Алексей Владимирович Зелепукин
Курьер
– Спа-си-ба… – пробормотал чародей с набитым ртом.
– Как думаешь, когда этот кошмар закончится? – спросила девушка, подавая парню фляжку с фруктовым компотом.
Крам поднял взгляд на неё, сначала он хотел ляпнуть что-нибудь бравое, но попав в капкан бездонных глаз Дейлы, потерял дар речи. Боль и беспокойство, бушевавшие в душе, вдруг испарились. Странная благодать наполнила сердце вчерашнего мальчишки.
– Я не знаю… – прошептал он.
– Вы служивые, сегодня здесь, завтра там. Для тебя, небось, привычное дело людей из беды выручать? И невеста поди ждёт, а уж про сельских девиц и говорить нечего. Вам, магам, только пальцем поманить и сразу очередь.
– Не знаю, мне с сельчанками не то, что не понравилось, нет. Но не хватает чего-то, не знаю чего. Им ведь все равно кто я, маг и ладно, я, конечно, в сердечных делах не искушен. Просто не то это все, не так, как в книгах…
– Как бык-осеменитель? – улыбнулась Дейла.
– Похоже, наверное. Я в городе вырос… в Университете.
– Ни в жизь не поверю, что у такого парня даже подруги нет. Признавайся, сколько девичьих сердец расколол на мелкие кусочки?
– Кому такой растяпа нужен то? Была одна дочка кузнеца, невинная совсем, ей отец меня выторговал на починку брони для отряда. За спиной с Паркинсоном сговорился. А она. Она чистая была. Искренняя, как ты.
Лицо Дейлы нахмурилось как небо перед грозой.
– Ты любил её?
– Я даж имени её не знаю. Погибла она. Псиглавцы на село напали. Спалила себя заживо чтоб им не даться.
– Любила она тебя, значит.
– Кто влюбится в такого растяпу?
– Растяпа за броней смотреть не стал бы, это ты специально на себя наговариваешь. Мог бы сразу сказать, что мешаю, – обиделась Дейла и начала складывать котомку, настроение девушки испортилось окончательно.
– Не уходи, прошу. Я просто вот так, с девушкой и не говорил никогда.
– Прям никогда? И с дочкой кузнеца? – в глазах Дейлы блеснул огоньком азарт.
– Вот как с тобой? Нет, никогда. Даж там с девчушкой той, приказ был. Работа. А на работе по душам разве поговоришь? Она даж имени моего не знала.
Так что, нет…
– Да и потом, я слышала, что в Университете все вместе учатся. Что ж, совсем ни с кем?
– Я все отчиму хотел доказать, что достоин. Из кожи вон лез. Лучший в классе, лучший в потоке. Учеба, соревнования, олимпиады. Учителя хвалили, конечно, но сокурсники меня на дух не переносили. Завидовали. Была ещё парочка таких же зубрил, но те даже в кабак звали, когда у самих уже денег не было. Так что, все мои друзья это свитки и книги из библиотеки. Да и потом, я ж из супров. Сирота. Родители погибли при налете. Я университетским неровня был. А хуже нет, когда тот, кого они считают ниже себя, рвет их на конкурсах и олимпиадах.
– Я тоже одна росла. Тётку деревенские сторонились. Боялись. Считали ее ведьмой.
– Так ты из магов? – надежда проснулась в сердце юноши.
– Нет, конечно. У тетки нога костяная была. Она по зиме в прорубь упала. Белье полоскала и упала. Ей дядька протез вырезал, из кости пещерного медведя. Тетка в травах разбиралась, любую хворь могла отваром да заговором вылечить, но разве деревенским вталдычешь?
– Но заговор и заклятье разве не одно и тоже?
– Нет конечно. Вы свои чудеса, этим самым творите… – зеленоглазая почесала затылок, – вот ведь, вылетело из головы…
– Идрак, а заговор – разве нет?
– Нет. Там скорее вера и внушение. А после запрета на ментальную магию, все заговоры объявили ересью. Мы с теткой тогда в лес подались, в самые дебри, от мира подальше.
– А дядька?
– Убили его. Запытали насмерть. Все хотели, чтобы он тропинку к нашей хижине показал.
Крам доел бутерброд.
– Любил, значит, твой дядька вас, сильнее жизни любил. Я про такое только в книгах читал.
– Сказки все это… Тетка говорила, люди любовь на Идрак поменяли, сейчас все магией да заклятиями творят, – с грустью прошептала Дейла.
– Нет таких заклятий, это я тебе как отличник Университета говорю.
– А если б были? – девушка подняла глаза на парня.
– Если б были, я б тебя зачаровал, – ответил Крам, краснея. – Уж больно легко с тобой и на душе спокойно. Ты все мои страхи одной улыбкой разгоняешь.
– Так уж и разгоняю. Я всего лишь Емпти, ты маг.
– Мне не важно, кто ты. Важно, какая ты. Не факт, что я того Вервольфа бы одолел, не будь тебя за спиной. Ты когда мне руку на плечо положила и шептать начала, во мне словно сила проснулась, я точно знал, что делать нужно.
Дейла улыбнулась.
– Я просто почему-то верила, что ты меня в обиду не дашь. Я тогда в переулке сидела, думала, если на вас ликаны бросятся, я улизнуть успею, а потом твои глаза увидела и сердце екнуло. А там на крыше Вервольф уже прыгать собрался, ну я и закричала. И не ошиблась. Ты за меня уже дважды горой встал, тварей могучих не испугался.
– За твою улыбку я готов воевать со всем белым светом.
– Не врешь?
Крам отложил доспех и масло, чешуйник, перевернул поясную сумку и оттуда вывалились два самоцвета.
– Говорил же – растяпа, – буркнул Крам, поднимая камни из пыли. – Балидур велел один тебе отдать. И ещё велел хватать тебя и бежать сломя голову, куда глаза глядят.
– Я б пошла, если позовешь…
– Даже на край света?
Девушка лишь кивнула.
– А меня совесть мучает, это вроде ж как дезертирство. Вечером же наши портал открыть должны. Правда, магистр считает, что это засада. Вот и велел уходить.
– Так, если засада, перебьют же всех, – ахнула Дейла. – Надо нашим сказать.
– Твоя правда. Не гоже шкуру спасать, товарищей бросив. Курьеры мне дважды жизнь спасли, вот только, кто поверит-то? Приказ о портале сам Воевода отдал. Курьеры умрут, но приказ исполнят. И что делать теперь, ума не приложу.
– Надо сказать. Хотя бы Паркинсону. Он поймёт, я чувствую. Ты одарен силой Идрака, а я вижу людей, считай это моей магией. Я все-таки племяшка «ведьмы».
Крам хотел встать, но девушка положила голову ему на плечо. – Только доешь сначала. Чует моё сердце, вечер будет хлопотным, а ночь бессонной.
– Как скажешь, народная мудрость гласит: «слушай девушку, что в душу западёт. Беду присоветует – не твоя. А если суженная, то лучшего совета на всем свете не сыскать…»
– А если не твоя?
– Так пока не выслушаешь, не узнаешь…
– А мне тетушка говорила: «Из двух зол выбирай меньшее. А если речь о спасении идёт, то не выбирай вовсе. Дерись»
Крам улыбнулся.
– Ох, и мудрая у тебя тетка, однако. Ты беги собираться, а до Паркинсона я сам пойду.
* * *
Сержант сидел за столом над картой, водя по ней лезвием кинжала. Мураха резал хлеб, явно собираясь отобедать.
– О, здорово, ты чего к нам? Выгнали?.. – следопыт улыбнулся. – Есть будешь? А то я Крису пайку притаранил, а он нос воротит. А греча знатная, мяса прям море. Будешь?
Желудок чародея предательски заурчал, несмотря на находившиеся в нем бутерброды Дейлы. Крам сначала кивнул, но решив, что с полным ртом о приказе Балидура лучше не рассказывать, тут же замахал руками в отказе.
– Да ладно. Ты ж с утра крохи не пробовал, как ошпаренный на пост умчался… – не унимался Мураха.
– Я ел, правда… Дейла принесла на пост бутерброды.
Мураха многозначительно присвистнул.
Паркинсон вышел из оцепенения и повернулся к юноше.
– А к нам-то зачем?
– Дело есть, серьезное.
Бровь сержанта удивленно поднялась.
– И?..
– Ну вообщем.. я даже не знаю, с чего начать…
– Начинай с начала, мой юный друг… – выдавил из себя Паркинсон, стараясь выглядеть как можно более дружелюбным.
Рассказ чародея Курьеры слушали не перебивая.
Мураха насупился и стал чернее тучи.
– Я знал, что для магов мы не люди, но обречь на смерть два полка. Что ж им не хватает, иродам?
– Нам богатых не понять, власть сводит с ума. Что делать то будем? Если Балидур прав, мелких надо спасать…
– А что делать? Могу их в лесопосадку отвести. Если ничего не случится, пройдём последними. А коли чего…
– А коли чего, поможешь Краму наказ магистра исполнить, – вдруг железным голосом произнёс Сержант.
– А ты? – встревожился Следопыт.
– А я ваше отсутствие перед Фрином прикрою. И харчей возьми на пару дней хотя бы. Скажу Фрину, что в разведку вас отправил.
– Без веской причины Фрин сочтёт это дезертирством… уж лучше в бою с псиглавцами, чем в петле на площади, – заартачился Мураха.
– А может, скажем, что Дейла схрон свой показать решила? Типа, водяной маг, что ей бежать помог, вещицу волшебную какую ей всучил, а она из страха, что в городе украдут, спрятала его в надежном месте. Ну и мы решили этот тайник отыскать, благо, он где рядом схоронен. И тогда все вместе пойдём? – в голосе Крама звучала надежда и страх, страх перед неизведанным, страх ответственности.
– А на артефакт Фрин может и повестись. Мураха, дуй на кухню за пайком. Ты, хватай шмотки и через двадцать минут чтобы духу вашего в лагере не было. Найдёте укромное место с хорошим обзором и затаитесь. Ну, а дальше по обстановке. Бог даст, ошибся старый колдун. Вот что тогда Фрину в качестве тайника отдать…
– Скажем, что Зверолюды разграбили. Кто проверять пойдет? – пришел на выручку следопыт.
– Тоже верно. Так и поступим. Паркинсон поднялся из-за стола и что-то сказал на ухо Мурахе, тот недовольно буркнул что-то невнятное, и подтолкнув юношу к выходу, добавил:
– Ты иди, Дейлу поторопи. Я вас у поста нагоню.
Глава 9
Бой
Едва Крам, а через несколько мгновений и Мураха, покинули палатку Курьеров, в неё вошёл Фрин. Лицо капитана было серьезным и озабоченным.
Паркинсон по привычке поднялся из-за стола, отдавая честь вышестоящему офицеру, но тот жестом прервал движение сержанта и Паркинсон снова опустился на стул.
– Над чем думу думаешь, сержант?
Вопрос Джека был скорее риторическим, капитан явно пришел сюда не за этим.
– Старая привычка, ориентируюсь на местности. Отвлекает от тяжёлых мыслей.
– Надо попробовать, – капитан шагнул к столу и уселся напротив, повернув к себе потрепанную карту.
– Тут поля, за ними озерцо. Тут тракт, а здесь уже дикие леса. И массив тянется почти к хребту. Если псиглавцы явятся, то скорее всего отсюда.
Паркинсон провёл на карте широкую линию красным карандашом.
– А это рудник. Примерно тут дом, где на нас голем напал. А вот здесь… – сержант раздвинул ножки циркуля, примеряя расстояние к масштабу в уголке и потом несколько раз крутанув прибором, поставил жирный синий крест, – логово Гвенделей.
Капитан отмерил дистанцию от креста до метки дома Еши. Вышло пара витков. Но только уже на восток.
Фрин бросил циркуль на карту.
– Логово Гвенделей теперь тут, – капитан ткнул пальцем в рудник.
– Как я понял, именно туда согнали жителей с окрестности. Только вот зачем? Плодят армию? Укус Вервольфа или Берендея обращает в псиглавцев на третий день.
– Они могли покусать всех на месте. К четвёртой Луне обращённый сам явился бы на зов. Тут что-то другое, – капитан потер лоб.
– Я отпустил Крама с девчонкой, – голос Паркинсона стал твёрдым.
– Одних?
– Мураха с ними.
Капитан пристально взглянул в глаза сержанта.
– Веришь в пророчество?
– Не то что бы. Но он реально при мне двоих сложил.
– Почему сам остался?
Сержант пожал плечами.
– Если это засада, как считает Балидур, то ребятам нужно будет время.
– Вечереет, Крис. Ночь их время. Да и в лесах этих они, считай, как у себя дома.
– У оборотней от запаха крови крышу срывает. Они не уйдут от жертвы, которую уже добыли. Пока мы будем драться, ни одна тварь за ними в погоню не уйдет.
– Значит, ты со мной?
Паркинсон кивнул.
– Ну и что мы будем делать?
– Ну если будет засада, можно устроить контр-засаду, – на душе сержанта полегчало.
Капитан склонился над картой.
– Бери пехотинцев и заляжешь здесь. Там овражек у ручья. Целую когорту спрятать можно. А лучники вот тут встанут. Кустарник за рекой густой. Да и с возвышенности вся поляна будет как на ладони. А когда оборотни кинутся, тут ты их и встретишь…
Офицеры склонились над картой и стали оживленно обсуждать детали.
* * *
Крам сидел на старом пне, оставшимся от раскуроченной молнией осины. Дейла сидела рядом. Молодые люди молчали. Юноша краем глаза любовался прелестями девичьей фигуры, пышущей здоровьем и молодостью. Было жарко и Дейла распустила шнуровку кожаной безрукавки с наклепанными пластинами. Платьев в гардеробе Курьеров не было. Застиранные до бела суконные штаны были ушиты, возможно, самой Дейлой и облегали ее длинные ноги.
Поисковое заклятие помогало отвлечься от полуобнаженной груди девушки. Хотя в поле, расстилавшимся перед дозорным, да ещё в такое безветрие, оно было ни к чему.
– Что-то он долго. Как бы не случилось чего, – вдруг произнесла девушка. Голос Дейлы журчал, как первый весенний ручеёк, смывающий остатки льда и снега с лица земли. Крам вздрогнул.
– Ты чего? – на этот раз в её голосе прозвучала настороженность.
– Ты не чуешь ничего странного? – переспросил маг шёпотом.
– Да вроде нет, – пожала плечами девушка, тоже переходя на шёпот.
– Камень Балидура…
Крам оттянул ворот бехтерца и вытащил цепь с камнем. Тот выглядел совсем обычно.
– Что-то не так? – переспросила Дейла, вынимая свой.
Крам стащил с себя кольчужную рубаху и расстегнул гамбез. На груди отчётливо виднелось покраснение, размером как раз с кулон, подаренный старым магистром.
– Обожгло, словно кто-то нагрел камень.
– Тетушка всегда говорила, что «от этих волшебных штучек всегда одни неприятности», – констатировала Дейла.
– Камень Балидура обжег. Меня, мага огня. Тут что-то не так. Снимай быстрее.
Дейла недоуменно ослабила шнурки на безрукавке и сняв цепочку с камнем, принялась рассматривать себя на наличие ожога. У Крама чуть челюсть не вывалилась на грунт от вида ещё не полностью сформировавшихся округлостей девушки. Ее кожа была белоснежной, а слева едва мелькнул розовым краешек ореола соска.
Крам стиснул зубы.
В нем внезапно проснулся почти звериный инстинкт. Ему до безумия захотелось прикоснуться к юной, как сама весна, Дейле. Захотелось заключить ее в объятия. Вкусить вкус ее губ. Дотронуться руками до ее волос. Ему стало вдруг абсолютно плевать, что она не маг. То ли близость смерти, то ли просто юность хмельным угаром ударила в голову.
Штаны предательски вздулись, выдавая его желания.
Дейла подняла глаза на мага.
– Странно, у меня ничего нет, – прошептала девушка и натянула шнурки безрукавки. – Ты в порядке? Ты очень странно выглядишь…
Она поняла причину, но не испугалась, чем ещё больше раззадорила Крама. Он шагнул ближе. Запах волос Дейлы дурманил под стать наркотику. Девушка поднялась навстречу.
– Не время сейчас, Мураха вот-вот появится…
Крам впился в её уста поцелуем, не давая договорить.
Дейла не ответила. Крам остановился и заглянул в глаза цвета морской волны.
– А не боишься? Вдруг я псиглавцами порченная? – тихо спросила девушка.
– Не боюсь, а если они тебя снасильничали…
– Так ты тоже дозволения не спрашивал, – лицо девушки стало серьезным. Её слова и взгляд подействовали на молодого мага похлеще ледяного душа.
Крам подался назад всем корпусом и прикрыл рукой бугор.
– Ты это… прости, я не знаю что на меня нашло, может, действие заклинания на этот чертов камень.
Крам отступил ещё на шаг, не зная, что делать дальше.
– Не удержался. Ты такая красивая, я…
– Ты на всех девок такой пылкий?
– Да нет, я… Да у меня и девушек до тех сельчанок не было. И то там безысходность была, не то, что не хотелось. Просто без любви, не то оно, как-то. Вроде и знаю, как сказать, а слова словно разлетелись, как листья по осени. Вообщем, нет наверное…
На этот раз Дейла поцелуем оборвала чародея.
В это время на пригорке показался Мураха.
– Эй, эй, мы на войне все-таки, может, подождете со своими телячьими нежностями! Псиглавцы кругом, а они тут детей делать удумали. Вот молодежь пошла, на секунду одних оставить нельзя.
* * *
Место для укрытия Мураха выбирал тщательно. Следопыт копал, а Крам оттаскивал грунт к небольшому заросшему пруду у лесополосы. Дейла насобирала хвороста и нарвала веток.
Вскоре достаточно просторная землянка была готова. Замаскировав убежище дерном, Курьеры стали наблюдать за действиями, разворачивающимися на стоящем под паром поле меж колосящейся пшеницы.
Сделав необходимые расчеты и произведя последние замеры, Балидур вбил в землю несколько металлических стержней, соединяя их замысловатыми арабесками рун. Потом аккуратно провёл линии и воткнул последний штырь в центр образовавшейся пентаграммы.
Пехота Курьеров построилась в шеренгу в нескольких десятках шагов от маяка. Стрелки залегли в кустарнике у бартерной лесопосадки, а кавалерия во главе с Паркинсоном укрылась в ложбине оврага у ручья, где Дейла должна была стирать бинты.
Балидур развязал мешок с остатками Гидрида и глотнув несколько кристалликов, начал наполнять рисунок Идраком.
Руны, прочерченные в почве, вдруг осветились ярким свечением. Пентаграмма заискрилась, а в центре начал фокусироваться шар, очень похожий на блуждающую молнию. Комок энергии начал вращение, увеличиваясь в размерах. Балидур выкрикнул заклинание и шар, столкнувшись с потоком Идрака, вдруг вытянулся и распахнулся, застыв овальной кляксой, блестя зеркальной пеленой. Ещё мгновение и через эту дыру в пространстве начали проходить первые гости.
В этот момент Крам учуял странный запах корицы.
– Это засада… хотел выкрикнуть он, но Мураха прикрыл ему рот ладонью. Тело Мага сковала знакомая боль и чисто рефлекторно он успел прошипеть сквозь пальцы следопыта
– Морциус Камфри.
Свет померк и тут же он увидел мир глазами другого существа.
* * *
Два брата близнеца стояли у стола, заставленного пробирками с реагентами и странными машинами.
– Как твои успехи, Андре? – Спросила женщина в белом халате поверх комбинезона униформы. Это была Дейла Кворге. Крам вспомнил её, жена капитана. Начальник научной экспедиции.
– Местная форма жизни весьма разнообразна. Мы с братом выбрали ящериц, они достаточно крупные. Единственный минус – они, как все представители рода саламандр, хладнокровные.
– Зато они регенерируют утраченные конечности, – вставил Луи.
Андре, тот чьими глазами Крам смотрел сейчас на лабораторию, засмущался. Хоть он и был старше брата всего на сто тридцать секунд, но всегда чувствовал ответственность.
– Хороший выбор, не думаю что с теплом будут какие-то проблемы. Эволюция не вычеркнула их из книги жизни. Пусть будут саламандры. Тем более, они амфибии. Только у меня просьба. Женщина села на ближайшую кипу книг.
– Положение очень серьезное. Сейн узурпировал власть и захватил арсенал. Он требует немедленной сдачи паролей от всех генераторов. В случае отказа, армия боевых дроидов и сторожевых роботов будет здесь ещё до наступления холодов. Беда в том, что Варсон хочет подстегнуть в развитии местных аборигенов и использовать их в качестве рабочей силы, а это прямое нарушение устава Альянса. Карл Мунти уже добился прогресса в работе с местными медведеобразными. У Эрика хорошие показатели среди волкообразных. Теперь дело за вами. Нам нужна армия. Мы должны остановить Сейна, пока он не вырастил цивилизацию рабов.
– А что остальные колонисты? – переспросил Крам.
– Всех несогласных выгнали за пределы Куполов, остальные получат власть над местными и получат неограниченный доступ к иммонию. Они уже назвали себя Легион.
– Так, войны не избежать?– переспросил Луи.
Женщина качнула головой.
– Мы успеем, Дейла, – ответил Андре.
Женщина улыбнулась. Улыбнулась улыбкой его Дейлы. Ошибки быть не могло. Перед ним стояла она, только намного старше.
Видение померкло и Крам снова вернулся в реальность, он все ещё был связан чарами с сознанием Гвенделя.
* * *
Кроваво-красные плащи и матово-чёрные доспехи инквизиции насторожили Фрина. Он поднял руку и Пехота Курьеров сомкнула строй.
Но прибывшие никак не отреагировали на манёвр Курьеров. Церковники построились в две шеренги, спина к спине, по краям портала. Несколько инквизиторов подскочили к штырям, служившим контуром руны и вонзили в землю свои жезлы. Портал стабилизировался, стал шире и приобрёл форму арки. Следом из арки показались рыцари в зеркальных забралах. Их было больше, чем инквизиторов. Они оцепили портал двумя кольцами.
– Безликие… – пронёсся шёпот среди солдат Фрина. Само собой, никто из них никогда в жизни не видел Безликого. Воина личной гвардии Императора. Но слухи об их могуществе и отличительном шлеме знали все. Из безупречного круга гвардейцев вышел человек и одарив Балидура кивком, направился к горстке Курьеров.
Фрин сделал знак и солдаты вытянулись по струнке, как на параде. Сам же капитан выдвинулся навстречу посланнику. Офицер стражи снял перчатку и протянул ладонь Фрину, но обменяться рукопожатиями им не удалось.
Гвендель нанёс ментальный удар. Крам ощутил его мощь, дёрнувшись всем телом там, в убежище.
Страшная головная боль скрутила людей, Курьеров, инквизиторов, безликих. Причём магов боль явно, терзала сильнее. Емпти просто, схватившись за голову, сели на грунт, а чародеев било в конвульсиях.
В этот момент из лесопосадки выскочила Орда Зверолюдов во главе с ящерообразным великаном футов пятнадцати ростом. Рептилии неслись во весь дух, стремительно сокращая дистанцию под одобрительные вопли великана.
До распростертых на земле людей осталось совсем немного, когда пелена портала дрогнула еще раз. Из неё вышел высокий мужчина атлетического телосложения в золотых доспехах. А за ним заскрежетали стальные големы наподобие того, с которым отряд Паркинсона сражался у дома Еши.
Мужчина сделал небрежный взмах рукой и все псиглавцы замерли, а люди пришли в себя и поднялись с Земли.
– Сколько лет прошло, мистер Андерсон? Неужели вы мне не рады, – голос чародея в золотых доспехах словно издевался над великаном, странно, но Краму этот голос показался очень знакомым. Сознание Крама словно разделилось: был там в голове Великана и тут в убежище. Он почувствовал, как хватка Мурахи ослабла, а сам следопыт скатился на бок, увлекая за собой все ещё безвольное тело юного мага.
Где-то в далеко Крам услышал голос Дейлы:
– Он в порядке?
– Пригляди за ним, я гляну что там.
– Осторожнее… – прошептал голос Дейлы.
* * *
Тролль сделал усилие и шагнул несколько шагов вперёд, расталкивая застывших лиззардов.
– Здравствуйте, доктор Сейн. Право, не ожидал вас здесь застать. То-то Мать обрадуется.
Тот, кого звали Сейн, улыбнулся.
– Значит, всё-таки крот. Пикинг был прав. Ну, да бог с этим.
Человек в золоте уставился на великана. Но это был не просто взгляд. Крам почувствовал, как вены на шее Сейна вздулись, а на Великана словно плита, навалилась тяжесть ментального воздействия, часть этого удара пришлась и на Крама. Гвендель выдержал и сделал ещё несколько шагов в сторону человека.
– А вы слабеете, мистер Андерсон. Ещё пару – тройку сотен лет назад вы легко бы отразили атаку. А сейчас едва контролируете своё тело. Я же говорил вам, капсулы не вечны.
Великан собрал волю в кулак и нанёс ответный удар. Сейн с лёгкостью отразил атаку.
– Печально. Видеть, как твой учитель утратил мощь – все равно, что узреть серафима без крыльев. Но прежде чем поставить точку, позвольте задать вам один вопрос. Ну и зачем ей понадобился генератор? Мало было того, что вы открыли местоположение комплекса одичалым? Или вы реально думали, что Гидрид распахнёт им глаза?
– Они давно не одичалые, – прорычал в ответ великан. – И это твоя вина.
– Это мой Идрак сделал их такими. Будь ваша воля, на планете бы остались одни ящерицы, да медведи. Конечно, они же не разумны. Это ведь вы повели их на колонистов. А теперь решили и с этими покончить?
– Ваши маги всего лишь рабы, просто не осознают этого, а пустышки – вообще второй сорт. Кем вы возомнили себя? Императором? Богом?
– Осуждать чужие грехи нужно начав с собственных. Как вам, например, ускорение эволюции хищников? Или их эксплуатировать гуманнее, чем позволить зарождающейся гуманоидной расе сгинуть в небытие, только потому что на планету, где зародилась их цивилизация, совершил посадку звездолет Альянса, а побочным продуктом работы генераторов установок терраформинга стал имммоний?
Тот, кого звали Андерсон, рассвирепел.
– Ты же знаешь, что это не так…
Император развернулся боком к Гвенделю, осматривая поляну.
У Крама защемило сердце, он видел этот профиль. Тогда, в детстве. У Кузни. Но что Император забыл там?
– Ты не ответил. Что в этот раз? Решили засеять пустоши Самшира? Или повернуть на восток воды Мисси? – Император шагнул ближе к Гвенделю.
– Мать знает, что делает.
– Вам не хватает смелости. Что вы за мужчины, если все это время прячитесь за её юбку?
– Она старший офицер флота.
– Она подняла бунт против старпома.
– Он хотел уничтожить результаты исследований…
– Старпом следовал уставу Альянса. Она должна была подчиниться и свернуть эксперимент.
– Ты же был одним из нас, Сейн. Что случилось? Вы же были с ней не разлей вода.
– Она вышла замуж, этого достаточно.
– От любви до ненависти…
– Да, Андре, всего один шаг, и не я его сделал.
– Этой ревности уже столько лет…
– Она повела своих питомцев против колонистов. Это ваши твари уничтожили первый генератор.
– И ты создал своих?
– Они гуманоиды. Что стало бы с ними после эвакуации? Вы обрекли расу на вымирание, я лишь дал им шанс выжить.
– Став для них Богом, требуя человеческих жертв?
– А кто вы для своих питомцев?
– Вожаки!
– Одно и то же, ваш приказ нельзя не исполнить. Так, в чем разница? Только вы зависите от бремени старого мира, его технологий. Ваши тела все ещё в анабиозных капсулах. Я же хожу под светилом своими ногами. Я живу. И готов поделиться с вами. Но вы предпочитаете оставаться узниками в стальных яйцах, наполненных желе. Вы узники собственных страхов и надежд. Ну дождетесь вы эвакуации, что дальше? Даже с учетом замедления жизненных процессов, вы в этих яйцах уже пролежали больше половины жизни. На Землю вы вернетесь уже пожилыми, а может, и глубокими старцами. На что вы растратили свою жизнь? У нас ещё есть куча времени. Мы можем превратить Радеон в Эдемский сад и править тут как Боги Олимпа.
– Дейла права – ты безумен. И это ослепило тебя. Ты не ведаешь, что творишь.
– Запомни, Андре, Дейла всегда делала только то, что нужно ей. Зря вы тогда не послушали меня. Мой способ оказался практичнее. Как видишь, мне не нужны пересадки. А мощь только растёт с годами. Ещё пара тысяч лет и я стану живым Богом. Я в последний раз зову вас с собой, мистер Андерсон.
– Великий Сейн вот так просто поделится властью?
– Власть, могущество, золото. Все это быстро надоедает. Вместе мы можем творить будущее. Это намного интереснее. Да и если честно. Одиночество. Я один среди них. Они поклоняются мне, приносят жертвы. Но я им чужой, а с вами мы почти родственники. Последние из могикан.
– Ты паразитируешь на живых людях. Как можно перерабатывать на стволовые клетки разумного?
– Это не просто стволовые клетки, усмехнулся Император. – Они обогащены люменами. А люмен развивается только в крови, насыщенной Идраком. И потом, несколько десятков голов в год, не великая цена за власть над стихиями.
Гвендель насупился.
– А сколько их гибнет при вакцинации? Ни в чем не повинных младенцев?
– Намного меньше, чем рождается, это всего лишь превентивная мера, Андрэ, пока мы враги, я не могу позволить толпам Клинов шастать по континенту, вам ведь нужны доноры. Даже в капсуле организм стареет. Что умирает первым? Почки, печень? Скольких аборигенов вы пустили под нож в ходе своих опытов? Думали, я не знаю о том, что вы играли с генами, пытаясь вырастить двойников? Или люди из пробирки – не люди?
– Мать права, тебя не исправить…
– Зато ко мне можно присоединиться, пока не поздно. Люмен творит чудеса. Всего лет десять – двенадцать и тело обновится полностью. И это полноценная жизнь, а не прозябание в капсуле… ни один аватар не даст тех ощущений, что предлагаю вам я. Тем более, я слышал, что кое-кто из старых друзей уже лишился своего.
– Гибель Аватара – лишь гибель аватара. Всегда можно подключиться к новому.
– Каково это – лежать в стальном гробу, ожидая нового слияния? А тут раж и адреналин. Все по настоящему. По взрослому. Соглашайтесь.
– То что ты предлагаешь, называется убийством!
– Убийством? Я услышал. Вы просто так и не повзрослели, маленькая шавка – до смерти щенок. – Император зло улыбнулся, и продолжил:
– Тогда передай братьям и Ей. Генератор что б очистили от своих отбросов, иначе я приду за вами. Всеми вами, – угроза осветила глаза Императора, но Гвендель лишь покачал головой.
– Твои чародеи бессильны. Пары иммония разрушат Идрак внутри мага.
– Так, значит, всё-таки, терраформинг. А вы их спросили? Хотят ли они лишиться магии? Или их мнение для вас ничего не значит? Так чем вы лучше меня?
– Это прямое нарушение устава Звездного флота. Мы не имеем права ускорять эволюцию и зарождать цивилизации. Это закон.
– Бла, бла, бла. Сколько раз вы будете повторять одно и тоже. Я устал от вашей демагогии. Разве я распечатал капсулы с колонистами? Я начал эксперименты с генетикой, пытаясь вырастить доноров со стопроцентно совпадающим геномом? Я отсек популяцию от технологий? Я? Я даже не виноват в том, что нас выбросило в этот уголок галактики, хотя, возможно, это вообще не наша галактика. Пространственные порталы нестабильны. Ошибки случаются. Один раз на миллиард. Но случаются. Наивно ждать спасения. Они даже не знают, где мы. Я просто пытаюсь жить. И вы не в праве меня осуждать. Вы заперли себя в капсулах, и это ваш выбор. Я всего лишь пошел своим путем, и если мне суждено влачить существование тут, почему я не могу провести остаток жизни так, как желаю? Устав, предписания. Да к чему мне возвращаться? Я тут Бог. Владыка. Мы можем провести остаток жизни, купаясь в роскоши, недоступной там.
– Нас найдут…
– Надежда умирает последней? Я не хочу возвращаться. Это моя земля. Забирайте своих питомцев и уходите.
– Это не тебе решать… – огрызнулся Гвендель.
– Что ж, увидим… Вы не оставляете мне выбора, мистер Андерсон. – Император повернулся спиной к Гвенделю и зашагал в сторону портала. Дойдя до машин он отдал приказ:
– Убить всех.
Заскрипели сервомоторы, лязг стали наполнил поляну. Боевые механизмы пришли в движение. Големы развернулись и подняли манипуляторы.
Гвендель выхватил из кармана странный предмет, перемотанный медной проволокой и швырнул им в строй роботов. Ничего особенного не произошло. Устройство издало хлопок и рассыпалось на части. Но после этого все металлические големы вдруг сникли и рухнули на грунт бесполезной кучей металлолома.
Император остановился.
– Это ЭМИ. Электромагнитный импульс. Мы тоже кое-чему научились с последней встречи, – мысли Гвенделя звенели злорадством.
– Это ничего не изменит, я сотру вас в порошок. Я камня на камне не оставлю от центра. Я отключу ваши камеры и вам придется прибегнуть к люмену.
