Юра Мариненков
Исповедь
– Но как это произошло? – не выдержав, спокойно спросил он командира.
Тот молчал, никак не давая дальнейших объяснений всему этому, только больше разогревая у него к этому интерес.
– Думаю, нам уже пора вниз.
Рома молча зашагал за ним, никак не желая отпускать эти мысли, часто и быстро направляя свой взгляд со ступеней на то самое место. На этот раз, спускаясь, его шаги были куда более уверенными, но всё равно такими же внимательными и не отступающими даже сантиметра в сторону. Пока они шли, он заметил, как Артур что-то делал, стоя на коленях около того самого места, откуда он тогда достал какую-то вещь. Вероятно, он закапывал её обратно. Он пристально наблюдал за этим, даже не замечая, как Серега безостановочно смотрит на него.
– Про это лучше сразу забудь. Лишние знания прибавляют только больше проблем, поверь, – сказал спокойно он и пошагал дальше, вниз.
Действительно, из-за страха и интереса там, на высоте, он совсем забыл про какие-то странные движения, выполняемые ими троими и скорее всего заканчивающимися где-то там, на пике вышки. По этому поводу ему нечего было предположить, разве что самую банальную и самую первую мысль о том, что они ловят какой-то радиосигнал. Спросить об этом Серегу было, конечно же, немного страшновато, даже заведомо зная, что это не Артур и максимум, что он получит в ответ – его фирменное, пустое молчание.
– Может всё-таки спросить? Нет. Бессмысленно. Лишь только больше… нет, – задавался Рома, почти сразу же отвечая самому себе.
Спустившись, парни уже стояли без дела, лишь посматривая всё тем же взглядом на Рому, будто бы желая сказать что-то пакостное и обидное, но стоящий совсем рядом их командир был той самой стеной, крикнуть через которую даже для этого юнца было, как минимум, немного глупо.
Безмолвно, не задавая каких-либо вопросов или задач, Серега пошел вниз, с небольшого холма, как магнитом потянув за собой всех остальных. Видимо, идти теперь стоило им не мало, так как слабое солнце ещё даже не потеряло своих самых тусклых лучей, немного проходящих через небо. Значило, что ещё день. Они шли, судя по всему, всё туда же. Они двигались на юг.
Глава восьмая
Пс.26:4: Одного просил я у Господа, того только ищу, чтобы пребывать мне в доме Господнем во все дни жизни моей, созерцать красоту Господню и посещать святый храм Его.
Это было то, что вспоминалось ему теперь после, примерно, суток пути. Именно храма начинало не хватать ему в этот, довольно тяжелый день. Ноги уже почти не шли, а желудок, видимо, переварил себя на столько, что вызывать чувство голода ему уже было полностью бесполезно. Двое парней почти всю дорогу о чем-то разговаривали и, поначалу, это казалось интересным, даже жизненно необходимым, так как единственные звуки мертвой природы начинали бить по его почти такой же мертвой психике. Но потом, когда смысл этих разговор перестал улавливаться, а сил на разбор множества новых слов не оставалось, ему пришлось идти всё с тем же внутренним миром, в котором и был храм.
Он даже не знал, почему скучает больше – по расклеившимся иконам и с покрытым черно-серой пылью иконостасом или по его спальному месту, которое сейчас вспоминалось лишь с огромным теплом. Когда дул очень сильный порыв ветра – тут же вспоминался мартен, не давший сгинуть от холода и поддерживающий его стабильно тяжелое состояние.
С накоплением усталости в нем накапливались эти мысли лишь больше. В какой-то момент он даже осознал, что потерял этот храм, который он так был уверен навсегда оставить в себе, уходя в неизвестный путь. Стыд, одновременно борющийся со схожим чувством позора, угнетал его только больше. Это возбуждало в нем веру и заставляло молиться. Он молился почти беспрерывно, лишь иногда отходя от таинства из-за сильно плохо самочувствия, похожего на какой-то конец, когда хочется упасть и никуда дальше не идти. Поглядывая на серые облака, внутри него снова зарождалось чувство виновности. Чувство того, что он забыл их всех. Забыл про отца Михаила, который всегда учил не отступать от выбранного пути, забыл про его братьев, которые никогда не боялись всего того, что преподносил им мир. Готовность к любым испытанием – вот чего на самом деле не хватало ему именно сейчас. Это было, пожалуй, тем самым, что больше всего могло ранить и повалить его на эту холодную землю.
Когда они забирались на небольшую вершину, то казалось, что он вот-вот сдастся. Его тело лишь ожидало какой-нибудь кочки или ямки, подарившей бы шанс и аргумент передохнуть, но нет. Всё было немного по-другому. Серега, будто бы чувствуя, что ему не просто, порой подхватывал его за руку, хоть немного облегчая протяжный подъем.
Примерно к полудню, уже давно обойдя тот самый склон, в паре километров от них что-то показалось. Это не было похоже на высотку, либо же какой-то дом, хотя вроде как имело стены. Подходя ближе, внутри этих лабиринтов виднелись молодые деревья, остановившиеся в своем взрослении теперь, видимо, навсегда. У этого места не было окон, дверей и крыши. Лишь часто преграждающиеся стены были видны с уровня земли. С одной стороны, это место радовало тем, что наконец он сможет там передохнуть, но с другой, взгляд Сереги говорил совсем другое.
Подойдя ближе, тот что-то указал своей рукой и двое парней, схватившись за автоматы, двинулись внутрь. Роме пальцем было показано место, в котором, видимо, ему нужно было отсиживаться. Это было похоже на сливную яму, которую обычно раньше люди делали около своих домов, но только ни разу не использовавшуюся.
Он просидел в ней минут пять, пока за ним не пришел командир и не протянул ему руку. Ничего не говоря, он пошел внутрь, будто заставляя следовать за ним. Идя из угла в угол, это напоминало только самый настоящий лабиринт, правда, не очень большой для того, чтобы легко в нем запутаться. Придя к месту, где стены заканчивались, он увидел, как парни уже во всю едят консервы, сидя на откуда-то найденных, деревянных листах. Тут же, резкой болью, желудок напомнил о своем существовании и Рома быстро присев на корточки, в миг обхватил своё тело и свернулся, подобно неумелому ежу. Тут же к нему подошли большие, грязные, черные ботинки и вниз, резким движением, была протянута такая же банка консервов. Он в небольшом поте поднял голову, желая сказать командиру – спасибо, но тот тут же ушел на свое место и так же уселся принимать пищу.
Даже в эти серые времена, когда у них в храме почти не было пропитания, никогда не казалась холодная, некачественная тушенка, состоящая из одних костей и мослов, самым вкусным блюдом. Вообще, слово «вкусно» уже давно исчезло из жизни, только сейчас на несколько минут давая вспомнить, что это такое?
Они просидели там, внутри, примерно час. За это время удалось даже немножечко вздремнуть и сбросить небольшую часть уже бесконтрольной, убийственной усталости. Неожиданно его разбудил резкий шорох. Открыв глаза, он увидел, как все они втроем быстро собираются, параллельно держа наготове оружие. В какой-то момент, по жесту Сереги, все остановились и затихли. Рома, всё ещё сонными и непонятными глазами попытался понять, что происходит. Ничего не было слышно, лишь только странно-легкий ветер всё так же запутывался в непонятно-простом лабиринте, стоящем где-то в непонятной глуши. Снова какие-то символы, заставляющие двигаться то Лешу, то его друга, а потом и вовсе все трое скрылись в разных направлениях, оставив его в центре непонятно чего. Поначалу было спокойно. Он неторопливо отходил от небольшого сна и пытался лучше вслушаться, точно не понимая, что сейчас больше желает услышать?
– Так. Вот и не напрасно. Кислый! Иди сюда! – раздался чей-то странный голос сзади и Рома резко обернулся, даже не обращая внимание на боль в онемевшей шее.
На одном из выходов стоял мужчина, лет сорока пяти, как-то очень неудобно и приятно, смотря на него. Его лицо было покрыто какими-то волдырями, волосы, судя по всему, уже много месяцев не знали ощущения воды, а оставшиеся зубы, хорошо виднеющиеся из под его улыбки, имели густо черный, а иногда лишь просто темно-коричневый цвет. За десять секунд молчаливого взгляда он примерно несколько раз протяжно сглотнул чрезмерно выделяющуюся слюну. Это лицо, как и облик тела, выглядели довольно сухо. Скулы выпирали так сильно, что было видно неслабо бьющийся пульс. Самым противным, что имелось в тком виде, была одежда. Словно никогда нестиранный спортивный костюм свисал с выского скелета, раздуваясь небольшим сквозняком, исходящим от лабиринта. Что-то подсказывало, что этот странный человек не желает ему добра. Думать так, конечно, не хотелось, ведь параллельно с этим предположение в него встревала мысль того, что он просто нуждающийся в чем-то. Что ему может быть нужна помощь. Но нет. Всё-таки сейчас больше было страшно и небезопасно.
Вдруг, неловким бегом, отталкиваясь от стен, в этот квадрат забежал второй, примерно такого же вида, парень. Этому на вид было лет двадцать пять. Худой и сутулый, он смотрел на Рому, ещё больше радуясь, даже чуть не прыгая от счастья.
– Я же тебе говорил, что кого-нибудь сегодня да найдем, – проговорил он. – Ещё недельку проживем, хахаха, – сказал он, начав смеяться настолько противным смехом, что ему, сидящему всё в той же позе, полусонному путнику, стало куда неспокойнее.
– Ну что, как мы его, это? Здесь прямо? Или дотянем до базы? Ох, Дил обрадуется! Такой товар принесем! – еле проговорил молодой, видимо, имея какие-то проблемы с челюстью.
Рома ещё не успел вдохнуть, как тут же раздался глухой и тяжелый звук, переходящий в такое же глухое падение. Серега каким-то кирпичом зарядил в затылок тому, что постарше, да так, что тот, видимо, уже и не собирался подниматься, упершись своим кривым носом прямо в твердую землю. Затем, будто успевая ещё в ту же секунду, ударом ноги по спине он положил того, то был помоложе и поставил эту же ногу на его нервно дышащую голову.
– Я просто… не надо… мы же… я ничего не сделал! – нервно, волнительно и непонятно, говорил тот парень, чья челюсть и без того сложно произносила какие-либо слова.
– Молчать, – спокойно и грубо ответил тот.
Буквально спустя минуту сначала забежал Леша, лишь просто смотря на всё происходящее, а потом и Артур, сходу вставляя лежащему свой ботинок прямо в ребро. Тот сильно застонал от боли, что вызвало у Ромы чувство сожаления.
– Ну что ты, падла? Отвечай, что тут делал? – зверски, подставляя автомат к голове, говорил тот самый обладатель неожиданных ударов.
– Я всего лишь гулял… Мы… Я одиночка, если что, пацаны. Я ни с кем. Отвечаю, – сильно дрожащим и режущим, судя по всему от страха, голосом говорил парень.
– Гулял? Ты что, конченный? Где ты гулял? Это тебе спортивная площадка что-ли или может парк?
Артур хотел взять его за волосы, но быстро убрал свою руку.
– Еп твою мать, да ты торчек! – удивленно, даже с небольшой радостью на глазах проговорил он, поднимая свой взгляд выше.
– Товарищ командир, он же конченный. Посмотрите на него, – Артур резко задрал легкую, никак не подходящую погоде, его олимпийку и шокировал даже Рому.
На тощих, высохших руках парня, были огромные волдыри и в некоторых местах что-то напоминающее гангрену. Он никогда не видел такого. Ему становилось боязно, что этот болезненный человек сможет сейчас заразить их всех.
– Раздевайся, нахрен! – резко и громко сказал Артур прямо на ему на ухо, взбудоражив парня ещё больше.
Этот болезненных юнец лежал всё в том же положении, что и тогда, когда нога Сереги держали его голову. Было заметно, что он не собирается этого делать, а точнее, он боится. Интересно, чего именно? Может быть страха быть убитым за то, что болен? Или может за что-то другое…
– Снимай с себя всё или я сейчас тебе колено прострелю, – повторил снова их горячий юнец, но уже более спокойно.
Парень понемногу начал снимать с себя олимпийку, за ней, при помощи тех двоих, с него слетела и футболка, а уже через некоторое время и ботинки. Когда парень оказался лишь в одних, наглухо протертых трусах, Рома ещё больше стал переживать за парня, даже начиная подумывать над тем, чтобы вмешаться. Очень худое, почти полностью покрытое какими-то воспаленными язвами, тело судорожно лежало на земле, прикрывая возможные под принятие ударов части тела. Очевидно, ему было холодно и через свои судороги он быстро и сильно передавал ему свой страх.
– Иди сюда, – неожиданно сказал почти всё время молчащий командир, посмотрев в Ромину сторону. – Иди, иди, не бойся. Он не больной.
Словно глядя в воду, он вечно произносил какие-то подобные фразы, заставляя его немного успокаиваться. Рома неохотно доверился ему, подходя к парню как можно ближе. На расстоянии пары метров он остановился, всё-таки не желая подходить впритык. Теперь болячки парня выглядели куда более ужасающими, нежели тогда, издалека. Воспаленные места немного напоминали выжженную горячим металлом кожу, которая затем отмирала, добиваясь морозом и превращаясь в подобие крокодильей шкуры. Эта страшная вещь обтягивала тонкие, как спички, кости – единственное, что, видимо, хоть как-то держало этого не везунчика на ногах.
– Это не от болезней, – сказал командир, наблюдая за его печальным взглядом. – Всё дело в его интересах. Да? – резко и высоким тоном спросил он этого напуганного юношу, переключивши на него свой взгляд.
Парень молчал, всё так же не контролируя своё жалкое тело. Рома никак не понимал, что всё это может значить и какие интересы могут так сильно испоганить самого себя?
Артур стал обыскивать его одежду, выворачивая все карманы как можно сильнее и быстрее. Ничего не найдя он перешел на штаны, вытрусив которые он только сумел поднять полумертвый, серый снег. Вдруг, Серега схватил один из его грязных, полностью потертых ботинок и сунул туда свою руку. После того, как он достал оттуда стельку, в его руках неожиданно оказалась купюра. Это была тысяча. Вторая тысяча, что сумела удивить и ещё больше поставить в тупик, абсолютно ничего не знающего Рому.
На лицах парней снова появилась небольшая улыбка и Артур уже начинал суетиться. Он схватил обладателя этой темно-синей бумажки за волосы и стал ворочать в разные стороны, пробуждая в нем тяжелые, насильно заглушающиеся самим собой стоны.
– Видишь? – спросил командир, протянув к его удивленному лицу банкноту, на которой была примерно такая же надпись, но только содержащая в себе другие цифры и другой цвет.
– Ну и что мы с тобой будем делать?
– Товарищ командир, да так же его. Вы только прикажите, – возбужденно и немного негодуя, сказал Артур.
Лежащий парень ещё больше засуетился, видимо, понимая, что его ждет? Он ничего не говорил, лишь только бесконтрольно крутился по сырой и холодной земле, размазывая себя до неузнаваемости.
Серега полез в свой карман и абсолютно неожиданно для всех достал оттуда какой-то маленький, серый пакетик. Меньше всех удивлялся, как ни странно, Рома. Парни стояли с ошеломившими лицами, застыв на месте, а тот бедняга, смотря на этот предмет, даже перестал дрожать. Было что-то очень неожиданное.
– Видишь вот это? – спросил парня командир
Тот ничего не ответил, лишь только шарахаясь глазами по сторонам всё больше и больше.
– Значит, смотри, ты сейчас делаешь для нас одну услугу, а я отдаю тебе это.
– Что нужно? – резко и неожиданно спросил его тот.
Рома никак не думал услышать такого от парня. Было очень интересно, что может быть в этом пакетике? Что может так сильно хотеть это полуживое тело, готовое на всё без лишних вопросов.
* * *
Спустя некоторое время они уже находились примерно в километре от того лабиринта, располагаясь на всё той же горе, внизу которой было видно какое-то поселение, немного огороженное небольшими проволочными заборами и самодельными громадинами, очень похожими на противотанковые ежи. Это напоминало примерно такое же место, в котором они ночевали последний раз, но только в несколько раз больше. Пятиэтажные, насквозь покрытые плесенью, панельные дома немного разбавляли глушь этого пустого места, давая вспомнить о том, что когда-то на этой планете тоже была жизнь. Правда, в этом месте, все было более живо. Стояли более свежие и скорее всего ещё живые машины, в некоторых окнах даже горел тусклый свет и самое удивительное, что вызывало впечатление – светили уличные фонари. Всё было такое же серое, как и везде, но всё-таки заметно отличало смерть от жизни.
Отпущенный, переполняющийся эмоциями парень, бегло спускался вниз, иногда поглядывая наверх. Леша, расположившись как можно удобнее, наблюдал за ним из небольшого, складного винтореза, скорее всего, ни на секунду не спуская его с прицела. Серега осматривал местность через бинокль, наверное, пытаясь найти что-то необычное в этой области. А Рома видел всё и так, улавливая лишь крупные объекты и с интересом наблюдая что-то движущееся за забором. Это было первое место, после его села, в котором он увидел жизнь. Еле заметные, движущиеся люди, давали ему понять, что всё продолжается, заставляя хоть немного улыбаться. Но всё же, парень, направленный туда, вызывал у него много вопросов. Из задания командира он не особо понял, что из себя представляет он и что всё-таки в том самом пакетике? Только по уверенным ответам, было ясно, что там не просто сахар или соль.
Тот самый персонаж, дойдя до небольшого КПП, из которого вышли два человека, после короткого разговора прошел дальше, внутрь. Тут-то и началось самое интересное.
Больше всего, смотря на этих людей, у Ромы не укладывалось, что они могут кого-то убивать, а уж тем более и есть. Обычные люди, никак не отличающиеся от других, спокойно и мирно ходили по небольшой территории, видимо, пытаясь построить новую, тяжелую жизнь. Оставалось лишь ждать.
Проходив минут десять по этому поселению, их засланный казачок, в какой-то момент зашедший в один из домов, больше уже от туда не вышел. Ещё когда он подходил к подъезду, Леша просил исполнить команду, но их командир, как обычно не рвущийся убивать, приказал лишь ждать. Так они просидели ещё какое-то время, пока все трое не начали нервничать ещё больше. Вдруг, неожиданно, Серега встал с сырой земли, а за ним и все остальные. По его словам, нужно было быстрее убираться, что они собственно и начали делать. Уже начиная уходить, Рома, неожиданно обернувшись обратно, увидел то самое, чего скорее всего и боялись эти трое. Из того здания выбегала толпа, примерно человек двадцать. Они неслись по тому же направлению, что шагал тот парень.
– Командир, – неожиданно для всех их троих сказал Рома, заставив развернутся всех в два счета и без каких-либо объяснений понять всё своими глазами.
Очевидно, теперь единственным верным, хоть и не очень осознанным, решением было бежать. Впереди лежали километры полей, не считая одной стороны, где, видимо, под таким же спуском, как и там, позади, виднелись макушки деревьев. В эту сторону они и устремились.
Через минут двадцать, когда серые, раскачиваемые ветром, верхушки деревьев стали виднеться ещё лучше и чаще, определенно, без каких-либо приказов было понятно, что бежать нужно именно туда.
Уже к началу предстоящего спуска послышались выстрелы, звуки которых разлетались по всему окружающему пространству. Но не это больше всего напугало юного священника, бежавшего с хорошо обученной группой от непонятно кого. Звуки машин – вот что являлось сейчас самым большим страхом, доходящим до них быстрее выстрелов. Менее важно, но тоже в той поре, возникал вопрос, как они заехали на вершину? Такая неясность только больше прибавляла волнения.
Начинался резкий спуск.
* * *
Серое небо медленно двигалось в одном направлении, немного кружа и без того тяжелую голову Ромы. Вставать сейчас как-то не хотелось и лишь только нарастающие звуки шагов напоминали ему о том, что происходит. Его уставившемуся в небо взгляду помешал Артур, в какой-то момент ставший прямо над неподвижной головой. Парню, видимо, было интересно, жив ещё их балласт или нет? Посмотрев так на него секунд пять, он, немного опечаленным видом, уставился в сторону движущихся звуков. Очевидно, ему не хотелось произносить эти слова, ожидая лишь, что командир сам во всем убедиться.
– Ну что же ты? Ох, елки палки, – говорил где-то стоящий голос Сереги, – Ноги, руки чувствуешь?
Рома продолжал молча лежать, немного работая своими уставшими, глазами. Он сам не знал, что сейчас в его теле ещё функционирует, но точно было известно, какая часть отмирает? В голову не лезло ни одной молитвы, лишь только мельком проскакивали тусклые изображения икон, стоявших когда-то в том самом храме, что теперь был лишь таким же воспоминанием.
– Давай же уже, – говорил командир, поднимая вместе с ребятами его тело.
Они поставили его, как памятник, толку от которого для них не было никакого. Он стоял на своих целых ногах, немного капая вниз кровью, текшей откуда-то с головы.
Вдруг, резкие удары по лицу, сразу понятные для чего, потом ещё, но только уже посильнее, от Артура и затем какое-то возбужденное облегчение. Голова стала шевелиться по сторонам, видя тяжело дышащие лица, а вскоре и вовсе, буквально через несколько морганий, слыша где-то наверху звуки машин, всё тело моментально обрело те же чувства, что были в нем до того самого, неожиданного момента.
– Нужно бежать. Ты сможешь?
– Да, – неуверенно ответил он, моментально сняв напряжение на лицах всех троих. К глубоким выдохам двух парней, которым видимо, стоило бы тогда тащить бедолагу, добавлялся всё более нарастающий и волнующий Серегин взгляд, параллельно смотрящий наверх.
Буквально спустя пару секунд все трое уже пытались бежать за командиром, всё быстрее устремляющимся в серую и полу сырую чащу мертвого леса.
Не прошло и пяти минут непонятной погони, как тело молодого священника, жизненный запас которого уже почти угас, начинало зверски и нудно напоминать о своей немощности. С каждым метром ноги подкашивались всё больше, как, в принципе, и всё тело. С каждым вторым ударом пульса, его зрение теряло свою четкость, заставляя бежать, видя перед собой лишь серую пелену. В те моменты, когда можно было ещё хоть что-то уловить, лишь больше виделись отдаляющиеся силуэты тел, бегущих, как минимум, раза в два быстрее.
Самой больше неожиданностью стали для него выстрелы, летящие где-то за спиной и чем ближе слышались вонзающиеся в деревьях пули, тем больше к нему приходило то, что он так хотел. С ним начинала бежать и его слабая вера, не дававшая упасть и опустить руки.
В какой-то момент, когда впереди было видно, что лес на несколько десятков метров странно заканчивается, Рома увидел тех остановившихся троих, смотрящих лишь только в его сторону. Через пару минут, подбегая к ним ближе, стало понятно, что это траса, никак не кончавшаяся в двух направлениях.
Серега стоял с картой, рассматривая что-то как можно быстрее и буквально через минуту, свернув и кинув её в рюкзак, показал рукой направление. К несчастью для него, бежать им пришлось не по асфальту, а под самой дорогой, видимо, хотя бы так пытаясь немного потеряться в глазах тех, кто был где-то сзади.
Так продолжалось ещё полчаса почти без остановок. Его, как уже казалось, почти мертвое тело, завела, как ни странно, заправка. Именно она виднелась в метрах двухстах. Чем ближе они подбегали к ней, тем большую неуверенность она вызывала у него. Ржавая, разгромленная и почти полностью исписанная каким-то рисунками, в глуши стояла она, небольшая лавка с тремя парами колонок.
– Это оно. Здесь и остановимся, – на ходу говорил командир, которому, судя по голосу, уже тоже было не очень комфортно.
Где? – таким же запыхавшимся голосом еле произносил Артур. – Что, прямо здесь? Да нас же нахрен тут и прибьют.
Кроме тяжелых шагов в ответ на его вопрос не было ничего.
Заправка действительно оказалось довольно жуткой. Хоть Роме и не часто приходилось бывать раньше в таких местах, но он помнил, как обычно выглядели эти вещи. Вырванные шланги колонок, разбитые окна и пустые витрины – это лишь только то, что было видно в метрах ста от этого места.
Зайдя внутрь, сперва, всем им навстречу неожиданно кинулся странный запах. Это было что-то, очень похожее на протухшие, открытые консервы, но только сейчас казавшийся в несколько раз сильнее. Все полки оказались пустыми, а из оборудования оставалась лишь окутанная серой пылью вытяжка. Парни стали сразу же шерстить всё за кассой, видимо, надеясь найти там хоть что-то, а огромный, тяжело дышащий и знакомый силуэт ушел куда-то за разбитые двери. Рома не успел ещё полностью осмотреться, как командир резко вышел оттуда и, закрыв пробитую дверь, приказал парням готовить оборону.
Все стеллажи были сдвинуты к окнам, а сами они начинали прятаться за кассой, держа своё оружие наготове.
– Может туда, за стену? – спросил Артур.
– Ты там и минуты не продержишься, – как-то немного тяжело ответил ему он.
Тот, сначала ничего не отвечая, продолжил дальше готовиться, но в какой-то момент, неожиданно поднявшись, зашагал прямо туда, резко вылетев обратно, заразившись точно таким же видом, как и Серега.
Кажется, становилось ясно, что там, за дверью, именно то самое место, вонь от которого витала по всей заправки.
– Если сдашься, твои остатки будут в той же комнате, – сказал Артур, пристально смотря Роме в лицо.
Он никак не ответил на это, спасшись лишь тем, что взгляд разгоряченного парня в какой-то момент пересекся с взглядом его командира, охладив эту небольшую напряженность. Ему не хотелось сейчас снова думать о вещах, которые никак не могли уложиться в голове. Всё так же это казалось ничем иным, как бредом молодого парня, жаждущего воевать и убивать.
В момент, когда стали слышны звуки машины, все непонятные напряжения спали в одну секунд, затмившись лишь полным молчанием и настороженностью. Было слышно, как звук приближается всё ближе.
Молитва – лишь она сейчас хоть немного заглушала волнение от этого звука в его голове. Ещё ему вспоминался настоятель, а точнее он сам пытался представить его и то, что он делал бы сейчас не его месте? Ничего, кроме отсутствующей у него храбрости не лезло на память. Рома сейчас даже немного жалел, что согласился тогда идти, аккуратно посматривая на всё такого же спокойного товарища отца Михаила, сильно держащего автомат в своих руках. Неожиданно и всё так же спокойно уверенный взгляд командира стал проникать через него. Поначалу, тот не хотел смотреть в его сторону, всё равно как-то странно боясь, но потом всё же что-то переклинило внутри и заставило повернуться в сторону. Он услышал лишь одно слово – прорвемся, ожив на несколько секунд и застыв с каким-то глубоким, не имеющим цели взглядом. Это было именно то самое слово, что всегда произносил отец в любых сложных ситуациях. Оно даже звучало с одинаковой интонацией… Этого было достаточно, чтобы выкинуть из себя страх и слушать звуки машин, как нечто абсолютно обычное и не тревожащее.
В какой-то миг этот нарастающий звук пронесся мимо них и стал понемногу убывать. Единственное, что смог заметить он – кабину пулеметчика, расположенную сзади проехавшегося уазика. На какую-то долю секунды он задумался над этим, вспоминая, какие машины он видел там, на базе? Эти мысли довольно быстро покинули его так же, как и закрытый, но всё такой же громкий страх.
Артур встал из под прилавка, держа опущенным свой автомат и поначалу медленными, а потом уже более нормальными шагами стал двигаться к выходу.
– Стой, – резко и грубо сказал Серега.
Для Ромы это было полной неожиданностью. Он никогда бы не поверил, что этот отчаянный и непростой персонаж сможет так просто пойти и сдаться, ещё минуту назад говоря, что может быть, если…
Молодой парень, остановившись прямо у выхода с заправки, стоял, поначалу не желая оборачиваться, но когда всё-таки повернул свою голову назад, в его взгляде было что-то очень детское и ранимое. Его глаза, наполненные страхом и отчаянием, смотрели на командира, будто бы умоляя его почему-то разрешить ему выйти.
– Командир, ну это же белые. Они хоть нам сдохнуть не дадут, – довольно возбужденно и грустно произносил Артур.
– Прямо тут расстреляют, – спокойно произнес грубый голос. – Вернись на место. Сейчас подождем, пока уедут и уйдем.
По взгляду ошарашенного парня было видно, как он не хочет слушать это, всё больше посматривая в сторону дороги и наполняясь своими мыслями, которые вот-вот должны были его переполнить и дать команду сделать то, что он хочет.
– Говорю, вернись! Это приказ.
Леша молчал, никак не реагируя на это, но в его взгляде было очень заметно неравнодушие и, скорее всего, такое же желание выйти. Он вертел своими глазами, наверное, обдумывая, как лучше поступить?
– Лех, ну это же белые. Они нас приютят. Хоть на время. И отпустят… потом, – говорил его друг, смотря тяжелым и каким-то даже обиженным взглядом на него.
Когда продолжительная тишина из под кассы стала для возбужденного парня очень сильной, он резко толкнул дверь своим плечом и побежал в сторону дороги. Все, сидя за большой громадиной, продолжали молчать, видимо, на самом деле, только больше нагнетая свою неуверенность.
Выбежав на середину дороги, тот стал кричать, что было сил, зазывая тех людей обратно. Он прыгал, махая своими руками и ногами, вольно держа автомат, как детскую игрушку.
Неожиданно, те самые отдаляющиеся звуки начали нарастать и чем громче был гул машины, тем больше Рома понимал, что на самом деле не равнодушен к Артуру. Действительно, в голове мелькали все те его рассказы, теперь представлявшиеся с ним в главной роли, наводящие только больше переживания.
Вдруг, близкие и хорошо слышимые звуки исчезли и раздались резкие хлопки дверьми.
– Руки вверх! Развернуться спиной! Автомат на землю! – эти приказы, проговариваемые очень грубым и холодным голосом, доносились именно оттуда.
Тот делал всё, как и требовалось. На его лице не было ни малейшей капли страха до того момента, пока ударом ноги сзади его не повалили на землю, защелкивая на руках наручники и одевая на голову какой-то темный мешок.
Это были люди в старой, армейской форме с кирзовыми ботинками, довольно сильно отличающиеся от тех, что гнались за ними. Они не были похожи на больных или же нуждающихся в чем-то. Это, абсолютно другого сорта персоны, скорее всего не имеющие таких же проблем, как те, что были ранее, казались куда более устрашающе.
– Кто такой? Что здесь делаешь?
– Ребят, честное слово, случайно здесь. Бегу от людоедов этих сраных. Помогите! Прошу! Они же в покое не оставят! – словно тихими криками говорил лежащий на асфальте Артур.
– Ты че, от дикарей этих что-ли сбежал? – немного более спокойным и негромким голосом спросил всё тот же человек.