Эдуард Сребницкий
Колье с лукавой змейкой
Нырок всё ещё приходил в себя в себя от услышанной новости.
– Мой папа? – спросил он рассеянно. – Да, иллюзионистом в цирке. А может, вышибалой в ресторане. Мать точно не знает, кто из них двоих был моим отцом.
– А вдруг сейчас твой отец ищет тебя? Как нашёл нас с бабушкой мой дядя.
– Последнее время меня ищет так много народа, что, возможно, среди них есть и мой отец.
– Скажи, Костя, а ты бы хотел иметь свою семью, свой дом?
– Зачем тебе это?
– Можешь не отвечать.
– Если хочешь, отвечу, – согласился Нырок. – У меня и сейчас есть дом – огромный, как мир, и с небом над головой.
– Как странно ты говоришь. И такой дом тебе нравится?
– Знаешь, один раз мне уже задавали этот вопрос.
– Кто? Какая-нибудь девушка?
– Нет. Ангел.
– Ангел?!
– Да. Я слышал, что ангелы иногда сходят на землю и беседуют с праведниками. Видимо, там наверху что-то перепутали, потому что ангел беседовал со мной. А может, я праведник и есть?
– А как он выглядел, этот ангел?
– На вид лет сорока, небритый, в помятой одежде, и от него сильно пахло перегаром.
Варя засмеялась.
– О чём же ангел с тобой беседовал?
– О семье. Вначале он, как и ты, спросил меня про дом. А услышав такой же ответ, лишь печально покачал головой.
«Тебе, Костя, нужна семья», – сказал он мне.
«Зачем она мне? – удивился я. – Мне и так хорошо. У меня есть свобода, деньги и нет проблем в общении с девушками».
«Некоторые люди ошибаются, когда думают, что спокойно могут прожить сами по себе, – возразил ангел. – Они считают, что ни в чём не нуждаются, а семья – лишь пережиток давнего прошлого. Мол, это раньше, когда мужчина шёл искать в лесу уснувшего мамонта, он хотел, чтобы дома находилась женщина, которая приготовит из доставленного мяса аппетитное жаркое. Мол, была необходимость в добывании пищи, с одной стороны, и в обустройстве и поддержании очага, с другой, а раз сейчас такой необходимости нет, то нет необходимости и в семье. Но разве только женщина умеет готовить жаркое? В армии, например, еду готовят мужчины. А есть женщины, которые стреляют значительно лучше сильного пола. Так пусть бы мужчины и женщины существовали двумя большими семьями».
Варя снова засмеялась.
– «Нет, – сказал ангел, – человеку свойственно иметь семью. Последние раскопки показывают, что уже на самых ранних стадиях развития, когда наши предки, как считалось совсем недавно, были сбиты лишь в полудикие племена, оказывается, люди жили семьями в современном понимании. И сейчас, как бы кто на словах ни гордился своей независимостью и свободой, на самом деле он хочет обычного семейного счастья, он хочет гармонии в жизни. Потому что семья – это не только ячейка общества, она – ячейка самого человека».
«А вдруг человек ошибётся в выборе? – задал я ему коварный вопрос. – И что, мучиться потом всю жизнь?»
«Зачастую ошибка – лишь форма удачи, – пояснил он мне, – просто мы не всегда об этом знаем. Никто не может утверждать, что жил бы счастливей, не соверши он того, что считает ошибкой».
«И всё равно, семью удаётся создать не всем», – заметил я.
«Все ли достигают гармонии? Конечно, не все. Но важно стремиться к ней. Стремиться, а не безвольно плыть по течению. Создание семьи, как и её сохранение, требуют больших усилий. Чтобы достичь гармонии, нужно трудиться. Такого труда хочет от нас Бог. Прислушайся к себе, и ты услышишь это».
– Я прислушался, – продолжал Нырок, – и, поскольку наступало время обеда, услышал, как у меня бурчит в желудке.
«Слышишь что-нибудь?» – спросил ангел.
«Слышу», – честно ответил я.
«Это говорит с тобой Бог».
«Думаю, это говорит со мной голод».
«Замолчи! – рассердился ангел. – Кто ты какой, чтобы рассуждать, каким образом говорит с тобой Бог? Да будет тебе известно, что он и говорит с человеком через голод, только голод этот бывает разного свойства!»
«И что же Бог хочет мне сказать?»
«Он хочет сказать, чтобы ты свою безразмерную жилплощадь поменял на более компактную квартиру, и чтобы в этой квартире тебя кто-нибудь ждал!»
– С тех пор, – закончил Нырок, – я ищу подходящий жилищный обмен, ибо кто я такой, чтобы противиться Богу?
Нырок смотрел вперёд на дорожку, но, казалось, не очень отчётливо видел происходящее. Его, как случалось иногда, вдруг охватили то ли неясные мечты, то ли полузабытые воспоминания. Это были обрывки ощущений, запахов и смутных видений, о которых он не мог сказать ничего определённого – в действительности они имели место или только привиделись? Вот на полу насыпаны свежие яблоки, и от них распространяется душистый сладкий аромат; ещё пахнет сваренной молочной кашей и немного доброй вислоухой собакой, разлёгшейся на подстилке; на душе светло и спокойно; а на залитом солнцем окне стоит керамический горшок с цветами фиалки.
– Но почему ты решил, что с тобой разговаривал ангел? – прервала его мысли Варя.
– Ангел? – очнулся Нырок. – Ну как же? Во-первых, он точно знал, чего хочет Бог. А во-вторых, я сам видел, как он воспарил, когда я налил ему портвейна.
– Странный ты, – сказала Варя. – И интересный. Расскажи о себе, Костя. Чем, например, ты занимаешься?
– Ну, как тебе сказать… – замялся Нырок. – В определённом смысле я тоже работаю вахтовым методом. Приезжаю куда-то, работаю и сдёргиваю оттуда.
– Ты тоже вахтовик?! – всплеснула Варя ладонями с букетом.
– Да. Буквально на днях вернулся из очередной вахты. Ещё бы немного и не успел вернуться.
– Почему?
– Видишь ли, люди, с которыми я там работал, и один из которых был так похож на твоего дядю, никак не хотели меня отпускать. И даже бежали за мной, представляешь? Но я не мог с ними остаться, мне хочется поработать с кем-то ещё. Разве я не прав?
– Наверное, прав, – согласилась Варя. – Видимо, тебя влекут новые дороги, новые города.
– Про дороги не уверен, а города – это точно.
– А тебе приходилось работать на Севере?
– Приходилось.
– Расскажешь?
– Как-нибудь в другой раз.
– Ой, действительно! – спохватилась Варя. – Что же я заговорилась? У меня ведь на плите суп варится. Надо скорее идти домой.
– Можешь идти доваривать свой суп. И заняться другими домашними делами. А мы с Татьяной Филипповной пока погуляем.
– Правда? Вот спасибо… Бабуля! – нагнулась Варя к Татьяне Филипповне. – Вы погуляйте немного, а я скоро приду. Хорошо? А мне вас будет видно из окна.
Хлопоча на кухне, а потом занявшись глажкой белья, Варя видела, как Нырок возит по дорожкам коляску с Татьяной Филипповной. Но взгляд Вари то и дело обращался к букету белых хризантем, поставленных в вазе рядом с фиалкой «Изящная незнакомка».
– Ах, – шептала она, – я об этом так мечтала!
Тут Варя заметила, что шаг Нырка ускорился. Когда она посмотрела на улицу в следующий раз, Нырок уже не шёл, а бежал и быстро скрылся из виду. Вскоре Варя оставила глажку, поскольку Нырок с коляской пронёсся за окном, будто разогнавшийся курьерский поезд. И не прошло минуты, как Нырок снова пулей пролетел мимо. Обеспокоенная Варя поспешила на выход.
Во дворе искать Нырка не пришлось: толкая коляску с Татьяной Филипповной, он выскочил из-за поворота.
– Вы куда?! – крикнула Варя.
– Догоняй! – прокричал Нырок, не останавливаясь.
Варя кинулась следом и, нагнав коляску, пристроилась рядом.
– Что случилось? – спросила она.
– Мы гуляли, – пояснял Нырок на бегу. – А потом Татьяна Филипповна сказала: «Вези быстрее».
Нырок поднял правую руку, повторяя жест Татьяны Филипповны.
– Я повёз быстрее. Она сказала, – поднял руку Нырок: – «Ещё быстрее». Я повёз ещё быстрее. Она сказала: «А ну, поддай!» Я поддал. А ей всё мало.
Нырок на скорости обогнул дом и вместе с Варей помчался в обратном направлении. Варя заглянула на Татьяну Филипповну.
– Бабуля, ты хочешь быстрее?
Татьяна Филипповна подняла правую руку.
– Костя, подожди! – повернулась к Нырку Варя. – Стой!
Нырок замедлил шаг и, будто загнанная лошадь, остановился у скамейки.
– Почему ты решил, что бабушка сказала, «быстрее»?
– Ну как же. Она сделала так, – поднял Нырок правую руку.
Грудь его вздымалась, как кузнечные меха.
– Она просто спросила, как тебя зовут? Забыла, понимаешь?
– Что? – не поверил Нырок. – Забыла, как меня зовут?
Плюхнувшись на скамейку, он поднял правую руку.
– Бабуля! Я Костя. Я – Костя! Будем знакомы.
Татьяна Филипповна безучастно смотрела вдаль. Нырок, закрыв веки, в изнеможении упал на спину. Он уловил возле себя движение, но не придал этому значения. И вдруг почувствовал на губах осторожный короткий поцелуй. Не веря в случившееся, Нырок открыл глаза: Варя с коляской уходила по асфальтовой дорожке.
– Ты… меня?.. – только и смог выговорить он.
– Это не я, – покачала головой Варя. – Это будто кто-то внутри меня.
Ошеломлённый Нырок поднялся на скамейке.
– Тогда передай этой «кто-то», – сказал он, – что она мне очень нравится!
И хотя Варя была далеко, и они уже не могли слышать друг друга, Нырку показалось, что он различил Варин голос:
– Обязательно передам. Я об этом так мечтала!
…Возвращаясь от Вари, Нырок с лёгкостью птички запрыгнул в окно квартиры, где обосновалась пара бездомных. Провожать его на улицу вышла бродяжка с цветами в руках. С беззубой улыбкой глядела она на скачущий зелёный пиджак, пока он не скрылся между домами.
Глава 25
Оказывается, у криминального босса Тёмного для деловых бесед имелась не только лесопилка с распилочным столом. Обсуждение плана кражи ювелирного магазина Тёмный назначил в своём офисе, адрес которого Нырку сообщил по телефону бандит Умник. Кичливо обставленный офис занимал целое двухэтажное здание и, пройдя через пуль охраны, за которым сидел с видом сосредоточенным и одновременно безнадёжно тупым «бык» Чугун, Нырок, сопровождаемый Умником, поднялся в кабинет, где уже находился напарник Нырка по предстоящей операции – умудрённый и хитрый вор Кузов.
Едва Нырок успел осмотреть висячие люстры, резную мебель и бархатные портьеры на окнах, как в комнату вошёл сам криминальный босс, потемневшее одутловатое лицо которого и чёрные мешки под глазами очень подходили к его фамилии – Тёмный. Сопровождал Тёмного его старший подручный – мордатый и пузатый бандит Бригадир. Руки криминального босса уже были освобождены от бинтов, но ещё сохраняли кровавые царапины: следы недавней битвы со Щукой. На одном из пальцев переливался в перстне огромный розовый бриллиант «Глаз дракона».
Увидев Тёмного, вор Кузов поднялся с кресла, а модно одетый бандит Умник ткнул пальцем Нырка в спину, чтобы тот поприветствовал криминального босса. Ойкнув, Нырок вытянулся во фрунт.
– Ну, – сипло сказал криминальный босс Тёмный, усаживаясь за огромный стол красного дерева, – вы разработали план, как обуть Щуку?
– В общем-то, да, – неуверенно произнёс Нырок, оглядываясь на Кузова, – кое-какие мысли на этот счёт имеются.
– Мне не нужны кое-какие мысли! – повысил голос Тёмный. – У вас должен быть конкретный план. Есть он у вас?
– Есть, – сказал вор Кузов, – есть конкретный план.
– Тогда излагайте.
Нырок сделал вид, что из уважения уступает право изложить их совместный план старшему товарищу. Старший товарищ возражать не стал.
– Просто так, на шару, или на «гоп-стоп» взять эту банду фикосную, этот ювелирный магазин, не получится, – начал Кузов, – там хорошая сигнализация, а в торговом центре полно охраны. Поэтому мы тряхнём магазин по разводу. Но в день наскока крайне желательно, чтобы Щуки со своими людьми не было поблизости. Как ты считаешь, Тёмный, Щука согласится на твоё предложение пообедать где-нибудь в загородном ресторане?
– Думаю, да, – кивнул Тёмный, – причём, с охотой. Щука решит, что я хочу перетереть с ним о чём-то важном для нас обоих.
– Вот и ладненько. А пока вы трёте за городом ваши дела, мы тут займёмся кидаловом. Ювелирный отдел «Золотой-бриллиантовый» удостоит визитом нефтяной магнат одной из южных республик. Похож я на нефтяного магната?
Мордатый Бригадир, оглядев Кузова, в сомненье скривил морду.
– Ничего, – сказал Кузов, – к началу работы я буду похож на магната больше, чем сами магнаты. Так вот, этот денежный сидор, нефтяной магнат, находится в нашем городе с деловым визитом и собирается привезти из поездки всем своим десяти жёнам сувениры, какие-нибудь мелочи, в целом – тысяч на сто баксов, не больше. И если у продавщицы «Золотого-бриллиантового» не поедет крыша от суммы предполагаемой покупки, то продавщица со всех копыт кинется помогать магнату в выборе десяти самых дорогих украшений своего отдела. Ну, а после того, как выбор состоится, поместит каждое украшение в подарочный футляр.
– Они всегда подарки в футляры пихают, – подтвердил «бык» Чугун, оставивший пульт охраны ради интересного разговора, – я когда своей цепь покупал, мне тоже футляр втюхали.
– Тебя кто сюда звал? – спросил Чугуна Бригадир.
Чугун с сожалением удалился.
– Прежде чем купить украшение, – продолжил Кузов, – магнат захочет осмотреть каждое из них в отдельности и по отдельности же расплатиться, причём, наличными, такое у него правило. После первой оплаченной покупки продавщица и охранник окончательно успокоятся. И вот тут начнётся само кидалово: в магазин войдёт ярко и даже кричаще одетый фраер. Лицо фраера будет скрыто очками, а из одежды… Нырок, что у тебя есть из кричащей одежды кроме твоего гнусного пиджака?
– Я не люблю кричащий стиль, это вульгарно, – сказал задетый Нырок. – А пиджак мой совсем не гнусный. Между прочим, точно такой же продавался недавно в магазине «Версаче».
– И всё-таки, твой наряд придётся дополнить чем-то подобным. Ты должен быть ярок, заметен.
– Разве для нашей работы это хорошо?
– В данном случае, да. Кричаще одетый фраер будет притягивать внимание продавца и охранника на всём протяжении работы.
– Тогда что-нибудь подыщу. Ну, а дальше? В смысле, – покосился Нырок на криминального босса, – рассказывай им, что мы придумали дальше.
– Дальше вошедший фраер начнёт осматривать выставленные под стеклом побрякушки, потом сунет свой нос в покупки магната и, приподняв очки, поздоровается с продавцом.
– Как, поздоровается с продавцом? – обеспокоился Нырок. – Продавец меня сразу узнает!
– Конечно. Мало того, ты достанешь из кармана кольцо, которое недавно украл в отделе.
– Он что, украл в отделе Щуки кольцо? – удивился Тёмный.
– Да, потому нам теперь и понадобился. Увёл из магазина кольцо с бриллиантом – с тем бриллиантом, похожим на сердечко, который находится сейчас у тебя, Тёмный. А сама бабка вот она, – достал Кузов золотое кольцо без камня. – Их надо будет соединить и вернуть Нырку для дела, в качестве наживки.
– Вы меня обсуждаете в качестве наживки? – спросил Нырок.
– Можно сказать и так, – не стал возражать Кузов. – Так, значит, ты покажешь продавщице кольцо с бриллиантом и спросишь, не оно ли лежало вон в том прилавке? После чего к указанному прилавку подойдёшь. Гарантирую, что туда же кинутся и продавщица с охранником.
– Они ко мне кинутся, – сказал Нырок.
– Правильно. И ты сообщишь им, что прошлый раз кольцо, действительно, случайно осталось у тебя, и, обнаружив это, ты как кристально честный человек желаешь его вернуть. И пока продавщица с охранником приходят в себя от неожиданной новости и рассыпаются в благодарностях перед кристально честным человеком, в подарочных футлярах, приготовленных для магната, не будет хватать большинства побрякушек. Это я беру на себя.
– Как только продавщица вернётся к футлярам, она сразу обнаружит пропажу, – засомневался криминальный босс Тёмный.
– Она не вернётся сразу, – сказал Кузов. – Отдав кольцо, наш кристально честный человек выбежит из отдела, чем введёт в замешательство продавщицу и охранника. Они испугаются: а всё ли здесь было чисто? И тут отчаянным криком магнат возвестит, что дело именно не чисто. «Пропал подарок жене! Моей любимой жене! – закричит магнат. – Держите вора!» И можете объявить на всех сходках, что Кузов ничего не смыслит в своём ремесле, если охранник тут же не кинется Нырка догонять. Он кинется. А следом за охранником спасать подарок любимой жене кинется магнат. Не знаю, поймает ли охранник Нырка, но магната с драгоценностями уже не поймает точно.
– Подождите, – вмешался Нырок, – что значит, поймает ли охранник Нырка? А если поймает? У него челюсть, как у бульдога. А потом ещё в полицию меня сдаст.
– Ну и что? – пожал плечами вор Кузов. – Шмоном больше, шмоном меньше. Ты чист.
– Мне лишний раз с ментами встречаться ни к чему.
– Заткнись! – одёрнул Нырка криминальный босс Тёмный. – Я думать буду.
– Постарайся исчезнуть к тому времени, когда бульдог появится в коридоре, – посоветовал Нырку Кузов.
– Отпечатки пальцев, – сказал криминальный босс Тёмный. – Ты ведь чалился, сидел, а значит, у ментов есть твои «пальчики».
– Магнат трепетно относится к красоте и, приступая к выбору изящных ювелирных украшений, наденет перчатки.
Криминальный босс Тёмный, обдумывая предложенный план, принялся шагать по кабинету. Нырок, недовольно посопев, достал телефон.
– Пока вы думаете, я позвоню своей невесте Феопистии, – сказал он.
– А потом позвонить нельзя?! – рявкнул Тёмный.
– Вы не знаете моей Феопистии. Если я не позвоню ей вовремя, будет скандал, и она не отпустит меня на предстоящую операцию.
Отойдя в сторону, Нырок стал нажимать на кнопки телефона.
– Вот что я думаю про этого Нырка, любящего потереть по телефону, – зашептал подкативший к боссу бандит Умник. – Нет ли у него там видеокамеры?
– Что? – остановился Тёмный.
– Может быть, он записывает все наши разговоры?
– Пистя? Это Костя, – заблеял в трубку Нырок. – Здравствуй, милая. Нисколько я со звонком не задержался. Да, у меня есть часы, и я на них смотрю. Ты права, позже на целую минуту. Пистя, я торжественно обещаю, что больше такого не повторится. Честное слово! Расскажи лучше, чем ты сейчас занимаешься?
Опустив от уха трубку, Нырок показал, что можно продолжать обсуждение.
– А ну-ка, говорун, подойди сюда, – приказал Тёмный.
– Зачем? – забегал глазами Нырок.
– Я сказал подойди. И покажи свою трубу.
Нырок приблизился. Тёмный без церемоний забрал у него трубку.
– Только тихо, – шёпотом попросил Нырок. – Если Феопистия услышит, что я в компании, она прибежит сюда и разгонит всю вашу банду.
Покрутив телефон, Тёмный передал его Умнику. Тот внимательно осмотрел трубку и разочарованно вернул хозяину – она оказалась без камеры. Тёмный, тут же забыв про Умника и Нырка с его болтовнёй, продолжил хождение.
– Хорошо, – сказал криминальный босс Тёмный, приняв решение, – план я одобряю, пусть будет нефтяной магнат и наживка. За ходом дела из коридора будет следить мой человек. И если что… – Тёмный глянул на Нырка, а потом на Бригадира: – Как там твой распилочный стол?
– Он всегда готов к использованию, – с готовностью отозвался мордатый Бригадир.
– Никаких «если что» не будет, – поторопился заверить Нырок. – Я всё сделаю, как скажете.
Но криминальный босс уже обращался к Кузову:
– Уведённые у Щуки побрякушки доставите вместе с моим человеком в офис. Только я хотел узнать ещё вот что: у них там в южных республиках больше десяти жён иметь нельзя?
– Можно. Мужчина может иметь столько жён, сколько способен содержать.
– Отлично! Тогда скажешь в магазине, что у тебя не десять, а пятнадцать… Нет. Двадцать жён! И каждой ты хочешь купить подарок. А значит уведёшь из магазина в два раза больше товара.
– Сумма окажется очень большой, – предупредил вор Кузов.
– Конечно, большой, – осклабился Тёмный, – у Щуки побрякушки в основном с бриллиантами. Но этого я и хочу – обуть Щуку так, чтобы он долго щёлкал пустой пастью!
– Можно вопрос? – подал голос Нырок. – Я беспокоюсь о колье, которое вы должны хранить в своём столе.
– А что тебе о нём беспокоиться? – спросил Тёмный.
– Конечно, нечего. Это кто-то другой бы мог беспокоиться, что колье у вас уже нет, что оно, например, давно продано через ломбард. А я вам верю, как своему отцу. Его все считали очень правдивым, особенно моя мать, которую он обещал никогда не бросать.
Криминальный босс Тёмный отпер ключом ящик письменного стола и, достав жестяную коробочку, показал в ней Нырку драгоценное колье с лукавой змейкой.
– Убедился?
– Да, да. А скажите, вы вернёте мне его после того, как мы совершим кражу?
– Я ведь сказал, что верну, – начал злиться Тёмный. – Ты что, не слышал?!
– Слышал.
– Тогда почему…
– Я слышал тебя, милая, – поднял трубку Нырок.
– Выключи телефон! – заорал Тёмный.
Нырок испуганно нажал отбой.
– Всё, хватит разговоров! – со стуком убрал Тёмный коробочку на место. – Готовьтесь к работе и приступайте. И жду от вас информации, когда мне назначать встречу со Щукой. Свободны!
Криминальный босс Тёмный вытянул пораненную руку, чтобы присутствующие могли к ней приложиться. Подошедший последним Нырок хотел руку потрясти, но, передумав, подлез под неё и положил себе на голову.
Когда все вышли, в дверях задержался только мордатый Бригадир.
– Умник с Чугуном вычислили его подружку, – сказал он. – Есть даже фото.
– Хорошо, – одобрил Тёмный, – может, она нам пригодится.
– Умник считает, что ошейник с камнями, ну, это колье, о котором Нырок всё время ноет, принадлежит ей.
– Не имеет значения, кому оно принадлежит.
– Но неужели, босс, вы вернёте колье этому придурку?
– Я бы вернул, – зловеще сказал криминальный босс Тёмный, – но, боюсь, оно ему больше не понадобится.
Глава 26
Нырок вошёл в ювелирный отдел «Золотой-бриллиантовый», когда многоопытный вор Кузов размышлял, что ему делать дальше. Нефтяной магнат, в образе которого пребывал Кузов, уже полчаса как выбрал подарки с бриллиантами всем своим двадцати жёнам, распределил с помощью продавщицы подарки по футлярам, поменял подарки местами, убрал некоторые из них и заменил на другие, а Нырка всё не было. Внешность Кузова неузнаваемо меняли густые чёрные усы и мохнатые брови вразлёт, залезающие на серую баранью шапку, а о состоятельности говорил дорогой костюм в полоску, пухлый кожаный саквояж с торчащими из щели деньгами и сверкающие при свете ламп наручные часы из ломбарда Тёмного, на стрелки которых Кузов бросал обеспокоенный взгляд.
Когда Нырок появился, брови Кузова вылезли на баранью шапку ещё дальше. Он понял, что его молодой подельник подошёл к задаче выглядеть эффектно со всей ответственностью. Нырок решил кардинально поменять облик и ради этого отказался даже от любимого попугайного пиджака. Пиджак с успехом заменяла сиреневая курточка до пояса, надетая на белую, как непорочная душа, футболку; ниже курточки искрились сотнями блёсток золотого цвета трико, плотно обтягивая ноги и всё, что полагается обтягивать; алые лаковые туфли гармонировали с лёгким шёлковым платком в звёздах, повязанным на шее; голубые стрекозьи очки, закрывающие половину лица, завершали навеянный галлюцинациями образ.
Бульдог-охранник у входа и продавщица за прилавком уставились на разноцветного и блестящего, как цирковой конь, посетителя. Кузов, покачав головой, начал работать.
– Девушек, – обратился он к продавщице с непринуждённым акцентом южного нефтяного магната, – я хочу заплатить за подарки моим двадцати любимым жёнам. Хотя все эти подарки я бы отдал одной двадцать первой жене!
Продавщица смущённо хихикнула.
– Ну так как? – не унимался магнат. – Выходи за меня замуж. На свадьбе будет гулять вся наша республика!
– Я мечтаю быть единственной женой, – сказала продавщица кокетливо.
– А куда же девать остальных? – задумался магнат. – Ай, придумал! Мы не будем их считать, и тогда ты будешь единственный!
– Нет, нет, спасибо.
– Жаль, – причмокнул магнат. – Ты была бы заметный бриллиант в моей коллекции. Тогда получи с меня деньги. Сначала вот за первый подарок.
Кузов открыл саквояж и передал продавщице средних размеров пачку.
Нырок давно должен был стоять рядом, но до сих пор крутился у витрин. Особенно его заинтересовали иконы в золотых окладах и усыпанные бриллиантами кресты.
– За первую покупку всё правильно, – сказала продавщица, сосчитав деньги, и ожидающе посмотрела на Кузова.
– Правильно? – переспросил тот. – Хорошо… А может, я ошибся?
– Нет, всё верно. Можно платить за вторую.
– За вторую. Конечно, за вторую. За вторую… Давай-ка посчитаем за первую. Вдруг ошибка, и мне будет неудобно.
Продавщица принялась пересчитывать сумму.
– Какий хороший подарки я выбрал! – воскликнул Кузов. – Даже удивляюсь, что никто из посетитель магазина на них не смотрит. Если бы я был посетитель, то обязательно бы подошёл и посмотрел!
Но Нырок никак не отреагировал на обращённые к нему намёки. Под пристальным взором бульдога-охранника он продолжал изучать предметы религиозного культа, как будто собирался прямо отсюда отправиться в крестный ход.
– Всё верно, – повторила продавщица, закончив счёт.
– Верно? Тогда будем платить дальше, – сказал Кузов. – Где у нас второй подарок?
– Вот он.
– А разве это он?
– Да.
– Как так, он? Я такой не выбирал.
– Нет, нет, вы именно его выбрали.
– Не помню. Ай, совсем не помню. Вот если б кто-то ещё был рядом, – повысил голос Кузов, – он бы сказал, выбирал я такой подарок или не выбирал?!
Нырок оставил, наконец, кресты и, поправив стрекозьи очки на носу, обратился к продавщице:
– Хотел сегодня показать вам одну интересную вещь, но только что обнаружил, что оставил её дома, – он похлопал себя по карманам сиреневой курточки, – забыл.
Продавщица, оторвавшись от обслуживания нефтяного магната, подняла взгляд на странного посетителя.
– Ничего, – ответила она, – в другой раз покажете.
– Как так, в другой раз? – не поверил вор Кузов, глядя на продавщицу. – Человек хотел принести интересный вещь именно сегодня!
– Он говорит, что забыл её дома, – смутилась та.
– Почему это он её забыл?
– Не знаю.
– Все что-нибудь забывают, – принялся оправдываться Нырок. – Вот вы, например, забыли, какой именно подарок выбрали.
Кузов повернулся к подельнику.
– Я забыл, потому что имею много жён, и каждой надо купить украшений с бриллиантом. А ты имел одну вещь, и забыл!
Тут Кузов спохватился, что слишком строго разговаривает с незнакомым человеком.
– Надо же, – заулыбался он продавщице сквозь густые усы, – имеет одну вещь и забыл.
– Я сейчас её принесу, – сказал Нырок. – Съезжу домой и принесу. Через час буду здесь.
– А мне что делать? – воскликнул Кузов. – Мне что делать? – повторил он продавщице, улыбаясь. – Купить этот подарок или выбрать другой?
– Как вы хотите, – ответила та. – Я могу показать всё, что есть.
– Давай посмотрим ещё, – согласился Кузов.
Нырок со смущённым видом вышел из ювелирного отдела «Золотой-бриллиантовый». Убрав в куртку очки, он направился к бандиту Умнику, производящему по приказу криминального босса Тёмного наблюдение за операцией. Умник устроился в кафе торгового центра, откуда всё было видно как на ладони, и намеревался попить кофе, принесённого официантом.
– У нас небольшая проблема, – сказал Нырок, зайдя Умнику со спины.
– А?! – вздрогнул тот, проглядев, когда Нырок покинул отдел.
– Небольшая проблема. Я где-то выронил кольцо с камушком. В магазине полез в карман, а кольца нет.
– И что теперь? – встревожился Умник.
– Побегу искать, может быть, я просто забыл его дома.
– Тёмный с тебя шкуру спустит, – сказал, усмехнувшись, Умник, – а мы поможем.
– За что? – испугался Нырок. – С каждым может случиться. Мне кажется, кольцо осталось дома, в пиджаке. Я сбегаю и принесу. Только ты Тёмному пока ничего не говори, я всё исправлю.
– Не говори, – передразнил Умник, с усмешкой оглядывая жёлтые колготки и сиреневую курточку Нырка. – Тёмный и так запретил звонить, пока он толкует со своим бывшим корешем Щукой, чтобы тот чего не заподозрил. Давай беги, а то сегодня на распилочный стол ляжешь.
Отпив кофе, Умник вернулся к наблюдению за отделом «Золотой-бриллиантовый». У кассы, точно уж на сковородке, выкручивался вор Кузов. Посочувствовав подельнику, Нырок поспешил из торгового центра.
– Эй, иди к нам! – окликнули Нырка на улице.
Компания одетых в такие же обтягивающие трико и цветные курточки мужчин приглашала его к себе.
– Как-нибудь в другой раз, – помахал Нырок дружелюбной компании и прыгнул в подъехавшее такси.
Добравшись до нужного места, он расплатился, а дальше минут десять шёл пешком, меняя направление и изредка оглядываясь назад. Вскоре он очутился у здания, где располагался офис криминального босса Тёмного. Нырок вытащил телефонную трубку.
«Срочно выйди на улицу. Тёмный», – написал он СМС и принялся ждать. Дверь с кодовым замком отворилась, выпустив удивлённого «быка» Чугуна.
– Вот же дурак, – сказал Нырок, нажимая кнопки телефона.
«Оставь дверь открытой, рви в кабак, будет разборка. Тёмный».
Прочитав СМС, «бык» Чугун поставил замок на защёлку, кинулся к машине и тут же умчался.
– Дурак, – удовлетворённо подтвердил Нырок.
Он зашёл в офис, закрыл за собой дверь и поднялся в кабинет криминального босса. Опущенные бархатные портьеры почти не пропускали солнца, но Нырку темнота не мешала. Он подошёл к письменному столу, поковырялся в замке и, выдвинув ящик, извлёк оттуда жестяную коробочку, где Тёмный хранил колье с лукавой змейкой. Тряхнув коробку и убедившись, что колье на месте, Нырок вытащил из куртки телефонную трубку… Вспыхнувший в кабинете электрический свет показался ему таким ярким, что Нырок зажмурился.
– Куда-то звонишь? – раздался сиплый голос.
Язык Нырка прилип к гортани.
– Я спрашиваю, звонишь куда-то?
– Да, – прошептал Нырок, не решаясь раскрыть глаз.
– А зачем, если не секрет?
– Мне надо сообщить до двенадцати часов, что всё нормально.
– Я бы этого утверждать не стал.
Нырок приоткрыл один глаз, потом второй. Оба они, к его сожалению, сообщали одно и то же: возле опущенной портьеры стоял криминальный босс Тёмный собственной персоной, а рядом с ним – его помощник, мордатый и пузатый Бригадир, который угрожающе поводил толстыми руками в татуировках. Нырку показалось, что лицо Тёмного потемнело больше обычного, а круги под глазами чернеют, как зияющие дыры.
– Людям верить нельзя, – сказал Тёмный. – Если кто-то пытался обокрасть меня два раза, он наверняка попытается обокрасть и в третий.
Нырок хотел оправдаться, но не мог ничего выговорить.
– Таких врунов и негодяев надо наказывать, – продолжал Тёмный, – строго наказывать. Видите, товарищ капитан, я поверил этому человеку, дал ему шанс, но, похоже, в условиях свободы исправление невозможно.
Заколыхалась другая портьера, и из-за неё появились трое полицейских: оперуполномоченный капитан Зубровкин с видеокамерой в руке и двое его помощников. Оперативная группа полиции прибыла по заявлению гражданина Тёмного с целью провести в его офисе задержание преступника.
Капитан Зубровкин, ведущий съёмку и руководящий операцией, несмотря на тонкую шею, большие уши и обычный, совсем не волевой подбородок, был полицейским стойким, опытным и храбрым. Он мог, например, три дня обходиться без пищи, воды и пива, регулярно ходил в тир и в баню, а также всегда выполнял квартальные планы по поимке преступников. Поэтому нынешняя операция была доверена именно ему.
