Юлия Мидатовна Аметова
Звезда пилота
15. Большая гонка
«Раскаты грома разносят по небу вздыбленные облака, серые слезы неба текут по лицу вместе с моими. Когтистые лапки мороза разрывают в клочья все мое существо, отбирая последние искры опаляющего пламени любви. Чем я разгневала Витязя Ночи, отчего огненный жар его страсти покрылся инеем дерзновенного равнодушия?» – сочиняла Лорелея, сидя среди ночи перед миражом с очередным золоченым дворцом. Бентоль заглянул в освещенную золотистым миражом комнату. Сегодня из миража глядел приукрашенный вариант его самого, нахмурив широкие прямые брови и мрачно сжав большой рот.
Богиня сидела совсем рядом, окно было открыто, и Первый прыгнул в него, с готовностью исполняя роль витязя. Когтистые лапки мороза и дерзновенное равнодушие мгновенно сменились огнем страсти. На секунду появились угрызения совести, но Бентоль прогнал их. Совесть должна была мучить Лорелею, изменявшую мужу со всеми проповедниками подряд. Да и найти микрокомп Данилевского среди здешнего бедлама без хозяйки было невозможно.
Когда первая вспышка огня страсти миновала, богиня нахмурилась.
–Где ты был Витязь Ночи? Где твоя верность великой божественной любви? Богиня Тийя в гневе! Ты должен быть всегда рядом с ее воплощением, ожидая благосклонного взгляда!
Чего она хочет, какой великой любви? Похоже, станция внушения работает слишком хорошо! Сдвинув брови и разрумянившись, Лорелея величаво села на постели и распрямилась, откинув голову с гривой золотистых волос. Золотые кудри с прошлого раза стали гуще и ярче, это подтверждал парикмахерский синтезатор десятилетней давности, торчавший из-под кровати. Впрочем, натуральный гнев шел Тийе-Лорелее куда больше, чем искусственно выращенные волосы. Однако этот гнев может завести и ее, и жителей Сомервиля слишком далеко – станция внушения работает в операторском режиме, и если не успокоить богиню, весь город будет злиться вместе с ней. Бентоль слегка нажал внушением, но Лорелея не унималась.
– Божественная сущность, проникнутая любовью, требует полного самоотречения в служении ей! Создающая действительность из мечты, плоть из пустоты, свет из тьмы требует от тебя клятвы верности ей! Преклонись перед священной сущностью мироздания, принеси присягу вечной любви!
Какие ей нужны клятвы? Может, еще присягу дать и идентификатором заверить?
– Прости, божественная, – проговорил он, внушая богине спокойствие и равнодушие. – Жизнь без великой любви была настоящим наказанием.
Возвышенные выражения дались с трудом, но божественный гнев на время затих. Пламя страсти вновь согрело душу Лорелеи, превратившись в огонь вдохновения. Она прыгнула за столик с миражом. «Всеми фибрами души я желаю принадлежать ему, Витязю с пронзительными синими глазами…» – откровенничала рисованная богиня любви.
Станция наверняка до сих пор привязана к ее операторскому внушению, и этот бред о клятвах верности будет до вечера внушаться и жителям Сомервиля, и ей самой. Интересно, как это можно использовать? Можно внушить Лорелее, чтобы она убедила жителей города прекратить охоту на алов. Или чтобы прекратила проповедовать отвращение к мохнатым деревенским жителям. Впрочем, это ненадежно. Лучше взломать своей программой замок станции, забраться туда самому и отключить станцию от операторского внушения. Но обращать на себя внимание Службы Безопасности нельзя. В станцию он войдет только в крайнем случае. Его микрокомп всегда при нем, программа взлома вписана, если будет надо, он войдет.
А пока надо найти микрокомп Данилевского и уходить, скоро рассвет. Пусть она покопается в своем бедламе! «Куда делся старый микрокомп, в котором писал Ларс?– мысленно сформулировал Бентоль. – Надо найти его скорее!» Нажим внушения, несколько секунд на осознание, и Лорелея оставила свое сочинение. Ее рука начала шарить на столике в куче шарфов, ожерелий из аморфитовых семян и грязной одноразовой посуды. Нашарив, наконец, маленький микрокомп, Лорелея в недоумении посмотрела на него – зачем он ей сейчас? Бентоль протянул руку, и она, повинуясь внушению, положила микрокомп на его ладонь. Он поднял мираж, прокрутил изображения – есть! Разработки, выписки из каких-то трудов, генетические формулы ослабленных вариантов вируса. Отлично. Бентоль равнодушно положил микрокомп в карман, висевший на поясе. Минуту спустя, он уже был у окна. Скорее, солнце-В уже поднялось, сейчас к воплощению богини явятся проповедники!
– Уже уходишь? – снова нахмурилась Тийя-Лорелея. – Или у тебя есть другая в лесу, мохнатая уродина? На кого ты променял воплощение богини, отвечай!
Ну вот, опять она злится, и жители Сомервиля теперь будут целый день ревновать и выяснять отношения.
– Прости, великая, дела ждут! – Бентоль в последний раз нажал успокоительным внушением и выпрыгнул в окно и под гаснущими звездами Колец помчался к реке. «Он бежал, как только получил то, что хотел! Он пытается использовать великую богиню!» – неслись ему вдогонку гневные мысли. Потом она, как видно, снова взялась за фильм. « Копья молний, как кинжалы, поразят соперницу. Та, которая посмела соперничать с богиней, не заслуживает права на жизнь! Божественный гнев страшен, предательство карается смертью! Предательская пощечина ниже пояса может быть смыта только кровью!» – красноречиво гневалась богиня. Неясно было одно – где было божественное лицо, если пощечина пришлась ниже пояса?
Он переплыл реку и больше не слышал мыслей Тийи-Лорелеи. Надо было торопиться к алам – в багажнике уникрыла его ждала кисть из аморфитовых волокон, а в кармане пояса лежали два микрокомпа и капсула с Анти-ВС. Средство, уже опробованное на людях, было предназначено для добровольцев-алов. Как выяснилось в разговорах с ними, вирус Стики доставлял аборигенам не меньшие проблемы, чем людям. Болезнь у алов была не так заметна внешне, но сокращала жизнь вдвое. Бентоль поднял крыло над круглыми верхушками аморфитов и полетел на юг. Впереди за деревней алов блестело окруженное скалами озеро. Рядом ровным ковром расстилались бело-голубые болота с окнами черной воды. Станция внушения была где-то за болотом. Интересно, где? Он включил локатор, и в полукилометре от болота мираж показал темное строение на краю небольшой поляны. Первый запомнил расположение станции и посадил крыло возле деревни алов.
В деревне шла обычная мирная жизнь. Вылетали из аморфитов одинокие охотники-алы, потряхивая гроздьями ремешков с бусинами на пальцах. По их поверьям такие ремешки, сплетенные при пении особых авалеило, приносили удачу в охоте и на войне. Другие охотники уже возвращались, тяжело взмахивая крыльями и неся на хвостах сетки с бьющимися в них многоножками. По двое-трое патрулировали над лесом бойцы охраны, чтобы не допустить чужих охотников на свои земли – борьба за территории у алов была не менее упорной, чем у людей.
Хранитель преданий, принарядившийся по случаю Дня крыльев, сидел около небольшого аморфита с одним входом у самой земли. Сетчатая накидка, в которую был вплетен коричневый Священный Камень, как всегда, была на нем. На морщинистых крыльях старика уже не было видно серых болезненных пятен, он прошел лечение Анти-ВС уже дважды. Наклонившись к входу в аморфит, Первый увидел трех кавинов, шевелящихся внутри. У двух из них бархатистая кожа на горбах уже натянулась, и алао были готовы вылететь наружу. Несколько алаи – видимо, матери или родственницы – кусками очищенного аморфита выманивали кавинов наружу. Когда животные, наконец, выползли, на их спинах стали видны морщины от прежних рождений алао.
– Скажи, Ваихол, почему кавинов вы используете много раз, а людей – только один? И все время заставляете спать? – спросил Бентоль.
Старый Хранитель с достоинством указал на камень, покачивающийся среди бахромы.
– Это веление Ава Увигао, переданное Священным Камнем, и мы должны его выполнять. Уно ал может выносить алихо только раз и должен быть отпущен в лес. Даже когда уно алы перестали заходить в глубину леса, наши алаи стали находить их вблизи поселений и неизменно выполняли волю Ава Увигао.
Должно быть, Ава Увигао не рассчитывал на то, что алы смогут годами удерживать у себя разумного человека в роли тупого кавина.
– А если ты сам обратишься к камню, он ответит? Или если я? – Бентоль протянул руку к святыне, Ваихол быстро взлетел.
– К Священному Камню никто не должен прикасаться, кроме Хранителя преданий! Ава Увигао накажет весь народ! Никто и никогда не должен по своей воле обращаться к Ава Увигао! Только он сам обращается к народу Озерных алов!
Бентоль не настаивал. Он хотел говорить с Ава Увигао лицом к лицу, а не через аппарат неизвестного происхождения. Хранитель преданий уселся на аморфит и начал петь авалеило.
– Раскрылись крылья, вспыхнул свет,
Дар жизни новой,
Принять судьбу на много лет
Они готовы,
– пел Хранитель Ваихол. Новорожденные выбирались на свет, матери подбрасывали их, и алао совершали свой первый короткий полет. Бентоль побрызгал новым Анти-ВС из капсулы на кисть и приготовился к священнодействию.
– Будь небо милостиво к ним,
Неси их, ветер,
Храни их, лес, теплом своим,
Дай солнце, света,
– распевал он хвалебную песню в лад с Хранителем преданий. Помахивая кистью, он приблизился к матерям с детьми. У одной из матерей отчетливо виднелись тусклые пятна на крыльях и среди присосок на хвосте. Мелкие пятна были заметны даже у ее новорожденного малыша.
– Люди теперь не будут вынашивать ваших алихо, но здоровье вам и вашим детям даст средство цивилизованное, что значит – научное. – Бентоль показал алаи капсулу с Анти-ВС. Это напоминало рекламу, но, в конце концов, реклама во все времена была двигателем прогресса. – Как и меня, это средство благословил великий Ава Увигао, чтобы дать вам и вашим детям долгую жизнь.
Он принялся мазать кистью по коже больной алаи. Старик Ваихол, торжественно разведя крылья без пятен, беспрерывно пел хвалебные песни. Сначала молодая мать испуганно сворачивала крылья, но внушение быстро убедило ее не только открыть для лекарства все поверхности, но и доверить человеку свое дитя. Таким же образом была обработана вторая мать и ее ребенок. Бентоль остался еще ненадолго, чтобы проследить, нет ли побочных явлений. Но за час пения и наблюдений ничего не произошло. Новый вариант Анти-ВС оказался удачным, теперь можно было надеяться и на удачу для маленьких алао. Торжественное событие было нарушено появлением Эо. Любопытный подросток стрелой влетел в деревню.
– Уно Ал Увигао! В лес летят уно алы на машине!
Эо, как и другие алы, понимал, что унимобили – это машины, а не живые летучие существа, но разбирался в них слабо. Бентоль встал.
– На какой машине? Куда?
– Машина большая, как у тебя в деревне, она красного цвета, открытая сверху! Вон оттуда летят, в твою деревню! – махнув крылом, Эо показал пальцем с присоской в северном направлении. На поясе Бентоля ожил микрокомп. Голос Мади срывался, слова сыпались одно за другим.
– Тут что-то происходит! Лорелея вместо проповеди кричит в мираже, что лесные деревни надо уничтожить! Наш локатор показывает унимобиль с людьми в пятнадцати километрах, наша деревня первая по их курсу! Сейчас они устроят у нас погром!
Спокойно. Похоже, он недооценил бурю божественной ревности и возможности станции внушения. Лорелея передает свою ревность и страх перед вирусом на станцию, а станция в режиме операторского внушения передает всем остальным. И вот результат – из глупых фильмов о богине выросла реальная опасность. Погромщики уже на полпути, и их много. Отбиться деревенским не удастся, Бентоль может увести нападающих внушением, но тогда они неизбежно увидят его. А когда его увидят проповедники, кто-нибудь из них наверняка пошлет сообщение в Службу Безопасности. Силы передатчика сомервильской студии хватило для того, чтобы ее сигнал уловил «Странник», уловит и «Супер-Проксима». Работа нескольких месяцев пропадет в течение десяти минут.
Что же делать? Он может бросить деревню мохнатых неудачников, а в ней Данилевского с Мади, и скрыться в лесу или в деревне алов. Алы выдать его не смогут физически, никто из людей не поймет их биоволновой речи. Лорелея вряд ли на него донесет, она хочет расправиться с выдуманной мохнатой соперницей, а не с ним. Мади и профессор не захотят его выдавать, а открытие сохранят и запатентуют. Но это если они уцелеют при погроме. А если нет? В машине летит отряд безумных погромщиков, управляемых станцией внушения и еще более безумной Лорелеей. И он сам отчасти в этом виноват. Как теперь он бросит на расправу сомервильским идиотам девчонку, которая была рядом столько дней? Как оставит человека, создавшего и воспитавшего его? И как предаст тех, кто помогал ему в стикском лесу? Каждый – часть его жизни, и неважно, кем считает эту часть земное правительство. Предать их – все равно, что предать самого себя. Но он – Первый и спасатель, так какие могут быть сомнения?
– Все прячьтесь в лесу, а я уведу тех, кто летит. Не стрелять и не вступать в драку, если кто-то из них появится. Возьми с собой все данные опытов, записи и программы. Понятно? – распорядился он в микрофон и отключился.
Спокойно. Для начала надо задержать погромщиков и увести их от деревни. Но сработает ли внушение на большом расстоянии? На Ава Увигао внушение подействовало метров со ста пятидесяти, на отряд бойцов-алов – с сорока, а на десяток мужиков под внушением станции? Операторское внушение Лорелеи будет работать непрерывно, а значит, все время мешать ему! Проверять было некогда.
Бентоль направил крыло туда, где локатор показывал летящую над аморфитами машину. Эо не соврал – это был старый, драный, красный грузовик с открытым кузовом, а в нем – десять громил во вкусе Тийи-Лорелеи или аловских мамаш. На водительском месте сидел губернатор в радужной тоге проповедника, оружие лежало перед ним на пульте, а на сиденье рядом размахивал лучевиком начальник полиции Кояна. Вот это хуже. У Первого тоже был с собой лучевик, в лесу он с оружием не расставался, а в перестрелке у него было немало шансов на успех. Но именно поэтому перестрелка не должна начаться, мутант должен остановить погромщиков без кровопролития. Увести их в глубину леса недостаточно, они под внушением станции, и снова двинутся на деревню. Надо, чтобы они утратили к погрому интерес, а значит – отключить станцию внушения. Вот он, крайний случай! Если он обратит на себя внимание Службы Безопасности, то пусть это будет не зря! Но для того, чтобы отключить станцию, погромщиков надо было задержать в лесу хотя бы на полчаса. Он уже знал, как.
Красная машина Вукича приближалась. Сомервильцы кричали и шумели, в хвосте машины мелькнула пара рук с лучевиками. Пора начинать. Сначала – обезоружить, потом разозлить. Крыло – на ручное управление, все внимание – на внушение! Станция внушения работала в полную силу – сомервильцы орали так, что было слышно без локатора. Внимание. Бентоль развернул крыло и помчался прямо на сомервильскую машину.
– Эй, трусы! Бросай оружие! Лучевики за борт! – хрипло заорал он, набирая скорость и ныряя вниз перед самым носом грузовика. Полозья машины Вукича мелькнули над головой, и что-то небольшое, пролетев сверху, исчезло в лесу. Разворот и снова пролет, на этот раз над головами кричащих проповедников. Вукич попытался поднять машину и сбить крыло, но тяжеловесный грузовик поднялся только метров через сорок. Еще один лучевик улетел в лесную чащу, осталось еще по меньшей мере два. Еще внушение, еще…
–Бросай оружие! Все бросай, что есть! – вниз полетела тяжелая пластиковая палка, похоже, полицейская дубинка, следом – два лучевика и вал от уникрыла, видимо, взятый вместо оружия. На четвертом заходе разоружение было закончено. Бентоль прислушался к звукам, доносившимся из локатора. Временно освобожденные от его внушения, погромщики кричали друг на друга.
–Где мой лучевик, чтоб вас?
– Совсем спятили, куда все побросали? – кажется, это был Кояна.
– Что делать?
– Все, что надо богине! Я отвечаю перед ней за город! – заорал губернатор. – И собью этого мохнатого гада, я ему не мальчишка, а пилот с двадцатилетним стажем!
Додумался! Теперь действовать скорее, пока пилот с двадцатилетним стажем ничего не соображает от злости. Бентоль замедлил ход настолько, что сомервильцы оказались метрах в двадцати от него, и закричал, приложив всю силу биополя, на которую был способен:
– Подкаблучники, за мной! Уроды, рабы, идиоты, догоняйте!
Дальше пошли непечатные вариации, оскорблявшие честь каждого погромщика и всех вместе, их родственников, предков, города Сомервиля и Тийи-Лорелеи. Сомервильцы рассвирепели, Вукич окончательно вышел из себя. Крики погромщиков перешли в невнятное рычание, которое понеслось из миража без передышки. Бентоль уже не опасался, что внушение станции отвлечет сомервильцев. Они были готовы отложить погром, чтобы расправиться с хулиганом на крыле.
– Вот арестую его, и посмотрим, какой мохнатый над нами издевается! – прорезался голос Кояны. – Сбивай его сверху, сбивай!
Вукич попытался догнать крыло и прижать его к вершинам аморфитов, зайдя сверху, но крыло со «Странника» было намного легче и маневреннее древнего грузовика. Едва не задев верхушки аморфитов, уникрыло выскользнуло из-под полозьев грузовика и помчалось вперед. В следующую минуту Бентоль снова позволил им приблизиться и, осыпая сомервильцев бранью, облетел их кругом, а потом нырнул вниз и помчался над рекой к болоту.
До станции внушения оставалось километра два, Вукич рвался догнать и сбить крыло, но локатор станции уже засек летящие машины. Защита станции заработала, пересиливая в сознании Вукича и внушение богини, и биоволну Бентоля. Забыв о стремлении сбить крыло, губернатор начал разворачиваться.
Нет, так не пойдет! Улететь грузовик не должен! Вот они рядом с болотом – отлично! Бентоль повел крыло вплотную к грузовику. Он уже не кричал в микрофон, на это не было сил. Окаменев от напряжения, он управлял вручную, вкладывая во внушение все, что мог. «За мной, за мной, все за мной!» – твердила его биоволна. Над болотом защита станции уже не работала, Вукич заколебался. Остальные кричали друг на друга, обвиняя во всех грехах и не пытаясь понять, что происходит. «Все за мной, уроды!» Грузовик на полной скорости помчался к болоту вслед за крылом. Крыло нырнуло к затянутой аморфитами воде и, едва не задевая полозьями голубые семена, рванулось к берегу. «За мной! Ниже! Еще ниже! » Вукич на полной скорости направил грузовик вниз, попытался выровняться у воды, но не успел, и машина с размаху врезалась в болото. Грязная пена, белые клочья аморфитов и крупная брань полетели во все стороны. Погромщики во главе с проповедниками барахтались в болоте, хватаясь за водяные лианы и по горло проваливаясь в грязную воду.
Получилось! Пальцы Бентоля скользнули по сенсору, крыло рванулось вперед и лихо вышло на подъем. Скорее в станцию! Прибавив скорость, он промчался над прибрежными зарослями, но мираж локатора внезапно замигал черно-синими помехами, жужжание двигателя смолкло, и пришел страх. Не исподволь приходящее чувство, не отголосок тревоги, а внезапно ударивший в сознание тошнотворный, совсем не священный ужас. Из болота донеслись панические вопли сомервильцев.
Ах ты, бамп-тест на Стике! Ава Увигао явился! Крыло начало падение, Первый рванул на себя ручку высоты, борясь со страхом. Планировать долго маленькая машина не могла. Черно-лиловая масса аморфитов рванулась навстречу, полозья рассекли кожуру, сок брызнул в лицо. Бентоль с размаху врезался в фиолетовый аморфит, едва не захлебнувшись лиловым горьковатым соком, забарахтался, пробивая кожуру, и выбрался, наконец, наружу. Вперед, не останавливаться! Он вытер лицо, отряхнул бездействующий лучевик и помчался к станции. Страх двигался следом.
Вот и станция. Открытая полянка перед ней отлично просматривалась и простреливалась, он не стал рисковать. Мало ли какие сюрпризы могла приготовить защита? Пробравшись между аморфитами, Бентоль остановился у самой стены. Страх приближался. Лорелея в свое время легко вошла в станцию, спасаясь от страха. Сейчас он снова был рядом, и в станцию можно было войти без всякого взлома.
Бентоль осторожно скользнул вдоль стены и нажал на ручку двери. Ручка щелкнула, дверь распахнулась, Бентоль подложил в притвор двери камешек и подбежал к пульту. Дальнейшее зависело только от экранирования станции. Бентоль осмотрел лучевик, на рукоятке светился желтый огонек. Экранирование защищало отлично, оружие действовало. Движение пальца, красный огонек, и лучевик заработал в полную силу. Острый белый луч прошелся по блестящей поверхности пульта, оставляя за собой черный след. Пластик кипел под лучом, сигнализация мигала и звенела, вскоре от пульта остался лишь грязный оплавленный ком пластика. Но пульт – это мало, где здесь сервер и преобразователи? Бентоль открыл дверцы под пультом и следующим лучом уничтожил преобразователи биополя, а заодно блоки питания. Все смолкло. Со станцией было покончено, и он выскочил наружу.
Страха в лесу уже не было, дверь со стуком захлопнулась за спиной, а от болота послышались вопли сомервильцев. Судя по всему, они выбрались на берег, и остаточное внушение гнало их по лесу на поиски деревни. Их надо было обогнать! Бентоль помчался по тропе. Земля под ногами качнулась, как будто снова уменьшилась гравитация, но знакомого страха он не почувствовал. Если бы он не знал, что Стика закрыта, то решил бы, что это посадка крупного космолета с гравидвигателем! Может, грузовик? Но у них не бывает таких больших двигателей, чтобы заметно изменить притяжение. До деревни было еще километров семь, он побежал медленнее, но микрокомп снова заработал у него на поясе.
– Бено, там еще две машины летят! И на космодроме сел военный космолет! – кричала в микрофон Мади. – Мы вернулись в деревню!
Так вот что он почувствовал! Военный космолет не мог быть ни совпадением, ни следствием сегодняшних событий. Никто из жителей Стики не успел на него донести, Лорелея не могла знать о нем ничего конкретного, значит, этот космолет летел за ним уже давно. Или не за ним. Но если военные пилоты облетели Стику хотя бы раз вдоль Колец, то не заметить «Странник» на таком расстоянии они не могли. А он не успел довести исследование до конца! Но результаты исследования надо было спасти, надеяться только на Данилевского он не мог.
– Мади, слушай внимательно. – заговорил Бентоль. – С пульта грузовика перешли все наши отчеты на «Странник» с заданием переслать их на Землю, в Девятую лабораторию Центра Человека, Джессу Гардону! Адрес есть в памяти пульта, а «Странник» перешлет автоматически. Посылай срочно, иначе исследование пропадет. И немедленно в лес, пока не поймете, кто летит! А еще скажи Валентину, чтобы летел на старом крыле над рекой вниз по течению. Я пойду по берегу навстречу. Понятно?
К тому времени, как он подбежал к берегу, Валентин уже ждал его на древнем агрегате. Бентоль сел на водительское место, и через пять минут они сели в лесу за деревней, спрятав крыло под лопастями солнечных батарей.
Бентоль спрыгнул с крыла и зашагал к деревенской площади, не скрываясь и не пытаясь отсрочить неизбежную встречу. Он не соответствовал нормам, совершил убийство, угнал «Странник» и уничтожил станцию внушения. Каждого из этих преступлений хватало для утилизации, но он собирался вернуться в общество и в открытую защищать себя. Валентин шел следом, не понимая спешки. На площади трое погромщиков возбужденно орали, не сходя с потрепанного уникрыла. Рядом стоял новый унимобиль со свежей хамелеоновой окраской. Из него выскочили двое мужчин и женщина – с оружием, в форме военного космофлота, на удивление светлокожие рядом с загорелыми жителями Стики. Невысокий коренастый человек загремел знакомым басом:
– А ну, прекратить! Что здесь происходит?
Бентоль вышел на площадь.
– Здравствуйте, командир Верховер!
