Юлия Флёри
Всё, как ты захочешь
Тут я вспомнила о втором экземпляре моих файлов. Быстро расстегнула сумку, достала из потайного кармашка устройство и протянула Диме на раскрытой ладони.
– Мне будет проще, если ты прочтёшь это без моего присутствия.
– Боишься?
– Чувствую себя уязвлённой. – Пояснила, глядя прямо в глаза.
– Обязательно просмотрю. А ты, будь так любезна, освободись пораньше, раз уж у нас вечер откровений, после ужина отведу тебя в мастерскую.
– В нашем доме?!
– В моей комнате. – Улыбнулся Дима моему чрезмерному удивлению и щёлкнул по носу. – А это – продемонстрировал на всякий случай флешку, – ты всё же откроешь мне сама.
Я потянула за ручку, чтобы открыть дверь, когда Дима неожиданно продолжил:
– Я вот о чём хотел поговорить…
– Дима, ты опоздаешь. – Улыбнулась я, а сама уже устраивалась на место. Было приятно, что меня не хотят отпускать, а вот сам он не особо вдохновился своей же идеей разговор продолжить. Посмотрел внимательнее, улыбнулся, выдыхая, прижал мои ладони своими. – Ты только не обижайся, ладно?
– Дим, ты меня пугаешь. – Отшутилась я на подобное предупреждение.
– Я насчёт твоей подруги поговорить хотел.
– Лизы?
– Да.
– Дим…
– Дай мне сказать. – Строго прервал он мой протест. – Она мне не нравится. Только и всего. И… я бы хотел, чтобы ты ограничила с ней общение.
– Ты сошёл с ума. – Фыркнула, не обижаясь на самом деле, просто не люблю обсуждать человека за глаза. Попыталась выйти из машины, но Дима не зря мою ладонь придерживал. И сейчас удержал, поджал губы, недовольный моим поступком.
– Дима, я не собираюсь запирать себя в четырёх стенах только оттого, что тебе кто-то не нравится. – По мере того, как затягивалось это непонимание, развеивалось и моё терпение. – А что если завтра ты заявишь, что тебе не нравится моя работа? Ты прикажешь пореже выходить в офис и работать на дому? Паранджу мне не одеть, нет?
– Галь…
– Лиза моя единственная подруга, с которой я вместе семь лет. Это время достаточно значит для меня, чтобы принять решение и самой оценить, с кем общаться, а с кем нет.
– Просто это не нормально, когда лучшая, как ты говоришь подруга, смотрит с завистью. – Настойчиво продолжил Дима, а у меня прямо волосы дыбом встали от напряжения.
– Да ты видел её десять секунд! Чему у меня завидовать? Тебе, что ли?
Дима достойно выдержал моё пренебрежение, только зубы сильнее стиснул, отчего желваки на скулах заходили.
– В клубе, когда твой парень сделал предложение, кроме меня в зале был ещё один человек, который остался явно недоволен.
– Я не верю тебе, Дим. – Заявила я и ладонь свою, наконец, вырвала. Посмотрела ему прямо в глаза. – И давай будем считать, что этого разговора не было.
Я из машины вышла, а у самой слёзы на глаза наворачиваются, настолько обидно стало. За то, как Дима, пользуясь восстановившимся шатким доверием, тут же пытался выбить основу из-под меня, предлагая, не задумываясь, броситься в его объятия. Неприятно, глупо. А с моей стороны это крайняя степень идиотизма, поверить человеку, который однажды уже вышвырнул меня из своей жизни. И все его красивые слова… Хмыкнула, вспоминая рассказы о том, что в сердце пусто. Наверно, там никогда и никого не было. И мне места там нет. Попыталась стряхнуть с себя обиду, негатив: спину распрямила и гордой походкой дошла до главного входа, отвернулась от дружелюбного секьюрити, который поздоровался. Словно он хотя бы частично виноват в том, что происходит. Свернула за угол и натянула на лицо улыбку, не желая показывать, что в семейной жизни есть не только пряники.
Глава 13
– О, привет, тихушница. – Тут же подхватила меня Лизка, вытаскивая на центр небольшого холла издательства.
– Привет.
– Ну, что, ты идёшь? Мне уже бежать бронировать столик?
– Конечно! – Бодро ответила я, пока на душе неприятно перекатывалось тихое разочарование. – А кто ещё будет? – Спросила только ради того, чтобы поддержать разговор, а Лизка уже засветилась, намереваясь продемонстрировать свои организаторские способности.
– Да кто… кто… Вон, Натаха из бухгалтерии, – кивнула в сторону милой светловолосой девушки, копирующей документы, – Тань, ты идёшь?
– Я всегда там, где народ!
– Вот, Танька идёт. Валерия Петровна из кадров.
– С чего вдруг?
– Порадоваться за молодых! – Удивилась моему вопросу Лиза, тут же оттащила немного в сторону и зашептала: – Сама же знаешь, от неё просто так не отделаешься. Я секретаря её, Люду, пригласила, а та трепушка и разболтала. Так что Петровна в доле. Глав.ред, само собой не появится, у него любовница ревнивая. Ой, видела бы ты её… Я бы с такой внешностью за моего лысеющего папашу не держалась, но, – Лиза демонстративно надула губы, уже попутно тащила меня к рабочему месту, – любовь, как ты знаешь, зла. У тебя как? От счастья ты, конечно, не светишься, но и особо страдающей не выглядишь. Вон, принарядилась, – повернула меня одним боком, другим, на шаг отступая, словно рассматривала.
– Лиза, мы вместе это платье выбирали, если ты не помнишь.
– А не помню! – Хохотнула она и на мой стол присела. – Что, не сахар характер-то у муженька? Он, конечно, весь из себя такой представительный, но-о-о… Слишком большое и толстое это его «но». Грубиян он. Я вчера не стала тебя расстраивать, видела, что и самой неудобно стало, а сейчас, раз уж такой разговор зашёл…
– Какой?
– Ну, о супруге твоём… – Раскинула она руками, уже устраивалась удобнее, закинула ногу на ногу, и её активности можно было только позавидовать.
– Это ты затронула эту тему.
– Ну, я, ну и что? Ты же сама стесняешься. Вчера умолчала, думала, я не замечу? Не тут-то было! Давай, рассказывай, как оно.
– Да обычно, Лиз. Нормально всё. Притираемся.
– Небось, всю ночь заставляет ему плечи мять, да ублажать всеми известными способами… знаю я таких кобелей, сначала натрахались, а потом им экзотики подавай, только не вздумай уступать и обязательно поставь себя как личность…
Лизка говорила, говорила, наставляла меня так, словно сама на этом не одну собаку съела. Слушать это наверно было бы даже забавно, если бы не предательские мысли, которые лезли в голову, не спрашивая разрешения. А думала я о Диминых словах. С чего он мог подобное про Лизу взять?.. Вариант с желанием отрезать меня от реальности тоже не отметаю, но вот если всё же… И понеслось! А как она смотрела на Антона? А как он смотрел на неё? Они ведь встречались и без меня, случайно и целенаправленно. У них было много общего, в том числе и знакомые, о которых я только слышала. Да они вообще и до того как я Антона представила как своего молодого человека, знакомы были. Только вот Лиза о нём никогда не упоминала… Не аргумент! У неё сотни знакомых парней, я же из них не больше десятка знаю… Та-ак… Родители их дружат. Мама Антона о Лизе вспоминала, спрашивала, почему мы не позвали и её на семейный ужин. Я как-то внимания не обращала, потом даже такой же вопрос Антону задавала, а он уже делал круглые глаза и пыхтел, мол, причём тут Лиза к семейному ужину! И правда, ни при чём. И поздравляла она меня после того предложения выйти замуж… наверное и…
– Галь, ну, ты слушаешь, нет?
– Честно говоря, нет. Ты сейчас о чём?
Она надулась и скрестила руки на груди. Если бы мы сейчас не были на рабочем месте, я бы обязательно Лизку защекотала, как делала во время учёбы, а может, даже бросила в неё смятой бумажкой, как делала на важных совещаниях, если у глав.реда случался важный разговор по телефону. Сейчас же, я ей просто обворожительно улыбнулась и увидела такую же улыбку в ответ. Нет! Дима просто ошибся. И, полагаю, что сделал это не намерено. Да. Вот так. И никто не в обиде. Ху! Даже на душе легче стало. И как всё-таки правильно принимать обдуманные решения.
Под конец дня выяснилось, что из нашего издательства идут восемь человек. В том числе и курьер Лёшка семнадцати лет, которого я в глаза не видела, потому что он только пару дней назад устроился, но и пропустить такое событие не смог. Две девочки из университета, не то, чтобы подруги, но общались мы неплохо, и даже после окончания обучения нам было, что обсудить.
Приехал за мной после работы Женя и, кстати, не дал сесть за руль. Сразу стало понятно, что исходом разговора Дима не доволен. Да что там, и запланированные шаги навстречу друг другу откладывались на неопределённый срок. Ужин прошёл в тишине, после чего муж сухо поблагодарил, не забыв сообщить, что всё было очень вкусно, убрал со стола свою часть посуды и удалился в кабинет. А я просто из вредности не стала налаживать отношения, так же заперлась в комнате, где на ум пришло несколько подходящих ситуации строк. В таком же темпе прошёл и следующий день, отличием было только заявление Димы, что в субботу он лично отвезёт меня на место встречи и так же, лично, заберёт. Но, в общем, атмосфера была угнетающей. И не исправили её никакие обнадёживающие советы Лизки и даже поддержка Валерии Петровны, женщины хоть и не замужней, но всё-таки опытной.
Вечер субботы наступил несколько неожиданно, и я всё боялась, что Дима окончательно испортит тухловатое настроение, но обошлось. Он ободряюще улыбнулся и сообщил, что работает допоздна, так что можно звонить хоть в два, хоть в три ночи. Но я не стала его обнадёживать и сообщать, что сама такие вечеринки еле выдерживаю до одиннадцати, не говоря уже о том, что собрались мы в пять. Но не рассчитала. Всё не рассчитала. И дозу алкоголя, и способности людей, которые под грамотным руководством могут отмачивать такие номера, что домой мне точно не хотелось. Чего только стоил стриптиз мальчика-курьера на столе и опрокинутые бокалы шампанского на платьях дам, которые готовы были его порвать и за стриптиз, и за платья. Только с разной направленностью энергии.
В целом всё шло неплохо, меня долго и мучительно поздравляли, кто-то даже советовал, как вести себя в первую брачную ночь и у меня закралась мысль, что Лиза не сообщила присутствующим, как же давно состоялось это знаменательное событие. Валерия Петровна к десяти расслабилась, забыла о платье и крепко насела на курьера, который был совсем не против перенять определённый опыт, определённого характера, для чего, собственно, они и удалились в самый разгар веселья. В клуб повалил народ, наших девочек, то и дело, таскали на танцульки, мы с Лизой держали марку, подавая остальным пример, и не двигались с места без особой на то надобности.
– Вот, смотрю на тебя, и не верится! – Обняла Лиза меня, находясь в крайней степени опьянения. – Какого чёрта ты бросила меня на старте, а? Вот сидишь сейчас такая важная, замужняя, с кольцом на руке. Красивое, кстати. – Она вцепилась в мою левую руку, подтягивая ладонь едва ли не к своему носу, пытаясь что-то рассмотреть в кромешной тьме, сочетающейся с яркими бликами и вспышками светомузыки. – Двадцать штук такое стоит, я в журнале видела. Можно примерить?
Лиза уже стягивала с моего пальца кольцо, когда я вдруг ладонь в кулак сжала, пытаясь у Лизки её отнять.
– С ума сошла? Кто же такие вещи мерит?! – Ощетинилась, а Лиза почему-то обиделась.
– Зажала, значит. – Констатировала она и отвернулась, своим демонстративным поведением призывая меня самой толкать в её руки кольцо. Сейчас, прям!
– Не смеши! – Вместо этого опомнилась я, кольцо сама разглядывала. – Подумаешь, цена! У тебя браслет втрое больше стоит. Ещё и обижаешься! Закуси лучше, пока тебя совсем не развезло.
– Ты о чём сейчас? – Единственное, что взволновало Лизу в моей речи, и она аж подпрыгнула. – Я тебе говорю, двадцать тысяч оно стоит. Двадцать!
– Долларов? – По наивности переспросила.
Лиза криво усмехнулась, а я глянула на кольцо кривым, но якобы уверенным взглядом.
– Да нет, ты что-то путаешь. За что? Да здесь золота грамм семь, не больше, и несколько камушков… мелких. – Посчитала я необходимым добавить. – Откуда такие бешеные цифры? Бриллиантовое колье дешевле стоит.
На всякий случай я ещё разок на кольцо взглянула и спрятала руку под стол, от греха.
– Я ничего не путаю, тихушница! Сразу его у тебя на пальце приметила, – трезво и практически не заплетающимся языком возмутилась Лиза, – всё ждала, когда похвалишься. А ты молчишь.
– Да не может…
– Там работа какая-то уникальная, очень кропотливая. Запатентованное производство, между прочим. Я тогда только школу заканчивала, с ума по ювелирке сходила, а оно, кольцо это, крупным планом в заграничном журнале. Единственный экземпляр, между прочим!
– Ой, не могу, – глупо захихикала я, не обращая внимания на то, что Лизка уже зеленью в меня бросаться начала, – в школе она училась! Ты бы ещё детский сад вспомнила, Лиз. – Дёрнула её за локоть, Лизка увернулась. – Не маленькая, понимать должна, как быстро в этом мире всё обесценивается. Да и с чего Диме… – Неприятно царапнуло по душе воспоминание о разговоре между Димой и Олегом именно о кольце. – Да просто не может и всё! – В итоге заключила я и тоже отвернулась, на Лизку это действовало бесповоротно. Уже через минуту она снова активизировалась.
– Это очень известный бренд, не помню точно, но мне казалось, что не европейский. Там у них ещё эмблема такая, в виде шахматного короля. Красивая очень…
Тут я из мечтательных воплей подруги выцепила важную информацию и спину выпрямила, прислушиваясь.
– Дизайнер их, юный гений, на весь мир с ним прославился. Бабла наверно сшиб тогда немерено. Представляешь, повезёт кому-то женишка такого отхватить…
– Да ладно, когда это было… он уже давно не молодой и давно не… Чёрт!
Дизайнер. Кольцо. Дима… Он или не он?
– А давай посмотрим, есть на твоём кольце эмблема производителя или нет. Вот, убедимся просто и всё.
Лиза с двойным энтузиазмом отыскала под столом мою руку и снова потянула кольцо на себя, а я в противоположную сторону, пытаясь увернуться.
– Да ты с ума сошла! Что мы в этой темноте разглядим, Лиза! Не трогай, потеряем! Да прекрати ты!
Я отсела на дальний край диванчика, а кольцо другой рукой прикрыла, на Лизу глядела с опаской.
– Вот так теряют друзей. – Вытянула она губы и активно помахала рукой какому-то парню, который смотрел на наш столик.
Недолго думая, тот подхватил своего друга и поплёлся к нам.
Имена молодых людей я упустила, а вот их плотоядные взгляды не заметить было просто невозможно. И руки, которые слишком быстро с их колен переместились на наши с Лизой колени, а затем и выше поднялись.
Пользуясь Лизкиной неспособностью нормально сопротивляться, нахал завалил её на диванчик, намереваясь использовать по назначению прямо за столом, слегка отодвинув его в сторону. Парень, сидящий со мной, оказался попроще или не настолько решительным, поэтому только успел провести пальцами по моей шее и раскрытым от увиденного губам. Мысли о том, что он не решительный я отмела, когда эти самые пальцы оказались у меня во рту, имитируя небезызвестный процесс, я отшатнулась, глядя на него круглыми глазами.
– Рехнулся?! Я замужем. И вообще…
– Но его ведь здесь нет. – Аргументировал парень и дёрнул меня за ногу, под себя подминая.
Противные мокрые губы скользнули по шее, зоне декольте, зубами он сильно прикусил сосок, который, видимо, соскучился по ласке и с удовольствием откликнулся на прикосновение, выпирая из-под платья. Я взвизгнула и влепила парню затрещину, за что ту же получила не столько болезненную, сколько неприятную и унизительную пощёчину. Пока ахала и охала, охлаждая ладонью горевшую щёку, парень уже активно насиловал мою ногу, тёрся о бедро и стонал, словно получал удовольствие. Координация пьяных девушек, конечно, нарушена, но не настолько, чтобы не понять, что происходит, поэтому я снова попыталась парня оттолкнуть, но вместо этого, оказалась перед ним в коленно-локтевой. Причём чёртов жеребец не давал ни уползти, ни окончательно упасть, придерживая меня за талию. Его телодвижения приобрели вполне осознанный смысл и тут уже стало не до шуток: из преград на мне только три полоски белья! Бутылка из-под шампанского оказалась как нельзя кстати.
А потом крики, визги. Я так поняла… кровь… Даже испугаться не успела, как меня охранники в сторону отволокли и принялись парня того откачивать… или добивать. По тому, как они молотили его по щекам, так сразу и не скажешь. Я потянула опешившею Лизку к выходу, но предусмотрительные секьюрити быстро пресекли наш побег нецензурной бранью и грубо затолкали в плохо освещённую комнату. Мы обе молчали, пытаясь понять, что теперь будет. Лизка, так вообще не особо парилась, а минут через десять, когда дверь распахнулась и нас затолкали уже в соседнюю комнату, в которой было слишком много света, стало совсем не по себе.
Это было что-то вроде служебного помещения, но я бы назвала эту комнату допросной, очень уж убедительно выглядели голые тёмно-бежевые стены и редкие стулья по периметру. За столом в дальнем углу сидел взрослый и, как мне сразу показалось, самый адекватный мужчина, он смотрел на нас с неприятной многообещающей полуулыбочкой, а потом принялся потрошить сумочки, которые охрана, как выяснилось, подобрала за столиком. Пострадавший с перемотанной головой сидел ближе к тому мужчине, его друг рядом, поддерживая морально и физически.
– Ну, что, девочки, как договариваться будем? Мирно или полицию вызовем? – После долгого устрашающего сканирования нас с Лизой, уточнил адекватный. Я от его скрипучего голоса готова была попятиться, только некуда было.
Охранники, заполнявшие остальную площадь помещения, от этого откровенно заржали, а я посмотрела на них волком, правда, безрезультатно, они ржать не перестали.
– А что вы имеете в виду под выражение «мирное урегулирование»? – Вступила в дипломатические переговоры Лизка, а меня отчего-то на смех пробрало. Пришлось закрыть лицо рукой.
– Ты чё ржёшь, овца? Знаешь, что тебе за это светит?! – Прокричал раненый в шинель и тут же схватился за ноющую голову.
Меня пробрало ещё больше, а Лизка уже толкала локтем в бок.
– Успокойся! – Говорила одной половиной рта специально для меня, а вот для остальных улыбнулась шире. – Мужчины, ну, с кем не бывает, – продолжила с азартом, – ну, не правильно вот эти милые молодые люди поняли наш скучающий вид. Не развозить же из-за этого войну, правда? Сейчас Галя вежливо извиниться и можно будет считать конфликт исчерпанным.
Я хохотала в голос, а Лиза шипела изо всех сил в мою сторону.
– Кажется, красавицы, вы не понимаете, что произошло. – Снова вступил в диалог адекватный и мой смех скончался. Прямо на середине оборвало. Почему-то его слова воспринимались не так как угрозы пострадавших. – Что решать будем, я вас спрашиваю? Идём на мир?
– А что вы имеете в виду под выражением «мирное урегулирование»? – Повторила я Лизкин подвиг и выговорила жутко сложное слово. Посмотрела вполне серьёзно и наверно даже осознанно. Адекватный мужчина в другой ситуации аплодировал бы мне стоя, сейчас же, просто растянул губы.
– А это значит, что ты, тварь, сейчас станешь на колени и будешь долго и упорно отрабатывать наше прощение! – Подскочил пострадавший и силами двоих охранников был усажен на место. Я немного назад отклонилась, к нему полубоком повернулась, нахмурилась, глядя искоса.
– Это вы мне?
– Тебе, тупая курица! – Выплюнул он и снова схватился за голову. На верхний слой бинта просочилась красная точка, которая при ярком свете стала заметной. Его друг скривился, меня затошнило, а пострадавший озверел ещё больше, понимая, что это сейчас произошло.
– А почему это вы мне тыкаете, да ещё и оскорбляете? – Задрала я подбородок и едва сама не стала пострадавшей, чудом минув головой шершавую стену.
– Сейчас поймёшь *ука. – Бросил он телефон на стол к адекватному. – Звони отцу. Он приедет – разберётся!
«Ой, только не нужно этих гнилых пантов!» – Перекосило Лизку, правда, она такими словами бросаться не стала, знала, чем всё это для неё же и обернётся. Хотя в этот раз, как мне кажется, получить ремнём от отца будет меньшим из двух зол. Но я почему-то промолчала.
Адекватный покрутил брошенный телефон в руках, посмотрел на меня.
– Ну, что будем решать, дамы?
– Мне не за что извиняться. – Поставила я точку в этом непростом и пустом диалоге, отвернулась в сторону и случайно пересеклась взглядом с пострадавшим. Одними губами он прошептал: «молись» и ухмыльнулся настолько страшно, что меня заколотило изнутри.
– А мы тоже требуем группу поддержки! – Вовремя выкрикнула Лиза на радость добровольным слушателям: те мило так заулюлюкали.
– Тихо! – Закрыл им рты адекватный. – Кому звонить будем, дамы? – Обратился к нам насмешливым тоном, видимо, понимая, что если уж мы до сих пор молчали, то о помощи нам просить попросту некого.
Лиза смолкла и посмотрела на мой затылок. Им, я, собственно, и почувствовала этот взгляд. К подруге повернулась, потом на адекватного взгляд перевела и, только увидев в руках телефон, опомнилась, поняла, чего он хочет.
– Мужу звоним. – Кивнула уверенно.
Тот недовольно покачал головой.
– Как мне мужа твоего в телефоне искать: пупсик, зайчик, или, может, хомячок?
На секунду я растерялась, точно зная, что номер Димы в телефон так и не записала, потом, правда, понадеялась, что и он не обманул, поэтому уверенно кивнула.
– Так и записано «любимый муж»
– Я б на месте твоего мужа, испорол бы мелкую задницу вдоль и поперёк. – Послышалось со стороны. Я посмотрела осуждающе, но говорящий предпочёл остаться инкогнито, поэтому вернулась с поражением, но буркнула вполне пристойно.
– Вот будешь на месте моего мужа, тогда и поговорим.
Адекватный же, перебирал найденные на столике вещи.
– Судя по общей цветовой гамме, твоя будет голубая. – Догадался он, намекая и на платье, и на туфли, и даже на браслет левой руки. Уверенно подтянул к себе голубой блестящий клатч и достал из него телефон.
– Такой же голубой. – Констатировал он, глядя на телефон. Поджал губы под смех своих менее воспитанных товарищей.
После пары гудков я услышала бас от Диминого голоса в динамике и стало стыдно за своё поведение. Вот, конкретно перед ним. Попе вдруг стало неудобно и я поёрзала, видимо, понимая, как близко кто-то говорливый был к истине по поводу порки. Ну, не похож Дима на человека, который прилюдно стерпит моё поведение, а меж тем, адекватный растянул губы, оскалившись.
– Нет, это не малыш, но, боюсь, приехать вам всё же придётся.
На несколько мгновений, которые показались мне вечностью, Дима замолчал, а потом только громкое «говори!» услышали все, находящиеся в комнате. Дальше разговор пошёл без слышимых Диминых реплик, я задумалась о своём и только приговор услышала чётко:
– Если под протокол, то это будет нанесение тяжких телесных в состоянии алкогольного опьянения группой лиц. – Отчеканил адекватный и мне совсем нехорошо стало. Снова вернулась тошнота.
Потом адекватный позвонил отцу пострадавшего, спасибо за то, что после моего Димы, а то уж я разволновалась. А уже потом, закончив все переговоры, мы стали ждать неминуемой развязки. Пострадавший просил что-нибудь от головной боли, Лизка от сушняка. Ему принесли анальгин, Лизке стакан простой воды. Я пока не требовала особых условий содержания. Парни из охраны, откровенно говоря, скучали, а адекватный от нечего делать стал просматривать содержимое сумочек. Пролистав мой паспорт, задержался на одной странице и потом с шумом вытолкнул сквозь стиснутые зубы воздух, подозвал к себе одного из охранников жестом. Так же, молча, потыкал пальцем в страницу документа, после чего быстро вышел, на ходу доставая из внутреннего кармана пиджака свой телефон. «Такой же чёрный как и весь его прикид» – подумала я и от этой мысли вновь ненадолго стало весело, но, так как повода никто не знал, то и поддержать меня не пожелали. Вернулся он уже не такой весёлый, а когда следом вошёл Дима, стало ясно почему.
Вот, мне всегда было интересно, отчего русские бандиты считали страх наводящим пределом кожанки со спортивными штанами? По мне, так идеально отглаженный Димин костюм со стрелками на брюках, слегка выступающими из-под рукавов пиджака манжетами рубашки, которые были скреплены бриллиантовыми запонками, нет ничего более угрожающего и запугивающего. Одним словом, стандартный бандит против Димы, ровно что пролетариат против белогвардейцев!
– Ну и какую тварь здесь моя жена изнасиловала?! – Взревел он, недобро глядя на пострадавшего и его друга.
Вот и правда, друзья познаются в беде, так как «друг» от пострадавшего отсел.
– Вы тут охренели все? – Продолжал он, парни из охраны пока ещё не совсем понимали, что происходит, я, словом, тоже. – Галя, всё нормально? – Шагнул он в мою сторону, пришлось кивнуть. Неуверенно. Чем мужа я точно успокоила. – Запись с камер видеонаблюдения где? – Обратился он к одному из бойцов невидимого фронта, за подчинённого вступился адекватный.
– Там темно и будет плохо видно.
– Я разгляжу. – Пообещал Дима слишком мягким голосом и озноб пробежался по моему телу более ощутимо. Пострадавший совсем поник, да и я понимала, что уж он точно разглядит. А значит, и приятного увидит мало.
– Дим, мы разобрались уже, поехали домой. Лизку вот ещё отвезём.
Только мой наигранно весёлый тон мужа не впечатлил, это он и сказал своим тяжёлым взглядом. Кто-то прыткий притарабанил ноутбук и Дима уселся на место адекватного. Тот же, суетился вокруг.
– И молись, гадёныш, чтобы то, что мне тут расписали, правдой оказалось, иначе я лично нагну тебя и отымею во всех известных мне позах.
– Да ты знаешь, кто мой папа?! – Выкрикнул тот роковую для себя фразу и Дима не сдержался, под наш с Лизкой оглушительный визг приложил его ещё раз, слава Богу, только оплеухой одарил. Никто из охраны даже не дёрнулся.
Запись на компьютере пошла, в мозгу памятью откликнулась играющая в тот момент мелодия.
– Который? – Рыкнул Дима, пока ещё с растерянным видом вглядываясь в экран.
– Вот их столик. – Подсуетился спец по технике, указывая пальцем нужное направление. – Здесь крупнее можно сделать.
– Так делай!
Потом он просто смотрел, а я могла отмечать, как меняется выражение его лица. Не в лучшую сторону…
Досмотрел, улыбнулся, захлопнул крышку ноутбука. Повернул голову в сторону пострадавшего.
– Раздевайся. – Развёл руками. – Будем проводить воспитательные процедуры.
Пряжка Диминого ремня звякнула, кто-то даже ахнул, пострадавший вжался в стенку и пытался слиться с ней, под стать хамелеону. Честно, даже я поверила, что он воплотит свои слова в жизнь, настолько натурально вжился в роль. Дверь вовремя скрипнула в очередной раз, и в комнате появился представительный мужчина возрастом за пятьдесят. Дима посмотрел несколько разочарованно.
– Шах, какие-то проблемы? – Щедрой лучезарной улыбкой засиял он и вскинул руки в приветственном жесте. Мы с Лизкой окончательно потерялись в этой Санта-Барбаре и просто ждали, когда нас отпустят домой. Мужчины же, наоборот, развлекались и в свои постельки не торопились.
– Да вот, вызвонили, говорят, жена моя напала и пыталась зверски изнасиловать твоего ушлёпка. Пришёл лично убедиться, что не убила. В крайнем случае, принёс бы свои соболезнования. Пока могу принести соболезнования по поводу того, что он всё же остался жив. Мозги, правда, потерял частично, но, думаю, они у него были лишние и никто не в обиде. Как, пацан, ты не в обиде?
«Не обиженный» пострадавший что-то промычал в ответ и это блеяние Диму вполне удовлетворило. Муж уже в мою сторону посмотрел и хотел, было, рот открыть, чтобы домой позвать, но вот в двери ввалился ещё один участник пьесы, среднестатистический прожигатель жизни: слегка помятый, слегка не выспавшийся, но вполне довольный собой. Приветственную часть можно опустить, он немного почирикал, обращаясь то к Диме, то к отцу пострадавшего, косясь при этом отнюдь не добрым взглядом на сотрудников, всё время потирал свои ладони, а потом и вовсе обрадовался, на нас с Лизой посмотрев.
– Ну, как? Не помяли девку твою? Которая, кстати? А-а, не важно, обе красавицы.
– Что ты мне тут втираешь? – Вдруг спросил молчавший всё это время Дима. – Ты как вообще, нормальным считаешь то, что здесь происходит?
– Что-то всё-таки случилось? – Тихо, склонив голову набок, поинтересовался прожигатель жизни, а Дима не знал, что делать, убить его сразу или сначала растолковать.
– Нормально это, что двух девочек затащили в подвал стадо мужиков и сейчас тут издевались, так? Нормально то, что они тут им предъявляли что-то, даже не догадавшись разобраться? Или теперь у каждой, кто решит в твоём клубе отдохнуть должен быть муж с лужёной глоткой, чтобы её тупо по кругу не пустили?
Дима не стал со мной разговаривать, за локоть подтянул, Лизку таким же образом подхватил другой рукой, толкнул к выходу, видимо, прикрываясь нами, чтобы никого не пришибить.
– Дим, Дим, не начинай. Ну, по какому ещё кругу? Тебе ведь позвонили, так? С бабой твоей проблем нет, валерьяночки на ночь выпьет и завтра ничего не вспомнит. – По-иному запел мужчина, выгораживая работников клуба. Как шептались мои мысли на задворках сознания, охрана вызвала для подкрепления владельца питейного заведения. – А что касается того, как мы решаем вопросы…
– Ты понятия не имеешь, что значит решать вопросы. – Сказал, как отрезал, Дима и вытолкал нас в темноту коридора.
Вышел следом. Владелец клуба плёлся сзади, доказывая свою правоту.
– Дима, думаю, мы сможем договориться.
– О чём? – Рассмеялся муж такой наглости, придерживал нас с подругой под локти.
– Дима, проблемы нет. Девчонкам ужин за счёт заведения и наши двери открыты для вас в любое время дня и ночи. Лопухам своим по ушам настучу, чтобы думали, прежде чем делали.
– Да, чтобы предварительно узнавали, можно сопливых девчонок разводить или у них папики имеются. Не парь мне мозг. Просто как другу говорю: ты когда-нибудь серьёзно попадёшь с такими архаровцами.
На секунду отпустил нас, с владельцем клуба останавливаясь.
– А если бы они выделываться начали, а? Я бы тогда жену свою в больнице опознавал, да? И не вздумай мне заявить, что их тут и пальцем бы не тронули. Я о*уел просто от речи твоего начальника охраны. Он не лингвистов задержал, а двух террористок-смертниц.
– Девушки забыли свои вещи. – Встрял кто-то очень заботливый. Мы с Лизой с радостью прихватили все шесть сумочек, которые остались после набега охраны, обе уставились на Диму, когда он окинул всё это выразительным взглядом.
– Короче… ты меня понял. Гнилое это дело, как ни крути.
– Ладно. – Пожали друг другу руки. – Проехали, буду учить. А вы, дамы, аккуратнее себя ведите в следующий раз.
– Ага, озабоченных не впускайте туда, где люди отдыхают! – Вякнула напоследок осмелевшая Лиза как раз перед тем, как Дима толкнул её к выходу.
Мы и опомниться не успели, как оказались на улице. Женину машину я узнала сразу, в ней же через секунду исчезла Лиза, меня Дима крепко держал за предплечье. Повернул к себе лицом и скривился.
