Владислав Зритнев
Принц, простак и король-рыбак
Глава XIX, в которой герои штурмуют и обороняют город
– В первую очередь нужно позаботиться о сохранности карты, – проговорил Персиваль, отходя от окна.
Судя по всему, городу предстояло нелегкое испытание. Рыцарю уже доводилось видеть осады, и он понимал, с чем придется столкнуться. Если захватчики одолеют гарнизон – начнется разграбление. В условиях хаоса уцелеть будет непросто и предметам, и людям.
– План лучше всего оставить там, где мы его нашли, – неожиданно предложил Шарль. – Надеюсь, карта нам еще пригодится, а этот тайник лучшее и самое надежное место, для того чтобы она благополучно перенесла осаду.
Подумав мгновение, Персиваль понял, что трубадур прав. Не зная о секретной нише, ее практически невозможно было бы обнаружить. Даже если враги разорят особняк, вряд ли они станут простукивать стены. Им это просто не придет в голову.
Рыцарь положил карту обратно в коробочку, с тихим щелчком задвинул крышку футляра и убрал его в потайное хранилище. Кирпич лег на место как влитой, слившись с остальной кладкой.
– Теперь владельцы секрета мы! – торжественно проговорил Персиваль.
– Не слишком меня это радует, – скептически заметил Шарль, – с учетом того, что предыдущие хозяева плохо закончили.
– Что будем делать дальше? – спросил рыцарь.
– Предлагаю залечь на дно, – сказал трубадур. – Распря курфюрста с герцогами нас не касается. Грозу надо переждать!
Против такого плана никто не возражал. Спрятаться, конечно же, решили в доме трубадура и горничной.
– Картину надо унести с собой, – сказала Шарлотта. – Вдруг воины Бранденбурга ворвутся сюда. Если мы догадались о ее значении, то и другие, возможно, смогут.
– Вы правы, – согласился с ней рыцарь.
Персиваль взял картину под мышку, Шарль засунул за пазуху так и не откупоренную фляжку с вином (не бросать же!), Шарлотта ничего в комнате брать не стала, и все вместе они покинули бывшее жилище нотариуса.
***
В домике под двумя флюгерами было уютно. На столе стояла еда, в печке потрескивали дровишки. Даже не верилось, что снаружи идет бой. А битва кипела! Первый натиск захватчиков был отбит, и те откатились от укреплений, но быстро оправились и пошли в новую атаку. Защитники крепости сгрудились на бастионах, сталкивая наступавших в ров. Сверкали клинки, развевались знамена – издалека бой выглядел как беспорядочное мельтешение яркого и блестящего. Вид получался красивый и даже праздничный, но стоило приблизиться к сражению хоть на сотню шагов, как весь эстетический флер спадал, обнажая страшную правду. Люди с обеих сторон безжалостно мутузили друг друга заточенными полосками металла, в воздухе с жужжанием проносились пули, выпущенные из аркебуз. Словно этого было недостаточно лучники посылали во врагов смертоносный рой стрел. Пушек было немного, но они оглушительно грохали, отчего содрогались небо, земля и сердца. В стены ударяли ядра, и в местах их попадания взвивались фонтанчики каменной крошки. Пехота пыталась пробиться к крепости, стрелки выбирали и поражали цель, городской гарнизон без устали орудовал алебардами, и только королева бранных полей – тяжелая конница Брандербурга – скучала поодаль, равнодушно наблюдая за ходом сражения из-под сени деревьев.
Для кавалеристов роли в осаде города не нашлось. Благородные рыцари откровенно зевали, не зная, чем себя занять. Меланхоличный Фридрих вышел из своего шатра и смотрел на гибнущий город. Он не мог отогнать навязчивую мысль, что если от ворот крепости провести вертикальную черту, то солдат справа от нее окажется больше, чем слева. Это нарушение симметрии мучительно угнетало курфюрста, и он боролся с желанием отдать воинам приказ разместиться вдоль городских стен более равномерно. Кроме того, Фридриху очень хотелось вымыть руки. В общем, настроение было паршивым…
Тревожное состояние овладело и Персивалем с друзьями. Они ждали развязки, которая неминуемо должна была случиться в ближайшее время. Вряд ли городок смог бы сопротивляться долго. Спасение состояло в том, чтобы забаррикадироваться дома и держаться до тех пор, пока не восстановится относительный порядок.
Внезапно артиллерия смолкла.
– Похоже, все… – проговорил трубадур.
– Надо выйти на улицу и посмотреть, – сказал рыцарь.
– Вы что бросите меня одну?! – взвизгнула Шарлотта. Ей совсем не улыбалась такая перспектива.
– Останься с ней, – сказал Персивалю Шарль.
Он вышел за дверь, тишина за которой воспринималась страшнее, чем звуки недавней битвы. Рыцарь и девушка оказались наедине совсем близко друг к другу. В эти минуты опасности и волнений Шарлотта вдруг почувствовала инстинктивное притяжение к Персивалю. Она уже готова была взять его за руку…
И в этот момент снова грянули пушки. В комнату ввалился Шарль. Он был бледен. Обычная хмельная веселость слетела с него без следа.
– Горит! – с трудом вымолвил он. – Горит церковь Марии Магдалины!
***
Компания высыпала на крыльцо. В далеке за рекой, где виднелся церковный шпиль, поднимались к небу черные клубы дыма. В воздухе пахло гарью. Видимо, лучники Бранденбурга выпустили по городу подожженные стрелы.
– Пожар совсем рядом с домом нотариуса, – встревоженно проговорила Шарлотта. – Огонь может перекинуться на него!
– Если это произойдет – карта погибла! – упавшим голосом произнес трубадур.
– Ну уж нет! – решительно отрезал Персиваль. – Надо опередить пламя!
Девушка сразу поняла, к чему клонит рыцарь.
– Вы собрались пойти туда?! – вскричала она. – Сейчас, когда город горит и на улицы вот-вот ворвутся захватчики?
– Да.
– Вы сошли с ума!
Персиваль лишь отмахнулся:
– Некогда спорить. Речь идет о сокровище, которое и не вообразить человеку!
– Жизнь – вот сокровище человека!
Красивая фраза пропала втуне. Поняв, что не остановит рыцаря, Шарлотта чуть не расплакалась от бессилия.
– Шарль! Иди с ним! – приказала она.
– Нет! – твердо сказал трубадуру Персиваль. – Охраняй Шарлотту!
– У вас даже оружия нет, – в отчаянии всплеснула руками горничная.
– Будет, – неожиданно улыбнулся Шарль.
Он выволок из столовой полосатый мешок и раскрыл его перед изумленным рыцарем. Внутри что-то поблескивало.
– Откуда у тебя мои латы и меч? – Персиваль не верил глазам.
– Это долго рассказывать, – хитро прищурившись, ответил трубадур, – если коротко, то я обокрал тех, кто обокрал тебя. Главное, что эти железки повысят твои шансы уцелеть.
С помощью Шарля и его сестры Персиваль быстро облачился в доспехи. Простые, но надежные, с набедренниками и наручами, они хорошо защищали тело, почти не сковывая движений. Дутая кираса была одновременно и легкой, и прочной. От гладкой полированной стали веяло холодком. Шлем-барбют с вырезом в форме трилистника на лице давал возможность свободно дышать и обеспечивал неплохой обзор. На нем отсутствовали плюмаж и какие-либо другие украшения, но они и не требовались – вещь предназначалась для дела, а не турнира. Латы не выглядели единым комплектом и явно приобретались хозяином по частям, но в целом можно было сделать вывод, что Персиваль являлся поклонником итальянских бронников. Ими была изготовлена большая часть элементов доспеха, за исключением готических перчаток с шарнирными пальцами. Они были особенно хороши. «Тонкая работа!» – оценил трубадур.
Снаряжение рыцаря дополнял одноручный меч в потертых коричневых ножнах. Рукоять была отделана кожей, скрученной в мелкий винт. В месте соединения лезвия и эфеса находился гладкий янтарь-кабошон. По центру клинка на всю его длину вился искусно выгравированный плющ. Меч был фамильным и передавался от отца к сыну уже не то в четырех, не то в пяти поколениях.
– Жалко, что нет щита, – проговорил Шарль.
– Он бы только мешал, – возразил Персиваль. – Сейчас самое главное – скорость.
– Вам очень идут доспехи, – заметила Шарлотта.
– А вам – аромат лаванды, – Персиваль, наконец-то, выполнил свое намерение сделать ей комплимент.
Их идиллию прервал трубадур, внимательно прислушивавшийся к звукам боя.
– Кажется захватчики проломили ворота, – сказал он. – Сражение уже идет на улицах.
– Надо спешить! – понял Персиваль.
Рыцарь выбежал из домика под двумя флюгерами и устремился к мосту, провожаемый встревоженными взглядами трубадура и горничной.
***
До моста, слава Богу, битва еще не докатилась. Пока она шла далеко отсюда возле городских стен. Персиваль без проблем пересек реку и побежал по переулкам в ту сторону, откуда валил дым. Навстречу рыцарю пронеслись гулкие стоны набата, словно гибнущая в огне церковь призывала на помощь.
Персиваль плохо знал город. Он почти наугад пытался найти безопасный путь в стороне от главных улиц, на которых мог идти бой. Пока рыцарю везло, и он нигде не угодил в неприятности. Однако плутание отнимало время.
Постепенно этот страшный для городка день начинал угасать. Солнце стало клониться к закату, и земля медленно окутывалась сизыми сумерками. «Что я буду делать в темноте?!» – с ужасом подумал рыцарь, вспомнив про особенности своего зрения. Нужно было успеть до наступления ночи.
Внезапно дорогу Персивалю перегородил рослый воин в кольчуге, вооруженный копьем. Рыцарь не знал, кто перед ним: захватчик или защитник города. Впрочем, это не имело значения. Без разговоров неизвестный нанес удар, целя в грудь. Персиваль едва сумел увернуться. Однако, когда противник попытался атаковать второй раз, рыцарь уже был готов. Не вынимая меча, он схватился обеими руками за древко копья и изо всех сил дернул. Не ожидавший такого приема враг провалился вперед. Персиваль перепрыгнул через него и побежал дальше.
В соседнем переулке завязалась жестокая схватка. Городская стража дралась с солдатами Бранденбурга. Боевые цепы с треском бились о щиты, слышался лязг мечей, крики, ругань. Среди сражавшихся Персиваль узнал стражника с закрученными усами, которого видел вчера в трактире «Сытый баран». Усатый лихо размахивал кистенем, словно молотил жито. Враги в изумлении отступали перед этим разъяренным бойцом.
Смеркалось. Дующий в лицо ветер начал теплеть. Он нес жар от огня, охватывающего квартал возле церкви. Пламя пожирало дома, выплевывая оранжевые искры и обволакивая окрестности едким дымом. Персиваль закашлялся.
В этот момент сзади послышался топот копыт. Обернувшись, рыцарь увидел, что на него мчится кавалерист, закованный в вороненные латы. Размахивая клинком, он подгонял коня ударами шпор. Персиваль бросился наутек. Но у пешего не было никаких шансов убежать от всадника. Через несколько мгновений кавалерист неминуемо настиг бы его.
Вдруг Персиваль заметил валявшуюся в канаве цепь, одну из тех, что натягивались поперек дороги, чтобы сдержать захватчиков. Удача вновь улыбнулась рыцарю. Рывком он скатился в канаву и потянул за конец цепи, подняв ее на пути врага. Стальные звенья звякнули, ударяясь друг о друга, и всадник со споткнувшимся конем полетели вверх тормашками. Выбравшись из канавы, Персиваль нырнул в простенок между домами и, не замедляя шага, продолжил путь.
Вскоре рыцарь достиг широкой улицы, освещенной пожаром. Стены стоящих здесь зданий казались бордовыми в сияющем зареве. Невдалеке возвышалась церковь Марии Магдалины. Пламя пока только подбиралось к ней, яростно бушуя в окрестных домах. Однако кое-где огонь уже набрасывался на храм, словно волк, атакующий мирного агнца.
И как кроткую овцу защищает от хищника пастушеский волкодав, церковь от пожара пытались отбить неравнодушные люди. Монахи обители Святого Петра, став один за другим, по цепочке передавали ведра с водой. Им помогали миряне: огромный чернобородый кузнец, трактирщик и торговцы с рынка. Они спешно копали ров, чтобы отрезать дорогу напирающему пламени. Между светскими и духовными лицами как комета носился мальчишка Людвиг, по мере сил пытаясь помочь то одним, то другим. Старый отец Леопольд, опустившись на колени, молил Господа отвратить беду. И так горяча была молитва доброго старика, что, казалось, нельзя было усомниться в том, что Бог услышит ее.
Возле городских стен тем временем продолжался бой. Трудно было понять, где сражались упорней и яростней – возле укреплений с врагами или возле церкви – с огнем. Уворачиваясь от случайно долетавших сюда пушечных ядер и стрел, а также от падающих с домов кусков штукатурки вперемешку с горящими досками, Персиваль спешил к особняку Фердинанда Маркеса.
Опасность была кругом. Со свистом рухнул в десяти шагах от рыцаря выплюнутый бомбардой снаряд и, взрыв борозду, ушел в землю. Арбалетный болт с глухим стуком ударился о кирасу, другой – чиркнул по шлему. «Хорошо, что я надел доспехи!» – подумал Персиваль.
Дом нотариуса находился совсем близко. Почти все его окна были озарены, за стеклами колыхался яркий багровый свет. Здание медленно превращалось в печку. Свирепое пламя быстро распространялось по комнатам, подбираясь к кабинету. Но в нем пока еще огня не было. Только бы успеть!
Вдруг рыцарь увидел впереди… Нет, это уже было слишком!..
Глава XX, в которой повествование приближается к завершению
– Я так и знал, что ты явишься сюда!
Рядом с горящим особняком Фердинанда Маркеса стояли два человека. Один из них – небритый и грубый верзила – напоминал дрессированную обезьяну. На нем был дешевый стеганый доспех, а на голове – железный колпак. Второй, наоборот, выглядел элегантно – в дорогой фиолетовой бригантине, расшитой по последней моде узорами, в золоченых поножах и шлеме-армете. Он небрежно опирался на полуторный меч как на трость. Из-под открытого забрала холодно поблескивали голубые глаза.
– Я знал, и я не ошибся, – повторил дорого обмундированный человек.
Господин и слуга решительно направились к Персивалю.
– Может, все-таки скажешь, кто ты такой? – отступая на шаг, проговорил рыцарь. Ему и вправду хотелось узнать имя преследователя.
– Да какая тебе уже разница? – маркиз Арбогаст стал в боевую позицию, выставив вперед меч. – Мне нужен секрет нотариуса. Он у тебя. Отдавай по-хорошему и умрешь быстро!
Подручный маркиза начал исподволь заходить сбоку…
– Смелости и благородства тебе, конечно, не занимать, – сострил Персиваль. – Действуешь инкогнито, к тому же вдвоем против одного.
Арбогаст отнесся к упреку серьезно.
– Я мог бы сразиться с тобой по-честному, – сказал он. – Один на один.
– Правда? – удивился сообщник маркиза.
Выдержав паузу, Арбогаст улыбнулся:
– Нет. Я пошутил. К чему мне рисковать?
Персиваль не стал дожидаться, пока противник ударит первым. Он знал, если драки не избежать, атаковать нужно самому. Тем более, когда сражаешься с превосходящими силами. Рванувшись с места, рыцарь попытался ткнуть клинком в распахнутое забрало врага.
Маркиз Арбогаст успел поднять меч и, отбив удар, ушел в сторону. Быстрым движением он скрыл лицо за стальной решеткой, лязгнувшей о шлем. Это, конечно, надо было сделать сразу. Он зря недооценил противника. Бой будет серьезным.
Тем временем подчиненный маркиза, замахнувшись посильней, рубанул сверху вниз. Однако действовал он так явно, что Персивалю не составило труда предугадать его маневр и легко увернуться. Меч, сопровождаемый шумным выдохом верзилы, просвистел в пустоте.
Не мешкая, пока враг оставался открытым, Персиваль заехал ему ногой в грудь. Тот рухнул на спину. Рыцарь не смог добить поверженного противника, потому что верзила неожиданно проворно откатился и прыжком вскочил. Он мгновенно нанес ответный удар, который Персивалю с немалым трудом удалось отразить.
Краем глаза рыцарь заметил блеснувший сбоку металл. Арбогаст целил в голову Персиваля. Пригнувшись, рыцарь прошел под клинком врага и ударил его в живот. Бригантина маркиза выдержала, но толчок все равно получился настолько сильным, что у Арбогаста перехватило дыхание.
Воспользовавшись замешательством противника, Персиваль пробил «тройку»: в правое плечо, в левое плечо, в правую ногу. Однако маркиз смог защититься от этой атаки. Он завладел инициативой и стал теснить рыцаря. Его сообщник как свирепая псина кидался на врага вслед за хозяином.
Несколько раз клинки противников доставали Персиваля. Со звоном ударяясь о его кирасу, они высекали из нее искры. Прочный доспех пока спасал рыцаря от ранений, но стоило только врагам прицелиться получше и попасть в одно из сочленений брони – песенка Персиваля будет спета.
Сумерки сгущались. Рыцарь видел все хуже и, если бы не зарево грандиозного пожара, стал бы совсем беспомощен. Благодаря свету от огня, он пока мог различать противников. Тем не менее изначально нечестная битва становилась совсем неравной. Плохо видящий, сражающийся один против двоих врагов, Персиваль, казалось, не имел шансов.
«Главное, чтобы не загнали в угол», – подумал он, пятясь и отбиваясь мечом.
Однако противники Персиваля, похоже, избрали другую тактику. В то время, когда подручный маркиза усилил натиск и, размахивая клинком, наступал на рыцаря, Арбогаст начал заходить сзади, чтобы напасть со спины. Персиваль понял, какую ловушку ему готовят. Угодить в эти клещи совсем не хотелось. Но что он мог предпринять? Разве что…
Враги атаковали одновременно. Маркиз и его помощник – оба нанесли глубокий сокрушающий выпад, бросившись вперед. Персиваль неминуемо превратился бы в курицу на вертеле, однако успел среагировать и отпрыгнул влево. Удар, тем не менее, не остался без цели. Господин и слуга столкнулись словно две повозки на узком мосту. Меч маркиза оказался длиннее, и он проткнул своего сообщника.
– Проклятье! – пробормотал Арбогаст, глядя на затихшее тело верзилы. – Но лучше так, чем наоборот.
Поединок затягивался. Усталость начала одолевать Персиваля. Он нанес врагу два мощных удара, однако тот с такой силой отразил их, что рыцарь дрогнул. Почувствовав слабость противника, Арбогаст, сам находящийся на последнем издыхании, удвоил напор. Персиваль начал отступать. И вдруг маркиз выбил из его рук оружие.
Рыцарь отшатнулся. Клинок улетел далеко.
– Вот тебе и конец! – торжествующе сказал Арбогаст.
Он занес меч для жестокого удара…
Внезапно Персиваль выбросил вперед руку, будто защищаясь. «Жалкий глупец!» – подумал маркиз… Но латная перчатка сжимала конверт.
– Письмо нотариуса! – воскликнул Арбогаст. Он мгновенно понял, что держит рыцарь.
– Да, – проговорил Персиваль. – Великий секрет. Он ведь тебе нужен? Возьми!
И, размахнувшись, рыцарь швырнул конверт в объятый пожаром особняк Фердинанда Маркеса. Письмо влетело в открытую дверь, в клубы дыма и огня, в подобие преисподней.
– Нет! – закричал маркиз и, забыв страх, бросился за конвертом.
Все исчезло в бушующем мареве: пергамент с нарисованными фигурками, человек в дорогой бригантине… Особняк погибал. Навес над крыльцом отделился и рухнул, охваченный пламенем. Дым густо повалил через крышу, на которой от жара взрывалась черепица. Огонь пожирал стропила, и вскоре кровля должна была провалиться. Разлетающиеся искры подожгли дома напротив. От нестерпимой гари стало трудно дышать.
Ничего нельзя было сделать, чтобы спасти здания. Да Персиваль и не пытался. Он развернулся и бросился наутек.
С трудом разбирая дорогу, спотыкаясь и падая, рыцарь бежал, надеясь уцелеть. Пожар не стихал, рядом гремела битва – казалось, все силы зла в эту ночь ополчились против маленького городка. Персиваль плохо понимал, где находится. Он двигался почти наугад. Но если был ад, должен был быть и рай. Вдруг сзади послышался голос:
– Персиваль! Персиваль, вы не в ту сторону бежите! Сюда!
Сомнений не было – это Шарлотта. Но как она оказалась здесь? Рыцарь устремился на звук.
Вскоре он обнаружил горничную и рядом с ней – трубадура.
– Что вы тут делаете? – воскликнул Персиваль.
– Мы пришли за тобой, – ответил Шарль.
– Вы ведь плохо видите в темноте, – пояснила Шарлотта. – Мы решили, что вам может понадобиться помощь.
Рыцарь был тронут.
– Спасибо, друзья! Но здесь очень опасно. Надо скорее…
Персиваль не успел закончить фразу. По темному небу со свистом пронеслась стрела и на излете вонзилась в грудь Шарлю. Красное оперение дрожало на вибрирующем древке. Трубадур охнул и тяжело осел на землю. По белой рубашке зловеще расползалось багровое пятно.
– Нет, Шарль! Не умирай! – вскричала Шарлотта.
– Ничего не поделаешь, – побледнев, вымолвил трубадур. – Пала звезда-полынь.
Рыцарь и девушка не могли сдержать слезы.
– Вы не должны расстраиваться, – тихо проговорил Шарль. – Видимо, пришло мое время. Струны должны рваться, птицы – улетать. Не надо плакать… Я совсем не ощущаю боли. Кажется, я уже наполовину на небе… Мне почти хорошо… Я чувствую восхитительный аромат бордо…
Трубадур закрыл глаза. Шарлотта в отчаянии разрыдалась.
– Бордо? – вдруг переспросил Персиваль.
Шарль открыл один глаз.
– Действительно – странно… – он залез рукой под рубашку и вытащил флягу, которую сунул за пазуху в доме нотариуса. Стрела вонзилась в нее.
– Вот так комедия! – только и сказал рыцарь.
Шарль был невредим.
