня горит, – Мураха словно услышал страхи командира.
– Бросайте поклажу, в седло по двое, Мураха, бери мага, галопом марш!
* * *
Дымящее пепелище венчали три столба с висящими на них трупами. Первым был старец в церковных одеждах, наверняка местный жрец огня, на втором висело разорванное тело Тревиса. Солдат умер от ран, возможно, его повесили уже мертвым. На третьем ещё стонал старейшина деревни.
– Мураха, оглядитесь вокруг. Может, сховался кто.
Следопыты спешились и наложив стрелы на тетиву, двинули вглубь пепелища.
Паркинсон направил своего скакуна к столбам.
Старик был бессознания.
– Здесь мы тоже ничего не выведаем… – Крис с досады саданул кулаком по столбу.
– Я могу попробовать снять боль и привести его в чувство. Есть заклятие для допроса. Чары действуют недолго, но позволяют допросить даже смертельно раненого. Вот только у зачарованного после этого сил на борьбу за жизнь может и не остаться.
– Насколько недолго?
– По идее до получаса, но старец совсем слаб, может, пара – тройка минут.
Паркинсон кивнул головой и Крам окутал тело мужчины контуром из Идрака.
– Ты умираешь, это магия. Используй шанс, раскажи, что случилось и мы попробуем отомстить за твою деревню, – голос Крама сделался механическим и властным.
Ираклий тяжело вздохнул и открыл глаза.
– Что тут случилось? – спросил Сержант. – Где мои люди?
– Как только сумерки опустились, у ворот шум начался. Железо лязгало, хрипели. Дозорный за мной послал. Я когда на стену взобрался, ваших уже перебили. У ворот человек десять в доспехах стояло и с ними псиглавцы. Почти прайд. Голов тридцать.
Чужак в шлеме с синим плюмажем, велел ворота открыть и признать власть Независимого Хабутана. Мы отказались, тот тогда морозом по створкам. Те заледенели враз. А потом медведь, огромный такой, с раза с петель ворота сорвал, псиглавцы толпой в распахнутые створы. Мужики сопротивлялись, но мы земледельцы, не воины. Жрец только бился. Троих пожог, а дальше тот, что про власть говорил, его водой окутал. Всех связали и в полон поволокли. Те в доспехах, только считали, да в колонну связывали. Потом обоз снарядили, выволокли все, что могли унести. А меня, с жрецом и вашим к столбу привязали. Что б перед смертью на гибель деревни глазели. Жрец у нас старый был. Он почти сразу дух испустил. А ваш умер после казни Курьеров. Им голову тот медведь дубиной. Чтоб деревенских запугать. А потом запалили все.
– Что ж ты, скотина, Курьеров вовнутрь не пустил?
– Так ваш сам артачиться начал, как Елезар уехал, чудить стал, мол, в дорогу надо, а деревенские девки и самогон всю дисциплину ему расшатают, вот и остались в лагере у ворот.
– Фрин уже знает о нападении? Где связующий артефакт?
– Не знает, его Дервиш зарядить не успел. Больно торопился в Йоркшир.
– А Фергус?
Ираклий покачал головой.
Всех увели.
– Из наших только Микола с Елезаром ушел, да Питер, кузнеца подмастерье. Микола меха повёз, а Питер подковы да серпы.
– А младшая дочка кузнеца? – вдруг перебил старика Крам. Голос юноши дрожал.
У старика блеснули слезы.
– Не далась она вражинам. Билась как неистовая. Двоих сложила и заперлась в кузне, а когда они на штурм пошли, она Духом горна всех с собой там и спалила. Все кричала, что никто к ней не притронется, да мага звала. А что за маг, не знаю. Имени так и не произнесла.
Крам, потрясенный историей, потерял концентрацию, Идрак рассыпался и старец затих.
Паркинсон обернулся к подошедшему следопыту.
– Нашел что?
Мураха лишь покачал головой.
Тела погибших вместе со жрецом и страростой сложили у кузнечного горна. Дров для погребального костра в сгоревшей до тела деревне было не найти, а на могилы не было ни сил, ни времени. Крис и Мураха встали за меха, а Крам активировал жар горна. Пламя, плавящее сталь, поглотило останки. Закончив с последней данью соратникам, отряд двинулся на север в предгорье Римапа. Дорога постоянно шла вверх. Лошади очень быстро выдохлись и перешли с галопа на рысь. В конце концов, скакун под Мурахой захромал и отряд остановился.
– Сложим пожитки на здоровую и пёхом. К вечеру выйдем к руднику… – начал Мураха.
Крис отрешенно замотал головой.
– Мы с тобой может, и вышли бы. А этот? Мало того, он считай третьи сутки без нормального отдыха, да ещё и больше трёх миль не ходил никогда.
– Решай сам, Крис.
Паркинсон махнул рукой Краму.
– Привал. Два часа отдых.
Чародей вытащил топор и направился к ближайшему дереву.
– Ты далеко собрался? – окликнул его Следопыт.
– Так привал же, костёр сварганить, ну там пожевать чего-нибудь…
Мураха стащил с хромой лошади остатки поклажи. Палатка, несколько одеял, сумка с провизией и котелок.
– Ты с того коня сними все, да расседлай его. Ему тоже отдых нужен. А привал – не всегда костёр и еда. И вообще, запомни, на привале либо ешь, либо спи. Вместе никак. А сон нам всем нужнее.
Чародей сунул топор за пазуху и двинулся к лошади Паркинсона.
– Оставь, я сам. Вы одеяла вон под дерево бросьте, да ложитесь.
– А как же дозор, вахта? – недоверчиво спросил Крам.
– Накараулитесь ещё. Ложись и мне одеяло раскинь, – с этими словами Мураха снял со своей лошади седло. И похлопав её по шее, добавил:
– Ну вот и все, отслужилась.
У мага сжалось сердце, он знал что сейчас произойдёт. Прирученная кобыла в дикой природе долго не выживет, а хромая, тем более.
Молодой человек поднял голову. В лощине меж двух Утёсов поднимался едва приметный столб пыли. Словно кто-то колесил во весь опор, не жалея ни повозки, ни тяговое животное.
– Вот гонит, как на свидание.
– Что?.. – переспросил уже засыпавший сержант.
– Говорю: торопится кто-то, как на свидание словно, – Крам указал на столб пыли.
– Прощупай их, быстро. Мураха, давай на ту сторону, у нас гости.
Паркинсон увёл коня с дороги и привязал его к небольшой берёзке. Затем обнажил меч и скрылся за валуном. Крам спрятался за поваленным деревом.
Мураха, наоборот, выволок скарб на середину дороги и взяв лошадь под уздцы, закрылся ей от приближающихся.
Крам отпустил заклятие.
– Повозка, в ней люди… человека четыре, может пять, не сосчитать, на повозке чары. С ними по крайней мере один точно Маг.
Мураха кивнул.
– Хорошо, теперь прячься и не высовывайся, щёлкну пальцами, жги повозку, кого бы ты в ней не увидел. Понял? Главное до сигнала не высовывайся, что бы тут не произошло.
Крам кивнул и шмыгнул в кусты.
Одноосная арба трещала и скрипела, готовая вот-вот развалиться на колдобинах, по которым ее тащили два мула, подстегиваемые безжалостным кнутом погонщика. Молодой человек в длинной мантии цветов Огнеграда без устали лупил бедных животных, не оставляя на их спинах ни единого живого места.
– С дороги!!! – завопил он, когда до Мураха и его лошади оставалось ярдов тридцать.
– Именем Огнеграда, немедленно остановитесь. Курьерам нужна помощь, – властным голосом отчеканил следопыт и поднял в верх руку с медной бляхой жетона.
Из-под балдахина на арбе кто-то крикнул:
– Обьезжай!!
Кнут ещё раз опустился на спины мулов, но те встали, как вкопанные, приученные останавливаться и пропускать лошадей. Крестьянам Емпти лошадь не по карману, а пересечь дорогу скакуну означало верную гибель хозяину. И животных натаскивали останавливаться перед старшими братьями, ведь для Судьи, разбирающего жалобу торговца, или хуже того, мага, было совсем не важно, управлял ли мулом Емпти или просто привязал его не в том месте.
– Всем выйти из повозки!!! – проревел гигант и натянул свой огромный лук. Острие стрелы, больше напоминающее копье, нацелилось в грудь возницы.
– Я – Азамар, ученик Балидура, мой наставник и несколько Емпти в повозке, с дороги!!! – прорычал возница.
– В Миротворческом корпусе разберутся, но не повинуетесь, шанса дать показания у вас не будет!!! – Паркинсон поднялся из укрытия.
– Всем выйти!!
– Да я тебя… – начал Азамар, но голос из повозки прервал его.
– Подчинись, погоня отстала, не хватало ещё из полыньи да в пламя угодить.
Ученик, Старец, два амбала и женщина вышли из повозки и встали перед Мурахой.
– Назовитесь! – проревел Паркинсон.
– За нами погоня… – добавила женщина. – Нам нужно добраться до поселения.
– Поселения больше нет, псиглавцы с водяным магом разгромили. Но сначала вы. Магистр Балидур, явите знак. – Паркинсон вышел на дорогу и подошёл к чародею.
Маг вытянул вперёд левую руку, на безымянном пальце блестнула платиной печатка с инкрустированным обсидианом. Ещё мгновение и матовая чернота камня озарилась изображением жар птицы.
Офицер поклонился.
В этот момент несколько всадников с улюлюканьем вылетели на дорогу.
– Это погоня! – прокричал один из пассажиров.
Мураха выстрелил, и один из них, взмахнув руками, упал с лошади. Паркинсон снял ещё одного.
Нападающие дали ответный залп, но щит Азамара отразил стрелы.
– За повозку, быстрее… – Паркинсон схватил в охапку Магистра и ушёл с линии огня. Емпти последовали за ним, но один из них, тот что поздоровее, замешкался и одна из стрел второго залпа пробила его лодыжку.
Просвистело ещё несколько посланцев костлявой карги и в спину упавшего на колено здоровяка впилось несколько чёрных стрел, пригвоздив его к корпусу повозки.
Мураха, толкнув Азамара за арбу, выстрелил ещё раз. Конструкт слетел с ладони магистра и огромный купол накрыл пространство над повозкой и мулами. Идрак мерцал голубоватым свечением в множестве шестиугольников, составляющих купол. Нападающие остановились в футах двадцати от светящегося магией барьера. Один из них спешился и неторопливо, вальяжной походкой, словно прогуливающийся перед ужином меценат, подошёл к рубежу.
– Великая сфера Балидура… не думал, что мне когда-нибудь доведётся лицезреть это чудо от самого создателя. Человек в нагруднике провёл рукой по поверхности купола. Я видел такие и раньше, но им не сравниться с этим. Ваша магия совершенна, барьер не пробить. Но вопрос, как долго вы сможете его удерживать? Как долго сможете бодрствовать, и позволит ли совесть использовать тепло Емпти для подпитки вашего Идрака? Я Иктар. Сотник личной охраны Дуклиса, правителя независимого Хабутана. Я несу вам прощение от моего господина. Вам и вашему ученику, если вы добровольно вернётесь с нами на Рудник. В противном случае, ваша смерть будет очень долгой. Иктар шаг за шагом шёл вдоль барьера, обходя повозку по часовой стрелке.
Паркинсон взглянул на чародея.
– Вы же Магистр. Престарелый жрец огня сжёг трёх псиглавцев в бою за город. Почему вы просто не уничтожите эту кучку головорезов? – Мураха не понимал, почему этот маг и его ученик бегут от преследователей, вместо того, что бы дать им бой.
Балидур сел на подставленный Азамаром бочонок.
– Видите ли, Идрак действует в каждом маге по своему. Я не силён в боевых чарах. Мой дар – трансмутация веществ. Вот сейчас я уплотнил воздух и создал защитную сферу, а до этого, – старик улыбнулся, – я без малого пятьдесят лет работал с жидким иммонием, превращая его в кристалл Гидрида, и у Азамара сходный дар. Идрак требует постоянной практики. То что не используешь – теряешь. Так что, будь я даже Великим Иртиром, я б вряд ли сейчас смог выдать что-нибудь смертоносное. Так что, этот цепной пёс Дуклиса прав. Я не смогу удерживать сферу вечно. А вас всего двое, ученика и сельчанина в расчет можно не брать против двух десятков всадников. Но я не хочу возвращаться в эти шахты. Поэтому у меня к вам просьба: как падет сфера, помогите мне уйти из этого бренного мира…
Старец замолчал.
– Глянь, чего там у них, – Паркинсон толкнул Мураху в плечо и указал на повозку. – Может, что-нибудь годное найдётся. А потом помоги ученику чародея сельчанина от повозки отодрать. Если придётся драпать, лишняя помеха может очень дорого обойтись, а я пока потолкую с мастером.
Следопыт залез в балдахин повозки, там а мешках сидела и рыдала женщина.
– Слезами не поможешь, красавица, как вас угораздило-то во все это вляпаться?
– Да на ярмарку собрались, излишком торговать. А на перекрёстке Михась с Энтони спор учудили, как добраться шибче. Тут к нам маги в пововозку. Поводья отобрали и ну животину хлыстать. А за ними эти. Давай в нас стрелами пулять. Но потом отстали. Долго скакали, думали оторвались, тут вы, а потом эти Михася… Я ж не глупая, знаю, что всем нам конец. А деревню всю?..
Мураха мотнул головой.
– Только дома, жрец и Ираклий смерть приняли, солдат наших положили, остальных уволокли в этот Хабутан, водяной маг и псиглавцы.
Женщина улыбнулась сквозь слёзы.
– Значит, есть надежда, что детишки живы? Миротворцы освободят. Огнеград же пришлёт миротворцев? Не бросят же на произвол?
– Я не знаю. Должны прислать. Магистр сказал, барьер не надолго. Будет драка. Ты под повозку лучше, чтоб шальной стрелой не задело.
– Их больше. Нам конец. Страшно подумать, что они могут сделать, когда до нас доберутся.
– Ну им ещё сначала надо сквозь нас пройти, а под повозку ты все-таки спустись. Жалко будет, если такую красотку ненароком зацепят. И мне спокойнее будет стрелы с тетивы отпускать.
– Их чёловек двадцать, ну Энтони то привык молотом махать, только бранное поле не кузня же, вы на него многих надежд не возлагайте, трусоват он. Вот, Михась, тот да, отчаянная голова, да и стрелок хороший был. На ярмарках завсегдатаи стрельные конкурсы выигрывал…
– Ты себя побереги, красавица, а мы сдюжим, должны сдюжить, А лучше, как щит спадёт, бегите к камню, что справа у дороги, за ним конь привязан. И скачи в Огнеград. У меня там родня есть. Скажите что от меня, помогут. Мамин брат там цирюльню держит, у мамы с ним не заладилось, размолвка вышла из-за папани моего, но дядька хороший человек, обязательно поможет. Его Монтак кличут. В Абрикосовом углу его все знают. Запомнили? Монтак, Абрикосовый Угол, это между второй и третьей стенами, цирюльня позади базарной площади. Скажешь, Мураха прислал, пригреют.
* * *
Командир преследователей обошёл повозку и встал напротив горстки Огнеградцев.
– Кого я вижу, – головорез развёл руки в театральном реверансе, – да тут Курьеры, «железный щит трактов», «хранители Пустошей», а на деле ещё не известно, кто ободрал честной народ сильнее – мы, грабя и воруя, или вы, обдирая и конфисковывая?
Главарь окинул взглядом Мураху и сержанта. С лица слетела гримаса учтивости, а в глазах блеснула ярость. Но лишь на мгновение и губы бандита снова расплылись в любезной улыбке.
– Сдадитесь без боя, умрете быстро. Хотя не спешите соглашаться, псиглавцем нужны волонтеры на арену. Толпа, она любит потеху. А что может быть потешнее схватки между псиглавцем и самими Курьерами?
Иктар явно издевался, пытаясь вызвать ярость, которая может спровоцировать Балидура опустить барьер.
Мураха поднялся с валуна, на котором правил оперение своих стрел.
– С псиглавцем говоришь? Да как пальцами щелкнуть.
– Вот так? – переспросил головорез и щелкнул пальцами. Раздался звонкий щелчок. И вслед за ним отряд преследователей накрыл огненный шторм.
На этот раз камень, разгоряченный дневным солнцем, подпитывал мага и заклятия Крама были смертоносны. Гарь застилила небо чёрным смрадным дымом.
Балидур аж подпрыгнул.
– Бог мой, вот это выплеск. Да таким за раз можно сотню барелей иммония кристаллизовать!!!
И естественно, лишенный контроля, Идрак рассыпался, разрушая связывающее барьер поле.
Главарь выхватил из-за пояса кортик и замахнулся, но стрела Мураха опередила бандита. Тот рухнул, орошая придорожную пыль тонкой струйкой крови.
Глава 12
Странный Анимаг
– Ну что ещё случилось? Небеса рухнули на землю?.. – Недовольно ворча, Гриффин Лиззард цокал по каменному полу залы совета, возмущению Судьи не было предела. Его увеселительный вояж в трактир под мостом откладывался на неопределенный срок. – Казну обчистили?
– Хуже. – Генерал жестом указал на светящийся едва заметным глазу зеленоватым огнём огромный хрустальный шар.
– Вести от Пикинга? Он получил нагоняй от патриарха? Пройдоху давно надо было поставить на место. Инквизиция под его руководством попрала не один закон…
Гробовое молчание остальных заставило Гриффина изменить тон, с притворно беспечного до раздражённого.
– Кто-нибудь потрудится объяснить, что тут происходит? Из-за чего мне испоганили планы на пятничный вечер? И где, черт возьми, наш казначей?
– Его не будет. А на это… – ректор тоже указал на шар. – На это вам лучше самому взглянуть.
Судья плюхнулся в кресло и привычным движением активировал древнюю магию, спящую в шаре.
Зелёный огонёк расширился и преобразился в фигуру мужчины.
– Слушайте и запоминайте!! Рудники «Спящей Девы» и предгорья Римапа отныне вам больше не принадлежат. Это говорю вам я, Дуклис Айсман. Правитель независимого Хабутана. Нет больше вашей власти над этими Землями. Вы использовали нас. Жирели на нашем горбу. Мы приехали просить от вас милостыни и уступок. Но вы только унизили меня и совратили мою супругу. А потом ещё устроили Фарс и растоптали ее имя. Требуя от графини Ватерсити доказательств супротив желторотого безродного выскочки. Вы отказали мне в моем праве дуэли. Но благодаря этому народ Римапа понял, что вы из себя представляете и обьявил Независимость.
Любой Огнеградец с оружием на землях рудников будет считаться врагом. Хотите доли Гидрида? Приходите договариваться. Как я к вам, без оружия и охраны. И может быть, я позволю вам слизать гидроидные крохи с моего стола!!!
Силуэт исчез.
От беспечности Судьи не осталось и следа.
– Казначей убыл в хранилище? Считать запасы Гидрида? Инспекторы что-то раскопали?
Ректор кивнул. Судья застучал пальцами по полированному дереву столешницы.
– Миротворцы приведены в боевую готовность. Я раздавлю этого выскочку как клопа!!! Это наша Земля. Никакой независимости!!! Надо навсегда отпечатать это в генетической памяти Водяных, огнём и мечом. Что бы впредь никому и заикаться про это не пришло в голову. – Генерал стукнул кулаком по столу.
– Приказ на поход должны подписать все члены совета, а Император, узнав об этом мятеже, может вообще ввести прямое правление, – тон ректора не вселял оптимизма. – Плохо дело, но и бездействовать тоже нельзя.
– Беда не приходит одна, – добавил ректор. – Вчера я получил приказ перевести в столичную аспирантуру студента боевого факультета.
– И где здесь беда? – Гриффин откинулся на спинку кресла. – Переводите.
– Речь идет о Краме, сыне Барта Огнеборода.
– Люди часто проплачивают место своим отпрыскам в столичной академии.
– Черт вас возьми, Лизард! Это тот студент, которого мы отправили в Курьеры! И приказ подписан лично Императором. Не легатом!! Самим Императором!
– Я могу поднять бумаги о его назначении. Несколько дней и ваш студент будет здесь. Отмоем, отстираем… Вы думаете, Куратор копает под нас? – генерал достал трубку.
– Куратор копает под всех, поэтому он и куратор.– Лизард встал со своего кресла. – Я попрошу адъютантов подчистить записи. Впишем в обвинение имя кого-нибудь другого. У вас ведь наверняка есть, кому заменить это Крама, Ректор? Скандал вокруг жены Дуклиса скрыть не получится. Тем более сейчас, мы должны быть очень осторожны. Все это неспроста! А по поводу рудника… Мы, конечно, не можем объявить боевой поход, но ведь для проведения манёвров с целью учений, мистер Фирлес, вам будет достаточно соглашения большинства совета?
– И как я сам не догадался… – генерал потёр затылок, а Ректор повернулся к Гриффину и едва слышно прошептал:
– Брайн Каунт отличный финансист, но врать он не умеет.
Судья кивнул головой.
– Поэтому Император и доверил ему казну Огнеграда. Ну раз на этом пока все, разрешите откланяться, господа. Всем приятных выходных.
Судья той же небрежной походкой вышел из зала совета, но в душе его трясло и лихорадило.
Лизард чувствовал всей кожей, что грядёт буря. И действовать надо быстро. Вопрос – кому из совета можно доверять? Есть ли хоть кто-нибудь на его стороне? И на чьей стороне он сам? Куратора он отбросил сразу, его власть итак была почти абсолютной, прямой ставленник Церкви и императора. Он просто бы убрал неугодного, без всех этих театральных этюдов и спокойно навязал бы свою волю любому из совета. Ректор мог и не намекать, что казначей уехал не приводить дебет с кредитом в равновесие, а подтирать все огрехи. Но Алютам прав, если Легион прижмёт Каунта, тот выложит все. Врать он на самом деле не умеет. А палачи у инквизиции заставят говорить даже мертвого. Но и Ректор хитрый лис. Он может вести двойную, а то и тройную игру. Генерал, тот конечно, не в счёт. Солдафоны в интриги не играют. Да и реплики Дуклиса слишком самонадеянны, или за ним на самом деле сила? Но чья? Кто стоит за этим выскочкой?
Но до него очередь дойдёт. Вопрос в другом, что если кто-то из совета пытается узурпировать власть, используя военное положение? Не пытается ли подставить его, Гриффина Лизарда, этот Алютам Шайн? Из всех членов совета его досье, хранившиеся в ящике судьи, было самым тонким. Дата рождения. Краткая биография. Ни компромата, ни пикантных историй. Что если он боится, что Каунт откопает что-то в его отчетах? Бюджет Университета – одна из главных статей расхода Огнеграда. С другой стороны, он слишком умен, что б так нелепо подставиться. Тогда кто прокололся? Майк?
Ступеньки мелькали под ногами Судьи, он пересёк двор и дошёл до кареты.
– Ну? Едем до потехи? – спросил рыжебородый воздница.
– Нет, давай в контору, дела есть дела. Их за нас никто не сделает.
Щелкнул кнут и карета тронулась, а Гриффин вернулся к своим домыслам.
Сильваны могли заподозрить Майка. Но какое дело декораторам до высшей политики? Что если, все-таки Дуклис действует сам по себе? Но кто тогда стоит за ним? Кто осмелился бросить вызов не только Огнеграду, но и Легиону? Или все-таки Дуклис получил негласное согласие Легата на отторжение территорий? Зато стало понятно, что делали водяные так далеко от приисков. Они подготавливали почву, но зачем? Легион не потерпит ультиматумов, а без магов огня Гидрид не кристализовать. Бессмыслица. Головоломка не складывалась. Вопросов было больше, много больше, чем ответов.
* * *
Трактир под мостом был весьма фешенебельным местом, туда не брезговали заходить самые высокопоставленные люди Огнеграда. При этом он умудрился прослыть и самым злачным местом в городе. Леська быстро освоилась с обязанностями официантки. Шлепки по попе с лихвой компенсировали щедрые чаевые, да и Гриффин хорошо приплачивал за полупьяный бред посетителей. День близился к концу. Сегодня посетителей почти не было. Оно и понятно, будний день. Но в углу у входа занял столик лысый мужчина в походной одежде, весьма странной для этого района города. Он заказал кувшин пива и телячью отбивную, швырнув на дерево стола золотую монету.
Когда Леська принесла заказ, к нему присоединился ещё один, не менее странный бородатый тип. Заказывать он ничего не стал и Леська, взяв швабру, принялась натирать и без того сияющие зеркальным блеском полы.
– Вчера у хранилища нашли четыре трупа, – прошептал лысый. – Говорят, это охрана самого Брайна Каунта.
– Кто положит четверых лучших воинов без шума и пыли? – отмахнулся бородач.
– Иквизиторы. Им сама гвардия не указ, любого жизни лишат…
– Брехня!!!
– Ты Фиму меченного знаешь? Его кузен на вратах гильдии стоит. Он точно их в лицо знает. Какой смысл ему порожнее судачить? Они это были. А еще слухи молвят, что самого Каунта эти инквизиторы утащили. Вроде, в казне с Гидридом недостача.
– Ты еще скажи, что инквизиция подпольный оборот Гидрида крышует.
– Хуже, говорят они в иммоний наркоту добавляют. Хапнешь раз и ломка начинается дикая, а противоядие только у них есть. Так они все тайны и ведают.
– Ну ты загнул, зачем куратору маги-наркоманы? – расхохотался бородач.
– Как зачем? Они за дозу мать родную продадут, чего хошь за него сделают. Вернее слуг не сыскать.
– Ты к чему это всё?
– Я к тому, что чистого Гидрида сейчас найти тяжело.
– И?
– Цена выросла. Втрое. Хочешь, бери. Хочешь – нет.
Лысый положил на стол небольшую кожаную сумку.
– Это что, все?
– Все.
– Тогда верни деньги, сделки не будет. Мошенник, – бородач подтолкнул сумку обратно лысому.
– Ты же понимаешь, что денег сейчас нет. Я вложился…
Бородатый мужчина вскочил из-за стола и начал собирать конструкт, но не успел, лысый жахнул плазмой из артефакторного жезла. Он схватил со стола сумку и бросив орудие убийства, бросился на выход.
Леська завизжала, где-то на улице ей вторил полицейский свисток.
* * *
Радость от победы омрачили причитания женщины.
– Куда ж нам теперь? Деревню сожгли. Кормильцев полонили. Как дальше жить-то? – в голосе женщины была слышна тревога, граничащая с отчаянием.
Деревенский кузнец, вылезший из-под повозки, понуро опустил голову.
Мураха о чем-то зашептался с сержантом.
Паркинсон кивнул и протянул следопыту бумагу.
Мураха подошел к трупу Михася и приложил окровавленный палец сельчанина к грамоте.
Затем присел на корточки напротив причитающейся женщины.
– Про дядьку своего я тебе уже говорил, а это грамота императорская. О приеме Михася в Курьеры. Её тебе в любом банке на золото поменяют. На первое время хватит. А там видно будет. – Следопыт отер слёзы с щеки сельчанки. – Тебя как звать-то, красавица?
– Амелия, но в селе кликали Лией.
– Бог не выдаст, свинья не съест, Лия.
Женщина запричитала слова благодарности и уткнулась лицом в грудь следопыта.
Энтони вдруг взорвался гневной бранью, смысл которой сводился к тому, что он тоже потерял все, а везёт только смазливым девкам.
Глаза Паркинсона злобно сверкнули.
– Хочешь такую же?
– Хочу!! – вспылил кузнец.
– Да не вопрос, как имя твоё? Энтони?
– Да, Энтони, Энтони Колозуб.
Перо заскрипело по бумаге. Сержант распевкой повторил в такт появлению букв на грамоте. – Энтони Колозуб. Ну все… вот тут черкни и она твоя.
Кузнец, не веря своему счастью, не глядя влепил завитушечный крест в указанном Курьером месте. Затем сунул грамоту за пазуху и взялся за лямки вещь мешка.
– Счастливо оставаться, премного благодарен, коли кобылка захромает, то я вам скидку завсегда сделаю.
Мураха снял с плеча лук.
– Ты куды собрался, новобранец? Бери лопату и яму копай другу своему.
– А че я то? Какой я вам новобранец?
– Как какой? Ты ж сам грамоты выпросил?
– Я не согласный, не надо мне этого… – Кузнец бросил грамоту в дорожную пыль и собрался дать деру, но сзади него вырос Крам.
– За дезертирство только одно наказание – смерть. И этим головорезам повезло. Она забрала их души, пусть не самой легкой смертью, но быстро. Подними документ, рядовой!! – скомандовал Крис.
Кузнец повиновался.
– Да не скули ты раньше времени, вот до рудника доберёмся, кузнечить начнёшь, плюс о харчах кручиниться незачем. Повар накормит, дежурный уберёт. Твоё дело привычное, где коня подковать, где бронь рехтануть, ну, клинок заточить. Ты клинки точить умеешь? – тон Мурахи скорее добивал, чем успокаивал. Юноше показалось, что он специально издевается над кузнецом.
– Меч, скажем?.. Или туже Алебарду?
Энтони кинул в него злой взгляд.
– Умею… и делать и точить, но Огнеградская лицензия на оружие в три раза дороже обывательской, и почти в двое латных дел мастера. Я столько жетонов отродясь не видел, сколько они за право клейма попросили.
Гнев кузнеца пошёл на спад. Разум подсказывал, что кузня на руднике может и не самая выгодная партия, но с другой стороны, если про деревню не солгали, Рудник – это кров, довольствие, халявный материал для «левака»…
– Да и в Пустошах с кем мечами-то воевать? Острога, топор, нож. Ну кабанье копье. И то сейчас животину все больше с луками да арбалетными самострелами добывают. Капканы да ловушкии – все это в обычный лайсенс попадает. Кольчуги могу. Чешуйцы, а если время терпит, то и панцирь выкую.
