Элтэнно. Хранимая Звездой
Аромат волшебства. Книга первая
Глава 2
Порка вышла и правда знатная. Грызень наказал лакею высечь пасынков так, что теперь мальчики даже сидеть толком не могли. Кроме того, противный маг оставил их не только без сладкого на две недели, но и на целый день без обеда и без ужина. Мать детей своих, конечно, пожалела. Тайком кувшинчик молока и хлеб принесла, но в остальном пожурила не меньше, да ещё заставила каждого покаянный стих десять раз кряду пересказать без заминочки. Длинный такой предлинный стих. А всё потому, что как только она услышала во сколько один ремонт лаборатории обойдётся (без закупки новых реагентов), так и всплеснула руками, обмирая. За такую сумму можно было всю её родную деревню купить и знатный дом в два яруса поставить. В общем, строго оба родителя с детьми обошлись. А те, ощущая свою вину, старательно вели себя тише воды, ниже травы. Даже Игната Тихонова – учителя, пришедшего давать им очередные уроки, слушали внимательно, не перебивали и не дразнились над ним. И всё же под вечер послушно лежать в кроватях им невмоготу стало. Голод не тётка. В животе всё бурлит. Есть хочется.
– Пошли на кухню? – не выдержал первым младший.
– Заметят коли что-то пропало, так и завтра без обеда останемся, – забоялся Виталик, но жадно сглотнул слюну. Перед его глазами промелькнули разные колбасы, сыр и жареная куриная нога.
– А мы совсем тихохонько. Ложечку сметанки, крошечку хлебушка. Я видел морковь Марыська с рынка принесла. Полную корзину. Морковки-то точно все поштучно считать не станут. Пошли погрызём? Лежать так сил уже никаких нет.
– Ну пошли, – решился Виталик и вытащил из щели меж половиц отмычку, выменянную с полгода назад у уличного парнишки Федюньки за красивую десертную ложку, намеренно стащенную во время обеда.
Без отмычки из комнаты выходить смысла не было. Миссис Анна Златова – вдова, служившая в доме экономкой, на ночь накрепко запирала не только кладовые и винный погреб, но и помещение кухни. Это была бдительная строгая женщина, которая могла справиться с большим штатом прислуги нежели был в её распоряжении сейчас. Однако, несмотря на то, что дом, в котором обитали Виталька и Витёк, был четырёхэтажным, это только им он казался огромным. Единственный сын графа Верфайера априори должен был обитать в особняке значительно больше.
Если же описывать это в меру богатое жилище, то легче начать с первого этажа. Потолки там были самые высокие, не менее пяти метров. Помимо просторного холла с главной лестницей, здесь располагался кабинет Людвига Пламенного, крошечные комнаты для слуг и смежные между собой гостиная, столовая и кухня. Второй этаж по периметру был ненамного меньше, но раза в два ниже и планировку имел иную, так как назначение у него другое было. По левую руку от места, где лестница прерывалась (прежде чем уйти вправо и начать подниматься к третьему этажу) и как раз над кабинетом Людвига, находился будуар его жены, а рядом две гостевые спальни, чаще всего пустующие. По правую руку разместились большая детская, ещё одна пока пустующая, учебная и спортивная комнаты. Из количества помещений уже становится ясно, что несмотря на свою вытянутость в высоту, пространство на земле дом занимал малое и буквально-таки втиснулся между двух других, внешне похожих зданий. Кроме того, на третьем этаже жилой площади было очень мало. По сути, лестница выходила в просторный коридор, расширяющийся в своей середине до настоящего округлого холла. Оттуда напротив друг друга располагалось две двери. В задумке архитектора лежало, что это будут спальня для жены и спальня для мужа. В богатых домах так было принято. Но нынешняя семейная пара, переехав сюда, решила переиначить замысел под себя. Поэтому по одну сторону нынче находилась библиотека, а по другую то, что дети называли родительской спальней. Оканчивался коридор винтовой лестницей, ведущей на последний этаж-башенку. А там-то и вовсе была одна комната – запретная лаборатория.
Другими словами, Людвиг Верфайер, виконт Даглицкий, несмотря на затруднительное финансовое положение, в которое поставил его отец из-за женитьбы на крестьянке, жил очень скромно по меркам своего титула и возможностям родовитого семейства в принципе. Правда, при этом очень и очень богато для должности преподавателя Академии магических наук. Даже на днях полученное им звание профессора не прибавило бы к жалованью существенной суммы… Но откуда он взял средства, чтобы не опуститься на дно дворянства, мало кто задумывался. Всё-таки не из грязи в князи человек вылез, чтобы возможностей на то не иметь. Однако, мы с вами к этому интересному моменту перейдём несколько позже, а просто в заключение добавим, что много челяди Людвиг Пламенный не держал. Самый минимум для титулованного человека – экономка, дворецкий, кухарка да её помощница Марыська, один лакей, прислуживающий заодно камердинером, и две горничных, одна из которых работала ещё за прачку. Внешнего персонала было того меньше – всего один конюший, следящий не только за двумя имеющимися в хозяйстве лошадьми, но и за чистотой территории при входе. Сложности последнее не составляло, так как она была очень миниатюрной. При доме не было даже толкового сада, всего пара клумб. Но зато его отсутствие полностью компенсировалось близлежащим парком, угол которого находился на первом кресте дорог.
Хм, так вот, закончили мы на том, что оба мальчугана встали с кроватей и подпоясали длинные ночные рубахи так, чтобы не запнуться…
***
Оба мальчугана встали с кроватей и подпоясали длинные ночные рубахи так, чтобы не запнуться. Затем поправили колпаки на головах и, не зажигая огнивом свечей, высунулись в коридор. Там было пусто. Лишь с первого этажа доносилось тиканье больших напольных часов.
– Пошли?
– Пошли.
Они на цыпочках подошли к лестнице. Некоторые её ступеньки были скрипучими, но братья давно разобрались, куда и как ступать, чтобы передвигаться бесшумно. Это была далеко не первая их ночная вылазка. Одно время, с год назад, они даже взяли за привычку подшучивать над слугами совсем безобразным образом, играя в полтергейста.
Идея игры, как ни странно, пришла к ним от Грызня. Будучи в хорошем настроении, ему довелось ненароком рассказать часть лекции, которую он подготовил для своих слушателей в Академии. Она была о магических загрязнениях и их последствиях, но содержала в себе также более понятный фрагмент о том, что такие аномалии обычно воспринимаются людьми за деятельность призраков. Информация не прошла мимо ушей любопытных мальчуганов. Они с энтузиазмом принялись за ночную деятельность. Втихаря перевешивали картины с места на место, прятали вещи, которые детям никак не могут быть нужны, стали тихонечко подвывать под дверями комнат слуг и в целом, почти уверили персонал, что в доме завелось злобное приведение. Оба мальчика едва ли не писались от смеха. Ровно до того момента, пока доведённая до бешенства заменой сахара на соль кухарка не заявила хозяевам, что не может работать в таких ужасных условиях! Вот тогда‑то и стало ясно, что к чему и кто на самом деле в мистике виноват. Грызень ругался так, что на весь дом слышно было, а экономка Анна Златова с тех пор стала закрывать кухню на ключ.
В целом, чтобы избежать очередной неприятной выволочки, по первому этажу Витёк и Виталька крались с максимальной осторожностью. Однако ж едва не опростоволосились, когда из коридора вошли в столовую. И вовсе не потому, что часы в холле гулко пробили час ночи. Нет, от этого они всего лишь вздрогнули, не более. Ошиблись они в другом. Свет в столовой не горел, поэтому они подумали, что, значит, и людей там нет. Подумаешь, двери не прикрыл кто-то? Но оказалось, что всё не так. И хорошо, что голос Грызня прозвучал раньше, нежели они принялись копошиться с дверным замком на кухню.
– Будешь ещё вино?
– Да, – ответил какой-то чужой посторонний мужчина.
Грызень, которому, видимо, как и братьям, прекрасно хватало одного только звёздного света, вышел из смежной со столовой гостиной и подошёл к столу. На нём стоял поднос со снедью, грязные тарелки, чаша с фруктами и две бутыли вина. Будь мальчики внимательнее, то сразу заметили бы непривычные предметы и насторожились. Но они не заметили. И в результате сейчас прижимались к стене, как испуганные зайчата вжимаются в землю при опасности.
– Вино кончилось, на один бокал хватило только.
– Тогда пей сам, а мне принеси из погреба чего-нибудь похолоднее.
– Не хочу я в погреб идти… Хм, знаю, ты не любишь крепкие напитки, но, может, коньяк? Мне по случаю повышения в должности слушатели подарили отличный.
– Давай коньяк. Только тогда огонь разведи, а то меня в сон начать клонить может.
Маг неспешно вернулся в гостиную, подошёл к барному глобусу и вытащил из него пузатую бутыль да два стакана. Мальчики это хорошо видели, так как с интересом приблизились. Им было любопытно, с кем это там отчим в темноте сидит в такое позднее время. Грызень же разлил напиток и подал незнакомцу один из бокалов. После чего сел в кресло, стоящее возле едва тлеющего камина, и, делая лёгкий взмах рукой, разжёг в очаге пламя. В гостиной тут же стало намного светлее и уютнее, а малолетние сорванцы порадовались, что оба мужчины сидят к ним спиной. Не иначе те о чём-то разговаривали, считая, что здесь им никто не помешает, а затем, в какой-то момент, задумались надолго. Замолчали. Это-то время и пришлось на появление братьев. Иначе бы они услышали голоса и ни за что не рискнули войти в столовую.
– Мне надо как-то избавиться от всего этого. Такая подработка мне не нужна, – холодно и по-деловому сказал Грызень. – Настолько глубоко в некромантию я углубляться не хочу и оказывать этим людям свои услуги я тоже больше не хочу. Единичные обращения перерастают в нечто большее, а, значит, рано или поздно моя репутация будет погублена.
– Если бы только репутация, Людвиг. Некромантия противозаконна, тебя ждёт палач и костёр. Они сожгут тебя как еретика.
Голос незнакомца звучал жёстко и уверенно.
– Поэтому мне нужна твоя помощь, Сириус. Самому мне уже не выбраться. Несмотря на мою аккуратность, у них может хватить компромата, чтобы начать дёргать меня за ниточки, словно балаганную игрушку.
– Ты зря во всё это ввязался.
– Понимаю, но на тот момент это выглядело хорошей возможностью решить все мои финансовые проблемы. Ты сам знаешь, отец позволил мне вывезти из дома только мою лабораторию и часть библиотеки.
– И лучше бы ты все возможные для продажи книги продал.
– Шутишь? Думаешь, я бы позволил ему насмеяться надо мной таким образом? Он же потому и расщедрился так, что желал выкупить их, пусть даже через третьи руки. Ему виделось, что сначала он очень быстро вернёт их в себе, а затем унизит меня, пригласив в библиотеку, на полках которой не будет ни единой прорехи. Ты не знаешь моего отца, что ли? Он склонен к изощрённой мести. За моё непослушание ему очень хочется вытереть об меня ноги.
– Ладно, ты не пошёл по лёгкому пути из-за него. И я ни капли не осуждаю твоё решение доказать отцу, что ты способен на нечто большее сам по себе, без его поддержки. Но почему ты не подумал о поддержке моей? Почему я узнаю обо всех твоих проблемах только через два с половиной года? Людвиг, да неужели ты думал, что я бы отказал тебе в деньгах? – возмутился кто-то по имени Сириус.
Имя Сириуса было мальчикам хорошо знакомо, но сами они этого человека толком не видели. Когда он приходил, им запрещалось спускаться на первый этаж. Это делалось для того, чтобы дети ненароком не помешали разговорам взрослых.
– Неужели ты думаешь, что я способен жить на подачки? Даже на подачки друзей. Прости, друг, но это для меня неприемлемо. А тогда передо мной стояла задача разместить где-то семью и всё доставшееся мне имущество, пока отец не передумал его отдавать. И лучшего выхода я просто‑напросто не нашёл.
– Хорошо, давай не будем ссориться и размышлять над вопросами, что было бы, если бы чего‑то не было. Философию такого рода я предпочитаю отложить на старость и жить настоящим. Так что, раз настоящее подкидывает такие неприятности, то попробуем решить их вместе. Первым делом ответь мне, вся некромантская атрибутика хранится в надёжном месте?
– Да, – ответил Грызень и с весёлой беззаботностью рассмеялся. Собеседник его не понял, но зато так повернул голову, что мальчикам стал хорошо виден его ястребиный профиль. Даже больше, отбрасываемая мужчиной тень вдруг стала походить на некое чудовище. Из-за всполохов языков пламени жуткое тёмное пятно на стене непрерывно колыхалось и оттого казалось живым.
Мальчики даже поёжились, у них по коже мурашки пробежали. А мужчина тем временем холодно осведомился.
– Неужели ты видишь в моём вопросе что-то смешное?
– Нет, не в вопросе, Сириус. Прости, – попытался успокоиться отчим. – Просто раз человек с таким нюхом на магию как у тебя не в первый раз смотрит на мой тайник и в упор не замечает его, то всё действительно спрятано надёжно.
– Я не понимаю.
Вместо ответа Грызень встал с кресла, отодвинул каминную решётку, а там, несмотря на огонь, безбоязненно вытащил зольный ящик и выкрутил винтик, удерживающий тонкий лист металла, на котором этот ящик стоял. Под ним оказался секрет – углубление размером локоть на локоть.
– Вуаля, – торжественно произнёс Грызень, а его собеседник, подошедший к камину ради лучшего обзора, пошатнулся и нервно провёл ладонью по волосам.
– Это же… Это же… Людвиг, такие предметы, а тем более книги, не хранят так, как крестьяне прячут последнюю монету. Немедленно вывози их из дома.
– Именно потому и хранят, – совершенно серьёзно ответил отчим в ответ на тревогу своего гостя. – В этом камине огонь горит всегда, будь то лето или зима. И пламя прекрасно убирает ауру. Даже ты с твоим совершенным нюхом её не чувствуешь. Помимо этого, если инквизиторам дадут на меня наводку, то не каждый день они сталкиваются с изданиями такого рода. Рукопись Лариона-Мертвеца и Чёрная Книга Дракона так просто не сгорят даже в магическом огне и по этой причине им совсем не страшен жар обычного. Соответственно, по этой причине под ними все остальные вещи в целости остаются. Но до такого обстоятельства надо ещё додуматься. Никто не будет искать тайник в действующем камине.
– А прислуга?
– А прислуга за два года даже ни разу не протёрла грязь под этим зольным ящиком, – не очень‑то довольно буркнул Грызень, попутно приводя вид камина в прежнее состояние. – И поверь, корить за такую небрежность по отношению к своей работе я их никак не собираюсь.
– Ты всё равно очень рискуешь, – осуждающе покачал головой Сириус и, сев в кресло, требовательно произнёс. – Рекомендую озаботиться поисками другого хранилища. Настойчиво рекомендую. И пока ты этим занят, я со своей стороны постараюсь выяснить что-либо о твоей проблеме.
– Буду премного благодарен. Я полностью вернул ссуду на дом ещё в том месяце, и с новой должностью профессора официального дохода на его содержание мне хватит… Если, конечно, эти дети ещё чего‑нибудь не спалят. Или уже кого-нибудь.
С этими полными раздражения словами отчим задвинул зольный ящик. Причём сделал он это с такой силой, что раздался противный металлический лязг, заставивший братьев вздрогнуть. Они тут же заозирались – не спешит ли на шум прислуга? Но вроде всё было тихо. Ничьих шагов в коридоре не слышались. Разве что гость Грызня издал тихий смешок, но в ответ на укоризненный взгляд хозяина дома резко прекратил веселье.
– Я не насмехаюсь, Людвиг. Кому как не мне знать, насколько тебе тяжело с ними.
– Тяжело? – словно в удивлении переспросил Грызень и залпом осушил свой бокал коньяка. – Это моя ситуация с некромантией тяжёлая. С мальчиками она просто трагично безвыходная.
Сказав так, мужчина решительно подошёл к барному глобусу и по новой налил себе коньяк (причём едва ли не до краев), а после принялся нервно вышагивать перед камином из стороны в сторону. При этом он пил крепкий алкоголь так же, как обычно люди пьют разве что родниковую воду – крупными глотками. Сириус смотрел на это безобразие молча, но через некоторое время глубоко вздохнул и сказал:
– В целом, не знаю даже, что тебе посоветовать. Но мне кажется ты всё же сгущаешь краски.
– Сгущаю краски? О нет, Сириус. Совсем нет. Это не дети. Это чудовища! Или даже нет. Ни один монстр не сравнится с ними. Монстры ведут себя так потому, что они родились монстрами. А эти двое как будто поставили себе целью разрушить всю мою жизнь.
– Людвиг, ты мне это уже не один раз рассказывал.
– И ещё расскажу! – горячо воскликнул отчим. – Я этот трактат шесть лет писал. Шесть. Лет! Я годами проводил многоуровневые эксперименты и сразу записи делал. Во время моих странствий рукопись ни разу не крали на постоялых дворах, её не намочила ни одна капля дождя, я уберёг её даже от пламени дракона. Но всё, Сириус. Трактата больше нет. Ничего больше нет. От труда моей жизни не осталось ни одной страницы!
– Людвиг…
– А мой кристалл Азура? Я кропотливо выращивал его, не пропуская ни одного дня ритуала. И что? Он погиб. А ведь ему всего месяц оставался до зрелости. Четыре года работы обратились в прах за одну ночь.
– Скажу честно, я бы не сдержался и убил этих мальчишек.
– Если бы не Мари, я бы так и сделал, – в гневе Грызень отшвырнул в сторону свой бокал и тот разбился вдребезги. Кажется, маг был порядком пьян и донельзя разъярён. – Я их ненавижу! Вот так бы этими руками каждого из них взял за шею и придушил. Прямо‑таки как курей.
– Людвиг…
– Я их из нищеты вытащил. Одеты, обуты, едят вдоволь, образование получают. Но не дам себе соврать, собаку какую-либо паскудную манерам обучить проще. Стоит только из виду их потерять, как они уже на улице с беспризорниками бегают. Неблагодарное отребье! И как только донести до Мари, что ни в коем случае нельзя их за порог дома пускать? Она это мимо ушей пропускает, считая глупостью. А между тем, знаешь, что было на той неделе? Знаешь? Они за компанию с какими-то сорванцами в королевского гвардейца гнилыми овощами кидаться надумали. Хорошо, что помощница кухарки была неподалёку и вовремя их увела. Ты представляешь, какой мог разразиться скандал?
– Людвиг, – по новой вяло попытался вставить слово Сириус, и на этот раз у него как‑то получилось продолжить. – От меня-то ты чего хочешь?
На некоторое время Грызень замер в молчании. Казалось, он вот-вот широко разведёт руками и признается, что ничего-то ему не надо. Выговориться просто. Однако, внезапно лицо мага оживилось, и он воскликнул:
– Спаси меня! И в этом меня спаси! Тебя же в позапрошлом месяце директором королевского интерната назначили, так ты приди ко мне как-нибудь и донеси до моей жены, какие у неё талантливые сыновья. Забери ты их к себе, ну пожалуйста!
Судя по всему, собеседник Грызня впал в ступор. Ему только что столько хорошего о вероятных учениках порассказали, что он никак не мог связать прозвучавшую просьбу с реальностью. Но всё же быстро пришёл в себя и произнёс:
– Ты же знаешь, что они не подойдут. В интернат принимают, конечно, и сброд, и даже платы с него никакой за обучение не взимается. Но сброд талантливый.
– Если вопрос в деньгах, то я готов оплатить любые взносы и расходы. Забери ты их только! Я душу тебе за это отдать готов.
– Нет, Людвиг. Тут не в деньгах вопрос и душа мне твоя ни к чему. Чай я человек, а не демон. Поэтому постарайся уразуметь, чтобы в будущем тебя такая гиблая идея по новой не посетила. Посредственность, конечно, можно за деньги выучить. Но если магического дара нет, то кого и чему учить? Я же видел этих мальчиков год назад. Помню.
– Хочешь, я их разбужу? Погляди ещё разок. Внимательнее.
– Мне дважды смотреть не надо. Да ты и сам знаешь, нет в них ничего особенного. Младший ничего разве что, но вот старший вообще к нашему ремеслу не пригоден. Поэтому в мою сторону даже не смотри. Я понимаю, как тебя в твоей ситуации привлекает моё право брать на обучение учеников из любых семейств. Но я не стану.
– Сириус…
– Это был раз! А два – вспомни, что интернат создан для талантливых детей, которым родители или опекуны не могут предоставить обучение самостоятельно. И согласись, было бы странно, чтобы преподаватель… прости, уже профессор Академии магических наук, не мог справиться с организацией домашнего обучения.
– Эх, Сириус, это смешно, но ведь я не справляюсь даже с тем, чтобы дать им элементарное воспитание. Мне никак не совладать с этими двумя. И я просто представить себе боюсь, что будет, когда их станет трое.
– Не переживай, – добродушно усмехнулся мужчина. – Младенцы обычно только ревут навзрыд, а не шкодничают. Так что к тому времени, когда твой ребёнок из милого малыша превратится в такого вот сорванца, эти двое значительно поумнеют.
– Твоими бы устами, – осенил себя знаком надежды маг.
