Владислав Зритнев
Шутка для королевы
Лучи рассвета заглянули в каюту. Нехотя разлепив веки, Пард заморгал, зажмурился, опять открыл глаза и медленно огляделся. Солнце только начинало вставать из-за горизонта, и потому просторное помещение оставалось погружено в полумрак. Взойдя на борт прошлым вечером, стрелок сразу же завалился спать и не успел как следует рассмотреть обстановку. Сейчас, когда до прибытия в порт Златограда оставалось несколько часов, появилась возможность сделать это.
Пард повёл взглядом – адмиральская каюта выглядела роскошной. Да она и была такой. Стены закрывали коричневые лакированные панели из дуба. На полу лежал тонкой работы пушистый ковёр. Над кроватью раскинулся зелёный балдахин, который поддерживали фигуры морских коньков и обнажённых русалок. Напротив ложа висела карта. Изображённые на ней океаны бороздили затейливо нарисованные парусники и сказочные чудовища. Рядом с постелью стоял огромный, обшитый медью сундук. На его крышке стрелок заметил серебряный канделябр с одинокой, оплывшей каплями воска свечой и открытый графин, из которого тянуло ромом. Возле графина на фарфоровом блюде живописно возвышалась гора спелых фруктов.
В таких комфортных условиях Пард путешествовал первый раз. Он мысленно поблагодарил златоградского правителя за щедрость. Для столь короткого плавания король предоставил им отличный фрегат.
В этот момент рядом с Пардом кто-то заворочался. Стрелок осторожно потянул за край одеяла. Прошелестев, оно сползло с изящного тела и открыло взору эльфийку.
По своему обыкновению, она спала почти без одежды. Только тонкая сиреневая сорочка из батиста облепила все заманчивые выпуклости и изгибы. Впрочем, ночная рубашка вряд ли могла сойти за одеяние, ведь она демонстрировала больше, чем скрывала.
Пард легонько коснулся руки эльфийки. Июния вздрогнула и проснулась. Ни слова не говоря, стрелок потянул её на себя. Она не сопротивлялась. Оказавшись сверху, взглянула на него бездонными синими глазами.
Бретельки сорочки съехали с хрупких плечей. Пард положил ладони на её грудь, ощущая под пальцами твёрдые розовые жемчужинки.
Июния красиво тряхнула золотистыми волосами.
–Пард… – прошептала она, мягко покачиваясь.
Внезапно эльфийка зарябила и стала таять, растворяясь в каком-то тумане.
– Пард… – послышалось снова, будто издалека.
Она упала на него. Стрелок с удивлением обнаружил, что в его объятиях уже не Июния, а морская русалка. Одна из тех, что поддерживала полог над кроватью. Её кудри сделались чёрными, а кожа – оливковой, однако всё равно девушка оставалась очень красивой. Губы русалки были алыми, а бёдра – упругими.
– Пард… Пард… Пард… – стонала она всё быстрей.
Неожиданно и эта девушка начала исчезать. Вскрикнув последний раз, русалочка растворилась. Однако кто-то по-прежнему продолжал звать стрелка. Голос постепенно менялся. Он становился всё более низким и хриплым. Через несколько мгновений к нему добавились звуки глухих ударов.
– Пард! Просыпайся! Приплыли, Пард! Причаливаем!
В дверь каюты стучал Рыжебрад.
Вырванный из сладкой пучины сна, стрелок, наконец, очнулся и свалился с кровати.
***
Ирис бежала по лесу, глотая слёзы. Сердце разрывала боль, какой девушка ещё никогда не испытывала в жизни. Правда, жизни той было всего девятнадцать лет. «Он изменил! Он любит другую! Это конец!» Мысли лихорадочно проносились в её голове, словно стая бешеных псов, гнавшихся друг за другом.
Рукав клетчатого платьица зацепился за ветку боярышника. Ирис рванулась так, что порвала платье и отломила сук. Она не знала, куда бежит. Лишь бы куда-нибудь! Подальше из этого проклятого городка. На заросшей тропинке девушка споткнулась о корягу, однако не упала, каким-то чудом сохранив равновесие. Это вызвало в ней ещё большую ярость. «Лучше бы упала и расшиблась насмерть!» – внезапно подумала она.
И вдруг успокоилась. Истерика стихла. На смену ей пришла мрачная решимость. Ирис поняла, что сейчас сделает. Что должна сделать. Остановившись, девушка выдохнула, смахнула слезинку с маленького, немного вздёрнутого носа, поправила светлые волосы, постояла мгновение… Затем опять беспомощно разрыдалась и бросилась к реке.
«Утоплюсь! – думала она. – К чертям утоплюсь! Лишь бы заглушить эту боль».
Река лениво журчала в низких берегах. По её поверхности медленное течение несло листья. На ветру печально шелестели коричневые макушки рогоза и жёлтые метёлки тростника. Зачерпывая башмачками прибрежный песок, Ирис подошла к потоку, нерешительно потрогала воду. Холодная… Девушка представила, как будет мёрзнуть, погружаясь на илистое дно, как ледяная вода заполнит лёгкие… Её передёрнуло. «Ну, давай, – сказала она себе, – всего один шаг».
Задержав дыхание, Ирис шагнула. Но только не вперёд, а назад. Слёзы опять закапали из её глаз.
– Не могу, – вслух прошептала она, обращаясь непонятно к кому. – Боюсь умирать!
Ирис ещё раз взглянула в тёмную глубину и попятилась от реки.
Не зная, что делать дальше, девушка пошла куда глаза глядят. Незаметно для себя она оказалась в лесной чаще. Ирис никогда раньше не ходила туда и сейчас невольно ощутила страх. Хоть она и собиралась только что покончить с собой, мысль о том, что её могут растерзать хищники, повергла девушку в трепет. Ирис знала, что в лесу водятся волки и даже медведи. У неё, миниатюрной и хрупко сложенной, были все шансы стать для них лёгкой добычей.
Девушка хотела уже повернуть назад, но вдруг увидела на поляне избушку. Покосившаяся на один бок, обветшавшая и очень старая хижина чернела между деревьев. Казалось, в ней давно никто не живёт. Однако первое впечатление было обманчивым. Над кирпичной трубой вился сизый дымок.
«Это дом лесной ведьмы», – догадалась Ирис. Ей сразу вспомнились истории, которые рассказывали в городе те, кто обращался к колдунье за магическими услугами. Плату она брала невысокую, была старее самых древних дубов в округе и умела многое. Ведьма могла отливать на воске испуг, находить потерянное, снимать или наводить порчу, предсказывать будущее и, как по секрету говорили некоторые, даже исполнять заветные желания.
Ирис представила своего возлюбленного. «Проклясть или приворожить?» – с мстительным удовольствием подумала она и направилась ко входу в избушку.
Внутри, в тесной комнате, напоминавшей гроб, сидела старуха. В её седых космах запутался репей, тёмные глаза странно поблёскивали. Карга сгорбилась над огромным медным котлом и помешивала в нём варево, то и дело поправляя сползавшую с плечей шаль. Ведьма так низко склонила голову, что длинный крючковатый нос почти касался булькающего зелья. От него по избе распространялся резкий запах неведомых трав. Надышавшийся испарений пятнистый кот, увидев гостью, открыл пасть и осоловело зашипел.
– Надо стучать, – не отрывая взгляд от зловещего варева, сказала старуха. – Кто такая? Зачем пришла?
– Я – Ирис, – робко представилась девушка, стараясь не смотреть на шкаф, в котором, словно разносолы, стояли стеклянные банки с заспиртованными гадами.
Ей стало жутко. Кот взглянул на неё мутными глазами и вновь показал клыки.
– Цветочек? – хрипло рассмеялась ведьма. – Они здесь вянут.
Колдунья достала из стоящего рядом с нею мешка человеческий череп и бросила его в кипящий котёл. Зелье кроваво вспенилось.
Ирис почувствовала, как по спине пробежали мурашки и отступила на шаг. Однако, упёршись в закрытую дверь, поняла, что бежать поздно.
– Я хотела обратиться к вам за помощью, – собравшись с духом, сказала девушка. Голос помимо воли дрогнул.
– Обращайся, раз хотела, – проворчала ведьма, – только найдётся у тебя, что дать взамен? Я старая – много не беру. Но и бесплатно не работаю. А беду твою вижу. Впрочем, для этого необязательно быть ворожеей. Дело известное…
Ирис сняла с запястья золотой браслет – подарок её жениха – и протянула старухе. Забавно, что расплатиться придётся именно этим.
Ведьма жадно схватила украшение и сунула его за пазуху.
– Годится, – проговорила колдунья. – Ну, рассказывай, чего хочешь.
Ирис молчала. Ей вдруг расхотелось мстить. И привораживать бывшего тоже расхотелось. Будто что-то перегорело внутри… Хотелось домой.
Ведьма выжидающе смотрела на девушку немигающими чёрными глазами и, казалось, понимала всё, что происходит в её душе.
– Раз заплатила – придётся сделать заказ, – повторила старуха. – Просто так уйти уже не получится. Говори! Сбудется.
Ирис совсем растерялась. Чего попросить?
– Хочу жить во дворце, – наобум сказала она.
Колдунья улыбнулась беззубым ртом.
– Пусть так…
Взяв зажжённую лучину, она принялась ходить вокруг девушки, бормоча заклинания. Ирис не понимала ни слова из того, что шептала ведьма, и потому решила, что это какой-то древний язык. Осоловевший кот вылез из угла и, пошатываясь, следовал за хозяйкой.
Пока старуха колдовала над ней, Ирис ничего особенного не ощущала и даже на мгновение подумала: не обман ли это? Вдруг мрачная атмосфера и загадочные слова не более чем спектакль? Однако внутренний голос подсказывал, что всё происходит по-настоящему.
Закончив обряд, колдунья склонилась над хрустальным шаром. Ирис мельком взглянула туда, и ей показалось, будто внутри кристалла взрываются и сверкают пурпурные молнии.
– Вижу! – взвыла ведьма. – Вижу тебя во дворце! Ты в золотой короне!
– В короне? – переспросила ошарашенная Ирис. Этого она никак не ожидала.
– Да, – подтвердила старуха и вдруг, понизив голос, добавила: – Но идти тебе к ней по стеклу.
Слова прозвучали грозно. Девушка сглотнула ком в горле.
– Пойдёшь? – пристально смотря ей в глаза, спросила колдунья.
Ирис несколько секунд не отвечала. А потом решилась.
– Пойду!
***
Король Христофор и королева Велена обычно завтракали раздельно. У короля было много государственных дел, и потому он вставал рано, чтобы больше успеть. Королева же подолгу оставалась в постели. Она руководила дворцовой прислугой и раздавала указания фрейлинам, но всё это были заботы несрочные, так что Велена могла позволить себе до полудня нежиться под одеялом.
Однако в тот день она поднялась вместе с королём. Что, впрочем, сразу испортило ей настроение. Видеть супруга за завтраком королеве не хотелось. Откровенно говоря, ей вообще редко хотелось его видеть.
– Как вы спали? – спросил Христофор, садясь напротив Велены за сервированный стол.
Слуга в зелёной ливрее подал кофе.
– Плохо, – ответила королева, взяв чашку и сделав глоток.
– А что вам мешало? – вежливо осведомился король, тоже пробуя кофе.
– Многое, – Велена отставила чашку и принялась за бутерброд с яблочным джемом.
– Не хотите мне рассказать? – Христофор взглянул на супругу.
– Нет, – королева отвела взгляд. – Но, если вы настаиваете – могу.
– Не то, чтобы настаиваю… – проговорил король.
– Извольте. Ваши борзые собаки по ночам воют, из окна дует, вы храпите.
Король принуждённо рассмеялся.
– В таком случае вам остаётся лишь посочувствовать. Жизнь во дворце такая некомфортная!
Королева не оценила шутку.
– Это действительно так, – сказала она, – особенно в нашем дворце. Я давно говорю вам, что надо сделать ремонт.
– Вы же знаете, что я не люблю эту тему, – поморщился Христофор.
– А вы знаете, что мне не нравится этот цвет стен, – парировала Велена.
– Почему? Он геральдический.
– Именно поэтому.
Король не нашёлся, что возразить. Разговор не клеился, и Христофор решил переменить тему.
– Мой шут Бубон всё-таки умер.
– Это неважно, – равнодушно проговорила Велена. – Он стал совсем дряхлый, а его шутки и раньше были несмешными. Они вышли из моды ещё лет пятьдесят назад.
