Юлия Мидатовна Аметова
Звезда пилота
Мимо пролетел зонд, за ним мелькнула блестящая длинная конструкция с поперечными ребрами – кажется, захват от разбитого перехватчика. Что-то стукнуло снаружи, нет ли пробоины? Мираж показал красный сигнал где-то в грузовом отсеке. Три ремонтника в полную готовность, обследовать и закрыть пробоину! Мираж показал включающихся роботов, двигающихся по грузовому отсеку. «Странник» набирал скорость, уходя из досветового пространства. Локатор ожил и загремел голосами.
– Разрешите доложить, господин генерал! Неизвестный, предположительно астрион, уничтожен!
– Отлично, Арчер!
Бентоль вцепился обеими руками в пульт.
– Скорость – максимум, двигатели с десятого по двадцатый – ускорение максимум, координаты на расчет!
Команды посыпались одна за другой – скорее, скорее, пока их не заметили! Две световых, три, разворот на ускорении! Опасный маневр, но его здесь никто не ждет. К тому же такое при выходе в засвет могут только «универсалы», а их на весь космофлот от силы полтора десятка. После разворота догнать его не сможет никто. Вперед, вперед, мощность сто процентов, двигатели с двадцатого по сороковой! «Странник» рванулся в засвет, от тошноты и озноба было трудно соображать. Что там на базе? Первый вслушался в разговоры, донесенные локатором из досвета.
– Перехватчики, все на связь! Ищите астрионы, если еще остались! Если увидите этот, как его … настоящий «Странник» – прижимайте, заставьте сдаться! Вас предупредили, все его знаете, кто не знает – узнает, когда увидит, – командовал генерал. Пилоты, нарушая субординацию, галдели вразнобой. В неразберихе голосов, рапортов и команд прорезался звонкий женский голос.
– Марианна Одоевцева, Служба Безопасности, опорная база Супер-Проксима. Господин генерал, только что пришел рапорт – «Странник» был обнаружен на несколько секунд удаленными гравилокаторами, расположенными на пятой дополнительной станции. Он находился в месте взрыва последней части астриона и был уничтожен вместе с этой частью. Гравилокаторами не просматривается в последние десять минут ни в одном пространственно-скоростном коридоре.
Отлично! Руки Бентоля еще судорожно держались за поручень, но тошнота отступила. «Странник» вошел в коридор в восемь световых, ни погони, ни наблюдения не было, для Супер-Проксимы космолет погиб. В пультовой мирно горел свет, двигатели работали нормально, миражи висели ровным рядком. Ни больших, ни малых астрионов они не показывали. Интересно, зачем последняя часть астриона пошла в досветовое пространство? Слиться с остальными частями? Отогнать от них перехватчики? Не зная, что он такое, никто не скажет, а для экспертизы, как и сорок лет назад, ничего не осталось. Но кто знает, где еще может появиться астрион и то, что вызывает страх – вместе с астрионом или без него?
А что с девчонкой? Мади все еще висела в своем кресле на фиксаторе, опустив голову. Бентоль осторожно потряс ее за плечо. «Просыпайся, приходи в себя, давай!» – скомандовал он, не надеясь на результат. Биоволна девчонки неожиданно оживилась, она подняла голову, посмотрела круглыми удивленными глазами сквозь прозрачный пластик шлема.
– Ой, страх ушел? – пролепетала она заплетающимся языком. – Совсем? А перчатки все равно на руках не держатся…
Бентоль кивнул. Отлично! Она не только жива, но и способна связно разговаривать. Хотя, как всегда, отвлекается на ерунду. А это что такое? Откуда сигнал тревоги и холод в пультовой? Неужели ремонтники еще не справились? Над пультом замигал красным светом мираж. Ого, давление падает, температура тоже! Что они там копаются? Пульт зазвенел и вывел темноватый мираж. Три робота ползали по грузовому отсеку вокруг чего-то длинного и блестящего, торчащего из стены. Вот глупая машина этот пульт, да и ремонтники не лучше! Малейшее отклонение, нестандартное задание, и они уже перестают соображать. Придется идти в грузовой отсек.
Бентоль выбрался из кресла. Сил почти не было, но оставлять серьезный ремонт на бестолковых роботов он не мог. Девчонка, будто почувствовав его мысли, тоже подтянулась в кресле.
– А почему холодно?
– Пробоина.
– Я с тобой, только вот встану…
Как она встанет, когда он сам еще не до конца пришел в себя после разворота и переходов? Ее же придется тащить на себе! «Пустота, страшно, синий огонь …», – заметались ее мысли. Понятно. Если оставить ее здесь одну, она неизвестно что натворит в пультовой. И хорошо, если только собьет курс, а может ведь и по связи что-нибудь заорать со страху. Бентоль молча надел на ухо биоволновую дугу, надвинул шлемы на головы обоим и потащил девчонку за собой, обхватив за плечи.
В грузовом отсеке, покрытом инеем, ремонтники тупо тыкались в обшивку. На полу, перегородив проход и пройдя узким концом с шарниром под брюхо челнока, лежал кусок захвата от перехватчика. Конструкция с серым регдондитовым покрытием длиной метров восемь и шириной в человеческий рост должна была удерживать перехватчик противника при штурме его бойцами десанта. Сейчас широкий конец уходил в толщу стены отсека. Вот что ударилось о корпус «Странника» в досветовом пространстве! Роботы старательно пытались закрыть пробоину, не вынимая из нее захват. Додумались!
Операторское управление и несколько нестандартных команд заставили роботов действовать по обстоятельствам. Через пять минут захват был извлечен из стены. Срезы на его широком конце выглядели так же, как торцы колонн на Нептуне. Похоже, они были сделаны одним и тем же инструментом – точнее, тем же синим огнем, которого на Нептуне никто не видел.
Остатки пробоины теперь закрывались по всем правилам, роботы действовали быстро и, закончив, по очереди отъезжали на место. Бентоль обошел лежащий захват. Зачем такая военная махина на гражданском «Страннике», половину грузового отсека занимает? Но с другой стороны, если астрионы еще появятся на его пути, такая штука с регдондитовым покрытием обязательно пригодится. Непонятно, правда, как превратить захват в оружие, но пусть будет под рукой. Последний робот накрыл место пробоины облицовкой и оттащил захват к стене. Автоматика включила отопление, со стен потекло. Теперь людям здесь делать нечего, пока отсек не нагреется и не просохнет.
Бентоль на секунду отпустил девчонку, и она осела на мокрый пол у стены, дрожа и обхватив себя руками, как будто даже в экзоскелете с подогревом не могла согреться. «Обломок лежит, а живой человек погиб… его сожгли…», – снова заметалась ее биоволна. Зубы у девчонки выбивали дробь, колени подкашивались. Первый уже видел такое, когда работал в Спасательной Службе. Тогда он отправлял спасенных слабаков к штатному психологу, потому что один сорвавшийся паникер был хуже бамп-теста в засвете. Сейчас дело шло прямым курсом к срыву. «А если нас тоже сожгут? Вдруг еще один астрион? Меня, Бено и необитаемый остров…». Срочно прекратить глупости!
На психологические уговоры у него времени не было, оставалось только согреть и накормить. Да и самому ему не повредит поесть и прийти в себя. Промерзший грузовой отсек сменился теплым коридором возле стены двигателя, а тот – еще более теплой кухней с кофе и сладкими булками, которые не должны были появляться в пультовой. Потом в дело пошло внушение, аварийные экзоскелеты были скинуты вместе с прочей одеждой и оставлены за дверью санблока возле пустой каюты. В сыром горячем воздухе санблока девчонка окончательно пришла в норму, а часа через два все закончилось, как и следовало ожидать, в постели, если только морфоместо в каюте могло сойти за постель. Первый даже на время забыл, что имеет дело с низшей категорией, а они оба вполне заслуживали отдыха. В сущности, девчонка неплохо справилась и с работой, и со всем прочим. Для первого раза.
6. Там – это не здесь
Командир Питер Верховер сидел на совещании в штабе Супер-Проксимы вместе с будущим экипажем «Зари».
Рядом с ним сидел Арт Вэлли, выпускник Девятки из нижней половины списка. Во времена своего преподавания в Центре Человека Верховер его почти не знал, но за три недели бортового времени на «Заре» успел познакомиться с медиком-спасателем поближе. Нерешительный парень, просящий разрешения на каждый шаг, казался слишком осторожным, но Верховер надеялся, что на Стике медик сможет работать самостоятельно. Не зря же он проработал три года в Спасательной Службе!
С другой стороны вытянулась в струнку на своем месте изящная девушка с приветливым выражением лица. Ее звали Марианна Одоевцева, и она делала все, как полагалось – держалась деловито, двигалась уверенно, говорила звонко и четко. В ней невозможно было сомневаться.
Генерал Герхард Панин, старый знакомый еще по службе в отряде перехватчиков, сидел напротив Верховера и излагал суть задания. Большую часть этой сути Верховер уже знал, она его не радовала, а красноречие Панина было далеко от шекспировского.
– Значит, так. Задача у нас почти три месяца как есть, только успехов немного, одни, как их там… вопросы, – начал генерал. – На Нептуне, значит, восемьдесят семь суток назад по неподвижному пространству при твоем, Вэлли, прямом участии, замечено неизвестное явление. Во-первых, оно отключило это…электромагнитное оборудование, во-вторых, снизило гравитацию ориентировочно на полкилометра вокруг себя, в-третьих, вызвало страх.
– Господин генерал, разрешите обратиться! Не обычный страх, а ощущения, похожие на работу инфразвукового генератора паники! – вставил Арт Вэлли. – Безумный страх! Ходен, правда, вроде не чувствовал…
Верховер вздохнул. В космосе о своей трусости высокому начальству не докладывали, но может быть, нерешительный Арт прав, это не обычный страх. Ну а Ходен… Там все возможно, парень необычный. Верховер хорошо помнил замкнутого, сосредоточенного Ходена. Быстрый, энергичный, с прекрасной реакцией, отличный штурман-расчетчик – не просто пилот, а редкий талант. Может, и была там какая-то мутация, все-таки скандал с мутантами, созданными Данилевским, возник не на пустом месте. Но ведь любой талант – уже отклонение и, строго говоря, мутация. Но кто сказал, что мутация непременно угрожает людям? Или что Бено Ходен – враг человечества? Слишком много выросло вокруг этого парня страхов – причем не неизвестного происхождения, а обычного, человеческого.
– Слова произносить ты научился, Вэлли, а вот как его… думать не всегда можешь, – отреагировал Панин. – Значит, слушайте, для начала я это… подвожу итоги. Командир Гарайд сначала пытался бежать, бросив экипаж на Нептуне, потом хотел убить Ходена, который…в общем, сопротивлялся. В результате Гарайд убит, о Ходене ты, Вэлли, доложил, где положено и куда попало. А теперь докладывай, Вэлли, как медик и этот… очевидец.
– Господин генерал! – четко отрапортовал медик. – Ходен внушал мне свои мысли, когда тащил из ямы, потом заставил идти с ним, и я тоже стал меньше чувствовать страх. А еще, когда мы вошли в шлюз на «Солнечном ветре», на Нептуне был взрыв. Что взорвалось, я не видел, но после взрыва страх пропал вообще. И гравитация стала такая, как должна быть на Нептуне.
– Когда Ходен тебе внушал, что внушал, докладывай!
– Когда я висел на краю, он внушал только мыслями, чтобы я держался и не дергался, пока он меня вытаскивает. А когда командир погиб после драки на «Солнечном ветре», Ходен меня таким же внушением заставил уйти в анабиозную и заснуть в капсуле. И все молча, мыслями, неестественно как-то.
Верховер еще на Луне видел запись «черного ящика» с «Солнечного ветра». Запись, как и рассказ Арта Вэлли, говорила скорее в пользу Ходена. Даже учитывая его странные способности и постоянную сосредоточенность. Но кто сказал, что это неестественно или опасно для человечества? Как сказал Шекспир, «совсем не знак бездушья молчаливость, гремит лишь то, что пусто изнутри».
– Естественно или неестественно – это вопрос философский. – подтвердил вслух генерал Панин. – А теперь вспоминай, Вэлли, астрионы, большие или мелкие, ты на Нептуне видел?
– Там было темно, я астрионов не видел, но в таком тумане вообще ничего не видно , – сказал Арт.
– Ну ладно, – проговорил генерал. – Послушаем теперь Службу Безопасности. Вот тут у нас Марианна Одоевцева, специалист по этому… биополю и внушению. Рассказывай, Одоевцева, а то никто ничего внятно сказать не может. Эти там, те тут, а из тех до сих пор никто ни разу.
Тоненькая прямая девушка выпрямилась еще больше и отчетливым, ясным голосом заговорила.
– Восемьдесят семь суток назад находящийся вне закона мутант Бентоль Ходен угнал исследовательский космолет «Странник» и через трое суток был обнаружен локаторами Службы Безопасности. Было отмечено его движение в направлении закрытой для посадки планеты Стика, и принято решение проследить его передвижения с целью выявить связь с опасными космическими явлениями неизвестной природы. Сорок одни сутки назад по счету неподвижного пространства «Странник» появился рядом с базовой станцией Супер-Проксима. Одновременно с ним появился новый астрион, что подтвердило непосредственную связь мутанта и этого опасного явления. Неподтвержденной осталась связь мутанта с массовыми проявлениями страха, которые, по мнению Службы Безопасности, могли быть не внушенными, а естественными проявлениями психологического характера.
– Постой, Одоевцева! – генерал Панин поднял руку. – Так это что, служба ваша считает, что все кругом – трусы? Ты сама тогда здесь была? Страх чувствовала?
Марианна не смутилась.
– Безусловно, я его чувствовала, но не допускаю его неестественности и не считаю нужным обсуждать подобные темы вне кабинета служебного психолога.
– А я считаю очень нужным, – сказал генерал. – Многие пилоты наши, у кого отключалось на перехватчике электрооборудование, этот страх чувствовали, хотя как его… не хотели признаваться. Давай, командир Верховер, тоже вспоминай, сорок лет назад, когда ты сталкивался с тем астрионом, страх был?
Верховер пытался вспомнить много раз, но помнить было почти нечего.
– Я сам его не чувствовал, потому что был с бамп-тестом в засвете, а астрион был в досветовом пространстве. Но те, кто пережил отключение систем автоматики и не попал под огонь астриона, потом рассказывали о страхе. По их словам, было похоже на тот страх, что бывает от генератора паники, но о подробностях они не говорили.
Генерал согласно закивал.
– Ну, стыдно им было, да… однако, если утаивать в таком деле, потом только везде хуже будет. Знаю, у самого так бывало, чтоб везде хуже, вот и теперь так, потому что теперь не разберешь. Продолжай, Одоевцева, насчет «Странника».
Марианна продолжала доклад.
– Во время боя перехватчиков с последней частью астриона при наблюдении с помощью локатора в режиме реального времени мне пришлось наблюдать в досветовом пространстве гибель исследовательского космолета «Странник» одновременно со взрывом этой части астриона.
– Постой! – снова прервал ее генерал Панин. – А незаметно уйти он не мог? Ваши, которые разведка-контрразведка, записи локаторов просматривали?
Марианна едва заметно напряглась, но продолжала все тем же чистым голосом.
– В требуемых пространственно-временных коридорах от двух до четырех скоростей света «Странник» не был замечен при непрерывном наблюдении в течение 25 минут.
– Почему служба ваша решила, что именно эти скорости должны быть, как их…требуемые? А скорости повыше не смотрели? – поинтересовался Панин. – Технически «Странник» вполне может до восьми. Только, значит, пилотам на переход в восемь световых за двадцать минут никакого здоровья не хватит.
Верховер задумался. В сущности, выдержать такой переход можно, только автопилот на переходах включать нельзя, а работать вручную с нужной скоростью и точностью не удастся. Однако в жизни нет ничего невозможного, а в космосе тем более.
– Ну, у Ходена на что угодно здоровья хватит… – пробормотал Арт Вэлли, но генерал не обратил на него внимания.
– Так отвечай Одоевцева, – продолжал он. – Как там с высшими скоростями? Ваши, мягко говоря, операторы… смотрели там или нет?
– Операторы приняли меры в особых условиях и, безусловно, выполнили свои обязанности, – отчеканила Марианна Одоевцева. – Докладов об обнаружении «Странника» в коридорах высших скоростей в Службу Безопасности не поступало.
– А записи, миражи?
– Записи велись только до взрыва, после взрыва локаторы работали ограниченно, запись на всех была отключена.
– А почему у вас запись без дела висит? И много еще чего висит, а должно работать! – возмутился Панин.
– Локаторы военных частей тоже должны были записывать, господин генерал! – защищалась Марианна. Верховер поморщился – пререкаться по поводу того, кто виноват, надо было месяц назад.
– Это у вас в разведке-контрразведке все записывают, а мы сами смотрим. Вот вы лично конкретно – смотрели?
– Безусловно, я занималась бы этим, если бы наблюдение входило в круг моих служебных обязанностей. Но оно не входит в мои задачи как специалиста по мысленным воздействиям, – проговорила Марианна. – Я приму меры и доложу руководству по поводу ненадлежащей работы операторов.
– Ну ладно, принимайте чего хотите… как их… меры. Сохраняйте лицо, а то потом придётся сохранять другие части тела, – пробурчал Панин. – Значит, «Странник» мог идти только на Стику, а там астрионов никогда не бывало. Что думаешь, Верховер?
Верховер не знал, что думать. Странная связь необычного парня Бено Ходена с этим страхом была недоказуема, но вполне вероятна. Как командир «Зари» он не имел права ее не учитывать или безоговорочно доверять своему бывшему студенту. Однако что это за связь?
– Ходену сейчас двадцать пять, а со времени Катастрофы прошло уже сорок лет. С тем астрионом связь вряд ли есть. Однако стремление на Стику – вряд ли случайность, – сказал Верховер.
– По сведениям Службы Безопасности, на Стике до сих пор должен находиться бывший заведующий лабораторией номер девять Центра Человека профессор Ларс Данилевский. Этот человек конструировал Бентоля Ходена, и, безусловно, связан с ним, – вступила Марианна Одоевцева.
Верно, Данилевский должен до сих пор жить на Стике. После скандала он исчез из Центра Человека, улетел с Земли и зачем-то отправился на Стику. Зачем ему нужна была Стика, если это не его тема в науке? Даже попав в немилость к Службе Безопасности, вряд ли Ларс начал с нуля какое-то новое исследование. Но потом по случайному стечению обстоятельств он остался вместе со второй женой на зараженной знаменитым вирусом Стике, когда ее закрывали. Скорее всего, стечение обстоятельств не было случайным. Но какое отношение имеет это к полету «Зари»? Что должен делать со всем этим ее экипаж? Когда кто-то сведет в единое целое все эти вопросы?
– А был на Стике какой-нибудь страх, Одоевцева? – продолжал Панин. – Или, как его… феномен какой-то особенный? Докладывай, значит, и мне, и экипажу, зачем тебя твое начальство на Стику посылает?
Марианна снова обрела свое деловитое очарование.
– Сначала я должна обрисовать всем присутствующим имеющуюся проблему. В рамках борьбы с распространением малоисследованной инфекции, называемой вирусом Стики, Службой Безопасности на этой планете была установлена станция внушения. Станция была оборудована десять лет назад, при закрытии планеты для посадки и взлета. Наличие станции безусловно потребовало установки всему населению колонии на Стике вживленных приемников внушения, что и было сделано.
А вот с этим иметь дело Верховеру совсем не хотелось! Зачем нужно было превращать несколько тысяч человек в подобие заключенных, еще не имея точных сведений о заражении? И Ларс Данилевский, основатель научной школы конструктивной генетики, тоже живет с жуком…
– Данные меры были приняты во избежание беспорядков и отклонений от намеченного плана борьбы с вирусом Стики. В настоящее время на Стике отмечено появление неуправляемых людей, родившихся за последние годы и не имеющих приемников внушения, и назрела безусловная необходимость их установки.
Верховеру захотелось выругаться вслух. До чего они дошли в своей Службе Безопасности! Уже десятилетним школьникам, родившимся на Стике, собираются вживлять жуки!
– Кроме того, я должна выполнить еще одну задачу, для выполнения которой, безусловно, необходим транспортный космолет «Заря». – продолжала Марианна. – Пятьдесят семь суток назад по счету неподвижного пространства контрольный локатор станции внушения, установленной на Стике, принял сигнал об отключении станции на четыре часа. В настоящее время сигнал станции нормальный, но при контрольной расшифровке внушаемой станцией информации были обнаружены несанкционированные Службой Безопасности тексты.
–Да что там такое, говори по-человечески! – потребовал Панин.
Марианна как будто смутилась.
– Вместо текстов о неизбежности и удобстве жизни на Стике, а также о необходимости никогда не покидать ее поверхности, станция начала передавать тексты о поклонении богине любви и красоты Тийе. Работа идет в режиме операторского внушения, однако дистанционное определение конкретного оператора в данном случае невозможно. В данный момент можно безусловно утверждать только то, что вмешательство неустановленного лица или лиц в программы контроля над населением закрытой для полетов планеты недопустимо.
– А если наоборот? – поинтересовался генерал. – Сначала богиню по лицу идентифицировать, а там и совсем… как его… на оператора выйти?
– В миражных изображениях богини Тийи, безусловно, прослеживается сходство с реальными лицами. Однако эти изображения являются когнитивными, то есть рисованными, а потому не могут непосредственно указывать на виновника отключения. Служба Безопасности не может оставить контроль над закрытой планетой в руках неизвестных лиц, а потому комплекс принятых мер включает направление на Стику специалиста в моем лице, – отрапортовала Марианна. Странное, конечно, происшествие, но неизбежное там, где людей держат под круглосуточным контролем. На вопрос о страхе сотрудница Службы Безопасности так и не ответила.
– Кто же это у них так развлекается? Конечно, может быть, на Стике таких шутников как это… через одного, но кто смог отключить станцию, несмотря на защиту? – проворчал генерал.
Нет, так вести совещание нельзя, надо внести ясность в это дело!
– Господин генерал, разрешите сформулировать, как понимаю задачи! – вступил в разговор Верховер во всю силу своего голоса.
– Если уж ты командир «Зари», Верховер, начинай.
Верховер начал.
– Задачи Службы Безопасности, то есть Марианны Одоевцевой, – четыре пункта. Проверить работу станции внушения, подключить к ней новых жителей Стики, выяснить, кто такая богиня Тийя и узнать, каким образом была перенастроена станция. Задачи военного космофлота – два пункта. Во-первых, выяснить, встречаются ли на Стике или в ее окрестностях астриониды или беспричинный страх, это сделаю я при содействии местной полиции, а во-вторых, разобраться, насколько распространен на Стике тот самый вирус, этим займется медик-спасатель широкого профиля Арт Вэлли.
Генерал довольно улыбнулся.
– Ну что ж, все правильно изложил. Работа особая, ответственная. Там – это не здесь. И вот еще что, командир Верховер! В нестандартных ситуациях ты уполномочен действовать по как его там … своему усмотрению. Официальный приказ уже заверен, получишь на «Заре». Какая у нее максимальная?
– Шесть световых. «Заря» – транспортный космолет, а не боевой, – сказал Верховер.
– Ну, значит это… Суток за шестьдесят по неподвижному доберетесь… Приступайте.
Генерал отпустил их, и Верховер с облегчением двинулся к двери. Задачи были интересные, но не из приятных. Поднять настроение мог только Шекспир.
Веди нас, дорожка, вперед и вперед,
Начала тебе и конца нет.
Веселое сердце идет и поет,
Печальное – скоро устанет.
