полная версия

Алексей Наумов
Счастливчик просыпается!

Он лениво приоткрыл глаза и посмотрел на Чёрную Бороду, который лаял на него сквозь стекло, в тщетной попытки указать хозяевам настоящего виновника ночного переполоха, но, как это обычно бывает, люди смотрели на него снисходительно, уверенные в том, что только они знают истину и не хотели ничего слушать. Счастливчик снова закрыл глаза и ухмыльнулся.

«Что ж, – подумал он. – Если они не хотят со мной играть в мои игры, я и сам могу вдоволь повеселиться, и теперь, когда весь дом мой, я не упущу такую возможность, уж будьте уверены!»

Он дремал так почти весь день, только изредка обходя дозором свою территорию и проверяя на месте ли его Волшебное яйцо, которое он спрятал под диваном, в самом его тёмном и безопасном углу. Он вытаскивал его наружу, тщательно ощупывал, радостно попискивая, и начинал катать по полу, завороженно любуясь розовыми отблесками, которое оно отбрасывало. В конце игры он в очередной раз пробовал его на зубок и снова убирал в дальний угол, подальше от любопытных и завистливых глаз.

«Наверняка, – думал он, – это чудесное яйцо снесли те волшебные птички. Просто оно подросло немного… Нужно как следует поискать их сегодня ночью. Может быть у них найдутся ещё такие же яйца. Это было бы здорово!.. Конечно, жаль, что его нельзя съесть, потому что оно наверняка очень вкусное, но, с другой стороны, съеденное яйцо, это уже не яйцо, и делать с ним нечего, так что пусть уж лучше оно полежит у меня под диваном, так я всегда смогу поиграть с ним…».

Глава 9

– Интересно, как там наш Счастливчик? – в раздумье спросила Варя, обращаясь к Степашке. – Как ты думаешь, он там не скучает? А я вот скучаю…

Она сидела на полу и задумчиво расчёсывала Стёпу, который очень не любил эту процедуру и каждый раз пытался скрыться, едва завидев расчёску в руках кого-нибудь из домочадцев. Вот и сейчас, как только Варина рука замерла в воздухе, Степашка незамедлительно сделал попытку улизнуть, но маленькая хозяйка была хорошо знакома с повадками её питомца и, цепко схватив его за хвост, водворила на место.

– Стёпа, сиди смирно, – сказала она. – Ещё чуть-чуть осталось.

Стёпа страдальчески вздохнул и уселся, прижав уши и понурив голову.

«И зачем это только нужно? – думал он, пока Варя занималась его бородой и усами. – Разве я и так не великолепен? Разве я буду хуже от того, что мне не будут мыть лапы или расчёсывать бороду или стричь этой ужасной дребезжащей машинкой, от которой так щекотно в ушах? Непонятно… Люди, всё-таки, очень странные. Чего им всё время неймется? Почему они не могут просто радоваться жизни? Валяться весь день на траве или на снегу, носиться за кошками, рыть норы и кушать в своё удовольствие, не дожидаясь обеда или ужина, разве это не здорово? Разве это не настоящая жизнь? Нет, с ними определённо что-то не так…»

Стёпа попытался отвернуть голову в сторону, но Варя крепко взяла его за бороду и приступила к расчёсыванию бровей, что означало близкий конец его мучений, и он немного воспрянул духом.

«А вообще-то, – подумал он, – мне ещё повезло. Мои хозяева почти нормальные и с ними бывает очень весело, особенно летом на даче. А с дедушкой вообще нет проблем, он свой!..»

Стёпа вспомнил все те вкусности, которые перекочевали ему из рук дедушки под столом и облизнулся.

«Да, дедушка понимает толк в жизни… Жаль только, что он так редко гостит у нас. Определённо, всё не так уж плохо…Но всё равно, кому это нужно, так часто расчёсываться, не понимаю…»

– Всё, – объявила Варя, откладывая расчёску. – Беги.

Степашку не нужно было просить дважды. Он вихрем умчался в коридор и на время спрятался под вешалкой, так как каждый раз опасался, что Варя может передумать и заново начать неприятную процедуру.

«Конечно, – думал он, топорща свои роскошные усы из-под плащей, – с расчёсанными бровями куда как удобнее и гораздо лучше видно кошек, но, в самом деле, это же не повод их расчёсывать!..»

Щелчок дверного замка вывел его из раздумий. Пришёл папа и Степашка радостно запрыгал вокруг него, а когда тот присел на корточки, он по традиции взобрался к нему на колени и лизнул в оба уха.

– Я тоже рад тебя видеть, – бодро сказал папа, раздеваясь и проходя в гостиную. – А где мама с Серёжей?

– Они пошли в магазин, – сказала Варя, – купить Серёже джинсы и футболки на лето, а у меня уже всё есть и я осталась. Я расчесала Степашку и разогрела тебе суп, как мама велела. Только я его уже давно разогрела, и он остыл…

– Умница, – сказал папа, целуя Варю. – Нет ничего лучше дважды разогретого супа. В нем вся польза.

Папа прошёл на кухню и загремел кастрюлями.

– Папочка, а как там наш Счастливчик? – спросила Варя. – Я волнуюсь… Вдруг ему там плохо?

– С ним всё отлично, – ответил папа, включая газ под кастрюлей и возвращаясь в гостиную. – Я звонил дедушке и он сказал, что малыш ведёт себя очень хорошо, много кушает, и с ним вообще нет никаких проблем. Я, признаться, даже не поверил сначала, но бабушка сказала маме тоже самое, и я в растерянности.

– Может это потому, что он подрос, – сказала Варя. – Так бывает.

– Как то он подозрительно быстро подрос, – сказал папа, задумчиво потирая нос. – Что-то здесь нечисто… Ну да ничего, скоро мы заберём его на дачу, и всё будет по-прежнему.

– Скорей бы уже, – печально сказала Варя. – Эти десять дней так долго тянуться. Как целый год в школе.

– Это хорошо, – ответил папа. – Нам как раз хватит время, чтобы выучить шифр.

– Шифр? – удивилась Варя. – Какой шифр? Зачем?

– Чтобы обмениваться тайными посланиями, разумеется, – ответил папа, как будто обмен тайными посланиями был самым обычным делом и они делали это по несколько раз на дню.

– А с кем мы будем обмениваться тайными посланиями? – спросила Варя, перейдя на шепот.

– С Членами Ордена Тайного Шифра конечно, – сказал папа. – С кем же ещё?

Варя восхищённо посмотрела на папу.

– А что такое Орден Тайного Шифера? – спросила она.

– Это такое тайное общество, про которое никто не знает, но в которое все очень хотят попасть, – объяснил папа. – Но попасть туда очень трудно, не всякого берут, а тот, кто в него попадает, должен дать торжественную ночную клятву, хранить всё в строгой тайне и, конечно же, выучить тайный шифр, чтобы обмениваться послания с другими его членами.

Глаза у Вари загорелись. Она очень любила тайны, а ещё больше, торжественные клятвы, которых она со своими подружками дала уже несчётное множество, но все они были какие-то мелочные и недостаточно таинственные. Но тут, Варя это сразу поняла, дело было серьёзное, и она с надеждой спросила папу:

– А можно я тоже буду в этой… шайке?..

– Ты хочешь сказать в Ордене? – спросил папа.

– Да, в Ордене…

Папа начал задумчиво протирать свои очки, оценивающе поглядывая время от времени в сторону Вари, которая сидела на стуле не живая ни мёртвая.

– Что ж… – сказал он, наконец. – Если ты действительно этого хочешь, то я могу замолвить за тебя словечко… Конечно, ты должна понимать, в Орден обычно не принимают школьников младших классов, но, я полагаю, что раз туда собираются взять Серёжу…

– Серёжу!? – раскрыла рот Варя.

– Ну да, – простодушно ответил папа. – Серёжу. Он, кстати, уже начал учить шифр этим утром… Так вот, раз уж, они хотят взять его, то, я думаю, что это будет вполне справедливо, чтобы и тебе дали шанс попробовать… Да, решено, я сегодня же напишу тайное послание Главному Магистру в Бомбей и, дай-ка мне сосчитать…

Папа старательно начал загибать пальцы и что-то считать, беззвучно шевеля губами.

– Да, – сказал он. – Как раз к нашему отъезду на дачу я получу ответ. Конечно, при условии, что голубь не собьётся с пути или его не схватит ястреб или его не унесёт в океан тайфун.

– Голубь? Какой голубь? – удивилась девочка.

– Почтовый конечно, – сказал папа. – Тайный орден не может пользоваться обычной почтой. Только специально обученные голуби, дельфины или змеи могут быть отправлены с посланием. Дельфинов, к сожалению, поблизости нет, а змеям я не доверяю. Так что голубь подойдёт нам лучше всего.

– А я знаю, где ты возьмёшь голубя, – неожиданно воскликнула Варя. – На голубятне в соседнем дворе! У дяди Вити! Верно?

Папа пронзительно посмотрел на Варю.

– Откуда ты знаешь?.. – спросил он, и у Вари замерло сердце, потому что внезапно она поняла, что её случайная догадка была верна… – Ты никому не должна об этом рассказывать!

– Так значит дядя Витя… – ахнула Варя.

– Т-с-с-с! – прошептал папа, вставая со стула и выглядывая в окно. – Нас могут подслушивать…

– Кто? – спросила Варя, тоже вставая и с опаской выглядывая в окно 5 этажа.

– Сороки… – сказал папа, задёргивая шторы. – За блестящую безделушку они готовы выболтать всё что угодно. Что поделать, они только лишь болтливые птицы, но нам нужно быть на стороже…

– Поэтому ты их всегда прогоняешь с нашей сосны? снова догадалась Варя.

Да, – кивнул папа. – Они всё время хотят заглянуть в мои бумаги на втором этаже и, если повезёт, украсть ключ к шифру. К тому же, они таскают птенцов из скворечников, а это нехорошо. Но у них никогда не получится украсть шифр!..

– Почему? – спросила Варя.

– Потому что ключ к шифру у меня вот тут, – сказал папа и звучно постучал указательным пальцем по своему лбу. – Поэтому, Варвара, будь осторожна с сороками и никогда, ты слышишь, никогда не говори дяде Вите, что ты знаешь кто он такой! Ясно?

– Да, – ответила Варя, уже захваченная новой игрой.

– Итак, – сказал папа. – Я отправлю голубя завтра утром, когда пойду в магазин, чтобы у него был целый день для полёта, а сегодня, я составлю послание Магистру. Вообще-то, это против правил, но много лет назад я помог ему в одном важном деле на востоке Индии, и я уверен, он с радостью сделает мне одолжение.

– А можно я завтра пойду вместе с тобой отправлять голубя – спросила Варя. – Я хочу посмотреть, как он полетит.

– Исключено, – покачал головой папа. – Дядя Витя не должен знать, что ты знаешь, кто он такой, поэтому, я пойду один. А ты, когда сделаешь уроки, займись лучше изучением шифра. Он вовсе не сложный, и похож на детскую игру, но в этом и есть весь смысл. Наши враги думают, что мы используем какой-то очень сложный шифр и давно охотятся за ним. Им и в голову не придёт разгадывать послания, которые кажутся простыми.

– А кто они? – спросила Варя, полностью очарованная перспективами, которые ей открывались. – Эти наши враги?..

– О, – сказал папа, и его глаза загорелись. – Это очень старинный и могущественный орден Чёрных Галош. Никто точно не знает, где именно он зародился, одни говорят, что в Китае, другие на Ближнем Востоке, есть даже чудаки, которые утверждают, что он зародился в Южной Америке, но это, по большому счёту, не имеет никакого значения. Важно то, что все его члены обязаны были носить чёрные галоши и таким образом каждый сразу мог знать, едва заметив человека в чёрных галошах, что то принадлежит к Ордену и что с ним лучше не связываться.

– А они плохие? – спросила Варя, которая как мама, во всём любила ясность.

– Очень, – покачал головой папа. – Они хотят заставить весь мир носить галоши и не только весной и осенью, когда сыро, но и зимой в холод, и летом в жару, потому что они владеют огромными фабриками по производству галош по всему миру, и хотят, чтобы все люди ходили только в их чёрных галошах и ни в чём больше.

– Ужас, – сказала Варя.

– Да, – согласился папа. – Просто кошмар. Сам я не против галош, но носить их постоянно, это уже чересчур.

– А мы, – спросила Варя, – мы хорошие?

– Конечно, – сказал папа. – Мы за то, чтобы каждый человек сам решал, что, как и когда ему носить, и именно это их и раздражает. Они ненавидят когда кто-то поступает не так, как они. Розовые башмачки или зелёные туфли для них сущий кошмар. Но самое страшное, это то, что они мечтают объединиться с кланом Серых Плащей! Представляешь, какой это будет кошмар?

Папа выразительно посмотрел на Варю, и та с пониманием кивнула, хотя и не очень представляла, что же такого ужасного может произойти.

– Но этого не произойдёт! – почти крикнул папа и, оглянувшись на окно, добавил тихим голосом. – Мы не позволим им заставить ходить весь мир только в чёрном и сером. Никогда!

Папа картинно сложил руки на груди и воинственно посмотрел в пространство.

– А как я буду учить шифр? – спросила Варя.

– Шифр? – переспросил папа. -Ах, да… шифр… Шифр, шифр, шифр… Сейчас придумаю… В смысле вспомню, он же у меня в голове.

Папа немного прошёлся по комнате, а потом взял со стола лист бумаги и цветной карандаш.

– Так, – сказал он, садясь на кресло и усаживая Варю к себе на колени. – Всё просто.

Он разделил лист бумаги пополам вертикальной линией и написал на одной листе все буквы алфавита от А до Я.

– Вот, смотри, – сказал он. – Вся суть в том, что каждой букве алфавита в шифре соответствует другая буква, и не просто другая, а буква из перевёрнутого алфавита.

Папа дописал остальные буквы и передал получившуюся таблицу Варе.

А – Я

Б – Ю

В – Э

Г – Ь

Д – Ы

Е – Ъ

Ё – Щ

Ж – Ш

З – Ч

И – Ц

Й – Х

К – Ф

Л – У

М – Т

Н – С

О – Р

П – П

Р – О

С – Н

Т – М

У – Л

Ф – К

Х – Й

Ц – И

Ч – З

Ш – Ж

Щ – Ё

Ъ – Е

Ы – Д

Ь – Г

Э – В

Ю – Б

Я – А

. – ,

, – .

! – ?

? – !

– Вот, собственно и всё, – улыбнулся он. – Правда, просто?

– И это всё нужно запомнит? – встревожено спросила Варя.

– Не сразу, – успокоил её папа. – Пока, можно использовать этот листочек, но, прошу тебя, храни его в очень надёжном месте и никогда не оставляй его у открытого окна, потому что сороки всегда где-то поблизости.

– Хорошо, – сказала Варя, беря шифр. – А что им можно писать?

– Для начала, что-нибудь простое, – ответил папа. – Что бы потренироваться. Ну, к примеру, вот:

Он покрутил карандашом в воздухе, а после написал на обратной стороне листа следующее.

 
ЭЯОЭЯОЯ. ЮЪОЪЬЦНГ НРОРФ?
 

– Вот, – сказал он. – Читай, что здесь написана.

– Чепуха какая-то, – сказала Варя, крутя листочек в руках.

– А вот и нет, – засмеялся папа. – Попробуй прочитать это, используя свой шифр.

Варя взяла листик и вскоре, к своему восторгу прочитала написанное.

– ВАРВАРА, БЕРЕГИСЬ СОРОК! -закричала она. – Тут написано, Варвара, берегись срок!

– Совершенно верно, – улыбнулся папа. – Теперь ты понимаешь, в чём суть?

– Да, – сказала Варя, сияя от счастья и гордости.

– Теперь мы можем обмениваться секретными посланиями, – сказал папа, – а когда тебя примут в Орден, (а им теперь просто некуда деваться!) то у меня буду для тебя и Серёжи разные тайные задания…

– Какие? – спросила Варя. – Опасные?

– Увы, я не могу тебе ничего пока рассказать, – твёрдо ответил папа.

– Но почему? – расстроилась нетерпеливая Варя. – Я же знаю шифр!

– Это верно, – согласился папа. – Ты уже знаешь немало, но официально, ты ещё не принята и не забывай, ты должна принести ночную клятву.

– Точно, – вздохнула Варя, – клятва… Я и забыла.

– Такие вещи нельзя забывать, – сказал папа серьёзно глядя на Варю. – Клятва, это навсегда. Особенно ночная. И вот ещё что, чуть не забыл…

– Пап, – вдруг сказала Варя. – По-моему ты забыл про свой суп.

– Боже мой, – воскликнул папа и кинулся на кухню, которая была полна дыма, а выкипевший суп превратился в жаркое.

– Надо скорее всё убрать и проветрить, – в панике закричал папа, бегая по кухне с дымящейся кастрюлей. – Если мама увидит это, то никакое тайное общество нам не поможет! Никакое!

– Уже не успеем, – покачала головой Варя, глянув в окно кухни. – Вон мама с Серёжей возвращаются.

– А если запереть дверь и сказать, что замок заело? – предложил папа, который оставил кастрюлю и пытался теперь разогнать полотенцем дым.

– Она всё равно догадается, – сказала Варя. – Давай лучше сразу сдадимся.

– Сдаваться?! – воскликнул папа, на секунду опустив полотенце. – Никогда! Это совершенно исключено. Со-вер-шен-но. Нет. Другое дело, заключить мирный договор.

– А как это? – спросила Варя.

– Мы признаемся, что забыли про суп, всё уберём, а за это нас простят, – объяснил папа.

– А разве это не одно и тоже? – удивилась Варя, которая была наблюдательной девочкой.

– Это совершенно разные вещи, – горячо убеждал её папа. – Уверяю тебя. Огромная разница! Это как яблоки и апельсины, и то и то другое вкусно, но совсем по-разному.

– Ну, хорошо, – согласилась Варя, хотя так и не поняла, в чём была огромная разница, если в обоих случаях они были виноваты. – Давай тогда сразу заключим мирный договор.

– Да, пожалуй, – сказал папа, опуская бесполезное полотенце. – Правда, тут есть одна загвоздка…

– Какая? – поинтересовалась Варя.

– Мама может не захотеть заключать мирный договор, – сказал папа, обречённо усаживаясь на стул – и тогда нам конец…

– Ничего, – успокоила папу Варя. – Мама добрая. Она привыкла…

– Да, – согласился папа, осматривая почерневшую кастрюлю. – Но когда-нибудь, она точно отдаст нас сорокам!

– Вы можете ничего мне не говорить, – сказала мама с порога. – Я ещё на лестнице всё почувствовала. Все целы?

– Да, – сказала Варя. – Только кастрюля немножко сгорела… Совсем…

– Хорошо, что не квартира, – как-то очень спокойно ответила мама. – Знаете, я уже ничему не удивляюсь в этом доме, ничему. Пожары, наводнения, цунами, диковинные звери, я ко всему привыкла. Я иногда думаю, что приди я домой и застань я тут двух бенгальских тигров, я бы ничуть не удивилась, а пошла бы в магазин за мясом.

– Прости, – сказал папа, который предпочёл бы быть наказанным, чем видеть маму в таком состоянии. – Это моя вина. Мы исправимся…

– Вы неисправимы, – сказала мама, – и я, похоже, тоже от вас заразилась…

– Что ты имеешь ввиду?

– Сама не знаю как это получилось, дорогой, – сказала она, – но твои брюки, от того нового костюма, который ты купил взамен порванного во время спасения котёнка, они… Как бы это сказать…

– Что с ними?! – воскликнул папа.

– Я забыла на них утюг… – ответила мама, делая скорбное лицо. – Ума не приложу, как я могла это сделать. Заговорилась по телефону с бабушкой, а когда увидела, то… Тебе нельзя в них завтра идти. В них вообще больше нельзя ходить. Я их выбросила. Ты не сердишься на меня?..

Папа переглянулся с Варей.

– Вот видишь, – сказал он, – главное никогда не сдаваться!

– Да, – согласилась Варя. – Только в чём мы теперь будем варить суп?..

Глава 10

День прошёл незаметно. Как обычно, дедушка несколько раз спускался в подвал к Счастливчику, чтобы проведать его, покормить и немного поиграть. Малыш был рад его компании и с удовольствием ощупывал карманы дедушки, который, вспомнив, что это доставляет Счастливчику удовольствие, стал наполнять их разной всячиной, и они топорщились как щёки у хомяка. Связки старых ключей, прищепки, диковинные монеты, шарики от подшипников, болты, гайки и даже небольшой степлер перекочевывали из карманов его брюк в цепкие лапки малыша. Все вещи тщательно экзаменировались и, как правило, сразу же разделялись на три категории: сокровища, интересные и хлам. К сокровищам относились все без исключения ключи, любые вещи которые можно было катать по полу, будь то блестящий шарик от подшипника или старый каучуковый мячик, мелкая бижутерия и т.п. Все эти вещи осматривались с особым вниманием по многу-многу раз, и с трепетом перекладывались в «надёжное место», которым мог быть тот же самый карман, из которого они были вынуты, но предварительно скрупулёзно вычищенный и внимательно исследованный на предмет дыр и прочих неожиданностей. В категорию интересные попали степлер, зажим для галстука, шпингалеты, ситечко, старая пряжка от ремня, монеты, которые, сначала, были отобраны в категорию сокровища, но, ввиду того, что катились неуверенно и часто падали, были разжалованы рангом ниже. Интересные предметы складировались в углу дивана, но редко удостаивались повторного осмотра, т.к. сокровища были важней… В категорию хлам, как и прежде, неизменно попадали все виды канцелярских скрепок, которые вызывали у Счастливчика бурное отвращение и приступы гневного фырканья. Скребки безжалостно швырялись на пол, а после, пока дедушка не подбирал их и не уносил с собой, брезгливо обходились стороной. Туда же летели авторучки, карандаши, болты, шурупы и все виды бельевых прищепок, которые только смог откопать дедушка. Небольшая заминка случилась с костяным брелоком для ключей в виде слона. По началу, Счастливчик определил его в сокровища, но после повторного осмотра, брелок был выброшен как хлам, однако, спустя некоторое время, был поднят с пола и перенесён к интересным вещам, где и был забыт. Но никакое сокровищене могло сравниться со стеклянным яйцом, спрятанным под диваном. Счастливчик столь ревностно оберегал его, что если в разгар игры появлялся дедушка, он прятал его обратно под диван и не вынимал его до тех пор, пока тот не уходил.

«Никогда не знаешь, что может прийти в голову людям, которые носят в одном кармане ключи и скрепки, – думал Счастливчик, пряча яйцо. – Когда дело касается сокровищ, нужно быть на стороже, и днём и ночью…»

Впрочем, когда дедушка один раз сам залез под диван, чтобы выяснить что там так долго делает Счастливчик, и после долгих поисков обнаружил и вытащил яйцо, малыш безропотно позволил ему забрать его, потому что он не был жадным, а просто хотел, как можно лучше сохранить то, что имел. К чести дедушки, и к великой радости малыша, яйцо, после беглого осмотра, было водворено в свой тёмный угол, и дедушка больше никогда не пытался вытащить его самостоятельно. Впечатлённый благородством дедушки, Счастливчик решил, что в следующий раз он сам вытащит яйцо и даст дедушке поиграть с ним, но, как это часто случается, когда следующий раз наступил, малыш то ли забыл про своё обещание, то ли почувствовал себя слишком усталым для игр, но яйцо так и осталось лежать во тьме, и всё вновь пошло так, как было заведено прежде.

– У меня для тебя нечто особенное сегодня, – сказал дедушка, спускаясь в подвал поздним вечером и усаживаясь на диван. – Ну, приступай.

Счастливчик проворно обшарил его карманы, радостно вытащил ключи, гневно отбросил большую металлическую скрепку, осмотрел и тоже выбросил пару перламутровых пуговиц, а затем, засунул свою лапку во внутренний карман дедушкино пиджака и вытащил оттуда нечто круглое и гладкое, с крошечной кнопочкой сбоку. Дедушка затаил дыхание, наблюдая как малыш вертит вещицу в своих руках, ощупывая и обнюхивая, а затем, не найдя ничего интересного готовиться выбросить, но тут… щёлк! Счастливчик случайно нажимает кнопочку и старая пудреница с зеркальцем внутри, раскрывается в его лапка, и на него огромными испуганными глазами смотрит другой, точно такой же зелёный малыш…

С пронзительным писком, Счастливчик отбросил зеркальце, стремглав юркнул под диван, и сердито застрекотал оттуда.

– Ты чего, малыш, – засмеялся дедушка, закрывая пудреницу и вновь протягивая её Счастливчику, который робко высунулся из-под дивана. – Смотри, она не кусается.

Дедушка положил пудреницу на пол в шаге от дивана и малыш, движимый любопытством, вскоре выбрался наружу и опасливо взял её в лапки. Он долго крутил её, прежде чем кнопочка вновь нажалась и он вновь с пронзительным писком скрылся под диваном, едва увидев своё отражение, но в этот раз, дедушка не стал закрывать крышку и оставил пудреницу лежать там, где её бросил Счастливчик.

– Не бойся, Счастливчик, – напутствовал малыша дедушка. – Это просто зеркало. Ты уже видел такое. Иди, подружись с ним. Смелей!

Ободрённый тоном дедушки, Счастливчик выбрался из своего убежища и подошёл к зеркальцу сзади. Оно действительно не кусалось и не пыталось схватить его, и он быстро осмелел и даже слегка коснулся его лапками. Наконец, после долгих колебаний и хождений, малыш заглянул внутрь и снова заверещал, но уже не столько от страха, сколько от неожиданности. Он долго вглядывался в своё отражение, фыркая и обнюхивая его, и скоро совершенно перестал бояться. Он даже попрыгал вокруг, приглашая незнакомца поиграть, но тот оказался на редкость скучным типом и, в конце концов, новый приятель наскучил малышу.

«Ну и сиди там сколько хочешь! – решил он, сердито поворачиваясь к незнакомцу спиной. – Терпеть не могу таких зазнаек! Фи!..»

Малыш вскарабкался обратно на диван и продолжил изучение карманов дедушки, а когда тот вновь протянул ему закрытую пудреницу, Счастливчик, не раздумывая, швырнул её на пол.

«Друзья так не поступают,– подумал он. – Не хочешь играть и не надо! Но если ты попробуешь стащить моё яйцо, то я тебе задам такую трёпку, что мало тебе не покажется, так и знай!»

Полностью опустошив карманы и рассортировав все вещи, малыш принялся пересматривать свои сокровищ, а дедушка, довольно крякнув, встал и принялся собираться.

– Ну, приятель, спокойной ночи, – сказал он, задумчиво потирая свой живот. – Ешь… То есть спи! А я бы вот поел… Стакан кефира и яблоко разве это ужин? Это смех!

В рассеянности дедушка положил в рот орешек, который был предназначен для Счастливчика и разжевав его, вздохнул.

– Да, это не колбаса… – сказал он и, прихватив ещё парочку, пошёл наверх.

В дверях он обернулся, помахал малышу, ещё раз осмотрел дверь и, закрыв её за собой, дважды повернул ключ в замке.

– И какие с ним могут быть хлопоты, – пробормотал дедушка, как во сне направляясь на кухню, но, вспоминая бабушкино обещание, разворачиваясь в сторону спальни. – И как можно лечь спать, как следует не покушав? Не понимаю…

Дедушка долго ворочался у себя в кровати и не мог заснуть и трижды хотел прокрасться вниз и съесть что-то запретное, но каждый раз сдерживался и, в конце концов, всё же уснул, доев последнюю шоколадку из тумбочки. Чёрная Борода тоже улёгся. Теперь он спал в комнате дедушки, за закрытой дверью, что значительно усложняло его караульную службу, но он всё равно не унывал.

«Ничего, – думал он, укладываясь у самой входной двери. – В этот раз я знаю, куда он убегает, и сразу брошусь на кухню, как только дедушка откроет мне дверь, когда я залаю. Пусть только попробует сунуться, зелёный обманщик, я тебя всё равно поймаю…»

Счастливчик же, к этому времени уже был на кухне и осторожно вслушивался в темноту и принюхивался к запахам вокруг.

«Так и есть, – догадался он вскоре и от радости даже заурчал. – Чёрная Борода спит у дедушки, а это значит, что весь первый этаж мой и я могу гулять, где захочу и делать всё, что мне захочется!»

Правда, он тут же одёрнул себя и напомнил, чем его едва не закончилась его неосмотрительность в прошлый раз.

«Я едва унёс ноги, – говорил себе малыш, оглядываясь. – Мне просто повезло и поэтому, я буду очень осторожен теперь. Очень осторожен…»

Покинув кухню, Счастливчик вновь принялся обследовать уже известную ему гостиную комнату, но уже более тщательно и вдумчиво. Он двигался так тихо, что Чёрная Борода, который чувствовал своим носом, что маленький негодник хозяйничает внизу, не был до конца уверен и продолжал чутко слушать, надеясь на то, что зелёный проказник снова совершит какую-нибудь оплошность.

«В этот раз я не буду спешить и понапрасну лаять, – решил Чёрная Борода, сидя у двери. – Я залаю только тогда, когда буду наверняка уверен, что смогу его сцапать и тогда ему не поздоровится…»

Закончив с гостиной, Счастливчик двинулся дальше. Мысль о райских птичках не давала ему покоя, и он всюду совал свой розовый нос и даже нашёл то место, где днём стояла клетка, и подобрал с пола маленькое жёлтое пёрышко.

«Ага, – обрадовался он, обнюхивая свою находку и пробуя её на зубок. – тут вы сидите днём, но где же вы ночуете? Может, под диваном? Это самое безопасное место…»

Счастливчик обследовал все диваны и кресла, и даже ухитрился забраться в шкафчик с обувью, но попугаев нигде не было.

«Просто удивительно, как ловко эти птички умеют прятаться! – думал малыш, отдыхая на бабушкиной софе. – Но я всё равно умнее и найду их! Им некуда деться…»

Малыш продолжил свои осторожные поиски, однако, несмотря на всю его настойчивость, он нигде не мог обнаружить хитрых птиц, и уже начинал злиться, когда, по воле случая, обнаружил нечто большее…

«Так я и знал! – думал он, сидя у застеклённой дверцы серванта. – Вот они, я их нашёл! Один, два, три! Ещё целых три яйца! Вот это удача!»

Речь шла о трёх разноцветных стеклянных яйцах, четвёртое из которых, дедушка отдал малышу для игры. Яйца лежали в хрустальной вазочке, в окружении бокалов и прочих стеклянных безделушек, на верхней полке серванта и Счастливчик увидел их совершенно случайно, когда забрался на спинку кресла, и они сверкнули точно драгоценные камни в свете уличного фонаря. Он тотчас взобрался на полку рядом со стеклянными дверцами и алчно оглядел свои сокровища, которые были так близко и манили его своим сиянием.

«Ух ты! Зелёное! Синее! Жёлтое! – восхищался Счастливчик, прижавшись носом к стеклу. – Какие же они красивые! Но как их достать?»

Он попробовал открыть дверцу серванта, и, хоть она и была скользкой, ему всё же удалось приоткрыть её, после, распахнуть. Негромкий, но отчётливый скрип пронёсся по ночному дому и показался Счастливчику таким громким, что он опрометью кинулся на кухню и полез за холодильник, каждое мгновенье ожидая услышать за своей спиной лай и шаги дедушки. Ему даже показалось, что наверху, кто-то тихо зарычал, но время шло, и всё было тихо. Выждав, для верности, ещё несколько минут, Счастливчик вновь побежал в комнату и подобрался к открытому серванту. Клад был совсем рядом, но, как и злополучный паштет в холодильнике, лежал слишком высоко, и малышу необходимо было взобраться по двум стеклянным полкам, полным всякой всячины. От азарта и волнения, малыш принялся бегать по полу, под распахнутой дверцей и негромко попискивать, вновь забыв об осторожности. Волшебные яйца были так близки и так желанны, что не мог думать ни о чём другом, кроме них и в конечном итоге, забыв про осторожность, Счастливчик полез наверх…

«Я буду осторожен, – снова говорил себе он, подтягиваясь и забираясь на первую полку, на которой стояли тарелки, графины, а в глубокой чаше лежало старинное столовое серебро. – Вот я уже и близко… Ещё совсем немного… Ещё чуть-чуть… чуть-чуть… чуть…

Грохот и звон разбитого стекла переполошили весь дом. Впотьмах, дедушка никак не мог открыть дверь комнаты, чтобы выпустить отчаянно рвущегося наружу Чёрную Бороду. Когда он, наконец, распахнул дверь, маленький крысолов тут же исчез в темноте, а спустя несколько секунд, дедушке показалось, что сквозь его громкий лай, ему почудилось шипение змеи и испуганный взвизг Эдуарда.

– Что за чертовщина? – бормотал дедушка, спускаясь по лестнице вниз и включая свет в комнатах. – Что тут происходит? Кто здесь?

Но, как и следовало ожидать, в доме никого не было.

– Что случилось? – испуганно спросила его бабушка. – Воры?

– Едва ли, – отозвался дедушка, протирая глаза.

– Я поняла, – воскликнула бабушка, подозрительно глядя на дедушку, – это ты что-то уронил, когда хотел поесть ночью! Ты? Признавайся!