Эдуард Сребницкий
Колье с лукавой змейкой
– И, кстати, верни мои часы, – сказал «сушёный».
– Какие часы? – удивился Нырок.
– Которые ты бессовестно снял, когда я оказывал тебе помощь.
Нырок нехотя достал из заднего кармана брюк наручные часы.
– Это произошло случайно, – сказал он, возвращая украденное хозяину. – Браслет расстегнулся, и они сами упали ко мне.
Надев часы, «сушёный» записал что-то на маленьком листе бумаги.
– Слушай, – сказал Нырок, – ты, как видно, мастер в нашем деле. И поскольку я от природы человек не жадный, то предлагаю какое-то время поработать вместе. Мы можем быть полезны друг другу.
– Я почти завязал.
– Что значит, почти?
– Значит, есть ещё одно дельце, которое мне надо столкнуть.
Убрав ручку с бумагой, «сушёный» поднялся.
– Так, может быть, столкнём на пару? – поднялся следом Нырок.
– Кто знает, что в жизни может быть? – оглядев Нырка, похлопал «сушёный» его по груди.
И, не прощаясь, ушёл.
Поглядев ему вслед, Нырок выбросил алюминиевую розочку в урну.
Глава 17
Об отсутствии денег более всего жалеешь в двух случаях: когда не хватает средств для поглощения конкурирующей компании и когда не на что купить обычный бутерброд, а есть хочется страшно.
Перекатывая в пальцах единственную монету, остро отточенную с краю и являвшуюся более орудием труда, нежели собственно монетой, изнывающий от голода Нырок шатался по городу, стараясь не замечать жующих в этот обеденный час людей. Как назло, жующие попадались на каждом шагу: они то сидели за столиками летнего кафе, то на бегу торопливо проглатывали шаурму, то осторожно откусывали мороженое, гуляя по городскому парку.
Здесь же в городском парке сердобольная старушка кормила булкой голубей. И без того толстые птицы склёвывали аппетитные крошки, стремясь опередить менее расторопных соседей. Неожиданно поверхность, по которой ступали голуби, пришла в движение и, оказавшись большим куском картона, скрылась за ближайшими кустами. Поднявшись в воздух и перелетев кусты, голуби попытались предъявить права на уведённую из-под клюва пищу, но увидев с какой жадностью набросился на неё затаившийся там молодой человек, поняли, что лучше держаться от него подальше. Рассерженно воркуя, голуби вернулись к старушке. К их огорчению, молодой человек, используя укрытия местности и защитный цвет пиджака, уже полз за добавкой.
Когда булка у старушки кончилась, Нырок покинул кусты. Теперь он хотел пить и умыться, ибо проигравшие битву голуби, летающие в вышине, оказались птицами мстительными и на удивление меткими. Бесплатные водные услуги предоставлял в парке фонтан, в центре которого возвышалась скульптурная композиция в виде обнажённых амуров. Здесь Нырок смог напиться, привести себя в порядок, а заодно полюбоваться скульптурами.
Хотя булка Нырку понравилась, он не собирался отныне питаться исключительно хлебобулочными изделиями. В надежде поправить финансовое положение Нырок направился к центру города и скоро оказался на торговой улице, где уже бывал. Из знакомого магазина «У Лёши. Одежда для джентльменов» выходил очередной джентльмен в таком же как у Нырка пиджаке цвета кислых яблок. Покосившись друг на друга, джентльмены отвели глаза в сторону, и Нырок увидел таким образом вывеску над соседним магазином: «Versace». Несомненно, это был знак свыше.
В тёмных очках на носу и с джентльменским пиджаком на руке Нырок прохаживался по магазину «Версаче», размышляя, чем тут можно поживиться. Идею подала длинноногая, как циркуль, продавщица, которая за кассовым столом прицепляла степлером ценники к товару. Вскоре этим же степлером Нырок прицеплял к своему зелёному пиджаку лейбл «Versace», срезанный заточенной монетой с женского жакета.
– Как я могу видеть директора магазина? – спросил Нырок продавщицу.
– Вон стоит хозяин, – указала та на краснолицего человека в строгом костюме и галстуке, поправлявшего в зале плечики с одеждой.
– Вам принадлежит этот бутик? – подошёл Нырок к краснолицему хозяину.
– Да, – отозвался тот тонким голосом.
– Я хотел бы предложить бутику свой пиджак.
– Мы не закупаем одежду у населения, – сказал хозяин магазина, возвращаясь к развеске.
– Я приобрёл этот пиджак в Италии у своего друга Версаче, – не отставал Нырок. – Пиджак совсем новый, а о цене можно договориться.
Краснолицый хозяин огляделся по сторонам.
– Покажите.
Нырок с готовностью продемонстрировал товар.
– Сомневаюсь, что такой цвет заинтересует наших клиентов, – неуверенно произнёс хозяин.
– Напрасно сомневаетесь. Цвет «спившийся змий», знатоки будут в восторге.
– Да?
Краснолицый хозяин полез осматривать изнаночную сторону.
– А это что такое? – указал он на лейбл, прицепленный скрепкой.
– На всех последних моделях «Версаче» лейбл крепится исключительно скрепками, – заявил Нырок. – Неужели у вас не так? Видимо, здесь магазин старых коллекций.
– Нет, нет, – поспешил заверить краснолицый хозяин, – у нас многие модели на скрепках. Сколько вы хотите за свой пиджак?
– Я не буду требовать цену, за которую его купил. Думаю, ста тысяч рублей вполне достаточно.
– Об этом не может быть и речи.
– Согласен на пятьдесят. В смысле, на сорок. Хорошо, что со мной сегодня нет моего друга Версаче: узнав, за какую цену я продаю его изделие, он бы перестал со мной дружить.
– Но Версаче был убит несколько лет назад!
– Что вы говорите? – опечалился Нырок. – То-то я смотрю, он не отвечает на мои СМС.
– Я возьму ваш пиджак за двадцать тысяч, – согласился краснолицый хозяин. – Но деньги верну только после того, как он будет продан.
– Можете уже выписывать расходный ордер!
Краснолицый хозяин подозвал продавщицу.
– Мы берём пиджак на комиссию. Вот комитент, – указал он на Нырка. – Поставьте цену… э-э… двести тысяч рублей. Если понадоблюсь – я у себя.
Краснолицый хозяин покинул торговый зал.
Не откладывая дела в долгий ящик, Нырок приступил к предпродажной подготовке товара. Первым делом в пиджак на скрепке был облачён центральный манекен магазина. Затем новоиспечённый комитент самолично повесил поданный ему ценник «200 000 руб.», обрызгал пиджак и окружающее пространство туалетной водой «Фиалка» и только после этого, увидев в торговом зале нескольких посетителей, перешёл к стадии активной продажи.
– Вот пиджак, о котором я так долго мечтал! – возвестил Нырок там громко, чтобы его слышали все, кто находился в магазине. – Лёгкость линий, совершенство кроя, романтичность стиля. В нём я буду самым элегантным мужчиной в городе!
Привлечённая неуёмными восторгами перед манекеном остановилась семейная пара, которую Нырок, благодаря опыту, тут же отнёс к категории состоятельных: в движениях супругов сквозило столько важности, что от сквозняка можно было простудиться.
– Этот пиджак только один такой, – заливался Нырок. – Как же мне повезло сегодня!
– Может, померишь? – спросила состоятельная жена состоятельного мужа.
– Мы ведь пришли покупать тебе платье, – лениво отозвался тот.
– Потом посмотрим платье.
Лениво сняв с себя хлопковый джемпер, состоятельный муж облачился в пиджак с манекена.
– Что такое?! – возмутился Нырок. – Я собираюсь купить этот пиджак. Он только один такой.
– Ну как? – спросил жену состоятельный муж, не обращая внимания на Нырка.
– Мы берём его, – сказала состоятельная жена подоспевшей продавщице.
И они лениво отправились оформлять покупку.
– Куда вы несёте пиджак? – трагически восклицал семенящий позади Нырок.
– А вот ещё, – остановился состоятельный муж перед другим пиджаком.
– Этот гораздо хуже, – толкнул Нырок в спину состоятельного мужа и снова возопил: – И как нехорошо с вашей стороны забирать тот, который лучше!
Продолжая подвывать и подталкивать состоятельных супругов, Нырок довёл их до кассовой зоны, где счёл своим долгом лично проконтролировать процесс оплаты. Когда оплата была произведена, продавщица собралась паковать покупку, и тут к изумлению присутствующих из пиджака на столешницу выпал бриллиант! Не очень крупный, но заметный бриллиант оригинальной огранки – в форме сердечка, какую никто из присутствующих никогда не видел. Кроме одного из присутствующих, который не только видел, но и знал, где этот бриллиант находился раньше. Нырок смотрел на утраченную добычу и не мог взять в толк, как она снова очутилась у него?
Отложив поиск ответа на потом, Нырок стремительно накрыл бриллиант-сердечко рукой. И сделал очень правильно, поскольку в руку тут же вцепился состоятельный муж. Перед кассовым столом завязалась борьба.
– Это моё, – сопел от напряжения состоятельный муж.
– Ваше – вон, зелёного цвета, – сопел в ответ Нырок.
К столу уже спешил краснолицый хозяин магазина «Версаче».
– Что случилось? – спросил хозяин тонким голосом.
– Мы купили пиджак, и из него выпал бриллиант, – взволнованно объяснила состоятельная жена. – А раз вещь наша, то всё, что находится в ней, тоже наше!
Немногочисленные посетители магазина, услышав о происшествии, полезли в карманы висящей на плечиках одежды.
– Бриллиант? – не поверил краснолицый хозяин. – Могу я посмотреть на него?
– Это не бриллиант! – объявил распластавшийся на столе Нырок.
– А что же это? – прохрипел, борясь за позицию, состоятельный муж.
– Это… мой глаз.
– Что? – перестал толкаться состоятельный муж.
– Мой глаз! Искусственный глазной хрусталик.
Сняв тёмные очки, Нырок продемонстрировал в глазной впадине монету. На лицах окружающих отразилось смущение.
– Без него я ничего не вижу.
Нащупав под собой бриллиантовое сердечко, Нырок принялся пристраивать его вместо монеты.
– Вижу! – возопил он, распрямляясь и поводя зрачками из стороны в сторону. – Я снова вижу! Как светел мир и ярки краски. И какие вы, оказывается, красивые люди! Лишь бы только хрусталик не выпал опять.
Состоятельный муж на всякий случай ещё пошарил в карманах купленного пиджака. Вытащив оттуда листик бумаги, он развернул его.
– «Это твоя доля», – прочитал вслух состоятельный муж. – Что это значит? Какая доля? Не понимаю.
– Я понимаю! – трагически возвестил Нырок. – Это значит, что пиджак – ваша счастливая доля, а этот глаз… – у Нырка задрожал подбородок, – …моя несчастливая.
Сотрясаясь телом, Нырок уткнулся в грудь краснолицему хозяину магазина. Не зная как реагировать, хозяин дотронулся до его плеча:
– Ну, ну, перестаньте.
– Я могу получить свои деньги? – прошептал на ухо хозяину Нырок.
– Сейчас покупатели отойдут, и мы выдадим, – тихо сообщил тот.
Нырок развернулся к состоятельной паре:
– Вы хотели посмотреть платье.
– Да, дорогая, – сказал состоятельный муж, – мы ведь хотели посмотреть тебе платье.
– Идите, – махнул Нырок рукой, снова утыкаясь в грудь краснолицему хозяину, – мне надо ещё поплакать.
Когда состоятельная пара перешла в женскую часть магазина, краснолицый хозяин оторвал Нырка от груди и распорядился:
– Выдайте ему деньги.
Продавщица отсчитала несколько купюр.
– А почему так мало? – спросил Нырок, проверяя полученную сумму.
– Мы ещё удержали некоторые налоги, – туманно пояснил краснолицый хозяин. – С вас достаточно и этого… Если понадоблюсь – я у себя, – сказал он продавщице, уходя.
Но вернулся довольно быстро.
– Вы не видели? – опустился хозяин перед кассовым столом на карачки.
– Глаз? – спросила продавщица.
– При чём тут глаз? Куда-то делась моя золотая застёжка для галстука.
…Покидая бутик «Versace», состоятельная пара нос к носу столкнулась с Нырком, выходящим из магазина «У Лёши. Одежда для джентльменов». Плечи Нырка облегал новенький пиджак, как две капли воды похожий на купленный сейчас супругами в бутике.
– Но вы говорили, что у меня пиджак только один такой! – растерянно произнёс состоятельный муж, уже облачённый в обнову.
– Разумеется, один, – подтвердил Нырок. – Только один у вас, только один у меня и только один… – указал он на метущего тротуар дворника в зелёном пиджаке, – … у него. Правда, ваш ещё пахнет фиалкой.
– Подождите!..
– К сожалению, у меня нет времени ждать, – категорично заявил Нырок. – Мой измождённый трудами организм давно требует отдыха, и я вынужден подчиниться этому требованию.
ГЛАВА 18
Вечер обещал полноценный заслуженный отдых. Ресторан, где обосновался Нырок, старался изо всех сил выглядеть респектабельным заведением, и судя по чрезмерно пышному интерьеру, чистым курточкам персонала и французским названиям блюд, это ему удавалось.
С удобством устроившись за столиком, Нырок делал заказ.
– Значит, мне вот это… «крудите», – прочитал он в меню.
«Порезанные овощи», – записал официант.
– Потом «консоме»…
«Куриный бульон», – добавил официант в блокнот.
– «Кассуле де ла Кастельнодари»
«Мясо с бобами».
– И что-нибудь рыбное.
– Устроит вас «Matelote comme on le prepare sur les rives de la Seine»?
– Звучит вкусно. Стоит попробовать даже из-за названия.
– Наверное, да, – сказал официант и дописал:
«Жареная рыба с луком».
– Что будете пить?
– Коньяк. Он у вас тоже французский?
– Зависит от того, какой требуется.
– Требуется французский.
– Да, у нас французский.
– Тогда бутылочку.
Отпустив официанта, Нырок осмотрелся в зале. Некоторые столики пустовали, но посетителей прибывало.
Недалеко от Нырка группа коллег по работе чествовала юбиляра. Юбиляр, серьёзный и торжественный, восседал на почётном месте. Одна из сослуживиц, заглядывая в раскрытую папку, читала поздравление:
– Разрешите от лица нашего коллектива поздравить юбиляра и прочитать ему стихи!
В юбилей, в этот день рождения
Мы шлём Вам большой привет
И дарим стихотворение
И пожеланий букет!
Коллеги захлопали.
– Благодарю. Благодарю, – отозвался серьёзный юбиляр.
Кроме коллег по работе Нырок обратил внимание на двух девиц у стойки бара. Одна из девиц, крашеная блондинка, крутила в пальцах незажжённую сигарету, другая, натуральная азиатка – не наполненную рюмку.
Нырок выпил коньяка, закусил и выпил ещё раз.
За столиком коллег по работе поднялся следующий поздравитель, очевидно, душа компании и тамада.
– Предлагаю выпить за юбиляра! Пусть каждый выпьет за него столько, сколько желает счастья… для себя!
Коллеги, смеясь, с готовностью поддержали предложение.
– Благодарю. Благодарю, – отозвался серьёзный юбиляр.
Нырок, утолив голод желудка, засматривался теперь на девиц. Почувствовав посторонний взгляд, обернулась крашеная блондинка, а после перешёптывания – и натуральная азиатка. Послав им улыбку, Нырок получил в ответ улыбки обеих. После чего девицы двинулись, покачивая бёдрами, в сторону Нырка.
– У вас свободно? – спросила крашеная блондинка.
– Прошу, – придвинул Нырок два стула.
Девицы присели.
– Что будем пить, девочки?
Было заметно, что Нырок уже навеселе, да он и не хотел, чтобы это было незаметно.
– Сначала шампанское, – сказала натуральная азиатка.
– Официант, шампанского! – распорядился Нырок.
По тону отданного распоряжения чувствовалось, что деньги есть не только на шампанское, да Нырок и хотел, чтобы это чувствовалось.
– Мне нравится слово «сначала», – сказал он девицам. – Раз есть начало, то будет и продолжение. Не так ли?
Девицы многозначительно улыбнулись. Появившийся официант налил им шампанского, а Нырку коньяк.
– Ну что, девочки, – поднял Нырок рюмку, – давайте устроим полноценный отдых! Предлагаю выпить за знакомство без имён. Имена нас с вами не интересуют. Впрочем, меня вы можете называть Бонифатий Спиридонович.
Музыка, тихо лившаяся из скрытых динамиков, зазвучала громче. На площадке появились танцующие пары.
– Потанцуем? – предложил Нырок крашеной блондинке и увлёк её с собой на медленный танец.
Танцуя с крашеной блондинкой, Нырок заметил, что в среде персонала возникла суета. Администратор зала, прежде неторопливо озиравший столики большими навыкате глазами, начал быстро отдавать распоряжения официантам.
– Щука пришёл, – услышал Нырок голос одного из посетителей и повернулся посмотреть, что это за щука такая, которая не плавает, а ходит, да ещё и не пришла, а пришёл.
Оказалось, что Щука, которая пришёл, пришёл в ресторан не один, а в окружении сопровождающих, и был, и вправду, похож на водного хищника: вытянутым вперёд узким лицом, длинным телом, а когда Щука открывал рот – и острыми зубами, которые выглядели такими из-за налёта курильщика. Волосы у Щуки были редкие, прилизанные, и казалось, если бы у настоящей рыбы были волосы, они могли быть именно такими – прилизанными и редкими.
Сопровождали Щуку четверо человек. Двоих из них, рябоватых парней одинакового роста, вроде бы, разных на лицо, но схожих в своей невыразительности, можно было назвать разве что человеком Щуки 1 и человеком Щуки 2. Третий, неправдоподобно здоровенный громила, возвышался над всеми и пригибал голову, чтобы не удариться о висящие светильники. А четвёртый… Его Нырок не мог не узнать. Это был похожий на бульдога охранник из ювелирного отдела «Золотой-бриллиантовый», где Нырок имел удовольствие работать.
Администратор ресторана усаживал пришедшую компанию в отдельный полу-кабинет в углу зала. Нырок, прячась от бульдога, уткнулся в плечо партнёрши по танцу – крашеной блондинки. Как только музыка закончилась и танцующие вернулись на места, Нырок принялся двигать крашеную блондинку вместе со стулом.
– Сядь левее, ещё левее, вот так, – командовал он. – Не хочу, чтобы меня видели от дальнего столика.
– Там твои знакомые? – поинтересовалась крашеная блондинка.
– Один, вон тот, похожий на бульдога. Я ему недавно надевал на пальцы золотые колечки.
Девицы переглянулись.
– Ты что, нетрадиционный? – спросила натуральная азиатка.
– В каком смысле?
– Ну, в этом.
– Ах, в этом, – понял Нырок. – В этом смысле, девочки, я такой традиционный, что уже перед людьми неудобно. – Он поднял бокал: – Давайте выпьем с вами за наши добрые традиции!
За столиком коллег по работе становилось шумно. Душа компании произносил очередное поздравление:
– Юбилей – не грустный праздник,
Сколько счастья впереди!
Пей вино и будь проказник!
По жизни весело иди!
– Благодарю. Благодарю, – отвечал серьёзный юбиляр.
Если в момент, когда приплыл Щука с людьми, в ресторане возникла суета, то сейчас в действиях персонала стала заметна почти паника. Официанты побежали к ужинающим посетителям с просьбой пересесть на другие места. И всё потому, что в зал вошла ещё одна компания, главенствовал в которой грузный человек с тёмным нездоровым лицом и большими тяжёлыми мешками под глазами. Администратор, кинувшись к вошедшим, тотчас повёл их в другой полу-кабинет, противоположный тому, где обосновался Щука.
– А это Тёмный, криминальный босс, – услышал Нырок голос всезнающего посетителя.
Криминальный босс Тёмный ступал тяжело и дышал через приоткрытый рот, а вслед за Тёмным по залу шествовала троица, которую Нырок предпочёл бы не встречать до конца своих дней: мордатый и пузатый Бригадир, модно одетый Умник и бестолковый «бык» Чугун.
Глава 19
Когда Нырок увидел бандитов Бригадира, Умника и Чугуна, он прижался к скатерти и жалел лишь об одном: что мама не родила его хамелеоном и он не может принять одинаковую со скатертью окраску.
– Сядь немного правее, – зашептал Нырок натуральной азиатке. – Я не хочу, чтоб меня видели эти ребята.
Натуральная азиатка передвинулась вправо.
– Этим ребятам ты тоже надевал колечки?
– Нет, просто они нервничают, когда встречают меня без женского платья.
Девицы переглянулись ещё раз.
Компания Щуки обозревала пришедших крайне недружелюбно. Банда Тёмного, заметив Щуку с людьми, усаживалась, демонстративно грохоча стульями.
Зазвучала музыка.
– Со мной ты ещё не танцевал, – сказала Нырку натуральная азиатка.
– Жажду-ю исправить это упущение, – отозвался Нырок, который пролечился от полученного стресса несколькими рюмками коньяка. – Но только при соблюдении стржайших условий маскировки. Стржайших!
Среди пар, заполнивших площадку, танцевали крашеная блондинка и натуральная азиатка. Между ними, прижимаясь к обеим, как начинка в сандвиче, в такт музыке двигался Нырок.
Главари Тёмный и Щука, оставив своих людей, одновременно поднялись с мест и направились к пустующему столику на нейтральной территории. Достигнув его, они уселись, положив руки на столешницу. Пальцы у Щуки переливались несколькими кольцами, украшенными бриллиантами. У Тёмного на пальце сверкал только один бриллиант – огромный, розовый и по-настоящему ценный.
– Ты всё ещё живой, Щука? – начал разговор Тёмный.
– Сам не откинь копыта, – ответил Щука.
– Ну, вот и поздоровались. Я вижу, ты решил отдохнуть.
– Правильней сказать, собирался отдохнуть. Пока не увидел тебя.
– Я тоже не в восторге от нашей встречи, – сказал Тёмный.
– Этот город давно стал тесным для нас двоих, – согласился Щука.
– Так, может быть, ты уже подумал над моим предложением?
– Над каким предложением, Тёмный?
– Продай мне свой ювелирный бизнес «Золотой-бриллиантовый» и уезжай жить в тёплые страны.
– Разве у тебя есть столько денег, чтобы купить мой бизнес? – обнажил Щука в улыбке острые зубы.
– Кое-что наскребу.
– Боюсь, тебе будет трудно набрать необходимую сумму. А вот я за твой бриллиант заплачу сколько полагается.
Щука впился алчным взглядом в перстень с розовым бриллиантом. Тёмный, подняв руку, полюбовался бриллиантом на свет.
– Ты же знаешь, Щука, «Глаз дракона» не продаётся.
– Тогда от меня будет другое предложение: продавай мне свои ломбарды и пилораму и отваливай из города. А то…
– Что, а то? – наклонился Тёмный к Щуке.
– А то они перейдут ко мне бесплатно.
Улыбка с острыми зубами стала у Щуки зловещей. Тёмный, дотянувшись, взял его обеими руками за грудки.
– Ты вздумал меня пугать, Щука?!
– Нет, Тёмный, просто прогнозирую ситуацию.
Сжав кулаки, Щука в одно мгновение чиркнул бриллиантовыми кольцами по рукам, которые держали его за лацканы. Вскрикнув от боли, Тёмный пальцы разжал – они на глазах покрывались сеткой кровавых порезов. Танцующий с девицами Нырок застыл на месте.
– Сейчас начнётся, – сказал он.
Тёмный поднялся с места и, схватив с ближайшего столика бутылку, ударил её о край. Сидевшая за столиком дама истошно закричала. Не ясно с какой стороны прогремел выстрел.
– Началось, – удовлетворённо произнёс Нырок.
Люди Тёмного и Щуки бросились друг на друга. Громила, подняв первый попавшийся столик, с которого посыпались тарелки с едой, швырнул его в сторону соперников. Там послышались крики и звон разбитых бокалов. Громила вторично поднял столик, чтобы противников добить, но обнаружил под ним лишь серьёзного юбиляра и перепуганного насмерть тамаду.
– Благодарю. Благода-а-а… – пополз серьёзный юбиляр.
Тамада юркнул в другую сторону. Громила в сердцах ухнул столик о пустое место.
Посетители ресторана в панике побежали. Музыка, которую никто не догадался отключить, звучала в танцевальном ритме.
Мордатый и пузатый Бригадир, одетый в тренировочный костюм, махал кулаками яростно и с удивительной для его комплекции резвостью. Бах – и с ног слетел рябоватый человек Щуки 1, бах – и следом полетел человек Щуки 2, бах – и похожий на бульдога охранник никуда не полетел. Растопырив короткие ноги, как бойцовая собака, бульдог-охранник подвигал челюстью и что есть сил сам заехал мордатому Бригадиру в морду. Тот потряс головой и снова заехал бульдогу-охраннику. Охранник сам заехал Бригадиру. Бригадир вновь врезал охраннику, охранник опять врезал Бригадиру. Они продолжали мутузить друг друга, пока их не накрыл столик бушующего Громилы. Падая, Бригадир успел дать в челюсть бульдогу-охраннику и получил по морде в ответ.
Драка разгоралась, музыка играла, официанты пытались спасти хоть что-то из посуды. Атмосферу всеобщего веселья поддерживал модно одетый бандит Умник, стреляя из пистолета по потолку.
Главари Тёмный и Щука разбирались между собой. Выставив вперёд горлышко разбитой бутылки, на длинного Щуку наступал грузный Тёмный. Оглядевшись, Щука схватил со стола две вилки и, нацелив их на Тёмного, начал контрнаступление. Отступающий Тёмный схватил столовые ножи и, чиркая друг о друга, пошёл на Щуку. Щука вытащил из блюда огромный распилочный нож с разделочной вилкой и, занеся над головой, двинулся на Тёмного.
С интересом наблюдая битву, ужинал на своём месте Нырок. Девиц рядом уже не было, но увлечённому происходящим Нырку всё равно было не до них.
«Бык» Чугун, опустив голову и боксируя в воздух, двигался по залу. Сзади, как боевую машину, Чугуна направлял Умник. Сначала под удар машины попал человек Щуки 1, затем в нокаут догонять товарища улетел человек Щуки 2. Вошедший во вкус Умник развернул машину и, ненароком уложив своего начальника Бригадира и выслушав разнос, направил Чугуна на главную силу неприятеля – на Громилу.
Поскольку Чугун был ниже ростом, он долго лупил главную силу в грудь, в то время как главная сила ломала о голову Чугуна один столик за другим. Столик взметнулся ещё раз и вместо чугунного лба Чугуна угодил на нежную, украшенную бакенбардами, голову Умника. Раздался треск. Нежная голова показалась сквозь пролом и медленно осела. Оставшийся без управления Чугун, выбрасывая кулаки, отправился разгонять официантов.
На полу, вцепившись друг в друга, катались боссы Тёмный и Щука. Над ними, размахнувшись выдернутой деревянной перегородкой, кружил, боясь ошибиться, Громила. Он прицеливался, выгадывал и, увидев под собой широкую вражескую спину, с силой опустил перегородку – как раз в тот момент, когда над спиной выплыло вытянутое лицо шефа Щуки.
– Что ж, вечер безнадёжно испорчен, – глядя на незатухающую драку, сказал Нырок.
Стоя у колонны и иногда опираясь на неё, чтобы не шататься, он предъявлял претензии администратору ресторана.
– Приносим свои извинения, – отвечал администратор, грустно глядя на зал большими навыкате глазами.
– Гости, которые собрались отметить мой день рождения, ушли голодными, – возмущался Нырок.
– Разве это были ваши гости? – удивился администратор.
– Конечно, мои. Вы что, не слышали, как они мне читали:
Пей вино и будь проказник!
По жизни весело иди!
– Но они оплатили заказ заранее, а вы нет.
– Есесенно! Потому что никто не знал, на какую сумму я сегодня выпью вина и напроказничаю.
Нырок и администратор ресторана увернулись от летящей тарелки, которая разбилась о колонну.
– Так как же мы поступим с моими гостями? М? – допытывался Нырок. – Они ждут за порогом и жажду-ют наконец поесть. Или, может быть, мне рассказать об испорченном вечере в социальных сетях? М? Вы знаете, сколько у меня подпис.. сщиков?
– Не стоит поднимать шум, – сказал администратор ресторана. – А вашим гостям мы можем сложить неизрасходованные продукты.
– Складывайте, – согласился Нырок. – И не забывайте: больше чем поесть, мои гости жажду-ют выпить.
Глава 20
Свет уличных фонарей ползал по автомобильному салону то в одну, то в другую сторону. Сидя в такси и прильнув лбом к стеклу машины, изрядно выпивший Нырок всматривался в густые сумерки.
– Ну, что, где дом вашей Вари? – устало спросил таксист.
– Должен быть где-то здесь. О! Вроде бы, этот. Подожди, я сейчас узнаю.
Прихватив бутылку шампанского, Нырок отправился на проверку. На его звонок дверь открылась и захлопнулась так быстро, что Нырок успел заметить только мелькнувший в воздухе чуб.
– Ошибка, – усаживаясь, сообщил Нырок таксисту. – В смысле, удача. Просто я пока этого не знаю.
Следующий дом Нырок высматривал, опустив у машины стекло.
– Останови здесь, – распорядился он. – Кажется, приехали.
Ждать таксисту долго не пришлось. Сначала из подъезда вылетел Нырок, а следом о дверь бахнула бутылка шампанского.
– Хоть бы шампанское пожалел! – заорал Нырок вглубь подъезда и, прыгая в салон, крикнул таксисту: – Гони! Вахтовики – они ненормальные.
Тьма густела, как кисель. Она залепляла свет в окошках и затягивала контуры предметов. Нырок с отчаяньем вглядывался в чёрнеющие кляксы-дома, пытаясь найти в них отличия.
– А ну-ка, – присмотрелся он к одной кляксе, – притормози.
Двери на лестничной клетке взирали на Нырка сонно и равнодушно. Нажав на звонок и не дождавшись ответа, он осторожно надавил на дверную ручку – квартира оказалась не заперта. Нырок вошёл, нащупывая сбоку выключатель. Вспыхнувшая лампочка без абажура осветила голые стены прихожей, и Нырок узнал пустую квартиру, в которую уже как-то заходил. И то, что он сейчас здесь оказался, было хорошей новостью, поскольку это существенно облегчало дальнейшие поиски. Прошагав в гостиную, Нырок включил свет и там.
На полу что-то зашевелилось, а потом послышалось недовольное ворчание. Щурясь от света, на незваного гостя смотрели двое бродяг, облюбовавших простаивающую жилплощадь для временного проживания. Один из них – маленького роста бомж с рыжей щетиной и неровным красным носом над большой губой как раз и высказывал недовольство по поводу внезапного вторжения. В оплывших глазах второй – женщины-бродяжки со смятыми ото сна волосами – читалось крайнее беспокойство.
– Привет, ребята! – поприветствовал новых жильцов Нырок. – А я, кажется, почти на месте. Надо только выглянуть на улицу.
Подойдя к окну, Нырок уставился в ночную черноту. Разглядеть что-либо в ней не представлялось возможным, но Варин дом должен был находиться прямо по курсу – именно там пролегали асфальтовые дорожки, по которым любила кататься с ветерком Татьяна Филипповна. Открыв раму, Нырок полез наружу.
– Стоп, – остановил он себя. – Надо сказать таксисту, чтобы объехал дом.
– Пожрать что-нибудь имеется? – окрикнул бомж Нырка у дверей.
– Найдём, – кивнул тот.
Поднявшись с пола, бомж и бродяжка принесли из соседней комнаты ящик, готовя стол к ужину.
– Здесь я вижу мясо, жареное мясо, – послышалась не совсем чёткая речь Нырка.
Вернувшись с двумя пластиковыми контейнерами, он заглядывал в один из них.
– А здесь… здесь я вижу икру.
– А хлеб? – спросил бомж.
– Хлеба я не вижу.
Поставив обо контейнера на ящик, Нырок переполз через подоконник, скрываясь в темноте.
– Окно не забудь закрыть! – крикнул бомж и, придвинувшись к ящику, цыкнул на бродяжку: – Чего лыбишься? Придётся жрать икру.
Когда Варя открыла дверь, пред ней на лестничной клетке стоял Нырок с полными руками еды и двумя бутылками коньяка в карманах.
– Всё-таки я вас нашёл, – пьяно улыбнулся он.
– Костя? Так поздно? – удивилась Варя. – Проходите.
Нырок шагнул в квартиру.
– Вы пришли отдать колье? Но можно было и завтра.
– Нет, я принёс выпивки и закуски. Мы будем праздновать день рождения.
– У вас сегодня день рождения? Поздравляю. Да не стойте вы в прихожей, пойдёмте на кухню.
Варя не ждала гостя и теперь быстро поправляла внешний вид у зеркала.
На кухне Нырок вывалил продукты на стол.
– Так неудобно, – сказала Варя, – у меня даже нет подарка.
– Подарка не надо. День рождения не у меня, там у одного. «Благодарю. Благодарю», – изобразил Нырок. – Но почему не поздравить человека, раз он угощает? Где у вас рюмки?
Варя поставила на стол рюмку, достала вилки, салфетки и выложила из контейнеров еду.
