Юлия Мидатовна Аметова
Звезда пилота
7.Стика на расстоянии
Девчонка сидела у пульта и крутила какой-то мираж, но Бентоль слышал, что делом она совсем не занимается. «Да, вот как это бывает! После ночи любви героиня фильма сразу начала осязать героя всеми чувствами. А у меня уже пять таких ночей, и чувство только одно – будто я для него пустое место на необитаемом острове… Он никогда мне не будет сочувствовать», – жаловалась ее биоволна. Глупости. Какого ей сочувствия надо? Дело естественное. И где она вообще набралась этого «осязания всеми чувствами»?
Бентоль присоединился к висящему перед девчонкой миражу. Среди курящихся фимиамов и горящих светильников стояла одетая в развевающееся радужное одеяние рисованная блондинка с распущенными волосами до колен. За ее спиной виднелись покрытые позолоченной резьбой стены, дымящийся очаг, а на нем – блестящие горшки и котлы с надписями по краю. Кажется, это была жрица, а может, и богиня. Сказочная чушь. В сознание немедленно вплыла чужая мысль, заслоняющая собой все прочие ощущения. «Черное молоко ночи тонкими струйками втекает в дырочки мироздания, прожженные звездными лучами, и в этот час служение любви неизбывно требует жертв», – сообщила чужая мысль, подкрепленная записями плеска морских волн, потрескивания дров в очаге и острого запаха благовоний. Модульный фильм во время работы? Безобразие! Отключаться от действительности и чувствовать себя героиней фильма нельзя даже в собственной постели, а в пультовой абсолютно недопустимо!
– Мади! – прорычал Бентоль вслух, нажимая внушением. Девчонка замотала головой, приходя в себя от выдуманных сочинителем переживаний. – Модульные фильмы полного формата в пультовой нельзя смотреть никогда! Только текст и картинку! Понятно?
Девчонка послушно переключила фильм на упрощенный вариант. Ничего другого ей не оставалось.
«Войди, служитель, если сможешь найти самую чистую руку для прикосновения к богине любви», – изрекла рисованная особа. Интересно, сколько рук было у служителя, две или больше? В мираже старик всего с двумя руками, согнувшись в поклоне, подошел к радужной красавице. Круглое, курносое и светлоглазое лицо богини кого-то напоминало Первому. Он определенно видел эту женщину, только очень давно, в детстве. А что тогда было? Девятка, Данилевский и Лорелея! Вот это кто! Рисованная красавица напоминала Лорелею Данилевскую, вторую жену профессора. Бентоль помнил рассказы об этой неудачнице от искусства, которая под разными псевдонимами выпускала в грависеть модульные фильмы собственного сочинения. По общему мнению учеников Девятки, такую чушь смотрели только низшие категории. Если могли выдержать.
– Хватит отвлекаться! – скомандовал Бентоль. – Откуда этот бред?
– Я только что включила, а по грависвязи со Стики передают вот это, – отрапортовала Мади. – Наш локатор уже хорошо оттуда принимает.
А ведь Лорелея сейчас должна быть на Стике вместе с Данилевским! Это неплохо, но надо заниматься делом, а не идиотскими сочинениями!
– Ищи сведения о вирусе, если сама не хочешь его получить!
Бентоль подключил Мади к папке со сведениями о Стике и снова взялся за поиски. На чем он остановился? Стика – планета звезды В системы Альфа Центавра, притяжение на 15 процентов сильнее земного, кислорода в атмосфере несколько больше чем в земной, давление выше. Жить можно. Если все эти зараженные там живут, то Первый уж точно справится. Полный оборот вокруг звезды В за 250 земных суток, а собственные ее сутки – около 17 земных часов. Итого – на один земной год приходится два с половиной стикских. На единственном материке жара и сырость, есть сухие сезоны, когда климат похож на субтропический, а в сезон дождей Стику заливает водой. До ближайшего сезона дождей около ста стикских дней, по земному счету немногим больше двух месяцев. Лететь до Стики еще два дня бортового времени, то есть неделю по счету досветового пространства. В общем, время на поиски еще есть.
А вот и миражный фильм: дед Мади, тот самый космобиолог, одетый в голубую форму гражданского космофлота, держит в руках летучего ската. Скат был размером почти с лохматого коротышку-биолога. Он хлопал широкими, не меньше полутора метров в размахе, черными крыльями и хлестал человека по ногам длинным хвостом с двумя рядами присосок. Отчаянный рывок – и вот уже черный ромб летит в темно-синем стикском небе, ровно взмахивая крыльями и подруливая хвостом.
– А дедушка говорил, что летучие скаты – разумные существа, – сообщила Мади.
Что за глупость? Бентоль о таком даже не слышал. Везде, где речь шла о Стике, говорилось, что на ней разумной жизни нет. Может, дед так развлекал внучку? В семьях вообще балуют детей. Бентоля в Девятке никто не развлекал, и в семье он никогда не жил, а результат получился куда лучше. Однако этот дед был не деревенский садовод, а космобиолог с ученой степенью и один из первооткрывателей Стики.
–
Почему он так думал? – спросил вслух Первый. Девчонка воодушевленно подпрыгнула в своем кресле.
–
Понимаешь, когда они были на Стике, скаты еще не боялись лю
дей и летали совсем рядом. И вот дедушка, господин Клемент и еще кто-то
из экипажа один раз видели, как скаты охотятся, но заснять на миражник не успели. Во время этой охоты скаты носили добычу в сетках, повесят сетку с многоножками или змеями на хвост, и несут.
А еще у них были ремешки такие плетеные с бусинами из семян, они их на пальцы повязывали… Потом как-то два техника в лесу нашли большие аморфиты, которые росли кружком, как будто нарочно высаженные, но кто их сажал, дедушка так и не узнал.
–А почему этого потом никто не видел? И в отчете экспедиции этого нет?
Девчонка вздохнула.
– Охоту они в первый раз снять не успели, а больше такой охоты не видели. Посадки аморфитов сняли, конечно, но на Земле комиссия сказала, что это случайность, игра природы. Ну а потом, когда на Стике стало много людей, скаты улетели глубоко в леса, и люди их вообще редко видели. В своих отчетах и дедушка, и господин Клемент написали о сетках и об аморфитах, но комиссия и Служба Безопасности приказали это все убрать.
Могли, конечно, и убрать. Ведь что получается: у многих земных государств есть свои планеты – колонии. У Индостанской Федерации – Каутилья, у Союза Северного Полушария – Стика. Если занять планету, где есть разумные жители, – это завоевание, международный скандал. А если разума нет – то все замечательно и на благо цивилизации. Вот на Каутилье, где разумной жизни изначально не было, уже тридцать лет идет освоение, терраформирование и развивается хозяйство. Зато Регдонд, где разумные долонаны имеют свое государство и свое правительство, колонией сделать никто не может. А потому каждый человеческий завод или шахта природного регдондита превращаются в проблему. Если вообще удается что-то построить. Так что по большому счету разум на Стике правительству Союза Северного Полушария не нужен, если он вообще есть. Но скорее всего, Клемент и его космобиолог очень хотели найти разум на Стике, а внучка-уборщица поверила в эту чушь. Первый тоже хотел бы найти разум, только своей планеты у него пока не было. Доверия к сказкам тоже.
– У скатов нет ни речи, ни мимики, – сказал Бентоль. – Они не издают звуков, а объясняются жестами крыльев. Это уровень насекомых, понятно? Лучше вот читай про вирус, это написано за полгода до закрытия, больше десяти лет назад.
Он поднял новый мираж, в котором засветился белый лист, начинавшийся с крупного заголовка: « Сообщение бургомистра города Сомервиля Сергея Вукича и городского врача Святослава Гиндали.» Мади придвинулась к миражу и начала читать вслух.
– Сообщаю руководству космической базы Супер-Проксима, что в городе Сомервиле во время последнего сухого сезона начали исчезать, а затем снова появляться люди, в общей сложности 42 человека. Среди них 38 мужчин и 4 женщины, ростом не меньше 180 см, весом от 80 до 100 кг в условиях земного притяжения. Люди исчезают глубоко в лесу, не меньше десяти километров от города. Их никто не видит от двадцати до тридцати стикских суток (от 14 до 22 земных), затем они возвращаются в сильно истощенном и болезненном состоянии. По свидетельству городского врача Святослава Гиндали, главные признаки заболевания следующие: неестественное разрастание жировой ткани на животе и груди, кашель и одышка вследствие поражения легких, а также бурный рост волос до 20 см в длину по всему телу (по этой причине такие больные в просторечии именуются «мохнатыми»). Томограмма прилагается. В двух случаях был отмечен летальный исход.
Мади повернула мираж с отчетом, и на обратной стороне появилось изображение огромного, заросшего густой шерстью живота, внутри которого просматривались полые каналы, будто проеденные каким-то паразитом.
– Ой, гадость какая! – Мади поспешно прокрутила картинку и продолжала читать. – По мнению городского врача Святослава Гиндали, каналы проложены стикской летучей многоножкой или ее личинкой, но сами многоножки обнаружены не были. Также в первые дни в крови зараженных обнаруживаются следы пировиратов, а также неизвестный прежде вирус, далее называемый «вирусом Стики», ВС. Носителем вируса в природе является стикская крылатая многоножка. Результаты лабораторных исследований прилагаются. Способов лечения не имеется, жду дальнейших распоряжений.
Интересно, что это за дрянь – пировираты? Бентоль закрутил свой мираж. Так. Наркотические вещества, в больших дозах вызывают впадение в кому и потерю памяти. Этого и следовало ожидать. Сентавус оказался аморфитом – чем-то вроде зеленого апельсина высотой в полметра, поделенного на два десятка долек. Девчонка подняла у себя новый мираж и увлеченно изучала особенности физиологии крылатых многоножек, впадающих на время сухого сезона в спячку под кожей веревочных змей или кавинов.
Бентоль повернул мираж с отчетом дальше, но там обнаружился только приказ о закрытии Стики для любых посадок и об установке на ней станции внушения. Судя по нему, жуками снабдили всех колонистов, которые жили тогда на Стике. Зачем это надо было делать? Неужели кто-то думает, что все население земной колонии на Стике ждет корабля, чтобы захватить его и улететь на нем на Землю? Хотя сам Бентоль ждал бы обязательно. И смог бы захватить. Но все-таки странно – есть планета, вполне подходящая для освоения, но никто не осваивает и не пытается бороться с местной инфекцией. Конечно, после Катастрофы никому в Союзе Северного полушария до Стики не было дела, но могли хотя бы лечить заболевших, а не запирать на планете, как в тюрьме.
– Бено, а больше ничего нет? – снова заговорила девчонка. – Может, в грависеть залезем?
– Нельзя, даже принимать сигналы опасно. А если сидеть в сети часами, нас точно найдут.
Первый снова взялся за поиски. Не может быть, чтобы больше ничего не было! Закрытая планета, жители на положении арестантов и самое странное – за десять лет никто даже не попытался изучить пресловутый вирус! Нет, здесь явно было что-то еще! Если не в открытых файлах, то в зашифрованных Службой Безопасности. Похоже, они скрыты, но где? Команды пошли одна за другой, пульт сменял миражи, но скрытое не появлялось. Краем глаза Бентоль смотрел, как Мади рассеянно шарит в миражах локатора, отвлекаясь на пустяки. В миражах на левом краю пульта всплывали то рецепты жареных аморфитов и браги из аморфитового сока, то рекомендации по разведению кавинов. Вот бамп-тест в засвете! Оказывается, одичавшие арестанты уже наловчились выращивать и есть этих двухметровых слизняков. Ему, должно быть, тоже придется их есть. Особенно если он не найдет истинной причины, по которой закрыта Стика.
А это что там у девчонки? Мираж над левым углом пульта вырос и открыл розово-лиловый стикский пейзаж с белыми домиками на берегу голубой реки. Надпись поясняла, что сейчас выступит начальник полиции столичного города Сомервиля лейтенант Кай Кояна. Немногочисленные домики на берегу, очевидно, и были этим самым столичным городом, где десять лет назад бургомистр Вукич и доктор Гиндали пытались изучить вирус Стики. Интересно, где они сейчас, бургомистр и доктор? И где Данилевский?
Вместо них в мираже появился высоченный крепкий парень в красно-синем мундире. Поверх мундира на нем было полупрозрачное радужное полотнище, напоминающее римскую тогу или индийское сари.
– Здравствуйте, во имя великой богини! Повинуясь всемилостивейшему приказу великой богини Тийи, во имя любви животворящей, вечно цветущей и питающей нас соками жизни, мы завершили угодное богине дело. – начал он. Надпись в мираже сообщала, что это – местный начальник полиции и одновременно проповедник богини любви Кай Кояна. – Мохнатые уроды, чей вид оскорбляет божественный взор, и чье существование грозит смертью всем чтущим богиню Тийю, изгнаны в лесные деревни из Сомервиля, а их дома закрыты навсегда! Семьи этих проклятых богиней созданий изгнаны вместе с ними, чтобы не распространяли мерзостную заразу.
Начальник полиции – и такие напыщенные речи? Действительно, проповедь какая-то.
– Их дыхание оскверняет воздух, их прикосновение губительно для любого, кто еще верит в животворящую природу любви, – подхватил вставший рядом с начальником полиции рослый длинноносый человек средних лет. Новая надпись поясняла, что это сомервильский губернатор и еще один проповедник той же богини Сергей Вукич. Губернатор был обмотан такой же радужной тогой, но под ней были надеты только шорты. Впрочем, при стикской жаре и сырости это выглядело вполне естественно.
– Я, как губернатор, отвечаю за этот город и благополучие его жителей перед возлюбленной нашей богиней Тийей, и не допущу, чтобы оскорбляющие красоту и любовь существа загрязняли его. Пусть они прячутся в лесной глуши, и поглубже, ибо когда эта грязь на прекрасном лице природы будет нами найдена, она будет уничтожена! – продолжал губернатор-проповедник. Интересно! Значит, зараженные люди живут в каких-то лесных деревнях. Их надо обязательно найти, они в любом случае расскажут о вирусе больше, чем эти сумасшедшие! Если, конечно, еще могут рассказывать.
–А теперь мы все приобщимся к великому счастью лицезреть великую богиню Тийю, которая рождает настоящее из несбывшегося, животворящей мечтой превращающую слово в жизнь! – торжественно провозгласили губернатор и начальник полиции вместе.
В мираже снова произошло легкое движение, и появилась пышная особа женского пола с завитой и взъерошенной гривой светлых волос, окутанная радужной накидкой с ног до головы. Разумеется, она была не так прекрасна, как рисованный образ в модульном фильме, и ей было, наверное, за сорок, но Первый узнал ее немедленно. Опустив руки, Лорелея Данилевская проплыла величавой походкой по дорожке, остановилась на круглой площадке и устремила взор небу, вскинув руки. Голубые глаза предполагаемой богини смотрели завороженно, будто в облаках она видела самое дорогое для себя существо. Вукич и Кояна, с таким же выражением на лицах, немедленно упали на колени перед ней самой, молитвенным жестом потянувшись к прекрасной даме. Очередная надпись призвала жителей Стики присоединиться к проповедникам в поклонении богине любви.
– Бено, это у них что, внушение? Они все с жуками и теперь поклоняются богине?
Бентоль молча кивнул. Это не так глупо. Никто не станет по своей воле преклоняться перед Лорелеей Данилевской, даже если она объявила себя богиней Тийей. Без станции внушения здесь явно не обошлось. Весь вопрос, как она умудрилась перенастроить станцию на поклонение собственной персоне в образе богине любви? Службе Безопасности такое не могло даже в страшном сне присниться.
Проповедники восторженно замерли, на лице Лорелеи, поднятом к небу, было такое же выражение обожания, как у них. Похоже, станция внушения работала на полную мощность. На заднем плане миража виднелись какие-то люди, с восторгом тянувшие руки к Лорелее, но профессора Данилевского среди них не было видно. Куда же он подевался? Лорелея-Тийя наверняка знала, где ее муж, а потому на Стике надо было поговорить и с ней. Восторги богини и ее почитателей сменились рисованным миражом, который передавался студией связи Сомервиля и был продолжением нелепой сказочной истории, которую Мади смотрела на «Страннике» полчаса назад.
«Как я, богиня любви, позволила этому смертному витязю с несокрушимым телом, гордыми синими глазами и дымно-огненными кудрями поработить свою великолепно непокорную душу? – удивлялась золотоволосая и молодая рисованная Лорелея. – Что сделал он со мной в тот грозный ночной час, когда тайно шевелились основы мироздания и звезды горели золотыми змеиными очами на черном бархате небесной тверди?»
А это что такое? Бентоль всмотрелся в плывущие в глубине миража рисованные красоты. На фоне золоченых колонн, широких ступеней, цветущих кустов и волнующегося моря появилась мужская фигура в латах римского легионера, очевидно, тот самый витязь. «Какая невероятная, величественная красота, какая невероятная мощь в любом движении! Только такой мужчина, во всем великолепии агрессивной мужественности, обладающий всепроникающим могуществом и подавляющей силой всех сторон своей величественной личности, может встать рядом с богиней любви!» – восхищалась богиня. «А он похож на Бено! Такой же сильный, стремительный, гордый!» – с таким же воодушевлением отозвалась мысль Мади. А ведь это не глупость – действительно, похож! Бентоль пригляделся к витязю. Это определенно был его портрет, хотя и сильно приукрашенный: мощная фигура, темные с рыжиной вьющиеся волосы, золотисто-загорелое лицо, ярко-синие глаза, и весь мираж переливается золотыми искрами. Впрочем, в такой же мере прекрасный витязь был похож и на Ларса Данилевского в молодости.
И что из этого следует? Только то, что жители Стики могут тоже заметить это сходство, если у них хорошая зрительная память и глазомер. Впрочем, древнеримские латы и сказочный антураж большинство из них собьют с толку, и Первому можно не опасаться ненужных вопросов. Мало ли что рисует Лорелея Данилевская!
Вот куда делся сам Данилевский, это куда интереснее. Лорелея процветала, а профессора даже не было видно. Жив ли он вообще? Насколько Бентоль помнил заведующего, профессор Данилевский ни при каких условиях не стал бы прятаться в тени своей жены, даже если она стала местной богиней. Скорее, сам стал бы местным божеством.
– Бено, Бено, слушай скорее! – закричала ему в ухо девчонка. Что за паника? Чего она так испугалась? Он подключился к миражу, снова переключенному на полный формат, с мыслями и ощущениями.
«Эта непостижимая эфемерность ужаса, этот шок, возникающий из непознанных глубин бытия! Неподвластный рассудку и ощущениям, он заполняет тело отвратительной субстанцией, и оно устремляется дергаться и рваться во все стороны! Скорее бежать, мчаться, лететь от этого ужаса, пронзающего сокровенные глубины моего существа!» – вещала мысль богини из миража. Мысленная составляющая фильма слышалась почти так же, как реальные ощущения на Нептуне и около Супер-Проксимы. Есть! Лорелея Данилевская никак не могла столкнуться с астрионом в космосе или встретить страх на Нептуне. Но она прожила на Стике десять лет и смогла воспроизвести эти ощущения для своего фильма. Почувствовать «неподвластный рассудку страх» она могла только здесь! Вот почему закрыли Стику!
Бентоль запустил на пульте новый поиск. Где же может быть этот документ? Не бывает такого, чтобы Служба Безопасности закрыла целую планету без единого письменного свидетельства. А это что? Маленький архив под названием «Сопутствующее», зашифрованный так, будто там лежат коды к государственным тайнам. Так. В первую очередь надо дать понять пульту, что он не посторонний взломщик, а член экипажа «Странника», пусть и единственный. Бентоль ввел все свои служебные ключи, дал пульту опознать себя по отпечаткам пальцев биоволне, а потом включил программу-взломщик.
Все миражи одновременно мигнули и свернулись, пульт подождал еще немного, взламывая архив, и наконец, выдал небольшой серо-белый мираж, а в нем – то, что Бентоль искал все утро. «Сообщение заведующего лабораторией Конструктивной Генетики Центра Человека профессора Ларса Данилевского. В течение одной декады (10 дней по счету Стики) в городе Сомервиле и его окрестностях мною дважды отмечены проявления массового психического заболевания, которому оказались подвержены все жители Сомервиля, в том числе я сам. Судя по поведению, ему подвержены также местные животные, в частности, летучие скаты и многоножки. Внешние проявления сводятся к приступам безумного беспричинного страха. Каждый из виденных и пережитых мной двух приступов (второй и восьмой день восьмой декады 154-го года Стики с ее открытия) длился около двадцати минут, а затем проходил бесследно. Естественных причин ощущения страха – таких, как инфразвуковые волны, генератор паники и тому подобное, – при этом не обнаружено. Физиологических изменений в организме после перенесенных приступов не наблюдается.»
Вот он, «непостижимо эфемерный страх»! Но о причине, вызвавшей страх, не говорили ни Лорелея, ни сообщение Данилевского, ни документы Службы Безопасности о закрытии Стики. Бентоль знал только одну причину, но именно с ней на Стике никто не сталкивался. Значит, он сам ее найдет.
