Александр Николаевич Нилов
Игра на грани фола
И вот теперь Александр быстро листал записную книжку Чудиной и щелкал миниатюрным Кодаком, который будучи прикрепленным к связке ключей, вполне мог сойти за сувенирный брелок. Записная книжка, точнее книга была большого формата, одна страница на две буквы. Рублев надеялся, что успеет. Алла должна была нагрузить доктора живописными подробностями и техническими деталями ее бесплодных попыток забеременеть. Когда Александр перевернул очередную страницу, он наткнулся на художественную открытку и едва воздержался от торжествующего возгласа. Это несомненно была та же рука, те же каракули, которые положили начало увлечению Рублевым гомеопатией. Открытка содержала поздравления дорогой Ирине с каким-то знаменательным событием. Отдельные слова можно было даже прочесть, видно автор сознательно пытался писать поразборчивее, чтобы передать в послании всю глубину переполнявших его чувств без искажений. Нельзя сказать, что эти устремления писавшего реализовались в полной мере, но подпись можно было трактовать практически безошибочно – Аркадий Делов. Александр сфотографировал открытку, убрал телефонную книжку на место и направился к журнальному столику. Он вальяжно развалился в бархатном кресле, которое приняло его в томные объятия, и развернул свежий номер «Клинических новостей».
Нельзя сказать, что чтиво было очень увлекательным. Александр, зевая, отложил журнал и стал осматриваться. Изогнувшись, он достал валявшийся у кресла предмет. Им оказалась петелька, которые обычно бывают на молниях, для того, чтобы тащить замок в нужном направлении. Рублев рассматривал находку некоторое время и пришел к выводу, что перед ним фрагмент брючной молнии, в рабочем состоянии стыдливо спрятанный от посторонних глаз. Как этот предмет мог оказаться посередине гостиной. Ну, в спальне, в угаре страстного желания скорее дать свободу лучшей части организма хозяин штанов вполне мог нанести им материальный ущерб. Но зачем совершать столь резкие манипуляции с ширинкой в кресле у журнального столика. Пахло развратными действиями в этой респектабельной квартирке. Да умелое следование логике дает поразительные результаты. Да здравствует Шерлок Холмс и те, кто читает книги о нем, как учебники, а не как беллетристику. Рублев положил петельку в карман, так на всякий случай.
В это время из соседней комнаты донесся взволнованный голос Аллы.
– Ох, я совсем забыла вам сказать, что у Дмитрия часто чешется пупок.
Это была условленная реплика, предупреждавшая, что доктор собирается пригласить Туманова к продолжению обследования.
«Ну, что ж, Ирина Петровна, – злорадно подумал Александр, – я с удовольствием ознакомлю вас с симптоматикой моих пуповично-брюшных болей и даже покажу, где чешется». Опер был доволен собой и особенно своей напарницей. Не скупись на общение с людьми, с которыми делаешь общее дело. Отдай им свои опыт и знания. Не сожалей о потраченном на это времени, и ты сам будешь поражен результатами. Могучий дуб вырастает из маленького желудя.
Через полчаса они уже ехали в сторону центра. На заднем сидении порошинского «Фольксвагена» возлежало выданное им врачом, не бесплатно естественно, радикальное средство для успешного зачатия: матрас в съемном чехле из египетского шелка полностью из натуральных компонентов: каучука, конского волоса, помета морских птиц, кокосовых волокон и бурых водорослей из Марианской впадины.
Теперь можно было отдохнуть, расслабиться и потратить немного денег и посему Рублев решил направиться с Порошиной в ресторан "Какаду". Александр сильно проголодался, он с утра держался на двух пирожках из буфета их управления, начинка которых напоминала глубинную пробу грунта, и ему дико захотелось масла и сыра цвета спелой кукурузы.
Глава 33
В телефонной книге Чудиной, точнее, в ее фотокопии, добытой Рублевым, номер Аркадия Делова присутствовал. Рублев был неприятно удивлен, когда выяснил, что Делов является сотрудником отдела по борьбе с наркобизнесом управления внутренних дел Центрального административного округа столицы. Рублев решил, что все время шел по ложному следу и пришел к ложной цели. Жизнь пошла, как в темном туннеле. Он впал в апатию, взял больничный на три дня в связи с головокружениями при спуске на эскалаторе в метро и повышенной сонливостью на служебных совещаниях. Этих симптомов их прикрепленному терапевту Наденьке, с которой Рублев неформально общался прошлым летом в ведомственном Доме отдыха на Селигере, было вполне достаточно, чтобы признать у Александра наличие острого респираторного заболевания и определить необходимость освобождения от служебных обязанностей.
День Рублев слонялся по дому, устраивал на кухне сафари на тараканов, не отвечал на звонки, потерявшей его Аллы. В душе было пусто, как в графине алкоголика. Попробовал посмотреть купленную на вокзале порнокассету, снятую в Москве, и с раздражением отметил, что в области орального секса Россия все еще сильно уступает ведущим странам мира.
Расстроенный Рублев улегся на диване с намерением вздремнуть, но великолепная акустика панельной многоэтажки не позволила ему это сделать. На верхнем этаже десятилетняя пианистка старательно разучивала похоронный марш и он подивился про себя столь ранней специализации. Хотя с другой стороны разве на кладбище играют на рояле. Внезапно пришла мысль о тайном погребении. Кого-то хотят тайно закопать, но при этом сентиментально соблюдают традиционные ритуалы. Господи, какая чушь лезет в голову, может быть там наверху кошка сдохла или любимый пес представился. Профессиональная чесотка серого вещества. Что поделаешь, сапожнику если во сне что-нибудь и приснится, то обязательно в сапогах. Профессионалы-трудоголики словно ужаленные змеи – не могут уже остановиться и извиваются по кругу за своим собственным хвостом!
Вечером Рублев попытался посмотреть футбол, но грозный у себя на родине «Спартак» в матче лиги чемпионов действовал так беспомощно и вяло, что смахивал на бригаду трактористов колхоза «Путь к коммунизму», которые после 10 часов, проведенных на пашне, вышли попинать мячик перед ночным рейдом по бабам. Рублев матерился и плевался, терпеливо дожидаясь, когда эти олухи перестанут ходить пешком и начнут бегать, но когда французы забили второй гол, он воспринял это как личное оскорбление и начал щелкать каналами, нарываясь то на рекламу насадки “Назло природе”, удлиняющая фаллос на 5 сантиметров, то на Зюганова с лицом римского патриция времен римской империи, то на свирепую тетю Асю, рвущую в клочья рубашки, постиранные не тем порошком, то на Клинтона, убеждающего сенаторов, что Моника не возражала. Билла сменил какой-то затюканный лорд с лицом доброго бульдога, который категорически настаивал на отмене в России смертной казни. Этого Рублев вытерпеть не смог:
– Нас заставляют отменить смертную казнь, а сами бомбят Югославию. Цивилизованная Европа против казни виновных, но за бомбежку невинных. И эти убийцы будут учить нас жить. Лучше бы детишкам на Крайний Север ледокол с конфетами отправили.
Он сильно разволновался, окончательно расстроился и свалился на диван в изнемогших чувствах. Рублев снял с полки увесистый томик всемирной истории, улегся и углубился в исследование вопроса перехода египтян от иероглифов к буквам. Но так и остался в неведении относительно этой проблемы, поскольку уже через две минуты сладко посапывал, придавленный описанием быта нильской цивилизации. Но проспал Александр недолго, книга мешала дышать.
Отдышавшись, Рублев крепко выпил для профилактики респираторных заболеваний, с жадностью приникая к граненому стакану, словно к прохладным губам девушки. Затем Александр орал про себя на себя, вдумчиво наслаждался светом ночника и, наконец, отключился.
Не лучшая страница бурной рублевской жизни хоть и с трудом была перевернута. А утром он, как ни в чем не бывало, приступил к написанию новой. Хандра отступила. Каждое событие имеет свою «эмоциональную» цену. Если человек начинает переплачивать, то это уже болезнь. Рублев не мог позволить себе сдаться, пока еще не все было потеряно. «Это еще не тупик, – убеждал он себя, – у нас еще ходы остались, рано короля ронять мордой о доску, тут еще играть и играть можно».
Прежде всего, он отдал на почерковедческую экспертизу снимки открытки и сигаретной пачки. В заключении, которое он получил утверждалось, что почерки сильно коррелируют между собой. Это подтверждало, что Рублев двигался в правильном направлении. Однако затем следовала оговорка, что о полной идентичности исследованных текстов вывод сделать невозможно, поскольку один из образцов включает всего одно слово, что явно недостаточно для проведения полноценной экспертизы. В связи с этим полученный результат, к сожалению, на полноценную улику не тянул. Под это даже санкцию на проверку пистолета Делова не получишь, тем более, что он оказался товарищем по оружию. Таким образом, Рублеву оставался не богатый выбор: либо слежка в надежде, что Делов пойдет на новое преступление, и его можно будет схватить за руку, либо попытка использовать окурки, подобранные Александром рядом с трупом. На слежку не было ни сил, ни времени, поэтому Рублев остановился на окурках. Оставалось только добраться до деловской пепельницы.
Рублев решил нанести подозреваемому визит, предлог для которого должен был выглядеть достаточно правдоподобно. Немного облегчал задачу тот факт, что Делов жил в районе, относящемся к зоне ответственности рубцовского управления. Александр покопался в делах, принятых к производству, но того, что искал, увы, не нашел: в доме, в котором жил Делов, и в прилегающем к нему сквере ни ограблений, ни убийств, ни угонов автомобилей к глубокому огорчению Рублева в последнее время не было. Да судьба – особа жадная, подарками радует не часто.
Рублев долго грыз ручку и рисовал абстрактные сюжеты в своем блокноте для записей, пока, наконец, не придумал вариант, который можно было считать достаточно правдоподобным. Он явится к Делову с просьбой разрешить использовать окна его квартиры для оперативно съемки встречи торговца оружием с покупателем. Попав в квартиру, будет нетрудно завязать беседу на профессиональные темы. Время для визита надо выбрать позднее, и тогда будет велика вероятность, что хозяин предложит замотанному коллеге, у которого рабочий день безразмерный, сто грамм с бутербродом. Вот тогда Рублев и стянет вожделенные образцы для экспертизы.
Прекрасный план, Рублев не сомневался в его реализуемости, лишь бы Делов курить не бросил, господи прости. Энтузиазм прямо распирал Рублева, и он решил приступить к реализации своего замысла прямо сегодня. Да, часов в восемь он будет у Делова. Надо действовать быстро, без долгих мозговых обсасываний. Сомнения, шипы под босыми ногами колеблющегося – прочь их. Рублев продолжал упрямо гнуть свою линию, делая эти крохотные шаги к истине, будто играл в карманные, величиной со спичечный коробок шахматы.
Глава 34
Цифры начали плясать, полезли на буквы, потом отдельные символы расплылись и образовали медленно вращающееся и пульсирующее темное пятно, которое стало стремительно разрастаться и вдруг взорвалось. Тряпин медленно возвращался к окружающим реалиям, потирая ушибленный от столкновения с клавиатурой компьютера лоб. А реалии были, к сожалению, печальные.
Подполковник Тряпин уже был сыт по горло служением Родине в рядах Вооруженных Сил. Процесс реформирования армии интенсивно разворачивался, набухал проблемами, поглощал огромные средства, растягивался во времени, но не в пространстве, поскольку протекал в основном в рамках центральных управлений, штабов и институтов Приарбатского военного округа и войска практически не захватывал. Управление Тряпина, ведавшее закупками и разработками оружия и военной техники медленно тонуло в подготовке многочисленных справок о масштабах упадка уровня всех видов обеспечения ВС, начиная от ракет, и кончая фуражками и кальсонами. Наверху бесконечно требовали прогнозов по динамике боевого потенциала для различных уровней финансирования войск. Но поскольку реальный уровень финансирования все равно был ниже самого низкого прогнозного всю эту макулатуру с грифом «Совершенно секретно» можно было продавать за большие деньги американским шпионам для дезинформации Пентагона. Однако сроки подготовки документов были священной коровой для штабных чиновников, их незыблемость оберегали железные требования воинской дисциплины. В связи с этим последние две недели Владимиру приходилось работать и вечерами, и ночами и даже проводить уик-энд на работе. Помимо физического утомления он испытывал отупляющую психологическую усталость, вызванную постоянным страхом не успеть подготовить очередную бумажку к очередному сроку. Дефицит времени заставлял практически постоянно действовать на пределе своих возможностей, что зверски изматывало, лишало душевного равновесия, вызывало невольное раздражение в отношении коллег, которых доверие шефа не коснулось своей убийственной благосклонностью. Одни прикидывались дураками или были таковыми на самом деле и поэтому не привлекались к серьезным разработкам, другие были компетентными специалистами и могли подготовить кондиционную справку, но обладали достаточно сильным чувством здорового пофигизма, чтобы уходить с работы вовремя, а утром, не моргая глядя в глаза начальства, заявлять, что не успели, не так поняли, не смогли. Подумаешь, несколько минут высочайшего гнева, ну и что, оклад не отнимут, в Чечню не сошлют, зато ночи проводят, поглаживая руками не гладкую поверхность компьютерной мыши, ползущей курсором по очередной версии тезисов доклада генерала, а упругие груди молодых и горячих дам. Тряпин же спал всего несколько часов, да и то не каждый день, и где придется, а если и в своей постели, то действительно спал в буквальном значении этого слова, на жену сил уже не хватало. Питался он в основном кондитерскими изделиями и молочными продуктами, от недосыпания стала часто болеть голова. Окружающий мир угас, будто его и не было никогда.
Но главная беда была не в этих безразмерных и насыщенных трудовыми свершениями буднях. Самое страшное заключалось в том, что как бы толково и ответственно не выполнял очередные указания Стульчакова после их представления Владимир выходил из кабинета начальника с ворохом новых указаний и букетом нелестных замечаний в свой адрес, самым мягким из которых было «интеллектуальный импотент, не способный зачать хоть какую-нибудь позитивную идею». В конце концов терпение Тряпина лопнуло. Он мог вкалывать с упорством старателя на Клондайке, с постоянными переработками свыкся, как с неизбежным атрибутом офицерской жизни, но он был человеком чувствительным и даже тонким и всегда тяжело переживал, если его работу не замечали и не оценивали по достоинству. И в целом до того момента, когда он попал под начало Стульчакова, у него не было особых причин огорчаться результатами своей работы и темпами личного служебного роста. Тряпин нормально ладил с начальством любого ранга и перед генералами не робел, если приходилось сталкиваться с ними по службе. Но в кабинете Стульчакова Владимир превращался в тупого мальчишку, который никак не может понять, что ему втолковывает умный дядя, и этот дядя злиться, орет и ругается и вот-вот ремень снимет, чтобы врезать великовозрастному идиоту как следует. Ощущение дрожащих рук, мокрой спины и через край адреналина. Стульчаков каждую пустяковую ошибку, промах был готов возвести в степень, извлечь из нее корень и провести параллели. Конечно, чувства есть не у всех людей. Но пусть они будут у всех, кого судьба допустила к власти.
В конце концов, Тряпин стал тихо ненавидеть полковника Стульчакова по кличке «Унитаз» и несколько минут общения с этим монстром в погонах могли испортить настроение Владимиру надолго. Так хотелось испугать эту самодовольную сволочь до тошноты и недержания фекалий. Теперь, когда Тряпин в результате криминальной авантюры стал сказочно богат, терпеть за ничтожную зарплату все тяготы воинской жизни особенно такие экзотические, как ослиное хамство сановного придурка, было бы, по меньшей мере, глупо. Тем более, что еще в прошлом году Тряпин уже приобрел право на получение пенсии по выслуге лет.
В связи с этим Тряпин решил покинуть нестройные и полуголодные ряды защитников Отечества. Когда человека ставят в положение, подобающее только животному, у него есть два выхода: или восстать, или действительно превратиться в животное. Каждый имеет все, что хочет, а если чего-то не имеет, то значит недостаточно хочет.
Меняя китель на пиджак, необходимо было определиться, как жить и где трудиться дальше. Вопрос был, как сказал бы вождь мирового пролетариата, архиважный и решать его надо было не торопясь, тщательно взвешивая все варианты. Для начала Владимир решил посоветоваться с Деловым. Может быть, учитывая наличие финансов, открыть свое дело.
Тряпин вспомнил, как хорошо устроился в новых экономических условиях его одноклассник Хапов. Когда он уволился из пожарной команды, то открыл частное предприятие, осуществляющее, платное обучение персонала коммерческих структур правилам противопожарной безопасности и установку огнетушителей. Благодаря старым связям среди пожарных инспекторов фирма не испытывала недостатка в заказах и процветала. Инспектора получали в ней вторую зарплату, в несколько раз превышающую государственную и поэтому настоятельно советовали предпринимателям обратиться в фирму «Недремлющий шланг», способную быстро и в лучшем виде устранить отмеченные ими недостатки и реализовать рекомендации желательно-принудительного характера.
Надо было попробовать что-нибудь новое, что будет пользоваться спросом, но не имеющее в настоящее время развитого рынка услуг. Например, военизированная охрана нетрадиционных объектов. Наверняка имело бы хорошую клиентуру «Агентство по охране дачного имущества и сохранению приусадебного урожая». Можно было предусмотреть организацию камер хранения при садово-огородных товариществах для тех дачников, которым сдать весь участок под охрану не по карману.
А может быть, учитывая многолетний опыт общения с вычислительной техникой открыть салон компьютерной диагностики импотенции.
И вообще, что делать с деньгами. Может оправить жену на Канары во время каникул вместе с детьми. А самому в турне махнуть по злачным местам первопрестольной. Устроить себе фантастическое сытое беззаботное одиночество с исполнением всех желаний. Только сделать это надо до увольнения, а то ведь не отвертишься и будешь на островах играть в «Дурака» и есть вареные яйца на пляже, глотая похотливую слюну вслед шоколадным тропическим красоткам, спешащим уединиться с мужиками, которые прекрасно понимают, что Канары не лучшее место для семейного отдыха.
И вообще, набор наших возможностей отчасти случаен, отчасти предопределен, но, безусловно, скудеет по мере нашего продвижения к вечности. Поэтому нужно брать больше от жизни, пока она не обошла тебя стороной. Надо купить иномарку. Сиденья с подогревом, электроприводы зеркал и боковых стекол, кондиционер, поднимающееся стекло, отделяющее от водителя, телевизор, бар с холодильником. Обзавестись приличной квартирой.
Но неизвестность пугает, пусть даже самая прекрасная. Как осуществить задуманное, чтобы не засветиться перед рэкетирами и не налететь на мошенников. Столько нюансов, столько возможностей потерять деньги, а то и голову. Человеку всегда чего-то не хватает, и неуемно его стремление к хорошей жизни. Но хорошо жить вредно – от этого иногда умирают. Как говорится, кто не хочет иметь крышу, тому крышка. Требовался совет бывалого человека, а Делов в представлении Владимира, пользовался репутацией именно такого человека.
Определив стратегическую линию своего дальнейшего существования, Тряпин не хотел откладывать принятие конкретных шагов в долгий ящик и в связи с этим признал необходимым встретиться с Деловым прямо сегодня. Как говорил старик Данте:
«Стреляй же смело
Раз ты свой лук напряг до острия.»
Жизнь и так коротка. Надо наслаждаться каждым ее мгновением. Важно выработать в себе бесстрашие!.. Не то бесстрашие, которое возникает в какой-то ситуации на короткое время, ибо это – аффект, а он непредсказуем, а то истинное бесстрашие, что всегда является состоянием твоей личности. Никогда ни о чем не стоит жалеть, – важна не сама ситуация, а важно – наше отношение к ней.
Принятое решение позволило Тряпину ощутить всю прелесть непознанного ранее пофигизма, и он до завершения рабочего дня, и не предупредив начальника отдела покинул расположение части, мысленно совершив физиологическое отправление на приказ Стульчакова явиться к нему сегодня в восемь вечера с новой редакцией доклада Главкома на коллегии министерства.
Пребывавший в длительной апатии Тряпин неожиданно развил бурную деятельность, как предисторический теплый ил, в который ударила молния.
